"Черный замок" - читать интересную книгу автора (Тыртышникова Елена)

Глава 3 Свадьба, или Кто против?

Луна запряталась неведомо куда, явила взору тоненькую острую кромку, округлилась, порадовав волков и волколаков, и снова исчезла, а Романд так и не вернулся. Стены Чёрного замка потускнели от огорчения, чему способствовала хмурая и печальная осень. Она, неуловимо старясь, шествовала по землям Керлика. Всё чаще и чаще небеса тяжелели, набухали серыми тучами и рыдали… вместе с безутешной Литой.

За неполный месяц девушка разительно изменилась. Ещё недавно она была ветреной девчонкой, совершившей глупость, но разлука с тем, с кем она мысленно уже построила жизнь, заставила полюбить, превратиться во взрослую женщину, ранимую и чувствительную. Лита начала ощущать своё дитя, да и оно, будучи великим чародеем, вступило до срока в разговоры с матерью. Магине требовался её мужчина, чаду — отец. А отца не было.

Керлик пытался помочь, утешить, но слова складывались в какие-то неправильные, чуждые конструкции. Если маг утверждал, что Романд обязательно вернётся, то дочь начинала плакать и спрашивать: где?! Когда?! Почему его до сих пор нет?! Что случилось? Ей чудилось нечто страшное. Тогда отцу ничего не оставалось, как говорить, мол, не рыдай, с ним всё в порядке, просто он струсил, испугался ответственности, но живой и невредимый. Лита взрывалась в негодовании, но ненадолго — слёзы брали верх. Покинута, брошена, оставлена. Никому не нужна.

Чародей не мог сыграть на какой-то из версий: уверенный, что не ошибся в мальчике, Керлик действительно ничего не знал о судьбе Романда. И не имел возможности узнать.

Та седмица, что маг отмерил для возвращения юноши, пролетела на удивление быстро даже для Литы, но Керлик не беспокоился, не проверял, куда запропастился Романд. Мало ли какие дела у человека, а вмешательство мага выглядело бы банальной слежкой за непутёвым зятем — перевоспитание не стоит начинать с недоверия.

Затем вмешался рок: как всегда неожиданно ударили магические бури, да такой силы и продолжительности, что о происходящем в Главели удалось бы разузнать лишь одним способом — отправившись туда лично и без помощи магии. Керлик побоялся надолго оставлять дочь одну, а следовало бы — теперь-то уже поздно. Тогда Лита всего лишь сердилась.

Керлик встал до рассвета, побродил призраком по замку, заглянул в комнату дочери. Девочка разметалась во сне по подушкам, отшвырнула одеяло и теперь мелко дрожала. На столике у изголовья стояла кружка с водой — Литу по ночам мучила жажда, — рядом примостилась корзина с вязанием. Заботливо укутав дочь в одеяло, Керлик присел на край кровати, осторожно достал почти законченный детский комбинезончик.

Любой уважающий себя маг — только он в этом не признается — умеет как вязать крючком и на спицах, так и вышивать крестиком, ибо рукоделие способствовало лучшему усвоению чародейской науки, а конкретнее — мысленному плетению заклинаний. Однако умение сие ограничивалось лишь декоративными безделушками: гобелены, ковры, кружева, порой, одеяльца и уж вовсе редко — шарфы. Одеяльца и шарфы оно, конечно, попроще кружев, да для мага, чем легче — тем труднее.

Лита твёрдо решила научиться мастерить полезные вещи, и у неё почти получилось. Правда, Керлик не понял, зачем в детском комбинезончике идёт расчёт на восемь ног. Если бы четыре, чародей предположил бы, что вторая пара относится всё-таки к рукам, но для чего ещё четыре-то? Кого Лита надумала рожать? Спрута морского?

Девушка беспокойно зашевелилась во сне, пробормотала заветное имя. Романд. Керлик наклонился и осторожно поцеловал дочь в лоб.

— Поспи сегодня подольше. Отдохни, — чуть слышно прошептал чародей, и дыхание Литы выровнялось, появился намёк на обычный, жизнерадостный румянец. — Какая ты у меня красивая!

Вся в мать… Нет, только не в неё! От неё у тебя только кровь да женственность — остальное моё. Ты похожа на Жиину, на сестрёнку мою… А мы оба на нашего отца… Керлик скоро, даже поспешно покинул спальню — не следует рядом с беременной женщиной думать о плохом.

