Уэйс Маргарет Хикмен ТрейсиДраконы зимней ночи (Сага о Копье - 2, книга 1)

Маргарет УЭЙС и Трейси ХИКМЭН

САГА О КОПЬЕ II

ДРАКОНЫ ЗИМНЕЙ НОЧИ

КНИГА ПЕРВАЯ

ПРОЛОГ

Снаружи бушевали зимние бури,

Но жителям пещер,

Вырытых горными гномами

Под хребтами Харолисовых гор,

Но них не было дела.

Вот властитель-тан призва,

Собравшихся гномов и людей

К тишине, и гномский бард

Выступил вперед,

Дабы воздать должное

Нашим героям...

ПЕСНЬ О ДЕВЯТИ ГЕРОЯХ

Север грозил нам бедою: сбылось давнее предсказание.

У порога зимы плясали драконы.

И вот наконец из темных лесов,

С Равнин, из материнского лона Земли,

Пришли они, отмеченные Небом.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Один пришел из сада камней,

Из гномских пещер, где бродит мудрое эхо,

Где сердце и разум согласно бьются

В напряженных жилах руки.

Надежно его плечо, несокрушим дух...

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Другого породила страна вольных ветров,

Летящих на четыре стороны, света,

Край зеленых лугов, родина кендеров,

Где малые зерна тянутся к небу

Зелень, золото и опять зелень.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Третья пришла с Равнин,

Из страны Долгих дорог и распахнутых горизонтов.

С Жезлом в руке явилась она,

Осененная милосердием и добром,

Уязвленная всеми ранами мира.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы, не оборвался рассказ.

Четвертый, тоже с Равнин,

Пришел за тенью луны;

Древний обычай предков указывал ему путь.

Ток своей крови он посвятил луне,

С мечом пробиваясь земными дорогами

В свет.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Скажем и о прощании, о горькой разлуке;

Темная тень воительницы, дрожит в сердце огня

Пространство между мирами,

Колыбельная, услышанная в детстве

И вновь зазвучавшая в час пробуждения

И зрелости размышлений.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

У Рыцаря в сердце мечом врезаны, слова чести,

Начертанные столетиями полета

Зимородка над миром,

Судьбою Соламнии, разрушенной и восставшей из пепла,

Когда позвал долг.

Светло танцующий меч - отцово наследие...

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

Ни закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Еще один - ясный сеет, брат темноты

Бесхитростный меч подъят в могучей руке

И рубит любые узлы, даже те, что вяжет жизнь сердца.

Думы его - что озера в ветреный день:

Он и сам не видит их глубины...

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Вождя-полуэльфа терзает и реет на части

Смешение альпийской и человеческой крови

Так река разделяет леса и даже миры.

Вышедший биться, он страшится любви.

И медлит, не в силах сделать свой выбор.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Восьмой дышит темным воздухом ночи,

Молчаливые звезды которой суть письмена

И числа, разящие хладом бренную плоть.

Он мудр, но его благословение бескрыло

И достается самым униженным, отданным ночи.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Скажем и о тех, что делят с ними дорогу:

О простой девушке, чья простота сродни высшей награде,

И о принцессе лесов, вечно юных и древних

Зеленых управителей судеб.

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

Север грозит нам бедою, как и было предсказано.

В морозную ночь чутко дремлют драконы.

Но мы знаем: из темных лесов,

С Равнин, из материнского лона Земли,

Вышли они, чтобы вновь занялся рассвет

Их было девять под тремя лунами,

В мертвых сумерках осени.

На закате мира явились они,

Чтобы не оборвался рассказ.

МОЛОТ

- ...Молот Хараса!

Торжественное эхо раскатилось по громадному Залу Аудиенций короля горных гномов. И сразу же разразилась сущая буря приветствий. Низкие, гулкие голоса гномов сплетались с чуть более высокими выкриками людей. Наконец растворились тяжелые двери в дальнем конце Зала и вошел Элистан, жрец Паладайна.

Чашеобразный Зал, громадный даже по гномским меркам, был набит до отказа. Возле стен устроились чуть ли не все восемьсот беглецов из Пакс Таркаса, гномы же вплотную друг к дружке расселись на каменных скамьях внизу.

Элистан появился в конце длинного центрального прохода. Он благоговейно держал на ладонях огромный боевой молот. При виде жреца Паладайна, облаченного в белоснежные одеяния, ликующий шум только усилился; звуки отражались от каменных стен и метались под высоким сводчатым куполом - казалось, дрожала сама земля.

Танис болезненно поморщился: от оглушительного гула у него заломило виски. Он задыхался, стиснутый толпой. Он никогда не любил подземелий, и, хотя купол Зала вздымался на непомерную высоту - огни множества факелов не могли его осветить, - толща земли осязаемо давила на полуэльфа, он чувствовал себя попавшим в ловушку.

- Скорее бы, что ли, все закончилось... - вполголоса сказал он стоявшему рядом Стурму.

Рыцарь, и без того склонный к меланхолии, казался еще угрюмей и задумчивей обыкновенного.

- Не одобряю я этого, Танис, - сказал он и сложил руки на блестящем стальном нагруднике своих древних лат.

- Знаю, - раздраженно ответил Танис. - Я уже слышал это от тебя, причем не единожды. Возражать поздно - остается терпеть!

Конец фразы потонул в новом взрыве восторженного рева: прежде, чем двинуться вперед по проходу, Элистан высоко поднял Молот, показывая его толпе. Танис прижал руку ко лбу... В просторной и обычно прохладной подземной пещере было жарко и душно из-за множества набившегося народа, и полуэльф понял, что ему вот-вот сделается дурно.

Элистан пошел вперед по проходу. Приветствуя его, с тронного возвышения посередине зала поднялся Хорнфел, тан Хайларских гномов. За его спиной виднелись семь резных каменных тронов, все пустые. Хорнфел стоял перед седьмым по счету и самым величественным. Этот трон был предназначен для королей Торбардина. Давным-давно опустевший, сегодня он наконец обретет владельца как только Хорнфел примет Молот Хараса. Возвращение древней реликвии имело для хайларского тана особенный смысл: заполучив бесценный Молот, он сможет объединить и возглавить соперничающие гномские кланы...

- Это ведь МЫ сражались за то, чтобы вернуть Молот, - медленно, не сводя глаз с блистающего оружия, проговорил Стурм. - Легендарный Молот Хараса, выковавший когда-то Копья, способные поражать драконов... Утраченный сотни лет назад, вновь обретенный - и вновь утраченный! Отдать его гномам?..

Он даже не пытался скрыть отвращения.

- Когда-то он уже был им отдан, - устало напомнил рыцарю Танис, чувствуя, как по лбу сбегают капельки пота. - Если ты позабыл, скажи Флинту, пусть он заново поведает тебе эту историю. Но, как бы то ни было, теперь Молот воистину им принадлежит... Элистан между тем приблизился к тронному возвышению, где ждал его тан, облаченный в пышные одежды правителя и увешанный золотыми цепями, что так любят гномы. У подножия возвышения Элистан преклонил колени весьма мудрый и предусмотрительный жест, ибо в ином случае рослый, широкоплечий жрец оказался бы едва ли не выше тана - даже при том, что высота ступеней к тронам составляла добрых три фута. Польщенные гномы снова разразились приветственным криком, зато люди, как подметил Танис, несколько притихли, а кое-кто начал перешептываться: увидеть своего вождя на коленях перед чужим - кому же это понравится?

- Прими сей дар нашего народа... - очередной взрыв восторга похоронил голос жреца.

- "Дар"!.. - фыркнул Стурм. - Сказал бы лучше - выкуп!..

- ...И позволь, - продолжал Элистан, когда шум несколько улегся, -позволь поблагодарить народ гномов, великодушно позволивший нам поселиться в своем королевстве.

- И закопаться живьем в могилу, - пробормотал Стурм.

- Клянемся же встать плечом к плечу с гномами, если случится война! -прокричал Элистан.

И опять разразилась буря ликующих криков, достигшая предела, когда Хорнфел нагнулся принять Молот. Гномы свистели и топали ногами, взобравшись на каменные скамьи.

Танис почувствовал подступающую дурноту... Украдкой оглядевшись кругом, он понял, что их со Стурмом отсутствие вряд ли будет замечено. Сейчас Хорнфел разразится речью, а после него - остальные шестеро танов, не говоря уже о членах Совета Высоких Искателей. Полуэльф тронул Стурма за плечо, взглядом приглашая рыцаря за собой. Вдвоем они потихоньку выбрались из Зала, низко пригнувшись у выхода. Они были глубоко внутри горы, пронизанной ходами и переходами подземного города гномов; но, по крайней мере, духота и оглушительный шум остались наконец позади.

- С тобой все в порядке? - спросил Стурм: даже сквозь бороду было видно, как побледнел полуэльф.

- Уже в порядке, - ответил Танис, жадно вбирая прохладный ночной воздух. Это просто жара... И шум.

- Что ж, мы отсюда скоро уйдем, - сказал Стурм. - Хотя, конечно, все зависит от того, как проголосует Совет Высоких Искателей - отпустить нас в Тарсис или не отпустить...

- Ну, в этом-то сомневаться не приходится, - пожал плечами Танис. -Элистан теперь заправляет всеми делами - еще бы, ведь он привел народ в безопасное место! Никто из Высоких Искателей не решается больше перечить ему - по крайней мере в глаза. Нет, дружище, следует думать, что этак через месяцок мы уже будем поднимать паруса на одном из белокрылых кораблей, которыми славен Тарсис Прекрасный...

- ... Но без Молота Хараса, - с горечью докончил Стурм. И негромко процитировал: - "Рассказывают также, что Рыцари взяли золотой Молот, который благословил сам великий Бог Паладайн, и дали его Человеку с Серебряной Рукой, дабы он выковал Копье для Хумы, Победителя Драконов, а после того наградили Молотом гнома, прозванного за честь и доблесть в сражениях Харасом, то есть Рыцарем; с тех пор это прозвание заменило ему имя. И вот Молот Хараса был препровожден в томское королевство, и гномы клятвенно обещали, что вернут его, если приключится в том нужда..."

- И его вернули! - сказал Танис, стараясь умерить подступающий гнев. Сколько можно было повторять одну и ту же цитату?..

- Его вернули - но только для того, чтобы оставить здесь! - сквозь зубы выговорил Стурм. - А ведь мы могли бы унести его в Соламнию и выковать себе новые Копья...

- И все ради того, чтобы ты стал вторым Хумой, с Копьем наперевес мчащимся к славе!.. - Терпение Таниса лопнуло. - Ради этого ты готов пожертвовать жизнями восьмисот человек...

- Да не собираюсь я никем жертвовать! - в ярости закричал Стурм. -Просто это наш первый ключик к Копьям, а ты продаешь его за... Но тут оба умолкли, неожиданно заметив тень, проступившую в окружающем полумраке.

- Ширак, - прошептал тихий голос, и хрустальный шарик, зажатый в золотой лапке дракона на конце простого деревянного посоха, вспыхнул ярким светом. Свет его озарил алые одежды волшебника.

Молодой маг направился к Стурму и Танису, покашливая и опираясь на посох. Металлически поблескивающая желтая кожа обтягивала кости на его изможденном лице. Глаза горели золотом.

- Рейстлин, - напряженным голосом выговорил Танис. - Что тебе нужно? Рейстлина, казалось, совершенно не трогали гневные взгляды двоих мужчин: он давно привык к тому, что другие люди чувствовали себя рядом с ним неуютно и редко искали его общества.

Остановившись прямо перед ними, он простер тонкую руку и произнес: Акулар-алан сух Таголанн Джистратар... - И прямо на глазах у потрясенных рыцаря и полуэльфа в воздухе замерцал прозрачный призрак оружия.

Это была двенадцатифутовая пика - оружие пешего копейщика. Сверкающее, зазубренное острие было выковано из чистого серебра, а деревянное древко отполировано до блеска. На конце его виднелся стальной упор, предназначенный для втыкания в землю.

- Какая красота! - ахнул Танис. - Но что это?

- Копье, способное поражать драконов, - ответствовал Рейстлин. Держа Копье в руке, маг шагнул между ними, и они подались в стороны, как бы избегая его прикосновения. Они смотрели только на Копье. Потом Рейстлин повернулся и протянул его Стурму.

- Вот твое Копье, рыцарь, - прошипел он. - Безо всякого Молота и без Серебряной Руки. Помчишься ли ты с ним в битву, памятуя о том, что к Хуме вместе со славой пришла и смерть?

Глаза Стурма вспыхнули. Он благоговейно задержал дыхание, протягивая руку к Копью... Но, к его изумлению, рука прошла прямо сквозь древко, а Копье от прикосновения исчезло.

- Опять эти твои штучки!.. - зарычал он. Повернулся на каблуке - и ушел прочь, задыхаясь от ярости.

- Если ты собирался пошутить, Рейстлин, - спокойно сказал Танис, -должен тебе сообщить: не смешно.

- Пошутить? - прошептал маг. Взгляд странных золотых глаз провожал Стурма, растворявшегося в черноте подземного города гномов. - Следовало бы тебе получше знать меня, Танис.

И маг засмеялся жутким и таинственным смехом, который Танису довелось слышать прежде всего один раз. Потом Рейстлин насмешливо поклонился полуэльфу и ушел следом за рыцарем в темноту.

1. БЕЛОКРЫЛЫЕ КОРАБЛИ. НАДЕЖДА МАНИТ ИЗ-ЗА ПЫЛЬНЫХ РАВНИН

Танис Полуэльф сидел на Совете Высоких Искателей и хмурился, слушая выступавших. Ложная религия, которую когда-то проповедовали Искатели, была теперь официально мертва, но люди, возглавившие восемьсот беглецов из Пакс Таркаса, все еще сохраняли за собой это название.

- Мы вовсе не собираемся платить гномам неблагодарностью за то, что они позволили нам жить здесь, - размахивая отмеченной шрамом рукой, заявлял Хедерик. - Конечно же, мы благодарны им. Равно как и тем, чей героизм, проявленный при добывании Молота Хараса, сделал возможным наш переезд... - И Хедерик поклонился Танису. Тот ответил коротким кивком, и Хедерик продолжал: Но мы - мы же не гномы!

Он выразительно подчеркнул эти слова, и они снискали одобрительное бормотание слушателей, подогрев оратора еще больше.

- Мы, ЛЮДИ, не созданы для того, чтобы жить под землей!

Раздались выкрики "Правильно!", кто-то захлопал.

- Мы - земледельцы. Но как прикажете обрабатывать крутой горный склон? Мы хотим жить на землях, подобных тем, которые нас вынудили покинуть. И вот что я вам скажу: пусть те, кто заставил нас расстаться с прежней родиной, подыщут нам новую, не хуже!

- Кого он имеет в виду? Повелителей Драконов? - обращаясь к Танису, саркастически заметил Стурм. - Они, надобно думать, с радостью пойдут ему навстречу.

- Нет бы радоваться тому, что по крайней мере остались в живых, -буркнул в ответ Танис. - Дурни! Ты только посмотри, как они оглядываются на Элистана как будто это он выгнал их из родных мест!

Жрец Паладайна, признанный вождь беглецов, поднялся дать ответ Хедерику. Звучный баритон его раскатился под сводами пещеры:

- Верно, нам нужен новый дом. Потому-то я и предлагаю отправить разведчиков на юг, в город Тарсис Прекрасный.

Танису доводилось уже слышать об этом замысле Элистана, и он отвлекся, припоминая события месяца, истекшего с тех пор, как он и его друзья вернулись из Могилы Деркина, неся с собой священный Молот.

Гномские таны, с недавних пор объединенные под водительством Хорнфела, готовились дать бой Злу, надвигавшемуся с севера Особого страха перед ним гномы не испытывали. Их горное королевство было судя по всему, неприступно Но они сдержали обещание, данное Танису при возвращении Молота: беглецы из Пакс Таркаса отныне могли жить у Южных Врат - в южной оконечности королевства Торбардин.

Туда-то и привел беглецов Элистан, и люди начали устраиваться, но попытка наладить на новом месте прежнюю жизнь удалась не вполне.

Что верно, то верно - здесь они чувствовали себя в безопасности; однако беглецы, в большинстве своем - пахари, никак не могли почувствовать себя дома в просторных гномских пещерах. Они пытались что-то сажать на горных откосах, но каменистая земля приносила лишь скудные урожаи. Люди скучали по солнечному свету и вольному воздуху. И они не хотели зависеть от гномов.

Тогда-то и припомнил Элистан древние легенды о Тарсисе Прекрасном и о его кораблях, крылатых, словно белоснежные чайки. Но легенды были не более чем легендами - о чем Танис со всей прямотой и заявил Элистану, когда тот впервые заговорил о посетившей его идее. В этой части Ансалонского континента никто ничего не слышал о Тарсисе за все три столетия, истекшие со времен Катаклизма. И в немалой степени потому, что гномы тогда наглухо закрыли свое королевство, благополучно перерезав все сообщение между югом и севером, - ибо единственный путь через Харолисовы горы проходил подземельями Торбардина.

...Танис угрюмо слушал, как Совет Высоких Искателей единогласно голосовал за предложение Элистана. Решено было послать небольшой отряд на разведку в Тарсис с заданием выяснить, что за корабли приходили в этот порт и откуда, и еще - дорого ли придется платить за проезд на таких кораблях, а может быть, и за покупку целого судна.

"Ну и кто же поведет этот отряд?.." - мысленно спрашивал себя Танис, в глубине души, впрочем, уже зная ответ.

И действительно, все взгляды обратились к нему. Но прежде, чем Танис успел что-нибудь сказать, Рейстлин, до сих пор молча слушавший ораторов, вышел вперед и встал перед Советом. Его странные глаза блестели золотом.

- Вы - глупцы, - сказал Рейстлин, и его тихий, шепчущий голос был полон презрения. - Вы живете не наяву, а во сне, и это сон глупцов. Сколько раз нужно вам повторять, чтобы вы поняли? Сколько еще раз должен я напоминать вам о знамении звезд? О чем, хотел бы я знать, вы думаете, когда смотрите в ночное небо и видите на месте двух созвездий пустые темные дыры?

Члены Совета заерзали на скамьях, кто-то перекинулся страдальческими взглядами, изобличавшими смертную скуку.

Рейстлин заметил это и продолжал со все возрастающим презрением - Да, я слышал, как некоторые из вас высказывались в том духе, что это, мол, всего лишь явление природы, и не более того. Явление того же порядка, что и осенний листопад... Несколько членов Совета что-то забормотали, кивая головами. Какое-то время Рейстлин молча смотрел на них, насмешливо скривив губы. Потом заговорил снова:

- Повторяю: вы - глупцы. Созвездие, известное под названием Владычица Тьмы, отсутствует потому, что Владычица находится здесь, на Кринне. А отсутствие созвездия Войн, посвященного, как сказано в Дисках Мишакаль, другому древнему Богу - Паладайну, - говорит о том, что он также вернулся на Кринн и борется с нею!

Рейстлин сделал паузу. Элистан, стоявший здесь же, был жрецом Паладайна. Многие из присутствовавших успели принять эту веру, и он чувствовал их гнев: слова мага показались им святотатством. Только вообразить себе, чтобы Боги лично заинтересовались происходящим на Кринне и начали вмешиваться!.. Невероятно!..

Но Рейстлин никогда не боялся быть принятым за святотатца. Он возвысил голос:

- Вслушайтесь в мои слова! Помните "Войско Ужаса", окружающее, согласно Песне, Владычицу Тьмы? Так вот, это - драконы!

Последнее слово Рейстлин произнес с характерным шипением, от которого, как однажды выразился Флинт, мороз шел по коже.

- Да знаем, знаем мы это! - нетерпеливо перебил Хедерик. Обычно в это время по вечерам он вкушал стаканчик вина, подогретого со специями; жажда, мучившая Теократа, придала ему храбрости. Он, впрочем, сейчас же пожалел о сказанном: зрачки Рейстлина, похожие на песочные часы, так и впились в него, словно две черные стрелы.

- К ч-чему ты к-клонишь? - запинаясь, выговорил Хедерик.

- К тому, - прошептал маг, - что нигде на Кринне вам не обрести покоя и мира. Нигде! - И он махнул исхудалой рукой: - Ищите корабли и плывите, куда вам будет угодно. Но повсюду, где бы вы ни причалили, стоит вам поглядеть в небо - и вы увидите все те же темные дыры вместо созвездий. И повсюду, где бы вы ни причалили, будут драконы!

Рейстлин закашлялся. Судорога сотрясла его тщедушное тело, и он, вероятно, упал бы, но тут подбежал его брат-близнец Карамон и могучими руками подхватил молодого волшебника.

Когда Карамон вывел мага из комнаты, всем показалось, будто рассеялась черная туча. Члены Совета встряхнулись и стали посмеиваться -хотя голос кое у кого и дрожал - и рассуждать о "детских сказочках". Смешно было даже думать о том, чтобы война успела распространиться по всему Кринну! Помилуйте, она была уже близка к концу здесь, на континенте Ансалон. Верминаард, верховный Повелитель Драконов, потерпел поражение, армии драконидов отступали... Потягиваясь, члены Совета покидали свои сиденья и шли кто в кабачок, пропустить стаканчик, кто домой.

Они совсем позабыли о том, что так и не спросили Таниса, согласен ли он вести разведчиков в Пакс Таркас. Они попросту приняли это как должное... Танис обменялся мрачным взглядом со Стурмом и тоже вышел из пещеры. Нынче ночью был его черед стоять на страже. Хотя гномы и считали себя в полной безопасности в своей горной твердыне, Танис и Стурм настояли на том, чтобы внешние стены Южных Врат пребывали под неусыпным наблюдением. Слишком хорошо знали они, как опасно недооценивать Повелителей Драконов и терять бдительность - даже спрятавшись под землей... И вот Танис задумчиво и невесело смотрел вдаль с наружной стены. Перед ним расстилался широкий луг, укрытый гладкой пеленой мелкого снега, похожего на белую пыль. Безветренный вечер был спокоен и тих. За спиной Таниса громоздились величественные хребты Харолисовых гор. А сами Южные Врата, по сути, представляли собой гигантскую пробку в склоне горы и являлись частью гномских оборонительных сооружений, целых триста лет противостоявших внешнему миру. Триста лет со времени Катаклизма и опустошительных Братоубийственных войн.

Врата были шестидесяти футов в ширину и девяноста - в высоту, а в толщину - не менее сорока. Их приводил в движение невероятный по мощности механизм. Считалось, что разрушить их невозможно. На всем Кринне им не было равных, кроме разве что вторых таких же, запиравших Торбардин с севера. Причем искусство древних каменщиков-гномов было таково, что запертые ворота полностью сливались со склоном горы и делались недоступны постороннему глазу.

Лишь с приходом переселенцев-людей у входа установили факелы: мужчины, женщины, дети нуждались в прогулках на свежем воздухе - с точки зрения гномов, прирожденных жителей подземелья, это была необъяснимая слабость.

Долго стоял Танис, глядя через луг на леса и не находя успокоения в их безмолвной красоте... Потом к нему вышли Стурм, Элистан и Лорана. Они оживленно беседовали, причем темой беседы был явно он, Танис, потому что при виде него все трое тотчас же неловко умолкли.

- Как ты невесел, - тихо сказала Танису Лорана, под ходя к нему вплотную. Ее рука легла на его плечо: - Ты веришь, что Рейстлин прав, Танта... Танис?

Она покраснела. Она все еще не без запинки произносила его человеческое имя. Однако она успела понять, что его эльфийское имя -Танталас - причиняло ему лишь боль.

Танис покосился на маленькую, изящную ручку и бережно накрыл ее своей. Всего несколько месяцев тому назад прикосновение этой руки только озлобило бы его и привело в смятение, заставив мучиться чувством вины и заново разрываться между любовью к женщине из племени людей и тем, что казалось ему всего лишь детской привязанностью к юной эльфийке. Но теперь... Теперь прикосновение Лораны наполнило его душу теплом и покоем, а кровь так и заиграла в жилах. Его беспокоили эти новые ощущения, и он поневоле продолжал думать о них, отвечая на ее вопрос.

- Я давно уже убедился, что с советами Рейстлина считаться нелишне, -сказал он, наперед зная, как их всех расстроят эти слова. И точно: лицо Стурма потемнело, а Элистан нахмурился. - И я думаю, - продолжал Танис, -что он прав и на сей раз. Мы выиграли сражение, но до победы в войне еще очень и очень далеко. Она по-прежнему бушует на севере, в Соламнии. Я думаю также, что нам пора сделать вывод: силы Зла бьются отнюдь не за то, чтобы завоевать всего лишь Абанасинию...

- Но это же только домыслы! - заспорил с ним Элистан. - Прошу тебя, не позволяй тьме, окутывающей юного мага, омрачать и твой разум! Возможно, он и прав - но разве это повод хоронить надежду и отказываться от борьбы? Тарсис очень большой порт... Согласно нашим сведениям, по крайней мере. Там наверняка отыщутся люди, доподлинно знающие, действительно ли война охватила весь мир, как утверждает Рейстлин. Но даже если и так - должна все-таки где-нибудь найтись для нас тихая гавань!

- Танис, послушайся Элистана, - кротко проговорила Лорана. - Он мудр. Когда наш народ покидал Квалинести, он тоже уходил не вслепую. Он знал, где обрести мирное пристанище. У моего отца был план, о котором он, правда, тогда не смел говорить... Она осеклась, заметив, какое действие произвели ее слова. Танис неожиданно сбросил ее руку с плеча и обратил гневный взгляд на Элистана.

- Рейстлин говорит, что надежда - это не что иное, как уход от действительности, - сказал он холодно. Но потом, видя жалость и печаль на осунувшемся от забот лице Элистана, полуэльф устало улыбнулся: - Прости, Элистан. Я просто замучился, вот и все. Не сердись на меня... Ты прав, конечно. Мы пойдем в Тарсис, и пусть нам сопутствует если не удача, так хотя бы надежда.

Элистан кивнул и повернулся, собираясь уйти:

- Ты со мной, Лорана? Я знаю, девочка моя, ты тоже выбилась из сил, но нам нужно еще столько сделать, прежде чем я смогу препоручить Совету власть на время моего отсутствия...

- Я сейчас подойду, Элистан, - Лорана залилась краской. - Я... Мне надо кое о чем переговорить с Танисом.

Элистан окинул обоих понимающим взглядом, и они со Стурмом ушли в темноту за Воротами. Танис начал гасить факелы, как всегда перед закрытием Ворот. Лорана стояла у входа, и выражение ее лица становилось все холоднее - она видела, что Танис не обращает на нес внимания.

- Что с тобой? - сказала она наконец. - Уж не становишься ли ты на сторону мага, этой темной души, против Элистана - одного из мудрейших и самых замечательных людей, каких мне приходилось встречать?

- Не тебе судить Рейстлина, Лорана, - резко ответил Танис, окуная очередной факел в ведерко с водой. Факел зашипел и погас. - Не все сводится к черному и белому, как свойственно полагать вам, эльфам. Маг спасал всех нас от смерти, и притом не один раз. Я привык доверять его разуму, и, по-моему, это надежнее слепой веры!

