"Драконы весеннего рассвета (Сага о Копье - 3, книга 2)" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмен Трейси)

Уэйс Маргарет Хикмен ТрейсиДраконы весеннего рассвета (Сага о Копье - 3, книга 2)

Маргарет УЭЙС и Трейси ХИКМЭН

САГА О КОПЬЕ III

ДРАКОНЫ ВЕСЕННЕГО РАССВЕТА

КНИГА ВТОРАЯ

1. ВЕСЕННИЙ РАССВЕТ

Рассвет едва-едва начинал заливать округу золотистым и розовым светом, когда жителей Каламана разбудили колокола. Первыми из своих кроваток выскочили дети - и немедля бросились в родительские спальни, требуя, чтобы отцы и матери немедленно просыпались, чтобы поскорее вступал в свои права праздничный день. Кое-кто из взрослых притворно ворчал и пытался натянуть на голову одеяло, но таких было немного. Большинство весело покидало постели, охваченное тем же радостным нетерпением, что и дети.

Нынешний день должен был красной строкой войти в историю Каламана. Сегодня справляются не только ежегодний праздник Весеннего Рассвета -сегодня народ чествовал победоносные армии Соламнийских Рыцарей, чьи палатки усеяли луг за городскими стенами. В полдень Рыцари совершат торжественный въезд в город, ведомые своим легендарным полководцем -эльфийской девушкой.

Солнце поднималось все выше. Когда оно заглянуло за городские стены, из каждой трубы уже поднимался дымок, неслись ароматы жарящейся ветчины, изысканного кофе и сдобных, только что вылеченных булочек. Эти запахи любого засоню подняли бы из теплой постели; а тех, на кого и они не подействовали бы, уж точно разбудил бы шум и гам детей, заполонивших улицы. В этот день никто не призывал их к порядку: и правда, почему бы не дать порезвиться ребятишкам, просидевшим в четырех стенах целую зиму?

Дело, конечно, вряд ли обойдется без синяков, ободранных коленок и расстройств живота из-за непомерного количества съеденных сладостей. Тем не менее, блаженных воспоминаний хватит до следующей весны.

К середине утра праздник был уже в полном разгаре Уличные торговцы, расставившие тут и там ярко разукрашенные ларьки, надрывали голоса, нахваливая товар. Кое-кто уже опустошил кошелек, поддавшись соблазнам азартных игр. На площадях плясали ручные медведи: Фокусники-иллюзионисты заставляли восторженно ахать старых и малых... Наступил полдень, и колокола зазвонили опять. Улицы тотчас опустели. Народ выстроился на тротуарах. Широко распахнулись городские ворота; Соламнийские Рыцари готовились к торжественному въезду в Каламан.

Толпа замерла в предвкушении; те, кому не хватило места в передних рядах, пытались протиснуться вперед. Каждому хотелось как следует разглядеть Рыцарей, в особенности же - эльфийку, о которой уже ходило немало легенд одна невероятней другой.

Она въехала в город первой, въехала на белом, без единого пятнышка жеребце. И толпа, готовая разразиться приветственным криком, встретила ее... Тишиной. Величавая красота предводительницы войск буквально отнимала дар речи. Облаченная в серебряную, украшенную золотой чеканкой броню, Лорана твердой рукой направила коня в ворота, а потом - в глубь городских улиц. Там уже ждали дети, которым предстояло бросать, цветы под копыта ее скакуна. Но зрелище красавицы в сверкающих латах ошеломило и детей, - они так и остались стоять, прижимая свои букеты к груди, и не бросили ни цветочка.

А позади золотоволосой эльфийки ехала довольно странная пара, при виде которой народ начал изумленно переглядываться и указывать пальцами. На широкой спине мохнатого пони вдвоем сидели кендер и гном. Кендер во все горло кричал что-то приветственное, размахивал руками и явно в высшей степени наслаждался происходившим. Гном же, сидевший вторым, мертвой хваткой держал кендера за пояс - и чихал так, что, казалось, вот-вот свалится наземь.

За ними скакал молодой эльфийский вельможа; он был до того похож на девушку-полководца, что ни у кого не оставалось сомнений - это были брат и сестра. Рядом с юным вельможей ехала еще одна эльфийка: волосы у нее были удивительного серебряного цвета, а глаза - синие-синие. Ей явно было очень не по себе среди огромной толпы.

И вот наконец показались Соламнийские Рыцари; их было человек семьдесят пять, все - в великолепных сверкающих латах. Толпа разразилась криком и принялась размахивать флагами.

Кое-кто из Рыцарей обменивался невеселыми взглядами, - все они знали, что какой-то месяц назад прием, оказанный им, был бы совершенно иным. Однако теперь они были героями. Трех столетий всеобщей ненависти и беспочвенных обвинений как не бывало: народ видел в них избавителей, спасших Каламан он ужасов драконидского нашествия.

За Рыцарями в город проследовало несколько сот пехотинцев. И наконец, к вящему восторгу горожан, в небе над Каламаном появились драконы. И это были вовсе не те жуткие алые и синие стаи, которые всю зиму наводили страх на округу. Солнце сияло на благородных крыльях серебряных, бронзовых и золотых Драконов Белокамня. Великолепные создания кружились, ныряли и взвивались в полуденное небо, и стаи ровным строем следовали за вожаками. А на спинах драконов восседали гордые Рыцари, и зазубренные наконечники серебряных Копий ярко горели на солнце.

Когда же завершилось торжественное шествие войск, горожане собрались ко дворцу своего Государя послушать его речь во славу героев. Нельзя передать, как краснела и смущалась Лорана, когда ей начали приписывать и чудесное обретение Копий, и возвращение благородных драконов, и бесподобные победы. Она пыталась возражать, указывала на своего брата, на Рыцарей... Мало кто слышал ее за восторженным ревом толпы. Лорана беспомощно оглядывалась на государя Микаэла, недавно прибывшего с Санкриста в качестве полномочного представителя Великого Магистра Гунтара Ут-Вистана. Микаэл лишь улыбался.

- Пусть их! Им нужен герой, - сказал он Лоране, с трудом перекрыв шум. Или, лучше сказать, героиня. Они это заслужили. Они всю зиму тряслись от страха, со дня на день ожидая появления в небе драконов. И вот к ним прямиком из детской сказки приезжает прекрасная героиня... И всех выручает...

- Но ведь это несправедливо! Все было совсем не так! - возмущалась Лорана. Она тянулась к Микаэлу, чтобы быть услышанной. В руках у нее была целая охапка зимних роз; от их приторного аромата кружилась голова, но Лорана не смела отложить цветы, чтобы ненароком кого-нибудь не обидеть. -Я приехала не из сказки! Там, за мной, - тьма, кровь и огонь! А то, что я оказалась полководцем, - лишь политический ход государя Гунтара, и ты это знаешь не хуже меня. И если бы Сильвара с моим братом не пошли на муки и жертвы, чтобы привести сюда добрых драконов... Мы бы, скорее всего, шли сегодня по этим улицам в цепях за колесницей Темной Госпожи!

- Оставь, Лорана. Все к лучшему - и для них, и для нас. - Микаэл искоса посмотрел на Лорану и вновь вскинул руку, приветствуя горожан. -Подумай: всего несколько недель назад мы вряд ли вымолили бы у этого самого Государя и корочку черствого хлеба. А теперь - и все благодаря тебе. Золотой Полководец! - Он с радостью согласился разместить армию в городе, снабдить нас провизией, лошадьми и всем необходимым. Юноши рады влиться в наши ряды. Когда мы выступим отсюда на Даргаард, нас будет на добрую тысячу больше сегодняшнего. А боевой дух? Ты же помнишь, как выглядели Рыцари в Башне Верховного Жреца. А погляди-ка на них теперь!

Да, с горечью сказала себе Лорана. Я помню. Я их видела. Разобщенных непримиримой враждой, впавших в бесчестье, озабоченных бесконечными заговорами друг против друга... Потребовалась гибель прекрасного, благородного человека, чтобы привести их в чувство. Лорана закрыла глаза... Этот шум, этот запах роз, неизменно напоминавший о Стурме, застарелая усталость и жар полуденного солнца - все вместе обрушилось на нее удушающей волной. Лорана почувствовала головокружение и испугалась, как бы не упасть в обморок. Вместе с тем эта мысль насмешила ее. Ничего себе зрелище - Золотой Полководец падает, как увядший цветочек... Сильные руки обняли ее за плечи.

- Держись, сестренка, - шепнул Гилтанас, а Сильвара забрала у нее розы. Вздохнув, Лорана открыла глаза и слабо улыбнулась Государю, который под бешеные аплодисменты кончал уже вторую речь.

Попалась, подумала Лорана. Никуда не денешься - придется сидеть здесь до вечера, улыбаясь, помахивая рукой и выслушивая речь за речью во славу своего героизма. И это вместо того, чтобы заползти под одеяло где-нибудь в тихом, темном уголке - и уснуть. И добро еще была бы в этих речах хоть толика правды. Если бы они знали, как все было на самом деле!.. Что, если она вот сейчас встанет и скажет им, до чего страшно ей было в сражениях? Так страшно, что она потом не могла вспомнить подробностей и только по ночам видела кошмарные сны! Если она скажет им, что была лишь шахматной фигурой в игре, которую вели Рыцари. Скажет им, что она вообще оказалась здесь потому, что убежала в свое время из дому - глупая, избалованная девчонка, вздумавшая последовать за мужчиной-полуэльфом, который, ко всему прочему, ее не любил?.. Интересно, как им это понравится?..

- А теперь... - голос каламанского Государя разносился над запруженной площадью, - а теперь я имею честь - поистине величайшую честь! - представить вам женщину, которой мы обязаны переломом в ходе этой войны, женщину, перед которой в ужасе бегут армии драконидов, женщину, очистившую небо от драконов Тьмы, женщину, чьи воины пленили злокозненного Бакариса, женщину, чье имя ныне приравнено к имени самого Хумы и произносится в ряду величайших воинов Кринна. Ибо не позже чем через неделю она отправится к Даргаардской Башне требовать капитуляции Повелителя Драконов, известного как Темная Госпожа... Голос Государя вновь потонул в буре приветствий. Он выдержал должную паузу, потом, заведя руку, подхватил Лорану и едва ли не силой вытащил ее вперед:

- ...Итак, перед вами - Лоранталаса, принцесса Правящего Дома Квалинести!

Оглушающий рев толпы эхом отдавался в стенах высоких каменных зданий. Перед Лораной мелькали праздничные знамена и бушевало сплошное море народа, уйма ртов, разинутых в приветственном крике. "На что им мои страхи, - подумала она устало. - Они не захотят слышать о них, да и правильно сделают. У них своих хватает. Зачем рассказывать им о мраке и смерти?.. Они хотят сказку о любви, о возрождении и о серебряных драконах. Как, впрочем, и все мы..."

Лорана вздохнула и обернулась к Сильваре. Забрав у нее розы, она высоко подняла их над головой, приветствуя ликующий народ... И начала ответную речь.

Тассельхоф Непоседа вкушал ничем не замутненное счастье. Ему не составило большого труда избегнуть бдительного ока Флинта и потихоньку смыться с помоста, где ему велено было торчать среди сановников и разных там почетных гостей. Незаметно растворившись в толпе, кендер отправился исследовать город. Он был здесь не впервые. Когда-то, давным-давно, он бывал в Каламане с родителями и сохранил бесподобные воспоминания о базарной площади, о гавани с белокрылыми кораблями, стоявшими на якорях... И о тысяче иных чудес.

Без особой цели гулял он среди веселой толпы; зоркие глаза его все замечали, а ловкие руки без устали запихивали в сумочки и карманы разные разности. Ну до чего небрежны эти каламанцы, думал про себя Тас. Их кошельки сами собой отвязывались от поясов и - надо же! - падали ему прямехонько в руки. Что же касается колец и иных безделушек - воистину, если бы он их не подбирал, мостовые города были бы просто завалены драгоценными украшениями!

Блаженство кендера, однако, достигло предела, когда он заметил впереди лавочку картографа. Магазинчик был заперт, витрины забраны ставнями, а на крючке висела большая табличка, гласившая: "ЗАКРЫТО". Судьба распорядилась так, что хозяин лавки ушел посмотреть шествие войск. "Какая жалость, подумалось Тасу. - Но не рассердится же он, в самом деле, если я одним глазком погляжу на его карты! - Тут он многоопытной рукою подергал замок и счастливо улыбнулся. Одно-два легких прикосновения - и замок тут же откроется. - Должно быть, хозяин знает, что делает, вешая на дверь такой простенький замочек. Наверное, он не возражает, когда в его отсутствие кто-нибудь заглядывает внутрь. Дай-ка срисую парочку карт. Пополню коллекцию..."

И тут на плечо Таса легла тяжелая рука. Раздраженно - ну что, право, за манеры в праздничный день! - кендер обернулся... И увидел перед собой фигуру, показавшуюся ему смутно знакомой. Несмотря на теплый, почти жаркий день, незнакомец был облачен в плотные, тяжелые одеяния, и даже руки, подобно повязкам, прикрывали полоски намотанной ткани. "Жрец, - сказал себе Тас. - Вот незадача!"

- Я очень извиняюсь, - сказал он незнакомцу, который по-прежнему держал его за плечо. - Я никого не хотел обидеть. Я просто...

- Ты - Непоседа? - шепелявым, невыразительным голосом перебил жрец. -Кендер, спутник Золотого Полководца?

- А то как же! - ответствовал Тас, необычайно польщенный тем, что его кто-то узнал. - Он самый и есть. Я уже давно состою при Лора... То есть при Золотом Полководце. С самого начала! Дай-ка подумаю... Ну да, все началось поздней осенью. Мы повстречали ее в Квалинести - после того, как удрали из клетки, в которой вез нас хобгоблин, а случилось это спустя некоторое время после того, как мы убили черную драконицу в Кзак Цароте. Там вообще обалденная история вышла! - Тас успел начисто позабыть и про лавочку, и про карты. - Кзак Царот - это такой древний, очень древний город, который провалился в подземную пещеру, и его заселили овражные гномы. Там еще была одна малявка по имени Бупу, так вот, Рейстлин ее заколдовал...

- Заткнись! - Обмотанная лапа соскользнула с плеча Таса и крепко взяла его за шиворот. Неожиданный рывок - и ноги Таса оторвались от земли. Как уже говорилось, кендеры не подвержены страху; тем не менее невозможность дышать не доставила Тасу особого удовольствия. - Слушай внимательно, - прошипел жрец, встряхивая лягающегося кендера, как волк трясет попавшуюся птицу. - Вот так: замри - и больно не будет. У меня тут письмецо для Золотого Полководца... Тихий голос жреца дышал смертью. -Вот оно! - Тас почувствовал, как грубая рука всовывает что-то в карман его курточки. - Передашь ей сегодня же вечером, да смотри, чтобы рядом никого не было. Усек?

Придушенный могучей хваткой жреца, Тас не сумел не то что ответить вслух даже кивнуть. Он смог лишь дважды утвердительно моргнуть. Голова в капюшоне кивнула в ответ. Разжав ладонь, незнакомец быстро повернулся и зашагал по улице прочь.

Потрясенный Тас долго еще хватал ртом воздух, глядя вслед удаляющейся фигуре в развевающихся долгополых одеждах. Рассеянно ощупывал он пергаментный свиток, который тот засунул ему в карман... Голос незнакомца пробудил в нем весьма неприятные воспоминания: засада па утехинском большаке, жрецы в просторных плащах... Которые оказались совсем даже и не жрецами. Тас содрогнулся. Драконид! Драконид в Каламане!..

Тас удрученно покачал головой и вновь повернулся к лавке картографа, но удовольствие от праздника было испорчено безнадежно. Он не испытал приятного возбуждения даже тогда, когда замок щелкнул и свалился ему в ладонь.

- Эй, ты там!.. - немедля долетел чей-то вопль. - А ну-ка вали отсюда, кендер, да поживей!..

К Тассельхофу, тяжело отдуваясь, со всех ног спешил краснолицый мужчина. Не иначе, картограф собственной персоной.

- Мог бы и не бежать, - проговорил Тас безразлично. - Ты, верно, хотел открыть мне, но я, как видишь, и сам справился.

- Открыть?!.. - задохнулся мужчина. - Тебе?!.. Ах ты воришка! Какое счастье, что я подоспел-таки вовремя...

- Все равно, спасибо за хлопоты... - Тас вложил замок в руку хозяина лавки и зашагал прочь, машинально избегнув неуклюжей попытки картографа поймать его за шиворот. - Пойду, пожалуй. Что-то я не слишком хорошо себя чувствую, сказал он. - Учти, кстати, что замок неисправен, так что можешь сразу его выбросить. Все равно он никуда не годится. Коли уж обзавелся хозяйством, так запирай его как следует: мало ли кому взбредет на ум забраться туда! Нет нет, не стоит благодарности: я тороплюсь. Счастливо оставаться... И Тассельхоф с достоинством удалился.

- Держи вора!.. - раздалось позади. Немедленно появился городской стражник, и Тасу пришлось нырнуть в лавку мясника, чтобы бегущий народ не сшиб его с ног. Кендер долго вертел головой, силясь разглядеть преступника и попутно размышляя о всеобщем падении нравов. Ничего интересного, однако, разглядеть ему не удалось, и Тассельхоф продолжил свой путь. "И как это Флинта опять угораздило потеряться?.." - думал он раздраженно, шагая по улице...

...Закрыв дверь и повернув в замке ключ, Лорана прислонилась к двери и некоторое время стояла неподвижно, наслаждаясь покоем, тишиной и благословенным уединением своей комнаты. Потом бросила ключ на столик и устало направилась к кровати. Ей не хотелось возиться со свечой, да свеча и не была ей нужна: лучи серебряной луны щедро вливались сквозь стекла высокого, узкого окна со свинцовыми переплетами.

Из нижних покоев замка еще доносились смутные звуки веселья -веселья, которое она только что покинула. Близилась полночь; вот уже битых два часа она тщетно пыталась оставить шумное застолье. Потребовалось заступничество государя Микаэла, долго объяснявшего блестящим дамам и господам Каламана, что это такое - застарелая усталость множества битв. Только тогда знатные гости сжалились над Лораной и отпустили ее.

У Лораны раскалывалась голова от духоты, от запаха духов и благовоний и, конечно, от выпитого вина. Она знала, что ей не следовало столько пить. Она быстро пьянела, и потом, вино ей вовсе не нравилось. Но головную боль было легче выдержать, чем боль в сердце.

Она бросилась на ложе и смутно подумала о том, не следовало ли ей подняться и запереть ставни. Нет, пожалуй, не стоило: лунный свет утешал и успокаивал ее. Лорана терпеть не могла темноты. Ей все время казалось, будто в темноте таятся неведомые твари, готовые броситься на нее. Раздеться бы, подумала она затем. Помну платье... Да к тому же еще не свое... И тут в дверь постучали.

Лорана, начавшая уже засыпать, вздрогнула и открыла глаза. Потом вспомнила, где она и что произошло днем, - и снова зажмурилась. Вставать? Вот еще. Неужели не ясно, что она спит и беспокоить ее незачем?..

Стук раздался снова, на сей раз - более настойчиво.

- Лорана...

- Может, отложим до утра, Тас? - спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал раздражения.

- Слишком важное дело, Лорана, - ответил кендер. - Тут со мной Флинт... Из-за двери раздались звуки какой-то возни.

- Слушай, ну скажи ей...

- И не подумаю! Это все ты!..

- Но он же сказал, что это очень важно, вот я и...

- Ладно! Иду, - вздохнула Лорана. Кое-как выбравшись из кровати, она нашарила на столике ключ, отперла дверь и распахнула ее настежь.

- Привет, Лорана! - входя внутрь, бодро поздоровался Тас. - Правда, славная удалась вечеринка? Я никогда прежде жареного павлина не ел и...

- Дело-то в чем, Тас? - вновь вздохнула Лорана и прикрыла за ними дверь.

Флинт пригляделся к ее бледному, измученному лицу и как следует сунул кулаком кендеру в спину. Укоризненно покосившись на друга, Тас извлек из кармана мохнатой курточки свиток пергамента, перевязанный голубой лентой. Какой то... Э-э-э...Жрец велел передать тебе письмишко, Лорана, - сказал он.

- И это все? - Лорана нетерпеливо выхватила свиток у него из руки. -Небось предложение руки и сердца. Если не ошибаюсь, двадцать первое за нынешнюю неделю. Не считая предложений несколько иного свойства...

- Да нет же! - Тас неожиданно сделался очень серьезен. - Это совсем другое, честное слово! Это от... От... И он осекся, не договорив.

- А почем тебе знать, от кого это письмо? - Лорана уставилась на кендера пронизывающим взглядом.

- Я... Ну, как бы это сказать... Я... В некотором роде... Капельку туда заглянул, - пришлось сознаться Тасу. Потом его осенило: - Должен же я был убедиться, что не потревожу тебя с чем-нибудь несущественным!

Флинт фыркнул.

- Премного благодарна, - сказала Лорана. Развернула свиток и отошла с ним к окошку: лунный свет был столь ярок, что позволял без труда разбирать написанное.

- Ну так мы пойдем, пожалуй, - пробурчал гном и потащил сопротивляющегося кендера к двери.

- Нет! Подождите! - задыхающимся голосом остановила их Лорана. Флинт обернулся, встревоженно глядя на девушку.

- Что с тобой? - И гном бросился к ней, увидев, что она без сил опускается в ближайшее кресло. - Тас! Живо за Сильварой!

- Нет, не надо... Не надо никого звать... Я... Со мной все в порядке. Вы... Знаете, что тут написано? - спросила Лорана двоих друзей.

- Я пытался ему разобъяснить, - обиженно заявил Тас. - Только когда это он меня слушал?

Дрожащей рукой Лорана протянула свиток старому гному. Тот развернул послание и принялся читать вслух:

"Танис Полуэльф был ранен в битве за Вингаардскую Башню. Сначала ему казалось, что рана совсем не опасна, но потом его состояние ухудшилось, и теперь даже темные жрецы не надеются ему помочь. Я распорядилась перевезти его в Даргаардскую Башню и ухаживаю за ним сама. Танис отлично знает, что дела его плохи. Он хочет, чтобы ты присутствовала у его смертного ложа. Он собирается что-то объяснить тебе и говорит, что только это даст его душе отойти с миром.

В общем, так. Я предлагаю тебе сделку. У тебя в плену находится Бакарис, мой офицер, схваченный неподалеку от Вингаардской Башни. Я хотела бы обменять его на Таниса Полуэльфа. Это могло бы произойти завтра на рассвете, в рощице за городскими стенами. Если ты не склонна мне доверять, захвати с собой Танисовых приятелей, Флинта Огненного Горна и Тассельхофа Непоседу. Но смотри, никого, кроме них! За воротами города тебя будет ждать тот, кто принес это письмо. Если он сочтет, что с твоей стороны все честно, - он проводит тебя туда, где находится Полуэльф. Если же нет, Таниса ты больше живым не увидишь.

Я делаю это лишь потому, что обе мы - женщины, а значит, способны понять чувства друг друга.

Китиара".

Последовало неловкое молчание.

- М-м-м, - пропыхтел Флинт и вновь свернул письмо трубочкой.

- Как ты можешь быть настолько спокойным! - возмутилась Лорана и выхватила у гнома свиток. - А ты? - гневно обернулась она к Тассельхофу. -Почему ты сразу мне не сказал? Чего дожидался? Когда тебе дали это письмо?.. Ты прочел, что он умирает, и... И ты... Лорана спрятала лицо в ладонях.

Тас смотрел на нее, приоткрыв рот.

- Лорана, - сказал он, помедлив. - Но не думаешь же ты, в самом деле, будто Танис... Она рывком выпрямилась. Ее глаза, непроглядно темные от потрясения и горя, обратились на Флинта, потом на Таса.

- Значит, вы не верите, что письмо настоящее? - спросила она изумленно.

- Ну конечно же, нет, - сказал Флинт.

- А ты как думаешь? - хмыкнул Тас. - Обман чистейшей воды. Ну рассуди сама: мне вручил его драконид! И потом, Китиара теперь - Повелительница Драконов. Так неужели же Танис... Лорана неожиданно отвернулась. Тассельхоф замер на полуслове и вопросительно посмотрел на Флинта. Гном, казалось, постарел на глазах.

- Вот, значит, в чем дело, - проговорил он негромко. - Мы видели, как ты разговаривала с Китиарой на стене Башни Верховного Жреца. И, похоже, вы с ней обсуждали не только гибель Стурма. А, девочка?

Лорана молча кивнула. Она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.

- Я не стала вам говорить... - прошептала она еле слышно. - Я не могла... И потом, я еще надеялась... Китиара сказала мне, будто она оставила Таниса в... В каком-то месте, которое называлось Устричный... Заправлять делами в ее отсутствие - так она выразилась...

- Вранье! - без тени сомнения заявил кендер.

- Нет, - покачала головой Лорана. - Она права - мы с ней женщины и можем понять чувства друг друга. Я знаю, она не лгала. Она сказала мне правду. И потом, тогда, в Башне, она упомянула сон... - Лорана приподняла голову. - Вы помните тот наш сон?

Флинт кивнул: воспоминание было не из приятных. Тассельхоф переступил с ноги на ногу.

- Только Танис мог рассказать ей о сне, который всем нам приснился, -проглотив застрявший в горле комок, продолжала Лорана. - И я видела его с ней в том сне, точно так же, как видела я и смерть Стурма. Все сбывается...

- Нет, погоди-ка, - ворчливо перебил Флинт, цепляясь за ускользающую реальность, точно утопающий за соломинку. - Ты сама говорила, что тебе примерещилась твоя собственная смерть - сразу, мол, после того, как не стало Стурма. Ну, покамест ты живехонька. И тело Стурма им растерзать не удалось...

- И я не помер, как во сне, - жизнерадостно встрял Тас. - С тех пор я вскрыл уже тьму-тьмущую замков... Ну, не совсем тьму-тьмущую, скажем лучше некоторое количество, но иголки с ядом не было ни в одном! И потом, Лорана, Танис ни за что бы не стал... Флинт метнул ему предупреждающий взгляд, и кендер прикусил язык. Лорана, однако, заметила этот взгляд и все поняла. И сжала губы так, что они сошлись в одну черту.

- Стал бы. Еще как стал бы. И вы оба это знаете. Он любит ее... -Лорана помолчала какое-то время, потом решительно произнесла: - Я пойду. Я обменяю Бакариса.

Флинт тяжело вздохнул. Он, в общем, это предвидел.

- Лорана...

- Послушай, Флинт, - перебила Лорана. - Если бы Танис получил записку, где говорилось бы, что ты умираешь, - как, по-твоему, он бы поступил?

- Тоже сравнила, - буркнул гном.

- А я знаю, - сказала Лорана. - Он пошел бы за тобой в самую Бездну, и даже тысяча драконов не остановила бы его!

- Может, и так, а может, и нет, - ворчливо возразил Флинт. - Будь на нем армия и ответственность перед кучей народу, который от него зависит, -никуда бы он не пошел. Он знал бы, что я его пойму... Лицо Лораны, бесстрастное, чистое и холодное, казалось вырезанным из мрамора.

- К этой ответственности я никогда не стремилась и не хотела ее. Обставим дело так, как будто Бакарис сбежал...

- Не делай этого, Лорана! - взмолился Тас. - Ведь это тот самый офицер, который привез тела Дерека и государя Альфреда! Ты ему еще руку стрелой покалечила. Он ненавидит тебя, Лорана! Так ненавидит!.. Я видел, как он высматривал тебя в тот день, когда мы его сцапали... Флинт сдвинул брови.

