"Путешествие на Запад. ТОМ I" - читать интересную книгу автора (Чэн-энь У)

Простившись с бодисатвой, Сунь У-кун опустился на облаке вниз, повесил рясу на дерево и с посохом в руках ворвался в пещеру Черного ветра. Однако там было пусто. Духи видели, как явилась бодисатва, видели они и то, как заставила она волшебника кататься от боли по земле, и, трепеща от страха, вмиг разбежались.

Сунь У-кун пришел в ярость. Он натаскал ко всем воротам хворосту, поджег его и превратил пещеру Черного ветра в пещеру Красного ветра. После этого он взял рясу, оседлал волшебное облако и отправился прямо на север.

Между тем Трипитака с нетерпением ждал Сунь У-куна, а тот все не возвращался. Монаха стали одолевать сомнения. Может быть Сунь У-куну не удалось упросить бодисатву прийти на помощь или он просто выдумал все это, чтобы сбежать? И вот, погруженный в свои думы, он вдруг увидел радужное сияние, и в тот же миг перед ним предстал Сунь У-кун, который, склонившись, промолвил:

– Учитель, я принес рясу!

Трипитака был счастлив. Ликовали также все монахи.

– Прекрасно! Замечательно! – восклицали они. – Теперь нам нечего больше опасаться за свою жизнь!

Между тем Трипитака, приняв от Сунь У-куна рясу, сказал ему: – Отправляясь в путь, ты обещал вернуться к завтраку и уж во всяком случае не позже, чем в полдень. А сейчас уже вечер, что же случилось?

Сунь У-куну пришлось подробно рассказать всю историю о том, как он приглашал бодисатву, как перевоплощался и как был усмирен волшебник. Выслушав все, Трипитака повернулся лицом к югу, возжег благовония и совершил поклоны.

– Ну, дорогой ученик! – сказал он после этого. – Ряса Будды у нас, давай собирать вещи и в путь!

– Не нужно спешить, учитель! – остановил его Сунь У-кун. – День клонится к вечеру. Подождем до утра. Тут все монахи опустились на колени.

– Почтенный Сунь У-кун совершенно прав, – говорили они. Время позднее, а кроме того, мы дали обет и хотим выполнить его, поскольку все, к нашему счастью, благополучно завершилось и ваша драгоценность нашлась. Просим вас, почтенный господин, присутствовать при богослужении. А завтра утром отправитесь дальше.

– Совершенно верно! – поддержал монахов Сунь У-кун.

И вы посмотрите только, что сделали монахи! Они перевернули все вверх дном, собрали ценности, которые им удалось спасти от огня, принесли все, что у них осталось, и устроили роскошное угощение. Затем они совершили жертвоприношение, сжигая жертвенную бумагу, что делается только в особых случаях, пели гимны, предохраняющие от бедствий и несчастий. Молениями и закончился день.

На следующее утро монахи вычистили и снарядили коня, сложили вещи и вместе с гостями вышли за ворота, далеко провожая их. Сунь У-кун шел впереди. В то время как раз начиналась весна.

Семь дней шел Трипитака со своим учеником по пустынной дороге. И вот однажды, когда день уже клонился к вечеру, они увидели невдалеке селение.

– Взгляни, это как будто горная деревушка. Не переночевать ли нам здесь, а завтра двинемся дальше, – обратился Трипитака к Сунь У-куну.

– Погодите, учитель, – отвечал Сунь У-кун. – Сначала я посмотрю, не грозит ли нам опасность, а потом решим, что делать.

Трипитака остановил коня, а Сунь У-кун стал внимательно присматриваться к лежащему впереди селению, и что же он увидел?!

– Пойдемте, учитель! – сказал наконец Сунь У-кун. – Народ здесь хороший, и мы можем смело попроситься на ночлег.

Трипитака подстегнул коня, и очень скоро они очутились у селения. По улице торопливо шел паренек в синей куртке. На голове у него была полотняная повязка, в руках зонт, на спине он нес узел. Полы одежды его были подоткнуты, штаны засучены. Ноги обуты в соломенные туфли с завязкой в три ушка. Держался парень заносчиво.

Сунь У-кун остановил парня и спросил у него: – Ты куда путь держишь и как называется это место?

Но вместо ответа парень грубо оттолкнул Сунь У-куна и крикнул:

– Чего пристал? Неужели во всей деревне некого было спросить?