- "Вам, эльфам"! - выкрикнула Лорана. - Как по-человечески ты рассуждаешь! А ведь в тебе самом эльфийского больше, чем ты сам думаешь, Танталас! Когда-то ты говорил, что носишь бороду не затем, чтобы скрыть свое происхождение, и я тебе верила. А теперь думаю - уж не ошиблась ли, я? Я провела среди людей достаточно времени, чтобы уяснить, как они относятся к эльфам. Однако я горжусь своим происхождением, а ты - нет! Ты стыдишься его! Почему? Из-за той женщины, которую ты любишь? Как ее звать - Китиара?

- Прекрати, Лорана! - Танис тоже сорвался на крик. Швырнув на землю факел, который держал в руках, он шагнул к эльфийке: - Уж если говорить об... Отношениях, что ты скажешь про себя саму и про Элистана? Он, конечно, священник и жрец Паладайна, но при всем том он - мужчина! А я от тебя только и слышу, - тут он передразнил ее голос, - "Элистан так мудр", "спроси Элистана, он знает", "послушай Элистана, он скажет"...

- Не смей приписывать мне свои собственные грехи! - парировала Лорана. Да, я люблю и чту Элистана, и он того стоит. Он - мудрейший и благороднейший из всех людей, которых я знаю! Он каждый день приносит себя в жертву - вся его жизнь есть служение людям... Но любовь... Я всегда любила и теперь люблю одного-единственного мужчину... Хотя порою испрашиваю себя, не ошиблась ли я в нем! Помнишь, как в том ужасном месте, в Сла-Мори, ты сказал мне, что я веду себя как избалованная маленькая девочка? Так вот, с тех пор я повзрослела, Танис Полуэльф. За эти несколько месяцев я познала страдания и смерть. Я познала страх - такой страх, какого, я думала, и быть-то не может! Я научилась сражаться, я убивала врагов. И все это мучило меня так, что душа моя онемела я уже не способна чувствовать боль. Но что хуже всего - это увидеть тебя таким, каков ты на самом деле...

- А я никогда и не претендовал на совершенство, Лорана, - сказал он тихо.

Серебряная и алая луны выплыли в небо; ни та ни другая не были полны, но светили достаточно ярко, и Танис разглядел слезы в лучистых глазах Лораны. Он потянулся обнять девушку, но она отшатнулась.

- Верно, не претендовал! - выговорила она с презрением. - Но как тебе льстит, когда другие считают тебя таковым!

И, словно не видя его протянутых рук, она выхватила из стенной скобы факел и скрылась во тьме, лежавшей за Вратами Торбардина. Танис проводил ее взглядом. Он видел, как играл свет факела в ее волосах цвета меда, видел, как она уходила, похожая на колеблемую ветром стройную осинку их общей родины Квалинести... Он смотрел ей вслед и скреб пятерней густую рыжеватую бороду, которая нипочем не росла ни у одного эльфа на Кринне. Он хотел поразмыслить над последними словами Лораны, но в памяти неизвестно почему всплыла Китиара. Возникли перед глазами ее коротко подстриженные, вьющиеся черные волосы, ее очаровательная, лукавая улыбка, ее огненный, неуправляемый нрав... И чувственное, сильное тело, тело опытной воительницы... Но, к своему изумлению, он обнаружил, что образ Китиары расплывался, бледнел, истаивал в сиянии спокойных и чистых, чуть раскосых, лучезарных эльфийских глаз... Из недр горы докатился раскат грома, и стержень, двигавший каменные Врата, шевельнулся. Танис проследил за медленным движением неподъемной громады и вдруг решил не идти внутрь. "Закопаться живьем в могилу..." Он улыбнулся, припомнив слова Стурма, но душа невольно содрогнулась. Он долго стоял перед Вратами, несокрушимой преградой воздвигшимися между ним и Лораной. Вот наконец они с глухим грохотом встали на место. Склон горы был пуст, холоден и угрюм.

Со вздохом поправил Танис плащ на плечах и зашагал к лесу. Даже в снегу было приятнее спать, чем под землей, и потом, пора было начинать себя приучать: ведь Пыльные Равнины, которые им предстояло пересечь на пути в Тарсис, скорее всего были завалены снегом, хотя зима едва началась. Подумав о предстоявшем путешествии, Танис поднял голову к небу.

Ночное небо, усеянное звездами, было прекрасно. Но красоту эту непоправимо портили две зияющие пустые дыры. Два отсутствующих созвездия, о которых без устали твердил Рейстлин.

Дыры в небе... Дыры в нем самом... После стычки с Лораной Танис почти радовался новому походу. Все его спутники согласились идти с ним; Танис знал, что они так толком и не прижились среди беглецов.

Подготовка к путешествию отнимала у него все время, так что не надо было особенно кривить душой, убеждая себя - ему-де не было дела, что Лорана стала его избегать. Да и сам поход обещал поначалу быть чистым удовольствием. Ни дать ни взять вернулись золотые осенние дни: солнце ярко сияло, согревая воздух. Один только Рейстлин выбрал для себя плащ потеплее.

И даже разговоры между спутниками, пока они пересекали северную часть Равнин, были полны веселья и добродушного подшучивания - каждый вспоминал счастливые и беззаботные денечки, вместе прожитые когда-то в Утехе. Никто не заговаривал о том темном и страшном, с которым им пришлось совсем недавно столкнуться. Каждый хотел ждать от будущего только добра и пытался хотя бы на время выкинуть из памяти дурное.

По вечерам Элистан объяснял им учение древних Богов, почерпнутое из Дисков Мишакаль, которые он нес с собою. Рассказы его наполняли миром их души и укрепляли их веру. И даже Танис, который провел всю жизнь в поисках чего-то, во что можно было бы верить, а теперь, когда вера была обретена, взирал на нее со скепсисом - даже он в глубине души чувствовал ее справедливость. Ему хотелось уверовать, но что-то сдерживало его, и, глядя на Лорану, он сознавал, что именно. Пока он не разрешит своих внутренних противоречий, не примирит свою человеческую половину с эльфийской -душевного спокойствия ему не видать.

Только Рейстлин не принимал участия ни в веселом подтрунивании, ни в вечерних беседах у походного костра. Целыми днями маг изучал свою книгу заклинаний и только рычал на всякого, кто осмеливался оторвать его от занятий. После ужина - а ел он по-прежнему очень мало - он сидел в одиночестве, глядя в ночное небо с двумя зияющими дырами в звездном ковре, которое, казалось, отражали его бездонные зрачки, похожие на песочные часы.

Но через несколько дней путешествия настроение спутников начало меркнуть. Тучи затянули солнце, с севера задули холодные ветры. Пошел такой густой снег, что однажды они вообще не смогли продвинуться вперед и были вынуждены укрыться в пещере, пережидая, пока выдохнется буран. По ночам же они выставляли двойную стражу, хотя почему именно, никто не взялся бы объяснять - только то, что в воздухе витало все возрастающее ощущение опасности и угрозы. Речной Ветер недовольно поглядывал на след, остававшийся за ними в снегу. Как выразился Флинт, их без труда выследил бы даже слепой овражный гном. Все чувствовали угрозу, каждому мерещились подглядывающие глаза, подслушивающие уши... Но кто мог угрожать им здесь, посреди Пыльных Равнин, где вот уже триста лет не жили ни люди, ни звери?..

2. ДРАКОН И ЕГО ХОЗЯИН. БЕЗРАДОСТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Дракон со вздохом подогнул громадные крылья и выволок свое тяжелое тело из ласковых вод горячего источника. Ему понадобилось усилие, чтобы заставить себя шагнуть из облака клубящегося пара в морозный воздух, от которого разом защипало нежные ноздри и запершило в горле. Болезненно сглотнув, дракон все-таки поборол искушение вернуться в теплый пруд и полез на высокий скальный карниз, высившийся над головой.

Он раздраженно царапал когтями обледенелые камни: пар, поднимавшийся над источниками, почти немедленно оседал на морозе кристаллами скользкого инея. Камни трещали и крошились под его тяжелыми лапами и, подпрыгивая, скатывались вниз, в долину.

Один раз он поскользнулся и на какой-то миг потерял равновесие. Мигом развернув широкие крылья, он легко удержался на склоне, но, конечно, настроение его от этого отнюдь не улучшилось.

Утреннее солнце, заливавшее вершины гор, коснулось его боков. По синим чешуям побежали золотые блики, но теплее дракону не сделалось. Он встряхнулся, топая лапами по мерзлой земле. Нет, синие драконы не были созданы ни для морозных зим, ни для путешествий по таким вот Богами забытым местам... С этой мыслью - а она, правду сказать, не покидала его в течение всей бесконечно долгой, зябкой ночи - дракон по имени Скай огляделся по сторонам в поисках хозяина.

Повелитель Драконов стоял на выступе скалы - внушительная фигура в рогатом драконьем шлеме и латах, повторявших узор чешуи синих драконов. Плащ его развевался и хлопал на стылом ветру. Повелитель с пристальным интересом разглядывал что-то на беспредельных плоских равнинах, раскинувшихся далеко внизу.

- Поди лучше погрейся в палатке, - сказал Скай, а про себя добавил: и меня отпусти поваляться в теплом пруду. - Ишь, какой ветер! Студит до костей. И что ты тут торчишь?

В самом деле, впору было предположить, что Повелитель составляет план битвы, предначертывая движение армий и удары драконьих стай. Однако в этом нынче не было нужды. Захват Тарсиса был предопределен давным-давно, и к тому же другим Повелителем, ибо в этих местах распоряжались алые драконы. "Нам, синим, и нашему Повелителю хватает дел и на севере, - раздраженно думал Скай. - И вот поди же ты, мерзну здесь неизвестно зачем, и вместе со мной - целая стая синих драконов..."

Слегка повернув голову, он покосился на своих соплеменников, - те расправляли крылья спросонья и радовались теплому пару источников, отогревавшему озябшие сухожилия.

"Дурни!.. - фыркнул про себя Скай. - Все, чего им надо для счастья, -это взмах руки Повелителя, который бросит их в атаку. Озарять своими смертоносными молниями небеса, жечь города - вот и вся их жизнь. Они безоговорочно и слепо верят своему Повелителю. И, вообще говоря, правильно делают, - добавил про себя Скай. - Кто, скажите на милость, ведет нас от победы к победе и притом умудрился до сих пор не потерять ни одного дракона?.. Они предоставляют мне задавать все вопросы - ведь это я ношу Повелителя на своей спине, кому же, дескать, если не мне... Что ж, пускай будет так. Мы с Повелителем отлично понимаем друг друга..."

- У нас нет уважительной причины для посещения Тарсиса, - с полной откровенностью заговорил Скай. Он нисколько не страшился гнева Повелителя. В отличие от многих других драконов Кринна, которые неохотно и из-под палки служили своим всадникам - еще бы, ведь на самом-то деле правили именно они, драконы! - Скай повиновался Повелителю из уважения и любви. -Алые уж точно нам не обрадуются, - продолжал он. - Да мы там и не нужны. Этот мягкотелый город, столь странным образом притягивающий тебя, будет взят без труда. Войск там нет: они поддались на нашу уловку и выступили к границе...

- Мы здесь потому, что мои шпионы доносят - ОНИ тоже здесь. Или вскорости будут, - ответствовал Повелитель. Голос был негромок, но с легкостью перекрывал посвист холодного ветра.

- "Они... Они"... - заворчал дракон, дрожа от холода и топчась по неуютным камням. - Мы бросаем бои на севере, тратим попусту драгоценное время, теряем целые состояния стальными монетами... И ради чего? Ради горстки каких-то странствующих искателей приключений?

- Богатства для меня мало что значат, и ты прекрасно знаешь об этом. Да стоит мне захотеть, я весь Тарсис куплю! - Сильная рука Повелителя ласкала шею дракона. Слышно было, как скрипела обледенелая кожаная перчатка. - Война на севере и без нас идет отлично. Государь Ариакас отпустил меня без возражений. Бакарис же - искусный молодой полководец и притом знает мои армии почти так же хорошо, как и я. Что же касается ИХ, -помни, Скай: ОНИ - не простые бродяги. Эти "странствующие искатели приключений" убили Верминаарда...

- Подумаешь! Да он сам себе вырыл могилу. Он был одержим своими идеями и потерял из виду истинную цель! - И дракон искоса бросил быстрый взгляд на хозяина: - Как бы кое о ком другом не сказали того же.

- Одержимый? Да, Верминаард был одержимым, и, по-моему, следовало бы серьезнее относиться к его одержимости. Он был жрецом и лучше других знал, какой вред может причинить нам учение истинных Богов, распространись оно между людьми, - отвечал Повелитель. - И вот пожалуйста: если не врут наши осведомители, народ обрел вождя в лице некоего Элистана, сделавшегося жрецом Паладайна, а приверженцы Мишакаль снова являют миру дар истинного исцеления. Нет, Верминаард был прозорлив! Нас подстерегает немалая опасность, и нам следовало бы признать ее и бороться с нею, а не отмахиваться... Дракон презрительно фыркнул.

- Я бы не сказал, чтобы этот жрец Элистан возглавил, как ты выражаешься, народ. За ним стоят всего-то восемьсот оборванцев, бывших рабов Верминаарда, сбежавших из Пакс Таркаса. Они теперь квартируют у горных гномов и носу высунуть не смеют из Южных Врат... - Дракон свернулся на вершине скалы: утреннее солнце наконец-то начало согревать его чешуйчатую шкуру. - Кроме того, по словам наших соглядатаев, "они" как раз сейчас идут в Тарсис. Стоит тебе захотеть, и сегодня же вечером Элистан будет у тебя в руках. И вся недолга.

- Элистан мне не нужен, - Повелитель Драконов передернул плечами, не проявляя ни малейшего интереса. - Я ищу совсем не его.

- Как так? - улегшийся было Скай изумленно при поднял голову. - Но тогда кого же?

- Меня в первую очередь занимают трое. Но я дам тебе подробные описания всех... - Повелитель подошел к Скаю поближе, - ибо именно ради их захвата мы и примем участие в завтрашнем уничтожении Тарсиса. Слушай же внимательно... Танис шагал по замерзшей равнине, с громким хрустом проламывая сапогами подметенный ветром наст. Солнце вставало у него за спиной, принося с собой свет но, увы, не тепло. Придерживая на груди плащ, он оглянулся, желая удостовериться, что никто не отстал. Спутники шли гуськом, один за другим, стараясь ступать след в след. Те, что были сильнее и тяжелее других, шли впереди, торя путь более слабым.

Сейчас их вел Танис. Следом шагал Стурм - как всегда, надежный и верный, хотя все еще расстроенный из-за Молота Хараса. Этому Молоту рыцарь придавал чуть ли не мистическое значение. Оттого рыцарь казался еще более озабоченным и усталым, но Таниса он не покидал и не отставал от него ни на шаг. А это, надобно сказать, было непросто, ибо Стурм нипочем не желал расстаться со своей древней броней и так и шел в латах, вес которых глубоко вдавливал его ноги в снег.

Позади Стурма и Таниса двигался Карамон, по-медвежьи ломившийся сквозь сугробы. Оружие, которым был увешан воин, лязгало на каждом шагу. Он нес в раздутом заплечном мешке свои доспехи и часть общего груза -Рейстлина и свою. На Таниса от одного его вида сильнее наваливалась усталость. Богатырь же не только с легкостью одолевал глубокий снег, но и умудрялся еще и расширять тропу для тех, кто шел позади него.

Казалось бы, из всех своих спутников Танис должен был чувствовать наибольшее родство с тем, кто шел следом за Карамоном, - с Гилтанасом: они ведь вместе росли. Но Гилтанас был эльфийским вельможей, младшим сыном Беседующего-с-Солнцами, правителя эльфов Квалинести. А Танис был незаконнорожденным и вдобавок эльфом лишь наполовину - дитя жестокого насилия, учиненного над его эльфийской матерью воином-человеком. И, что самое худшее, Таниса в те далекие времена угораздило привязаться - пусть даже невинно, по-детски - к Лоране, сестре Гилтанаса. Вот почему эти двое отнюдь не были друзьями. Более того - Танису все время казалось, что Гилтанас нисколько не огорчится, увидев его убитым.

За молодым эльфом шли Речной Ветер и Золотая Луна. Варвары, жители Равнин, закутанные в меховые плащи, они почти не замечали мороза. А если и замечали, что такое был этот несчастный мороз по сравнению с пламенем, горевшим в их сердцах? Они поженились чуть более месяца назад. Их сострадание друг к другу и любовь, жертвенная любовь, подарившая миру откровение древних Богов, после свадьбы достигла новых высот и глубин, ибо теперь у них был еще один способ выражать свои чувства друг другу.

Далее шли Элистан и Лорана. Элистан и Лорана... Каждый раз, когда Танису случалось с завистью задумываться о счастье, доставшемся Речному Ветру и Золотой Луне, на глаза ему непременно попадались эти двое. Элистан и Лорана. Неразлучная парочка, вечно занятая серьезной беседой. Элистан, жрец Паладайна, был великолепен в своих священнических одеждах, ослепительно белевших даже на фоне снега. Седобородый, с редеющими волосами, он был все еще очень хорош собой. Вот к таким мужчинам вечно липнут юные девушки. И то сказать: любой, кому случалось заглянуть в льдисто-синие глаза Элистана, ощущал душевное потрясение. Ибо перед ним был человек, побывавший на самом пороге смерти - и обретший на этом пороге новую и непоколебимую веру.

И с ним шла его верная "помощница" - Лорана. Юная эльфийка, которая, движимая детской влюбленностью, сбежала из отцовского дома в Квалинести и последовала за Танисом в Пакс Таркас, а теперь и сюда. Ей пришлось быстро повзрослеть в этом странствии, пришлось изведать всю боль и страдания этого мира. Она прекрасно знала, что многие члены отряда, и в том числе сам Танис, считали ее обузой. Лорана изо всех сил старалась приносить пользу - и вот, на ее счастье, появился Элистан. Дочь Беседующего-с-Солнцами была с рождения привычна к политике. Поэтому, когда Элистан буквально разрывался на части, пытаясь одеть, накормить и хоть как-то обиходить восемьсот душ, смотревших на него, как на вождя, - именно Лорана пришла ему на помощь и необыкновенно облегчила его тяжкую ношу. Она стала ему незаменимой помощницей, и с этим обстоятельством Танису было очень трудно смириться. Сжав зубы, полуэльф обошел глазами Лорану и посмотрел на Тику.

Молоденькая официантка, ставшая силою обстоятельств искательницей приключений, держалась подле Рейстлина - его брат Карамон попросил ее присмотреть за хилым магом, ибо сам Карамон был нужен во главе отряда. Ни Тике, ни Рейстлину, судя по всему, не нравилось такое положение дел. Маг, облаченный в алые одеяния, мрачно шагал вперед, нагнув голову и заслонясь от ветра. Кашель нередко вынуждал его останавливаться и едва не валил с ног. Всякий раз, видя в глазах Карамона тревогу за брата. Тика пыталась поддержать молодого волшебника, но Рейстлин неизменно отстранялся, свирепо скаля зубы.

За ними шел старый гном; над поверхностью сугробов виднелось лишь навершие его шлема, увенчанное султанчиком, сделанным, по его категоричному утверждению, из гривы грифона. Тщетно пробовал Танис убедить его, что у грифонов не росли гривы, а стало быть, волос в султанчике был конский. Но Флинт, ненавидевший лошадей, чей запах вынуждал его неудержимо чихать, упорствовал, Танис улыбнулся и покачал головой. Поначалу Флинт яростно настаивал на том, чтобы идти первым. Лишь после того, как Карамону трижды пришлось извлекать его из снежных заносов. Флинт, ворча, согласился "охранять тыл".

За гномом вприпрыжку следовал кендер Тассельхоф Непоседа; даже со своего места во главе отряда Танис хорошо слышал его тонкий, пронзительный голос. Тас потчевал гнома замечательной историей о том, как он встретил шерстистого мамонта, которого держали в плену два свихнувшихся мага... Танис вздохнул. Тас начинал действовать ему на нервы. Ему пришлось уже раз сурово отчитать кендера за то, что тот запустил в Стурма снежком и угодил ему по голове. Танис, впрочем, знал, что нагоняи оставались пустой тратой сил. Жизнь кендеров была посвящена поиску приключений и новых впечатлений. Так вот, Тас наслаждался каждым мгновением этого поистине безрадостного путешествия.

Да, сказал себе Танис. Они все здесь. Они все еще следуют за мной... Он снова повернулся лицом к югу. Ну почему именно я?.. - обиженно вопросил он в пространство. Я и в своей-то собственной жизни едва могу разобраться, а тут еще надо кого-то куда-то вести... Ну нет у меня высокой цели, как у Стурма, мечтающего, подобно герою Хуме, освободить мир от драконов. Нет у меня святой путеводной звезды, как у Элистана, который хочет нести людям учение истинных Богов. Я даже силы и власти, как Рейстлин, и то не хочу... Стурм толкнул его локтем, указывая вперед. Там, у горизонта, поднималась гряда невысоких холмов. За ними, согласно карте кендера, лежал город Тарсис. Тарсис, город белокрылых кораблей и сияющих шпилей. Тарсис Прекрасный...

3. ТАРСИС ПРЕКРАСНЫЙ

Танис разгладил ладонью карту кендера. Они наконец-то добрались до подножия голых, безлесных холмов, с которых, если верить карте, будет виден город Тарсис.

- Незачем нам лезть наверх засветло, - сказал Стурм, разматывая шарф, которым прикрывал рот. - Там нас кто угодно за сто миль разглядит!

- Верно, - согласился Танис. - Разобьем лагерь здесь, у подножия. А я схожу наверх, посмотрю на город.

- Не нравится мне все это, очень не нравится!.. - угрюмо проворчал Стурм. - Чует мое сердце, что-то здесь не так! Хочешь, я схожу с тобой? Танис посмотрел в его измученное лицо и покачал головой:

- Присмотри лучше за остальными... А сам, одетый в белую зимнюю одежду путешественника, приготовился карабкаться по заснеженному, каменистому склону. Неожиданно на его плечо легла холодная худая рука. Танис повернул голову, и его глаза встретились с глазами мага.

- Я пойду с тобой, - прошептал Рейстлин.

Танис уставился на него в немом изумлении, потом смерил взглядом холм. Подъем будет нелегким - а он знал, что Рейстлин как мог избегал телесных трудов. Маг заметил его взгляд и все понял.

- Мне поможет брат, - сказал он и поманил к себе Карамона. Тот удивился, но сразу же подошел к ним и встал рядом с близнецом. - Я Должен взглянуть на Тарсис Прекрасный... Танис смотрел на него безо всякого удовольствия, но лицо мага было холодно и бесстрастно, точно металл, на который оно походило цветом кожи. - Ну ладно, - сдался наконец полуэльф. - Только вот что: ты в своей одежде будешь отсвечивать там на склоне, точно кровоподтек. Надень-ка сверху белое одеяние... - и язвительная усмешка полуэльфа отразила, точно зеркало, выражение лица самого Рейстлина. - Позаимствуй у Элистана... И вот Танис стоял на вершине холма, глядя на овеянный легендами портовый город, прозванный Прекрасным, и... Тихо ругался. Жгучие слова слетали с его уст, сопровождаемые легкими облачками пара. Нахлобучив на голову капюшон теплого плаща, он в горьком разочаровании вглядывался вдаль.

Карамон легонько толкнул близнеца.

- Рейст, - сказал он. - Ну объясни мне наконец, в чем дело? А то я никак в толк не возьму... Рейстлин прокашлялся.

- Весь твой ум, братец, - в руке, держащей меч, - прошептал он ядовито. Присмотрись к Тарсису, этому легендарному порту. Что ты там видишь?

- Ну... - Карамон прищурился, - это, пожалуй, самый большой город из всех, какие я видел. И там корабли, как раз такие, как нам рассказывали... Белокрылые корабли Тарсиса Прекрасного, - горько процитировал Рейстлин. Итак, братец, ты видишь корабли. Но нет ли чего-либо, что показалось бы тебе странным?

- Они выглядят... Несколько скверно, - отвечал озадаченный великан. -Паруса все изорваны, и... - Карамон замолчал, а потом ахнул: - Вода! Где вода? Там же совсем нет воды!

- Ты весьма наблюдателен, братец.

- Но карта кендера...

- ... Была начерчена еще до Катаклизма, - вмешался Танис. -Проклятье!.. Следовало бы мне с самого начала догадаться об этом! И как только мне не пришла в голову такая возможность? Тарсис Прекрасный -легендарный портовый город - оказался в глубине суши!

- Где и пребывал, без сомнения, все триста лет, - прошептал Рейстлин. Огненная гора, упавшая с неба, не только породила новые моря - в чем мы самолично убедились в Кзак Цароте, - но также и уничтожила некоторые. И что мы скажем теперь нашим беглецам, а, Полуэльф?

- Не знаю! - огрызнулся Танис раздраженно. Он еще раз поглядел вдаль, на город, потом отвернулся. - Но в любом случае торчать здесь незачем. Море ради нас навряд ли вернется... И он медленно пошел вниз по склону.

- Ну, а нам-то что теперь делать? - спросил Карамон брата. -Возвращаться к Южным Вратам? Навряд ли это возможно. Я совершенно точно знаю, что кто-то крался за нами по пятам... - Он обеспокоенно огляделся. -Я и теперь чувствую, что за нами следят!

Рейстлин взял брата под руку, и на какой-то миг они стали удивительно похожи. Подобное случалось нечасто. Тьма и свет менее разнились между собою, чем эти двое близнецов.

- Ты правильно делаешь, доверяя своим ощущениям, братец, - негромко сказал Рейстлин. - Нас окружают великие опасности и великое зло. Я все сильнее ощущаю это с тех самых пор, как наши люди устроились жить у Южных Врат. Я пытался предупредить их, но... Приступ кашля вынудил его замолчать.

- Откуда ты знаешь? - спросил Карамон. Рейстлин только покачал головой, не в силах выговорить ни слова. Когда же приступ миновал, он судорожно вобрал в себя воздух и с раздражением посмотрел на брата.

- Неужели ты до сих пор не привык? - спросил он с горечью. - Я просто ЗНАЮ, и все. И все!.. Я заплатил за это знание - там, в Башне Высшего Волшебства! Заплатил своим телом и чуть не поплатился разумом. Я отдал сво... И Рейстлин умолк на полуслове, глядя на брата.

Карамон сделался бледен и молчалив - как всегда, когда речь заходила о Башне. Он хотел что-то сказать, но поперхнулся, потом прокашлялся и наконец выговорил:

- Я просто к тому, что я не понимаю... Рейстлин вздохнул, покачал головой и убрал руку. И, опираясь на посох, направился вниз по склону.

- И не поймешь, - пробормотал он. - Никогда не поймешь.