- Вельможи и твой брат еще сидят там, внизу, - сказал он. - Можно обсудить с ними это дело и вместе подумать, как нам лучше поступить...

- Не буду я ни с кем ничего обсуждать, - тоном окончательного решения заявила Лорана. И вздернула подбородок знакомым повелительным жестом, столь памятным гному. - В конце концов, это я - полководец. Мне и решать. - Но почему все-таки не попросить совета... Лорана глядела на гнома с горькой насмешкой.

- У кого? - спросила она. - У Гилтанаса? И что, по-твоему, я должна ему сказать? Что мы с Китиарой надумали обменять любовников? Нет, не буду я никому говорить. Кстати, как собирались рыцари поступить с Бакарисом?.. Казнить согласно рыцарскому ритуалу, если не ошибаюсь?.. Я думаю, они мне за мои дела кое-чем все же обязаны. Вот я и возьму Бакариса в качестве платы.

- Лорана... - Флинт судорожно пытался нащупать хоть какой-нибудь способ растопить эту ледяную застывшую маску. - Вообще-то есть этикет, которого положено придерживаться при обмене пленных. Ты права, ты у нас полководец. Значит, должна понимать, насколько это важно! Ты жила при дворе своего батюшки достаточно долго, чтобы... Последние слова были ошибкой. Гном понял это сразу, едва они у него вырвались. И даже застонал про себя.

- Я больше не живу при отцовском дворе! - вспыхнула Лорана. - А этикет пусть катится в Бездну!.. - Поднявшись на ноги, она взирала на Флинта так холодно, как если бы он был случайно встреченным незнакомцем. И гном поневоле вспомнил ее такой, какой она была в Квалинести, в тот памятный вечер, когда детская влюбленность взбалмошной девочки погнала ее из дому следом за Танисом Полуэльфом. - Спасибо за то, что принесли мне это письмо, - продолжала Лорана. - До утра мне нужно еще многое сделать. Так что, если Танис вам хоть сколько-нибудь дорог - возвращайтесь в свои комнаты и никому не говорите ни о чем.

Тассельхоф встревоженно покосился на Флинта. Старый гном еще раз попробовал хоть что-то исправить.

- Да ладно тебе, Лорана, - проворчал он, краснея. - Ну не принимай ты мои слова близко к сердцу. Решила - значит, решила, а наше дело - тебе помогать. Я, знаешь, просто этакий старенький дедушка с палочкой, вот и все. Будь ты там хоть трижды полководец и главнокомандующий, а я за тебя все беспокоюсь. Так что не забудь взять меня с собой. Об этом и в письме прописано...

- И меня! И меня! - возмущенно закричал Тас.

Флинт наградил его свирепым взглядом, но Лорана ничего не заметила. Ее лицо немного смягчилось.

- Спасибо, Флинт. И тебе, Тас, спасибо, - проговорила она устало. -Простите, что я так на вас рявкнула. Я просто думаю, что лучше все-таки мне пойти одной...

- Ну уж нет, - упрямо заявил Флинт. - Я за Таниса болею никак не меньше тебя. И если он действительно уми... - тут голос гнома сорвался. Он провел узловатой рукой по глазам. Потом сглотнул и докончил: - Короче, я тоже хочу быть подле него.

- И я, - негромко пробормотал Тассельхоф.

- Ну что ж, - грустно улыбнулась Лорана. - Возразить нечего. Я тоже думаю, что он хотел бы видеть вас подле себя... Она была совершенно уверена, что увидит Таниса. Она в этом ни капельки не сомневалась. Гном видел это по глазам. И все-таки он предпринял последнюю попытку отговорить ее:

- Послушай, Лорана. А что, если это ловушка? Засада? А?..

Ее лицо снова застыло. Глаза гневно сузились, и доводы Флинта так и застряли в длинной седой бороде. Он оглянулся на Таса... Кендер покачал головой.

Старый гном только вздохнул.

2. РАСПЛАТА ЗА ПОРАЖЕНИЕ

- Вот она, господин, - сказал дракон. Это было громадное алое чудище с блестящими черными глазами и таким размахом перепончатых крыльев, что при виде него поневоле вспоминались жуткие призраки ночи. - Даргаардская Башня. Сейчас облака разойдутся, и ты увидишь ее при свете луны.

- И так вижу, - прозвучал в ответ низкий мужской голос. И дракон, заслышав в этом голосе кинжальное острие гнева, начал снижаться без промедления. Его широкие крылья чутко ловили порывы капризного горного ветра. Даргаардскую Башню окружали островерхие пики и изломанные скальные кряжи. Дракон лихорадочно выискивал местечко, подходящее для плавной посадки. Еще не хватало тряхнуть Повелителя Ариакаса. Что угодно, только не это!..

Даргаардская Башня - место, куда они летели, - сто яла на удаленных северных отрогах Даргаардских гор и была в ночи столь же мрачна и зловеща, как и связанные с нею легенды. А ведь некогда - когда мир был юн - Башня украшала собой величественный хребет, и ее стены, сложенные из розового камня, вздымались над утесами, в самом деле напоминая лепестки розового бутона. И вот роза умерла, мрачно думал Ариакас. Повелитель отнюдь не был поэтом; не был он и склонен к мечтательному созерцанию. Однако почерневший от пламени, наполовину обрушенный замок на скалах до того напоминал увядшую розу на ветвях засохшего куста, что сравнение само собой явилось на ум. Обугленные прясла, соединявшие разбитые башни, более ничем не походили на цветочные лепестки. Скорее наоборот, сказал себе Ариакас. Кокон отвратительного насекомого, издохшего от собственного яда.

Громадный алый дракон заложил последний круг. Южная стена крепости рухнула еще во времена Катаклизма и осыпалась на дно тысячефутовой пропасти, открыв прямой доступ ко внутренним воротам. Алый испустил прочувствованный вздох облегчения, разглядев под собой гладкую мостовую, лишь там и сям разорванную трещинами. Даже драконы, мало чего боявшиеся на всем Кринне, предпочитали не сердить Повелителя Ариакаса без крайней нужды.

Внизу, во дворе, между тем закипела лихорадочная деятельность. Ни дать ни взять муравейник, растревоженный приближением хищной осы. Дракониды визгливо кричали, указывая пальцами вверх. Начальник ночной стражи со всех ног примчался на бастионы. Дракониды не обманулись: во дворе и в самом деле усаживалась целая стая алых драконов, и на спине у вожака сидел - судя по латам - офицер. Начальник стражи с тяжелым сердцем проследил за тем, как этот офицер спрыгнул с седла еще прежде, нежели его дракон остановился посередине двора. Дракон отчаянно забил крыльями, как видно, смертельно боясь задеть офицера. Луна замерцала в тучах поднявшейся пыли, всадник же, ни на что не обращая внимания, решительно зашагал через двор прямо к двери. Его подкованные сапоги гулко лязгали по камням, и звук этот чем-то напоминал похоронный звон колокола.

Тут-то начальник стражи ахнул, неожиданно узнав приезжего офицера. Стремительно повернувшись, он едва не упал, запнувшись о драконида, и, обложив его как следует, помчался коридорами Башни на поиски Войскового Командира Гарибанаса.

...Кольчужный кулак Повелителя Ариакаса обрушился на дверные доски с такой силой, что брызнули щепки. Дракониды ринулись открывать, потом почтительно расступились, и Повелитель Драконов прошествовал внутрь, сопровождаемый порывом холодного ветра, от которого разом погасли все свечи, а пламя факелов заметалось.

Ариакас быстро огляделся сквозь прорези сверкающего драконьего шлема. Он стоял в обширном круглом покое с высоким сводчатым потолком. Две исполинские лестницы выгибались по сторонам. Они вели к высокому балкону на втором этаже. Пока Ариакас осматривался, не обращая внимания на драконидов, готовых лизать его сапоги, из двери у самого верха ступеней появился Гарибанас. Он поспешно застегивал штаны, одновременно пытаясь натянуть через голову рубашку. Рядом с ним, указывая вниз, на Повелителя, стоял начальник стражи, и челюсть у него ходила ходуном от страха.

Ариакас вмиг догадался, чьим обществом только что наслаждался Войсковой Командир. Похоже, он неплохо замещал пропавшего Бакариса не только на поле брани!

"Стало быть, вот она где", - с удовлетворением подумал Ариакас. Он молниеносно пересек покой, потом устремился вверх по ступеням - через одну. Дракониды, точно крысы, разбегались с дороги. Исчез и начальник стражи. К тому времени, когда Ариакас наполовину одолел лестницу, Гарибанас едва-едва успел собраться с мыслями настолько, чтобы подобающим образом обратиться к нему.

- П-повелитель Ариакас... - выдавил он, судорожно заправляя рубаху в штаны и поспешно спускаясь навстречу. - Какая... Н-неожиданная честь для нас...

- Уж прямо такая неожиданная? - спросил Ариакас. Голос, исходивший из глубин драконьего шлема, странно отдавал металлом.

- В-вообще-то... Не вполне. - И Гарибанас отважился на жалкий смешок. Ариакас продолжал подниматься, глядя на дверь. За дверью было темно.

Поняв, куда он направляется, Гарибанас встал перед входом.

- Господин, - начал он извиняющимся тоном. - Китиара одевается. Она... Не произнеся ни слова, даже не замедлив шагов, Ариакас размахнулся кулаком в тяжелой перчатке. Удар пришелся Гарибанасу в ребра. Раздался звук, как будто резко выдохнули кузнечные мехи. Потом затрещали сломанные кости. Еще миг - и тело юноши влажно шмякнулось о каменную стену шагах в десяти от того места, где он только что стоял. Гарибанас безвольно осел на пол, но Ариакасу до него не было дела. Он поднимался по ступенькам, не оглядываясь и не сводя глаз с двери наверху.

Повелитель Ариакас, верховный главнокомандующий армиями Владычицы Тьмы и подчинявшийся непосредственно ей, был не просто человеком блестящего ума - он обладал полководческим гением. Ему удалось подчинить себе без малого весь Ансалонский континент; он уже величал сам себя "императором". Владычица была довольна им и осыпала его наградами одна щедрее другой... И что же? Почти воплотившаяся мечта готова была ускользнуть между пальцев, точно невесомый дымок от костра, на котором жгут осенние листья. Донесение, недавно полученное им, гласило: его войска в панике отступали по Соламнийскому Полю, оставив Вингаардскую Башню и думать забыв о планах осады Каламана. Отряды эльфов и людей сообща действовали и на Северном, и на Южном Эрготе. Горные гномы вышли на свет из своего подземного королевства, Торбардина, и, по слухам, вступили в союз со своими недавними врагами - гномами холмов, а также с группой беглых людей, и все вместе насели на драконидов, пытаясь выдворить их из Абанасинии. Не говоря уж о том, что страна Сильванести вернула себе свободу, а в замке Ледяной Стены погиб Повелитель Драконов. И - вовсе уж невероятные вести кучка овражных гномов удержала Пакс Таркас!..

Вот какие мысли мелькали в голове у Повелителя Ариакаса, и не мудрено, что верхние ступени он перешагнул в последней степени ярости. Из тех, кому случалось вызвать его недовольство, в живых оставались немногие. Его ярости не пережил еще никто.

Власть и знатность Ариакас унаследовал от отца. Тот был жрецом и пользовался немалым расположением Владычицы Тьмы. Ариакасу было всего сорок лет. Место же свое он занял в двадцать - после того, как отец его принял безвременную смерть от рук собственного сына. Между прочим, Ариакасу было два года, когда у него на глазах отец зверски расправился с его матерью: несчастная женщина пыталась бежать от него вместе с маленьким сыном, боясь, что Зло, которому предался отец, завладеет и его душой... Так оно и случилось.

Подрастая, Ариакас внешне относился к отцу со всем подобающим почтением, но убийства матери так и не позабыл. Он усердно учился и, к безмерной гордости отца, отменно преуспевал в науках. Многие потом задавались вопросом, на каком именно ударе ножа испарилась отцовская гордость, когда девятнадцатилетний сын отомстил ему за гибель матери. Но Ариакасом двигала не только месть. Он давно уже примеривался и к трону Повелителя Драконов... Смерть любимого жреца не слишком опечалила Владычицу Тьмы: очень скоро она обнаружила, что в лице юного Ариакаса приобрела куда больше, нежели потеряла... Жреческих способностей у него, правда, не оказалось, зато проявился немалый талант к магии, который со временем принес ему посвящение в число Черных Одежд и великолепные рекомендации от чернокнижника, наставлявшего его в магическом искусстве. Другое дело, магия не была его страстью. Он с честью выдержал страшные испытания в Башне Высшего Волшебства, но редко пользовался своим могуществом, а черных одежд, свидетельствовавших о его принадлежности к этому ордену, не носил вообще никогда.

Делом жизни Ариакаса была война. Это он выработал замечательную стратегию, позволившую Повелителям Драконов и их армиям завоевать власть почти над всем Ансалоном. Это он позаботился, чтобы они почти не встретили сопротивления: именно его осенила мысль о том, что надо действовать быстро и бить разобщенных людей, эльфов и гномов порознь, пока они не додумались объединиться. К началу лета этот гениальный план должен был принести ему корону правителя Ансалона. Повелители, действовавшие на других континентах Кринна, следили за его успехами с неприкрытой завистью... И со страхом. Они понимали, что одним континентом Ариакас навряд ли удовлетворится. Зря, что ли, он уже теперь поглядывал на запад, за Сиррионское море... И вот в одночасье все это готово было рухнуть!

Дверь в спальню Китиары оказалась заперта. Одно слово Ариакаса, бесстрастно произнесенное на языке магии - и толстая деревянная дверь разлетелась на мелкие кусочки. Ариакас шагнул внутрь сквозь вихрь щепок и синего пламени, охватившего дверь. Рука его лежала на рукояти меча. Китиара лежала в постели. При виде Ариакаса она приподнялась и села, придерживая рукой шелковый халат, облегавший гибкое, стройное тело. И даже несмотря на снедавшую его ярость, Ариакас не мог не залюбоваться этой женщиной - самым достойным и надежным среди всех его полководцев. Его прибытие наверняка застало ее врасплох, а поражение в битве, которого она не смогла избежать, неминуемо означало смертный приговор. И, тем не менее, она казалась собранной и спокойной. Ни просьб о пощаде, ни тени испуга в карих глазах!

Это, впрочем, только разъярило Ариакаса еще больше, заново оттенив всю глубину его разочарования в ней. Он молча сорвал с головы драконий шлем и с такой силой швырнул его через всю комнату, что резной деревянный столик, попавшийся на пути, разлетелся вдребезги, как хрупкое стекло.

При виде лица Ариакаса Китиара на какой-то миг потеряла самообладание и попыталась отползти прочь по кровати, судорожно нашаривая рукой завязки халатика... Ибо немногие были способны смотреть, не бледнея, в лицо Ариакасу. В лицо, не отражавшее никаких чувств, присущих человеку Даже безумная ярость, владевшая им ныне, проявлялась лишь подергиванием мускула у рта. Мертвенно-бледные черты Повелителя обрамляли длинные черные волосы. Суточная щетина (обычно он начисто брился), казалось, отливала синевой. Черные глаза Ариакаса дышали морозом, словно замерзшие омуты.

Одним прыжком он оказался возле кровати. Сорвав и отшвырнув роскошные занавеси, он протянул руку и сгреб Китиару за коротко остриженные кудри. Сдернул женщину с постели и бросил на каменный пол.

Падение вышло неловким - Китиара вскрикнула от боли. Впрочем, она тотчас оправилась и готова была по-кошачьи вскочить на ноги, когда голос Ариакаса заставил ее замереть.

- На колени, Китиара, - сказал Повелитель. Длинный, сверкающий меч неторопливо выполз из ножен. - На колени, и да склонится твоя голова. Ибо ты преступница, возведенная на плаху, а я - твой палач, Китиара. Такова цена поражения, которую платят мои полководцы... И Китиара осталась стоять на коленях, но головы не склонила -наоборот, посмотрела Ариакасу прямо в лицо, и он увидел, как вспыхнула ненависть в ее карих глазах. Как хорошо, что у него был в руке меч. Помимо воли он вновь почувствовал восхищение. Миг - и она умрет. Но в глазах ее по-прежнему не было страха. Лишь непокорство.

Он замахнулся мечом... Но удара так и не нанес.

Потому что запястье его правой руки стиснули холодные костлявые пальцы.

- Может, сперва выслушаешь объяснения Повелительницы? - прозвучал глухой голос.

Силы Ариакасу было не занимать. Пущенным копьем он мог пробить навылет коня, а одним движением кисти - сломать шею человеку. Но вырваться из этих ледяных пальцев, медленно превращавших его запястье в кисель, ему не удавалось. Наконец боль принудила его разжать пальцы и выпустить меч. Меч лязгнул об пол.

Китиара, немного ошеломленная случившимся, между тем поднялась на ноги и коротким жестом приказала своему приспешнику выпустить Ариакаса. Ариакас немедленно крутанулся на каблуке, поднимая руку и готовясь произнести магические слова, которые превратят негодяя в кучку пепла... И замер. И, ахнув, откачнулся назад, а приготовленное заклятие вмиг испарилось из памяти.

Перед ним стояло нечто примерно одного с ним роста, облаченное в ужасающе древние доспехи - должно быть, их выковали еще до Катаклизма. Доспехи принадлежали Соламнийскому Рыцарю: на нагруднике еще виднелся полустертый от времени символ Ордена Розы. Противник Ариакаса был без шлема и безоружен. И тем не менее Повелитель Драконов, приглядевшись, отступил еще на шаг. Нечто, стоявшее перед ним, не было живым человеком. Лицо существа было прозрачно; Ариакас явственно видел сквозь него противоположную стену. В провалившихся глазах мерцали бледные огоньки. Существо смотрело прямо перед собой, как если бы и оно, в свою очередь, видело сквозь Ариакаса.

- Рыцарь Смерти!.. - прошептал тот, потрясенный. И принялся растирать помятое запястье, онемевшее и озябшее от прикосновения обитателя иных миров, миров, не знающих тепла живой плоти. Стараясь не показать, насколько он в действительности испугался, Ариакас нагнулся забрать меч, а заодно пробормотал заговор, оберегающий от последствий подобного прикосновения. Выпрямившись, он с бессильной злобой посмотрел на Китиару, - та наблюдала за ним с кривой, лукавой улыбкой на прекрасном лице.

- Эта... Эта тварь служит тебе? - спросил он хрипло.

Китиара пожала плечами:

- Скорее, мы с ним договорились друг другу помогать.

И вновь Ариакас восхитился ею - несмотря ни на что. Потом покосился на Рыцаря Смерти и убрал меч в ножны.

- И часто он посещает твою спальню? - спросил он ядовито. Запястье невыносимо болело.

- Он приходит и уходит, когда пожелает, - ответила Китиара. И поплотнее запахнулась в халатик, спасаясь не от нескромного взгляда, а больше от холода. Пригладила рукой темные кудри и добавила: - В конце концов, это ведь его замок.

Ариакас помедлил... Взгляд его на какое-то время рассеянно устремился вдаль, а в памяти зазвучали слова старинных преданий.

- Государь Сот! - сказал он неожиданно и повернулся к призраку в латах. Рыцарь Черной Розы!

Рыцарь поклонился в ответ.

- А я, признаться, совсем позабыл историю Даргаардской Башни, -пробормотал Ариакас, задумчиво поглядывая на Китиару. - Должен признаться, госпожа моя, ты еще храбрее, чем я думал... Поселиться в проклятом замке! Если память мне не изменяет, согласно легенде, государь Сот повелевает целым отрядом таких же неупокоенных...

- Что иной раз бывает очень не лишне в бою, - сказала Китиара и зевнула. Подойдя к столику у очага, она взяла в руки резной стеклянный графин. - Одно их прикосновение... - тут она улыбнулась Ариакасу, - я полагаю, ты можешь представить себе, что делает это прикосновение с теми, кто не умеет оборонить себя магией. Налить вина?

- Налей, - кивнул Ариакас, не сводя глаз с прозрачного лица государя Сота. - Ну, а как там насчет темных эльфов и ведьм, которые, согласно той же легенде, повсюду следуют за ним?

- Они... Где-то тут, поблизости. - Китиару пробрала легкая дрожь. Она подняла свой стакан. - Ты, впрочем, скоро услышишь их голоса. Государь Сот, естественно, во сне не нуждается. Вот дамы и помогают ему скоротать долгие ночные часы... - Китиара на миг побледнела и поднесла стакан к губам, но пить не стала, и, когда она поставила стакан на столик, было видно, как дрожала ее рука. - Это... Не слишком приятно, - сказала она коротко. Огляделась и спросила: - Что хоть ты с Гарибанасом сделал? Ариакас отставил допитый стакан и сделал небрежный жест в сторону двери:

- Я его оставил там... На ступенях.

- Мертвого? - поинтересовалась Китиара и налила ему еще.

- Не исключено, - Ариакас исподлобья посмотрел на нее. - Впрочем, не знаю. Он, скажем так, попался мне под ноги. А что, это имеет значение?

- Я находила его, хм, забавным, - сказала Китиара. - Он во многих отношениях заменял мне Бакариса.

- М-да, Бакарис. - Повелитель принялся за второй стакан. - Тот самый, умудрившийся угодить в плен. Как будто одного разгрома твоих армий было недостаточно!

- Он сделал глупость, - спокойно сказала Китиара. - Взгромоздился на дракона, не оправившись как следует от раны.

- Я слышал. А что у него случилось с рукой?

- Эльфийка подстрелила его у Башни Верховного Жреца. В тот раз он тоже был сам виноват - ну, вот и поплатился. Я и так уже отрешила его от командования, назначив своим личным телохранителем. Так нет же, приспичило дураку непременно пойти в бой и что-то там доказать...

- По-моему, ты не слишком скорбишь о нем, - пристально глядя на Китиару, сказал Ариакас. Халатик, схваченный всего лишь двумя тесемочками у шеи, почти не скрывал великолепного гибкого тела. Китиара улыбнулась.

- Угадал. Гарибанас... Вовсе не плохая замена. Надеюсь, ты все же не убил его. Еще не хватало подыскивать кого-то вместо него на время завтрашней поездки в Каламан...

- А что тебе делать в Каламане? Кроме как обсуждать свою капитуляцию с эльфийкой и ее рыцарями?

В голосе Ариакаса звучала жестокая злоба: выпитое вино смыло испуг, отчасти вернув яростный гнев.

- Нет, - сказала Китиара. Устроившись в кресле напротив Ариакаса, она смотрела на него совершенно спокойно. - Скорее уж, речь пойдет об их капитуляции!

- Ха! - фыркнул Повелитель. - Нашла дурачков. Они думают, что победа близка. И, клянусь, они правы! - На бледном лице проступила краска. Схватив графин, он вылил в свой стакан остатки вина. - Только твой Рыцарь Смерти, Китиара, спас тебе жизнь... Как ни смешно это звучит. Сегодня ты уцелела. Но он не всегда будет рядом с тобой!

- Мои дела, - не обращая внимания на его слова и угрожающий взгляд, ответила Китиара, - складываются куда удачнее, чем я смела даже надеяться. Если уж я одурачила даже тебя, господин мой, то врагов - и подавно...

- И каким же, интересно, образом ты одурачила меня, Китиара? -зловеще-спокойным голосом спросил Повелитель Ариакас. - Может, ты скажешь, что они не бьют тебя на всех направлениях? Не гонят вон из Соламнии? Что Копья и Драконы Белокамня не разнесли в пух и прах лучшие твои войска?..

С каждым словом голос его набирал грозную силу.

- Именно так! - отрезала Китиара, и карие глаза ее сверкнули огнем. Она перехватила руку Ариакаса, в очередной раз поднимавшую к губам стакан. - Что же до Драконов Белокамня, господин мой, то соглядатаи докладывают, будто их возвращением мы обязаны знатному эльфийскому юноше и серебряной драконице в образе эльфийки, которые проникли в некий храм, что в Оплоте, и выведали, что на самом деле происходит с яйцами, похищенными у добрых драконов. Ну? Кого надо в этом винить? Чья промашка? Если не ошибаюсь, это твоя первейшая обязанность - охранять храм... Ариакас в ярости выдернул у нее руку, швырнул стакан о стену и вскочил с кресла.

- Во имя Богов, ты слишком далеко зашла!.. - тяжело дыша, выкрикнул он.

- Хватит, не в театре, - совершенно спокойно сказала ему Китиара. -Пошли-ка лучше в мою военную комнату - покажу тебе, что у меня на уме.

...Ариакас разглядывал карту северной части Ансалона.

- А что, - сказал он наконец. - Может, и сработает.

- Непременно сработает, - ответила Китиара, зевая и томно потягиваясь. Зря, что ли, мои войска удирали от них, как вспугнутые кролики. Было бы у Рыцарей побольше ума, небось заметили бы, что мы понемножку откатываемся на юг, да еще задались бы вопросом, почему это мы словно в воздухе перед ними растворяемся. Словом, пока мы тут с тобой сидим разговариваем, мои армии скапливаются в укромной долине у южных отрогов гор. Еще неделя - и несколько тысяч будут готовы двинуться на Каламан. У врагов между тем не станет "Золотого Полководца", а значит, боевой дух будет основательно подорван. Осмелюсь даже предположить, что город сдастся без боя. А там я быстро верну все те земли, которые мы якобы потеряли. Если же ты передашь мне армии этого недоумка Тоэда и пришлешь летучие цитадели, о которых я уже просила, Соламния вообразит, что разразился второй Катаклизм!

- Но эльфийка...

- Не стоит беспокойства, - отмахнулась Китиара.

- А по-моему, тут самое слабое звено твоего замысла, - покачал головой Ариакас. - Что там насчет этого, как его, Полуэльфа? Ты уверена, что он не вмешается?

- Он не создаст нам никаких помех. Все дело в ней, и не забывай, что перед нами - влюбленная женщина, - передернула плечами Китиара. - И она доверяет мне, Ариакас. Фыркай сколько хочешь, но это действительно так. Она слишком верит мне, а Полуэльфу, наоборот, слишком мало. С влюбленными всегда так. Меньше всего они доверяют тем, кого больше всего любят. В общем, захват в плен Бакариса - наша прямая удача.

Подметив некий нюанс в ее голосе, Ариакас так и впился взглядом в лицо Китиары, но она отвернулась. И тогда до него дошло, что она была далеко не так уверена в успехе, как пыталась изобразить. Потом он понял, что она ему солгала. Полуэльф! Что с ним? И где он, интересно бы знать? Ариакас был достаточно наслышан о нем, но никогда с ним не встречался. Повелитель Драконов уже призадумался, а не нажать ли ему на Китиару, но потом переменил решение. Больше толку будет просто помнить о том, что она ему солгала. Может, пригодится однажды, когда настанет удобный момент обуздать эту слишком опасную женщину. А пока пускай наслаждается якобы удавшимся обманом.

Ариакас старательно зевнул, затем столь же старательно изобразил равнодушие.

- Что же ты собираешься сделать с эльфийкой? - спросил он, зная, что она ждет от него именно этого вопроса. Все знали его страсть к изящным светловолосым девушкам.

Китиара подняла брови и одарила его игривым взглядом.

- Увы, увы, господин мой, - сказала она не без насмешки. - Ее Темное Величество требует доставить эльфийку пред Ее очи. Может быть, ты и получишь ее, но только тогда, когда Владычице она станет уже не нужна. Ариакас невольно содрогнулся.