– А ты, благодетель наш, не сердись, – улыбаясь сказал Сунь У-кун. – Как говорится: «Помогая другим, помогаешь са мому себе». Ведь от того, что ты скажешь нам, как называется это место, вреда никому не будет? А я, может быть, смогу оказаться тебе чем-нибудь полезным.

Не в силах вырваться от Сунь У-куна, паренек заметался:

– Что за чертовщина такая, – кричал он, – мне дома надоели всякие неприятности, а тут еще от какого-то лысого черта терпи издевательства.

– Ладно, – сказал Сунь У-кун. – Не хочешь говорить, не надо, иди своей дорогой, только попробуй раньше вырваться из моих рук.

Парень вертелся во все стороны, стараясь освободиться от Сунь У-куна, но напрасно. Его словно пригвоздили к месту. В ярости он швырнул на землю узел и зонтик и обеими руками колотил Сунь У-куна.

Сунь У-кун, поддерживая одной рукой свой багаж, второй придавил паренька, и как тот ни старался, ничего не мог сделать.

Сунь У-кун тоже рассвирепел.

– Сунь У-кун, – сказал в это время Трипитака. – Там, кажется, кто-то идет. Спроси лучше его. Что толку держать этого парня? Отпусти его.

– Вы, учитель, кое-чего не понимаете, – сказал смеясь Сунь У-кун. – Какой интерес спрашивать у других? Пусть он сам скажет, и все будет в порядке.

Видя, что ему никак не освободиться, парень вынужден был заговорить.

– Здесь проходит граница Тибетского государства, – сказал он. – Деревня называется Гаолаочжуан. Называется она так потому, что здесь почти каждый житель носит фамилию Гао. А теперь отпусти меня.

– Судя по твоему багажу, ты собрался в далекий путь, – продолжал Сунь У-кун. – Так вот, если хочешь, чтобы я тебя отпустил, скажи мне правду, куда идешь и чем занимаешься. Парню не оставалось ничего иного, как рассказать о себе всю правду.

– Я слуга почтенного Гао, – начал он. – Зовут меня Гао Цай. У нашего старосты есть дочь. Ей исполнилось двадцать лет, но она еще не замужем. Три года назад ее похитил волшебник и все это время этот волшебник считается зятем нашего старосты. Ну, староста, конечно, очень расстроен. Он говорит, что это большое несчастье для семьи, так как подрывает ее репутацию и, кроме того, у них не будет родственников, с которыми можно было бы поддерживать связь. Ему очень хочется как-нибудь избавиться от этого волшебника, но разве можно надеяться на то, что тот добровольно согласится уйти. Он запер свою жену в заднем помещении своего дома, и вот уже полгода держит ее там, не разрешая выходить оттуда и даже видеться с родными. И вот наш староста дал мне несколько лян серебра, чтобы я нашел какого-нибудь буддийского монаха и попросил его усмирить волшебника. С тех пор я не знаю ни минуты покоя: хожу повсюду и разыскиваю монаха. Я нашел человек четырех, но все это были либо никудышные монахи, либо прыщавые даосы, которые никак не могли справиться с этим волшебником. И вот староста только что отругал меня, сказал, что я ничего не умею делать, дал пять цяней серебра на расходы и снова послал меня на поиски монаха, который сможет выгнать волшебника. Но тут, на беду, я повстречал вас. Потеряв надежду освободиться, я затеял с вами ссору. Против вашей необычайной силы мне не устоять, вот и пришлось рассказать вам все начистоту. Ну, теперь, надеюсь, вы отпустите меня и я пойду своей дорогой.

– Знаешь, парень, тебе, можно сказать, повезло, – промолвил Сунь У-кун. – Да и мне это дело нравится. Здорово получилось! Тебе незачем далеко ходить и тратить зря деньги. Мы – не какие-нибудь никчемные монахи или паршивые даосы. Что-нибудь придумаем. Нам ничего не стоит усмирить любого волшебника. Не зря говорится: «И врачу дал работу и сам выздоровел». Спокойно возвращайся домой и доложи своему хозяину, что сюда пришел монах из Китая, который является побратимом самого императора и идет в Индию поклониться Будде и привезти оттуда священные книги. Передай ему также, что мы отлично умеем расправляться с волшебниками и оборотнями.

– Смотри, не обманывай меня, – предупредил Гао Цай, – ведь мне и без того тошно. А если вы не сможете усмирить волшебника, мне лишний раз придется сносить оскорбления.

– Никто и не думает тебя обманывать! – возразил Сунь У-кун. – Ты лучше проводи нас к своему дому.