Триста лет тому назад Тарсис Прекрасный называли Стольным Городом Абанасинии. От его причалов отходили белокрылые парусники, посещавшие все известные земли Кринна. Сюда возвращались они, везя в трюмах всевозможные редкости - драгоценные, любопытные, изысканные или ужасные. Тарсийский рынок был средоточием всяческих чудес. По улицам его вразвалочку разгуливали моряки, и их золотые серьги и лезвия ножей сверкали одинаково ярко. И какие только народы не приплывали в Тарсис с товарами из самых отдаленных земель! Одни одевались в яркие, развевающиеся шелка, украшенные самоцветами. Они привозили пряности и разные сорта чая, апельсины, жемчуг и райских птиц в клетках. Другие, затянутые в кожаные одежды, торговали роскошными мехами каких-то диковинных зверей, столь же удивительных, как и сами охотники... И надобно сказать, что покупатели на тарсийском рынке вполне стоили продавцов, будучи не менее странными, необычными и опасными. Маги Белых, Алых и Черных Одежд приходили на базары в поисках редкостных ингредиентов для своих магических составов. Уже тогда им мало кто доверял; толпа сторонилась их, уступая дорогу. Немногие заговаривали даже с теми, что носили белые одеяния. И уж, конечно, их никогда не дерзали обсчитывать. Приходили туда и жрецы, которым нужны были вещества для целительных настоев. Ибо на Кринне до Катаклизма было немало жрецов самого различного толка. Одни поклонялись Богам Света, другие - Богам Равновесия, третьи -Богам Тьмы. И каждый повелевал могущественными силами. И молитвы их - во благо или во зло - обыкновенно бывали услышаны.

И всегда среди странной, экзотической толпы, кишевшей на базарах Тарсиса Прекрасного, можно было видеть Соламнийских Рыцарей, они поддерживали порядок, охраняли покой страны и вели очень строгую жизнь, неизменно придерживаясь Меры и Кодекса. Рыцари были последователями Паладайна и славились благочестием и верностью заветам Богов... Тарсис был окружен стенами, содержал немалое войско и, как всем было известно, ни разу не бывал взят никакими захватчиками. Властвовал же в нем - под неусыпным присмотром Рыцарей - Правящий Род. С этим последним городу повезло: члены Рода не были обделены ни разумом, ни милосердием, ни нравственным чувством. Не случайно Тарсис постепенно сделался центром науки: мудрецы разных стран съезжались сюда, чтобы обменяться премудростью. Были выстроены школы и громадная библиотека; возводились храмы во славу Богов. Юноши и девушки, склонные к наукам, ехали в Тарсис учиться... Его не затронули прежние войны драконов. Огромный город с высокими стенами, мощным войском и целым флотом кораблей, не говоря уж о бдительных Соламнийских Рыцарях, заставил призадуматься саму Владычицу Тьмы. И прежде, нежели она успела упрочить свою власть и обрушиться на Стольный Город, Хума изгнал ее драконов с небес Кринна. Поэтому процветающий Тарсис тогда нисколько не пострадал и в течение наступившего Века Силы сделался одним из богатейших и горделивейших городов Кринна.

Но, как бывало и с другими городами Кринна, вместе с законной гордостью в Тарсисе возрастало и самодовольное чванство. Тарсис добивался от Богов все большего процветания, достатка и славы. Люди почитали Короля-Жреца Истара, который, видя в мире грех и страдания, в своей гордыне требовал от Богов того, о чем Хума молил их смиренно и скромно. Даже Соламнийские Рыцари, связанные строгими законами Меры, поддались влиянию могущественного Короля-Жреца, и вера их превратилась в простой набор ритуалов, лишенный истинной глубины.

А потом разразился Катаклизм - ночь ужаса, когда с небес шел огненный дождь, когда земная твердь вздымалась и опадала подобно морской волне, -ибо в своем праведном гневе Боги обрушили на Кринн летучую гору, наказывая Короля-Жреца, да и весь народ, за гордыню.

Тогда-то люди кинулись за помощью к Рыцарям.

"Вы праведны, так спасите же нас! - молили они. - Умилостивьте Богов!.."

Но и Рыцари ничего не могли поделать. И падал огненный дождь, и разверзалась земля. А море начало отступать, и переворачивались корабли, а городские стены рассыпались и рушились... И когда ночь ужаса наконец завершилась, Тарсис оказался на сухом месте. Его белокрылые корабли подстреленными птицами распластались на песке. Израненные, ошеломленные, уцелевшие горожане попробовали заново отстроить свой город. И все это время они ждали, что Соламнийские Рыцари вот-вот придут из своих великих северных крепостей, из Палантаса, Соланта, Вингаардской Башни, Телгаарда - придут к ним на юг, в Тарсис, помогут и защитят.

Но Рыцари так и не пришли. Они и сами переживали несчастья и трудности, не позволившие им покинуть Соламнию. Но даже и пожелай они выступить в поход, им преградило бы путь Новое море, разделившее земли Абанасинии. А гномы, жители горного королевства Торбардин, наглухо закрыли свои ворота, не впуская к себе никого, так что перебраться через горы стало невозможно. Эльфы укрылись в лесах Квалинести, зализывая раны и кляня людей, которых они считали виновниками постигшей мир катастрофы... Одним словом, вскоре Тарсис утратил всякую связь с той частью мира, что лежала севернее Харолисовых гор.

И вот таким образом, когда сделалось ясно, что Рыцари бросили город на произвол судьбы, вослед Катаклизму грянул День Изгнания. Правитель города был поставлен в нелегкое положение. Самому ему не очень-то верилось в продажность и развращенность Рыцарей, о которой ему твердили сановники. Но он понимал, что народу необходимо было свалить на кого-то все свои беды. А значит, прими он сторону Рыцарей, с властью придется распрощаться. И правитель сквозь пальцы взирал на разъяренные толпы, набросившиеся на немногих Рыцарей, которые еще оставались в Тарсисе. В тот день их частью изгнали из города, а частью убили.

Через некоторое время в Тарсисе восстановился порядок, Правитель и Правящий Род набрали новое войско... Однако многое переменилось. Люди решили, что древние Боги, которым они поклонялись так долго, отвернулись от них. Что ж, они нашли себе новых Богов, и что за беда, если эти новые Боги редко прислушивались к молитвам. Жреческие традиции страны, бытовавшие до Катаклизма, были утрачены. Зато лжесвятые, сыпавшие пустыми обещаниями, множились, как поганки после дождя. Повсюду шныряли шарлатаны-целители, торговавшие направо и налево мнимыми панацеями... Минуло еще время, и значительная часть населения покинула Тарсис. По рыночным площадям города уже не разгуливали матросы; эльфы, гномы и иные народы больше не посещали его. И людям, оставшимся в Тарсисе, это пришлось как раз по нраву. Они перестали доверять внешнему миру и начали страшиться его. Чужестранцев здесь более не приветствовали.

Однако Тарсис столь долго был знаменитым центром торговли, что жители окрестных земель все еще продолжали считать его таковым, и те, кто мог добраться сюда, приезжали по-прежнему. Постепенно внешняя часть города была восстановлена. Внутренняя же - храмы, школы, знаменитая библиотека -так и осталась лежать в руинах. Снова зашумел базар. Только теперь здесь торговали разве что окрестные земледельцы, а из духовных лиц на площади собирались лишь лжежрецы, проповедники новомодных религий. Сонный покой распростер над городом глухое ватное одеяло. Если бы не зримое свидетельство - разрушенный центр города, - минувшие дни богатства и славы могли бы показаться бесплотным сном.

Слухи о нынешней войне, конечно же, достигли и Тарсиса, но их не слишком-то принимали в расчет. Другое дело, что Правитель все же отправил войско на юг, охранять подступы с Равнин. Если его спрашивали, с какой, мол, стати, он отвечал: полевая разминка, учения, не более того. В конце концов вести о войне были принесены с севера, - а ведь Соламнийские Рыцари, как все хорошо знали, ради восстановления былого влияния готовы были на любую низость. Оставалось лишь удивляться глубине их падения: это надо же дойти до того, чтобы начать распускать совершенно дикие слухи о возвращении драконов!..

Вот таков был Тарсис Прекрасный, в который однажды утром, вскоре после восхода солнца, вступили наши герои.

4. СХВАЧЕНЫ! ГЕРОЕВ РАЗЛУЧАЮТ. ЗЛОВЕЩЕЕ ПРОЩАНИЕ

С нескольких заспанных стражников, дежуривших в то утро на городской стене, разом слетел сон при виде хорошо вооруженных путешественников, пришедших явно издалека и стучавшихся в ворота. Что ж, их впустили и даже не стали особенно расспрашивать. Вожак, рыжебородый полуэльф с мягким голосом подобных ему в Тарсисе не видели уже много десятилетий -объяснил, что они одолели долгий путь и искали убежища. Его спутники смирно стояли позади, не делая никаких угрожающих поползновений. И стражники, зевая, порекомендовали им гостиницу "Красный Дракон".

На том все бы могло и кончиться. В самом деле, какие только типы не наведывались в Тарсис - и чем больше было разговоров о войне, тем чаще. Но ветер распахнул плащ одного из незнакомцев как раз в тот момент, когда он входил в ворота, и на утреннем солнце блеснули стальные латы. Глазам какого-то стражника предстала ненавистная и многажды обруганная эмблема Соламнийских Рыцарей, выбитая на древнем нагруднике. Хмурясь, стражник незаметно отступил в тень, а потом последовал за маленьким отрядом по улицам города.

Он видел, как они вошли в гостиницу "Красный Дракон". Он терпеливо мерз снаружи, пока не решил, что они, должно быть, уже разошлись по своим комнатам. Тогда он вошел внутрь и перекинулся несколькими словами с хозяином. Заглянув в зальчик, он увидел там наших героев: они сидели за столиком и, видимо, не собирались в ближайшее время никуда двигаться. Стражник вышел наружу и бегом помчался докладывать начальству...

- Вот и доверяй после этого кендерским картам! - проворчал гном, отставляя пустую тарелку и утирая губы ладонью. - Это ж надо, привести нас в морской порт, где моря нет и в помине!

- Я-то тут при чем? - оскорбился Тас. - Я дал карту Танису и честно предупредил, что она была нарисована еще до Катаклизма. "Тас, - сказал мне Танис перед походом, - есть у тебя карта, чтобы добраться до Тарсиса?" И я ответил, что есть, и дал ему вот эту самую карту. На ней и Торбардин помечен, так прямо и подписано - "гномское королевство под горой". И Южные Врата, и Тарсис, и вообще все, и как раз там, где обозначено. Я что, виноват, если с океаном что-то случилось? Я...

- Хватит, Тас, - вздохнул Танис. - Никто тебя ни в чем не винит. И вообще ничьей вины нет. Мы просто слишком надеялись. Вот и все.... Кендер, смягчившись, забрал свою карту, скатал ее и убрал в особый футляр, где хранилось его сокровище - коллекция карт Кринна. Потом Тас подпер кулаком остренький подбородок и стал смотреть на друзей, угрюмо обсуждавших, что же теперь делать. Впрочем, особой охоты строить планы не было ни у кого.

Тасу стало скучно. Ему хотелось скорее исследовать город. Сколько было здесь всевозможных и совершенно незнакомых зрелищ и впечатлений!.. Недаром Флинт принужден был чуть не за руку тащить его от самых ворот и до двери гостиницы. Чего стоил один базар, где удивительные, несравненные, чудесные вещи прямо-таки валялись вокруг, ожидая, чтобы кто-нибудь оценил их по достоинству! Тас даже заметил там нескольких других кендеров, и ему не терпелось встретиться и поболтать с ними. Он давно уже беспокоился -что там, на его родине?

Флинт лягнул его ногой под столом. Тас вздохнул и стал слушать, что говорил Танис.

- Мы переночуем здесь, отдохнем и разузнаем что сможем, а потом пошлем весть в Южные Врата, - говорил полуэльф. - Быть может, дальше к югу есть другие портовые города. Кто-нибудь из нас может сходить туда на разведку... Как по-твоему, Элистан?

Жрец отодвинул тарелку с нетронутой едой.

- По-моему, ничего другого нам просто не остается, - сказал он печально. Но что до меня, я должен вернуться в Южные Врата. Я не имею права надолго бросать свой народ... И думаю, что тебе следовало бы возвратиться вместе со мной, девочка моя. - Он накрыл руку Лораны своей. -Я без твоей помощи просто не справлюсь!

Лорана улыбнулась ему. Потом посмотрела на Таниса, и при виде хмурого лица полуэльфа улыбка сразу погасла.

- Мы с Речным Ветром тоже думали об этом, - сказала Золотая Луна. Ее бледно-золотые волосы так и сверкали в солнечных лучах, вливавшихся в окошко. - Мы вернемся вместе с Элистаном. Людям необходимо мое искусство целительницы...

- А кроме того, наши молодожены уже соскучились по своей уютной палатке... - тихо, но так, что услышали все, проговорил Карамон. Золотая Луна залилась темным румянцем, а муж ее расплылся в улыбке.

Стурм с отвращением посмотрел на Карамона и повернулся к Танису.

- Я пойду с тобой, друг мой, - предложил он.

- И мы тоже, конечно, - жизнерадостно поддержал Карамон.

Стурм нахмурился, глядя на Рейстлина - тот жался к огню, кутаясь в свои алые одеяния и потягивая травяной настой, облегчавший его кашель.

- Не думаю, Карамон, что твой брат в состоянии путешествовать... -начал Стурм.

- Какая трогательная забота о моем здоровье, рыцарь, - ядовито прошептал маг. - Скажи по совести, Стурм Светлый Меч, в самом ли деле тебя волнует мое состояние? Дело, скорее всего, в моем возросшем могуществе. Ты боишься меня...

- Хватит! - сказал Танис, заметивший, как потемнело лицо Стурма.

- Либо маг отправляется обратно, либо я, - холодно заявил Стурм.

- Послушай, Стурм... - начал Танис.

Тассельхоф не дослушал, решив использовать эту возможность потихоньку улизнуть из-за стола. Его исчезновения никто не заметил: все были слишком заняты спором между полуэльфом, магом и рыцарем. Еще миг, и Тас перепрыгнул порог "Красного Дракона" и был таков. Название гостиницы, кстати, казалось ему необычайно смешным. Только вот Танис почему-то не смеялся.

Тас раздумывал об этом, шагая вперед и с наслаждением любуясь все новыми видами. Да, Танис последнее время вообще перестал смеяться. Ну прямо сосуд мировой скорби какой-то. Причем Тассельхоф подозревал, что знает истинную причину скверного настроения полуэльфа. Кендер вытащил из кармашка некое колечко и повертел его в пальцах. Оно было золотое, эльфийской работы, сделанное в виде переплетенных листьев плюща. Он подобрал его в Квалинести. Нет, он не "позаимствовал" его, как обычно: здесь был совсем другой случай. Колечко само упало к его ногам. Танис тогда вернул его Лоране, и она, убитая горем, швырнула перстенек прочь. Кендер подумал об этом еще немного и решил, что разделиться и попутешествовать врозь - это как раз то, в чем все и нуждались. Он-то сам, разумеется, пойдет с Танисом и Флинтом: эти двое несообразех без него неминуемо пропадут. Но для начала он хоть немного побродит по этому замечательному городу... Добравшись до угла, кендер оглянулся на гостиницу. Никто, кажется, покамест его не хватился. Он уже хотел спросить у уличного торговца, как пройти на рыночную площадь - но тут заметил нечто, сулившее сделать его пребывание в и без того интересном городе еще вдвое интереснее.

Танису все же удалось примирить Стурма и Рейстлина - по крайней мере на время. Маг решил остаться в Тарсисе и заняться поисками разрушенной библиотеки. Карамон и Тика предложили ему свое общество, а сам Танис со Стурмом и Флинтом (а также и Тасом, как мы помним) собрались пропутешествовать подальше на юг. Возвращаясь назад, они захватят с собой близнецов. Остальные доставят неутешительные новости в Южные Врата. Разобравшись с этим, Танис пошел к хозяину - заплатить за ночлег Он уже отсчитывал серебро, когда кто-то тронул его за руку.

- Я хотела бы поменять свою комнату на ту, что рядом с комнатой Элистана, - сказала Лорана.

Танис вскинул глаза.

- Это еще зачем? - спросил он, изо всех сил стараясь удержаться от резкости.

Лорана вздохнула:

- Опять, да?

- Откуда мне знать, что там у тебя на уме! - холодно бросил Танис, отворачиваясь от ухмыляющегося хозяина.

- Я впервые в жизни делаю что-то важное и полезное, - сказала Лорана, крепко удерживая его руку. - Ты хочешь, чтобы я все это бросила? Из-за какой-то дурацкой ревности к Элистану...

- И вовсе я не ревную, - буркнул Танис, чувствуя, что краснеет. - Я уже сказал тебе, еще в Квалинести: то, что было между нами когда-то в детстве, ушло навсегда. Я... - и он замолчал, спрашивая себя, так ли все было на самом деле. Ведь даже сейчас его душа замирала и трепетала при виде ее красоты. Да, детская влюбленность миновала, но не пришло ли на смену ей нечто иное сильное, взрослое, надежное?.. И он собирался отказаться от этого чувства, потерять его? А может быть, он уже его погубил?.. Как же по-человечески я поступаю, сказал себе полуэльф. Отворачиваюсь, когда всего-то достаточно протянуть руку, а потом горько плачу. Он тряхнул головой в полной растерянности.

- А если ты не ревнуешь, тогда почему бы тебе не оставить меня в покое и не позволить мне делать то, что я делаю? - ледяным голосом спросила Лорана. Ты...

- Тихо! - Танис вдруг вскинул руку. Лорана обиделась и хотела что-то сказать, но он наградил ее таким свирепым взглядом, что она сочла за лучшее умолкнуть.

Танис настороженно прислушался... Нет, он не ошибся. Теперь он отчетливо слышал высокое, пронзительное завывание кожаной пращи на конце Тасова хупака. Видимо, кендер вращал свой хупак над головой: звук получался такой, что волосы шевелились. Танис знал - таким образом кендеры подавали весть об опасности.

- Случилась какая-то беда, - сказал Танис негромко. - Собирай всех. -Лоране хватило одного взгляда на его лицо, чтобы повиноваться без разговоров. Танис же резко повернулся к хозяину гостиницы, начавшему бочком отступать из-за стойки. - Куда ты собрался? - прямо спросил его полуэльф.

- Хочу проверить, готовы ли ваши комнаты, господин, - с поклоном отозвался хозяин, исчезая в направлении кухни.

Тут в двери гостиницы влетел Тассельхоф.

- Стража, Танис! Стража! Идет сюда!..

- Но ведь не из-за нас же они сюда идут, - сказал Танис. Потом посмотрел на кендера, известного, скажем так, "ловкостью рук", и неожиданная мысль посетила его: - Вот что, Тас, а ты не...

- Я тут ни при чем, честное слово! - зачастил Тас. - Я и до рынка-то добраться не успел! Только-только завернул за угол, ан глядь - целый отряд стражи, и валит прямо сюда...

- Стража? Какая стража? - из зальчика выглянул Стурм. - Опять кендерские россказни?

- Нет, - сказал Танис. - Прислушайтесь!

Все притихли, В наступившей тишине стал отчетливо слышен приближавшийся топот. Спутники встревоженно переглядывались, чуя беду.

- Хозяин сбежал, - сказал Танис и запустил пятерню в бороду. - То-то мне и показалось, что нас впустили в город как-то уж слишком легко. Мог бы сразу понять - не к добру это... Он знал, что от него ждали распоряжений, и начал расставлять друзей по местам:

- Лорана, вы с Элистаном - наверх. Стурм! Вы с Гилтанасом остаетесь со мной. Остальные - в свои комнаты. Речной Ветер, ты будешь за старшего. Карамон, вы с Рейстлином будете их защищать, если вдруг что. В том числе и с помощью магии, Рейстлин, если будет нужда. Флинт, ты...

- Я останусь с тобой, - бесповоротно заявил гном.

Танис улыбнулся и положил руку ему на плечо.

- Ну конечно, дружище.

Флинт с усмешкой извлек свою секиру из чехла, укрепленного на спине. Возьми, - сказал он Карамону. - А то, не ровен час, достанется какому-нибудь поганому, вшивому стражнику...

- Мысль неплохая, - одобрил Танис. Расстегнул пояс с ножнами и отдал Карамону Губителя Червей - волшебный меч, врученный ему в подземельях Сла-Мори давно умершим Кит-Кананом, великим королем эльфов.

Гилтанас молча протянул богатырю свой меч и эльфийский лук.

- А ты, рыцарь? - Карамон протянул руку.

Стурм сдвинул брови... Древний двуручный меч и ножны при нем были единственным наследием, доставшимся Стурму от отца, великого Соламнийского Рыцаря, пропавшего без вести вскоре после того, как отправились в изгнание его жена и маленький сын. Медленно и неохотно Стурм расстегнул пояс и отдал оружие Карамону.

Видя его огорчение и беспокойство, улыбчивый воитель посерьезнел:

- Я его сберегу, Стурм. Уж ты не волнуйся.

- Я знаю, - ответил тот с невеселой улыбкой. И посмотрел на Рейстлина, стоявшего у лестницы: - Вдобавок наши вещи всегда может прийти постеречь великий червь Катирпелиус. Верно, колдун?

Рейстлин поднял голову, озадаченный столь неожиданным напоминанием о том дне в сожженной Утехе, когда он осыпал меч Стурм а светящимся порошком и запугал легковерных хобгоблинов угрозой страшного проклятая, якобы оберегавшего меч Ничего более похожего на благодарность Рейстлин еще от рыцаря не слыхал.

- Да, - прошептал он с горькой улыбкой. - Великий червь всегда к нашим услугам. Твой меч, как и жизни тех, кто остается под нашей защитой, в безопасности... Если вообще есть в этом мире безопасность... Прощайте же, друзья, - прошипел он, блестя странными золотыми глазами, зрачки которых напоминали песочные часы. - Долгой будет наша разлука. Иные же из нас никогда более не встретятся в этой жизни... И с этими словами он поклонился и, подхватив долгополое одеяние, стал подниматься по ступенькам.

Уж этот мне Рейстлин - не может без театральных эффектов! - подумал Танис с раздражением. Сапоги стражников уже громыхали на крыльце.

- По местам! - приказал полуэльф. И добавил: - Если даже он и прав, все равно с этим теперь уже ничего не поделаешь... Нерешительно оглядываясь на него, спутники стали подниматься по ступеням следом за магом. Одна Лорана не сводила с Таниса испуганных глаз. Элистан взял ее за руку. Карамон стоял внизу с обнаженным мечом, ожидая, пока все поднимутся наверх.

- Ладно, не волнуйтесь, - сказал богатырь, но чувствовалось, что и ему было не по себе. - Мы тут уж как-нибудь... Если вы не вернетесь до темноты...

- Только не вздумай нас разыскивать! - Танис безошибочно угадал намерение Карамона. Полуэльф ни за что не признался бы, что и его вывело из равновесия зловещее заявление Рейстлина. Он много лет знал мага; могущество Рейстлина росло на его глазах - и вместе с тем все гуще делалась облекавшая его тьма. Если мы не вернемся, - сказал он, -отведешь Золотую Луну, Элистана и всех в Южные Врата. Понял?

Карамон неохотно кивнул и тоже ушел наверх. Ступени скрипели под его тяжестью, оружие звякало.

- Может, это обычная проверка, не более, - торопливо и тихо проговорил Стурм. Физиономии стражников уже мелькали в окне. - Зададут пару вопросов да и отпустят с миром... Вот только удовольствуются ли они нами одними? Им ведь наверняка сообщили описание всех...

- Ох, чует моя душенька, не простая это проверка. Ишь, как все попрятались! А удовольствоваться им придется, хотят они или не хотят, -тихо ответил Танис.

Стражники во главе со своим старшиной вошли в гостиницу. Был с ними и тот, со стены.

- Вот они! - закричал он, указывая пальцем. - Тот самый рыцарь, о котором я говорил, и с ним бородатый эльф, гном, кендер и эльфийский вельможа!

- Верно, - кивнул старшина. - Ну, а где остальные?

Он жестом отдал команду, и стражники наклонили пики, нацеливая их на спутников.

- А в чем, собственно, дело? - кротко поинтересовался Танис. - Мы в Тарсисе чужаки: путешествуем на юг и вот заглянули переночевать. Или так у вас нынче приветствуют всех чужестранцев?

- Мы вообще не приветствуем чужестранцев, - ответил старшина. - Нам Тут и без них хорошо. - Он перевел взгляд на Стурма и хмыкнул: - Особенно без Соламнийских Рыцарей. Но если вам, как вы утверждаете, нечего скрывать, вы, уж верно, не откажетесь ответить кое на какие вопросы Правителя и членов его совета? И, кстати, где остальная ваша компания?

- Они очень устали и разошлись по комнатам спеть, - сказал Танис. -Мы одолели долгий и нелегкий путь, но ни в косм случае не хотим никому доставлять неприятностей... Мы четверо ("Пятеро!" - негодующе вставил Тассельхоф) охотно пойдем с вами и ответим на любые вопросы. Незачем тревожить других...

- А ну, привести их сюда! - велел стражникам старшина.

Двое тотчас направились к лестнице, которая... Занялась огнем прямо перед их носом! Клубы дыма наполнили комнату, заставив воинов отшатнуться. Все бросились к двери. Танис схватил за шиворот Тассельхофа, с интересом следившего за бушующим пламенем, и выволок его вон из гостиницы.

Старшина изо всей мочи дул в свисток, а кое-кто из его подчиненных уже готовился поднимать тревогу. Но пламя улеглось так же неожиданно, как и вспыхнуло.

- Ох ты!.. - старшина чуть не проглотил свой свисток. И, бледнея лицом, снова переступил порог. Танис заглянул через его плечо и только головой покачал. Нигде не было ни клочка дыма, а с мебели даже не сошла полировка. С верхней площадки лестницы еле слышно доносился голос Рейстлина. Старшина опасливо поглядел наверх, но голос уже умолк.

Танис сглотнул, потом перевел дух. И подумал, что он и сам был, наверное, бледен не менее стражника. Он покосился на Флинта со Стурмом, Могущество Рейстлина возрастало...

- Похоже, там колдун! - пробормотал старшина.

- Отлично, Свистун, в сообразительности тебе не откажешь, - начал Тас голосом, который, как отлично знал Танис, предвещал какую-то выходку. Он поспешно наступил кендеру на ногу, и тот укоризненно посмотрел на него, но все-таки замолчал.

По счастью, старшина не расслышал.

- Пойдешь миром или?.. - зло посмотрел он на Стурма.

- Да, и даю в том слово чести, - ответил Стурм. И добавил: - Что бы ты ни думал о Рыцарях, ты знаешь, моя честь есть моя жизнь.

Старшина снова посмотрел в сторону лестницы.

- Ну хорошо, - сказал он наконец. - Стража! Двое пускай останутся здесь. Остальным - перекрыть все выходы. Проверять всех входящих и выходящих. Все помнят описания чужестранцев?

Стражники закивали, переглядываясь. Им явно было не по себе. Двое, которым выпало караулить лестницу, опасливо косились на нее, стараясь не подходить близко. Танис мрачно усмехнулся в бороду.