…Жиина, единокровная сестра. Они с Керликом имели несчастье оказаться единственными детьми Гакала Хрона, которых матери не вытравили ещё во чреве. Жиине повезло — она родилась без магического дара, но на том её удача и закончилась.

Ей исполнилось четырнадцать, она была красавицей и повзрослевшего брата-одногодка боялась не меньше отца. Отца, который однажды взглянул на Жиину вовсе не как на дочь. К Керлику за помощью она не пошла, опасаясь увидеть тот же блеск в таких же тёмных глазах. Она взяла верёвку и повесилась. На следующее утро не стало Гакала. Тогда же мог перестать существовать и Керлик, убийца отца, достойный представитель рода Хрон. Его спасло чудо — уже примеренные на плечо одежды Гакала всё же полетели в огонь, Керлик сумел остаться человеком…

Чародей выбрался на замковую стену. Стражники неслышно, осторожно и вместе с тем быстро отступили в башенные караулки — почувствовали, что господин нуждается в одиночестве.

— Что тебя остановило, Керлик Хрон? — тихо спросил маг сам у себя, подставляя лицо ветру и солнцу.

Ветер был на удивление тёплый, южный, а солнце не по-осеннему грело, даже припекало. День обещал быть хорошим: если бы не убранные, голые поля да золото берёзовых рощ, и не подумаешь, что год бежит к зиме. Пожалуй, закрой глаза — и чувствуй лето вокруг.

Нет, чародея не обманешь — воздух пах по-другому. Грибами, дождём, холодом и сном.

— Жалость. Вот оно! Жалость к человеку, судьбу и душу которого испоганил отец… Но я прервал семейное проклятие, папочка, прервал. — Керлик горько усмехнулся: небеса чисты, светлы, а его думы во мраке. — Как ты там, папуля, в гробу не переворачиваешься? Твоя внучка спуталась с белым магом. Или ты всё предусмотрел? Ты же из рода, что читает Мир! Ты знал, наша семейка напортачит — родит двуцветного мага! А я даже не имею возможности выведать, что из этого последует, — ведь я боюсь вернуться домой. Всё ещё боюсь стать тобою…

Керлик запрокинул голову, как в детстве пытаясь спрятать, остановить набежавшие на глаза слёзы, загнать обратно, внутрь. Тьфу-ты! Осень! Что ты с людьми творишь?!

Чародей моргнул, прищурился — ошибки нет, ему не показалось. В прозрачной голубизне небес появилась тёмная точка, постепенно она увеличивалась — словно кто-то большой нёсся прямо на Чёрный замок. Когда пятно достигло размеров, отметающих предположение о принадлежности его к птицам, оно вспыхнуло, заискрилось.

Кроваво-алый, благородно-фиолетовый, алчно-золотой. Мелькнул волшебный серебряный, пугающий иссиня-чёрный, нежные голубой и розовый и тысячи тысяч других цветов. Но ни одного оттенка зелёного, единственного правильного и естественного! Керлика скрутило от хохота: чародей полагал, что пытки страшнее, чем «обелить» дракона, придумать невозможно. Как он ошибался!

— Смеёшься?! — прорычал Си-х-Ха, а это был именно он. — Смейся! Тот мелкий выродок, трижды змеёныш, тоже смеялся, но теперь ему не до смеха!

— Какой мелкий выродок? — резко оборвал себя Керлик.

— Такой, в белом балахоне. Я его один раз встречал в компании с тем, длинным, беловолосым, — дракон сплюнул кислотной слюной, однако ни замковой стене, ни земле под ней не навредил. — Он к тебе дорогу спрашивал… Я ему указал. Поплутает по горам, аккурат к тёплой компании. Они его ждут не дождутся!

— Компании? — нахмурился чародей. — А ну, живо! Вези меня к нему!

— И не подумаю! Мне уже ничего не страшно.

— А хочешь, я тебе цветочки-ромашки поверх намалюю?

Летучий ящер громогласно икнул и покорно склонился перед чудовищем в человечьем обличье.

Романд выбился из сил. Три дня он шёл. Без отдыха, боясь применить магию, голодный, ободранный и грязный, кожа нестерпимо зудела. Он не останавливался даже утолить жажду — знал, что рухнет и уже не поднимется. И гончая команда по пятам — они беспощадны и неподкупны, их не победить в честном поединке. Они специально созданы и обучены ловить чародеев. Не слабеньких, без Талантов — таких и обычные охотники за ворами поймают, — а мощных, сильных. Гончих трудно обмануть. Романду почти удалось. Но этот дракон!