- После этого девчонка и мне будет без надобности. Отдай ее своему дружку, государю Соту. Если не врут легенды, он был когда-то неравнодушен к эльфийкам...

- Не врут, - пробормотала Китиара. Глаза ее сузились. Она подняла ладонь и тихо сказала: - Ты слышишь?

Ариакас замолчал и насторожился. Сперва он ничего не услышал. Однако постепенно его слух различил некий странный звук, нечто вроде погребального плача, как если бы сразу сотня женщин оплакивала своих умерших. Звук становился все громче, все слышнее в ночной тишине. Повелитель Драконов поставил стакан и удивился, заметив, что руки у него стали дрожать. Бросив взгляд на Китиару, он увидел, что ее лицо было бледно, несмотря на загар. Огромные глаза расширились еще больше. Поймав его взгляд, Китиара сглотнула и облизала пересохшие губы.

- Правда, жуть?.. - спросила она, и ее голос готов был сорваться.

- Я-то думал, что насмотрелся ужасов в Башне Высшего Волшебства, -тихо ответил Ариакас, - но, по-моему, они не идут с этим ни в какое сравнение. Что там происходит?

- Пойдем, - Китиара поднялась на ноги. - Если не боишься, я тебе покажу.

Они вместе вышли из комнаты. Китиара провела Ариакаса извилистыми коридорами замка назад к своей спальне, расположенной над круглым входным чертогом.

- Держись в тени, - предупредила она.

Была охота высовываться, невольно подумал Ариакас, крадучись проникая на балкон круглого покоя. Ему хватило одного-единственного взгляда вниз.

Мигом взмокнув от ужаса, он шарахнулся назад, в тень, к двери спальни.

- И как только ты это выдерживаешь? - спросил он, когда она вошла в комнату следом за ним и тихо притворила за собой дверь. - Это что, происходит каждую ночь?..

- Да, - ответила она, дрожа всем телом. Закрыла глаза, поглубже вздохнула - и прежнее самообладание тотчас к ней возвратилось. - Иногда мне кажется, что я совсем привыкла. Тогда я, дура, иду и заглядываю вниз. Песня-то сама по себе еще ничего...

- Да уж, - проворчал Ариакас, вытирая со лба ледяной пот. - Итак, государь Сот каждую ночь занимает свой трон и восседает в окружении неупокоенных воинов, а старые карги поют ему колыбельную!..

- Причем все время одну и ту же, - сказала Китиара. Содрогаясь, она рассеянно потянулась к графину, но он был пуст, и она вернула его на столик. Каждую ночь прошлое приходит мучить его, и он не волен избавиться от пытки. Он обречен вечно размышлять о том, что же ему следовало предпринять, чтобы избегнуть своей нынешней участи - вечно скитаться по свету, не находя покоя. И темные эльфийки, немало способствовавшие его падению, принуждены заново переживать былое вместе с ним. Каждую ночь они повторяют свой рассказ. Каждую ночь он его слушает... - О чем хоть говорится в их песне?

- Я запомнила ее наизусть, почти как он, - Китиара засмеялась, но озноб тут же вернулся. - Пошли за новым графином вина, и я расскажу тебе эту историю. Конечно, если ты никуда не спешишь...

- Я никуда не спешу, - сказал Ариакас и уселся в кресло. - Хотя, если ты вправду хочешь, чтобы я прислал цитадели, мне нужно будет вылететь на рассвете.

Китиара улыбнулась ему обворожительной кривой улыбкой, пленившей столь многих.

- Спасибо, господин мой, - сказала она. - Теперь уж я нипочем тебя не подведу.

- Я тоже думаю, что не подведешь. - И Ариакас невозмутимо позвонил в серебряный колокольчик. - Потому что в ином случае его судьба... - и он мотнул головой в сторону нижнего покоя, где достиг своего апогея жуткий стонущий плач, - ... Его судьба покажется тебе медом, прелесть моя.

РЫЦАРЬ ЧЕРНОЙ РОЗЫ

- Как тебе известно, - начала свой рассказ Китиара, - государь Сот был Соламнийским Рыцарем, честным и благородным. Увы, он был еще и человеком сильных, необузданных страстей и сам не ведал порой, что творил. Это-то его в конце концов и сгубило.

Его угораздило влюбиться в прекрасную эльфийку, ученицу истарского Короля-Жреца. К тому времени Сот уже был женат, но красота эльфийки заставила его тотчас позабыть о супружеском долге. И он отдался страсти, разом отбросив и священные обеты брака, и свою рыцарскую клятву. Солгав девушке, он совратил ее и привез сюда, в Даргаардскую Башню, пообещав вскоре жениться. Законная же супруга его исчезла при весьма подозрительных обстоятельствах... Китиара передернула плечами и продолжала:

- Насколько я разобрала слова песни, там говорится, что, даже узнав об ужасных преступлениях своего возлюбленного, эльфийка продолжала хранить ему верность. Она денно и нощно молилась Богине Мишакаль, умоляя дать рыцарю возможность искупить грехи. И, по всей видимости, ее молитвы были услышаны. Государю Соту была дарована сила отвратить Катаклизм - правда, ценой собственной жизни.

Любовь девушки, с которой Сот обошелся столь скверно, придала ему сил, и Сот выехал в Истар. Говорят, Боги открыли ему: чтобы спасти Кринн и остатки своей чести, он должен был добраться до Короля-Жреца и остановить его.

В дороге, однако, рыцаря перехватили женщины-эльфийки, ученицы Короля-Жреца. Они знали о преступлении государя Сота и пригрозили погубить его. А чтобы он поменьше слушал свою возлюбленную - намекнули ему, что она в его отсутствие принялась ему изменять.

И Сот вновь поддался страсти, отмахнувшись от доводов разума. Бешеная ревность и жажда мести погнали его назад в Даргаардскую Башню. Едва переступив порог, он стал уличать безвинную девушку в гнусной измене. Именно в тот момент и разразился Катаклизм. Громадный светильник, стоявший тогда в нижнем покое, рухнул на пол, и девушку, державшую на руках дитя, охватило пламя. Умирая в огне, она прокляла рыцаря Сота страшным проклятием, обрекая его на вот эту самую жизнь без жизни - жуткую и вечную. Начался пожар, и Сот погиб в нем со всеми своими людьми, чтобы возродиться такими, какими мы их видим сейчас...

- Вот, значит, о ком ему напоминают каждую ночь, - вслушиваясь, пробормотал Ариакас.

В тихих владениях сна

Вспомни о ней.

Когда мир сновидений

Облекается тихим светом

И кажется, что близко благословение,

Вспомни о ней!

Мы все равно не дадим позабыть.

Проживаешь былое снова и снова

Ты, давно бестелесный.

Ибо ты был первой тенью в обители света,

Разросшейся, как смертоносный нарыв.

Ибо ты был акулой в тихой воде,

Исподволь разинувшей пасть.

Ибо ты был ядовитой змеей,

Алчущей в тишине живого тепла.

Ты был подобен смерти младенца в люльке,

Дому, гниющему под дождем.

Через это - и худшее - ты проходил

Бестелесным видением, мести и скорби

Уже недоступным.

Вопли женщин рвали заветную тишину,

Но ты отворял глухие двери миров

И выпускал на волю чудовищ.

В вихре пламени погибало дитя

И страны горели.

И время пылало.

И расколотый мир готов был сгинуть навек,

Лишь бы знать, что отмерен срок,

Что тебя поглотила тьма.

Но ты проходил

Бестелесным виденьем,

Мести и скорби

Уже недоступным.

Только не скрыться от слов,

Звучащих в ночи,

За которой грядет новая ночь.

И так - до скончания дней.

Ненависть - вот спокойствие мудрецов,

А у вечности нет конца.

Сквозь рои метеоров

И неподвижность зимы,

Сквозь распятую розу

И омуты, где таится акула,

Сквозь черную толщу океанских глубин,

Сквозь камень тверди земной

И кипящую магму недр

К себе самому.

В пустоту.

В ничто.

Это ненависть гонит тебя.

Ничего нельзя изменить.

И у вечности нет конца.

3. ЛОВУШКА

Бакарис спал в своей камере, и сон его был тревожным. Днем он держался вызывающе и высокомерно, зато по ночам не находил себе места, одолеваемый томительными любовными снами о Китиаре, либо жуткими - о своей собственной смерти от рук Соламнийских Рыцарей. Бывало и так, что казнить его являлась сама Китиара. Он просыпался в холодном поту и тщетно старался припомнить, кто же на сей раз стал его палачом. Лежа без сна, он на чем свет стоит клял эльфийку, приведшую его к гибели. И обдумывал все новые и новые способы мести на тот случай, если она когда-нибудь попадет ему в руки.

Именно об этом он и раздумывал, лежа в мучительном полусне, когда скрежет ключа, повернувшегося в замке, заставил его одним духом вскочить на ноги. Час был предрассветный - излюбленный час казней! Никак это Рыцари пожаловали за ним, чтобы...

- Кто там?.. - выдавил он хрипло.

- Тихо! - отозвался повелительный голос. - Будешь делать, что тебе говорят, и поменьше шуметь, - и можешь ничего не бояться.

Бакарис ошарашенно опустился обратно на свое ложе... Он без труда узнал этот голос. Еще бы! Тот самый, что ночь за ночью звучал в его мстительных снах. Эльфийка!.. А за спиной у нее, в кромешной тени, маячили еще две тени. Двое коротышек. По всей видимости, кендер и гном. Ходят за ней повсюду, как два хвоста... Дверь камеры отворилась, и эльфийка проскользнула вовнутрь. На ней был длинный, толстый плащ; второй такой же плащ она держала в руке.

- Надевай, - сказала она. - Побыстрей.

- Сперва я должен знать, что затевается, - подозрительно ответил Бакарис, не в силах поверить радостному предчувствию.

- Мы собираемся обменять тебя на... На другого пленника, - сказала Лорана.

Бакарис нахмурился. Еще не хватало выдать охватившее его нетерпение. - Не верю я тебе, - заявил он и вновь откинулся на постели. - Это какая-то ловушка...

- А мне наплевать, веришь ты или нет! - нетерпеливо перебила Лорана. - Не пойдешь добром, стукну тебя по затылку и поволоку. Хоть без чувств, а предъявлю тебя Ки... Тем, кто хочет тебя получить!

Китиара!.. Так вот, значит, в чем дело! Чего, однако, им нужно? В какую игру они играют?.. Бакарис замешкался... Он доверял своей Кит не больше, чем та - ему. Он знал, что она, не задумываясь, использует его в своих целях. Что, по-видимому, как раз и происходило. С другой стороны, почему бы ему самому не извлечь выгоду из этой затеи?.. Ох, знать бы, что им нужно... Взгляд, брошенный на бледное, напряженное лицо эльфийки, сказал Бакарису, что девушка-полководец вполне способна выполнить свою угрозу. Что ж, придется выждать.

- Похоже, выбора у меня нет, - пробормотал он. Лунный свет сочился сквозь зарешеченное оконце, серебря каменные стены грязной маленькой камеры. Сколько просидел в ней Бакарис? Он не вел счета времени, но вполне поручился бы за несколько недель. Протянув руку за плащом, Бакарис натолкнулся на холодный, презрительный взгляд зеленых глаз эльфийской принцессы. Лорана смотрела на него пристально и с нескрываемым омерзением. Бакарис не спеша поднял здоровую руку и поскреб щетину, которой густо заросла его некогда холеная физиономия.

- Прошу прощения, госпожа моя, - произнес он ядовито, - к сожалению, здешняя обслуга не позаботилась снабдить меня бритвой. Я знаю, насколько претит вам, эльфам, вид растительности на лице... К его удивлению, эти слова причинили Лоране немалую боль. Он увидел, как отхлынула кровь от ее лица, и даже губы стали белей мела. Лишь предельное напряжение воли помогло ей сдержаться...

- Шевелись! - странно сдавленным голосом приказала она... В камеру заглянул гном; рука его лежала на топорище верной секиры.

- Слыхал, что ли? - прорычал Флинт. - Давай, двигайся! И так немалая честь - выменивать подобного говнюка на нашего Таниса...

- Флинт!.. - запоздало одернула его Лорана.

И тут-то Бакариса осенило. Он понял, что задумала Китиара.

- Ага! - сказал он. - Танис!.. Вот, значит, на кого меня выменивают!.. Он так и впился глазами в лицо эльфийки, но та ничем не выдала своих чувств. Можно подумать, он говорил о совершеннейшем незнакомце, а вовсе не о мужчине, который, по словам Китиары, доводился Лоране любовником. Он сделал еще попытку, решив увериться окончательно: -Что до меня, я бы его пленником назвать не рискнул. Узы там, по-моему, скорее сердечные. Наверное, он надоел Кит, Бедняжка... Ну да ладно. Хотя, признаться, мне будет недоставать его. У нас с ним так много общего... Вот теперь ее проняло. От Бакариса не укрылось, как она стиснула зубы, как вздрогнули под теплым плащом тонкие плечи. Она повернулась и вышла из камеры, не добавив ни слова, и Бакарис понял, что догадка его была верна. Бородатый полуэльф в самом деле был замешан в этой истории. Знать бы, каким образом?.. Танис удрал от Китиары еще в Устричном. Быть может, ей удалось схватить его? Или он сам к ней вернулся?.. Бакарис молча закутался в плащ. Вообще-то лично ему было все равно. Вспоминая напряженное, точно судорогой сведенное лицо Лораны в серебристом лунном луче, он молча возблагодарил Владычицу, позволившую ему нынче кое-что разузнать. Он уж постарается использовать выведанное наилучшим образом -для мести!

Гном пихнул его в спину, выпроваживая из камеры в коридор.

Солнце еще не поднялось, и лишь бледно-розовая полоска вдоль восточного горизонта свидетельствовала, что до рассвета остался всего какой-нибудь час. Во всем Каламане не было видно ни огонька - город крепко спал в темноте, отдыхая после праздника, длившегося весь день и почти целую ночь. Даже стражники отчаянно зевали на посту, а кое-кто и похрапывал. Четверо в длинных плащах без труда пробрались тихими улицами и наконец достигли маленькой дверцы в городской стене. Дверь была заперта.

- Раньше за ней была лестница, которая вела наверх, потом через стену и вниз на ту сторону, - шепнул Тассельхоф, роясь в одном из своих бесчисленных кошелей в поисках набора отмычек.

- Ты-то откуда знаешь? - беспокойно оглядываясь по сторонам, пробурчал Флинт.

- Я наезжал в Каламан, когда был мальчишкой, - объяснил Тас. Его искусные маленькие руки уже проталкивали в замочную скважину кусочек изогнутой проволоки. - Меня родители привозили. Мы всегда пробирались этим путем и туда, и обратно...

- А воротами почему не пользовались? Слишком просто?.. - хмыкнул Флинт.

- Давай поживее, - поторопила Тассельхофа Лорана.

- Мы бы с удовольствием пользовались воротами... - сказал Тас, сосредоточенно копаясь в замке. - Ага, вот оно! - Вытащив проволочку, он аккуратно спрятал ее обратно в кошель, потом отворил дверь. - Так о чем я рассказывал?.. Ах да. Мы бы с удовольствием пользовались воротами, беда только, что кендеров в город ни под каким видом не допускали.

- И тем не менее твоих стариков это не останавливало, - хмыкнул Флинт, пробираясь следом за Тасом через порог, а потом - наверх по узкой каменной лестнице. Впрочем, болтовню кендера он слушал едва ли вполуха -он не спускал глаз с Бакариса, который, по мнению гнома, вел себя слишком уж благопристойно. Только и жди, чтобы выкинул какую-нибудь пакость. Что же до Лораны - она полностью замкнулась в себе и если открывала рот, то только затем, чтобы еще раз приказать поторапливаться.

- Конечно, не останавливало, - жизнерадостно продолжал Тас. - Они всегда считали это распоряжение дурацкой оплошностью какого-нибудь чиновника. Ну сам посуди, с какой стати записывать нас в одну строку, скажем, с вонючими гоблинами? Только по ошибке! Мои родители, впрочем, считали, что спорить невежливо, - вот мы и входили-выходили с черного хода, никому не мешая. Так, кажется, пришли... Открывай дверь - ее обычно не запирают... Ой, там стражник! Погоди, пока отвернется... Прижавшись к стене, они прятались в потемках, покуда стражник не миновал их усталой походкой. Он волочил ноги и только что не засыпал на ходу. Потом они перебежали вершину стены, проникли в дверку напротив, спустились вниз по лестнице... И оказались вне города.

Кругом не было ни души. Сколько ни озирался Флинт, он так никого и не высмотрел в сером предутреннем полусвете. Дрожа от холода, он поплотнее закутался в плащ. Дурное предчувствие снедало его... Что, если Китиара, так ее и разэтак, не солгала? Что, если Танис впрямь у нее? Если он лежит помирает?..

Обозлившись, Флинт запретил себе думать об этом. Он почти надеялся, что им расставлена ловушка! Куда ж это годится!.. Но тут его размышления прервал грубый, хриплый голос, прозвучавший до того близко, что гном испуганно вздрогнул:

- Это ты, Бакарис?..

- Я. Рад свидеться с тобою, Гакхан!

Флинт обернулся как раз вовремя, чтобы различить темную тень, отделившуюся от стены. Незнакомец тоже был в плаще и по самые глаза обмотан шарфами. Флинт невольно припомнил, как Тас описывал драконида...

- Еще оружие есть? - глядя на секиру гнома, поинтересовался Гакхан.

- Нет, - резко прозвучал голос Лораны.

- Обыщи их, - велел Бакарису Гакхан.

- Я даю слово чести, - гневно ответила Лорана. - Я - принцесса эльфов Квалинести и... Бакарис шагнул к ней.

- У вас, эльфов, свои правила чести, - напомнил он ей ее же собственные слова. - Может, запамятовала, как подстрелила меня в ту проклятую ночь?

Лорана залилась краской, но не ответила и не попятилась. Остановившись перед ней, Бакарис приподнял левой рукой правую, покалеченную. Потом отпустил, и рука безвольно повисла.

- Все мои мечты, - сказал он. - Всю мою жизнь погубила... Лорана глядела на него прямо и неподвижно:

- Я ясно сказала, что у меня нет оружия.

- Можешь меня обыскать, если больно охота, - встрял Тассельхоф и нечаянным образом вклинился между Бакарисом и Лораной. - Вот, пожалуйста! - И он вытряхнул к ногам Бакариса содержимое одной из своих сумочек.

- А пошел ты на... - выругался тот и здоровой рукой съездил ему по уху.

- Флинт! - сквозь зубы предостерегла Лорана, и побагровевший гном вынужден был унять свою ярость.

- Я же не хотел... - шмыгал носом Тас, ползая по земле и собирая рассыпавшиеся сокровища.

- Если так дальше пойдет, нам и стражу звать не понадобится, -хладнокровно заметила Лорана. Прикосновение врага было омерзительно, но она крепко держала себя в руках. - Взойдет солнце, и мы будем как на ладони...

- Эльфийская баба права, Бакарис, - в змеином голосе Гакхана послышалось раздражение. - Забери у гнома топор - и сматываемся отсюда! Бакарис покосился на светлеющий горизонт, потом на замотанного в тряпье драконида... Зло посмотрел на Лорану и выхватил у Флинта секиру, буркнув:

- Тоже нашел, кого бояться... Старикашку несчастного.

- Иди вперед, - не обращая внимания на Бакариса, велел Лоране Гакхан. Вон в ту рощу. Пригнись пониже, да смотри, не вздумай поднимать тревогу. Я маг, и мои заклятия убивают на месте. Темная Госпожа велела доставить тебя в целости, "полководец". А вот насчет дружков твоих никаких распоряжений не поступало. Так что... Прячась, Гакхан провел их через лужайку к довольно большой роще. Бакарис шел рядом с Лораной, Она высоко несла голову и всем своим видом показывала, что не намерена даже замечать его присутствие подле себя. Достигнув деревьев, Гакхан вытянул руку, указывая:

- Сейчас поедем на этих зверюшках.

- Мы никуда не поедем! - рассердилась Лорана. Она смотрела на непонятных зверей со смесью страха и отвращения.

Флинт, поначалу решивший, что перед ними были драконы-недомерки, вгляделся попристальнее - и ахнул:

- Крыланы!

Крыланы, дальние родственники драконов, были куда меньше и легче громадных собратьев. Повелители нередко поручали им доставлять письма и сообщения точно так же, как эльфийские владыки поручали это грифонам. Красноглазые твари недоверчиво пялились из рощи на Лорану и ее спутников, держа наготове шипастые скорпионьи хвосты. Шипы были ядовиты; удар хвоста убивал почти мгновенно.

- Где Танис? - требовательно спросила Лорана.

- Ему стало хуже, - ответил Гакхан. - Если хочешь увидеть его, придется ехать со мной в Даргаардскую Башню.

- Нет! - отшатнулась Лорана. И почувствовала на своем плече руку Бакариса.

- Не вздумай звать на помощь, а то как бы одному из твоих приятелей не пришел конец, - проговорил он весело. - Итак, нам предстоит маленькая совместная прогулка в Даргаардскую Башню. Не расстраивать же нашего Таниса. Я нипочем не допущу, чтобы судьба вас разлучила... - И повернулся к дракониду: Возвращайся в город, Гакхан. Надо же нам знать, как они там воспримут исчезновение любимого командира.

Гакхан помедлил, не сводя с Бакариса настороженных змеиных глаз... Китиара предупреждала его, что Бакарис вполне мог выкинуть подобную штуку. Драконид знал, что было на уме у бывшего пленника. Личная месть. Гакхан вполне мог помешать ему, и даже без большого труда. Однако существовала возможность, что, покуда они с ним будут выяснять отношения, кто-нибудь из пленных сбежит и вернется с подмогой. Городские стены были все еще слишком близки... Чтоб он провалился, этот Бакарис!.. Гакхан ощерил было зубы, но понял, что ему придется смириться. Будем надеяться, что Китиара предвидела и такой оборот событий. Гакхан передернул плечами и утешился мыслью о том, что участь Бакариса по возвращении к Темной Госпоже будет, хм, незавидна. - Слушаюсь, командир, - ответил он с поклоном. Отодвинулся в тень - и исчез. Только мелькнул между деревьями темный силуэт, быстро удалявшийся в сторону Каламана. На лице Бакариса появилось выражение жестокого предвкушения. На обросших щетиной щеках залегли резкие складки.

- Пошли, "полководец"! - И он подтолкнул эльфийку к крылану. Но та, вместо того чтобы шагнуть вперед, повернулась к нему лицом.

- Скажи мне только одно, - выговорили белые губы. - Это правда? Ну, то, что Танис... Был с Китиарой... В записке говорилось, что его ранили в бою у Вингаардской Башни... Что он при смерти... В ее глазах стояла мука. Бакарис улыбнулся, видя, какую боль причиняли ей мнимые страдания полуэльфа. Он и думать не смел, что его месть окажется настолько сладка.

- А мне-то почем знать? - спросил он. - Я, если помнишь, сидел в это время в твоей вонючей каталажке. Однако позволю себе усомниться, что он действительно схлопотал рану. Кит его ни за что не пустит туда, где дерутся. Они с ней все больше любовными сражениями занимаются... Лорана убито повесила голову... Бакарис с издевательским сочувствием положил руку ей на плечо. Лорана гневно сбросила его ладонь.

- Не верю! - зло прорычал Флинт. - Да неужто Танис позволил бы Китиаре...

- Вот тут ты прав, гном, - ответил Бакарис, понимая, что у лжи должен быть разумный предел, иначе обман будет раскрыт. - Танис и знать об этом не знает. Темная Госпожа еще несколько недель назад отправила его в Нераку - готовиться к нашей встрече с Владычицей.

- А знаешь. Флинт, - задумчиво проговорил Тассельхоф. - Она и в самом деле здорово нравилась Танису. Китиара, я имею в виду. Помнишь ту нашу вечеринку в "Последнем Приюте"?.. Танис еще праздновал свой День Дарения Жизни - он тогда как раз достиг совершеннолетия, по эльфийским меркам, конечно. Во был дым коромыслом!.. Помнишь, Карамон обнял Дэзру, и та вылила ему на голову полнехонькую кружку зля. А Рейстлин налакался вина и пошел творить заклинания почем зря, ну и подпалил Отику фартук. А Танис и Кит засели в уголке у очага и... Бакарис недовольно покосился на кендера. Ему не доставляло никакого удовольствия слушать рассказ о давности и прочности отношений, связывавших Китиару - его Китиару - и проклятого полуэльфа.

- Вели-ка паскудному кендеру заткнуться, пока я не напустил на него крылана, - проворчал он, обращаясь к Лоране. - Два заложника устроят Темную Госпожу ничуть не меньше, чем три...

- Итак, это ловушка, - тихо проговорила Лорана, оглядываясь словно спросонья. - Танис жив и здоров... Его даже там не было... Какая же я дура!..

- И никуда мы не поедем! - упрямо заявил Флинт и набычился, принимая боевую стойку.

Бакарис ничуть не смутился.

- Ты так думаешь? А видел ты когда-нибудь, как крылан разит насмерть хвостом?..

- Нет, никогда! - немедленно заинтересовался Тас. - Лично я видел только скорпиона. Похоже, наверное?.. То есть я не очень настаиваю, чтобы ты показал! - поспешно поправился он, видя, как потемнело лицо Бакариса.

- Не исключаю, что стражники на стене услышат ваши вопли, - сказал Бакарис Лоране, смотревшей на него так, как если бы он говорил на каком-то неведомом ей языке. - Но к тому времени, когда они прибегут, наверняка будет уже поздно.

- Какая же я дура... - чуть слышно повторила Лорана.

- Ты только скажи, девочка! - не сдавался Флинт. - Мы будем драться! Нет, - сказала она совсем тихо, как то по-детски. - Я не хочу, чтобы вы рисковали собой из-за меня, ты и Тас. Это я во всем виновата, мне и расплачиваться. Увози меня, Бакарис, а их отпусти...

- Еще не хватало! - оборвал тот. - И не подумаю никого отпускать! -Взобравшись на спину летучего зверя, он подал руку пленнице: - Крыланов слишком мало, так что придется ехать по двое.

Лицо Лораны было совершенно безжизненно. Молча взяла она протянутую руку и села впереди него. Бакарис обхватил ее за талию здоровой рукой и с мерзкой ухмылкой притянул поближе к себе. От этого прикосновения на щеках Лораны появилось некое подобие румянца. Она попыталась высвободиться из его хватки...

- Так безопаснее, прекрасный полководец, - прошипел Бакарис ей в ухо. Мне совсем не хочется, чтобы ты упала... Лорана прикусила губу и стала смотреть прямо вперед. Я не заплачу, твердила она себе. Я не заплачу.

- Неужели от этих тварей всегда так разит? - спросил Тас, помогая Флинту взобраться на спину крылана и с отвращением оглядывая зверя. - Хоть бы время от времени купаться заставляли...

- Лучше последи за его хвостом, - посоветовал Бакарис. - Вообще-то крыланы не слишком склонны убивать без приказа, но, знаешь ли, чего только не бывает. Звери они нервные, как бы до греха не дошло...