Пятеро спутников, в том числе ликующий кендер, последовали за старшиной на улицу. Выходя, Танис краем глаза заметил движение в одном из окон верхнего этажа. Подняв голову, он встретил испуганный взгляд Лораны. Она вскинула руку; он видел, как двигались ее губы. "Прости меня", -неслышно сказала она по-эльфийски, и Танис понял. Ему снова вспомнилось зловещее предсказание Рейстлина, и холодок пробежал по спине, а сердце рванула внезапная боль. При мысли о том, что он может никогда больше не увидеть ее, мир утратил все краски и сделался безрадостен и пуст... Как-то вдруг он понял, сколь много стала значить для него Лорана в эти страшные месяцы, пока армии Повелителей Драконов наводняли страну, убивая в душах надежду... Ее бескорыстное мужество, ее неугасимая, неумирающая вера!.. Как же непохожа была она на Китиару... Стражник подтолкнул Таниса в спину.

- Давай, пошевеливайся! Ишь что выдумал - сигналить дружкам!

Полуэльф снова подумал о Китиаре. Вот уж на что была решительно не способна воительница, так это на самоотречение. Она нипочем не стала бы помогать людям так, как помогала им Лорана. Китиара очень скоро плюнула бы на все и оставила бы их на произвол судьбы - хотите живите, хотите помирайте. Она презирала всех, кто был слабее ее.

Сравнивая про себя Лорану и Китиару, Танис невольно заметил, что имя воительницы более не тревожило в его душе болезненную струну. Теперь его кровь закипала от иного имени, а руки искали предлога прикоснуться совсем к другой. К Лоране, которая всего несколько месяцев тому назад была для него глупенькой, избалованной маленькой девочкой. И вызывала у него лишь раздражение.

А теперь, похоже, было слишком поздно.

Заворачивая за угол, он оглянулся еще раз, надеясь подать ей какой-нибудь знак. Пусть она поймет, что он вел себя как дурак, что он... Но занавески на окошке были уже плотно задернуты.

5. ПОТАСОВКА. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТАСА. ЭЛЬХАНА ЗВЕЗДНЫЙ ВЕТЕР

- Гнусный рыцарь!..

Камень ударил Стурма в плечо, и Стурм вздрогнул, хотя камень, отскочивший от доспехов, никак не мог причинить ему боль. Танис посмотрел на его бледное лицо и дрожащие усы и понял - такой боли рыцарю не могло бы причинить никакое оружие.

Толпа, сопровождавшая спутников, росла по мере того, как их уводили все дальше, а весть о пленных "злоумышленниках" распространялась по городу. Стурм шагал с подчеркнутым достоинством, высоко неся голову и не обращая внимания ни на оскорбления, ни на насмешки. Стражники время от времени теснили толпу, но без особого рвения, и зеваки прекрасно это чувствовали. Все чаще в друзей летели камни и разная дрянь, так что вскоре все они были покрыты синяками, кровоточащими ссадинами и грязью.

Танис знал - Стурм нипочем не унизится до того, чтобы давать отпор подобному сброду. Зато Флинта ему приходилось удерживать силой. Больше всего Танис боялся, как бы разъяренный гном не проскочил мимо стражи да не начал проламывать головы.

Занятый Флинтом, он совершенно забыл про Тассельхофа.

Тут надобно пояснить, что, помимо определенной непочтительности в отношении чужой собственности, кендерам присуща и другая черта, по мнению соседей, ни в коей мере их не украшающая. А именно: кендеры в совершенстве владеют богатейшими запасами язвительных шпилек, колкостей и дразнилок. Считается даже, что именно в силу этого необычного таланта малорослому народу и удалось выжить в мире, кишевшем разбойниками, троллями и хобгоблинами. Искусство дразнить - это искусство доводить врага до такого градуса ярости, когда он делается неспособен к осмысленным действиям, теряет голову и начинает делать глупости. Так вот, Тас был величайшим докой по этой части, хотя, путешествуя в обществе друзей-воителей, он редко применял на практике свое мастерство.

Зато какой замечательный случай представился ему теперь!..

Он начал отвечать на оскорбления, пустив в ход весь свой немалый талант.

Танис слишком поздно осознал, что происходило. Он попытался заставить его замолчать, но безуспешно. Их вели друг за дружкой, и Тас шел первым, полуэльф же - последним. Так что заткнуть рот кендеру у него не было ни малейшей возможности.

Тас полагал, что примитивные выражения типа "гнусный рыцарь" и "эльфийский ублюдок" не требовали ни ума, ни воображения. И он решил продемонстрировать собравшимся все глубины и богатства великого и могучего Общего языка. И он принялся сыпать сущими шедеврами изобретательности и остроумия. Каждое его высказывание попадало точно в цель. Кендер выдавал их с очаровательно-невинным видом, и тем ядовитее они жалили, - Эй, ты! Это у тебя нос или просто чирей такой? А кто там по тебе скачет - простые блохи или ученые? А твоя мама не из овражных, случаем, гномов?..

И это было только начало. События катились подобно снежному кому с горы.

Стражники встревоженно поглядывали на бушующую толпу, а старшина отдал приказ прибавить шагу. Задуманное им триумфальное шествие с демонстрацией захваченных трофеев грозило превратиться во всеобщую потасовку.

- Заткните пасть кендеру! - приказал он в ярости.

Танис отчаянно пытался добраться до Тассельхофа, но напиравшая толпа и стражники, старавшиеся ее удержать, мешали ему пробиться вперед. Гилтанаса сбили с ног. Стурм склонился над эльфом, пытаясь его защитить. Флинт лягался и сплеча орудовал кулаками. Танис почти дотянулся до Тассельхофа, но тухлый помидор, попавший в лицо, на миг его ослепил.

- Эй, старшина, ты, верно, не умеешь как следует обращаться со свистком! Воткни его себе в... Куда именно, Тассельхоф так и не договорил. Чья-то сильная рука выдернула маленького кендера из свалки, точно морковку из грядки. Широкая ладонь зажала ему рот, а еще две пары рук перехватили отчаянно брыкавшиеся ноги. Потом на голову ему натянули мешок, и Тас почувствовал, что его куда-то несут.

Кое-как проморгавшись и вытерев с лица жгучий помидорный сок, Танис услыхал топот и новые крики. Толпа еще раз взорвалась воплями и смешками, но потом побежала, рассеиваясь на ходу. Обретя наконец способность видеть, полуэльф первым долгом оглядел друзей - все ли целы. Стурм уже поставил Гилтанаса на ноги и вытирал эльфу рассеченный лоб. Флинт заковыристо ругался, вычесывая клочья капусты из бороды.

- Где кендер, чтоб ему? - в ярости вопрошал гном. - Да я его сейчас своими руками... - Он осекся, озираясь вокруг. - Я спрашиваю, где паршивец?.. Тас! Тас!..

- Тихо, - зашикал Танис, сообразив, что кендеру удалось сбежать.

- Уж этот мне дерьмец-недоросток!.. - побагровел гном. - Превратил нас в ходячие помойки, а сам удрал, как...

- Да тихо же ты! - Танис обжег его яростным взглядом.

Флинт поперхнулся и замолчал.

Старшина торопливо ввел пленников в Зал Справедливости. И только там, в безопасности, под сводами мрачно-уродливого кирпичного здания, до него дошло, что одного не хватало.

- Пойти поискать его, начальник? - обратился к нему стражник.

Старшина подумал немного и сердито мотнул головой.

- Только зря время потратим, - сказал он разочарованно. - Искать кендера, который не хочет, чтобы его нашли!.. Нет, тут уж лиши пропало. К тому же самые важные птицы все еще у нас. Подождите-ка здесь, а я извещу Совет!

И он скрылся за простой деревянной дверью, оставив спутников и стражу дожидаться его возвращения в полутемной, дурно пахнувшей прихожей. В углу, прямо на полу, спал какой-то вдребезги пьяный лудильщик. Стражники, чертыхаясь, стряхивали с форменных камзолов тыквенную кожуру, морковную ботву и иной мусор. Гилтанас пытался остановить кровь, стекавшую по лицу. Стурм пробовал отчистить свой плащ.

Вернувшийся старшина махнул рукой из двери:

- Ведите их сюда!

Подталкивая черенками копий, стражники повели их вперед, и Танису удалось пристроиться к Стурму.

- Как ты думаешь, с кем нам придется иметь дело? - прошептал он.

- Если город все еще возглавляет Правитель - считай, что нам повезло, тихо ответил Стурм. - Тарсийские Правители с давних пор пользуются репутацией праведных и честных судей... - И он передернул плечами: - К тому же что, собственно, можно поставить нам в вину? Мы же ничего дурного не совершили. Ну, выпроводят из города с вооруженным эскортом... Танис с сомнением покачал головой, переступая порог зала суда... Ему понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к потемкам изрядно загаженного зала, где пахло еще почище, чем в прихожей. Недаром двое членов тарсийского Совета то и дело подносили к носу апельсины, утыканные почками гвоздики... Всего же их было шестеро, и они сидели на скамье, установленной на возвышении, по трое справа и слева от Правителя, чье высокое кресло стояло посередине. Когда ввели задержанных. Правитель поднял глаза. При виде Стурма его брови так и взлетели, и Танису показалось, что его лицо несколько смягчилось. Правитель даже кивнул рыцарю, вежливо здороваясь с ним, и в душе Таниса шевельнулась надежда. Спутники прошли вперед и выстроились перед судейской скамьей. Стульев для таких, как они, предусмотрено не было: просители и арестанты стоя обращались к Совету.

- В чем обвиняются эти люди? - спросил Правитель.

Старшина зло глянул на друзей.

- Затеяли потасовку, государь, - сказал он.

- Затеяли! Потасовку!! - взорвался Флинт. - Ничего мы не затевали!.. Если хотите знать, во всем виноват этот безмозг... Тут из густой тени появился некто в долгополом балахоне и зашептал что-то на ухо Правителю. Никто из друзей не заметил этой личности, когда их вводили в зал, и обратили на нее внимание только теперь.

Флинт закашлялся и умолк, метнув на Таниса угрюмый, значительный взгляд из-под густых белых бровей. И покачал головой, ссутулив плечи. Танис только устало вздохнул. Гилтанас неверной рукой вытер окровавленный лоб: тонкое лицо эльфа побелело от ненависти. И лишь Стурм сохранял внешнее спокойствие, разглядывая жуткие, получеловеческие, полузмеиные черты драконида.

После того, как ушли стражники, оставшиеся в гостинице еще битый час сидели все вместе в комнате Элистана. Карамон с обнаженным мечом стоял возле двери, а Речной Ветер наблюдал за окном. Издали слышался шум и выкрики сбежавшейся толпы; друзья переглядывались, терзаемые беспокойством и страхом. Потом шум улегся.

Сидевших в комнате не беспокоил никто. Гостиница точно вымерла.

Утро превратилось в день... Ничего так и не произошло. Бледное солнце плыло в небе, не давая тепла. Наконец Карамон вложил меч в ножны и зевнул. Тика передвинула свой стул поближе к нему. Речной Ветер покинул окно и встал подле Золотой Луны - та вполголоса разговаривала с Элистаном, строя какие-то предположения о дальнейшей жизни восьмисот беглецов.

И лишь Лорана так и не отошла от окна, за которым, кроме пустынной улицы, ничего не было видно. Даже стражникам надоело прохаживаться - они попрятались в подворотнях, кутаясь в плащи и пытаясь хоть как-то согреться.

Позади нее засмеялись чему-то Тика и Карамон. Лорана оглянулась на них. Карамон говорил слишком тихо, так, что она не могла разобрать слов, но, судя по жестам, он описывал какую-то битву. Тика слушала очень внимательно, глаза девушки сияли восторгом.

Пока они разыскивали Молот Хараса, юная официантка побывала во множестве схваток. И хотя было видно, что великой фехтовальщицы из нее не получится, орудовать щитом она выучилась просто на зависть. И доспехи свои она теперь носила с небрежным видом заправского вояки. Латы ее по-прежнему выглядели разношерстными: Тика знай добавляла к ним все новые детали, подобранные на полях битв. Кольчуга и рыжие кудри одинаково ярко блестели на солнце. Карамон разговаривал с Тикой запросто, очень по-дружески. Они не касались друг друга еще бы, ведь брат Карамона не сводил с них золотых глаз, - лишь вплотную сдвинули головы.

Лорана вздохнула и отвернулась от них. Ей было очень одиноко. И очень страшно, ибо слова Рейстлина так и звучали у нее в ушах.

Чей-то вздох прозвучал поблизости, точно эхо ее собственного, но сожаления в нем не было - лишь раздражение. Она скосила глаза и увидела Рейстлина. Маг закрыл книгу заклинаний, которую пытался читать, и передвинулся туда, куда сквозь оконное стекло падали солнечные лучи. Эту книгу ему приходилось штудировать ежедневно. Всем магам приходится время от времени заново перечитывать слова заклинаний, ибо те имеют обыкновение гаснуть в памяти, словно искры огня. К тому же каждое произнесенное заклятие отнимает у мага часть его духовных и физических сил - пока он не выдохнется настолько, что вовсе не сможет далее колдовать, не дав себе передышки.

Могущество и волшебные способности Рейстлина значительно возросли со времени той памятной встречи в Утехе. Овладел он и теми заклинаниями, которым научил его Фисбен - старый, наполовину впавший в детство маг, погибший в Пакс Таркасе. Но вместе с волшебной силой Рейстлина возрастали и сомнения его спутников. Отказать ему в доверии у них не было повода: напротив, его магия не раз спасала им жизнь. И все-таки они поневоле сторонились его - таинственного, молчаливого, скрытного... Рейстлин смотрел наружу, на улицу. Пальцы его рассеянно ласкали иссиня-черный переплет драгоценной Книги Фистандантилуса, доставшейся ему в Кзак Цароте. Золотые глаза мага с их зрачками, похожими на песочные часы, холодно поблескивали.

Лорана не была охотницей до разговоров с этим человеком, но ей необходимо было знать: "долгая разлука" - что он имел в виду?..

- Что ты видишь там, вдали?.. - спросила она негромко, подсаживаясь к нему. Колени эльфийки ослабли от волнения и страха.

- Что я там вижу... - повторил он так же негромко: В голосе его не было привычной едкой горечи - лишь боль и печаль. - Я вижу время, -продолжал он. Время и то, как оно воздействует на все сущее. Я вижу, как старится человеческая плоть и умирает - частица за частицей, Я вижу, что цветы цветут лишь для того, чтобы увянуть, а деревья навсегда теряют свой зеленый наряд. Вечную зиму, вечную ночь без рассвета - вот что я вижу...

- Это... Сделали с тобой в Башне Высшего Волшебства? - потрясенно выговорила Лорана. - Но почему? Зачем?..

Рейстлин улыбнулся своей кривой и нечастой улыбкой.

- Чтобы беспрестанно напоминать мне о том, что и сам я не вечен. Чтобы научить меня состраданию... - Его голос стал еще тише. - Я был мальчишкой, самоуверенным и гордым мальчишкой. Я был самым младшим из всех, когда-либо допускавшихся к Испытанию. И я думал - "вот сейчас-то я им всем покажу"!.. Он сжал костлявые кулаки. - Что ж, я им показал. И тогда они изранили мое тело, а разум довели до того, что я... Он осекся на полуслове и глянул на Карамона.

- Что ты?.. - спросила Лорана, страшась и в то же время болезненно желая узнать.

- Ничего, - прошептал Рейстлин и опустил глаза. - Мне запрещено об этом рассказывать... Лорана видела, как дрожали его руки, а на лбу выступил пот. Он задохнулся и начал кашлять. Лорана покраснела и закусила губы, мучаясь виной из-за того, что, сама того не желая, причинила ему столько страданий.

- Прости меня, - выговорила она. - Я... Я не хотела... И по детской привычке склонила голову, так что волосы упали волной, скрывая лицо.

И Рейстлин протянул дрожащую руку - коснуться этих густых, роскошных волос, казалось, наделенных своей собственной жизнью. Потом убрал руку и с горькой улыбкой откинулся к спинке стула. Лорана не знала и не могла знать, что Рейстлин, глядя на нее, видел Красоту, его зрению обычно недоступную. По эльфийским меркам она была еще очень юна. Увядание и смерть не смели приблизиться к ней.

Но Лорана только почувствовала, как он шевельнулся, и все. Ей хотелось встать и уйти, но что-то все же притягивало ее. К тому же он еще не ответил на терзавший ее вопрос.

- Рейстлин, - спросила она. - Я хотела спросить: можешь ли ты заглянуть в будущее? Танис мне рассказывал, твоя мама была - как это называется? ясновидящей. И потом, Танис с тобой все время советуется, вот я и... Рейстлин смотрел на нее задумчиво.

- Полуэльф, - сказал он, - обращается ко мне за советами не потому, что я провижу будущее. Ясновидческого дара мне не дано. Я просто умею думать - на что остальные наши друзья попросту не способны...

- Но... Я об этих твоих словах... О том, что кое кто из нас может больше не встретиться! - Лорана смотрела ему в глаза. - Ты, наверное, все-таки что-то предвидишь. И я должна знать, что именно... Ты говорил... Не о Танисе?

Рейстлин надолго задумался. Потом заговорил, обращаясь, казалось, больше к себе самому, чем к Лоране.

- Не понимаю, - прошептал он. - Я не понимаю даже, почему я это сказал. Просто в то мгновение я знал, что... Он напряженно силился что-то припомнить. Но так и не смог и передернул плечами.

- Что же ты знал? - настаивала Лорана.

- Ничего. Какие-то штучки моего болезненного воображения, как выразился бы наш рыцарь, будь он среди нас. Значит, Танис тебе рассказывал о моей маме? спросил он, решительно поменяв тему разговора.

Лорана не теряла надежды все же что-нибудь вызнать и, несмотря на разочарование, кивнула.

- Он говорил, она была наделена даром предвидения. По его словам, она заглядывала в будущее и видела картины того, что должно было произойти... Верно, - прошептал Рейстлин. Потом язвительно улыбнулся: - Вот только ей самой это впрок не пошло. Ее первый муж был красавцем-воином с севера. Минуло несколько месяцев, страсть отгорела, и они начали портить друг другу жизнь. Матушка моя была слаба здоровьем и к тому же часто впадала в какие-то трансы, каждый раз на несколько часов кряду. Жили они небогато: что се муженек зарабатывал своим мечом, с того и кормились. Он явно был из благородного рода, но о семье своей не говорил никогда. Я полагаю, он ей и имени-то своего настоящего не назвал... - Глаза Рейстлина сузились. - Я, впрочем, уверен, сказал маг, - что он сообщил его Китиаре. То-то она и отправилась на север: небось, родственников искать... - Китиара... - с усилием выговорила Лорана. Произносить это имя для нее было все равно что трогать больной зуб. И все-таки ей хотелось разузнать побольше об этой женщине, об этой возлюбленной Таниса. Значит, тот мужчина... Тот благородный воитель... Был отцом Китиары? внезапно осипшим голосом спросила она, Рейстлин смерил ее пронизывающим взглядом.

- Да, - прошептал он. - Китиара - наша с Карамоном единокровная сестра. Она старше нас лет на восемь. И, по-моему, удалась вся в отца. Он был хорош собой, она же - прекрасна. Порывистая, решительная, воинственная, - сильная и бесстрашная. Папаша выучил ее единственному ремеслу, которое знал сам искусству сражаться. Потом он все дольше стал пропадать на чужбине и однажды не вернулся совсем. Матушка наша уговорила Высоких Искателей официально объявить его умершим. И вновь вышла замуж -за того, кто стал нашим отцом. Он был простым мужиком, дровосеком. И в этот раз, как и в первый, ясновидение ее подвело...

- Каким образом? - с интересом спросила Лорана. Словоохотливость обычно замкнутого и сурового мага ее удивляла. Откуда было ей знать, что, просто любуясь ее выразительными чертами, он брал от нее куда больше, чем отдавал!

- Ну, во-первых, ей пришлось родить нас двоих, - сказал Рейстлин. Приступ кашля снова заставил его замолчать. Отдышавшись, он махнул рукой брату: Карамон! Мне пора пить мой отвар... - Это было произнесено свистящим шепотом, которого не могли заглушить никакие, даже самые громкие голоса. - Или ты столь занят в... Ином обществе, что тебе уже не до меня? Весело смеявшийся Карамон мгновенно притих.

- Что ты, Рейст, - прогудел он виновато. И поспешно поднялся поставить чайник на огонь. Примолкшая Тика опустила голову, не желая встречаться с магом глазами.

Отвернувшись от нее, Рейстлин снова посмотрел на Лорану, - та наблюдала эту сцену, ощущая внезапный холод и пустоту в животе. Рейстлин продолжал говорить так, словно ничего не произошло.

- От родов наша матушка так как следует и не оправилась. Меня же повитуха вообще посчитала за мертвого, и я бы, без сомнения, умер - если бы не Китиара. Как она сама потом говорила, это был ее первый бой - бой со смертью. Она-то нас и вырастила. Мать неспособна была о нас заботиться, а отец работал не разгибая спины, чтобы всех прокормить. Он погиб от несчастного случая, когда мы с Карамоном были подростками. В тот день у матушки случился очередной транс... - Рейстлин помолчал и добавил совсем тихо: - Из которого она так и не вышла. Умерла от истощения...

- Какой ужас, - содрогнувшись, пробормотала Лорана.

Рейстлин надолго умолк, глядя в окно, за которым серел неласковый зимний день. Потом скривил губы:

- Тогда-то я получил хороший урок: держи свой дар в узде. Никогда не давай ему над собой власти!

Лорана, казалось, не слышала. Она нервно сплетала и расплетала пальцы рук, сложенных на коленях. С одной стороны, ей предоставлялась отменная возможность задать мучившие ее вопросы. С другой стороны, она будет вынуждена раскрыть сокровенные тайники души этому человеку, которого она боялась, которому она не доверяла. Но любовь и владевшее ею любопытство были все же слишком сильны. И откуда ей было знать, что маг расставил ей тщательно продуманную ловушку - он любил выпытывать чужие секреты, ведь их можно было при случае использовать.

- Как же вы жили потом? - спросила Лорана. - Наверное, Китиара... Она попыталась произнести это имя со всей возможной небрежностью, но не сумела, запнулась и смущенно покраснела.

Рейстлин с интересом наблюдал за ее душевной борьбой.

- Китиары, - ответил он, - с нами к тому времени давно уже не было... Она ушла из дому в пятнадцать лет и стала наемницей. По мнению Карамона, ей трудно найти равного на мечах, так что без работы она не осталась. Конечно, время от времени она наведывалась нас проведать. Когда мы подросли и тоже выучились сражаться, она стала брать нас с собой. Вот тогда мы с Карамоном и приспособились биться на пару: он - мечом, я - с помощью моей магии. А уж когда появился Танис... - при виде замешательства Лораны у Рейстлина блеснули глаза, - когда появился Танис, мы стали путешествовать все вместе особенно часто.

- Все вместе - это с кем? - спросила она. - И где же вы побывали?

- Нас было пятеро: Стурм Светлый Меч - он тогда уже бредил рыцарскими шпорами, - кендер, Танис, Карамон и я. Сначала мы сопровождали Флинта: он был странствующим кузнецом, пока не отошел от дел... Видишь ли, дороги сделались настолько опасны, что он был вынужден отказаться от странствий. И потом, к тому времени мы уже выучились друг от друга всему, чему было можно. Всем чего-то не хватало, и Танис сказал, что нам пора разделиться. - И вы поступили так, как он сказал? Он уже в то время был у вас вожаком?.. - Лорана попыталась припомнить, каким он был перед уходом из Квалинести: на лице его не было ни бороды, ни морщин, пропаханных тревогами и заботами. Но замкнутости и задумчивости ему уже тогда было не занимать. Он уже мучился раздвоенностью, принадлежностью сразу к двум расам - и ни к одной. Вот только Лорана в то время не могла этого уразуметь. Только теперь, пожив в мире людей, она начала понимать его.

- А что? Ему присущи все качества, которые, как говорят, необходимы вождю, - сказал Рейстлин. - Он сообразителен, изобретателен и умен.

Впрочем, все эти достоинства в той или иной мере присущи и всем нам. Почему же все следуют за Танисом? Стурм принадлежит к знатному роду и вдобавок он член ордена, уходящего корнями в глубины веков... С какой, казалось бы, стати ему повиноваться незаконнорожденному полукровке? А Речной Ветер? Он же не доверяет ни одному нелюдю, да и людям-то - едва. И тем не менее они с Золотой Луной пойдут за Танисом в Бездну и обратно. Как ты думаешь, почему?

- Я размышляла об этом, - ответила Лорана. - Мне кажется... Но Рейстлин, не слушая, ответил себе сам:

- Все дело в том, что Танис прислушивается к своим чувствам. Он не подавляет их, как наш рыцарь, и не скрывает их, как варвар с Равнин. Танис понимает, что вождю следует иногда думать сердцем, а не головой... - И он посмотрел на эльфийку: - Помни об этом.

Лорана в замешательстве моргнула, но потом ощутила в тоне мага нотку превосходства, ощутила укол раздражения и сказала не без надменности:

- Ты почему-то не упомянул о себе самом. Но если ты в самом деле так мудр и могуществен, почему же ты-то следуешь за Танисом?

Рейстлин прикрыл глаза веками. Карамон принес брату кружку и осторожно нацедил в нее кипятку. Великан искоса посмотрел на Лорану. Он всегда смущался и беспокоился, когда его брат-близнец вел себя, как теперь.

Но Рейстлин, казалось, не замечал ничего. Вытащив из своего мешка матерчатый кисет, он бросил в кипяток какие-то засушенные листья. Комната наполнилась острым, едким запахом.

- Ты ошибаешься: я не следую за ним, - молодой маг вновь прямо посмотрел Лоране в глаза. - Наши дороги на какое-то время совпали. Только и всего.

- В этом городе не любят Соламнийских Рыцарей, - сурово проговорил Правитель. Лицо его было очень серьезно. Темные глаза обежали всех остальных: - А также эльфов, кендеров и гномов, равно как и тех, кто путешествует в их обществе. Насколько я понял, с вами еще и маг из ордена Алых Одежд?.. Что до вас самих, я вижу на вас латы. Оружие ваше наверняка знает вкус крови и с готовностью выскакивает из ножен. Я полагаю, вы все -искусные воины...

- Несомненно, наемники, государь, - вставил старшина.

- Нет, мы не наемники, - сказал Стурм и вышел вперед, встав прямо перед судейской скамьей. Он держался гордо и с большим благородством. - Мы пришли с Равнин, из северной Абанасинии. Мы вернули свободу восьми сотням мужчин, женщин и детей, томившихся в рабстве у Верминаарда, Повелителя Драконов, в Пакс Таркасе. Этих людей мы спрятали в уединенной горной долине, где до них не доберутся армии драконидов, а сами отправились на юг, надеясь на корабли легендарного Тарсиса. Если бы мы знали заранее, что море отступило от города, мы не стали бы нарушать ваш покой.

Правитель нахмурился.

- Говоришь, вы пришли с севера? Но это невозможно! Горное королевство гномов Торбардина закрыто...