Парень взвалил на спину узел, взял зонт и повернул обратно. Приведя их к дому, он сказал:

– Вы, почтенные, посидите пока на скамеечке у коновязи, а я пойду доложу о вас хозяину.

Тут только Сунь У-кун выпустил его руку, положил вещи на землю и, привязав коня, сел вместе с учителем у ворот. Между тем Гао Цай вошел во двор, прошел прямо в центральное помещение и тут лицом к лицу столкнулся с хозяином.

– Ах ты скотина мерзкая! – увидев его, сердито заорал хозяин. – Почему ты не отправился на поиски монаха? Зачем вернулся?

– Разрешите доложить, – промолвил Гао Цай, опуская на землю узел и зонт. – Не успел я выйти из деревни, как сразу же повстречал двух монахов. Один ехал верхом, другой нес вещи. Вдруг один из монахов схватил меня за руку и стал расспра шивать, куда я иду. Сначала я ничего не хотел говорить, но он так крепко держал меня, что я не в силах был освободиться и решил рассказать ему о вашем деле. Услышав это, он очень обрадовался и сказал, что может усмирить нашего волшебника.

– А откуда они пришли? – спросил хозяин.

– Говорят, что из Китая, – отвечал Гао Цай. – Один из них побратим самого императора. Император послал его в Индию поклониться Будде и привезти оттуда священные книги.

– Раз они из дальних мест, – заметил хозяин, – то вряд ли смогут что-нибудь сделать. Где они сейчас? – спросил он.

– Ждут у ворот.

Тут староста поспешил переодеться и вместе с Гао Цаем вышел встретить гостей.

– Почтенный отец! – произнес он, выйдя за ворота.

Трипитака обернулся и увидел перед собой хозяина дома.

На голове у него была повязка из черного шелка, халат из сычуаньского шелка был светло-зеленого цвета, туфли сделаны из мягкой кожи. Пояс был темно-зеленый. Приветливо улыбаясь, хозяин пошел навстречу гостям:

– Прошу, уважаемые священнослужители, принять мои поклоны, – промолвил он.

Трипитака ответил на приветствие, но Сунь У-кун продолжал неподвижно стоять, а хозяин, увидев безобразную обезьяну, не решился даже поклониться ей.

– Почему же вы меня не приветствуете? – спросил Сунь У-кун.

Хозяин испугался и, подозвав к себе Гао Цая, напустился на него. – Что ж ты, мерзавец, погубить меня хочешь, что ли? Хватит с нас одного безобразного чудовища – зятя, от которого мы никак не можем избавиться, так надо было тебе приводить еще Бога грома, от которого добра не жди!

– Почтенный отец! – вмешался тут Сунь У-кун. – Про – жил ты много, а ничему не научился. Неужели ты не понимаешь, что нельзя судить о человеке по внешнему виду? Я, конечно, безобразен, что и говорить, но зато умею кое-что делать. Могу, например, справиться с обосновавшимся в вашем селе волшебником – вашим зятем, и вернуть вам дочь, умею вылавливать всяких чертей и оборотней. Все это хорошо, не правда ли? Зачем же ругать меня за мое безобразие?

Услышав все это, хозяин задрожал от страха, однако, набравшись духу, пролепетал:

– Пожалуйста, входите!

Сунь У-кун велел Гао Цаю нести вещи, а сам взял под уздцы коня и вместе с Трипитакой вошел во двор. Не считаясь ни с какими приличиями, он привязал коня к столбу около парадного помещения, взял какое-то потертое кресло, предложил Трипитаке сесть, а для себя взял другое кресло и сел рядом.

– Однако этот молодой монах не отличается особой вежливостью, – заметил хозяин.

– Вот если бы ты оставил меня пожить здесь с полгодика, тогда не то еще увидел бы, – отвечал Сунь У-кун.

Когда все, наконец, уселись, хозяин обратился к своим гостям:

– Мой работник сказал мне, что вы прибыли из Китая, это правда?

– Совершенно верно, – подтвердил Трипитака. – Мы идем по указу императора в Индию, чтобы поклониться Будде и попросить у него священные книги. Проезжая мимо вашего селения, мы решили попроситься на ночлег, а завтра снова двинемся в путь.

– Если вы думали здесь только переночевать, то как могли рассчитывать поймать волшебника? – удивился хозяин.

– Ну и что же! – сказал Сунь У-кун. – Для нас выловить за одну ночь даже нескольких оборотней – пустое дело. Сколько их у вас в доме?