- Ой, да я же совсем не хотел их обидеть, - поспешно расшаркался Тас. - Я слышал, ко всякому запаху можно со временем притерпеться... По знаку Бакариса крыланы развернули кожистые крылья и взмыли в небеса. Двойной груз немало замедлял их полет. Флинт крепко держался за Тассельхофа, не сводя глаз с Лораны, летевшей впереди, вместе с Бакарисом. Старый гном видел, как время от времени Бакарис склонялся к девушке, а та отталкивала его, отстраняясь. Глядя на них. Флинт все больше мрачнел...

- Скверное дело на уме у этого Бакариса, - обращаясь к Тасу, пробормотал он наконец.

- Что?.. - обернулся кендер.

- Я говорю, скверное дело на уме у этого Бакариса! - прокричал гном. - К тому же готов спорить на что угодно, что он действует сам по себе, а не выполняет приказ. Тот малый, Гакхан, вовсе не обрадовался, когда он его отослал...

- Что?.. - снова заорал Тас. - Ничего не слышу! Ветер очень шумит!.. Ничего, - сказал гном. - Ничего.

Он вдруг почувствовал головокружение, почему-то стало трудно дышать. Пытаясь отвлечься, он хмуро уставился на верхушки деревьев, с которых медленно стекала наземь ночная тень - на востоке вставало солнце.

Примерно через час полета Бакарис сделал какой-то жест, и крыланы заложили неторопливый круг, присматривая удобную Полянку в густом горном лесу. Наконец, высмотрев крохотную прогалину, почти невидимую среди вершин, Бакарис прокричал команду, и передний крылан пошел вниз. Вот они сели, и Бакарис соскочил наземь.

Флинт озирался по сторонам; его страхи и подозрения все возрастали. Кругом не было видно никаких признаков поселения. Они находились на узенькой просеке, со всех сторон окруженной высоченными старыми соснами, чьи тесно переплетенные сучья почти не пропускали солнечный свет. В лесу было темно; так и казалось, что под деревьями движутся какие-то тени. В дальнем конце просеки виднелась скала, и Флинт разглядел в ней небольшую пещеру.

- Где это мы? - угрюмо спросила Лорана. - Не очень-то похоже на Даргаардскую Башню! Почему мы остановились?

- Какая наблюдательность, мой полководец, - глумливо ответил Бакарис. Даргаардская Башня стоит выше, до нее отсюда добрая миля. И там нас пока не ждут. Я полагаю. Темная Госпожа даже и позавтракать еще не успела. Не станем же мы беспокоить ее до завтрака? Мы ведь не невежи какие-нибудь. Или как? - И он покосился через плечо на Флинта и Тассельхофа. - Вы двое! Сидеть смирно на месте!

Тас, собравшийся уже соскочить на траву, так и застыл.

Бакарис же подошел к эльфийке и положил руку на шею крылана, на спине которого она сидела. Лишенные век глаза летучего зверя следили за каждым движением Бакариса; крылан вел себя точь-в-точь как собака, ожидающая, чтобы хозяин ее покормил.

- Слезай, госпожа моя, - обратился Бакарис к Лоране, и голос его был обманчиво мягок. Лорана с убийственным презрением смотрела на него сверху вниз. - Слезай, - продолжал он. - У нас вполне достаточно времени, чтобы... Позавтракать вдвоем... Глаза Лораны вспыхнули. Рука непроизвольно метнулась к мечу, которого, увы, больше не было у нее при бедре.

- Прочь, ты!.. - произнесла она столь повелительно, что на какой-то миг Бакарис замешкался. Однако его рука почти сразу рванулась вперед, и он с ухмылкой стиснул ее запястье.

- На твоем месте я не стал бы особенно трепыхаться, госпожа моя. Не забывай про крылана. Одно мое слово - и обоих твоих дружков постигнет очень, очень нехорошая смерть... Лорана невольно втянула голову в плечи... Потом обернулась и увидела скорпионий хвост второго крылана, уже занесенный и готовый обрушиться на Флинта. Мерзкая тварь подрагивала всем телом, ожидая, когда же ей наконец позволят убить...

- Лорана!.. - полным муки голосом начал было Флинт, но она взглядом остановила его: она все еще была полководцем. Ее лицо стало безжизненным. Не сопротивляясь, она позволила Бакарису снять себя с крылана...

- Я почему-то так и думал, что тебе хочется перекусить, - хмыкнул тот.

- Отпусти их! - потребовала Лорана. - Это я нужна тебе, не они!

- Что верно, то верно, они мне ни к чему, - кивнул ее мучитель. -Однако их присутствие, похоже, благотворно влияет на твое поведение.

Его рука вновь крепко стиснула ее запястье.

- Лорана! Не думай о нас! - во все горло выкрикнул Флинт.

- А ты бы заткнулся, старикашка! - зло огрызнулся Бакарис. Толкнув Лорану так, что она была вынуждена привалиться к вонючему боку крылана, он повернулся к кендеру с гномом. И у Флинта кровь застыла в жилах: он разглядел в глазах мужчины искры безумия.

- Я... Я думаю, лучше не перечить ему. Флинт, - запинаясь, выговорил Тассельхоф. - А то еще сделает что-нибудь с Лораной...

- Да нет, ничего особенного я с ней не сделаю, - расхохотался Бакарис. - Я не знаю, для чего она нужна Китиаре, но мешать этим планам вовсе не собираюсь. Но ты смотри, гном, не вздумай рыпаться. Как бы я не рассердился, - добавил он, расслышав яростный всхлип Флинта. И вновь повернулся к Лоране: - Думаю, Китиара не слишком рассердится, если я чуток позабавлюсь с тобой, красотка. Э!.. Только никаких мне обмороков!..

Но это был не обморок. Это был старый как мир прием, с помощью которого эльфы дурачили более сильных врагов. Флинт, не раз видевший его, сразу понял, что к чему, и приготовился к быстрым действиям. Вот Лорана закатила глаза, ее тело обмякло, а колени подогнулись... Бакарис волей-неволей вынужден был подхватить ее:

- Эй, красотка, без штучек! Я предпочитаю, чтобы девка была... О-ох! Крепкий кулачок Лораны впечатался ему в живот, на миг прервав дыхание. Бакарис согнулся вдвое, хватая ртом воздух. Начал падать вперед -и Лорана с силой ударила его коленом в подбородок. Бакарис не успел еще коснуться земли, когда Флинт схватил кендера в охапку и вместе с ним кубарем скатился наземь с крылана.

- Беги, Флинт! Скорее!.. - прокричала Лорана, отскакивая от зверя и от Бакариса, стонавшего на земле. - Беги в лес!..

Все-таки она не успела. Бакарис, с перекошенным яростью лицом, дотянулся и сгреб ее за щиколотку. Не удержавшись на ногах, эльфийка упала и попыталась лягнуть его. Флинт прыгнул к Бакарису, размахивая подхваченным с земли древесным суком. Но Бакарис был слишком опытным воином. Обернувшись, он наотмашь ударил гнома в лицо кулаком. А потом мгновенным движением наклонился и снова схватил Лорану за руку.

Тас подбежал к потерявшему сознание гному...

- Мы с девчонкой сейчас прогуляемся вон в ту пещерку, - тяжело дыша, сказал ему Бакарис. И так вывернул руку Лоране, что она вскрикнула от боли. Посмей только двинуться, кендер, и я ей руку сломаю, - предупредил Бакарис. Да не вздумай нас беспокоить, пока мы будем развлекаться в пещере. Потому что кинжал, который висит у меня на поясе, все время будет у горла вашей подружки. Усек, дрянной коротышка?

- У... Усек, г-господин, - заикаясь, отвечал Тас. - Я... Я нипочем не буду ни во что вмешиваться. Я тихонько посижу туточки... Около Флинта...

- И не вздумай бежать в лес! - Бакарис неотвратимо поволок Лорану к пещере. - Там полным-полно драконидов!

- Н-ни в коем случае, г-господин... И Тассельхоф, тараща глаза, опустился на колени рядом с бесчувственным гномом.

Вполне удовлетворенный его явным испугом, Бакарис наградил кендера еще одним угрожающим взглядом - и грубо толкнул Лорану к устью пещеры.

Та спотыкалась на ровном месте - слезы жгли ей глаза. Бакарис снова вывернул ей руку, желая, верно, напомнить, что ее положение безнадежно. Боль была невыносимая. Лорана знала, что вырваться не сумеет - единственная рука Бакариса была невероятно сильна. Хуже всего было сознание, что все это происходило с нею по ее собственной вине, по ее собственной глупости. Лорана пыталась отрешиться от страха и попытаться придумать хоть какой-нибудь выход. Это оказалось непросто. К тому же его запах - запах человека, мужчины странно и жутко напоминал ей Таниса... Как бы угадав ее мысли, Бакарис притиснул девушку вплотную к себе и потерся щетинистой скулой о ее нежную щеку.

- Еще одна женщина, которой делится со мной полуэльф... - пробормотал он хрипло. И тут же голос его оборвался мучительным бульканьем. На какое-то мгновение он так стиснул ей руку, что у нее все поплыло перед глазами. Потом его хватка ослабла... И наконец пальцы разжались совсем. Лорана тотчас рванулась прочь и, высвободившись, обернулась.

Бакарис прижимал ладонь к боку, и между его пальцев текла кровь. Из раны торчала рукоять небольшого ножа, принадлежавшего Тассельхофу. У Бакариса хватило самообладания выхватить кинжал и замахнуться на кендера... Лорану охватила дикая, безумная ярость. Она сама не подозревала, что может прийти в подобное состояние. Она больше не испытывала никакого страха, ей было наплевать, останется она в живых или погибнет. В сознании билась одна-единственная мысль: убить, уничтожить этого мужчину, этого человеческого самца!

С каким-то звериным криком она бросилась на Бакариса и сшибла его с ног. Он сдавленно охнул... И остался неподвижно лежать. Еще какое-то время Лорана отчаянно силилась дотянуться до его кинжала и вырвать у него из руки. Потом до нее дошло, что Бакарис, которого она прижимала к земле, больше не шевелился. Она медленно поднялась на ноги... Начинало сказываться пережитое напряжение: ее затрясло.

Вокруг плавал красный туман, сперва она попросту ничего не видела. Но вот в глазах прояснилось. Тассельхоф успел перевернуть Бакариса кверху лицом. Да, Бакарис был мертв. Стеклянный взор воина был устремлен в небеса, а на лице застыло глубочайшее изумление. Рука его еще сжимала рукоять кинжала, который он, казалось, сам всадил себе в кишки.

- Что произошло? - содрогаясь от отвращения, спросила Лорана.

- Ты уронила его прямо на ножик, - невозмутимо ответствовал Тас.

- Но перед этим...

- Ну да, я его тоже чуточку пощекотал, - сознался кендер. Извлек свой нож из бока убитого и с гордостью на него посмотрел. - А Карамон говорил, с ним только на свирепого кролика ходить. Чтоб он понимал, этот Карамон. Вот погоди, я ему еще расскажу!.. Знаешь, Лорана, - продолжал он с прочувствованной грустью, - нас, кендеров, вечно недооценивают. Вот и Бакарис не удосужился проверить мои кошели. Но какой отпадный номер ты отмочила с этим якобы обмороком! Скажи, ты...

- Как там Флинт? - перебила Лорана. Ей хотелось поскорее забыть только что пережитый кошмар. Машинальным движением она расстегнула на себе плащ и, сняв, прикрыла им обросшее бородой лицо мертвеца. - Надо бы нам поскорее выбираться отсюда...

- За Флинта, я думаю, можно не беспокоиться, - сказал Тас, оглядываясь на гнома. Тот как раз пошевелился и со стоном затряс головой. - Как тебе кажется, эти крыланы на нас не?..

- Не знаю, - проговорила Лорана, приглядываясь к зверям. Те озадаченно озирались, не вполне понимая, что стряслось с их хозяином. - Я слышала, они не больно-то горазды соображать. Команды выполняют исправно, но инициативы обычно не проявляют... Помоги Флинту.

- Вставай, старина! - кендер подошел к гному и потянул его за руку. -Пора уби... Его заставил умолкнуть крик, исполненный такого несусветного ужаса, что знаменитый Тасов хохолок поднялся дыбом. Вскинув глаза, он увидел, что Лорана смотрела на некое существо, появившееся как будто бы из той самой пещеры. И при виде него Тассельхофа охватила жуть, какой он ни разу в жизни еще не знал. Сердце помчалось галопом, ладони похолодели. Он едва мог дышать...

- Флинт!.. - просипел он. И горло окончательно перестало повиноваться ему.

Старый гном расслышал в его голосе небывалые нотки. Он попытался сесть:

- Что... Не в силах говорить, Тас указал трясущимся пальцем... У Флинта еще двоилось в глазах после удара, но все-таки он разглядел.

- Во имя Реоркса!.. - вырвалось у него. - ЧТО ЭТО?..

Неведомое существо между тем не спеша приближалось к Лоране, и та, скованная его волшебной силой, не могла сдвинуться с места. Существо было одето в доспехи старинной работы - ни дать ни взять Соламнийский Рыцарь. Вот только латы его были сплошь черны, точно их обуглил огонь. Под шлемом, который, казалось, плыл сам по себе прямо по воздуху, тлели два оранжевых огонька.

Существо протянуло руку, закованную в металл... Флинт задохнулся от ужаса. На руке его не было видно кисти. Но, похоже, Лораны коснулся не один только пустой воздух: она отчаянно закричала от боли и упала на колени перед жутким видением. Золотоволосая голова бессильно поникла... Лорана рухнула наземь, сраженная леденящим прикосновением Рыцаря Смерти. Он разжал незримые пальцы, и обмякшее тело эльфийки замерло на траве. Наклонившись, он поднял ее на руки... Тас попытался сдвинуться с места, но взгляд оранжевых глаз тотчас приковал его к месту. Кендер не мог даже отвести взгляда: во всем мире не было больше ничего, кроме двух клубков оранжевого огня. Сидя на земле. Флинт смотрел туда же, куда и Тас, - хоть и сам чувствовал, что ужас грозил вот-вот свести его с ума. Только любовь к Лоране и тревога за нее не давали ему потерять сознания. Он твердил себе: я должен хоть что-нибудь сделать. Я должен спасти ее... Все напрасно. Тело отказывалось повиноваться, только дрожало.

Мерцающие глаза еще раз оглядели обоих.

- Возвращайтесь в Каламан, - произнес глухой голос. - Скажете им, что эльфийка у нас. Темная Госпожа прибудет завтра в полдень, чтобы обсудить с ними условия сдачи.

С этими словами Рыцарь Смерти повернулся и зашагал прочь, унося с собой Лорану. Под ноги ему попалось тело Бакариса; призрак в латах прошел прямо сквозь него, как если бы того вовсе не существовало. И растворился в лесных потемках... После его ухода магическое заклятие утратило силу. Таса затрясло, он почувствовал себя больным и разбитым. Флинт, шатаясь, поднялся на ноги.

- Я пойду за ним, - пробормотал гном, хотя дрожь колотила его так, что он еле-еле сумел подобрать с земли свой шлем.

- Н-не надо. Флинт, - взмолился кендер. Он смотрел вслед жуткому рыцарю, и лицо у него было совсем белое. - Что бы это ни было, нам оно не по зубам. Я... Я так испугался. Флинт! - И отважный Тассельхоф уничтожение покачал головой. Я... Мне очень совестно, но я... Просто не смогу встретиться с этой штукой еще раз. Пойдем в Каламан, а? Может, там нам помогут... И Тас во все лопатки припустил в лес. Флинт еще постоял на месте, не в силах на что-либо решиться... Потом его лицо мучительно сморщилось.

- Он прав, - пробормотал гном. - Я... Я тоже не смогу пойти за этой тварью, честное слово. Я не знаю, откуда она, но явно не из нашего мира... Он повернулся прочь. Мертвый Бакарис все так же лежал под плащом, которым укрыла его Лорана, и при виде его сердце гнома пронизала мгновенная боль.

- Да врал он все насчет Таниса! - не удостаивая внимания эту боль, с внезапной решимостью вслух сказал гном. - И Китиара врала. Он не с ней, я это знаю! - Гном сжал кулаки. - И, где бы он ни был теперь, мне предстоит однажды с ним встретиться... И рассказать ему, как я его подвел. Он поручил мне присматривать за девочкой, а я... Даже этого, и то не сумел... И гном обреченно закрыл глаза. Но тут его слуха достиг призывный крик Таса, и Флинт, запинаясь о коренья и камни, незряче побрел следом за кендером.

- Как я ему расскажу? - стонал он на ходу. - Как я ему расскажу?..

4. МИРНАЯ ПЕРЕДЫШКА

- Знаешь что, давай по-хорошему, - сказал Танис, обращаясь к спокойно сидевшему перед ним человеку. - Я хочу кое-что знать. Ты нарочно направил корабль в водоворот - но почему? Ты знал, что под ним находится это? Что, кстати, это за место? И куда делись все остальные?

Напротив Таниса в деревянном кресле сидел Берем. Резное кресло было на эльфийский манер разукрашено фигурками птиц и зверей. Танис беспрестанно ловил себя на том, что оно назойливо напоминало ему трон Лорака - там, в несчастной стране эльфов, Сильванести. Это сходство вовсе не добавляло Танису выдержки и спокойствия, и Берем пугливо отводил взгляд, не желая встречаться с полуэльфом глазами. Его руки - руки юноши, приставленные к телу пятидесятилетнего мужчины - нервно теребили мешковатую штанину. Он озирался, беспокойно оглядывая весьма странное место, где они оказались.

- Проклятье! Да отвечай же наконец! - рассвирепел Танис. Схватив Берема за грудки, он сдернул его с кресла. Его руки потянулись к горлу Берема...

- Танис! - Золотая Луна поспешно поднялась на ноги и схватила полуэльфа за плечо, пытаясь удержать его от расправы. Но до того, казалось, уже не доходили разумные речи. Его лицо было так перекошено страхом и яростью, что Золотая Луна почти не узнавала его. Она попробовала оторвать его от Берема, но не совладала и испуганно позвала: - Речной Ветер! Да останови же его!..

Рослый варвар перехватил руки Таниса, заставил его выпустить Берема и оттащил разъяренного полуэльфа в сторонку:

- Отстань от него, Танис. Все равно без толку.

Танис попробовал вырваться, но потом перестал сопротивляться и судорожно вздохнул.

- Он же немой, - напомнил ему Речной Ветер. - Он все равно не сумел бы ничего тебе рассказать, даже если бы и захотел. Он не может говорить... Могу.

Все трое ошарашенно обернулись к Берему.

- Я могу говорить, - невозмутимо повторил тот на Общем. И рассеянно потер шею, на которой сквозь загорелую кожу уже проступали красные пятна, оставленные пальцами Таниса.

- Ну так с какой радости ты притворяешься немым?.. - тяжело дыша, спросил полуэльф.

Берем снова потер шею:

- Тому, кто не может говорить, обычно и вопросов не задают... Танис попробовал заставить себя успокоиться и поразмыслить об этом. Он оглянулся на варваров. Речной Ветер мрачно нахмурился и покачал головой. Золотая Луна едва заметно пожала плечами. В конце концов Танис подтащил поближе еще одно деревянное кресло и поставил его напротив того, в котором сидел Берем. Спинка у кресла была вся в трещинах, и он опустился на него осторожно, опасаясь, как бы оно не развалилось в самый неподходящий момент.

- Значит, ты решил говорить с нами. Берем, - сказал он, исполнясь решимости не сорваться вдругорядь. - Означает ли это, что ты ответишь на наши вопросы?

Берем тупо уставился на него... Однако потом коротко кивнул головой. Почему? - спросил Танис.

Берем облизал губы и опять беспокойно завертел головой.

- Я... Вы должны мне помочь... Выбраться отсюда... Я н-не могу здесь оставаться!..

В комнате было душно и тепло, но у Таниса пробежал по спине холодок. Тебе грозит опасность? Какая? И нам, значит, тоже?.. Что все-таки это за место?..

- Я не знаю! - Берем беспомощно озирался. - Я не знаю, куда мы попали. Я только знаю, что не должен здесь оставаться. Я должен вернуться! - Куда? За тобой охотятся Повелители Драконов. Одна... - Танис закашлялся и продолжал, внезапно охрипнув: - Один из Повелителей сам говорил мне, что для Владычицы Тьмы ты - главный ключ к полной и окончательной победе. Почему, Берем? Что у тебя есть такого, что им до смерти необходимо?

- Я не знаю!.. - выкрикнул Берем и сжал кулаки. - Знаю только, что они меня повсюду разыскивают... Я от них... Уже много лет бегаю! Нигде не могу задержаться надолго... Передохнуть...

- Много лет? - спросил Танис негромко. - Сколько лет ты уже от них скрываешься. Берем?

- Много! - задыхаясь, повторил тот. - Я... Я не считал. - У него вырвался вздох, и с этим вздохом Берем, казалось, вернулся к прежней апатии. - Мне... Триста двадцать два года. А может, триста двадцать три... Или четыре... - Он передернул плечами. - И большую часть этого времени меня разыскивает Владычица.

- Триста двадцать два года!.. - изумленно ахнула Золотая Луна. -Но... Но ведь ты - человек! Это невозможно!..

- Да, - сказал Берем. - Я человек. - Взгляд его голубых глаз устремился на Золотую Луну. - Я знаю, что это невозможно. И я умирал. Множество раз... Взгляд его переметнулся на Таниса. - Ты видел, как я умирал. Ну да, в Пакс Таркасе. Я сразу узнал тебя, как только ты появился на корабле.

- Верно, ты тогда умер под глыбами! - воскликнул Танис. - Но потом, на свадебном пиру, я видел тебя живым! Мы со Стурмом...

- Все правильно. Я тоже вас видел. Потому-то я и сбежал. Я знал... Знал, что вы начнете задавать вопросы... - Берем устало покачал головой. -Ну как я мог вам объяснить свое чудесное воскрешение? Я сам понятия не имею, как это происходит! Все, что я знаю, - я был мертв, а потом ожил. И так раз за разом... - Он опустил голову на руки. - Я хочу только покоя... Танис озадаченно скреб в бороде. Все это смахивало на какую-то мистификацию. Он был почти уверен, что Берем лгал. Нет, дело было не в смерти и воскрешении из мертвых. Это-то Танис наблюдал собственными глазами. Но знал он и то, что Владычица Тьмы бросила едва не все силы, сколько можно было оттянуть с полей битв, на поимку сидевшего перед ним человека. И чтобы этот самый человек понятия не имел, зачем его ловят?..

- Послушай, Берем, - сказал он наконец. - А каким образом у тебя в груди засел зеленый самоцвет?

- Не знаю, - ответил тот так тихо, что они с трудом расслышали его голос. Рука его прижалась к груди, как если бы камень причинял ему боль. -Он... Часть моего тела. Как кости и кровь. Я... Я думаю, это он всякий раз возвращает меня к жизни...

- Может быть, можно вытащить его? - негромко спросила Золотая Луна. Сев подле Берема на диван, она ласково коснулась его плеча. Берем так мотнул головой, что седые волосы упали ему на глаза.

- Думаете, я не пытался! - пробормотал он. - Сколько раз я пробовал его извлечь!.. Но это все равно, что выдирать сердце из груди... Танис содрогнулся... Потом досадливо вздохнул. Все это, конечно, было весьма интересно, но они так и не выяснили, куда же их занесло. Он так надеялся, что Берем им что-то подскажет... Он заново оглядел странное помещение, в котором они находились. Это была комната очень, очень старого здания. В ней было бы совершенно темно, если бы не удивительный зеленоватый свет, который, по всей видимости, испускал мох, сплошным ковром облепивший стены и потолок. Мебель в комнате была такой же древней, как и весь дом. Некогда роскошная, она давно обветшала и пришла почти в полную негодность. Окон не было. Снаружи не доносилось ни звука. Сколько они здесь пробыли?.. Неизвестно. Вести отсчет времени не представлялось возможным. Когда хотелось есть, они жевали стебли растений. Потом засыпали беспокойным сном... Танис с Речным Ветром обошли весь дом, но так и не обнаружили ни выхода, ни каких-либо признаков других постояльцев. Танис начал уже подумывать: не было ли тут какого заклятия, предназначенного удерживать их внутри?.. Сколько бы они ни шли вперед, полутемные коридоры и узкие переходы неизбежно приводили их все в ту же самую комнату... Им удалось запомнить немногое из того, что произошло после погружения "Перешона" в гигантский водоворот. Память Таниса сохранила треск ломающейся палубы, вид падающих мачт и рвущихся парусов. Он видел, как Карамона унесло за борт гигантской волной. Он видел, как мелькнули в воде рыжие кудри Тики - и тоже пропали. Еще там был дракон... И Китиара... Когти дракона успели оцарапать ему плечо. Новая волна подхватила его... Он задерживал дыхание, пока не понял, что вот-вот умрет от боли в груди. Он звал к себе смерть, скорую и благословенную, а руки тем временем искали, за что бы уцепиться. Один раз его вынесло на поверхность, но почти сразу он снова ушел в глубину и понял, что теперь-то ему уж точно конец...

...А потом он пришел в себя здесь, в этой комнате, и одежда его была мокра от морской воды. Он открыл глаза и увидел рядом с собой Речного Ветра, Золотую Луну - и Берема.

Поначалу Берем боялся их, как огня, и, забившись в дальний угол, не подпускал к себе никого. Только Золотая Луна, обладавшая бесконечным терпением, приносила ему пищу и разговаривала с ним, как с напуганным зверем негромко и ласково. И ее дружеская забота постепенно сделала его доверчивее. Но он не просто оттаял. Теперь-то Танис понимал, что Берему еще и страстно хотелось убраться поскорее из этого места.

Думая приступить к Берему с расспросами, Танис предполагал, что тот знал о существовании подводного дома и намеренно направил корабль в воронку водоворота, надеясь попасть туда.

Теперь он более не был в этом уверен. Недоумение и испуг Берема были неподдельны: он тоже не представлял себе, где это они вынырнули. Уже то обстоятельство, что он решился нарушить обет молчания, говорило само за себя. Он рассказывал правду, и он был в отчаянии. Он так рвался прочь отсюда.

Почему?

Танис поднялся на ноги и принялся шагать туда-сюда по комнате. Берем следил за ним взглядом - Танис это чувствовал.

- Берем, - начал полуэльф. - Если тебе так уж неохота встречаться с Владычицей Тьмы, скажи: разве здесь - не идеальное убежище?..

- Нет! - вскрикнул Берем и тоже едва не вскочил.

Танис резко повернулся к нему:

- Но почему? Что тебе здесь не нравится? Что ты забыл снаружи, где повсюду так и рыщут ее соглядатаи?..

Берем с самым несчастным видом скорчился в кресле.

- Я... Я ничего не знаю об этом месте. Клянусь! Мне... Мне просто надо наружу... Я только знаю, что должен куда-то пойти и что-то там отыскать... А до тех пор мне нипочем покою не будет...

- Куда пойти? Что разыскать?.. - закричал Танис. Золотая Луна осторожно взяла его за руку, и он понял, что орал, точно блажной. Но что он мог поделать! Завладеть тем, что Владычица Тьмы ценила превыше всего остального мира, - и не знать, в чем дело!..

- Я ничего не могу рассказать вам... - всхлипывал Берем.

Танис закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. У него стучало в висках. Ему казалось, он вот-вот лопнет от ярости и бессилия... Золотая Луна поднялась на ноги. Положив ладони ему на плечи, жрица принялась нашептывать какие-то слова. Танис мало что разбирал, кроме имени Мишакаль, Богини-Целительницы, но постепенно жуткое ощущение отпустило его. Теперь он чувствовал себя вымотанным и опустошенным.