- Если ты хоть что-нибудь знаешь о Соламнийских Рыцарях, тебе должно быть известно: нам легче умереть, нежели солгать. Даже врагу, - сказал Стурм. Придя во владения гномов, мы снискали их расположение тем, что разыскали и вернули им давно утраченный Молот Хараса... Правитель беспокойно заерзал, оглядываясь на драконида, сидевшего за его спиной.

- Да, я кое-что знаю о вас, рыцарях, - согласился он неохотно. -Похоже, придется поверить сказанному тобой, хотя, признаться, история эта смахивает больше на детскую сказку, чем на... В это время двери с треском распахнулись. Вошли двое стражников; они грубо тащили под руки какую-то женщину. Растолкав спутников, они швырнули ее на пол. На ней было длинное платье и толстый плащ, а лицо скрывала густая вуаль. Какое-то время она неподвижно лежала на полу то ли слишком усталая, то ли попросту сломленная. Потом, видимо, собрав воедино всю волю, она попробовала подняться. Никто не подал ей руки; Правитель хмуро смотрел на нее с возвышения, драконид, привстав, разглядывал ее с пристальным интересом. Женщина беспомощно путалась в юбках и широком плаще... Но мог ли Стурм бросить даму в беде? Если он и промедлил какое-то мгновение, то разве потому, что подобное обращение с женщиной попросту не укладывалось у него в голове. Он бросил быстрый взгляд на Таниса, и тот, как всегда осторожный, покачал головой... Но вид женщины, пытающейся подняться с грязного пола - это для Стурма было уже слишком. Он шагнул вперед... И в грудь ему тотчас уперлась алебарда.

- Ты можешь убить меня, если хочешь, - сказал стражнику Стурм. - Ибо я в любом случае собираюсь оказать даме помощь.

Стражник заморгал и попятился, оглядываясь на Правителя, - как, мол, быть? Тот едва заметно мотнул головой. Танису, внимательно наблюдавшему за ним, показалось, что Правитель даже чуть улыбнулся, но сейчас же прикрылся ладонью.

- Позволь помочь тебе, госпожа, - проговорил между тем Стурм со старомодной, давней забытой учтивостью. Его сильные руки бережно обхватили и подняли женщину.

- Лучше оставь меня, добрый рыцарь, - отвечала она. Голос ее был едва слышен из-под вуали, но Танис с Гилтанасом тихо ахнули и переглянулись. -Ты сам не знаешь, какой опасности подвергаешься из-за меня...

- Поступать так - моя привилегия, - поклонился Стурм. И встал подле нее, готовый, если понадобится, ее защищать.

- Эльфийка из Сильванести! - шепнул Танису Гилтанас. - Понял ли Стурм?..

- Конечно, нет, - вполголоса ответил Танис. - Откуда ему знать? Я и то едва подметил акцент...

- Но что она здесь делает? Сильванести отсюда неблизко...

- Я... - начал Танис, но один из стражников пихнул его в спину, и он замолчал.

- Госпожа Эльхана, - холодно проговорил тарсийский Правитель. - Тебе было уже предложено покинуть наш город. Во время нашей последней встречи я проявил милосердие, поскольку ты явилась с дипломатической миссией от имени своего народа, а этикет мы уважали всегда. Я, однако, тогда же уведомил тебя, что на нашу помощь тебе надеяться нечего. Тебе было предложено уехать в течение ближайших же суток, однако ты все еще здесь. -И, глядя поверх ее головы, он обратился к стражникам: - В чем она обвиняется?

- Пыталась набрать наемников, государь, - ответствовал старшина. - Мы задержали ее в одной из гостиниц на Старой Набережной... - И старшина наградил Стурма испепеляющим взглядом: - Большое счастье, что она не успела встретиться с этими типами, государь. Потому что ни один тарсиец не подумает выручать эльфа!

- Эльхана... - повторил про себя Танис. И бочком пододвинулся к Гилтанасу: - Почему это имя кажется мне знакомым?

- Неужели ты так давно странствовал вдали от своего народа, что начал уже забывать имена? - тихо ответил тот по-эльфийски. - Среди наших родичей Сильванести Эльханой зовут только одну. Это Эльхана Звездный Ветер, дочь Беседующего-со-Звездами, принцесса народа Сильванести и будущая правительница - ведь братьев у нее нет...

- Ну конечно! Эльхана!.. - Наконец-то Танис все вспомнил, Эльфийский народ разделился надвое много столетий назад, когда, под конец страшных Братоубийственных Войн, великий Кит-Канан увел многих эльфов в страну Квалинести. С тех пор эльфийские вожди не прерывали общения, осуществляя его, правда, довольно странными способами - знатные эльфы, если верить преданиям, разумели шепот ветра и мерцание серебряной луны... Танис припомнил слышанное некогда об Эльхане - по слухам, прекраснейшей среди всех юных эльфиек. И недостижимой, словно серебряная луна, благословившая ее рождение.

Драконид наклонился вперед, о чем-то переговариваясь с Правителем, и Танис видел, как тот помрачнел и собрался было возразить, но потом прикусил губу и со вздохом кивнул, и драконид снова отодвинулся в тень.

- Госпожа Эльхана, мы вынуждены тебя задержать, - выговорил Правитель угрюмо. Стража сейчас же окружила ее, но Стурм не двинулся с места, только расправил плечи и обвел воинов взглядом, в котором явственно читалось предупреждение. Он был безоружен, но его горделивое спокойствие поневоле заставило стражников призадуматься. Однако приказ есть приказ...

- Сделай что-нибудь!.. - обращаясь к Танису, глухо зарычал Флинт. - Я всей душой за рыцарство, но надо же выбирать время и место!..

Танис огрызнулся:

- Есть какие-нибудь предложения?

Флинт не ответил. Все равно сделать ничего было нельзя. Стурм понятия не имел, кто она, эта женщина, которую он взялся защищать; и тем не менее стражники к ней прикоснутся, только переступив через его мертвое тело. Досадуя и одновременно восхищаясь другом, Танис прикинул на глаз расстояние между собой и ближайшим стражником: уж одного-то он всяко из игры выведет. Он видел, как прикрыл глаза Гилтанас; губы эльфа шевельнулись, шепча какие-то слова. Эльф баловался магией, хотя и редко пользовался ею всерьез... Флинт заметил выражение лица Таниса и с шумным вздохом повернулся к другому стражнику, пригибая увенчанную шлемом голову наподобие тарана... Но тут неожиданно подал голос правитель.

- Остановись, рыцарь! - сказал он со всей властностью, воспитывавшейся в его роду поколениями. Ощутив это, Стурм разжал кулаки, и Танис с облегчением перевел дух. - Я не допущу, - продолжал Правитель, -чтобы в Зале Совета пролилась кровь. Стоящая здесь госпожа нарушила закон нашей страны - закон, который в давно минувшие дни вы, рыцари, клялись охранять. Я, однако, согласен, что подобное нарушение - еще не повод для непочтительного обращения с дамой. Стража! Приказываю доставить ее в тюрьму, но вести себя с нею так же, как вы себя ведете со мной. А тебе, господин рыцарь, разрешаю ее проводить. Я не хочу, чтобы у тебя была причина сомневаться в благополучии дамы.

Танис толкнул локтем Гилтанаса, и тот вздрогнул, сбрасывая колдовское сосредоточение.

- Стурм не ошибся, говоря, что этот Правитель происходит из честного и благородного рода, - шепнул ему Танис.

- Не вижу особой причины радоваться, Полуэльф, - буркнул Флинт, слышавший эти слова. - И что только творится на белом свете? Сперва этот кендер доводит дело до потасовки и благополучно исчезает, предоставив нам собирать шишки. Потом, благодаря рыцарю, мы оказываемся в каталажке. В следующий раз будь добр, напомни мне, чтобы я остался с магом. Тут хоть заранее известно, что у него мозга за мозгу... Стражники начали подталкивать спутников прочь от скамьи, к выходу из зала. Эльхана вдруг принялась судорожно разыскивать что-то в складках своей длинной юбки.

- Позволь, господин рыцарь, обратиться к тебе за помощью еще раз, -сказала она Стурму. - Кажется, я нечаянно уронила некий предмет. Сущую безделицу, но очень для меня дорогую. Не посмотришь ли ты, куда она... Стурм молча опустился на колени. Он сразу увидел пропавшую драгоценность: она поблескивала на каменном полу, укрытая от случайного взгляда тяжелыми складками платья Эльханы. Это была брошь, сработанная в виде звезды и сплошь усыпанная бриллиантами. Ничего себе безделица, ахнул про себя Стурм. Да ей же цены нет! Еще бы Эльхане не стараться уберечь ее от алчности стражников. Стурм быстро спрятал брошь в кулаке и притворился, что шарит по полу. Потом, не поднимаясь с колен, снизу вверх глянул на женщину. И ахнул уже вслух, ибо та откинула капюшон толстого плаща и отвела рукою вуаль.

Впервые глаза смертного человека удостоились лицезреть красоту Эльханы Звездный Ветер.

Эльфы называли ее Мираласой - Принцессой Ночи. Ее волосы, черные и невесомые, как ночной ветер, удерживала тончайшая сетка, испещренная крохотными камнями, мерцавшими, точно звезды. Кожа отливала бледным сиянием серебряной луны, в глазах были фиолетовые глубины полночных небес, а на губах словно бы играли отсветы алой луны.

Первой мыслью рыцаря было возблагодарить Паладайна за то, что он уже стоял на коленях: воистину только так достойно созерцать подобные лица. Второй его мыслью было, что смерть за Эльхану - это радость и счастье. А третьей - что нужно было, по-видимому, что-то сказать... Увы, Стурм вмиг позабыл все языки, которые знал.

- Спасибо тебе за поиски, благородный рыцарь, - вглядываясь в его глаза, негромко сказала Эльхана. - Что ж, это была безделица. Пожалуйста, встань и не ищи ее больше. Я очень устала, и, поскольку нас, кажется, поведут в одно и то же место, я буду весьма благодарна тебе, если ты позволишь мне опереться на твою руку...

- Я к твоим услугам, госпожа моя! - пылко выговорил Стурм, поднимаясь и при этом незаметно пряча в поясной кармашек драгоценную брошь. Узенькая, белая ручка Эльханы легла на его руку, и эта могучая боевая рука задрожала.

Эльхана вновь надвинула вуаль на лицо, и рыцарю показалось, будто туча затмила звездное небо. Они с Эльханой шли первыми, за ними Танис; Стурм в упор посмотрел на полуэльфа, но не узнал. Все на свете затмила божественная красота, горевшая перед его мысленным взором.

Танис тоже увидел лицо Эльханы, и сердце его затрепетало. Но он видел также, что эта красота поразила рыцаря в самое сердце, поразила хуже отравленной гоблинской стрелы. Танис знал, что такая любовь неминуемо обернется смертельным ядом для обоих. В Сильванести обитал народ, гордый до высокомерия. Боязнь смешения кровей и утраты древних обычаев некогда заставила их прекратить всякое общение с людьми. Что и привело впоследствии к Братоубийственным Войнам.

Нет, подумал Танис с печалью, добыть ее Стурму будет не легче, чем саму серебряную луну с неба. Полуэльф вздохнул. Да уж. Только этого им и не хватало.

6. СОЛАМНИЙСКИЕ РЫЦАРИ. ТАССЕЛЬХОФ ПРИМЕРЯЕТ ОЧКИ ИСТИННОГО ЗРЕНИЯ

Выводя узников из Зала Правосудия, стражники прошли мимо двух неведомых личностей, стоявших в потемках около входа. Оба были до того закутаны в просторные одеяния, что невозможно было разобрать, к какому народу они принадлежали. Их лица были скрыты надвинутыми капюшонами и шарфами, намотанными по глаза, а тела - широкими, бесформенными одеждами. Даже руки покрывали полоски материи, накрученные подобно повязкам. Они приглушенно переговаривались между собой.

- Смотри! - сказал один из них в явном волнении. - Это они! Как раз такие, как нам рассказывали!

- Здесь не все, - усомнился второй.

- Но здесь и полуэльф, и гном, и рыцарь! Говорю тебе, это точно они! А где остальные, я тоже знаю, - добавил он самодовольно. - Я успел расспросить одного из стражников.

Второй, более рослый, проводил глазами процессию, удалявшуюся по улице.

- Похоже, ты прав, - сказал он наконец. - Надо скорее доложить Повелителю... - И он уже двинулся прочь, но остановился, увидев, что его товарищ замешкался. - Чего ты еще дожидаешься?

- Я... А не стоит ли одному из нас пойти следом за ними? На этих несчастных стражников просто жалко смотреть. Наверняка пленники попытаются бежать... Второй засмеялся - скрипуче и неприятно.

- Ну конечно же, они удерут. Более того, мы даже знаем, куда они после этого направятся - к своим дружкам. - Он поднял замотанное лицо и сощурился, глядя на послеполуденное солнце, показавшееся среди облаков. -Впрочем, через несколько часов никакой разницы уже не будет... И высокий зашагал прочь, а низенький поспешил следом.

Когда друзья покинули Зал Правосудия, снаружи шел снег. На сей раз у старшины стражников хватило ума не вести их по главным улицам города. Они свернули в темный, мрачный проулок, тянувшийся позади Зала.

Танис со Стурмом только-только начали переглядываться, а Флинт -облюбовывать себе жертву, когда полуэльф заметил в тени у стен какое-то движение. А в следующий момент дорогу стражникам преградили трое людей в плащах с капюшонами. Стальные клинки в их руках ярко горели на солнце. Старшина вскинул к губам свисток, но не успел издать ни единого звука. Один из нападавших уложил его наземь, оглушив рукоятью меча. Двое других ринулись на стражников, и те немедля бросились наутек. Люди в капюшонах повернулись к нашим героям.

- Кто вы? - спросил Танис, ошеломленный столь неожиданным освобождением. Их спасители в своих широких плащах до некоторой степени напоминали драконидов, с которыми им пришлось некогда столкнуться близ Утехи. Стурм, видимо, подумал о том же и поспешно заслонил Эльхану собой. - Неужели мы избегли одной опасности только затем, чтобы оказаться лицом к лицу с еще худшей? - спросил Танис и потребовал: - Снимите маски!

Но тут один из незнакомцев повернулся к Стурму и поднял обе руки.

- От Цартон э Паран, - сказал он.

Стурм так и ахнул.

- Эст Цартай эн Паранайт! - отозвался он и обратился к Танису, указывая на тех троих: - Это же Соламнийские Рыцари!

- Рыцари?.. - изумился полуэльф. - Но как...

- Нет времени для объяснений, Стурм Светлый Меч, - с ужасающим акцентом ответил на Общем языке один из троих. - Стража скоро вернется. Следуйте за нами.

- Не так быстро, ребята! - проворчал Флинт, расставляя ноги поустойчивее и обламывая рукоять алебарды, слишком для него длинной. -Будьте любезны найти время для объяснений, или я никуда с вами не пойду. Давайте-ка выкладывайте, каким образом вам стало известно имя нашего рыцаря и как вышло, что вы поджидали нас именно здесь, и...

- Да проткните вы его, и дело с концом! - раздался из тени пронзительный голос. - Оставьте его труп воронам, хотя они его, пожалуй, и есть-то не станут: немногие в этом мире способны переварить гнома...

- Ну как? Удовлетворился? - обернулся Танис к багровому от ярости Флинту.

- Однажды я задушу этого кендера, - мрачно поклялся гном. - Вот этими руками!

Позади них пронзительно залились свистки. Отбросив все сомнения, друзья побежали следом за рыцарями извилистыми переулками, распугивая крыс, шнырявших под ногами. Тас же исчез, сославшись на какое-то неотложное дело, и полуэльф, не успевший схватить его за шиворот, обратил внимание, что рыцари ничуть не удивились этому и не попытались его остановить. Он спросил было о кендере, но они отказались отвечать, лишь поторапливали спасенных - пока не оказались в старом городе, посреди руин. Здесь рыцари остановились. В эту часть города никогда никто не заглядывал. Разрушенные улицы были пустынны, так что Танис немедленно вспомнил о древнем Кзак Цароте, где ему довелось не так давно побывать. От некогда величественных зданий остались лишь гранитные глыбы. Широкие площади и дворы заросли бурьяном, шуршавшим на холодном зимнем ветру. Гилтанас уже сидел на уцелевшей скамейке, разговаривая с Эльханой.

Танис подошел к ним, и молодой эльфийский вельможа представил их друг другу.

- Эльхана Звездный Ветер. Танис Полуэльф, - сказал он и пояснил: -Танис много лет жил у нас в Квалинести. Он - сын жены моего дяди.

Эльхана откинула вуаль и холодно поглядела на Таниса. "Сын жены моего дяди" в вежливой форме поясняло, что Танис был незаконнорожденным. Иначе Гилтанас представил бы его как сына дяди и своего двоюродного брата. Полуэльф почувствовал, что заливается мучительной краской. Стародавняя боль возвратилась с такой остротой, словно и не было этих пятидесяти лет. Неужели он так от нее никогда и не избавится?..

Он вцепился пятерней в бороду и выговорил хрипло:

- В годы тьмы, последовавшие за Катаклизмом, мою эльфийскую мать изнасиловал человек-воин. После ее кончины Беседующий-с-Солнцами великодушно взял меня в свою семью и вырастил, как родного.

Темные глаза Эльханы потемнели еще больше, превратившись в два ночных озера. Она подняла брови, голос ее был ледяным:

- Что за нужда тебе оправдываться в своем происхождении?

- Я... - Танис окончательно замялся, лицо его пылало.

- Так не оправдывайся, - сказала она и, отвернувшись от него, обратилась вновь к Гилтанасу. - Ты спрашивал, что привело меня в Тарсис. Так вот, я пришла сюда за помощью, Я должна вернуться в Сильванести и разыскать там отца.

- Вернуться в Сильванести?.. - переспросил Гилтанас. - Мы... Мой народ не знал, что наши братья Сильванести покинули свою древнюю родину. Так значит, наши связи прервались не случайно...

- Да. - Голос Эльханы зазвенел грустью. - Зло, вынудившее вас покинуть Квалинести, добралось и к нам. - Она опустила голову, но потом снова вскинула ее и стала тихо рассказывать: - Мы долго оборонялись против этого зла, но в конце концов оказались перед выбором - либо бежать, либо погибнуть без остатка. Мой отец отослал весь народ, под моим водительством, на остров Южный Эргот, а сам остался в Сильванести, чтобы сразиться со злом один на один. Я пыталась переубедить его, но он ответил, что владеет силой, способной защитить наш дом от погибели. С тяжелым сердцем уводила я наш народ... Но вот наконец безопасное убежище было достигнуто, и я решила вернуться за отцом, ибо времени истекло немало, а весточки от него не было.

- Но неужели у тебя не нашлось воинов, госпожа? - спросил Танис. -Как вышло, что ты одна пустилась в столь опасное путешествие?

Эльхана изумленно подняла на него глаза: как посмел он вмешаться в их беседу с Гилтанасом?.. Казалось, сперва она думала не отвечать вовсе, но потом пригляделась к его лицу повнимательнее - и передумала.

- Множество воинов спорило за право сопровождать меня, - проговорила она гордо. - Я... К сожалению, я несколько поторопилась, сказав, что наш народ достиг безопасного места. Безопасных мест в этом мире более не существует. И я оставила воинов охранять покой мирных переселенцев. К тому же я полагала, что сумею найти здесь, в Тарсисе, воинов, способных отправиться со мной в Сильванести. Я обратилась с этим к Правителю и Совету, как велит этикет... Танис хмуро покачал головой.

- Ну и очень глупо с твоей стороны, - сказал он без обиняков. - Разве ты не знала, как косо здесь смотрели на эльфов еще до появления драконидов? Что они тебе ответили? Велели убираться из города?.. Считай, что легко отделалась... Бледное лицо Эльханы стало еще бледней, темные глаза сверкнули.

- Я поступила так, как положено по этикету, - ответила она. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы выдать свой гнев, но голос звучал холодно. Поступить иначе - значит показать себя варваром. Когда Правитель отказал мне в помощи, я заявила ему, что в таком случае постараюсь найти помощников сама. Умолчать об этом было бы бесчестно... Флинт, понимавший с пятого на десятое, ибо разговор шел по-эльфийски, толкнул Таниса локтем и фыркнул:

- Пожалуй, они с рыцарем отлично поладят... Если только оба в могилу не лягут из-за своей чести!

Танис не успел ответить - к ним подошел Стурм.

- Танис! - проговорил он возбужденно. - Представь, рыцари разыскали древнюю библиотеку! За этим, оказывается, они сюда и пришли. Дело в том, что в библиотеке Палантаса отыскались какие-то записи, где было сказано, что древний свод знаний о драконах хранится здесь, в Тарсисе. Вот Совет Рыцарства и отправил их разведать, не уцелело ли что.

И Стурм махнул рукой рыцарям, которые немедленно подошли.

- Бриан Гром, Рыцарь Меча, - начал представлять их Стурм, называя, как полагалось, имя и степень рыцарского посвящения. - Эран Длинный Лук, Рыцарь Короны, и Дерек Хранитель Венца, Рыцарь Розы.

Все трое по очереди поклонились.

- А это - Танис Полуэльф, наш предводитель, - сказал Стурм. И Танис увидел, как Эльхана слегка вздрогнула и в недоумении посмотрела сперва на него, потом снова на Стурма, - дескать, уж не ослышалась ли она?..

Стурм представил Гилтанаса и Флинта, затем повернулся к Эльхане:

- Госпожа Эльхана... - и смущенно умолк, сообразив, что ровным счетом ничего больше о ней не знает.

- Эльхана Звездный Ветер, - закончил за него Гилтанас. - Дочь Беседующего-со-Звездами, принцесса эльфов Сильванести.

Трое рыцарей вновь поклонились, на сей раз - низко, с почтением.

- Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за то, что выручили меня, ровным голосом проговорила Эльхана. Взгляд ее обежал всех, задержавшись на лице Стурма. Потом она обратилась к Дереку - кому, как не члену Ордена Розы, высшего из трех рыцарских орденов, быть предводителем? Она спросила его: Удалось ли вам разыскать летописи, за которыми послал вас Совет?

Танис между тем с интересом разглядывал рыцарей, откинувших наконец капюшоны. Он без труда сообразил, что Совет Рыцарства, стоявший во главе соламнийских воителей, отрядил сюда лучших из лучших. Особенно внимательно приглядывался он к Дереку, старшему и по годам, и по чину. Посвящения в Орден Розы удостаивались немногие. Испытания, которые надлежало пройти, были трудны и опасны. К тому же непременным условием было чистокровное происхождение.

- Мы разыскали некую книгу, госпожа, - отвечал Дерек. - Она написана на древнем языке, так что прочесть ее мы не смогли. На миниатюрах в ней, однако, изображены драконы, так что мы уж было решили как можно точнее переписать ее и забрать копию на Санкрист, надеясь, что тамошним ученым удастся ее перевести. Но неожиданный и счастливый случай привел к нам того, кто оказался способен ее прочитать. Он из племени кендеров и...

- Тассельхоф!.. - взорвался Флинт.

У Таниса челюсть отвисла от изумления.

- Тассельхоф?.. - повторил он недоверчиво. - Да он и на Общем-то еле-еле читает, о древних языках я уж вовсе молчу! Единственный среди нас, кто, может, и впрямь справился бы - это наш маг, Рейстлин... Дерек пожал плечами.

- Как бы то ни было, - сказал он, - у кендера нашлись при себе очки, которые он именует "Волшебными Очками Истинного Зрения". Он надел их на нос и пожалуйста! - начал читать нашу книгу. Там говорится, что...

- Воображаю, о чем там говорится, - перебил Танис. - О каких-нибудь живых куклах, о волшебных кольцах, переносящих с места на место, и о деревьях, растущих из воздуха. Скажите лучше, где этот паршивец? Мне определенно надо сказать Тассельхофу Непоседе несколько слов...

- Очки Истинного Зрения!.. Волшебные!.. - пробурчал Флинт. - Да будь я овражным гномом... Друзья вошли в полуразвалившееся здание. Перебравшись следом за Дереком через завалы мусора, они вступили под невысокую арку. Здесь сильно пахло плесенью и мышами, а тьма казалась особенно густой после яркого солнца, заливавшего двор. Дерек зажег факел, и они увидели узкую винтовую лестницу, уходившую в еще более непроницаемый мрак.

- Библиотека оказалась подземной, - пояснил Дерек. - Быть может, это и помогло ей в относительной сохранности пережить Катаклизм.

Друзья быстро спустились по лестнице и вскоре вошли в обширное помещение. И тут Танис на какой-то миг перестал дышать, и даже у Эльханы округлились глаза.

Гигантский зал был от пола до потолка заставлен деревянными стеллажами, уходившими вдаль, сколько хватало глаз. А на стеллажах покоились книги. Бессчетное множество книг. В переплетах из кожи, из дерева и даже из чего-то вроде листьев неведомого заморского дерева. Иные были не переплетены вовсе: внушительные пачки пергаментных листов стягивали черные ленточки. Несколько стеллажей рухнуло, усыпав пол грудами книг.

- Их же тут многие тысячи! - благоговейно выдохнул Танис. - Как вам вообще удалось отыскать нужную?..

Дерек тряхнул головой.

- Это было нелегко, - сказал он. - Мы провели в поисках не один день, А когда наконец нашли, то не возликовали, а скорее огорчились, потому что книгу эту невозможно было вынести из библиотеки: страницы ее были готовы рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Но кендер...

- Вот именно, кендер, - мрачно сказал Танис. - Где он?

- Здесь, здесь я! - откликнулся пронзительный голосок.

В другом конце полутемного зала на столе горела свеча. Там на высоком деревянном стуле восседал, склонившись над объемистым фолиантом, Тассельхоф. Подойдя к нему поближе, спутники в самом деле увидели у него на носу небольшие очки.

- Понятно, - сказал Танис. - Тас, где ты их раздобыл?

- Что раздобыл? - Кендер был сама невинность. Но вот он заметил, как сузились глаза полуэльфа, и коснулся пальцем проволочной оправы: - Ах, ты о них?.. Так ведь они у меня в сумке лежали. Если тебе уж так хочется знать, я их нашел в гномском королевстве, где мы... Флинт со стоном закрыл руками лицо. Танис сдвинул брови, и Тас возмутился:

- Да они просто валялись на каком-то столе! Честное слово! А рядом никого не было, вот я и решил, что кто-то, наверное, их тут позабыл, ну, думаю, подержу-ка я их пока у себя, чтобы вконец не затерялись. Вещь-то хорошая: вдруг какой-нибудь воришка увидит и стащит!.. Я хотел их сразу вернуть, но тут, ты же помнишь, всякие дела навалились, ну там, дрались с темными гномами и драконидами, разыскивали Молот, и вообще... Ну, виноват, забыл отдать, а когда вспомнил, мы были уже за много миль оттуда и шли сюда, в Тарсис, вот я и решил, что ты навряд ли отошлешь меня назад только ради того, чтобы их вернуть, ну и...

- Ну и как они действуют? - перебил Танис, зная, что, если этого не сделать, кендер не остановится до завтра.