– О небо! – взмолился старый Гао. – Он еще спрашивает сколько? Да один зять и тот замучил до смерти.

– Ну-ка расскажите нам поподробнее все, что знаете про этого волшебника, – попросил Сунь У-кун. – Какими чарами он действует? А потом мы постараемся схватить его.

– В нашей деревне, – начал хозяин, – никогда не водились ни духи, ни оборотни, ни черти, словом, никакая нечисть, никогда мы не терпели от них бедствий. Однако должен признаться, что в жизни мне не везло. Небо не послало мне ни одного сына, родились три дочери: старшая Сянь-лань – Душистая орхидея, средняя – Юй-лань – Жемчужная орхидея, и младшая – Цуй-лань – Бирюзовая орхидея. Двух старших я еще в детстве просватал за жителей нашей деревни, а для младшей хотел найти мужа, который поселился бы в нашем доме и помогал мне вести хозяйство. И вот три года назад в деревне появился парень. С виду он был хорош собой, сказал, что он житель гор Фулиншань и что фамилия его Чжу. Парень рассказал, что ни родителей, ни родственников у него нет и он хотел бы войти в чью-нибудь семью в качестве зятя. Раз этот парень ничем не связан, подумал я, то пусть станет моим зятем. Поселившись у нас в доме, парень проявил необычайное усердие. Для пахоты и боронования ему не нужно было ни вола, ни плуга. Урожай он тоже собирал без всяких серпов и без ножей. Уходил в сумерки, а возвращался на следующий день. И все, казалось, шло хорошо, если бы не одно дело. Лицо его стало меняться.

– Как это меняться? – спросил Сунь У-кун.

– Ну, первое время он был парень как парень, правда, толстоват и черноват, а потом рот и уши у него начали увеличиваться и он стал походить на какого-то дурня. Шея его покрылась щетиной, он стал каким-то неуклюжим, даже страшным, а голова его превратилась в настоящую свиную морду. Ел он так, что за один раз нужно ему было пять доу каши. А утром, чтобы слегка закусить, он съедал не меньше ста лепешек. Хорошо еще, что он ест только растительную пищу. А если бы он потребовал мяса, то от моего добра за каких-нибудь полгода ничего бы не осталось.

– Видимо, он ест так много потому, что хорошо работает, – заметил Трипитака.

– Это еще можно было терпеть, – сказал старый Гао. – Но он начал напускать облака и туманы, вызывать ветер такой сильный, что в воздухе кружил песок и летали камни. Он запугал нашу семью, даже соседи не знают покоя. А мою Цуй – лань он запер в заднем помещении, и вот уже полгода мы ее не видели. Мы даже не знаем, жива она или нет. Теперь мы поняли, что этот парень – волшебник. Уж вы, пожалуйста, господа хорошие, выгоните его отсюда.

– Ничего трудного в этом нет, – сказал Сунь У-кун. – Вы можете быть совершенно спокойны, почтенный хозяин. Сегодня ночью я поймаю этого волшебника, заставлю его отказаться от брачного договора и вернуть вам дочь. Как вы на это смотрите?

– То, что он стал моим зятем, – еще полбеды, – обрадованно сказал хозяин. – Но он опорочил мое доброе имя, отпугнул всех моих родственников. Только бы поймать его, что там говорить о брачном контракте. Надо уничтожить его, и дело с концом.

– Это тоже нетрудно, – согласился Сунь У-кун. – Вот как наступит ночь и решим, что делать.

Хозяин пришел в неописуемый восторг. Он тотчас же распорядился накрыть стол и принести постную пищу. Когда трапеза была закончена, наступил вечер.

– Надо бы заранее все приготовить, – забеспокоился хозяин. – Какое вам понадобится оружие и сколько людей? – спросил он.

– А у меня есть свое оружие, – отвечал Сунь У-кун.

– Да у вас всего только по монашескому посоху, – взглянув на гостей, сказал хозяин. – А разве посохом можно убить такое чудовище?

Тут Сунь У-кун вынул из уха свою иглу, повертел ее в руках, помахал ею против ветра, и в тот же миг она превратилась в огромный железный посох с золотым обручем.

– Ну что, можно сравнить этот посох с вашим оружием? – спросил Сунь У-кун, показывая посох старому Гао. – Сумею я побить вашего волшебника?

– В таком случае, может быть, понадобятся люди? – спросил Гао.