Ящер необычной белой раскраски появился неожиданно, выскочил из укрытия — расщелины в скале, и нервы дали сбой. Руки выпростались навстречу дракону, губы прошептали заклинание и силы оказались потрачены на глупость. Да, опасная тварь исчезла, но теперь преследователи точно знали, где находится дичь. Обессиленная, не способная сопротивляться. А ведь Романд копил магию для рывка, перемещения. Хотя, трезво рассуждая, не получилось бы у него: учи… нет, просто Мехен так и не рассказал ему, как это делается, а припомнить, что же он сам творил месяц назад, не выходило.

Может, спрятаться?.. Романд замедлил шаг, огляделся… Почему нет? Гончие гонят — им не придёт в голову, что жертва настолько тупа и глупа и попробует забиться в уголок, переждать… Юноша замер.

Под ногами тропа, человеческая, утоптанная, но не удобная, узкая, петляющая средь камней, огромных валунов, что с осени по позднюю весну катились вниз с окружающих гор. Как он попал в ущелье? Благообразный крестьянин в чересчур (только сейчас понял!) белой одежонке подсказал направление — оба раза к Чёрному замку Романд попадал при помощи магии и потому пути не знал. Где не валялись большие обломки скал, там пристроились мелкие, прорезавшие и без того стоптанные до дыр сапоги. Когда же и камни исчезали, из земли вылезали корни, узловатые, толстые, всегда неожиданные, не к месту.

Всё. Дальше он просто не в силах двигаться!

Романд прислушался к природе — никакого чародейства, этому научил его воин Каллей, хозяин Жести. Журчание, звонкое. Вода… Слева, между колючих, до сих пор зелёных горных дубков и кустов кизила, поблёскивающих красными, почти фиолетовыми вытянутыми ягодами, сверкает на солнце тоненькая ленточка ручейка. Она извивается, добегает до выступа, обрывается и исчезает средь камней обсыпного склона и редкой жёлтой травы. Но там, за струйкой пещерка, маленькая, неудобная…

Романд рванул вверх. Нога соскользнула — он упал, рассадил в кровь руки и пополз, не в силах подняться. Раненое животное, желающее жить. Наивное — опытные охотники на то и опытные, чтобы сразу определить, где свернула дичь, куда направилась… Юноша в отчаянье хотел закричать, но чья-то большая ладонь заткнула ему рот, а знакомый голос прошептал над ухом:

— Тихо, мальчик. Я им глаза отвёл. Не найдут.

И действительно, гончие замерли, затем о чём-то горячо заспорили и прошли мимо. Руки, удерживающие на месте, исчезли, освободили, но Романд не бросился в безумии прочь, огляделся. Пещера оказалась не такой уж и маленькой, в ней имелось место для двух мужчин.

— А теперь рассказывай. Что произошло? — наверное, всё-таки попросил тот же голос. Однако юный чародей не ответил — упал на пол и уткнулся лицом в ладони. Обладатель голоса не посмел торопить.

Керлик успел. В самый последний момент, но успел. Ловцы Чар почти загнали Романда, однако мальчик догадался свернуть с дороги, ведущей прямо в лапы основному отряду, а там уж маг постарался. Еле справился. Десять душ! Какая честь! Что же ты натворил, мальчик?

Чародей посмотрел на подопечного. Тот сидит, не шелохнётся. Молчит, ничего не замечает. Почти не дышит, не думает…

Керлик не удержался и скривился: с каждой встречей Романд выглядел всё хуже и хуже. Похудел, хотя и раньше-то чрезмерной полнотой не отличался, об одежде напоминали вонючие, неопределённого цвета лоскуты — как это дракон обозвал белым балахоном?! — в многочисленные прорехи проглядывало тело, в ссадинах, синяках, расчёсах, покрытое грязной коркой пыли, пота и крови. В нечёсаных, давно немытых волосах вполне мирно уживались шустрые вши и прыгучие блохи — те и другие, надо признать, тощие, оголодавшие.

Где ж ты этак запаршивел, парень? В лесу из паразитов разве что клещей нахватаешься, да и те чародеев избегают — невкусные. В городе ты сам себе как маг не позволил бы. В тюрьме ты, что ли, сидел, деточка? Да не в обычной, а особенной, закрытой от волшебства.