- Просто здорово! - воскликнул Тас с большим облегчением: выволочки, кажется, удалось избежать. - Однажды я положил их на карту, - Тас любовно погладил свой футляр. - Потом посмотрел, и как ты думаешь, что произошло? Я сумел прочитать надпись, которая оказалась под ними! Ну да, это, конечно, не выглядит таким уж чудом, - добавил Тас торопливо, видя, что Танис вновь начинает хмуриться, - но дело-то в том, что карта была на языке, которого я до тех пор ни вот на столько не понимал. Короче, начал я их пробовать на всех картах, что у меня есть, Танис, и я все прочел! Честное слово, все до единой! Даже самые, самые древние!

- И нам - ни звука? - свирепо уставился на него Стурм.

- Да как-то все речь не заходила, - извиняющимся тоном отвечал кендер. Вот если бы ты спросил меня прямо: "Есть у тебя, Тассельхоф, магические очки?" - я бы тебе сейчас же все рассказал без утайки. Спросил ты меня? Нет, не спросил. Так что можешь не убивать меня взглядом, Стурм Светлый Меч. Ну так вот, начал я читать эту книгу, В ней говорится, что... - А откуда ты знаешь, что они магические, а не просто какое-нибудь хитрое гномское устройство? спросил Танис. Он почувствовал, что Тас чего-то недоговаривал.

Кендер чуть язык не проглотил. Он так надеялся, что Танис не задаст этого вопроса.

- Ну... - замялся он. - Я... В общем... Я каким-то боком упомянул о них Рейстлину однажды вечером, когда все вы были заняты чем-то другим. И он сказал мне, что тут, похоже, не обошлось без волшебства. Чтобы убедиться, он произнес над ними какое-то таинственное заклинание, и они засветились. Это значит, что они и впрямь заколдованы. Он спросил меня, что они делают, я показал, и он назвал их Очками Истинного Зрения. Их сделали древние волшебники-гномы, чтобы читать книги на других языках и... Тас замолчал.

- И? - подтолкнул его Танис.

- И... Книги заклинаний, - прошептал Тас.

- Что еще сказал тебе Рейстлин?

- Что если я однажды прикоснусь к его книгам или хоть лишний раз на них посмотрю, он меня превратит в сверчка и проглотит живьем, - заикаясь, выговорил Тас. Он смотрел на Таниса во все глаза: - Ну, мог ли я ему не поверить?

Танис покачал головой. Рейстлину было вполне по силам изобрести угрозу, способную отвадить даже любопытного кендера.

- Больше тебе нечего сказать? - спросил ой.

- Нет, Танис! - ответил Тас чистосердечно.

Вообще-то Рейстлин говорил еще кое-что об этих очках. Тас не особенно хорошо его понял. Что-то насчет того, что очки, мол, показывали вещи в слишком истинном виде. Чепуха какая-то, определенно не стоившая упоминания. Вдобавок Танис и без того был страшно сердит...

- Так что ты там раскопал в этой книге? - нехотя спросил полуэльф.

- Ой, Танис, тут столько интересного! - Кендер был до смерти рад, что нагоняй кончился. Он осторожно перевернул страницу, и, сколь ни ловки были его тонкие пальцы, древний пергамент захрустел и растрескался. Тас грустно покачал головой: - Вот так все время. Однако вот тут можно видеть... - Все сгрудились вокруг, глядя, куда указывал его палец, - ... Можно видеть картинки с драконами. Синими, алыми, черными и зелеными, Я и не знал, что их столько всяких разных бывает!.. А теперь посмотрите сюда... - Он перевернул еще страницу. - Ой! Совсем рассыпалось. В общем, тут был нарисован большой стеклянный шар, а под ним написано - тот, мол, кто сумеет заполучить такой Шар, сможет управлять драконами. Что скажешь им, то они и сделают!

- Стеклянные шары?.. - Флинт фыркнул, потом громко чихнул. - Только не вздумай верить ему, Танис. Если эти очки что-то и делают, то разве увеличивают ту чепуху, которую он обычно несет...

- Ничего я не несу, я правду говорю! - оскорбился Тас. - Такой шар называется "Око Дракона". Ну, спроси Рейстлина, если не веришь! Уж он-то должен все о них знать. В книге сказано, что "глаза драконов" давным-давно создали великие маги!

- Ладно, допустим, - сказал Танис, видя, что Тас не на шутку разволновался. - Вот только, боюсь, толку нам с этого... Они, скорее всего, все погибли во время Катаклизма. Но даже если и нет - где их теперь прикажешь разыскивать?

- А вот где! - вдохновенно отвечал Тас. - Вот тут был целый список, какой шар где хранился... - Кендер вдруг смолк на полуслове и склонил голову набок. - Тихо! Что это? Вы слышите?..

Все замолчали. Какое-то время они ничего не слышали, но потом и их слуха достиг звук, настороживший чуткого кендера.

И Танис почувствовал, как похолодели ладони, как пересохло во рту, внезапно наполнившемся горьким привкусом страха. Где-то далеко-далеко ревели сотни рогов. Этот рев им уже доводилось слышать однажды. Рев бесчисленных медных рогов означал приближение армии драконидов. А стало быть, и драконов.

Рога пели о смерти.

7. "...НИКОГДА БОЛЕЕ НЕ ВСТРЕТЯТСЯ В ЭТОЙ ЖИЗНИ"

Спутники только-только добрались до рыночной площади, когда первая стая драконов нанесла свой удар.

К тому времени наши герои успели расстаться с рыцарями, и прощание получилось не из приятных. Соламнийцы всячески пытались уговорить друзей скрыться вместе с ними в холмах. Когда же те отказались, Дерек потребовал, чтобы с ними пошел Тассельхоф - ведь кендер, единственный из всех, знал, где хранились "глаза драконов". Танис знал, что кендер сбежит от рыцарей все равно, и был вынужден вновь ответить отказом.

- Бери кендера, Стурм, и пойдем, - не обращая внимания на Таниса, приказал тогда Дерек.

- Не могу, господин, - сказал Стурм и положил руку Танису на плечо. -Это мой предводитель. И мой первейший долг - верность друзьям.

Голос Дерека был холоден и зловещ:

- Вот, значит, каково твое решение, Стурм Светлый Меч? Что ж, я не могу заставить тебя изменить его. Советую тебе только не забывать, что ты еще не посвящен в рыцари. Молись же, чтобы меня не было на Совете, когда речь зайдет о твоем посвящении!

Стурм покрылся смертельной бледностью и бросил косой взгляд на Таниса, тщетно пытавшегося скрыть изумление... Но времени на раздумья не было. Нестройный рев рогов, далеко разносившийся в морозном воздухе, приближался с каждым мгновением. Рыцари поспешили в холмы, в свой лагерь, а наши друзья обратно в город.

Горожане выбегали из домов, обсуждая, что бы такое могли означать эти рога: ничего подобного им слышать не приходилось. Только один-единственный тарсиец все понял сразу. Услышав далекий рев. Правитель вскочил на ноги и стремительно обернулся к дракониду, самодовольно восседавшему позади него на скамье.

- Ты клялся, что нас пощадят! - сквозь зубы вымолвил Правитель. -Переговоры еще не кончены...

- Повелителю Драконов успели надоесть переговоры, - подавил зевок драконид. - Что же до города, то его пощадят... После того, как вам будет преподан урок.

Правитель уронил голову на руки. Остальные члены Совета, не вполне понимавшие, что происходит, в ужасе переглядывались: все они видели, как из-под пальцев Правителя потекли слезы... Снаружи уже можно было разглядеть в небесах алых драконов. Их были сотни. Они держались четкими звеньями, от трех до пяти в каждом, и крылья их в свете заката отливали огненно-алым. И тарсийцы поняли, что небо грозило им гибелью.

Когда же драконы начали пикировать, горожан охватил магический ужас, посеявший панику хуже любого пожара. Страшные крылья заслонили меркнувший свет дня, и в головах сотен людей осталась одна-единственная мысль: бежать!..

Но бежать было некуда.

Пройдя один раз над городом, драконы убедились, что не встретят сопротивления. И только тогда нанесли удар. Один за другим, точно докрасна раскаленные стрелы, падали они с неба, и пламя окутывало дом за домом. Горячий вихрь понесся вдоль улиц. Взвился удушливый дым, и сумерки превратились в кромешную полночь. Угли и пепел черным дождем сыпались на головы. Вопли ужаса сменились предсмертными криками: Тарсис превратился в огненный ад.

По улицам, озаренным светом пожаров, заметалась обезумевшая толпа. Мало кто понимал, куда все бегут. Кто-то кричал, что надо спасаться в холмах, другие бросались к старым набережным, третьи пытались прорваться к городским воротам. А в вышине кружили драконы, сжигая и убивая на выбор. Людское море подхватило Таниса и спутников и потащило их по улице, разбрасывая в стороны, ударяя о стены зданий. Удушливый дым выжимал слезы из глаз. И все-таки спутники еще сопротивлялись магическому ужасу, грозившему помутить рассудок... Жар был таков, что каменные строения не выдерживали и взрывались. Танис успел подхватить Гилтанаса, которого толпа едва не смяла в лепешку о стену какого-то дома. Крепко вцепившись в него, полуэльф с отчаянием наблюдал, как порознь исчезали в толпе его друзья.

- В гостиницу!.. - попытался он докричаться до них. - Встретимся в гостинице!..

Услышали ли они его крик?.. Оставалось только надеяться, что они сами сообразят, куда следовало пробираться... Если они вообще уцелеют.

Стурм не выпускал Эльхану из крепких объятий, почти на руках неся ее по улице, усеянной мертвыми телами. Вглядываясь сквозь вихри золы и дыма, он пытался разглядеть остальных, но тщетно. Стурм напрягал все силы, стараясь удержаться на ногах и уберечь Эльхану. Бушующее людское море обрушивалось на них волна за волной. Такой отчаянной борьбы за жизнь Стурм не вел еще никогда.

Один раз вопящая толпа все-таки вырвала Эльхану из его рук. Он знал: стоит упасть - и будешь мгновенно затоптан. Стурм ринулся вперед, пустив в ход окованные сталью кулаки, и ухватил-таки тянувшиеся к нему руки Эльханы. Бледная, как смерть, молодая эльфийка дрожала от ужаса и что было мочи цеплялась за Стурма, и наконец ему удалось вновь притянуть Эльхану вплотную к себе. В это время над ними пронеслась громадная тень: упиваясь жестокой забавой, какой-то дракон спикировал прямо на улицу, запруженную мужчинами, женщинами, детьми... Стурм метнулся в уцелевшую подворотню, втащил за собою Эльхану и заслонил ее собственным телом. В следующий миг улица превратилась в огненную реку. От страшных криков умирающих сердце готово было выпрыгнуть из груди.

- Не смотри! - шепнул Стурм Эльхане, прижимая девушку к себе и чувствуя, как по щекам катятся слезы. Вот улетел дракон... И на улице внезапно сделалось ужасающе, невыносимо тихо. Ни малейшего движения.

- Пойдем, пока можно, - неверным голосом выговорил Стурм. Прижимаясь друг к дружке, они выглянули из подворотни... Их вел инстинкт - чувства и разум отупели от ужаса. Спустя некоторое время дым и тошнотворный запах паленого мяса загнали их в другую подворотню.

Несколько мгновений они просто стояли обнявшись, пытаясь отрешиться от происходившего... Но оба знали, что очень скоро им придется вновь выйти наружу.

Эльхана прижималась щекой к груди Стурма. Древние, старомодные латы блаженно холодили кожу. Прикосновение надежной стали добавляло уверенности, а под сталью слышался частый стук его сердца. Он дарил утешение. А руки, бережно обнимавшие Эльхану, были сильны, тверды и мускулисты. Широкая ладонь гладила ее черные волосы... Эльхана, целомудренная дочь сурового и чопорного народа, давным-давно знала, когда, где и за кого она будет выдана замуж. Жених ее принадлежал к знатному эльфийскому роду, и они с ним за все эти годы ни разу не соприкоснулись даже кончиками пальцев; это считалось залогом будущей близости. Жених Эльханы остался на Южном Эрготе, она же отправилась домой за отцом. И вот нелепая случайность забросила ее в мир людей, и ее разум смутился. Она презирала людей... И в то же время как ее к ним влекло! Эта первобытная мощь, этот накал страстей... Да, они стоили того, чтобы их ненавидеть. Но вот нашелся же между ними один... Эльхана посмотрела в искаженное горем лицо Стурма и увидела в нем гордость, благородство, несгибаемое самообладание и постоянное стремление к совершенству недостижимому совершенству... Вот, стало быть, откуда эта глубокая, затаенная печаль в его взгляде. И сердце Эльханы рванулось к этому мужчине, к этому человеку. Обнадеженная его силой, успокоенная его присутствием, она почувствовала, как все тело обволакивает неожиданное тепло... И она поняла, что этот сердечный огонь может принести ей больше беды, чем пламя из пастей тысяч драконов.

- Пойдем дальше, - шепнул Стурм. Но, к его немалому удивлению, Эльхана высвободилась из его рук.

- Здесь мы расстанемся, - сказала она, и в голосе ее был холод ночных ветров. - Я должна вернуться туда, где я остановилась. Благодарю тебя за то, что ты столь любезно меня проводил.

- Что?.. - Стурм не поверил собственным ушам. - Ты хочешь идти одна? Но это же безумие! - И он крепко взял ее за руку: - Я не могу допустить... Он сразу понял, что сделал ошибку. Эльхана не пошевелилась, лишь посмотрела на него повелительным взглядом, и ему пришлось разжать пальцы. - У меня, как и у тебя, есть друзья, - сказала она. - Ты хранишь верность своим друзьям, а я своим. Поэтому дальше нам не по пути... Глаза Стурма наполнились такой болью, что голос эльфийки дрогнул. Не в силах продолжать, Эльхана заставила себя вспомнить о своем народе - о тех, кто от нее зависел. Это воспоминание придало ей решимости.

- Спасибо тебе за благородство и доброту, - сказала она. - Но мне лучше уйти, пока на улицах пусто.

Стурм смотрел на нее с недоумением и болью... Потом его лицо окаменело.

- Я счастлив был послужить тебе, госпожа Эльхана. Но тебе по-прежнему угрожает опасность. Позволь мне хотя бы проводить тебя до дому... Далее я не стану тебя беспокоить.

- Нет, это невозможно, - ответила Эльхана, прилагая все силы, чтобы сохранить твердость. - Мое жилище неподалеку, и там меня ждут. Мы без труда выберемся из города. Прости, что я не приглашаю тебя с собой. Видишь ли... Ни в чем нельзя быть уверенной, когда имеешь дело с людьми.

Карие глаза Стурма сверкнули. Они все еще стояли вплотную друг к другу, и Эльхана почувствовала, что он задрожал всем телом. И вновь решимость едва не покинула ее.

- Я знаю, где вы остановились, - сказала она помолчав. - В гостинице "Красный Дракон". Если я разыщу своих друзей, возможно, мы найдем возможность предложить вам помощь...

- Не добавляй себе лишних забот, госпожа, - голос Стурма был теперь так же холоден, как и ее собственный. - И не благодари меня: я сделал лишь то, что требовал от меня мой Кодекс. И не более. Прощай! - И с этими словами он зашагал было прочь, но вспомнил о чем-то и вернулся. Вытащив из поясного кармашка сверкающую бриллиантовую брошь, он протянул ее Эльхане на ладони. Вот, возьми, - сказал он. Заглянул в ее темные глаза - и неожиданно заметил в них муку, которую она так старалась не выдать. И голос его смягчился, хотя он сам не понимал, в чем дело. - Спасибо, -сказал он, - что ты доверила мне эту драгоценность... Хотя бы на несколько мгновений.

Какое-то время эльфийка молча смотрела на переливчатые камни... Потом ее с новой силой заколотила дрожь. Она подняла взгляд на Стурма... В его глазах не было презрения, которое она ожидала в них встретить. Лишь жалость и сострадание. Люди воистину были непостижимы. Не выдержав его взгляда, Эльхана уронила голову и взяла его руку своими двумя. Потом заставила его сомкнуть пальцы на броши.

- Оставь ее у себя, - выговорила она тихо. - Когда тебе случится посмотреть на нее, вспоминай Эльхану Звездный Ветер... И знай, что на другом конце света она тоже думает о тебе.

Внезапные слезы отуманили взгляд рыцаря... Он склонил голову, не в силах вымолвить ни слова. Поцеловав драгоценность, он бережно убрал ее и протянул к Эльхане руки... Но она отступила в глубину подворотни, старательно отводя глаза.

- Пожалуйста, уходи, - прошептала она. Какое-то время Стурм стоял в нерешительности. Но правила чести, запрещавшие ему пренебрегать приказами дамы, были слишком строги. Он повернулся и шагнул на улицу, напоминавшую ночной кошмар.

Эльхана долго провожала его глазами, чувствуя, как обретает прежнюю непроницаемую оболочку ее растревоженная душа.

- Прости меня, Стурм... - прошептала она. И сама себя перебила: -Нет, прощать меня не за что. Поблагодари меня, Стурм!

Закрыв глаза, она вызвала в памяти некий образ и отправила мысленное послание на окраину города, где ждали верные друзья, готовые унести ее из мира людей. Ответ, тоже мысленный, пришел немедля. Эльхана вздохнула и стала озабоченно вглядываться в дымное небо.

- Ну вот, - спокойно сказал Рейстлин, когда послеполуденную тишину взорвали звуки рогов. - Что я вам говорил?

Речной Ветер раздраженно покосился на мага, лихорадочно соображая, как же теперь быть. Танис велел ему защищать спутников от городской стражи. Но как защитить их от целых армий драконидов? А от драконов?.. Взгляд темных глаз Речного Ветра скользнул по лицам друзей... Тика вскочила на ноги, хватаясь за меч. Мужества и хладнокровия девушке было не занимать; вот бы ей чуть-чуть побольше сноровки. На ее руках белели шрамы: по неумелости она то и дело умудрялась сама себя ранить.

- А что случилось? - растерянно спросил Элистан.

- Повелитель Драконов напал на город, - ответил варвар, пытаясь собраться с мыслями.

Раздался металлический лязг: это поднялся на ноги увешанный оружием Карамон. Богатырь выглядел спокойным и невозмутимым; спасибо хоть на этом, подумалось Речному Ветру. Он терпеть не мог Рейстлина, но признавал, что маг и его брат-воин отлично дрались вдвоем, сочетая сталь с волшебством. Что же до Лораны, то она держалась решительно и с полным присутствием духа. Одна незадача - славная девчонка была эльфийкой. Речной Ветер еще не привык доверять нелюдям.

Танис велел им выбираться из города, если они не вернутся. Но разве мог Танис предвидеть подобный оборот дела? Если они и вырвутся за городские стены, на Равнинах их как раз встретят полчища драконидов... И тут Речной Ветер наконец отчетливо понял, чьи глаза следили за ними дорогой. Он свирепо выругался на своем языке... Но как раз в это время первые стаи драконов спикировали на город, и Речной Ветер почувствовал, как обнимает его, прижимается к нему Золотая Луна. Он увидел ее улыбку -улыбку Дочери Вождя - и веру в ее глазах. Веру в Богов. И в него самого.

И миг паники, охватившей было его, миновал.

Здание гостиницы вздрогнуло и застонало. С улицы доносились крики людей, рев и завывание пламени.

- Надо спуститься вниз, на первый этаж, - сказал Речной Ветер. -Карамон! Возьми меч рыцаря и другое оружие. Если Танис и остальные еще... - он осекся: он хотел сказать "еще живы", но увидел лицо Лораны и поправился: - ... Еще сумеют бежать, они вернутся сюда. Мы должны их дождаться.

- Замечательное решение! - ядовито прошипел маг. - Особенно если учесть, что ничего другого нам и не остается!

Речной Ветер пропустил его слова мимо ушей.

- Элистан, веди женщин вниз, - сказал он. - Рейстлин и Карамон, на два слова... - И, оставшись с ними наедине, быстро проговорил: - Насколько я себе представляю, наш единственный шанс - это забаррикадироваться здесь в гостинице. На улицы соваться незачем: слишком опасно.

- И как долго, по-твоему, мы сможем продержаться? - спросил Карамон. Речной Ветер покачал головой.

- Если повезет - несколько часов, - ответил он коротко.

Близнецы молча смотрели на него. Каждый вспоминал изуродованные немыслимыми муками тела, которые они видели в разрушенной столице кве-шу. И то, что они слышали о расправах в Утехе.

- Нас не должны взять живыми, - прошептал Рейстлин.

Речной Ветер глубоко вздохнул.

- Будем держаться, пока сможем, - сказал он с едва заметной дрожью в голосе. - Но когда станет ясно, что... Он все-таки не смог договорить до конца, лишь положил руку на нож, думая о том, что ему предстояло в таком случае совершить.

- В этом не будет необходимости, - тихо сказал Рейстлин. - У меня есть при себе травы. Всего щепотку в стакан вина... Это легкая и скорая смерть.

- Точно? - спросил Речной Ветер.

- Уж положись на меня, - прошептал маг. - Я сведущ в этом искусстве... Речной Ветер вздрогнул, и Рейстлин поправился: - В искусстве траволечения, я хотел сказать.

- Если я буду еще жив, - так же тихо продолжал варвар, - я сам дам ей... Им... Этот напиток. Но если меня убьют...

- Я понимаю. Положись на меня, - повторил маг.

- А что делать с Лораной? - деловито спросил Карамон. - Ты же знаешь эльфов и как они относятся к отнятию жизни!

- Положись на меня, - вновь повторил маг.

Варвар посмотрел на него, чувствуя, как вползает в сердце ужас. Рейстлин стоял перед ним совершенно спокойно, спрятав скрещенные руки в широкие рукава одеяния и натянув на голову капюшон. Речной Ветер покосился на свой кинжал, прикидывая иные возможности. Нет, сам он ЭТОГО сделать не сможет. Ни за что...

- Значит, договорились, - сказал он, проглотив застрявший в горле комок. Страшно было даже думать о том, как сойти вниз, к остальным. Но жуткие звуки с улицы становились все громче. И Речной Ветер вышел из комнаты, оставив братьев одних.

- Ну, я-то умру сражаясь, - сказал Рейстлину Карамон. Он старался говорить обыденным тоном, но голос все же выдал его: - Слушай, Рейст... Обещай, что и ты хлебнешь зелья, если я... Если меня...

- Не понадобится, - просто отвечал маг. - У меня не хватит сил выжить в подобном бою. Моя магия прикончит меня вернее всякой отравы.

...Танис и Гилтанас кое-как выпутались из толпы: более сильный полуэльф почти на себе вытащил эльфа, пинками и кулаками прокладывая себе путь. Им то и дело приходилось бросаться под прикрытие стен, спасаясь от пролетавших драконов. В одной из подворотен Гилтанас упал, вывихнул колено и был вынужден прыгать на одной ноге, держась за плечо Таниса и кусая от боли губы.

Завидев наконец гостиницу "Красный Дракон", полуэльф зашептал было благодарственную молитву, но молитва скоро сменилась божбой: у входа суетились черные тени то ли ящеров, то ли людей. Он поспешно втащил Гилтанаса, от боли мало что замечавшего вокруг, в ближайшую дверную нишу. - Гилтанас! - прокричал он. - Они напали на гостиницу!..

Гилтанас поднял остекленевшие, бессмысленные глаза... Потом до него дошло.

- Лорана!.. - ахнул он и попытался выбраться из укрытия. - Надо добраться туда... И рухнул на руки Танису.

- Побудь-ка здесь, - усаживая его поудобнее, сказал полуэльф. - Ты все равно с места сдвинуться не можешь. А я попробую обойти квартал и проникнуть в гостиницу сзади.

Танис побежал вперед, прячась в развалинах и бросаясь из одной подворотни в другую. Он уже огибал квартал, когда хриплый крик заставил его оглянуться. Он увидел Флинта, отчаянно размахивавшего руками. Танис бросился к нему через улицу.

- Что такое? - спросил он. - Почему ты не... - И прошептал: - Ох, только не это!..

Гном, с мокрым от слез, измазанным золой лицом, стоял на коленях рядом с Тассельхофом. Кендера прижимала к земле тяжелая балка. Мальчишеская рожица Таса была пепельно-серой, кожа похолодела...

- Безмозглый паршивец! - чуть не плача, простонал Флинт. - Ну надо же было целый дом на себя уронить!..

Руки гнома кровоточили, изодранные в бесплодных попытках сдвинуть тяжеленный брус. Для этого понадобилось бы трое взрослых мужчин. Или один Карамон. Танис пощупал шею кендера, ища пульс. Биение было слабым, еле заметным.

- Побудь с ним, - сказал Танис, хотя это было совершенно излишне. - Я попробую пролезть в гостиницу и привести Карамона.

Гном мрачно посмотрел сперва на него, потом на гостиницу. Оттуда слышались вопли драконидов. Было видно, как сверкали их мечи в свете огня. Время от времени из гостиницы били мертвенные вспышки - это колдовал Рейстлин. Флинт покачал головой. Вернуться с Карамоном было не проще, чем перелететь по воздуху. И все же гном улыбнулся:

- Давай, сынок. Я уж за ним присмотрю... Прощай, Танис.

Танис попытался ответить, но не смог. И молча побежал дальше.

...Рейстлин закашлялся и вытер ладонью кровь с подбородка. Он с трудом стоял на ногах. Пошарив во внутреннем, потайном кармане одежд, он вытащил маленький черный кожаный мешочек. У него оставалось в запасе всего одно заклинание, и неизвестно, хватит ли сил его произнести. Дрожащими от усталости руками он попробовал высыпать содержимое мешочка в кувшин с вином, которое по его приказу Карамон принес ему еще перед сражением. Нет, руки слишком сильно дрожали. Новый приступ кашля согнул его вдвое... В это время кто-то перехватил его руку. Справившись с кашлем, он увидел подле себя Лорану. Она отобрала у него мешочек, и он заметил на ее пальцах зеленую драконидскую кровь.

- Что здесь? - спросила она.

- Вещество для заклинаний... - прохрипел маг. - Высыпь его в кувшин... Лорана кивнула и опрокинула мешочек над кувшином. Смесь мгновенно растворилась.

- Только не пей! - предупредил Рейстлин. Лорана внимательно на него посмотрела.

- Что это такое?

- Сонное зелье, - блеснул глазами волшебник.

Лорана криво улыбнулась:

- Ты полагаешь, что нынче ночью нас будет мучить бессонница?

- Не в том дело, - ответил он. - Это зелье вызывает сон, похожий на смерть. Сердцебиение и дыхание становятся почти незаметны, кожа бледнеет и холодеет, тело коченеет... У Лораны округлились глаза:

- Но зачем...

- Это последнее средство. Враг принимает тебя за мертвую и, если повезет, бросает валяться на поле боя. Если же нет...

- Если же нет?.. - побледнев, переспросила Лорана.

- Насколько мне известно, кое-кому случалось проснуться на погребальном костре, - спокойно ответил Рейстлин. - Впрочем, нам, по-моему, подобное не грозит.