– Не понадобятся, – отвечал Сунь У-кун. – А вот для моего учителя надо подыскать нескольких почтенных добродетельных старцев, пусть займут его разговорами, пока я не вернусь. В благодарность за это я поймаю чудовище, представлю его на суд всей деревни и избавлю вас от зла.

Хозяин тотчас же кликнул подростка и велел ему пригласить самых близких родственников и друзей. Вскоре все они явились. Когда они познакомились с гостями, Сунь У-кун сказал:

– Ну, учитель, я отправляюсь! А вы ни о чем не беспокойтесь и спокойно ждите меня здесь.

Затем, крепко сжимая железный посох, он взял за руку старого Гао и сказал:

– А теперь ведите меня в помещение, где живет ваш волшебник, я хочу взглянуть, что там происходит.

Гао подвел его к главному входу заднего помещения.

– Дайте-ка мне ключ!

– Нет, вы только посмотрите на него! – удивился Гао. – Да если бы можно было обойтись ключом, я бы не смел беспокоить вас!

– Эх ты, прожил столько лет, а шуток не понимаешь! – засмеялся Сунь У-кун. – Я пошутил с тобой, а ты принял шутку за правду.

Подойдя к двери, он ощупал замок и понял, что замок залит расплавленной медью. Рассердившись, Сунь У-кун с силой ударил по замку посохом и высадил дверь. Внутри было темно, как в погребе.

– Почтенный Гао! Окликните дочь! Посмотрим, здесь ли она.

Старый Гао набрался храбрости и позвал:

– Дочка!

– Отец, я здесь! – едва слышно отвечала дочь. Сунь У-кун стал всматриваться в темноту своими золотистыми глазами и что же он увидел?

Она подошла к старому Гао, схватила его за руку, а затем, обхватив голову руками, разрыдалась.

– Не плачь, девушка, не плачь – стал утешать ее Сунь У-кун. – Ты лучше скажи, куда сейчас отправился волшебник?

– Я не знаю, куда он уходит, – отвечала девушка. – Последние дни он отправляется с рассветом и возвращается к ночи. Его всегда сопровождают тучи и туман, поэтому трудно сказать, где он бывает. Однако ему стало известно, что отец собирается совершить обряд, который помогает изгонять духов, и он, видимо, готовится к этому. Вот почему он уходит с рассветом и возвращается только к ночи.

– Все ясно, – остановил девушку Сунь У-кун. – Уведите дочь в переднюю часть дома, устройте ее как следует, а я останусь здесь. Как только волшебник появится, я покончу с ним. Если же он не вернется, не сердитесь на меня.

Старый Гао, вне себя от радости, тотчас же увел дочь. А Сунь У-кун произнес заклинание, встряхнулся, принял вид дочери хозяина, уселся и стал ждать волшебника. Через некоторое время поднялся ветер, закружился в воздухе песок, полетели камни.

Когда бешеный порыв бури утих, в воздухе показался волшебник. Облик у него действительно был безобразный. Черная морда, покрытая щетиной, длинное рыло, огромные уши. Одет он был в заплатанную рясу из грубого холста не то синего, не то черного цвета, подпоясан полотенцем из крапчатой цветной материи.

– Вот так штучка! – подумал улыбаясь Сунь У-кун. Он не вышел навстречу волшебнику, ни о чем не спрашивал его, а, притворившись больным, лежал на кровати и беспрерывно стонал. Волшебник, ничего не подозревая, вошел в комнату, обнял его и хотел поцеловать.

«Что же это он, собрался позабавиться со мной, что ли?» – смеясь в душе, подумал Сунь У-кун и, схватив чудовище за морду, дал ему подножку. Тот рухнул на пол.

– Дорогая моя! Ты за что это на меня сердишься? Может быть, за то, что я немного опоздал? – ухватившись за край кровати и пытаясь подняться, промолвил волшебник.

– Да я вовсе не сержусь, – ответил Сунь У-кун.

– В таком случае, – продолжал волшебник, – почему ты меня отталкиваешь?

– А почему ты себя непристойно ведешь? – в свою очередь спросил Сунь У-кун. – Тебе бы все обниматься да целоваться. Я чувствую себя не совсем хорошо, поэтому не встретила тебя, как обычно. А сейчас раздевайся и ложись спать.

Не догадываясь, в чем дело, волшебник стал раздеваться. А Сунь У-кун между тем вскочил с постели и сел на комод. Волшебник подошел к кровати и, обнаружив, что никого здесь нет, спросил:

– Дорогая! Куда же ты исчезла? Сними одежду и давай спать!