Словно отвечая на невысказанный вслух вопрос, Романд вдруг вскочил, дёрнул странно сейчас смотрящуюся на нём цепочку с двойным медальоном.

— Будьте вы все про!..

Керлик прыгнул. Одной ладонью снова зажал юноше рот, не выпуская страшные слова наружу, другой обхватил стиснутый до белых костяшек кулак.

— Не надо глупостей, мальчик. Хочешь стать чёрным магом?

Что?! — говорили его глаза, осмысленные, живые, любопытствующие. Керлик разжал удушающие объятья.

— Что? — прохрипел Романд. — Я же белый.

— А ты полагаешь, что среди чёрных магов нет белых?

— Но как? — его мордашка вытянулось в недоумении. Всё, опасность миновала. Тебе, деточка, не до обид. Тебе уже захотелось знаний. Хорошо.

— Ты, как и многие, путаешь понятия «тьма» и «зло». Я, — Керлик развёл руками, — маг Ночи, но я — не маг Ненависти. Ты — маг Дня, но можешь стать магом Ненависти. Ты хочешь этого? Зачем? Тебя дома любят и ждут.

— Дома? — вот теперь, только теперь по щекам Романда хлынули слёзы. — Дома?

— Да, — кивнул маг.

— Лилийта… Лита… Ждёт меня?

— Ждёт.

Юноша расплылся в счастливой, глупейшей улыбке и чуть не шмякнулся в обморок, но Керлик успел подхватить его, удержать в сознании. Осторожно подвёл к ручейку, умыл, дал напиться из своих рук — от шока Романда колотило. Чародей усадил мальчишку, крепко к себе прижал. Тепло, чьё-то присутствие — лучшее лекарство.

— Расскажешь, что случилось?

— Расскажу.

…Главель Серебристая встречала героев колокольным звоном, фейерверками, цветами и детским смехом, чествовала гимнами и дарами. Имя Романда не сходило с уст, о его подвигах ведали все, и даже отец благосклонно улыбался, называл сыном, надежей и опорой. Однако, юноше хотелось тишины — отдохнуть, отоспаться и вернуться к дорогой Лите.

Не откладывая дела в долгий ящик, Романд ещё до торжественного пира, где должен был присутствовать сам император, решился поговорить с герцогом. Каково же было удивление юноши, когда родитель запретил ему жениться, обещая лишить имени! И тогда, гордо кинув «Лишайте!», юный чародей бросился за советом и помощью, пониманием, к учителю. Мехен приказал выбирать между Магической гильдией и женой. Романд остался верен второму… второй, потому ушёл… недалеко. Не успел он выйти за городскую стену, как его окружил отряд из Ловцов Чар и вежливо, но настойчиво сопроводил в тюрьму. Романда обвинили в покушении на императора.

Юноша пытался бежать, однако стражники знали своё дело: творить магию (с ощутимым трудом, надо признать) Романд мог лишь в пределах камеры, дальше его сила не простиралась. Но однажды охранник, видимо сердобольный новичок, решил проветрить вонючий каземат, устроил сквознячок — Романду и того хватило.

Он всегда хотел управлять Воздухом — пленник сумел улететь на крыльях ветерка. Но это было всего лишь мгновение, отсрочка — Романду ощутимо не хватало знаний и силы, даже желания! След беглеца взяли очень быстро…

— Они отказались от меня! И подставили!

— Но это не означает, что ТЫ обязан от них отказываться! — строго произнёс Керлик. — Да и вряд ли подставляли тебя именно они. С их стороны это глупо и небезопасно.

— Почему? — Романд в недоумении взглянул на мага. На самом деле, юношу сейчас больше интересовало, как бы освободить руки, чтобы всласть почесаться.

— Посуди сам, — Керлик конечно не позволил ему этого, осторожно творя экзорцизм от паразитов. — Твой отец — второй человек в государстве, ему абсолютно не выгодно обвинение собственного сына в преступлении такого ранга. Мехен также не заинтересован в подобном: если ученик задумал пакость, то в первую очередь виноват учитель.

— Он мне не учитель! — вскинулся Романд.