- Ладно, Берем, - вздохнул он. - Все в порядке. Не сердись на меня. Не будем больше об этом... Расскажи лучше о себе. Откуда ты родом?

Берем помедлил... Он напрягся всем телом, глаза его сузились. Таниса озадачило подобное поведение.

- Что до меня - я из Утехи, - сказал он, не подавая вида. - А ты?

Берем настороженно смотрел на него...

- Вы... Навряд ли даже слышали про нашу деревню, - ответил он, запинаясь. - Это совсем маленькая деревушка неподалеку от... Неподалеку от... - Он кашлянул и докончил: - От Нераки...

- Нерака? - Танис вопросительно оглянулся на Речного Ветра.

Житель Равнин покачал головой:

- Он прав. Я о таком месте никогда прежде не слышал.

- Я тоже, - пробормотал Танис. - Эх, был бы здесь Тассельхоф с его картами! Берем, а почему...

- Танис!.. - раздался предостерегающий вскрик Золотой Луны.

Полуэльф мгновенно вскочил, рука его метнулась к рукояти меча и встретила пустоту. Он смутно припомнил, как, барахтаясь в воде, освободился от меча, тянувшего его вниз. Теперь ему оставалось только поносить себя за то, что не приставил Речного Ветра стеречь дверь.

На пороге стоял человек в алых одеяниях мага.

- Здравствуйте, - доброжелательно проговорил он на Общем.

Его алые одежды с такой пронзительной силой напомнили Танису Рейстлина, что перед глазами поплыло. Неужели перед ними в самом деле был молодой маг собственной персоной?.. Наваждение, однако, длилось недолго, Этот маг был старше - намного старше. И лицо у него было доброе.

- Где мы? - резким тоном спросил его Танис. - Кто ты? Почему мы здесь оказались?

- КрииаКВЕКХ! - тоном глубокого разочарования произнес человек. Повернулся - и вышел.

- Проклятье!.. - Танис вскочил и ринулся следом, намереваясь схватить незнакомца за алую мантию и волоком притащить назад.

Сильная рука удержала его за плечо.

- Погоди, - посоветовал Речной Ветер. - Успокойся, Танис. Это волшебник. Будь у тебя меч, ты все равно не смог бы с ним справиться. Давай лучше выследим его и посмотрим, куда он пойдет. Если даже он наложил заклятие на этот дом, ему придется на время отменить его, чтобы пройти самому.

- Ты прав, конечно... - Танис тяжело перевел дух. - Я веду себя глупо. Я сам не знаю, что это такое на меня накатило. Я... Чувствую себя, как шкура на барабане... Ладно, пошли за ним. Золотая Луна, вы с Беремом побудете здесь...

- Нет!.. - закричал Берем. Взвился с кресла, точно подброшенный, и с такой силой вцепился в Таниса, что тот чуть не упал. - Не надо!.. Не бросайте меня здесь!..

- Да не собирается никто тебя бросать! - сказал Танис, пытаясь разжать его судорожно стиснутые пальцы. - Ну хорошо. Может, нам в самом деле лучше держаться всем вместе... Торопливо покинув комнату, они стали оглядывать длинный пустой коридор.

- Вон он! - вытянул руку Речной Ветер. И действительно, во мгле мелькнул край алого одеяния - мелькнул и исчез за углом.

Осторожно ступая, спутники двинулись следом. За углом обнаружился еще коридор, от которого отходили целые анфилады комнат.

- Этого здесь не было раньше! - воскликнул житель Равнин. - Здесь была сплошная стена!

- Вернее сказать, сплошная иллюзия, - пробормотал Танис. Он с любопытством озирался кругом. Внутри комнат виднелась уже знакомая им ветхая разношерстная мебель. Покои, озаренные все тем же мерцающим зеленоватым светом, были безлюдны. Что было здесь раньше? Гостиница? Сколько веков - до крушения "Перешона" - ждала она постояльцев?..

Они шагали сквозь полуобрушенные коридоры и просторные залы с колоннами вдоль стен. Рассматривать каждую подробность не было времени -иначе можно было упустить человека в алых одеждах, который двигался на удивление проворно и скрытно. Дважды они совсем теряли его след, но оба раза впереди мелькало его одеяние - один раз в узком колодце винтовой лестницы, другой раз - в примыкающем коридоре.

...Заблудившиеся и вконец раздосадованные, они стояли перед двумя проходами, уводившими в разных направлениях.

- Делать нечего, придется разделиться, - после минутного раздумья решил Танис. - Только далеко не уходите. Встретимся здесь. Если увидишь его. Речной Ветер, свистни меня. Или я тебя свистну.

Речной Ветер кивнул, и вдвоем с Золотой Луной они зашагали по одному коридору, а Танис с Беремом, буквально наступавшим ему на пятки, принялись обыскивать другой.

Никого!.. Коридор привел их в обширную комнату, залитую тем же странным светом, что и все прочие помещения. Идти дальше - или вернуться?.. После некоторого колебания Танис решил все же заглянуть внутрь. В комнате было пусто, лишь посередине стоял большой круглый стол.

А на столе... Приблизившись, Танис увидел на столе весьма необычную карту. Собственно, это была даже не карта, а миниатюрный макет целого города. Танис склонился над ним, пытаясь понять, где же все-таки они очутились. Макет, прикрытый сверху куполом из прозрачного хрусталя, с такой точностью передавал все мыслимые и немыслимые детали, что Танисом овладело странное чувство: казалось, город под куполом был куда реальнее того, в котором они теперь находились...

"Таса бы сюда", - подумал он с грустью, живо вообразив, в какой восторг пришел бы любознательный кендер.

Крохотные здания были выстроены на старинный лад. Тонкие, изящные шпили венчали их, устремляясь к хрустальному небу. Поблескивали белые купола, над зеленью бульваров невесомо взлетали стройные арки. Улицы, тянувшиеся во все стороны от городского центра, чем-то напоминали паутину. Берем нетерпеливо тянул Таниса за рукав, жестом предлагая возобновить прерванные поиски. Да, он умел говорить, но молчание так давно вошло у него в привычку, что он и теперь предпочитал по возможности обходиться без слов.

- Сейчас, сейчас... - Танису очень не хотелось уходить, тем более что Речной Ветер сигнала не подавал. Как знать, не поможет ли им эта карта выбраться на свободу?..

Склонившись, разглядывал он кукольный город. Центр города украшали великолепные особняки и горделивые дворцы знати. Под стеклянными сводами даже в суровые зимние месяцы распускались цветы. А в самой середине всего этого великолепия возвышалось здание, показавшееся Танису смутно знакомым, хотя он был уверен, что ни разу в жизни в этом городе не бывал. Тем не менее, здание было ему знакомо. И чем дольше он всматривался, роясь в памяти, тем явственнее гуляли по спине мурашки.

Похоже, это был храм, посвященный Богам. И строения, равного ему по красоте, на свете не существовало - даже Башня Солнца и Звездная Башня, две жемчужины эльфийских королевств, не могли с ним равняться. Семь стройных башен разом взмывали в небо, как бы восхваляя Богов за свое бытие. Центральная башня была много выше всех остальных; казалось, она уже не восхваляла Богов, а дерзала спорить с ними на равных. В памяти Таниса начали сами собой всплывать полузабытые уроки эльфийских наставников. Что-то такое о Катаклизме... О Короле-Жреце... И Танис отшатнулся от макета. У него перехватило дыхание. Берем встревоженно смотрел на него, постепенно начиная бледнеть...

- Что там?.. - прокаркал он срывающимся голосом, в испуге цепляясь за полуэльфа.

Не в состоянии сразу ответить, Танис только покачал головой. Теперь он знал, куда они угодили и что все это значило. Жуткий смысл происходившего захлестнул его, как незадолго перед тем - волны Кровавого Моря... В полном смятении Берем уставился на центр макета... И глаза его округлились, а из груди вырвался вопль, подобного которому Танис еще не слыхал. Внезапным прыжком Берем бросился на хрустальный купол и, распластавшись всем телом, замолотил по нему кулаками, словно желая разнести его вдребезги.

- Проклятый Город!.. - стонал он. - Проклятый Город!..

Танис двинулся вперед - успокоить его, - и в это время слуха полуэльфа достиг пронзительный свист. Речной Ветер!.. Танис сгреб Берема поперек тела и потащил его прочь от города под хрустальным небом.

- Знаю, знаю, - приговаривал полуэльф. - Пошли, может, выберемся отсюда.

Но каким образом?.. - спрашивал он себя. Как прикажете выбираться из города, которого, по идее, и быть-то не должно? Из города, триста лет назад сметенного с лица Кринна и поглощенного водами Кровавого Моря? Каким образом?..

Уже покидая вместе с Беремом комнату, он вдруг посмотрел наверх. Там, над дверью, на растрескавшейся мраморной плите проступали какие-то слова. Слова, некогда повествовавшие об одном из величайших чудес света. Надпись пересекали трещины, буквы заплыли мхом... И все-таки Танис их разобрал. Добро пожаловать, о благородный странник, в пределы нашего прекрасного города.

Добро пожаловать в город, любимый Богами.

Добро пожаловать, о почтенный гость, в Истар.

5. "ОДНАЖДЫ Я УЖЕ УБИЛ ЕГО..."

"А то я не вижу, что вы с ним делаете! Вы хотите убить его!.." -кричал Карамон. Ему не было дела до того, что перед ним стоял не кто иной, как Пар-Салиан, полновластный хозяин Башни Высшего Волшебства - той самой, стоявшей в глухом и таинственном Вайретском лесу. Пар-Салиан, глава Ордена, величайший из магов, ныне живущих на Кринне.

Двадцатилетнему воину казалось, что он одним пальцем мог бы сокрушить иссохшего старца, облаченного в белоснежные одеяния. И, право же, его брало все большее искушение именно так с ним и поступить. Вот уже два дня он только и делал, что терпел. Но все имеет пределы.

"Мы - не убийцы, - негромко ответил Пар-Салиан. - Твой брат вполне представлял себе, на что идет, отваживаясь на Испытания. Он знал, что заплатит жизнью в случае поражения..."

"Да, представлял... Но не вполне, - смутился Карамон и провел рукой по глазам. - А может, в тот момент ему было просто все равно! Его... Его любовь к магии иногда доходит до безрассудства..."

"Любовь?.. Нет, не любовь, - грустно улыбнулся Пар-Салиан. - Я бы не решился назвать это любовью".

"Ну, я не знаю, как это назвать... - пробормотал Карамон. - Да не в том дело! Разве ж он знал, что вы тут над ним учините! Что все это настолько серьезно!.."

"А как же иначе? - мягко проговорил Пар-Салиан. - Скажи, воин, что бывает с теми, кто ввязывается в бой, не научившись сперва рубиться мечом?"

"Не выкручивайся!" - нахмурился Карамон.

"Что с ним случится?" - настаивал Пар-Салиан.

"Его убьют, - тоном величайшего долготерпения сказал Карамон. Так разговаривают со старцами, начинающими впадать в детство. - Ну вот что, волшебник..."

"И добро бы просто убили, - гнул свое Пар-Салиан. - Его друзья могут погибнуть из-за ротозейства одного человека. Ведь так?"

"Так", - нетерпеливо буркнул Карамон. Открыл рот, чтобы продолжить горячую речь в защиту брата... И снова закрыл, так ничего и не сказав. "Значит, понял, куда я клоню, - по-прежнему негромко продолжал Пар-Салиан. - Мы не требуем, чтобы Испытания проходил каждый, кому вздумается попробовать себя в магии. Многие, наделенные способностями к волшебству, счастливо проживают свою жизнь, довольствуясь несколькими простенькими заклинаниями, каким учат в школе. Для повседневной жизни довольно и этого, а к большему они не стремятся. Но иногда появляются и другие - такие, как твой брат. Магический дар для них - не просто средство чуть-чуть помочь себе в жизни. Это сама жизнь. Они взыскуют вершин. Они алчут знаний и силы, которая таит в себе немалую опасность - и не только для того, кто ею пользуется, но и для всех окружающих. Потому-то мы и подвергаем Испытаниям всех тех, кто стремится к высотам истинной Силы. Испытания отсеивают малодушных и недостойных..."

"Вот вы и сделали все, чтобы "отсеять" моего брата! - зарычал Карамон. Он не малодушный и не недостойный. Он просто слабенький. Он таким родился. И вот по вашей милости он ранен, а может быть, и умирает!" "Ты прав, малодушным его никак не назовешь. Скорее наоборот. Твой брат, воин, держался отлично. Он победил всех своих противников. Он бился мастерски. Я бы сказал, даже слишком... - Пар-Салиан задумчиво покачал головой. - Я вот думаю, не заинтересовался ли кто твоим братом..."

"Мне-то почем знать, - сказал Карамон, и в голосе его зазвучала твердокаменная решимость. - А хотя бы и так! Да я плевать хотел!.. Я знаю только, что пора это прекращать. Прямо теперь!"

"Ты не сможешь этого сделать. Тебя не допустят. И потом, он вовсе не умирает..."

"А вот и смогу, - с бесшабашной отвагой заявил Карамон. - И попробуйте только меня остановить! Магия, ха!.. Знаю я эти ваши штучки. Детские фокусы. Истинная Сила!.. Подумаешь! Есть из-за чего голову класть..."

"А вот твой брат верит, что есть из-за чего, - тихо ответил Пар-Салиан. Показать тебе, насколько он верит в свою магию? Показать тебе Истинную Силу?"

Не обращая внимания на слова старика, Карамон шагнул мимо него. Он был твердо намерен положить конец измывательствам над своим братиком... Но этот шаг оказался для него последним. По крайней мере, на какое-то время он утратил способность передвигаться. Его словно приморозило к месту. Карамону стало страшно. Впервые в жизни он испытал на себе действие волшебства. Беспомощность и ощущение того, что твоим телом полностью завладел кто-то другой, оказалась намного страшней полудюжины гоблинов, размахивающих боевыми секирами.

"Смотри внимательно! - И Пар-Салиан принялся нараспев произносить какие-то странные слова. - Это будет видение, но оно покажет тебе то, что вполне могло бы случиться и наяву".

И Карамон вдруг увидел себя самого входящим в Башню Высшего Волшебства! Он изумленно заморгал... Да, вот он переступил порог... Вот ступени привели его в какие-то странные и жутковатые коридоры... Видение было настолько реально, что Карамон испуганно опустил глаза, оглядывая собственное тело: неужто оно и вправду было там, а не здесь?.. Уф-ф! Все на месте. Значит, он присутствовал одновременно в двух местах. Истинная Сила... По спине воина потек горячий пот. Потом ему стало холодно.

Карамон - тот, что в Башне, - разыскивал своего брата. Он брел пустынными коридорами и звал его по имени. И наконец увидел его.

Юный маг лежал на холодном каменном полу, и изо рта у него текла кровь. Рядом с ним лежало мертвое тело темного эльфа. Рейстлин убил его силой своей магии. Но за победу была заплачена дорогая цена. Юноша, казалось, и сам был близок к смерти.

Карамон со всех ног бросился к брату. Могучие руки легко подхватили тщедушное тело. Рейстлин умолял оставить его, но Карамон, не слушая, нес его к выходу из проклятой Башни. Он унесет своего братика из этого поганого места. Хотя бы это было последним, что он вообще сделает в своей жизни... И вот, когда они были почти уже у двери, ведшей наружу, перед ними появился призрак. Еще поединок, мрачно сказал себе Карамон. Ну что ж, на сей раз за Рейстлина есть кому постоять. Бережно опустив брата на пол, воитель повернулся лицом к врагу.

То, что произошло дальше, было попросту невероятно. Карамон - тот, что остался с Пар-Салианом, - не верил собственным глазам. Он увидел себя... Творящим магическое заклинание!!! Бросив меч, он схватил какие-то непонятные предметы и пошел вовсю чесать на волшебном языке, которого никогда прежде не знал!.. Злой дух завопил и растаял в воздухе... Карамон - реальный - одичало оглянулся на Пар-Салиана. Но маг только покачал головой и молча указал на образ, висевший у воина перед глазами. Испуганный, растерянный, Карамон стал смотреть... Он увидел, как Рейстлин медленно приподнялся.

"Как ты сделал это?.." - спросил он, приваливаясь спиной к стене.

Реальный Карамон не знал, как он это сделал. Сделал то, что его брат изучал годами! Карамон иллюзорный ударился в многоречивые объяснения. Реальный увидел на лице брата жестокую муку. И унижение.

"Нет! Рейстлин, нет! Это все обман!.. - закричал он. - Старик обманывает тебя! У меня и в мыслях не было красть твои знания! Никогда!.." Иллюзорный же - развязный и самодовольный - нагнулся к Рейстлину, чтобы снова поднять его. Не дрейфь, мол, меньшой, сейчас я тебя спасу. Спасу от себя самого... И тогда Рейстлин поднял руки. И вытянул их навстречу брату. Но не затем, чтобы обнять его. Нет. Юный маг, раненый, ослабевший и снедаемый бешеной ревностью, произнес заклинание - последнее, на которое у него еще должно было хватить силы.

Его руки окутало пламя. Волшебное пламя. Потом оно рванулось вперед - и поглотило его брата.

Реальный Карамон следил остановившимися глазами за тем, как огонь пожирал его иллюзорного двойника... И за тем, как оседал на холодный каменный пол его тщедушный, слабенький братик...

- Нет!.. Рейст... Ласковые, прохладные руки гладили его лицо. Он слышал чьи-то голоса, но слова были бессмысленны. То есть он понял бы, о чем они говорили... Если бы захотел. Но он не хотел. Он не открывал глаз. Он мог бы открыть их, но не хотел. Прислушаться или открыть глаза - это значило облечь плотью свою боль.

- Мне надо передохнуть... - услышал он свой собственный голос. И вновь погрузился во тьму.

Перед ним опять была Башня. Совсем другая Башня. Звездная Башня Сильванести. И снова рядом с ним был Рейстлин - только на сей раз в Черных Одеждах. И теперь уже не Карамон ему помогал, а он - Карамону. Великан-воин был ранен. Кровь толчками уходила из раны - вражеское копье чуть-чуть не оставило его без руки...

"Мне надо передохнуть..." - снова простонал Карамон.

И Рейстлин бережно усадил его, заботливо оперев спиной о холодный камень Башни. И... Пошел прочь.

"Рейст! Погоди!.. Не бросай меня!.." - закричал Карамон.

Раненый великан был беззащитен. А вокруг толпились полчища неупокоенных эльфов - призрачных воинов, с которыми они бились в лесах Сильванести. Они только и ждали случая наброситься на обессилевшего богатыря. Лишь магия его брата принуждала их до поры до времени держаться на почтительном расстоянии.

"Не бросай меня, Рейст!.." - отчаянно закричал Карамон.

"Ну как? - тихо спросил Рейстлин. - Понял теперь, каково быть беспомощным и одиноким?"

"Рейст!.. Братик..."

"Однажды я уже убил его, Танис, и могу сделать это вновь..."

- Рейст! Нет!.. Рейст...

- Карамон! Ну, пожалуйста, Карамон... Опять этот голос. Просящий, ласковый, нежный. Мягкие руки коснулись его.

- Карамон! Ну, пожалуйста, проснись, Карамон! Вернись, слышишь! Вернись ко мне! Ты мне так нужен!..

Нет. Карамон отрешился от зовущего голоса и отпихнул прочь мягкие руки. Не буду я возвращаться. Не хочу. Я устал. Мне больно. Мне надо передохнуть... Но голос - и руки - никак не отпускали его. Они упрямо тащили его из черных глубин, в которые он так хотел погрузиться.

Он падал. Падал в страшную багровую тьму. Чьи-то костлявые пальцы хватали его. Мелькали глаза, лишенные век, рты, разинутые в беззвучном крике. Ему удалось вздохнуть... И кровавая волна захлестнула его. Полузадохшийся, смятый силой течения, он все-таки выплыл еще раз на поверхность и снова глотнул воздуха. Рейстлин!.. Нет, он же исчез с корабля. Друзья... Танис? Тоже исчез. Он видел, как его смыло. Корабль... Корабля не было. Его раскололо надвое. Кровь погибших матросов смешалась с волнами Кровавого Моря... Тика!.. Только она по-прежнему была рядом с ним. Он притянул ее вплотную к себе. Она задыхалась, и он не мог удержать ее. Водяной вихрь разлучил их и унес Карамона вниз, в темноту. На сей раз он не смог вырваться на поверхность. Легкие рвались и горели. Это смерть. Это отдых...Желанный, блаженный... Руки. Опять эти руки. Они тащили его назад к ненавистной поверхности. Заставляли его дышать обжигающим воздухом. Нет! Не хочу!

А потом появились еще одни руки. Твердые и надежные. Они протянулись навстречу ему из окровавленной глубины. И увлекли его вниз, вниз... В благословенную тьму. Кто-то прошептал магические слова, и он вновь обрел способность дышать. Только теперь он дышал... Водой. Он закрыл глаза. Такая теплая, ласковая вода. Он снова почувствовал себя ребенком... Но чего-то недоставало. Его брата-близнеца.

Нет!.. Пробуждение было бы слишком мучительным. Оставьте меня плыть в темных глубинах сна. Это лучше, чем боль, от которой нет и не будет спасения... Но руки крепко держали его, а голос продолжал звать:

"Вернись, Карамон... Ты так нужен мне, Карамон!"

Тика...

- Я, конечно, не жрец, но думаю, что теперь с ним будет все хорошо. Пускай поспит.

Тика торопливо вытерла слезы. Надо было выглядеть сильной и собранной.

- Что с ним... Было? - Она кое-как заставила себя говорить спокойно, хотя ее так и трясло. - Может быть, его зашибло на корабле? Ну, когда нас втянуло в водоворот?.. Он уже несколько дней в таком состоянии. С тех самых пор, как ты нас нашел...

- Нет, на ушиб не похоже. Будь он ранен, морские эльфы сразу вылечили бы его. Это... Скорее, это что-то внутри. Кто такой этот "Рейст", которого он все время зовет?

- Его брат-близнец, - нерешительно ответила Тика.

- А что случилось? Он умер?

- Н-нет... Я, собственно, толком не знаю, что там произошло. Карамон... Он очень любил брата, а тот... Словом, Рейстлин предал его. Бросил в беде...

- Теперь понятно. - Мужчина серьезно кивнул. - Да, это нередко случается... Там, наверху. А ты еще удивляешься, почему я предпочел поселиться здесь!

- Ты спас ему жизнь, - сказала Тика. - А я не знаю даже, как тебя звать.

- Зебулах, - улыбнулся мужчина. - И вовсе не я спас ему жизнь. Он вернулся, потому что любит тебя.

Тика опустила голову - огненные завитки скрыли лицо.

- Надеюсь, - прошептала она. - Я-то его очень люблю. Я бы сама с удовольствием померла, только бы его выручить.

Уверившись, что с Карамоном и в самом деле все будет хорошо. Тика принялась с удвоенным вниманием разглядывать своего необычного собеседника. Это был человек средних лет, чисто выбритый, и глаза у него были такие же ясные и искренние, как и улыбка. На нем были алые одеяния, а на поясе он носил несколько кошелей.

- Ты - Маг! - сказала Тика. - Как и Рейстлин...

- Вот теперь действительно все понятно, - улыбнулся Зебулах. - Юноша увидел меня и вообразил в бреду, что я - его брат.

- Но что ты здесь делаешь?.. - Тика озиралась по сторонам, можно сказать, впервые присматриваясь к тому, что ее окружало.

Собственно, она и раньше все это видела - она провела здесь уже несколько дней, - но от волнения и беспокойства почти ничего не замечала. Только теперь Тика осознала, что находится в каком-то полуразрушенном здании. Спертый воздух был влажен; в сырости и тепле буйствовала растительность. Старинная мебель, которой была заставлена комната, пребывала в состоянии столь же жалком, как и все остальное. Карамон, например, лежал на трехногой кровати - вместо четвертой ножки ее подпирала стопка старых, обросших мхом книг. По каменной стене, блестящей и скользкой от постоянной сырости, тонкими ручейками стекала вода. Ручейки извивались и чем-то напоминали маленьких змей. Сырость была повсюду -странный зеленоватый свет, испускаемый мхом на стенах, играл на влажных поверхностях. Мха было невероятное количество - всех мыслимых разновидностей и цветов. Темно-зеленый, золотисто-желтый, кораллово-красный, он карабкался по стенам и по сводчатому потолку...

- Как я тут очутилась?.. - пробормотала Тика. - И где это - "тут"?

- Это... Знаешь, лучше говори просто "тут", - доброжелательно посоветовал Зебулах. - Вас принесли сюда морские эльфы. Они не дали вам утонуть.

- Морские эльфы? Никогда про таких не слыхала... - И Тика любопытно завертела рыжей головой, как будто одно из таинственных созданий должно было прямо сейчас выпрыгнуть из какого-нибудь чулана. - И я не помню, чтобы меня спасали какие-нибудь эльфы. Только такую большущую, ласковую рыбину...

- Здесь ты их не увидишь, - засмеялся Зебулах. - Они побаиваются КрииаКВЕКХ - на их языке это значит "дышащие воздухом", - и не больно-то им доверяют. Те "рыбы", о которых ты говоришь, и были морские эльфы. Только в этом облике показываются они КрииаКВЕКХ. Вы называете их дельфинами... Карамон пошевелился и застонал во сне. Тика поспешно коснулась его лба, отводя мокрые волосы, успокаивая его.

- Если они так не любят дышащих воздухом, зачем же они спасли нас? -спросила она.

- Тебе случалось когда-нибудь встречаться с эльфами? - вопросом на вопрос ответил Зебулах. - С теми, что обитают на суше?

Тика сразу вспомнила Лорану и тихо ответила:

- Да.

- Стало быть, ты знаешь, что все эльфы боготворят жизнь.

- Понятно, - кивнула Тика. - И, наверное, морские эльфы, как и сухопутные, скорее повернутся к миру спиной, чем станут ему помогать...

- Они помогают чем могут, - строго упрекнул девушку Зебулах. - Не берись судить о том, чего не понимаешь.

- Прости, пожалуйста... - покраснела Тика. И решила переменить тему разговора: - Но ты-то ведь человек. Почему...

- Почему я живу здесь?.. Знаешь, у меня нет ни времени, ни охоты рассказывать тебе свою историю, тем более что ты все равно не поймешь. Как и все остальные... У Тики перехватило дыхание.

- Ты сказал - остальные? Ты видел еще кого-нибудь с нашего корабля? Кого-нибудь из наших?..

Зебулах передернул плечами.

- Здесь всегда кто-то есть. Руины обширны, и в них есть множество мест, где держится воздух. Мы стараемся размещать спасенных в ближайших строениях. Что же касается твоих друзей... Если они были на том корабле, боюсь, им уже не поможешь. Утешься тем, что морские эльфы всегда заботятся об умерших и с честью провожают их души... - И Зебулах поднялся на ноги. -Я рад, что твой парень выжил. Еды здесь в достатке - большинство растений, которые ты видишь вокруг, съедобны. Захочешь погулять по развалинам -пожалуйста. Я наложил заклятие, с тем чтобы вы не могли попасть в воду и утонуть. Приберись в комнате, если будет настроение. Поищи мебель, какая получше...

- Погоди! - всполошилась Тика. - Нам нельзя здесь оставаться! Нам надо наверх... На поверхность! Должен же быть какой-нибудь выход отсюда?.. - И ты о том же, о чем все, - в голосе Зебулаха послышалось легкое раздражение. - В общем-то, ты права. Выход есть. И люди порой находят его. Но есть и такие, которые решили не уходить. Как я. У меня есть друзья -они живут здесь уже много лет... Ладно, дело твое. Смотри только, не забреди куда-нибудь, где опасно... И он повернулся к двери.