Отдышавшись, он сел - и тотчас невольно пригнулся: стрела на излете прошуршала над его головой и упала сзади на пол. Он заметил, что у Лораны тоже дрожали руки. Значит, она была далеко не так спокойна, как хотела казаться.

- Ты хочешь, чтобы мы это выпили? - спросила она.

- По крайней мере это зелье избавит нас от пыток, - ответил маг.

- Откуда ты знаешь?

- Положись на меня, - сказал он с едва заметной улыбкой.

Лорана поглядела на него и содрогнулась, рассеянно вытирая пальцы и кожу доспехов. Зеленая, кровь не оттерлась, но она не заметила. Стрела воткнулась в стену совсем рядом с ней. Она даже не отшатнулась, лишь тупо на нее покосилась.

Из дыма, клубившегося в охваченном огнем зальчике гостиницы, спотыкаясь, вывалился Карамон. Он был ранен стрелой в плечо, и его красная кровь причудливо смешивалась с зеленой, драконидской, которой был сплошь заляпан его панцирь.

- Входная дверь скоро не выдержит, - сказал он, тяжело переводя дух. Речной Ветер велел нам отходить сюда...

- Тихо! - прислушался Рейстлин. - Кажется, они лезут не только оттуда!

И в самом деле, дверь, выходившая из кухни в проулок, затрещала и зашаталась. Посыпались щепки. Карамон и Лорана, готовые к бою, одновременно обернулись как раз в тот момент, когда она рухнула. Высокая темная фигура возникла в проломе...

- Танис!.. - закричала Лорана. И бросилась к нему, убирая меч в ножны.

- Лорана!.. - Он сгреб ее в охапку и долго не выпускал, почти всхлипывая от радости и облегчения. Подоспевший Карамон обнял сразу обоих. - Как вы тут?.. - обретя способность говорить, спросил Танис.

- Да ничего вроде пока, - сказал Карамон. Он все высматривал, не привел ли Танис кого. Когда он убедился, что полуэльф был один, лицо у него вытянулось: - А где же...

- Стурм куда-то запропастился, - ответил Танис устало. - Флинт и Тас рядом, через улицу. Кендера придавило бревном. Гилтанас сидит в двух кварталах отсюда. Он повредил ногу, - Танис повернулся к Лоране. - Не особенно сильно, но идти не может.

- Что ж, добро пожаловать, Танис, - борясь с кашлем, прошептал Рейстлин. Ты явился как раз вовремя, чтобы умереть вместе со всеми... Танис взглянул на кувшин, на черный мешочек...

- Нет, - сказал он твердо. - Мы не умрем. А если и умрем, то не как... Он не договорил и приказал: - Соберите сюда всех.

Карамон послушно двинулся прочь, крича во все горло. Из зальчика выскочил Речной Ветер: у него давно кончились стрелы в колчане, он подбирал неприятельские и отсылал их обратно. За ним последовали остальные; при виде Таниса на лицах появились улыбки. К ним возвращалась надежда.

Их непоколебимая вера в своего предводителя внезапно разъярила полуэльфа. Когда-нибудь, подумалось ему, я их подведу. А может, я уже... Он свирепо тряхнул головой.

- Вот что! - прокричал он, Дракониды, бесновавшиеся снаружи, шумели так, что ему приходилось изо всех сил напрягать голос. - Можно попытаться удрать задами: отряд, штурмующий гостиницу, не так уж велик. Основные силы еще не вошли в город...

- Кто-то охотится за нами, - пробормотал Рейстлин.

Танис кивнул:

- Похоже на то. У нас мало времени. Если нам удастся выбраться в холмы... Внезапно он умолк и вскинул голову. Все замолчали, и, прислушавшись, различили пронзительный крик дракона и приближавшийся посвист громадных перепончатых крыльев.

- Ложись!.. - закричал Речной Ветер. Но было слишком поздно.

Что-то провыло, и на гостиницу обрушился страшный удар. Трехэтажное здание из камня и прочного дерева затряслось, словно ветхий шалаш. Посыпался мусор, кругом взвилось пламя. Сверху донесся треск ломающегося дерева и грохот падающих бревен. Дом рушился внутрь себя.

Друзья завороженно смотрели, как толстенные потолочные балки над их головами содрогались под тяжестью провалившейся крыши...

- Наружу!.. - завопил Танис. - Здание ру... Балка над головой полуэльфа громко застонала, потом затрещала и переломилась. Танис успел схватить Лорану и отшвырнуть ее прочь как можно дальше. Он видел - Элистан, стоявший у входной двери, поймал ее в объятия... Балка уже падала, когда слуха Таниса коснулся голос мага - Рейстлин выкрикивал какие-то странные слова. А потом он полетел во тьму, и ему показалось, что на него обрушился весь мир.

Стурм выскочил из-за угла как раз в тот момент, когда гостиница, объятая дымом и пламенем, рухнула, а из-за нее в небо взвился дракон. Сердце рыцаря едва не разорвалось от горя и страха за друзей.

Он бросился в ближайшую дверную нишу и укрылся в потемках. Несколько драконидов в алых форменных доспехах прошло мимо него, посмеиваясь и болтая на своем гортанном наречии. Они явно считали задание выполненным и спешили на поиски иных развлечений. Потом показались еще трое; у этих доспехи были синими, и они были вне себя - даже грозили кулаками удалявшемуся алому дракону.

Отчаяние отняло у Стурма все силы... Он прислонился к запертой двери, безразлично глядя в спину драконидам: что же теперь делать? Неужели никто не уцелел?.. И тут его сердце заколотилось у горла: в стороне гостиницы мелькнули белые одежды...

- Элистан!..

Это и в самом деле был жрец; он пытался выбраться из развалин, таща кого-то за собой. Дракониды бросились к нему с мечами наголо, крича на Общем:

- Сдавайся!

В ответ прозвучал соламнийский вызов врагам - это Стурм одним прыжком вылетел из ниши, где прятался. Дракониды, никак не ожидавшие его появления, обернулись навстречу.

Краем глаза Стурм заметил рядом какое-то движение. Отсвет пожара блеснул на металлическом шлеме, послышался рев рассвирепевшего гнома. А со ступеней полуразрушенного крыльца зазвучали магические слова: это Гилтанас, не в силах подняться, все-таки выполз наружу и нараспев читал заклинание, указывая пальцем на драконидов. Огненные стрелы сорвались с его ладони, и один из монстров покатился по земле, хватаясь за обожженную грудь. Флинт прыгнул на плечи другому и принялся колошматить его камнем по голове, а Стурм ударом кулака уложил третьего. И подхватил пошатнувшегося Элистана. Жрец держал на руках девушку.

- Лорана!.. - крикнул Гилтанас, и эльфийка, оглушенная и наглотавшаяся дыма, очнулась.

- Гилтанас?.. - пробормотала она. Потом повела глазами и увидело рыцаря. Стурм... - Она пыталась что-то объяснить, указывая рукой: - Твой меч... Он там, я его видела... Стурм тоже рассмотрел полоску серебра, еле видимую среди мусора. Его меч. А рядом с ним - меч Таниса, заколдованный клинок Кит-Канана. Стурм разбросал камни и благоговейно поднял оба меча, лежавшие, точно древние реликвии под обломками разрушенной пирамиды... Он тщетно напрягал слух, пытаясь различить хоть какое-нибудь движение, стоны, крики... Ничего. Только тишина, жуткая тишина.

- Надо уходить, - проговорил он медленно, не двигаясь, впрочем, с места. И посмотрел на Элистана - жрец, бледный, как смерть, тоже смотрел на развалины. - Где остальные?

- Они все были там, - неверным голосом ответил Элистан. - И с ними полуэльф...

- Как? Танис?..

- Да. Он пробрался в заднюю дверь - как раз перед тем, как на гостиницу налетел дракон. Они стояли все вместе прямо посередине комнаты, а я - у входной двери. Он увидел, как подался потолок, и отбросил прочь Лорану. Я подхватил ее... И тут потолок рухнул на них. Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь...

- Я не верю! - и Флинт нырнул в развалины. Стурм поймал его и оттащил назад.

- Где Тас? - спросил он гнома. Тот сразу помрачнел.

- Лежит, придавленный бревном, - сказал он, серея от волнения и горя. И рванул себя за волосы, уронив шлем: - Мне надо к нему... Но как бросить их тут? Карамон... - И гном заплакал. Слезы застревали в его бороде: -Этот здоровенный лежебока!.. Как же я теперь без него, а? И Танис!.. Проклятье! Флинт ругался, захлебываясь слезами. - Как же я теперь без них?..

Стурм взял его за плечо:

- Иди к Тасу, ты там нужнее. Дракониды бродят по улицам, так что не ровен час... Мы все... Он не договорил: Лорана отчаянно и жалобно закричала и бросилась растаскивать обломки. Рыцарь попытался остановить ее:

- Да посмотри же ты, во что превратился дом! - Он схватил ее за плечи и встряхнул, пытаясь заглушить собственную душевную муку. - Что могло там уцелеть?..

- Тебе-то почем знать!.. - кричала она, вырываясь из его рук. Вырвалась, упала на четвереньки и попыталась перевернуть один из обгоревших камней. Танис!.. - звала она. Камень был слишком тяжел для нее - она с трудом сдвинула его всего на несколько дюймов.

Стурм смотрел на нее, не зная, что делать... И тут снова заревели рога. Все ближе и ближе. Войска драконидов вступали в город. Он посмотрел на Элистана, и жрец печально кивнул. Двое мужчин поспешили к Лоране.

- Девочка моя, ты им все равно не поможешь, - ласково проговорил Элистан. - Подумай о живых. Ты нужна им. Твой брат ранен, да и кендер погибнет, если мы его не выручим. Скоро сюда придут дракониды. Перед нами выбор: бежать отсюда и продолжать борьбу против этих гнусных созданий -или провести остаток дней, проливая бесплодные слезы. Танис пожертвовал собой ради тебя, Лорана. Неужели ты позволишь, чтобы его жертва оказалась напрасной?

Лорана подняла голову. Ее лицо было черно от грязи и копоти, по щекам текли слезы и кровь. В ушах у нее звучали рога, слова Элистана, голос Гилтанаса, крик Флинта - что-то насчет гибнущего Тассельхофа... И в это время начался дождь. Жар драконьего пламени превратил снегопад в ливень.

Дождь омыл ее лицо, охлаждая воспаленную кожу...

- Помоги, Стурм... - с трудом прошептала она. Онемевшие губы едва слушались. Рыцарь поставил ее на ноги. Она шаталась, ей было плохо.

- Лорана!.. - звал брат. Элистан был прав: в ней нуждались живые. Надо помочь Гилтанасу. Она с радостью умерла бы здесь, на кучах камней, но надо было жить. Так поступил бы и Танис. Ее ждали живые. Надо жить...

- Прощай, Танталас... - прошептала она.

Дождь лил все сильнее: ни дать ни взять сами Боги оплакивали Тарсис Прекрасный.

...На голову одна за другой падали холодные капли. Это побеспокоило Рейстлина, и он попробовал перекатиться на бок, спасаясь от воды. Но с места сдвинуться не удалось. Что-то тяжелое лежало на нем сверху. Маг отчаянно забился, стараясь высвободиться... И окончательно пришел в себя. Он сразу все вспомнил, и страх отступил. Рейстлин заставил себя успокоиться и начал выяснять, что же произошло.

Вокруг было совершенно темно, так темно, что пришлось действовать ощупью. Для начала требовалось хотя бы спихнуть с себя эту тяжесть, грозившую если не раздавить его, то придушить. Маг осторожно пошевелил руками. Боли не было, значит, все кости остались целы. Он ощупал навалившееся тело. Судя по доспехам, а также по запаху, это был Карамон. Рейстлин вздохнул. Чего и следовало ожидать. Пустив в ход остатки сил, маг столкнул с себя тяжелое тело.

Теперь можно было отдышаться и утереть сырость с лица. Нашарив в темноте шею брата, Рейстлин пощупал пульс. Сердце Карамона билось сильными, уверенными толчками, кожа была теплой, он ровно дышал. Маг с большим облегчением откинулся на спину и лежал так некоторое время. Он по-прежнему не знал, где оказался, но по крайней мере он был здесь не один.

И все-таки, куда же они угодили?.. Рейстлин попробовал восстановить в памяти те несколько ужасных мгновений, когда на них обрушился потолок. Он помнил, как затрещал брус и как Танис вытолкнул из-под него Лорану. Сам он тогда произнес заклинание - последнее, на которое у него еще хватило сил. Он помнил, как разбежалась по его жилам магическая энергия, защитив его самого и тех, кто стоял с ним рядом, от соприкосновения с материальными предметами. Он помнил, как начало рушиться здание, как Карамон пытался прикрыть его собой... Потом было ощущение падения.

Так вот в чем дело! Теперь Рейстлину все было более или менее ясно. Похоже, под ними провалился пол, и они угодили в погреб гостиницы!..

Шаря по полу, маг обратил внимание на то, что успел промокнуть насквозь. Это, однако, не помешало ему отыскать то, что он стремился найти - свой Посох Мага. Хрустальный шарик на его конце был, конечно, целехонек. Лишь драконий огонь мог повредить Посох, врученный ему самим Пар-Салианом в Башне Высшего Волшебства...

- Ширак, - прошептал Рейстлин, и шарик послушно вспыхнул ярким огнем. Маг сел и огляделся кругом. Он не ошибся: они в самом деле провалились в погреб гостиницы. Кругом валялись разбитые бутылки из-под вина и треснувшие пивные бочонки. Стало быть, ему довелось вымокнуть не в воде. Рейстлин поднял посох повыше, освещая углы. Танис, Речной Ветер, Золотая Луна и Тика лежали подле Карамона. Маг бегло осмотрел их и пришел к выводу, что пострадали они не сильно. Вокруг кучами лежал мусор; потолочная балка тоже провалилась в подвал и косо застряла, упираясь одним концом в пол. Рейстлин улыбнулся. Отличное заклинание и отличная работа. Опять они будут у него в долгу!

...Если только мы все не умрем здесь от холода, одернул он себя с горечью. Он так дрожал, что рука с трудом удерживала посох. Он начал кашлять. Надо было выбираться отсюда, пока проклятый кашель совсем его не прикончил.

- Танис! - позвал он. Дотянулся и встряхнул полуэльфа за плечо.

Танис скорчился у самого края Рейстлинова защитного волшебного круга. Он пробормотал что-то и пошевелился. Рейстлин встряхнул его еще раз. Полуэльф вскрикнул и запоздало прикрыл голову руками.

- Танис, все в порядке, - кашляя, прошептал Рейстлин. - Очнись!

- Что?.. Как? - Танис рывком сел и стал озираться. - Где... - И вспомнил: - Лорана!..

Рейстлин пожал плечами:

- Ее здесь нет. Ты сам вытолкнул ее из-под обвала.

- Верно... - Танис снова осел на пол. - Я слышал, как ты произносил какие-то волшебные слова...

- Поэтому нас и не раздавило, - Рейстлин подполз к нему, пытаясь поплотнее закутаться в промокшие одеяния. Танис оглядывался, точно с луны свалившись:

- Во имя Бездны, где...

- В погребе гостиницы, - сказал маг. - Пол не выдержал, и мы провалились вниз.

Танис посмотрел вверх и выдохнул:

- Великие Боги...

- Да, - сказал Рейстлин, проследив его взгляд. - Мы погребены.

Вдвоем они привели в чувство остальных, и спутники начали совещаться. Надеяться, похоже, было особо не на что. Золотая Луна осмотрела их раны, но раны, благодаря заклинанию Рейстлина, оказались пустячными. Однако никто не имел ни малейшего понятия, долго ли они пролежали без сознания и что происходило наверху. И, что хуже, неведомо было, как выбираться. Карамон попытался было сдвинуть некоторые камни, но вся груда так угрожающе зашевелилась, что эту затею пришлось оставить.

- Я не смогу повторить заклинания, так что смотри, - предостерег Рейстлин брата.

Им приходилось сидеть прямо в воде, и вскоре было замечено, что вода прибывала.

- Похоже, - заметил Речной Ветер, - нам остается лишь ждать, какой род смерти нам уготован: мы либо задохнемся, либо замерзнем, либо на нас рухнут развалины гостиницы... А чего доброго, так и утонем.

- Можно позвать на помощь... - предложила Тика, очень стараясь, чтобы голос поменьше дрожал.

- И добавить драконидов к только что прозвучавшему списку, -огрызнулся Рейстлин. - Больше там, наверху, тебя никто не услышит.

Тика покраснела и быстрым движением утерла глаза. Карамон укоризненно поглядел на брата, потом обнял девушку и привлек ее к себе. Рейстлин посмотрел на них с отвращением.

- Почему так тихо наверху? - спросил Танис. - Не слышно ни звука! Можно подумать, что и драконы, и армия... Он замолчал, перехватив взгляд Карамона. Оба были старыми воинами и, без слов поняв друг друга, разом кивнули.

- В чем дело? - спросила Золотая Луна.

- Мы оказались у них в тылу, - объяснил Карамон. - Армии драконидов заняли город. И, похоже, не только город, но и весь край на много миль вокруг. Даже если бы мы сумели выбраться - податься нам некуда.

И, как бы в подтверждение этих слов, сверху зазвучали гортанные голоса.

- ...А я говорю, что это пустая трата времени! - возмущался кто-то на Общем. Судя по акценту, это был гоблин. - Там не осталось живых!

- Можете сообщить это Повелителю Драконов, несчастные пожиратели псины, зарычал в ответ драконид. - Несомненно, ваше мнение весьма его заинтересует. Вернее, его дракона. Приказ ясен? Давайте-ка ройте! Послышалось царапанье и скрежет отваливаемых камней. Ручейки жидкой грязи устремились сквозь трещины. Толстая балка слегка вздрогнула, но устояла.

Друзья переглянулись, невольно затаив дыхание. Каждому вспомнился отряд драконидов, с непостижимым упорством штурмовавший гостиницу. И слова Рейстлина: "Кто-то охотится за нами..."

- Что хоть мы разыскиваем? - проквакали сверху по-гоблински. -Серебро? Самоцветы?..

Танис и Карамон, немного понимавшие этот язык, навострили уши.

- Да нет, - отозвался другой гоблин, тот, что переругивался с драконидом. - Каких-то шпионов, которых Повелитель непременно хочет допросить самолично.

- Шпионы? Здесь? - изумился первый.

- Вот и я о том же, - буркнул второй. - Ну да ты слышал, как мне нагорело. Ящеры утверждают, что окружили их в гостинице, когда налетел дракон. Выбраться они не могли, значит, по мнению Повелителя, они все еще здесь. Короче, сами напортачили, а мы, как всегда, отдувайся.

Лязг лопат и шорох камней постепенно делались ближе - а с ними и голоса гоблинов, к которым время от времени примешивались гортанные команды драконидов. Танис попробовал прикинуть, сколько их там было, и решил, что вряд ли меньше пятидесяти.

Речной Ветер выудил из воды свой меч и принялся его протирать. Жизнерадостное лицо Карамона стало очень серьезным. Он выпустил Тику и тоже разыскал свой меч. Танис так и остался безоружным, и Речной Ветер бросил ему кинжал. Тика потянула было меч из ножен, но Танис покачал головой. Им предстоял рукопашный бой в тесноте, а Тике требовалась уйма места. Потом полуэльф вопросительно посмотрел на мага. Тот отрицательно мотнул головой и прошептал:

- Я попробую, Танис. Но я очень устал. Очень... Я не в состоянии ни думать, ни сосредоточиться... - И он повесил голову, немилосердно дрожа в мокрых одеждах. Его кашель мог выдать их драконидам, и Рейстлин, задыхаясь, зарылся лицом в рукав.

Танис понял: еще одно заклинание, и магу конец. И притом ему еще повезет. По крайней мере живым его не возьмут.

Скрежет и царапанье приближались: работники-гоблины были сильны и неутомимы. К тому же им хотелось поскорее покончить с возней и приступить к грабежу. Друзья ждали, молча и мрачно. Грязь и мелкие камешки сыпались теперь беспрерывно, а вместе с ними скатывались струи дождя. Воины крепко сжимали оружие. Еще несколько минут - и их обнаружат... И в это время наверху что-то произошло. Гоблины завопили от ужаса. Дракониды еще отдавали приказы, пытаясь вернуть их к работе, но было слышно, как падали на камни брошенные ломы и лопаты. Дракониды бешено матерились. Что там у них? Всеобщее восстание гоблинов?..

Потом вопли и визг гоблинов прорезал громкий, чистый, звенящий клич. Издали ему ответил другой. Так кричат орлы, кружащие на закате над степью. Раздался крик драконида, потом долетел звук раздираемого тела. Снова вопль, звон боевой стали... И опять клич и ответ - на сей раз куда ближе. - Эт-то еще что за напасть? - пробормотал Карамон. - Это не дракон.

Больше смахивает на преогромную хищную птицу...

- Что бы это ни было, оно рвет драконидов в клочки! - сказала, прислушиваясь. Золотая Луна. Вопли прекратились, но наступившая тишина казалась едва ли не более зловещей. Уж не сменило ли драконидов какое-нибудь еще худшее зло?..

Потом какая-то сила принялась ворочать бревна и каменные глыбы и швырять их прочь - было слышно, как они катились по мостовой. Что-то мощно возилось наверху, стараясь добраться до них.

- Съело драконидов и хочет закусить нами, - хрипло прошептал Карамон. Тика побелела, как полотно, и вцепилась в его плечо. Золотая Луна тихо ахнула, и даже Речной Ветер, обычно стоически невозмутимый, уставился вверх...

- Заткнулся бы ты, Карамон, - дрожа от холода, выговорил Рейстлин, и Танис в кои веки раз с ним согласился:

- Хватит пугать самих себя из-за чепу... Ужасающий треск похоронил его голос. Сверху хлынул мусор, известка и щепки. Друзья поспешно отползли на четвереньках к дальней стене, а внутрь подвала просунулась громадная когтистая лапа. Когти поблескивали в свете Рейстлинова огонька.

Беспомощно пытаясь спрятаться за балками и разбитыми бочками, друзья видели, как лапа выпуталась из обломков и исчезла, оставив после себя широкую, зияющую дыру.

Вновь стало тихо. Какое-то время никто не осмеливался пошевелиться. Тишина длилась...

- Это наша единственная возможность, - громко прошептал Танис. -Карамон! Посмотри, что там, наверху!

Богатырь уже выполз из угла, в который забился, и пробирался через завалы к дыре. Речной Ветер с мечом в руках следовал за ним. Вот Карамон выглянул наружу и озадаченно доложил:

- Никого!

Танис тоже подошел к отверстию и посмотрел вверх. Неожиданно перед ними возникла темная фигура, четко очерченная на фоне пламеневшего пожарами неба. За ее спиной угадывался силуэт гигантского зверя. Голова его была схожа с орлиной. Блестящие глаза и острый, хищно изогнутый клюв отражали огонь.

Друзья шарахнулись прочь, но слишком поздно: их уже заметили. Незнакомец подошел ближе. Речной Ветер запоздало вспомнил о своем луке. Карамон заслонил Тику, держа меч наготове... Незнакомец, осторожно ступая, подошел к краю провала и опустился на колени, откидывая капюшон плаща.

- Вот мы и встретились снова, Танис Полуэльф, - прозвучал голос, холодный и чистый, словно свет далекой звезды.

8. БЕГСТВО ИЗ ТАРСИСА. ИСТОРИЯ "ДРАКОНЬИХ ГЛАЗ"

Перепончатые крылья вновь и вновь проносили драконов над выпотрошенным Тарсисом. Их задача была выполнена - войска драконидов уже приступали к делу там, внизу. Вскоре Повелитель отзовет драконов назад и велит готовиться к новому броску. Пока же они отдыхали, плавая в потоках перегретого воздуха и подхватывая неразумных людей, осмелившихся выбраться из укрытий. В строгом порядке, стая за стаей, алые чудовища пикировали и взмывали, кружась в танце смерти... На всем Кринне не было силы, способной остановить их. Драконы знали это и ликовали, упиваясь победой. И все-таки их торжество оказалось чуточку подпорчено. Одному вожаку стаи, молодому алому дракону, доложили о том, что в развалинах гостиницы еще продолжалось сражение. Делать нечего, вожак повел туда свою стаю, ворча что-то насчет беспомощности командиров наземных войск. А впрочем, чего еще ждать, если нынешний Повелитель был всего-навсего разжиревшим хобгоблином, побоявшимся даже проследить с драконьей спины за взятием безобидного Тарсиса!..

Вожак вздохнул, припоминая славные дни, когда Верминаард сам вел их в бой, сидя в седле великолепного Пироса. Вот это был Повелитель!.. Алый дракон безутешно покачал головой... Ага, а вот и место сражения. Вожак оставил стаю кружиться, сам же слетел пониже, приглядываясь. И в это время...

- Остановись! Я приказываю тебе остановиться!

Алый забил крыльями, изумленно задирая голову вверх. Голос, отдавший приказ, был отчетлив и звонок и принадлежал... Повелителю Драконов. Но отнюдь не Тоэду. Даже несмотря на толстый плащ и блестящие чешуйчатые латы, было видно, что это - человек, а не хобгоблин. Но откуда он здесь взялся? И с какой стати? Повелитель восседал на огромном синем драконе, и сопровождало его несколько синих же стай.

- Каков твой приказ, Повелитель? - спросил алый, не торопясь, однако, повиноваться. - И кто дал тебе право нас останавливать? Какое дело тебе до этой части Кринна?

- Дело, которое меня сюда привело, касается судеб всего Кринна, а стало быть, и любой его части, - был ответ. - Что же касается права... Мощь моей вооруженной руки - вот и все мое право, алый храбрец. И я приказываю тебе не убивать, но лишь захватить в плен этих жалких людишек. Доставь их мне, и я тебя хорошо награжу.

- Ой, смотрите! - подала голос молодая алая самка. - Грифоны!..

У Повелителя вырвалось восклицание изумления и недовольства. Посмотрев вниз, драконы и в самом деле заметили троих грифонов, взвившихся из облаков дыма. Они вдвое уступали алым драконам размерами, но зато славились невероятной свирепостью. Дракониды в ужасе разбегались: длинные когти и острые клювы грифонов раздирали в клочья любого, попавшегося на дороге.

Алый дракон зарычал от ненависти и приготовился обрушиться на них вместе со своей стаей, но Повелитель заставил его отвернуть и вновь набрать высоту.

- Повторяю, не смей их убивать! - был его суровый приказ.

- Но иначе они сбегут!.. - яростно прошипел алый.

- Пусть, - холодно отвечал Повелитель. - Все равно далеко не уйдут. Разрешаю тебе прекратить исполнение задания и вернуться к главным силам. А если этот ваш идиот Тоэд начнет к тебе приставать, скажи ему, что история о том, как он упустил голубой хрустальный жезл, отнюдь не умерла вместе с Верминаардом. И если он отважится мне перечить, о ней узнают уже все! Повелитель отдал салют, затем развернул своего синего и послал его следом за грифонами - те, непревзойденные летуны, уже вынесли своих седоков далеко за городские ворота. Алый провожал взглядом синих, пока те не растворились в ночных небесах.