– Ты спи, а я схожу оправиться, – сказал Сунь У-кун. Волшебник разделся и лег.

Между тем Сунь У-кун, горестно вздыхая, промолвил:

– Ну что за несчастная жизнь у меня!

– О чем ты беспокоишься? – спросил волшебник. – Что я сделал тебе плохого? Разве я зря ем ваш хлеб? Я и двор мету, и канавы рою, и кирпич доставляю и черепицу, возвожу стены. Я и пашу, и бороню, сею пшеницу, сажаю рис, в общем всячески стараюсь увеличить добро. У тебя есть шелковые платья и золотые украшения. Круглый год ты можешь есть фрукты, овощи у нас никогда не переводятся. А ты жалуешься на свою судьбу. Говоришь, что несчастна!

– Сама-то я всем довольна, – продолжал Сунь У-кун. – Но вот родители мои сегодня бросали через стену камни и черепицу и ругали меня!

– За что же они тебя ругали? – удивился волшебник.

– Они говорят, – продолжал Сунь У-кун, – что, несмотря на то что мы поженились и ты вошел к ним в дом зятем, почета от этого им никакого нет. Что у такого урода, как ты, не может быть никаких родственников. И неизвестно, что ты за существо, если появляешься и исчезаешь в тумане и облаках. Никто не знает, как тебя зовут и ты только позоришь доброе, честное имя нашей семьи. Вот за что они ругали меня. Поэтому мне так тяжело.

– Я действительно неказист, – признался волшебник, – однако мне ничего не стоит превратиться в красавца. Ведь твои родители сами пожелали принять меня в свой дом зятем, почему же они сейчас все это говорят? Моя семья живет в пещере Юнь-чжаньдун, в горах Фулиншань. Фамилию мне дали Чжу, что значит свинья, а имя Ган-ле – Жесткая щетина. Если они снова заведут с тобой разговор, расскажи им все это.

«А этот волшебник – честный малый, – с удовлетворением подумал Сунь У-кун. – Мне не пришлось прибегать к насилию, он сам выложил все начистоту. Теперь, когда я узнал, откуда он родом и как его зовут, он в моих руках».

– Они собираются пригласить монаха, чтобы поймать тебя, – продолжал Сунь У-кун.

– Ты не беспокойся и спи спокойно! – смеясь отвечал волшебник. – Не обращай внимания на то, что они делают. Я обладаю небесным даром различных превращений, у меня есть грабли с девятью зубцами, и никакие монахи и даосы мне не страшны. Если твой отец человек очень набожный, пусть призывает самого патриарха Дан-мо с девятого неба, я и с ним готов познакомиться – ничего он мне не сделает.

– Они говорят, что пригласили Великого Мудреца, равного небу, по фамилии Сунь, который пятьсот лет назад учинил дебош в небесных чертогах, и просили его усмирить тебя, – продолжал Сунь У-кун.

Услышав это, волшебник встревоженно сказал:

– В таком случае мне надо немедленно убираться отсюда. Поспать нам с тобой не придется.

– Отчего же? – удивленно спросил Сунь У-кун.

– Да ты не знаешь, что этот монах из небесных чертогов обладает огромной волшебной силой, и с ним, конечно, мне не справиться.

С этими словами он встал, оделся и, открыв дверь, хотел выйти. Но тут Сунь У-кун схватил его за руку и, потерев лицо, принял свой настоящий вид.

– Ну, милое чудище! Куда же это ты собрался? Подними-ка голову и посмотри, кто перед тобой!

Волшебник взглянул и увидел существо, очень похожее на Бога грома: с узенькой мордочкой, острыми зубами, с огненным взглядом, плоской головой и обросшим шерстью лицом. От страха у него опустились руки и подкосились ноги. Он с шумом оставил свое тело и, превратившись в бешеный вихрь, умчался прочь.

Сунь У-кун ринулся за ним и, размахнувшись, ударил своим посохом по ветру. От этого удара полетели тысячи искр, но ветер умчался по направлению к своей горе. Сунь У-кун на облаке помчался за ним.

– Куда бежишь? – кричал Сунь У-кун. – Если ты спрячешься на небе, я найду тебя даже во дворце созвездия Южной Медведицы! Если попытаешься скрыться в землю, я достану тебя из царства Владыки преисподней Янь-вана!

Чем окончилась эта погоня и кто в конце концов победил, вы можете узнать, прочитав следующую главу.