— Знаешь, здесь я с тобой соглашусь. Учителя учеников не покидают. Убить могут, но не покинуть. — Маг в задумчивости пожевал губу: от вшей и блох мальчишку он избавил, но в юном теле уже успели поселиться тюремные болезни. Тяжко вздохнув, Керлик принялся врачевать Романда дальше, а тот даже ничего не заметил. Сильно парня приложило, раз на чужое чародейство не реагирует. — Но Мехен сделает всё, чтобы тебя оправдать. Кстати, глянь-ка на свой кулон. — Юноша сделал, как велели. — Во-первых, он на тебе — следовательно, Гильдия в отличие от Мехена от тебя не отказалась, ты по-прежнему к ней принадлежишь… и, кстати, можешь сдавать экзамены.

— Но как я к ним буду готовиться? У меня даже книг нет!

— Зато у меня от них замок ломится… если, конечно, Былобрыська не сожрала, — фыркнул Керлик. — А, во-вторых, твой кристалл так же чист, как и при предыдущих наших встречах.

— Что с того?

— То, что Круг Старших Гильдии пока не верит в твою виновность, а, значит, будет защищать.

Чародей замолк, с горечью констатируя, что его костюм теперь годен только на растопку — запах Романда, казалось, въелся намертво. Юноша тоже сидел тихо, переваривая услышанное. Но вскоре ему явно надоело шевелить мозгами.

— А можно? — робко спросил он.

— Конечно, можно, — ухмыльнулся Керлик. — Только сначала мы тебя покормим, вымоем, оденем. Потом я научу тебя, как уворачиваться от молний.

— М-молний?

— Молний. Ты поверь моему опыту, женская радость иногда принимает странные и опасные для мужчин формы.

Через седмицу в землях чёрного мага Керлика Молниеносного вовсю гулял народ, отмечая бракосочетание прекрасной Лилийты, единственной дочери господина, с юным столичным чародеем Романдом. Ох, и натерпелись за эту седмицу деревенские, чуть животы со смеху не надорвали!

Коварная Лита на молнии тратиться не стала: расцеловав то краснеющего, то бледнеющего юношу с головы до пят, потребовала отчёта, где шлялся, отчего так долго, затем снова целовала да охала, а потом… Потом приложила женишка по тощему заду сковородой, а под горячую руку и гнусно хихикающему Керлику с подозрительно ухмыляющимся Марго досталось. Впрочем, последние двое не обиделись, ибо застигнутого врасплох Романда удалось без труда сопроводить в деревеньку Чёрная Волна и отдать под чуткую опёку Ратика Губошлёпа.

Молодой староста, не мудрствуя лукаво, запер юного мага в сарае и кордоны на подступах к Чёрному замку выставил, чародейство же оставил контролировать хозяину и бабке Любавухе. Нечего женишку до свадьбы с наречённой видеться — примета плохая. Но что до того Романду? И откуда силы-то брались? Регулярно, днём и ночью, раза по два пытался к зазнобе пробиться, но «оборона» замка, хоть и подточенная изнутри деятельностью Лилийты, не подвела, не допустила юнца в светёлку невесты. А как срок подошёл, так еле выковыряли перетрусивших молодых из схоронок… Оказывается, у чародеев всё точно так же, как и у обычных людей.

Отдавать Романда в дом Керлика пришлось всё тому же Ратику, посажённому отцу жениха. Из дальнего села прибыл венчать юных чародеев храмовник, несколько смутив своим наличием господина и хозяина чёрного мага.

— …Если кто ведает причину, по которой эти двое не могут вступить в законный брак, пусть выскажется сейчас или молчит до конца дней своих!

На предложение молодого розовощёкого храмовника никто не отозвался. Правда, был среди свидетелей противник свадьбы, но он ничего не сказал. Селька, Губошлёп-младший, до колик боялся замкового подвала, хотя поговаривали, что «любовная комната» не работает, так ведь слухи и госпожа Лита пустить способна, а жениться на Любавухе как-то не хотелось. А если подумать, то на кой ему баба с ребёнком да магиня полоумная, когда вокруг девиц нормальных пруд пруди?

Селька томным взором обвёл «цветник» и благосклонно кивнул — мол, разрешаю. Пусть уж этот дурачок, братец названный, чародейку в жёны берёт, а сын старосты пока погуляет.

— Объявляю Романда и Лилийту мужем и женой. Давайте, поцелуйтесь, что ли…

С холма-волны на торжество взирал Чёрный замок. Веселье продолжается… или начинается?