"Хозяин" - читать интересную книгу автора (Уайт Теренс Хэнбери)

Глава вторая Внутри

После того, как Герцог и мистер Пьерпойнт обыскали весь остров, ползая по скалам и криком призывая детей, они вернулись за помощью на яхту. Яхта раз за разом оплывала вокруг острова, нацелив бинокли на каменные отвесы и море под ними. На остров высадили поисковую партию, чтобы еще раз обшарить каждый его вершок. Но глаза взрослых, даже усиленные биноклями, оказались не так остры, как глаза детей, да и человеческому чутью было до Шутькиного далеко. Никто не заметил трещин в скале. В конце концов поисковая партия возвратилась с обнаруженной в воде красной соломенной шляпой Джуди.

Пожалуй, лучше не вдаваться в подробности сцены разыгравшейся на борту, — с Герцогиней, прямой и застывшей, как статуя (только пальцы ее двигались сами собой, раздирая платок), и с несчастным Герцогом, съежившимся в каюте, глядя в пол и обхватив руками седую голову. Мистер Пьерпойнт, приходившийся Герцогине братом, чувствовал себя не лучше прочих.

Он говорил:

— Фанни, это несчастный случай. Тебе не в чем себя винить.

В течение двух дней яхта обыскивала море, а затем уплыла. Больше им ничего не осталось.

Когда Джуди слетела с выступа, по-прежнему прижимая к груди Шутьку, обе они завизжали, причем в точности на одной ноте.

Никки же крикнул:

— Берегись!

Вот это было странно. Потому что обращался он к себе самому.

Он увидел, как обрыв проносится мимо него, словно дорога, уходящая под мчащий автомобиль, или, — если вернуться опять к пианоле, — словно прокручиваемая вспять музыка ее барабанов после нажатия кнопки обратной перемотки. Еще он увидел, — ибо смотрел он во все стороны сразу, — как близится зеленое, искрящееся море с мелкой рябью на волнах покрупнее, и овальными пятнами солнца прямо под ним, как оно поднимается, встречая его, разрастаясь, увеличиваясь, распахиваясь и норовя поглотить. И наконец, услышав сокрушительный свист и получив хлесткий удар по переносице и глазам, он стал уходить вниз-вниз-вниз в синевато-зеленую, соленую, давящую, удушающую, оглушающую воду. Он повис в ней, извиваясь, словно собака, сдерживая дыхание, не понимая в полуобмороке, где теперь верх, где низ. Он был слишком занят, чтобы успеть подумать о смерти. В глубоком безмолвии он догадался, в какой стороне верх, и рванулся туда, отчаянно колотя руками, пыхтя без дыхания, силясь пробиться, выжить.

Легкие его разрывались. Свет понемногу краснел. Еще чуть-чуть и ему осталось бы только вдохнуть полной грудью соленую воду.

И тут, хватая ртом воздух, все еще молотя руками, встряхивая головой, будто мокрая выдра, он выскочил под солнечный свет. Лицо горело, как после грубого шлепка, а кожа под мышками и на груди, там где ее не покрывала планка пляжных брюк, стала багровой и зудела. Он почти ничего не видел.

В следующий миг рядом с ним вылетела из воды Джуди.

Еще через миг появилась Шутька.

Джуди с сердитым видом выпустила изо рта фонтанчик морской воды и машинально подняла руку, чтобы пригладить мокрые волосы. Шутька, которая с ее маленькой, мокрой, обтянутой шкурой мордочкой выглядела до странности похожей на утонувшую крысу, решила, что самое безопасное и сухое место — это макушка Джуди. Она уперлась передними лапками в голову девочки, полезла наверх, и обеих с плеском накрыло волной, вблизи от спасительного берега.

Когда они снова вынырнули, переплетясь, Джуди была вне себя.

— Как ты могла!

Кто-то же должен быть во всем виноват, вот Джуди и свалила всю вину на Шутьку. Она неловко шлепнула собачонку и снова ушла под воду.