- Постой! Не уходи! - Тика стремительно вскочила, перевернув ветхий стул, на котором сидела, и побежала следом за магом в алых одеждах. -Может быть, ты еще встретишь наших. Передай им...

- Вот уж сомневаюсь, - перебил Зебулах. - Правду сказать - только не обижайся, пожалуйста! - я и так по уши сыт твоей болтовней. Чем дольше живу здесь, тем меньше мне нравятся КрииаКВЕКХ вроде тебя. Вечно спешат, вечно им не сидится на месте... Ну подумай сама, насколько счастливее были бы вы - ты и твой парень - здесь, а не наверху! Так нет же, из кожи вон лезете, только бы вернуться назад. Что там хорошего? Сама же говоришь -сплошное предательство!

И он оглянулся на Карамона.

- Там война идет! - страстно выкрикнула Тика. - Люди страдают! Неужели это тебя нисколько не трогает?

- Люди наверху только и делают, что страдают, - ответствовал Зебулах, - и лично я ничего не могу с этим поделать. А значит, не стоит и волноваться. Тебе вот до всего есть дело - и что хорошего это тебе принесло? А ему?

И, сердито указав на Карамона, Зебулах вышел из комнаты, хлопнув едва державшейся дверью.

Тика двинулась было следом - может, следовало догнать его, вцепиться в алое одеяние и держать мертвой хваткой?.. Так или иначе, он был единственной ниточкой, еще связывавшей их с миром наверху. Куда их занесло, она по-прежнему себе не представляла.

- Тика...

- Карамон! - мгновенно забыв про Зебулаха, Тика кинулась к великану. Тот силился приподняться в постели.

- Во имя Бездны! Где это мы?.. - пробормотал он, озираясь и изумленно тараща глаза. - Что случилось? Корабль...

- Я... Сама не очень-то поняла, - замялась Тика. - Ты думаешь, ты уже достаточно окреп, чтобы сидеть? Может быть, ляжешь?..

- Да ну тебя! - рявкнул Карамон. Но тут же увидел, как больно ранила ее его резкость, дотянулся и заключил девушку в объятия. - Прости, Тика... Я не хотел... Я просто... И беспомощно замотал головой.

- Да все я понимаю, - тихо ответила Тика. Прильнув головой к его широкой груди, она стала рассказывать ему о Зебулахе и о морских эльфах. Карамон только моргал в полном смятении. Рассказ Тики с трудом укладывался в голове. Он хмуро смотрел в пол...

- Жалко, что я был без сознания, - проворчал он наконец. - Спорю на что угодно, что этот, как его, Зебулах точно знает выход наружу. Уж я бы из него вытряс...

- Не уверена, - усомнилась Тика. - Он маг, как и... Она торопливо прикусила язык. В глазах Карамона стояла боль. Тика подняла руку и погладила его по щеке. - Знаешь, Карамон, - сказала она, - а ведь в чем-то он прав. Мы действительно могли бы быть счастливы здесь. Подумай только, мы ведь с тобой впервые одни. Понимаешь? Вместе - и совсем одни. И потом, тут так спокойно и тихо... И даже красиво, если немножко привыкнуть... Мох светится... Так неярко и таинственно, не то что солнечный свет, который глаза режет... Слышишь, вода шепчет? Она поет нам песенку. И мебель тут есть... И эта смешная кровать... Тика умолкла. Она почувствовала, как Карамон крепче сжал ее в объятиях. Его губы коснулись ее волос. Тика замерла. Нахлынувшее чувство переполнило ее. Она обвила руками шею Карамона, прильнула к нему и ощутила, как колотится его сердце.

- Карамон... - выдохнула она одними губами. - Давай... Будем счастливы... Пожалуйста... Я знаю, что когда-нибудь нам все равно придется отсюда уйти... Надо будет разыскать наших и возвратиться с ними наверх... Но сейчас... Пока мы тут совсем одни...

- Тика!.. - Карамон стиснул ее в могучих объятиях, словно желая навеки слиться с нею в одно целое. - Как же я люблю тебя. Тика!.. Помнишь, я... Когда-то сказал, что не должен быть с тобой, пока не смогу посвятить себя тебе целиком... И я... Все еще не могу...

- Можешь! - Тика была сама ярость. - Можешь! - Высвободившись из его рук, она пристально посмотрела ему прямо в глаза. - Рейстлина больше нет, Карамон! Живи своей собственной жизнью!

Карамон медленно покачал головой.

- Рейстлин - по-прежнему часть меня, как и я навсегда останусь его частью. Понимаешь?..

Понять это она была не в силах. Но все-таки кивнула - а что ей еще оставалось? И повесила голову... Карамон улыбнулся и вздохнул, содрогнувшись всем телом. Взял девушку за подбородок и заставил поднять голову. Какие чудесные у нее глаза, подумалось ему. Зеленые с карим. В глазах стояли слезы. От жизни на свежем воздухе щеки Тики покрывал густой загар и, казалось, на них стало еще больше веснушек. Как она стеснялась этих веснушек. Она с радостью отдала бы семь лет жизни за гладкую сливочную кожу, как у Лораны. Но Карамон любил каждую ее веснушку, каждый завиток рыжих волос, в которых тонули его пальцы... Все это Тика явственно увидела в его глазах - и перестала дышать. Он притянул ее к себе.

- Я могу подарить тебе только часть себя. Тика... Как бы я хотел быть безраздельно твоим... Его сердце билось все чаще.

- Я тебя люблю... - только и сказала она и обняла его за шею.

Он хотел увериться, что она правильно его поняла.

- Тика, - начал он, - послушай...

- Не надо, Карамон. Не надо мне ничего объяснять...

6. АПОЛЕТТА

...Казалось, погоня среди руин древнего города (чья истлевшая красота казалась Танису сущим кошмаром) будет длиться до бесконечности. Однако потом они добрались до одного из красивейших мест бывшего центра. Миновав мертвый сад, спутники вбежали в какой-то зал, завернули за угол... И остановились. Человек в алых одеждах бесследно исчез.

- Ступеньки! - неожиданно сказал Речной Ветер. К тому времени глаза Таниса тоже достаточно привыкли к необычному ощущению, и он увидел: они стояли наверху высокой мраморной лестницы. Она спускалась вниз до того круто, что они потеряли из виду преследуемого. Бросившись в ту сторону, они снова заметили алую мантию - ее обладатель быстро спускался вниз.

- Держитесь у стены - там темнее, - предостерег Речной Ветер. Друзья двинулись вниз, держась у края лестницы. Лестница была так широка, что полсотни человек могло бы пройти по ней шеренгой.

Каменную стену сплошь покрывали фрески - выцветшие, растрескавшиеся, но до того реалистичные, что Танис задался вполне бредовым вопросом: в ком было больше жизни - в нем самом или в изображенных здесь людях?.. И как знать, сколько из них стояли вот здесь, на этих самых ступенях, когда огненная гора вдребезги разнесла Храм Короля-Жреца... Танис погнал эту мысль прочь и зашагал дальше.

Спустившись ступенек на двадцать, они оказались на широкой площадке, украшенной золотыми и серебряными статуями в человеческий рост высотой. И снова ступеньки, и опять площадка, и снова ступеньки... Спутники начали выбиваться из сил, а алые одежды, как ни в чем не бывало, по-прежнему легко скользили впереди.

Неожиданно Танис отметил про себя, как изменился воздух. Он стал еще более влажным, и в нем все более ощущалось дыхание моря. Прислушавшись, он различил шепот волн, плещущих о каменные ступени. Тут Речной Ветер поймал его за руку и жестом отозвал обратно в потемки. Они почти достигли конца лестницы. Человек в алых одеждах стоял прямо под ними. Стоял и вглядывался в темный пруд, тянувшийся в глубь обширной мглистой пещеры.

Вот он опустился у воды на колени... И Танис увидел, что он был не один! Кто-то ждал его в воде!.. Вот блеснули в неверном свете длинные пряди волос удивительных зеленоватых волос. Изящные белые руки лежали на каменных ступенях... Больше почти ничего не было видно. Голова неведомого существа покоилась на руках - казалось, оно дремало. Человек в алых одеждах протянул руку и нежно коснулся его. Существо подняло голову.

- Я так долго ждала тебя, - в женском голосе звучала мягкая укоризна. Танис сдавленно ахнул. Женщина говорила по-эльфийски! Только теперь он разглядел ее как следует - точеное лицо, лучезарные глаза, заостренные уши... Морской эльф!

Танису разом вспомнились полузабытые сказки, слышанные в детстве от старших. Морской эльф!.. Он прислушался к разговору человека в алом и эльфийки, ласково улыбавшейся ему.

- Не сердись, любимая, - говорил тот по-эльфийски, присаживаясь у края воды. - Я ходил проведать того юношу, о котором ты так беспокоилась. Теперь с ним будет все хорошо, хотя некоторое время я боялся, что... Ты была права - он действительно хотел умереть. Насколько я понял, все дело в его брате-волшебнике, который предал его... Бросил на погибель...

- Карамон! - прошептал Танис. Речной Ветер вопросительно посмотрел на него: варвар не понимал по-эльфийски. Танис только помотал головой, боясь что-нибудь пропустить. На разъяснения времени не было.

- КвеаКИИКХКиикс! - презрительно бросила женщина, и Танис озадаченно нахмурился: ничего себе эльфийское слово!

- Да! - нахмурился мужчина. - Убедившись, что у тех двоих все в порядке, я пошел проведать кое-кого из других. И что же? Можешь себе представить: один из них, такой бородатый парень, - полуэльф, наверное, - накинулся на меня так, будто живьем проглотить решил!.. Ну да не в нем дело. Все, кого нам удалось спасти, чувствуют себя хорошо...

- А мы совершили службу над мертвыми, - ответила женщина, и Танис расслышал в ее голосе вековую печаль. Эльфы всегда скорбят, когда совершается отнятие жизни...

- Хотел бы я знать, что они вообще делали в Кровавом Море Истара, -продолжал мужчина. - Капитан корабля должен был быть последним идиотом, чтобы направить корабль прямо в воронку! А впрочем, девушка сказала мне, что там, наверху, - война. Может, у них просто другого выбора не было?.. Эльфийка шаловливо плеснула в него водой:

- Да у них там постоянно воюют. Просто ты слишком любопытен, любимый. Иногда я даже начинаю бояться, как бы ты не покинул меня и не захотел вернуться в свой мир. Всякий раз, когда тебе случается переговорить с этими КрииаКВЕКХ... Она продолжала игриво брызгать в мужчину, но Танис расслышал в ее голосе нотки неподдельного беспокойства.

Человек в алых одеждах наклонился и поцеловал влажные зеленоватые волосы, блестевшие в свете единственного факела, который шипел и трещал подле них на стене.

- Нет, Аполетта. Пусть их. Пусть дерутся и предают собственных братьев. Мне нету дела ни до сумасшедших полуэльфов, ни до растяп-капитанов. Покуда моя магия мне еще служит, я буду жить здесь, под водой...

- Кстати, о полуэльфах, - по-эльфийски перебил Танис и быстро спустился вниз по ступеням. Речной Ветер, Золотая Луна и Берем последовали за ним, хотя никто из них не понял, о чем шла речь.

Мужчина встревоженно обернулся. Эльфийка исчезла в воде - настолько стремительно и бесшумно, что Танис поневоле спросил себя, уж не примерещилась ли она ему. Ни единая морщинка на темной поверхности воды не говорила о том, что здесь только что кто-то был. Маг хотел было последовать за эльфийкой в воду, но Танис успел поймать егоза руку.

- Погоди! - взмолился Танис. - Никто не собирается глотать тебя живьем! Я очень сожалею о том, как вел себя там в комнате. Ну, и то, как мы тебя выследили... Это тоже не особенно хорошо. Но что нам оставалось?.. Я знаю, что не смогу помешать тебе, если ты решишь заколдовать нас... Или учинить еще что-нибудь в этом духе... Ты можешь сжечь меня огнем, усыпить, замотать в паутину или я не знаю еще что! Я на вас, волшебников, насмотрелся. Я только прошу тебя выслушать нас. И помочь. Я слышал, вы говорили о наших друзьях здоровенном таком парне и хорошенькой рыжей девчушке. Ты говорил, парень мало не помер оттого, что его предал брат. Мы хотим отыскать их. Скажи нам, где они?..

Мужчина заколебался... Танис продолжал сумбурно и торопливо - только бы удержать этого человека, единственного, кто мог им помочь.

- Я видел здесь с тобой женщину. Я слышал ее голос. Я понял, кто она такая. Она из морских эльфов, верно ведь?.. А насчет меня ты прав - я полуэльф. Но вырастили меня эльфы, и я слышал их сказания. То есть до сих пор я думал, что это всего лишь сказания... Понимаешь, то же самое мы думали и про драконов. Легенды, мол. Детские сказочки... А на самом деле... Там теперь война, наверху. И тут ты опять прав - война у нас почти все время хоть где-нибудь, а идет. Но эта война не ограничится сушей. Если Владычица Тьмы одержит победу, будьте спокойны, она и про морских эльфов пронюхает. Не знаю уж, живут ли в океане драконы, но...

- Живут, полуэльф, - произнес женский голос, и эльфийка вновь высунула голову из воды. Переливаясь зеленью и серебром, она скользнула к берегу и, положив руки на каменные ступени, подняла на Таниса сверкающие изумрудные глаза. - Живут, и у нас уже ходят слухи об их возвращении. Мы этому, правда, до сих пор не особенно верили. Неужели драконы в самом деле проснулись? По чьей вине?..

- Какая разница?.. - спросил Танис устало. - Они уничтожили древнюю родину эльфов. Я был в Сильванести... Страна кошмаров, вот что там теперь такое. Эльфы Квалинести тоже покинули свой край... Драконы убивают и жгут. Всех и всюду... У Владычицы Тьмы одна цель - власть надо всем, живущим на Кринне. Думаете, она вас не достанет? Думаете, толща морских вод вас защитит? Ибо мы, как я понял, находимся на дне океана...

- Ты угадал, полуэльф, - вздохнул человек в алых одеждах. - Вы стоите глубоко под водой, в руинах Истара. Морские эльфы спасли вас и принесли сюда. Так они поступают со всеми, кто терпит кораблекрушение. Я знаю, где ваши друзья, и могу вас к ним отвести. Но я не вижу, что еще мы можем сделать для вас...

- Выпустить нас отсюда, - сказал Речной Ветер. Зебулах говорил на Общем, и варвар наконец начал понимать, о чем речь. - Кто эта женщина, Танис? Смахивает на эльфийку...

- Она и есть морская эльфийка, - ответил Танис. - Зовут же ее...

- Аполетта, - с улыбкой представилась она. - Простите, что не могу оказать вам должного гостеприимства, но, видите ли, в отличие от вас -КрииаКВЕКХ - мы не носим одежды. Увы, я даже мужа своего не сумела за долгие годы убедить оставить этот странный обычай - одеваться, выходя из воды. Он называет это стыдливостью. Одним словом, я не стану смущать вас и его и останусь в воде. Хорошо?

Краснея, Танис перевел друзьям, что сказала эльфийка, и у Золотой Луны округлились глаза. Берем - тот, казалось, вовсе ничего не слыхал. Погрузившись в себя, он едва замечал, что совершалось вокруг. Речной Ветер выслушал Таниса с непроницаемым видом. Похоже, никакие выходки эльфов уже не могли его удивить.

- Мы обязаны им жизнью, - продолжал Танис. - Как и все эльфы, они глубоко чтут жизнь и потому помогают тонущим в море. Этот человек - ее муж...

- Зебулах, - сказал волшебник и протянул руку.

- Я - Танис Полуэльф, - назвался Танис. - Это - Золотая Луна и Речной Ветер. Они с Равнин, из племени кве-шу. А это - Берем из... Он запнулся и умолк, не зная, как продолжать.

Аполетта вежливо улыбнулась, но улыбка тотчас пропала с ее лица.

- Зебулах, - распорядилась она. - Отыщи тех, о ком говорил полуэльф, и приведи их сюда.

- Может, мне с тобой пойти? - предложил Танис. - Если уж ты решил, что я вот-вот тебя съем, почем знать, что выкинет Карамон...

- Нет, - покачала головой Аполетта. Капли воды сверкали в ее волосах и поблескивали на коже, чуть зеленоватой. - Пускай варвары идут с Зебулахом, полуэльф, а ты останешься здесь. Я хочу побеседовать с тобой и услышать побольше о войне, которая, по твоим словам, нам угрожает. Если драконы в самом деле проснулись, это воистину печальная новость. И если так - боюсь, ты прав: безопасности нашего мира приходит конец...

- Я скоро вернусь, любимая, - сказал Зебулах.

Аполетта протянула мужу руку. Он поднял ее к губам и нежно поцеловал тонкие пальцы. Танис перевел Речному Ветру и Золотой Луне слова Аполетты, и жители Равнин с радостью согласились пойти с Зебулахом за Карамоном и Тикой.

Шагая следом за магом таинственными, сумрачными, наполовину обрушенными улицами Истара, они слушали его рассказ о гибели великого города.

- Видите ли, - говорил Зебулах, указывая им то на одно, то на другое приметное здание, - когда Боги обрушили на Кринн пылающую гору, она поразила Истар, и в земной тверди образовался гигантский кратер. Морская вода ворвалась внутрь и заполнила провал. Так образовалось то, что теперь называется Кровавым Морем Истара. Большинство домов Истара было разрушено, но иные все-таки уцелели, а в некоторых местах задержался даже воздух. Морские эльфы обнаружили это место и завели обычай доставлять туда моряков с опрокинувшихся кораблей. Многие приживаются и чувствуют себя как дома... В голосе мага звучала гордость, невольно забавлявшая Золотую Луну, хотя врожденный такт и доброта не давали ей хоть чем-то выдать себя. Гордость собственника, подумалось ей. Этот Зебулах вообразил себя прямо-таки хозяином развалин и рад был продемонстрировать их заезжим гостям.

- Но ведь ты - не морской эльф. Ты - человек. Как вышло, что ты здесь поселился? - спросила Золотая Луна.

Маг улыбнулся... Прошлое заново поднялось у него перед глазами.

- Я был молод и жаден, - сказал он негромко. - Все искал способ побыстрее сколотить состояние. Я использовал свою магию, чтобы перенестись в глубину океана на поиски затерянных сокровищ Истара. И я нашел сокровище. Но вовсе не золото и не серебро... Как-то вечером я встретил Аполетту, проплывавшую морскими лесами. Я увидел ее прежде, чем она меня, и она не успела вовремя изменить облик. Я влюбился с первого взгляда... Сколько труда я положил на то, чтобы завоевать ее! Она не может жить наверху, и я остался здесь. Здесь, под водой, мир спокойствия и безмятежной красоты. И однажды я понял, что не хочу возвращаться к прежней жизни. Но иногда все-таки приходит желание перекинуться словечком с племенем сухопутных. Вот я и брожу по развалинам, ища новичков, которых приносят эльфы... Золотая Луна внимательно рассматривала руины. Когда Зебулах кончил свой рассказ, она спросила его:

- А где знаменитый храм, в котором служил Король-Жрец?

По лицу мага пробежала тень... Теплота воспоминаний сменилась скорбью, к которой примешивался гнев.

- Прости, - быстро сказала Золотая Луна. - Я совсем не хотела...

- Нет-нет, ничего, - коротко и грустно улыбнулся Зебулах. - Напротив, я нахожу даже полезным припоминать иногда мрак и ужас того несчастного времени. В своих ежедневных скитаниях я иногда начинаю забывать, что в этом городе когда-то жили... Плакали, смеялись, любили... А на улицах играли дети - в том числе и в тот ужасный вечер, когда Боги обрушили с небес огненную гору... - Он помолчал немного, потом тяжело вздохнул и продолжал: - Ты спрашиваешь, где храм? Его больше нет. В том месте, где, бывало, стоял Король-Жрец и выкрикивал самонадеянные угрозы и попреки Богам, теперь черный провал. Морская вода залила его, но там ничто не живет. Ни рыбы, ни водоросли. Никто не измерял его глубины - морские эльфы и близко к нему не подплывают. Однажды я заглянул в его страшную тьму - и почти сразу бежал, не вынеся ужаса. Я думаю, он тянется до самых недр зла... - Зебулах остановился посреди полутемной улицы и пристально вгляделся в лицо Золотой Луны. - Я понимаю, виновные были наказаны. Но за что же невинных?.. Почему их обрекли на такие страдания?.. Я вижу, ты носишь медальон Мишакаль, Целительницы. Можешь ли ты мне ответить? Как учит об этом твоя Богиня?..

Жрица замешкалась - она не ожидала вопроса. Потом попыталась прислушаться к себе: что подскажет ей сердце? Речной Ветер стоял подле подруги - как всегда, суровый, бесстрастный и молчаливый.

- Я и сама размышляла об этом... - проговорила наконец Золотая Луна. Придвинувшись к Речному Ветру, она коснулась руки мужа, черпая уверенность в его сдержанной силе. - Однажды, во сне, я понесла наказание за свое маловерие... За то, что задавала вопросы. Я была наказана потерей любимого... - Речной Ветер обнял ее, как бы желая уверить: я здесь, я жив, все хорошо. Иногда я стыжусь того, что без конца вопрошаю, - продолжала Золотая Луна. - Но я сразу припоминаю, что именно вопрошание и привело меня к древним Богам... Она умолкла. Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотым волосам. Она подняла голову и улыбнулась. - Нет, - тихо ответила она Зебулаху. - Разгадки этой великой тайны у меня нет. И я по-прежнему вопрошаю. Я закипаю гневом, видя, как страдают безгрешные, а злодеям - все нипочем. И теперь я знаю, что мой гнев - это огонь кузнечного горна. Его жар претворяет ком сырого железа мой дух - в упругий стальной стержень, который есть моя вера, поддерживающая бренную плоть... Молча и задумчиво смотрел Зебулах на Золотую Луну, стоявшую среди развалин Истара. В волосах молодой женщины, казалось, таился солнечный свет, которому не суждено было более коснуться останков древнего города. Прекрасное лицо было отмечено следами тяжких и темных дорог, которые ей выпало прошагать. Но следы пережитого не портили ее красоты - нет, они скорее подчеркивали ее. В синих глазах светилась мудрость и затаенное счастье: она ведь несла в своем чреве новую жизнь.

Взгляд мага обратился к мужчине, нежно обнимавшему подругу. Его суровое лицо тоже щедро отметили страдания и труды далеких дорог. Но в темных глазах была та же любовь, а могучие руки бережно и заботливо обнимали женские плечи.

А может, и зря я столько времени провел под водой, подумалось Зебулаху, и он вдруг почувствовал себя очень старым и очень несчастным.

Может, и я сумел бы кому-то помочь, если бы остался наверху и, как эти двое, направил жар своего гнева на поиск ответов. Вместо этого я дал гневу разъесть свою душу, так что в конце концов мне только и оставалось спрятать его здесь...

- Пойдемте, - сказал Речной Ветер. - А то как бы Карамону не взбрело в голову самому пойти разыскивать нас. Не удивлюсь, если он уже где-нибудь бродит...

- Пожалуй, - кашлянув, сказал Зебулах. - И правда, пойдемте. Только, по-моему, эти парень с девушкой вряд ли куда ушли. Он был совсем слаб...

- Он был ранен? - обеспокоенно спросила Золотая Луна.

- Телесно - нет, - ответил Зебулах, сворачивая в захламленный проулок и направляясь к полуобрушенному зданию. - Ранен был его дух. Я понял это еще прежде, чем девушка рассказала мне о его брате-близнеце... Ясный лоб Золотой Луны прочертила морщинка. Она сжала губы.

- Прости, госпожа с Равнин, - улыбнулся Зебулах, - но я как раз вижу в твоем взгляде огонь того самого кузнечного горна... Жрица залилась румянцем.

- Я же говорила тебе, что мне еще очень далеко от совершенства. Да, мне следовало бы принять как должное и самого Рейстлина, и то, что он сотворил со своим братом. Мне следовало бы верить, что все это - лишь необходимый шаг на пути к величайшему благу. Мало ли чего не в состоянии постичь мой скудный рассудок! Но, боюсь, это превыше моих сил. И я молю Богов только о том, чтобы больше с ним не встречаться.

- А я - нет, - неожиданно проговорил Речной Ветер, и голос его не предвещал Рейстлину добра. - Я - нет, - повторил он угрюмо.

Карамон лежал с открытыми глазами, глядя во тьму. В его объятиях сладко спала Тика. Он слышал ее тихое дыхание и чувствовал, как билось ее сердце. Он хотел осторожно погладить рыжие кудри, но Тика шевельнулась от прикосновения, и он отвел руку, боясь ее разбудить. Пусть отдохнет. Только Богам ведомо, сколько она просидела над ним без сна. Он, впрочем, знал, что она ему все равно не расскажет. Он уже спрашивал. Она только рассмеялась и обозвала его храпуном.

И все-таки голосок ее задрожал, и в глаза ему она не смотрела.

Карамон коснулся губами ее плеча, и Тика, не просыпаясь, прильнула поближе к нему. Он улыбнулся, но потом у него вырвался вздох. Всего несколько недель назад он торжественно клялся ей, что нипочем, мол, не покусится на ее любовь, пока не уверится, что сможет целиком и полностью принадлежать ей - не только телом, но и душой. "Мой первый долг - это долг перед братом, - примерно так он тогда выразился. - Я - его внешняя, телесная сила..."

И вот Рейстлина нет. Он обрел собственную силу, И сказал Карамону: "Ты мне больше не нужен".

Мне бы радоваться, сказал себе Карамон, глядя во тьму. Я люблю Тику, и она любит меня. И теперь, кажется, ничто больше не мешает нашей любви. Теперь я могу безраздельно посвятить себя ей. Она станет для меня самым главным на свете. Как щедро и беззаветно она любит, как заслуживает ответной любви... О Рейстлине этого не скажешь. По крайней мере, они все так думают. Сколько раз Танис говорил Стурму - полагая, конечно, что я не слышу, - и чего это, мол, Карамон без конца терпит его язвительный тон и бесконечные попреки, почему позволяет собой помыкать? Я видел, с какой жалостью они на меня смотрели. Я знаю, они считают меня тугодумом. Ну да, по сравнению с Рейстлином я и впрямь тугодум. Они считают, что я - туповатый упряжный бык, отвыкший жаловаться на ярмо. Вот каким я им кажусь... Разве они могут понять? Они и знать не знают, как это - быть необходимым. Они, в общем, могли без меня обойтись. Даже Тика. Никому я не нужен так, как нужен был Рейсту. Они ведь не слышали, как он с криком вскакивал по ночам, когда мы были маленькими. Нас с ним так часто оставляли одних. Некому было услышать его крик и утешить его в темноте -кроме меня. Он сам потом не мог вспомнить своих снов, но я-то знаю, что они были ужасны. Как дрожало от страха его маленькое, тощее тельце!.. И глаза были круглые от ужаса, который он один только и видел. Он всхлипывал, прижимаясь ко мне... И тогда я начинал рассказывать ему веселые сказки и пускал плясать по стенам забавные тени, гоня прочь ночные кошмары.

"Смотри, Рейст! - говорил я ему. - Видишь крольчат?" И растопыривал два пальца, и шевелил ими, точно кролик ушами... И он постепенно успокаивался, переставая дрожать. Нет, он не смеялся. И не улыбался. Даже тогда, в детстве. Но страх оставлял его, и мне было довольно.