На поверхности они появились уже в лучшем расположении духа. Беспорядочно колотившая лапами, охваченная ужасом Шутька тронула сердце Джуди. На этот раз она сняла испуганные лапки со своих плеч, одной рукой придерживая собачье тельце и стараясь больше под воду не уходить. Шутька с одичалым выражением на мокрой мордочке, озиралась налево, направо, снова налево, ей казалось, что наступил один из вечеров ненавистного ей купания, да еще и купания какогото сумасшедшего.

Никки как раз собирался спросить: «Кто это сделал?», — когда начались новые события.

В море за их спинами послышались какие-то шлепки, по всей видимости не связанные с тремя или четырьмя громкими хлопками, донесшимися сверху. На противоположной стороне обрыва этого шума никто услышать не мог.

Никки, сощурив заплывшие глаза, глянул вверх, — там, в пятидесяти футах над его головой, виднелась распахнутая каменная дверь. В проеме двери стоял Китаец, — самый настоящий Китаец в шафранном халате с голубыми драконами, — стоял и преспокойно стрелял в них из автоматического пистолета.

Стрелял прямо в них!

Никки разгневался. Сначала тебя спихивают с обрыва, а потом в тебя же еще и стреляют! Это же опасно. Самое занятное, что он не испугался. Он думал: «Безобразие какое! Разве можно так со мной поступать!»

И тут, пока изукрашенный драконами человек еще палил, Шутька скулила, а Джуди пыталась понять, что там шлепает за спиной, в отвесной стене — прямо перед ними, на уровне воды — растворилась вторая дверь, на сей раз маленькая, больше похожая на окно, и в ней возник гигантский, угольно-черный негр.

Джуди, смотревшая в противоположную сторону, бесстрастно сообщила:

— Никки, по-моему в нас чем-то кидаются.

Негр нырнул, — великолепным, профессиональным нырком, такую же кривую описывает вылетающий из воды лосось. В два гребка он очутился за спиною у Джуди и схватил ее за волосы. Джуди открыла рот, — Шутька тоже, — и сразу же обе, с так и открытыми ртами, ушли под воду в третий раз. Уходя, они успели еще вытаращить глаза.

Негру хватило двух гребков больше, чтобы, таща на буксире добычу, вернуться к проему в стене, а там несколько пар участливых рук втащили мокрые тела за порог. Арап развернулся в воде и едва не столкнулся с Никки, который, загребая по-собачьи, поспешал за ним. За время меньшее, чем уйдет на рассказ об этом, мальчика также подняли внутрь, арап, рассыпая брызги, последовал за ним, и тяжелая дверь скользнула за их спинами на свое место.

Дети, с которых струилась вода, стояли на кафельном полу освещенного электрическим светом коридора.

У Никки порвалась брючная лямка, а у Джуди лопнула по внешнему шву одна из штанин. Шутька с силой встряхнулась, стараясь посильнее обрызгать ближайшего из сухих людей, — собаки всегда так делают, — и сказала:

— Ну и хватит об этом.

Никто не промолвил ни слова.

Шестеро мужчин в запятнанных смазкой хлопчатобумажных рабочих штанах стояли, молча разглядывая детей. Негр, лицо которого сморщилось от улыбки, кивал, гукал и делал руками успокаивающие движения, словно показывая, что тут они в безопасности и все им рады. Дети с удивлением обнаружили, что он, несмотря на великолепное сложение, далеко не молод, густые короткие волосы его побелели и стали как вата. Сверкали голые электрические лампочки, звучно капала с одежды детей вода, и в спертом воздухе пахло какой-то механической смазкой.

В конце коридора вздохнул лифт, звякнула дверца, и по коридору к ним неторопливо двинулся Китаец, так и державший в руке пистолет. Никки заметил, что с указательного пальца правой руки куда-то исчез длинный ноготь, должно быть и все они были у Китайца накладными.

Китаец негромко спросил у негра:

— Зачем?

После чего приблизился к Джуди, повернул ее лицом от себя и уткнул ствол пистолета чуть ниже ее затылка.

Из громкоговорителя, — видимо, коридор был снабжен трансляционной сетью, — послышался голос, сказавший небрежно и медленно:

— Не потратишься, не спохватишься.

Щелкнул тумблер усилителя.

Китаец сунул пистолет в карман, пришитый снутри его рукава.

Никки вырвало.

Джуди сердито спросила Китайца:

— Что это вы себе позволяете?