"Я посплю. Я так устал, - шепнет он, бывало, и крепко ухватится за мою руку. - Ты посиди со мной, Карамон. Постереги меня. Не подпускай их... Не отдавай меня им..."

"Ясное дело, Рейст. Пускай только сунутся, я их!.." - пообещаю я твердо. И тогда он улыбнется - почти улыбнется - и обессиленно закроет глаза. И, конечно, я сдержу обещание - а как же иначе? Я останусь сидеть над ним и не усну. Забавно. Может, я действительно не подпускал их к нему, потому что, пока я его караулил, ему никогда не снились страшные сны... И даже потом, когда мы выросли, он порой вскрикивал по ночам и по-детски тянулся ко мне. И я всегда был рядом.

Как же он теперь без меня?.. Как же так, ведь он будет совсем один в темноте... Испуганный, заблудившийся... А я без него как же?..

Карамон зажмурился и заплакал - молча, чтобы не потревожить спящую Тику...

7. БЕРЕМ. НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

- ... Вот, собственно, и все, - завершил Танис рассказ о том, что с ними случилось.

Аполетта слушала его с неослабным вниманием; зеленые глаза не покидали лица полуэльфа. Она ни разу не перебила его. Когда он кончил, она долго молчала, в глубоком раздумий опустив голову на руки, сложенные на каменных ступенях, что уводили в глубокую тихую воду. Танис не мешал ей. Глубочайший, безмятежный покой, царствовавший в этом удивительном подводном мире, утешал и исцелял его измученный дух. Дошло до того, что мысль о возвращении назад - в грубый мир слепящего солнца и резких звуков - начала внушать ему смутный страх. Насколько проще было бы забыть обо всем и остаться здесь, под толщей океана... Затеряться, навеки укрыться в благословенной тиши...

- А о нем ты что скажешь? - спросила наконец Аполетта и кивнула на Берема.

Танис со вздохом вернулся к реальности.

- Не знаю, - сказал он. Пожал плечами и оглянулся на Берема: тот с отсутствующим видом смотрел во тьму пещеры. Губы его двигались, словно повторяя затверженную молитву. - Если верить Владычице Тьмы, он - ключ ко всему. Разыскать, мол, его - и победа в кармане.

- Что ж, он у вас, - сказала Аполетта. - Означает ли это, что вы победили?

Танис озадаченно моргнул: неожиданный вопрос застал его врасплох. Он задумчиво поскреб в бороде... Подобное ему как-то и в голову не приходило. Ну да, он у нас, - пробормотал полуэльф. - Но что нам с ним делать?

Что в нем такого, что могло бы обеспечить победу одной из сторон?..

- А сам он не знает?

- Уверяет, что нет.

Аполетта сдвинула брови, приглядываясь к Берему.

- По-моему, он лжет, - сказала она после некоторого раздумья. -Впрочем, он - человек, а я не возьмусь утверждать, что хорошо знаю людей. Иной раз они мыслят так странно. Есть, пожалуй, только один способ выяснить наверняка. Нужно отвести его в Храм Владычицы Тьмы, что в Нераке. - Нерака! - поразился Танис. - Но ведь именно там... И тут за его спиной раздался дикий крик ужаса. Крик был таков, что Танис едва не сорвался в воду. Рука судорожно сжала осиротевшие ножны. Он крутанулся на месте, ожидая увидеть, самое малое, стаю драконов... И выругался.

Сзади не было никого, кроме Берема, смотревшего на него круглыми от страха глазами.

- Да что с тобой. Берем? - спросил Танис раздраженно. - Увидел что-нибудь?

- Нет, полуэльф, он ничего не увидел, - проговорила Аполетта. Она с интересом приглядывалась к Берему. - Он закричал, когда я сказала "Нерака"...

- Нерака!.. - эхом откликнулся Берем и одичало затряс головой. -Зло!.. Страшное зло! Нет!.. Я не хочу...

- Ты сказал, что это твои родные места, - Танис шагнул к нему.

Берем со всей твердостью отрицательно покачал головой.

- Ты сам мне сказал! Только что!

- Я оговорился, - заюлил Берем. - С кем не бывает. Я имел в виду... Э-э-э... Такар. Да, Такар. Вот я откуда...

- Нет, человек, ты говорил о Нераке. И ты знаешь, что там теперь великий Храм Владычицы Тьмы! Там, в Нераке! - непреклонно настаивала Аполетта.

- Правда?.. - Берем смотрел на нее широко открытыми, по-детски невинными голубыми глазами. - Владычица Тьмы?.. Храм в Нераке?.. Нет, там ничего нет, только маленькая деревушка. Моя деревня... - Тут он схватился за живот и согнулся, точно скрученный внезапным приступом боли. - Мне... Мне плохо... Оставьте меня в покое... - забормотал он, оседая на мраморные ступени у края воды. И опять уставился во тьму, держась за живот.

- Берем! - раздосадованно окликнул его Танис.

- Плохо... Плохо мне... - бормотал тот безучастно.

- Сколько, ты говоришь, ему лет? - спросила Аполетта.

- За триста. По крайней мере, он сам так утверждает, - ответил Танис с глубочайшим отвращением. - Даже если он приврал вдвое, все равно получается сто пятьдесят с гаком. Тоже ничего себе возраст, во всяком случае, для человека...

- А знаешь, - задумчиво проговорила Аполетта, - с неракским Храмом связана какая-то тайна. Насколько нам известно, он совершенно внезапно возник там после Катаклизма. И вот перед нами человек, чья история уходит корнями в то же самое место и в то же самое время. Не странно ли?

- И даже очень, - согласился Танис, косясь на Берема.

- Да. Возможно, это всего лишь совпадение. Но если присмотреться к совпадениям как следует, увидишь за ними судьбу. Так говорит мой муж, - и Аполетта улыбнулась.

- Совпадение или нет, - сказал Танис, - а только как-то с трудом верится, чтобы я вот так запросто вошел в Храм и поинтересовался у Владычицы, зачем это, дескать, она по всему свету ищет парня с зеленым камнем в груди... И Танис снова присел на ступени у края воды.

- Пожалуй что так, - согласилась Аполетта. - Я, однако, даже после твоего рассказа с трудом верю, что она стала настолько могущественна. Куда, интересно, смотрело все это время племя благородных драконов?

- Благородные драконы!.. - потрясенно повторил Танис. - Что еще за благородные драконы?..

Настал черед Аполетты изумляться.

- Как, разве ты не знаешь?.. Добрые, благородные драконы... Золотые, серебряные, бронзовые... И о Копьях ты ничего не слыхал? Не хочешь же ты сказать, что серебряные драконы не отдали вам Копья, которые они взялись хранить у себя?..

- Я никогда не слыхал о серебряных драконах, - ответил Танис. -Только в одной старой песне о Хуме. То же и с Копьями. Мы столько разыскивали их, но не нашли даже и следа. Я начинал уже думать, что их и на свете-то никогда не было. Детские, мол, сказочки...

- Ох, не нравится мне это! - Аполетта опустила на руки подбородок, прекрасное лицо побледнело. - Что-то не так! Где благородные драконы? Почему они не вышли на битву со Злом? И я тоже хороша: отмахивалась от слухов о возвращении морских драконов. Я была уверена, что благородное племя нипочем этого не допустит... Но если оно куда-то исчезло - а по твоим словам, полуэльф, именно так и выходит, - это значит, что мой народ и вправду в опасности... - Она подняла голову и прислушалась: - Ага, сюда идет мой муж и ведет с собой всех твоих друзей. - И она оттолкнулась от края: - Нам с ним надо вернуться к моему народу и обсудить, что нам следует предпринять.

- Погоди! - заторопился Танис. Теперь и он услышал приближающиеся шаги. Вы еще не показали нам, где выход наружу! Нам нельзя здесь задерживаться!..

- Но я не знаю никакого выхода, - сказала Аполетта. Ее руки сновали в воде, поддерживая голову над поверхностью. - И Зебулах не знает. Это не наша забота.

- Так ведь мы будем блуждать в этих руинах я не знаю сколько недель! выкрикнул Танис. - А то вообще до скончания века! Ты ведь не будешь утверждать, что люди никогда не удирали отсюда? А? Или они так здесь и помирают?..

- Я уже сказала, - холодно повторила Аполетта. - Это не наша забота. - Ну так позаботьтесь!.. - закричал Танис. Его голос породил над водой странное эхо. Берем вскинул глаза и испуганно отодвинулся подальше. Глаза Аполетты гневно сузились, и Танис прикусил губу. Ему стало стыдно. -Прости... - начал он, но тут подошла Золотая Луна и положила руку ему на плечо.

- Танис, - сказала она. - Что происходит?..

- А-а, все равно ничего не поделаешь, - вздохнул он и посмотрел в ту сторону, откуда пришла жрица. - Ну что, нашли Тику с Карамоном? Как они?.. Нашли, - ответила Золотая Луна и тоже обернулась назад. Тика и Карамон медленно спускались по ступеням, следуя за Речным Ветром и Зебулахом. Тика благоговейно озиралась кругом. Карамон - и это бросилось Танису в глаза смотрел прямо перед собой. Присмотревшись к богатырю, Танис покосился на Золотую Луну.

- Ты не ответила на мой второй вопрос, - сказал он тихо.

- Тика в порядке, - так же тихо проговорила та. - А вот Карамон... И она покачала головой.

Действительно, на Карамона было прямо-таки страшно смотреть. Танис не узнавал добродушного, неунывающего великана в угрюмом мужчине со следами слез на лице, с глазами, в которых залегла глубокая тьма... Заметив потрясенный взгляд полуэльфа. Тика поближе придвинулась к Карамону и взяла его под руку. Казалось, ее прикосновение развеяло мрачные мысли воителя. Вот он повернул голову и улыбнулся подруге. Но даже в его улыбке проглядывало нечто такое печаль? горькая нежность? - чего и в помине не было прежде... Танис снова вздохнул. А то ему было мало всяческих сложностей. Если древние Боги вправду вернулись, что же, спрашивается, эти Боги делают с нами, сказал он себе. Хотят выяснить, какое именно бремя мы можем вынести, не сломавшись?.. Их, наверное, забавляет эта игра. Загнать нас на дно морское... А может, попросту сдаться? Почему бы, в самом деле, и не остаться тут жить? На кой шут нам искать выход отсюда? Остаться - и поскорее забыть обо всем. О драконах. О Рейстлине. О Китиаре...

- Танис, - Золотая Луна легонько встряхнула его за плечи.

Они обступили его. Своего вожака. И ждали, чтобы он сказал им, что делать.

Он кашлянул, прочищая горло, и попытался заговорить, но голос сорвался, и пришлось начать снова.

- Ну что вы на меня смотрите... - прохрипел он наконец. - Я не лучше вашего представляю, как быть. Похоже, мы тут застрянем. Выхода нет!

Но они не отводили глаз, и в глазах этих все так же светилась непоколебимая вера. Таниса охватила ярость.

- Хватит! - вырвалось у него. - Я вам больше не вождь! Понимаете вы или нет, как я вас подвел! Это я виноват! Во всем виноват! Пускай теперь кто-нибудь другой... И он отвернулся, пытаясь скрыть слезы, неудержимо хлынувшие из глаз. Он незряче смотрел в темную воду, стараясь справиться с собой. И только услышав голос Аполетты, сообразил, что эльфийка все это время наблюдала за ним.

- Быть может, - медленно проговорила жительница моря, - я все-таки сумею вам помочь.

- О чем ты, Аполетта? - испугался Зебулах и поспешил к краю воды: -Подумай хорошенько...

- Вот я и подумала, - ответила Аполетта. - Полуэльф говорит, нашей первой заботой должно стать то, что происходит теперь в мире, И он прав. Нас ведь тоже может постигнуть то, что случилось с нашими братьями Сильванести. Они отвернулись от мира и тем самым позволили силам Тьмы и Зла заполонить их страну. Мы, по счастью, вовремя получили предупреждение. И, значит, мы еще можем дать бой Злу. Возможно даже, ваше появление здесь спасло нас, полуэльф, - добавила она очень серьезно. - Мы должны отплатить вам за это.

- Если так, то помогите нам вернуться в наш мир, - сказал Танис.

Аполетта кивнула.

- Я сделаю это. Куда бы вы хотели попасть?

Танис вздохнул и мотнул головой. Ему ничего не приходило на ум.

- Все равно, пожалуй, - проговорил он устало.

- В Палантас, - неожиданно сказал Карамон. Его низкий голос глухо отдался под сводами пещеры.

Все уставились на него; каждому стало не по себе. Речной Ветер угрюмо нахмурился.

- Нет, - сказала Аполетта, вновь подплывая к краю ступеней. - В Палантас вас доставить я не могу. Наши владения простираются лишь до Каламана. Далее мы не отваживаемся путешествовать. За Каламаном лежит древняя родина морских драконов. Так что, если то, о чем ты рассказал мне, правдиво... Утерев нос и глаза, Танис вновь повернулся к друзьям.

- Ну? - спросил он. - Еще предложения есть?

Они молча смотрели на него. Потом вперед выступила Золотая Луна.

- Рассказать тебе одну историю, Полуэльф? - сказала она и ласково взяла его за плечо. - Историю о мужчине и женщине, одиноких, испуганных и заблудившихся. И вот они вошли в гостиницу, неся с собой... Нечто. Женщина спела песню, а голубой хрустальный жезл совершил чудо, и на путников набросилась толпа. И тогда со своего места поднялся один человек... Вернее, не вполне человек... Совсем чужой им и незнакомый. Он взял дело в свои руки. Он сказал: "Уходим через кухню... Там черный ход..." - Она улыбнулась. - Не припоминаешь, о ком я говорю?

- Еще бы мне не помнить... - прошептал он, завороженный магией ее чудесного голоса.

- Так вот, мы ждем твоего решения, Танис, - просто сказала она.

Слезы снова застлали ему глаза... Он торопливо сморгнул их с ресниц. Потом огляделся. Суровое лицо Речного Ветра смягчилось улыбкой, а рука легла Танису на плечо. Карамон чуть помедлил, потом тоже шагнул вперед - и заключил Таниса в медвежьи объятия.

- Отнесите нас в Каламан, - обретя способность дышать, сказал Танис Аполетте. - Мы, в общем, туда и направлялись.

Друзья устроились на ночлег здесь же, у края воды. Следовало хорошенько отдохнуть и набраться сил перед путешествием, которое, по словам Аполетты, обещало быть длительным и трудным.

- На чем же мы отправимся? На лодке? - спросил Танис, глядя, как Зебулах скидывает алые одеяния и бросается в воду.

Аполетта оглянулась на мужа, легко парившего в воде подле нее.

- Вы поплывете, - сказала она. - Задумывался ли ты о том, каким образом мы доставили вас сюда? Наша магия - и магия моего мужа - позволит вам дышать водой с той же легкостью, с какой сейчас вы дышите воздухом.

- Вы хотите превратить нас в рыб?.. - с нескрываемым ужасом спросил Карамон.

- Можно назвать это и так, - ответила Аполетта. - Мы придем за вами в час отлива.

Тика крепко стиснула ладонь Карамона в своей, и от Таниса не укрылся взгляд, которым они обменялись. И он почувствовал величайшее облегчение. По крайней мере, один камень у него от сердца отвалился. Что бы там ни делалось в душе у Карамона, теперь у него был прочный якорь, который ни в коем случае не даст ему соскользнуть в темноту.

- Мы никогда не забудем, как тут было красиво, - негромко сказала Тика.

Аполетта лишь улыбнулась.

8. СКВЕРНЫЕ НОВОСТИ

- Папа! Папа!..

- Что, малыш?

Степенный рыбак, привыкший к беспрестанным - то восторженным, то изумленным - возгласам сынишки (тот как раз пребывал в счастливом возрасте, когда человек впервые открывает для себя мир), даже не поднял головы от работы. Что там на сей раз? Морская звезда, обсохшая на берегу? Или старый башмак, наполовину занесенный песком?.. Но тут маленький мальчик со всех ног полетел к отцу, чинившему сеть.

- Папа! - светловолосый мальчонка ухватился за отцовское колено и, конечно, тут же запутался в сети. - Там лежит красивая тетенька! Совсем мертвая! Она утонула!

- Что, маленький Рогар?.. - рассеянно переспросил рыбак.

- Красивая тетенька! Совсем мертвая! Она утонула! - терпеливо повторил мальчик. Его пухлый палец указывал назад, туда, откуда он только что прибежал.

- Какая тетенька?.. Утопленница?..

Мальчик кивнул и вновь указал вдаль по берегу.

Рыбак прищурился, заслоняя глаза от слепящего утреннего солнца. Потом вновь повернулся к сыну, и брови его строго сошлись к переносице.

- А не привираешь, сынок? - спросил он. - Смотри, не пришлось бы тебе сегодня стоя обедать... Мальчик замотал головой, но все-таки потер ладошкой кругленький зад. Воспоминание было не из приятных.

- Я же обещал, папа, - сказал он.

Рыбак хмуро посмотрел на море. Ночью и вправду штормило, но, если бы какой-нибудь корабль разбился о скалы, он бы услышал. Не иначе, это городские опять вышли в море на одной из своих идиотских прогулочных калош, а домой засветло вернуться не поспели. Или - того хуже -убийство... Не одно уже тело вот так вынесло на берег с торчащим в сердце ножом!

Кликнув старшего сына, который вычерпывал воду из маленького тузика неподалеку, рыбак отложил работу и поднялся на ноги. Сперва он хотел послать младшенького за матерью, но передумал, вовремя вспомнив, что тот еще должен был проводить их к утопленнице.

- Ну что ж, где там твоя красивая тетенька? - И он со значением посмотрел на сынишку: не вздумай, мол, сочинять!

Маленький Рогар нетерпеливо потащил отца за собой. Старший брат шел следом, несколько приотстав: он уже достаточно повзрослел для того, чтобы со страхом думать о зрелище, которое должно было вот-вот предстать их глазам.

Они прошли совсем немного, когда рыбак ахнул и побежал бегом. Старший сын припустил за отцом.

- Кораблекрушение! Чтоб мне так жить, если это не кораблекрушение!.. отдувался рыбак. - Уж эти мне сухопутные крысы. Жди хорошего, когда они в море суются шут знает на чем... На берегу лежала даже не одна "красивая тетенька", а целых две. И при них - четверо мужчин. Каждый - в прекрасных одеждах. А кругом - обломки досок, видимо, все, что осталось от хрупкого прогулочного суденышка....

- Утонули, - жалостливо вздохнул меньшой. И нагнулся погладить одну из "тетенек" по щеке.

- Погоди-ка... - проворчал рыбак. Его пальцы ощутили, как бьется жилка на шее одной из женщин.

Первым зашевелился мужчина. Он выглядел лет на пятьдесят, то есть был заметно старше всех остальных. Он приподнялся и сел, непонимающе озираясь. Заметив рыбака, он испуганно вздрогнул и, встав на четвереньки, подполз к одному из спутников.

- Танис! Танис!.. - принялся он трясти его.

Бородатый парень очнулся и рывком сел на песке.

- Не бойтесь, - заметив их тревогу, сказал рыбак. - Мы не грабители. Мы хотим вам помочь. Ну-ка, Дэйви, беги быстро за мамой. Скажешь ей, пускай принесет одеяла и бутылочку бренди, оставшуюся после праздника... Не волнуйся, госпожа, все уже позади, - добавил он, помогая одной из женщин сесть. Хорошенькое дельце, - пробормотал он уже про себя, поддерживая женщину за плечи. - Чуть не потонули, а воды почему-то не наглотались... Закутав потерпевших кораблекрушение в теплые одеяла, рыбак с домочадцами проводили их к своему домику, стоявшему у самого моря. Хозяйка потчевала их бренди и знай вспоминала все новые "верные способы" помощи утопленникам. Малыш Рогар с законной гордостью разглядывал спасенных. Он знал, что в рыбацкой деревне целую неделю только и будет разговоров, что о его улове.

- Еще раз спасибо тебе за все, - сердечно благодарил Танис хозяина.

- Ваше счастье, что мы там оказались, - отвечал тот ворчливо. -Ладно, впредь будете осторожней. Вздумаете опять сунуться в море в подобной лохани правьте к берегу при первых признаках непогоды!

- Да... Да, спасибо, учтем, - замялся полуэльф. - Если ты еще будешь так любезен и объяснишь нам, где мы находимся...

- Город вон там, южнее, - махнул рукой рыбак. - Мили две-три. Дэйви отвезет вас на телеге.

- Вы очень добры к нам, - сказал Танис и вопросительно оглянулся на друзей. Они молча смотрели на него. Потом Карамон пожал плечами, и Танис спросил: - Мы... Э-э-э... Я понимаю, это звучит несколько странно, но нас столько носило по морю... Какой, говоришь, это город?..

- Каламан, конечно. Какой же еще? - в голосе рыбака появились нотки подозрения.

- Ну да, другому тут быть неоткуда, - и Танис, выдавив слабый смешок, оглянулся на Карамона. - Ну? Кто со мной спорил? Я же сразу сказал, что нас унесло с курса не так далеко, как тебе показалось...

- Нас? Унесло с курса?.. - У Карамона округлились глаза. Остренький локоть Тики тотчас воткнулся ему в ребра, и великан поспешно поправился: -Да-да, я, похоже, лопухнулся... Как всегда. Ты же знаешь меня, Танис. Я в трех соснах заблужусь...

- Не перегибай, - чуть слышно шепнул Речной Ветер, и Карамон замолчал.

Рыбак, мрачнея, обвел их глазами.

- Ну и компания, - подытожил он угрюмо. - В жизни такой не видал. Не помнят, как их разбило. Не знают, где находятся. Сейчас спросят, на каком свете оказались... Не мое дело, конечно, но воображаю, как вы все вчера налакались. Хотите доброго совета? Ни ногой больше в лодку, ни в пьяном виде, ни в трезвом! Дэйви!.. Где там телега?..

Обведя спутников напоследок не слишком приязненным взглядом, он посадил на плечо меньшого и двинулся прочь - его ждала работа. Старший сын тоже исчез наверное, пошел за телегой.

Танис вздохнул и повернулся к друзьям.

- Может кто-нибудь из вас сказать, как мы угодили сюда? И почему на нас эта одежда?

Они задумались... И принялись отрицательно качать головами.

- Я помню только Кровавое Море и водоворот, - сказала Золотая Луна. -Все остальное больше смахивает на сон.

- А я помню Рейста... - тихо и печально проговорил Карамон. Тикина рука сейчас же скользнула в его ладонь. Великан повернулся к ней, и глаза его потеплели. - А еще я помню...

- Тихо ты, - шикнула Тика и спрятала зардевшееся лицо у него на груди. Карамон поцеловал ее рыжие кудри. - Нет, - сказала Тика. - Это точно был не сон!

- Я тоже кое-что припоминаю, - мрачно сказал Танис, поглядывая на Берема. - Только все какими-то разрозненными кусками. Никак вместе не сложу... Ладно, подумаем лучше о будущем. Первым долгом надо добраться до Каламана и разузнать, что слышно. Лично я так даже не знаю, какой сегодня день! И даже какой месяц. Потом...

- Палантас, - сказал Карамон. - Потом мы поедем в Палантас.

- Посмотрим, - кивнул Танис. В это время вернулся Дэйви с телегой, в которую была запряжена костлявая лошадь. - Слушай, - тихо сказал полуэльф Карамону. - Тебе в самом деле так уж необходимо разыскать брата? Ты в этом уверен?

Карамон не ответил.

Друзья прибыли в Каламан еще до полудня.

- Что происходит? - спросил Танис у Дэйви. Тот с трудом направлял коня по улицам, сплошь запруженным народом. - Праздник какой-нибудь?

В самом деле, большинство магазинов было закрыто, окна лавочек были наглухо заперты ставнями. На каждом углу стояли кучки возбужденно переговаривавшихся людей...

- По мне так больше смахивает на похороны, - сказал Карамон. - Ни дать ни взять помер кто-нибудь важный.

- Или война началась, - пробормотал Танис. И то сказать, женщины через одну всхлипывали и утирали глаза, мужчины смотрели скорбно и гневно, а присмиревшие дети, оставив веселые игры, со страхом поглядывали на родителей.

- Что не война - это точно, господин, - сказал Дэйви. - И не праздник Весенний Рассвет справляли два дня назад. Даже и не знаю, в чем дело. Погодите минуточку, схожу разузнаю... И он остановил лошадь.

- Давай, - кивнул Танис. - Хотя погоди. Почему не может быть, что война?

- Так мы ж ее выиграли! - Дэйви уставился на Таниса с неподдельным изумлением. - Прости, господин, но, во имя Богов, ты, верно, был здорово под мухой, коли и об этом уже позабыл! Золотой Полководец и ее добрые драконы...

- Ах да, - поспешно закивал Танис. - Как же, как же.

- Схожу-ка я на рыбный рынок, - и Дэйви спрыгнул с телеги. - Уж где-где, а тут все новости знают.

- Мы с тобой, - Танис сделал знак друзьям следовать за мальчиком.

- Эй, что слышно? - крикнул Дэйви, подбегая к группке мужчин и женщин, стоявших у ларька, от которого шел густой запах рыбы.

Несколько человек обернулись к нему и заговорили все разом. Подойдя следом за мальчиком, Танис расслышал обрывки фраз:

- Золотой Полководец в плену! Город обречен... Люди разбегаются... Злые драконы... Впрочем, сколько ни пытались друзья, ничего более вразумительного им выяснить так и не удалось. Никто не желал особо распространяться в присутствии незнакомцев. Каламанцы подозрительно косились на них - и отходили в сторонку. Особое недоверие горожанам почему-то внушали их богатые одежды... Спутники еще раз поблагодарили Дэйви за то, что подвез их до города, и оставили его среди приятелей-рыбаков. Посоветовавшись, они решили направиться на рыночную площадь - где-где, а там, надеялись они, удастся что-нибудь выяснить. Толпа делалась чем дальше, тем гуще; спустя некоторое время они попросту проталкивались вперед. Люди метались туда и сюда, суматошно расспрашивая друг друга и в отчаянии заламывая руки. Кое-кто, увязав домашний скарб в узлы, двигался в сторону городских ворот...

- Надо бы оружия купить, - угрюмо пробасил Карамон. - Не знаю уж, что у них тут стряслось, но ясно же, что ничего хорошего. И, кстати, как по-вашему, что это за "Золотой Полководец"? Похоже, важная шишка, причем такая, что без него все вот-вот прахом пойдет...

- Наверное, какой-нибудь Соламнийский Рыцарь, - сказал Танис. - А насчет оружия ты прав: надо купить... - Он потянулся рукой к поясу и выругался: Проклятие! У меня тут был целый кошелек каких-то старинных монет! И поди ж ты, уже срезали!.. Можно подумать, мало нам всяких несчастий...

- Погоди-ка... - Карамон тоже ощупывал свой пояс. - Э! Какого... Мой кошелек был на месте секунду назад! - Мгновенно крутанувшись, великан успел краем глаза заметить маленькую фигурку, исчезавшую в людском водовороте. Коротышка держал в руке потертый кожаный кошелек. - Эй, ты! А ну, стой! Это мое!.. - рявкнул Карамон. Расшвыривая, как солому, попадавшихся на дороге людей, он ринулся в погоню за воришкой.

Стремительный бросок - и могучая рука Карамона сцапала ворот мохнатой курточки и оторвала от земли неистово брыкающееся существо. - А ну-ка, отдавай... - И тут богатырь осекся и замер. - Тассельхоф!..

- Карамон!.. - заверещал Тассельхоф. От изумления пальцы великана разжались. Кендер одичало озирался кругом. - Танис!.. - завопил он при виде полуэльфа, пробиравшегося к ним сквозь толпу. - Ой, Танис... Бросившись вперед, Тас что было сил обхватил друга, зарылся лицом ему в живот - и отчаянно разрыдался.

Каламанцы стояли на городских стенах... Почти так же, как и несколько дней назад, вот только настроение у них было теперь далеко не таким праздничным. Тогда они с восторгом и ликованием наблюдали за Рыцарями, торжественно въезжавшими в город, и за серебряными и золотыми драконами, кружившими в небесах. Теперь в их душах царили мрак и отчаяние. Солнце приближалось к полуденной черте... Люди смотрели вдаль, на равнину, и молча ожидали чего-то.

Танис стоял рядом с Флинтом, положив руку ему на плечо. Когда они встретились после долгой разлуки, со старым гномом едва не случился удар. Печальной вышла их встреча. Дрожащими, прерывающимися голосами Флинт и Тассельхоф, сменяя друг друга, поведали спутникам обо всем, что успело произойти за несколько месяцев с момента их расставания в Тарсисе. Каждый говорил до изнеможения, потом передавал слово другому. Так спутники узнали и об обретении Копий, и об уничтожении Ока Дракона, и о гибели Стурма. Выслушав эту скорбную весть, Танис низко опустил голову... Мир, в котором не было больше его благородного друга, на миг показался ему нереальным. Рассказ Флинта о великой победе Стурма и том успокоении, которое рыцарь обрел в смерти, не очень-то утешил Таниса.

- Соламнийцы теперь чтут его как героя, - сказал Флинт. - О нем уже рассказывают легенды, точно о Хуме. Его самопожертвование спасло Рыцарство... По крайней мере, так говорят. И я думаю, Танис, иной награды он бы и не хотел.

Полуэльф молча кивнул. Потом попробовал улыбнуться.

- Давай дальше, - сказал он. - Чем занялась Лорана по возвращении в Палантас? Должно быть, она еще там?.. Собственно, мы как раз собирались... Флинт с Тасом переглянулись. Голова гнома поникла... Кендер отвел глаза, шмыгая носом и шаря в поисках носового платка.

- Что случилось? - спросил Танис и с трудом узнал собственный голос. - Да говорите же!

Запинаясь, Флинт поведал ему обо всем.

- Это я виноват, Танис, - сказал он, сипло переводя дух. - Я не сберег ее... Старый гном заплакал. Танис обнял его.

- Ты ни в чем не виноват. Флинт, - сказал он, вполне уверенный, что сердце в груди вот-вот разорвется. - Уж если кто виноват, так только я. Это из-за меня она пошла на смерть... Если не что похуже...

- Начни искать виноватых, и кончишь тем, что проклянешь Богов, -сказал Речной Ветер. Его рука легла Танису на плечо. - Так говорит мой народ.

- Когда должна пожаловать Ки... Темная Госпожа? - спросил Танис.

- В полдень, - тихо отозвался Тас.

Близился полдень. Танис стоял на стене среди каламанцев, ожидавших прибытия Темной Госпожи. Гилтанас держался на некотором расстоянии от полуэльфа, подчеркнуто не замечая его. И Танис не мог его за это винить. Гилтанас знал, куда и зачем отправилась Лорана, знал, какую приманку использовала Китиара, чтобы вернее заманить в ловушку его сестру. Когда он холодно осведомился - правда ли, что Танис был с Повелительницей Драконов, Китиарой по прозвищу Темная Госпожа, - Танис не стал этого отрицать. Да он и не смог бы.

- В таком случае, для меня ты будешь повинен во всем, что может случиться с Лораной, - дрожащим от ярости голосом проговорил Гилтанас. - И я стану денно и нощно молить Богов, чтобы тебя постигла доля во сто крат худшая!

- Я бы с радостью принял любую кару, только бы вернуть ее! - с мукой выкрикнул Танис. Но Гилтанас повернулся к нему спиной... Люди начали перешептываться, указывая вдаль. В небе показалась темная тень: к городу летел синий дракон.

- Это ее дракон, - авторитетно заявил Тас. - Я видел его в Башне Верховного Жреца... Синий вожак лениво покружился над городом, потом не спеша опустился у городских стен. Его легко можно было бы достать из лука. Воцарилась мертвая тишина. Всадник, приехавший на драконе, поднялся в стременах. Темная Госпожа сняла с головы шлем и стала говорить. Люди на стенах отчетливо слышали каждое слово.

- Вы уже знаете, что я пленила эльфийку, которую вы именуете "Золотым Полководцем"! - прокричала Китиара. - Но если вам нужны доказательства -смотрите! - Она вскинула руку, и Танис увидел, как полыхнуло солнце на прекрасном серебряном шлеме. - В другой руке у меня прядка ее золотых волос, продолжала Китиара. - Вам трудно оттуда ее разглядеть, но ничего - я оставлю то и другое здесь, когда улечу. На память вам о вашем "Полководце"... По стенам прокатился ропот ярости и бессилия. Китиара сделала паузу, холодно рассматривая горожан. Глядя на нее, Танис так сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Только это и позволило ему сохранить остатки самообладания. Он поймал себя на том, что обдумывает нечто уже совершенно безумное: не спрыгнуть ли со стены да не напасть ли на нее прямо тут... От Золотой Луны не укрылся его дикий, отчаянный взгляд. Она придвинулась к полуэльфу и взяла его за руку. Его колотила дрожь. Ощутив прикосновение, он напрягся всем телом, овладевая собой. Золотая Луна посмотрела на его сжатые кулаки и с ужасом увидела проступившую между пальцами кровь.

- Ваша эльфийка, Лоранталаса, отвезена в Нераку, к Владычице Тьмы.

Там она пребудет в качестве заложницы, пока не будут выполнены следующие условия. Первое. Владычица требует немедленной выдачи человека по имени Берем, он же Вечный Человек. Во-вторых, Драконы Белокамня должны отправиться в Оплот и там сдаться Повелителю Ариакасу. И наконец, эльфийский вельможа по имени Гилтанас должен убедить Соламнийских Рыцарей, равно как и эльфов обоих племен, Квалинести и Сильванести, сложить оружие. А гном по имени Флинт Огненный Горн сделает то же в отношении своего народа!

- Это безумие! - прокричал в ответ Гилтанас. Выйдя вперед, к самому краю стены, он смотрел вниз, на Темную Госпожу. - Мы не можем принять этих требований! Мы не знаем ни кто такой этот Берем, ни где он находится! И потом, я не смогу поручиться, что мой народ послушает меня, и тем более не могу ничего сказать о драконах. Твои условия неразумны!

- Чего нельзя сказать о моей Владычице, - подхватила Китиара. - Ее Темное Величество вполне представляет себе, что исполнение ее условий потребует времени. Она дает вам три недели. Если по истечении этого времени вы не разыщете человека по имени Берем - по нашим сведениям, он прячется где-то в окрестностях Устричного, - и не отошлете своих драконов, я прилечу снова, и на сей раз вы найдете перед своими воротами кое-что посущественнее, чем локон своего так называемого "Полководца"... - Китиара помолчала, потом крикнула: Вы увидите ее голову!

С этими словами он бросила шлем наземь, к ногам синего дракона. Короткая команда - и Скай, развернув громадные крылья, унес ее в небо... Долгое время никто не двигался и не произносил ни звука. Все взгляды были обращены на лежавший под стеной серебряный шлем. Единственным цветным пятном, единственным движущимся предметом на свете был его алый плюмаж, трепетавший на теплом ветру... Потом кто-то закричал от ужаса, указывая на горизонт.

И глазам каламанцев предстало невероятное зрелище. Невероятное и настолько страшное, что сперва никто не поверил увиденному - каждый готов был решить, что сходит с ума. Но то, что казалось видением, подплывало все ближе и ближе, и вскоре реальность его уже не вызывала сомнений, - однако легче от этого не становилось.

Так люди Кринна впервые познакомились с величайшим военным изобретением Повелителя Ариакаса - летающей цитаделью.

Неустанно трудясь в мрачной глубине храмов Оплота, маги Черных Одежд вместе с темными жрецами сумели оторвать от земли целый замок и поднять его в небо. И вот он плыл среди серых штормовых туч, освещенный мертвенно-белыми зигзагами молний, окруженный сотнями стай алых и черных драконов... Нависнув над Каламаном, летучий замок заслонил полуденное солнце. Жуткая тень пала на город... Люди в панике побежали со стен. Магический ужас делал свое черное дело, навевая на каламанцев отчаяние и безысходность. Однако драконы нападать не спешили. Приказ Богини, касавшийся трех недель, был ясен и строг. Им следовало лишь проследить, чтобы за это время Соламнийские Рыцари вместе с Драконами Белокамня не придумали какой-нибудь хитрости... Танис повернулся к друзьям. Его спутники, съежившись, стояли на стене и глядели на парящую над городом цитадель. Им хорошо был знаком магический ужас, который напускали драконы. Они даже притерпелись к нему - и вот сумели преодолеть его, и не кинулись прочь вместе со всеми. На стене между тем не осталось никого, кроме них.

- Три недели, - внятно проговорил Танис. Друзья повернулись к нему.

Впервые после бегства из Устричного на его лице не отражалось самоосуждения, граничившего с безумием. В глазах полуэльфа был мир. Почти такой же, как у погибшего Стурма. - Три недели, - повторил Танис так спокойно, что у Флинта по спине побежали мурашки. - У нас есть три недели. Хватит, наверное. Я отправляюсь в Нераку, к Владычице Тьмы... - Он посмотрел на Берема, по обыкновению молча стоявшего рядом. - Ты пойдешь со мной.

Тот в ужасе выпучил глаза:

- Нет!!!

Шарахнувшись назад, он хотел было бежать. Железная рука Карамона перехватила и удержала его.

- Ты пойдешь со мной в Нераку, - негромко повторил Танис. - Не то прямо сейчас отдам тебя Гилтанасу. Уж он-то, не задумываясь, на тарелочке преподнесет тебя Владычице, полагая, что тем самым выкупит свободу сестры. Мы-то с тобой знаем, как будет на самом деле. Мы хорошо понимаем, что твоя выдача ни на йоту ничего не изменит. Он - не понимает. Он - эльф и воображает, будто она сдержит данное слово... Берем испуганно смотрел на него.

- А ты... Разве ты не собираешься отдать меня ей?

- Я хочу разобраться, в чем суть, - уклонился Танис от прямого ответа. - И потом, мне нужен проводник. Кто-нибудь, кто хорошо знает тамошние места... Кое-как высвободившись из хватки Карамона, Берем затравленно огляделся.

- Я пойду с тобой, - всхлипнул он. - Только не отдавай меня эльфу... Значит, договорились, - холодно сказал Танис. - Да прекрати хныкать! Я хочу выехать до темноты, а надо еще столько дел переделать... Он круто повернулся... И не особенно удивился, когда сильная рука стиснула его локоть.

- Я знаю, что ты хочешь сказать, Карамон, - Танис даже не обернулся. - И мой ответ тебе - нет. Берем и я. Все!

Он забыл, что у Карамона не вырвешься.

- Неужели ты воображаешь, - сказал великан, - будто я прямо так вот и отпущу вас двоих погибать?

- И погибну, если потребуется! - Танис тщетно трепыхался в его могучих руках. - Все равно я никого из вас с собой не возьму!

- Ну и ни хрена у тебя не выйдет, - сказал Карамон. - Или погоди, ты что, этого и добиваешься? Хочешь, чтобы тебя пришили где-нибудь в уголке и избавили от вины, которая тебя мучит?.. Коли так, вот тебе мой меч прямо сейчас. Валяй, погибай. А если все-таки хочешь выручить Лорану, так не отказывайся от подмоги.

- Боги не зря снова свели нас всех вместе, - прозвучал голос Золотой Луны. - Они не зря дали нам соединиться в час величайшей нужды. Это знамение Богов, Танис. Не пренебрегай им!

И полуэльф склонил голову. Он не мог плакать - не было слез. Он ощутил в своей руке ладошку Тассельхофа.

- Ты только вообрази, - жизнерадостно заявил кендер, - в какие передряги ты влипнешь, если рядом не будет меня!

9. ПЛАМЯ ОДИНОКОЙ СВЕЧИ

...Мертвая тишина царила в Каламане вечером того дня когда Темная Госпожа предъявила городу свой ультиматум. Государь Калоф объявил военное положение; соответственно, немедленно перестали работать кабачки и таверны, городские ворота были закрыты и заперты, а въезд и выезд из города - запрещены. Впускали только земледельцев и рыбаков из небольших деревушек, окружавших Каламан. Этим людям пришлось спешно бросить обжитые места: еще до захода солнца беженцы начали толпами стекаться в Каламан, рассказывая жуткие истории о драконидах, гнусные твари снова заполонили страну, растаскивая имущество и сжигая дома... Кое-кто из городской знати начал было противиться столь решительной мере, как объявление в городе военного положения, но тут уж Танис с Гилтанасом, на время позабыв о своей ссоре, вместе насели на каламанского Государя и буквально заставили его вынести именно такое решение. Особенно повлиял на правителя красочный - и невероятно страшный - рассказ о сожжении Тарсиса. Объявив военное положение, государь Калоф, однако, беспомощно уставился на эльфа с полуэльфом. Было очевидно, что он понятия не имеет, как же в случае чего оборонить город. Зрелище летучей цитадели, висевшей в небе над Каламаном, совершенно выбило его из колеи, да и большинство его полководцев выглядело не лучше. Выслушав несколько вполне бредовых предложений, Танис поднялся на ноги.

- Позволь кое-что предложить тебе. Государь, - сказал он почтительно. Здесь, среди нас, есть некто, вполне способный принять на себя руководство обороной твоего города...

- Уж не себя ли ты имеешь в виду, Полуэльф? - с горькой улыбкой перебил Гилтанас.

- Нет, - ровным голосом ответил Танис. - Я говорил о тебе, Гилтанас. Эльф?.. - изумился Государь Калоф.

- Он был в Тарсисе. Ему не раз приходилось биться и с драконидами, и с драконами. Благородные драконы доверяют ему и прислушиваются к его суждениям.

- А ведь верно! - воскликнул Калоф. И с видом величайшего облегчения обернулся к. Гилтанасу: - Мы знаем, сударь мой, как эльфы относятся к нам, людям, и, следует сознаться, большинство людей платит им тем же. Но за столь великодушную помощь в беде мы, естественно, в долгу не останемся... Гилтанас почти не слышал его. Он смотрел на Таниса - и не мог абсолютно ничего прочесть на бородатом лице полуэльфа. Ему даже подумалось, что у Таниса был вид мертвеца... Государь Калоф вновь обратился к нему, на сей раз добавив слово "награда", - видимо, решив, что минутное замешательство Гилтанаса было вызвано нежеланием принимать на себя столь большую ответственность.

- Нет, господин мой, - точно очнувшись, ответил ему Гилтанас. - Дело не в том. Никакая плата мне не нужна. Если я сумею спасти жителей вашего города, это само по себе станет мне достойной наградой. Что же касается моей принадлежности к иной расе... - тут он снова глянул на Таниса, -жизнь уже научила меня, что никакой роли это не играет. И никогда не играло...

- Скажи же нам, что делать, - Калоф так и сгорал от нетерпения.

- Для начала я бы хотел переговорить с Танисом наедине, - сказал Гилтанас. Он видел, что Танис собирался уйти.

- Пожалуйста, пожалуйста. - И Государь вытянул руку, указывая: - Вон там, справа, за дверью, небольшая комнатка. Там никто не помешает вашей беседе... Оказавшись вдвоем в маленькой, роскошно обставленной комнате, двое мужчин некоторое время хмуро молчали. Обоим было неловко, оба избегали смотреть друг другу в глаза... Гилтанас заговорил первым.

- Я всегда презирал людей, - медленно проговорил молодой вельможа. -А теперь вот собираюсь их защищать. Кто бы мог подумать... - И он улыбнулся. До чего приятное чувство, - добавил он и впервые посмотрел Танису прямо в лицо.

Танис встретил его взгляд, и его угрюмое лицо ненадолго смягчилось, хотя на улыбку Гилтанаса он так и он ответил. Потом он опустил глаза и вновь посуровел. Последовало долгое молчание.

- Ты ведь в Нераку собираешься, верно? - спросил наконец Гилтанас.

Танис молча кивнул.

- А твои друзья? Они идут с тобой?

- Не все, - ответил Танис. - То есть просятся-то все, но... Он не договорил: от воспоминания об их самоотверженной преданности перехватило горло.

Гилтанас рассеянно гладил рукой деревянный столик, покрытый замысловатой резьбой.

- Ну, мне пора, - тяжело проговорил Танис и двинулся к двери. - Дел еще невпроворот. Мы хотим выйти в полночь, когда закатится Солинари...

- Погоди. - Гилтанас удержал его за плечо. - Я... Я хочу сказать тебе... Я сожалею о том, что наговорил тебе утром. Нет, Танис, погоди, дай досказать. Мне, знаешь, нелегко это говорить... - Гилтанас помолчал. - Я многое понял, Танис... Многое понял о себе самом. Это была тяжкая наука... Я вмиг позабыл ее, услышав о Лоране. Я был в ярости... Я был испуган... Хотелось на ком-то сорвать, вот я и... Но ведь то, что совершила Лорана, она совершила из любви к тебе. А я уже понял, что любовь - это тоже наука... По крайней мере, я стараюсь учиться... - В голосе его была горечь. - Покамест я большей частью постигаю лишь боль. Но это уже никого не касается.

Теперь Танис прямо смотрел ему в глаза. Рука Гилтанаса лежала у него на плече.

- Я поразмыслил и понял, - тихо продолжал Гилтанас, - что Лорана поступила правильно. Ей необходимо было пойти туда. Иначе ее любовь потеряла бы смысл. Она так верила в тебя, что не побоялась отправиться в это страшное место, думая, что ты лежишь там при смерти... Танис опустил голову. Гилтанас положил обе ладони ему на плечи и крепко стиснул.

- Терос Железодел сказал как-то: он, мол, ни разу в жизни не видел, чтобы что-то, сделанное во имя любви, обернулось во зло. Давай же верить в это, Танис. То, что сделала Лорана, она сделала во имя любви. И то, что делаешь теперь ты, ты делаешь во имя любви. А значит, благословение Богов пребудет с тобою...

- А Стурма они благословили? - хрипло спросил полуэльф. - Он тоже любил!..

- Почем тебе знать, что они не благословили его? - сказал Гилтанас. Танис накрыл его руки своими... И покачал головой. Ему так хотелось уверовать. Слова Гилтанаса звучали прекрасной волшебной сказкой... Вроде сказок о драконах. Ребенком он так хотел верить в то, что драконы на самом деле существуют... Он вздохнул и пошел прочь. Он уже взялся за ручку двери, когда Гилтанас сказал еще:

- Прощай... Брат мой.

Спутники встретились у стены, у тайной двери, отысканной Тассельхофом, - у той самой, что выводила за стену на Соламнийское Поле. Разумеется, Гилтанас с радостью велел бы страже выпустить их и через ворота; Танис, однако, считал, что, чем меньше народу будет знать о задуманном ими путешествии к сердцу тьмы, тем и лучше.

И вот они собрались в крохотной комнатке наверху лестницы. Солинари как раз уходила за далекие горы. Стоя чуть в сторонке, Танис следил за тем, как последние лучи серебрили бастионы кошмарной цитадели, висевшей над Каламаном. В окнах летучего замка горели огоньки, виднелись мелькающие тени... Кто жил там, за темными стенами? Дракониды?.. Маги в черных одеждах и жрецы Тьмы, чья сила оторвала крепость от земли и вознесла ее в вышину, в тяжелые серые тучи?..

Танис слышал, как друзья тихо переговаривались у него за спиной. Помалкивал лишь Берем. Вечный Человек, за которым бдительно присматривал Карамон, держался особняком, и глаза у него были круглые от страха. Обернувшись, полуэльф обвел их долгим взглядом и невольно вздохнул.

Ему предстояло еще одно расставание, и он не был уверен, что наберется сил его выдержать. Меркнущий свет Солинари касался бледно-золотых волос Золотой Луны. Лицо жрицы дышало безмятежным покоем - словно бы и не лежал перед ней путь сквозь мрак, исполненный неведомых опасностей... И полуэльф понял, что сумеет перенести надвигавшуюся разлуку.

Отойдя от окошка, он присоединился к друзьям.

- Ну что? - нетерпеливо спросил Тассельхоф. - Пора?

Танис улыбнулся ему. Рука сама потянулась ласково потрепать задорный хохолок, торчавший на макушке у Непоседы. Поистине, все на свете менялось - но только не кендеры.

- Да, - сказал Танис. - Пора. - И посмотрел на Речного Ветра: - Но кое-кто должен будет остаться.

Почувствовав его взгляд, варвар вскинул глаза, и все его думы читались на лице так же ясно, как тени облаков, скользящих в ночной вышине. Сперва он не понял сказанного полуэльфом - а может, попросту пропустил его слова мимо ушей. Потом до него дошел смысл этих слов. Суровое лицо залилось краской, карие глаза вспыхнули... Танис ничего ему не ответил - просто перевел взгляд на Золотую Луну.

Речной Ветер тоже покосился на жену. Она стояла в потоке серебряного света, и думы ее блуждали где-то далеко-далеко. Мечтательная улыбка приподняла уголки губ... Улыбка, которой Танис раньше не замечал за ней. Разве только в последнее время. Быть может, она уже видела свое дитя играющим на залитой солнцем лужайке... Танис вновь посмотрел на Речного Ветра. Он видел, какую внутреннюю борьбу переживал варвар, и знал - воин кве-шу нипочем не пожелает бросить друзей. Хотя бы ему и пришлось оставить Золотую Луну здесь, в Каламане. Подойдя к нему, Танис взял рослого варвара за плечи и пристально вгляделся ему в глаза.

- Ты выполнил свой долг, друг мой, - сказал он ему. - Ты довольно уже прошагал угрюмым зимним путем. Теперь наши дороги расходятся. Наша тропа сворачивает в безжизненную пустыню, твоя же - в зеленый, расцветающий сад. Теперь твой долг - это долг перед сыном или дочерью, перед тем ребенком, которого ты введешь в этот мир... - Золотая Луна хотела что-то возразить, но он притянул ее к себе и тихо сказал: - Твое дитя родится осенью, когда валлины станут алыми и золотыми. Не плачь, девочка... - И он ласково обнял Золотую Луну. - Наши валлины вновь покроет листва. И ты приведешь юного воина - или молодую девушку - в Утеху и расскажешь им о мужчине и женщине, которые так любили друг друга, что их любовь дала надежду целому миру... И он поцеловал ее прекрасные волосы. Тика, негромко всхлипывая, в свою очередь обняла Золотую Луну и пожелала ей счастья. Танис же повернулся к Речному Ветру и увидел, что ледяная маска в кои веки раз пропала с лица жителя Равнин: варвар не мог скрыть своего горя. Танис и сам мало что видел сквозь слезы.

- Гилтанасу потребуется помощь в подготовке города к обороне, -прокашлявшись, сказал полуэльф. - Видят Боги, я очень хотел бы, чтобы твой путь сквозь зиму и впрямь подошел к концу. Похоже, однако, я несколько поторопился...

- Боги всегда с нами, друг мой и брат, - неверным голосом выговорил Речной Ветер и крепко обнял его. - Да пребудут они и с тобою. Мы станем ждать вашего возвращения... И вот Солинари окончательно скрылась за гребнями гор. В темном ночном небе остались лишь холодно посверкивавшие звезды - и жуткие отсветы из окон летучей цитадели: ни дать ни взять злобные желтые глаза смотрели с небес на Каламан. Один за другим распрощались спутники с Золотой Луной и Речным Ветром.... А потом, предводительствуемые Тассельхофом, неслышно пересекли стену, вошли в противоположную дверку и спустились по лестнице. Тас распахнул наружную дверь. Осторожно ступая и держа руки поближе к оружию, друзья выбрались на равнину... Несколько мгновений они стояли неподвижно, прижимаясь друг к другу и глядя вдаль, на равнину. Было очень темно, но все-таки невольно казалось -стоит отойти от стены, и из цитадели их тотчас разглядят сотни злобных вражеских глаз... Стоя подле Берема, Танис ощутил дрожь, колотившую Вечного Человека, и порадовался про себя, что приставил к нему не кого-нибудь, а Карамона. С тех самых пор, как он объявил, что они идут в Нераку, в голубых глазах Берема стояло отчаянное, затравленное выражение - ну точно у зверя, угодившего в ловушку. Танис ощутил непрошеную жалость, но не позволил себе поддаться ей. Слишком велика была ставка. Берем - это ключ, сказал он себе. В нем - ответы на все вопросы. В нем - и в Нераке. Вот только как подобраться к этим ответам, Танис еще не решил. Хотя в голове у него начинало уже складываться какое-то подобие плана...

...Рев множества рогов, донесшийся откуда-то издалека, разорвал ночную тишину. Рыжее зарево поднялось на горизонте. Это дракониды сжигали очередную деревню... Танис поплотнее завернулся в плащ. Воздух был еще по-зимнему холоден, хотя праздник Весеннего Рассвета уже миновал...

- Пошли, - тихо сказал он.

Друг за дружкой перебежали они открытое место, спеша укрыться в густой тени рощи по ту сторону луга. Здесь спутников уже ожидали небольшие и очень проворные медные драконы, готовые отнести их в горы.

Как бы нынешней же ночью все и не кончилось, беспокойно думал Танис, следя за тем, как Тас шустрым мышонком исчезал в темноте. Если те, кто смотрит на нас из окон цитадели, засекут взлетающих драконов, все будет кончено. Берем окажется в руках Владычицы. Тьма покроет весь мир... За Тасом последовала Тика; легконогая девушка стремительно промчалась через поляну. За ней, сипло отдуваясь, спешил Флинт. Танис отметил про себя, как он постарел за время разлуки. Сама собой напрашивалась мысль, что гном был нездоров... Впрочем, Танис знал - упрямый Флинт умрет, но не согласится остаться.

Через лужайку, лязгая латами, уже бежал Карамон. Одной рукой великан тащил за собой Берема.

Мой черед, сказал себе Танис, когда все благополучно укрылись в тени деревьев. Пора. К худу или к добру - а только история наша, похоже, скоро закончится. Подняв голову, он увидел Золотую Луну и Речного Ветра, смотревших на него из окошечка в крепостной башне.

К худу или к добру... А что, если впереди - все-таки тьма, впервые спросил себя полуэльф. Что станется с миром? И с теми, кто нынче остался там, позади?..

Он вновь посмотрел на тех Двоих. Они были дороги ему, как может быть дорога только семья... Семья, которой он не знал никогда... Пока он смотрел. Золотая Луна затеплила свечку. На миг пламя ярко осветило ее лицо - и лицо Речного Ветра. Прощальным движением они вскинули руки... И погасили свечу, чтобы не подсмотрели недобрые глаза.

Танис набрал полную грудь воздуха и изготовился к бегу.

Быть может, тьма и одержит победу, но надежды ей не истребить никогда. Сколько бы ни гасло свечей, им на смену, от их огня будут загораться все новые. Так теплится надежда, разгоняя полночную тьму и обещая рассвет...