- Может быть, нам тоже за ними погнаться? - спросила юная самка.

- Нет, - ответил вожак, не сводя огненных глаз с исчезавшего вдали плаща Повелителя. - Спорить с ЭТИМ? Слуга покорный!..

- Благодарности излишни и даже нежелательны, - отмахнулась Эльхана Звездный Ветер, и Танис, безуспешно пытавшийся подыскать какие-то слова, смущенно умолк. Трое грифонов стремительно несли наших героев сквозь хлещущий дождь. Крепко держась за жесткие перья, друзья смотрели вниз, на гибнувший Тарсис. Город быстро уходил вниз и назад.

- А кроме того, я не уверена, что у тебя не пропадет охота благодарить меня, когда я все объясню, - продолжала Эльхана, косясь на Таниса, сидевшего у нее за спиной. - Я спасла вас в основном потому, что вы мне нужны. Мне нужны воины, чтобы добраться к отцу. Знай же - мы летим в Сильванести.

- Как так! - ахнул Танис. - Но ведь наши друзья... Мы должны встретиться с ними! Пожалуйста, отвези нас к холмам. Мы никак не можем отправиться с тобой в Сильванести, Эльхана! От нас столько зависит! Если мы сумеем отыскать эти пресловутые "драконьи глаза", мы сможем справиться с нечистью и положить конец войне. И только тогда...

- Мы отправимся в Сильванести немедленно, - ответствовала Эльхана. -У тебя нет выбора, Полуэльф. Мои грифоны слушаются меня, и только меня. И если я прикажу, они разорвут вас точно так же, как рвали драконидов.

- Придет день, - выговорил Танис голосом, дрожавшим от гнева, - когда эльфы проснутся и обнаружат, что они - всего лишь члены огромной семьи. Хватит уже им вести себя подобно избалованному первенцу, которому достается лучший кусок, а другим - жалкие объедки...

- То, что даровали нам Боги, мы вполне заслужили, - ответила Эльхана. Вам, людям, а также полуэльфам... - презрение, прозвучавшее в ее голосе, резало больнее ножа, - вам было даровано то же. Вы в своей алчности сами пренебрегли этим наследием. Что же до нынешних битв, мы и без вас отстоим свое право на жизнь. А ваша жизнь или смерть нас очень мало волнует...

- Пока что, - сказал Танис, - наша презренная помощь тебе куда как кстати.

- Вас ожидает награда, - ответила девушка.

- Награда? Да ведь в Сильванести нет ни стальных монет, ни драгоценных камней...

- Вы разыскиваете "драконьи глаза", - перебила Эльхана. - Так вот, я знаю, где находится одно такое Око. Оно в Сильванести!

На какой-то миг Танис совершенно растерялся. Однако потом упоминание о "драконьих глазах" навело его на мысль о запропастившемся друге.

- Где Стурм? - спросил он Эльхану. - Последний раз я видел его с тобой!

- Я не знаю, где он, - ответила она. - Мы с ним расстались. Насколько мне известно, он направился к гостинице - разыскивать вас. Я вызвала своих грифонов...

- Почему же ты не взяла его с собой в Сильванести? Ведь тебе нужны воины...

- А это уж не твое дело.

И Эльхана повернулась к Танису спиной. Некоторое время тот сидел молча. Он так устал, что путались мысли. Однако потом он расслышал чей-то крик расслышал, надо сказать, с трудом, ибо шорох перьев могучих крыльев грифона все заглушал.

Его звал Карамон. Что-то крича, воитель указывал назад. Ну что там еще, подумал Танис утомленно.

Между тем дым и штормовые облака, нависшие над Тарсисом, давно остались позади. Над головой было чистое ночное небо, усеянное алмазными крошками звезд - лишь там, где когда-то кружились два созвездия, зияли темные провалы. Луны, алая и серебряная, уже опустились за горизонт, но и без них Танис легко узнал черные тени, временами перекрывавшие звезды.

- Драконы, - сказал он Эльхане. - Нас преследуют!

Бегство из Тарсиса оказалось сущим кошмаром, и Танис его никогда впоследствии толком припомнить не мог. Много часов мчались они навстречу ледяному, пронизывающему ветру, который даже мысли о смерти в пламени дракона способен был придать некоторую заманчивость. Много часов сжимал сердце страх. Танис то и дело оборачивался, находил глазами тени драконов и напрягал зрение, не в силах отвести взгляд, хотя ветер выжимал из глаз слезы, смерзавшиеся прямо на щеках. Не растут ли, приближаясь, страшные тени, не настигают ли их?.. Звезды уже бледнели, когда обессилевшие беглецы остановились передохнуть в пещере высокого скального кряжа. Рассвет вновь поднял их в воздух, и снова замелькали позади крылья драконов... Немногие живые существа способны соперничать в полете с грифоном. Однако драконы - синие драконы, таких друзья еще не видали - упрямо маячили у горизонта, не позволяя отдыхать днем. А ночью, когда измученным грифонам требовалось хоть немного поспать, приходилось прятаться. Ко всему прочему, еды было в обрез, да и то - лишь квит-па, эльфийские сушеные фрукты из запасов Эльханы. Эта походная пища неплохо поддерживала силы, но голода утолить не могла. Тем не менее даже Карамон до того выдохся и приуныл, что и ему кусок в горло не лез.

Единственное событие, отчетливо запомнившееся полуэльфу, произошло на вторую ночь бегства. Они сидели в сырой, неприютной пещере у крохотного костерка, и Танис рассказывал друзьям об открытии, которое сделал кендер в тарсийской библиотеке. При упоминании о "драконьих глазах" у Рейстлина заблестели глаза, а худое лицо словно бы озарилось каким-то внутренним светом.

- "Драконьи глаза"? - переспросил он негромко.

- Я так и думал, что ты, верно, слышало них, - сказал Танис. - Что хоть это такое?

Рейстлин ответил не сразу. Тщедушный маг лежал у самого огня, кутаясь в два плаща - свой и брата, - и тем не менее так и трясся от холода. Золотые глаза его были устремлены на Эльхану - та сидела несколько поодаль от них, как бы соглашаясь разделить с ними кров, но не беседу. Тем не менее, магу показалось, будто она слегка повернула голову, прислушиваясь. - Ты говоришь, одно Око хранится в Сильванести, - сказал он Танису. - Мне кажется, здесь есть та, кто расскажет обо всем гораздо лучше меня...

- Я знаю немногое, - Эльхана обратила бледный лик к огню. - Мы хранили его как реликвию прошлого, скорее как некий любопытный предмет, не более. Кто же мог предвидеть, что люди вновь пробудят спящее зло и на Кринне появятся драконы?

Рейстлин не успел ответить - Речной Ветер гневно вмешался:

- Сперва докажи, что это сделали именно люди!

Эльхана устремила на жителя Равнин негодующий взгляд, но промолчала: спорить с варваром было ниже ее достоинства. Танис вздохнул. Речной Ветер недолюбливал эльфов. Немало минуло дней, прежде чем он стал доверять Танису. Еще больше времени потребовалось ему, чтобы освоиться с Лораной и Гилтанасом. И когда варвар готов был вот-вот избавиться от унаследованных предрассудков откуда ни возьмись появляется Эльхана и своими встречными предрассудками портит все дело.

- Ладно, - сказал Танис. - Расскажи, Рейстлин, что тебе известно о "драконьих глазах".

- Мое питье, Карамон, - приказал маг. Карамон немедленно поставил перед братом кружку кипятка. Приподнявшись на локте, Рейстлин бросил в горячую воду щепоть сухих листьев. Странный, едкий запах наполнил маленькую пещеру. Морщась, Рейстлин отхлебнул горького зелья и начал свой рассказ.

- В Век Мечтаний, когда члены моего Ордена пользовались уважением и почетом по всему Кринну, Башен Высшего Волшебства было пять... - Голос мага дрогнул: упоминание о Башнях вновь пробудило мучительные воспоминания. Карамон хмуро смотрел в каменный пол, и Танис, от которого не укрылась тень, опустившаяся на близнецов, в который раз спросил себя, что же могло произойти в той Башне такого, чтобы столь сильно переменить жизни обоих. Он знал, что разузнавать бесполезно. Обоим было запрещено говорить.

Помолчав немного, Рейстлин глубоко вздохнул и продолжал:

- Когда началась Вторая война с драконами, высшие посвященные моего Ордена собрались в величайшей из Башен - в той, что в городе Палантасе - и там создали "драконьи глаза".

Тут его взгляд устремился в пространство, он замолчал, а когда заговорил вновь, Танису показалось, что маг пересказывал то, чему сам был свидетелем. Изменился даже его голос, сделавшись низким и звучным. И он более не кашлял. Карамон взирал на брата в немом изумлении.

- Первыми, как только взошла серебряная. Солинари, в верхнюю комнату Башни вошли носители Белых Одежд. Затем, обливаясь кровью, взошла алая Лунитари, и в покой вступили носители Алых Одежд. И наконец, когда способные увидеть различили Нутари - черный диск, провал тьмы между звезд, - в комнату вошли носители Черных Одежд... Воистину странен был тот исторический миг, когда все междоусобные распри различных ветвей Ордена на время забылись. Подобному суждено было повториться лишь однажды - во дни Проигранных Битв, но тогда этого невозможно было предугадать. Мы знали только необходимо уничтожить величайшее Зло - и этого нам было довольно. Ибо мы наконец поняли, что Зло вознамерилось покончить вообще со всей магией Кринна, дабы никто не мог противостоять его ворожбе. Иные среди Черных Одежд, пожалуй, и встали бы на сторону столь могущественной силы... - Танис видел, каким огнем горели глаза Рейстлина, - ... Если бы вскоре не поняли, что станут не повелителями, а всего лишь рабами. И тогда были созданы "драконьи глаза", в ночь, когда все три луны стояли в зените...

- ТРИ луны?.. - тихо переспросил Танис, но Рейстлин не услышал вопроса.

- В ту ночь совершались великие подвиги волшебства, - продолжал он все тем же чужим голосом. - И такова была мощь произносимых заклятий, что многие не выдерживали их и валились без сил, опустошенные и телом, и духом. Но к утру на своих пьедесталах лежали пять "глаз дракона", лучащихся светом, клубящихся тенями. Все они, кроме одного, были с величайшими предосторожностями унесены их Палантаса - по одному в каждую Башню. Они-то и помогли избавить мир от Владычицы Тьмы... Лихорадочный блеск погас в глазах Рейстлина. Он умолк, ссутулился и забился в жестоком приступе кашля. Друзья молча смотрели на него, никак не решаясь заговорить.

Наконец Танис подал голос:

- Как ты сказал? Три луны?..

Рейстлин поднял глаза и безразлично посмотрел на него.

- Три луны?.. - прошептал он. - Не знаю я ничего про три луны. О чем вообще мы разговаривали?..

- О "драконьих глазах". Ты нам рассказывал, как они были созданы. Но откуда ты... - Танис осекся, видя, что маг без сил укладывается на свою тоненькую подстилку.

- Ничего я тебе не рассказывал, - буркнул он раздраженно. - Что ты несешь?

Танис переглянулся с остальными, и Речной Ветер отрицательно покачал головой, а Карамон прикусил губу и отвернулся, пытаясь скрыть охватившее его беспокойство.

- Мы говорили о "глазах дракона", - сказала Золотая Луна. - Ты собирался поведать нам, что тебе о них известно.

Рейстлин вытер окровавленные губы.

- Мне известно немногое, - повторил он, утомленно пожимая плечами. -Только то, что "глаза" были созданы общими усилиями величайших волшебников. И, соответственно, лишь величайшие маги способны ими пользоваться. Если же Оком вздумает повелевать новичок, ему грозит страшная опасность... Вот, пожалуй, и все. Весь свод знаний о "глазах драконов" пропал во дни Проигранных Битв. Говорят, два Ока погибли вместе со своими Башнями Высшего Волшебства - вернее, были уничтожены магами, не желавшими, чтобы ими завладела чернь. Когда же умерли последние хранители трех остальных, их след затерялся... Рейстлин говорил все тише и тише. Наконец, совершенно лишившись сил, он откинулся на свое ложе и сразу уснул.

- Проигранные Битвы, три луны и этот странный голос... - пробормотал Танис. - Что к чему, непонятно!

- А я не верю ни в одно, ни в другое, ни в третье! - сурово заявил Речной Ветер. И принялся расстилать меховые постели - Золотой Луны и свою. Танис собирался уже последовать его примеру, но заметил, что Эльхана выбралась из потемок и остановилась над спящим магом, взволнованно заламывая пальцы.

- "Если Оком вздумает повелевать новичок!.." - повторила она шепотом, и голос ее был полон ужаса. - Мой отец!..

Танис вскинул на нее глаза и внезапно все понял.

- Ты полагаешь, твой отец мог попытаться использовать Око?

- Боюсь, что да, - прошептала Эльхана. - Он сказал, что сразится со злом один на один и заставит его убраться из нашей страны. Так вот, значит, что он имел в виду!.. - И она склонилась над Рейстлином. -Разбудите его! - приказала она. Ее темные глаза метали молнии. - Я должна знать!.. Разбудите его, и пусть он расскажет, в чем заключается эта "страшная опасность"!

Карамон без лишних слов взял ее в охапку и мягко, но решительно заставил отойти от спящего брата. Прекрасное лицо эльфийки было искажено страхом и яростью; она была готова влепить Карамону пощечину, но подоспевший Танис остановил ее руку.

- Госпожа Эльхана, будить его бесполезно, - сказал он ровным голосом. - Он рассказал нам все, что известно лично ему. Что же до того, другого голоса, Рейстлин явно не помнит, о чем тот вещал его устами.

- С Рейстом и раньше приключалось подобное, - приглушенно пробасил Карамон. - Просто-таки превращается в кого-то на время. Выматывает это его ужасно, а что было - не помнит.

Эльхана выдернула свою руку у Таниса, черты лица вновь обрели неприступную мраморную строгость. Резко повернувшись, она пошла к выходу из пещеры. Речной Ветер успел задернуть вход одеялом, чтобы свет костра не был виден снаружи. Эльхана отбросила это одеяло резким движением, едва не сорвав. И вышла наружу.

- Поспи немного, - сказал Танис Карамону. - Я буду стоять первую стражу.

- Я немножко побуду с Рейстом, - ответил богатырь, расстилая постель подле спящего близнеца. Танис же последовал за Эльханой наружу.

Грифоны крепко спали, спрятав головы в перья и цепко держась когтистыми передними лапами за кромку скалы. Полуэльф не сразу разглядел Эльхану в темноте. Потом все-таки нашел ее взглядом: она горько рыдала, прислонившись к большому валуну и спрятав лицо в ладонях.

Танис знал, что гордая дочь Сильванести никогда не простит ему, если узнает, что он сидел ее вот такой - беспомощной, плачущей, несчастной. И он поспешно скрылся за одеялом.

- Я буду сторожить первым! - произнес он намеренно громко и только после этого вновь вышел наружу. Приподняв одеяло, он увидел, как Эльхана, вздрогнув, поспешно утерла глаза. Он, конечно, и виду не подал, что заметил ее движение. Она же быстро повернулась к нему спиной. Танис медленно пошел к ней, давая девушке время собраться с мыслями.

- В пещере так душно, - сказала она негромко. - Я вышла подышать...

- А я - сторожить, - сказал Танис. Помолчал и добавил: - Ты, по-моему, очень боишься, как бы твой батюшка вправду не сделал попытки использовать Око. Но ведь он, наверное, знает его историю. Я кое-что слышал о твоем отце. Если память меня не подводит, он изучал волшебную науку...

- Он знает, откуда попало к нам Око, - ответила Эльхана. Голос ее дрогнул, но она совладала с собой. - Молодой маг не ошибся, рассказывая о Проигранных Битвах и разрушении Башен. Он был неправ лишь в одном: в том, что остальные три Ока затерялись. По крайней мере одно из них мой отец принес в Сильванести и стал его хранителем...

- Проигранные Битвы, - сказал Танис и прислонился к скале рядом с Эльханой. - Что хоть это было такое?

- Неужели в Квалиносте настолько все позабыли? - Ее взгляд, устремленный на Таниса, был полон презрения. - Я вижу, общение с людьми совершенно превратило вас в варваров!

- Квалиност ни при чем, - ответил он. - Это я пренебрегал уроками и невнимательно слушал наставника.

Эльхана пристально посмотрела на него, подозревая насмешку. Но лицо его было совершенно серьезно, к тому же ей совсем, не хотелось, чтобы он обиделся и ушел, оставив ее в одиночестве.

- В Век Силы, - начала она свой рассказ, - когда Истар начал приобретать все большее могущество и все большую славу, Король-Жрец Истара и его приближенные начали все сильнее завидовать магам, также повелевавшим немалыми силами. По мнению священства, мир не нуждался более в волшебстве: еще бы, ведь здесь они были не властны. Что же касается магов, то народ, почитая их, никогда полностью им не доверял - даже тем, что носили белые одежды. Одним словом, жрецам не составило большого труда натравить на них чернь, К тому же в те времена зло начало умножаться в мире, и вину за это жрецы возложили опять-таки на волшебников. И главными объектами ненависти толпы стали Башни Высшего Волшебства, средоточие всей силы магов, место, где новички проходили последние, самые тяжкие и опасные испытания. Башни оказались в осаде, и тогда-то, как и упомянул твой молодой друг, три ветви Ордена во второй раз за всю свою историю сошлись вместе, чтобы попытаться защитить свои последние твердыни...

- Но как же могло получиться, что они проиграли? - спросил Танис, не в силах поверить.

- И ты, общаясь каждый день со своим приятелем-магом, еще спрашиваешь? Он могуществен, но и ему требуется отдых. И даже величайшим нужно время, чтобы обновить в памяти заклинания. Вот и те древние маги - а равных им Кринн с тех пор не видал - должны были время от времени спать и проводить часы за чтением своих книг. К тому же их, как и ныне, было не так уж и много. Ибо немногие отваживаются на Испытания в Башнях, зная, что неудача означает гибель...

- Гибель? - тихо переспросил Танис.

- Да, - кивнула Эльхана. - Твоему другу никак не откажешь в мужестве, ведь он решился на Испытание столь молодым. Он очень храбр... А может быть, непомерно честолюбив. Сам он ничего тебе не рассказывал?

- Нет, - пробормотал Танис. - Он никогда не рассказывает об этом. Но продолжай, прошу тебя.

Эльхана пожала плечами:

- Когда стало ясно, что борьба безнадежна, маги сами уничтожили две Башни, и ужасные взрывы, говорят, смели все на много миль кругом. Осталось лишь три: Башня Истара, Башня Палантаса и Башня Вайрета. Штурмовать их Король-Жрец не решился, опасаясь столь же чудовищных разрушений. И он пообещал, что позволит магам беспрепятственно покинуть Палантас и Истар, если они оставят свои Башни в целости и сохранности, ибо знал, что в ином случае маги вполне способны были уничтожить оба города. И тогда волшебники отправились в единственную Башню, никогда не подвергавшуюся нападениям, -в Башню Вайрета, что стоит в Харолисовых горах. Туда они удалились зализывать раны и охранять ту малую искру магии, что еще сохранялась на Кринне. А волшебные книги, которые они не смогли унести - книг, надобно сказать, они накопили невероятное множество, а некоторые к тому же были защищены заклятиями, - маги передали в библиотеку Палантаса. И там, насколько о том известно моему народу, книги эти пребывают и по сей день. Над горизонтом взошла серебряная луна, и ее лучи осияли свою дочь такой красотой, что у Таниса невольно перехватило дыхание. Но как же холодна была эта красота!

- А что ты можешь сказать о третьей луне? - спросил он, вглядываясь в ночное небо и испытывая невольную дрожь. - О черной луне?..

- Немногое, - отвечала Эльхана. - Видишь ли, луны служат для колдунов источником силы. Белые Одежды используют Солинари, Алые Одежды - Лунитари. Сказания утверждают, будто есть своя луна и у Черных Одежд. Но только они одни знают ее имя и то, как находить ее в небе.

Рейстлин, небось, знает, подумалось Танису. По крайней мере, знает обладатель того, другого голоса. Вслух он, впрочем, говорить об этом не стал.

- А как досталось Око твоему отцу?

- Мой отец, Лорак, учился волшебным наукам, - тихо проговорила Эльхана, подставляя лицо лучам серебряного светила. - Потом он отправился в Истар, в Башню Высшего Волшебства, чтобы там пройти Испытание. Он прошел его и остался в живых. Там-то он впервые и увидел Око Дракона... - На какой-то миг она умолкла, потом заговорила вновь: - То, о чем я сейчас тебе расскажу, я никому еще не рассказывала. И отец не говорил никому, только мне. Я решаюсь нарушить обет молчания лишь потому, что ты имеешь право знать... Знать, что ждет вас впереди. Слушай же. Во время Испытания Око... - Эльхана помедлила, подыскивая слова, - ...Око заговорило с ним. Вернее, с его сознанием. Оно боялось ужасного бедствия, которое должно было вскоре произойти. "Не оставляй меня здесь, в Истаре, - сказало оно ему. - Иначе я погибну, и это приведет к гибели мира". И тогда мой отец... Кто-нибудь может сказать, что он украл Око. Сам же он полагал, что спасает его. А спустя некоторое время Башня Истара была покинута магами; сам Король-Жрец пожелал в ней расположиться. Затем маги ушли и из палантасской Башни... - И Эльхана содрогнулась: - История этой Башни ужасна. Палантасский Регент, ученик Короля-Жреца, явился к Башне, чтобы, по его собственным словам, запечатать ее двери. Однако все видели, каким алчным взором окидывал он прекрасную Башню, ибо легенды о ее чудесах - добрых и злых - ходили по всему Кринну. И вот старейшина Белых Магов запер серебряным ключом золотые, чудесной ковки ворота. И Регент уже протянул руку, желая скорее заполучить ключ, но в это время в окне верхнего этажа появился один из Черных Одежд. Он крикнул: "Эти ворота останутся запертыми, а залы Башни - пустыми, пока властелин прошлого и будущего не возвратится во всей силе!" И с этими словами злой волшебник бросился вниз, прямо на острые прутья ворот. И когда они уже пронзали черную ткань его одежд, он заклял Башню страшным заклятием. Когда же его кровь потекла наземь, ворота, выкованные из золота и серебра, скорчились и почернели. Прекрасная Башня, белая с алым, померкла и стала подобна серому льду, а черные минареты и вовсе рассыпались в прах. Надо ли говорить, что Регент и все пришедшие с ним в ужасе разбежались! По сей день никто так и не отважился не то что проникнуть в Башню, но даже и подойти близко к ее воротам... Вот после того события мой отец и принес Око в Сильванести.

- Но ведь наверняка твой отец, прежде чем взять Око, хоть что-нибудь о нем разузнал, - настаивал Танис. - Например, как с ним управляться...

- Может, и так, но об этом он не говорил мне никогда, - ответила Эльхана устало. - Я ничего больше не знаю. А теперь мне нужно отдохнуть... Спокойной ночи, - сказала она Танису, не глядя на него.

- Спокойной ночи, госпожа Эльхана, - ответил он негромко. - Спи спокойно и не беспокойся ни о чем. Твой отец мудр и многое пережил. Я уверен, с ним ничего не случилось.

Эльхана хотела было молча пройти мимо него, но расслышала в его голосе искреннее сочувствие и помедлила, а потом проговорила так тихо, что ему пришлось подойти к ней вплотную:

- Хотя он и прошел Испытание, он не был так силен в магии, как твой друг. И если он решил, что Око - наша последняя надежда, боюсь, он... Ее голос задрожал и сорвался.

- У гномов есть поговорка... - Почувствовав, что непреодолимая грань между ними исчезла, Танис бережно обнял ее за плечи и притянул к себе, стараясь утешить. - Они говорят: "Одолжишь беду - отдашь с приварном, замешанным на печали". Не беспокойся ни о чем: мы ведь с тобой.

Эльхана не ответила. Она позволила себе лишь несколько мгновений подле него, а потом высвободилась из его рук и пошла ко входу к пещеру. Но у самого входа остановилась и оглянулась назад.

- Ты волнуешься за своих друзей, оставшихся в Тарсисе, - сказала она. - Не волнуйся более. Они благополучно выбрались из города; сейчас они в безопасности. Кендер, правда, некоторое время был близок к смерти, но выжил. Они отправились к Ледяной Стене - разыскивать другое Око Дракона. Танис так и ахнул:

- Откуда ты знаешь?..

Эльхана покачала головой:

- Я сказала тебе все, что я имею право сказать.

- Эльхана! - спросил он строго. - Откуда ты знаешь?

Ее бледные щеки окрасил румянец.

- Я... Я подарила рыцарю Камень-Звезду, - запинаясь, выговорила она. - Он, конечно, понятия не имеет ни о заключенной в нем силе, ни о том, как с ним обращаться. Собственно, я даже не знаю, почему я так поступила, только...

- Только - что? - спросил Танис, беспредельно изумленный ее словами. Он... Вел себя так мужественно и благородно. Он рисковал жизнью, защищая меня. А ведь он не знал, кто я такая. Он делал это просто потому, что я попала в беду и нуждалась в помощи. И... - ее глаза замерцали, - и он плакал, когда драконы убивали людей. Я еще ни разу не видела, чтобы взрослый мужчина плакал. Мы не проливали слез даже тогда, когда драконы вынудили нас покинуть родную страну. Наверное, мы забыли, как это -плакать... И, как бы поняв, что слишком разоткровенничалась, она поспешно отдернула одеяло и скрылась в пещере.

- Во имя всех Богов!.. - выдохнул Танис.

Подумать только, Камень-Звезда! Какой редкостный, бесценный подарок! Ими обмениваются эльфийские влюбленные, когда судьба их разлучает, и Камни связывают воедино их души. Это позволяет улавливать все чувства любимого и в час нужды делиться с ним силой. Но Танис, проживший уже немало лет, ни разу не слышал, чтобы Камень-Звезда был подарен человеку. Что он делает с человеком, как действует на него?.. И потом, Эльхана никогда не могла бы полюбить человека или ответить на его любовь. Наверное, решил Танис, это был слепой, случайный порыв. Она была так одинока... Так напугана... Нет, добром это не кончится. Разве только что-нибудь решительно изменится в самой природе эльфов. Или в душе Эльханы.

И, как ни радовался Танис тому, что друзья его были живы и здоровы, сердце его сжимало дурное предчувствие. И страх за Стурма...

9. СИЛЬВАНЕСТИ. ВХОЖДЕНИЕ В СОН

...Третий день путешествовали они на крыльях грифонов, летя навстречу рассвету. И было похоже, что они оторвались-таки от преследователей - хотя Тика, чьей обязанностью было следить за "тылом", утверждала, что все еще видит черные точки на горизонте. Так или иначе, в тот вечер, когда солнце садилось у них за спиной, впереди заблестела река, известная под именем Тон-Талас - Река Властелина. Испокон веку она отделяла Сильванести от внешнего мира.

Танис был немало наслышан о чудесах и красотах древнейшей Родины Эльфов притом что эльфы Квалинести без особого сожаления говорили о стране, оставленной ими когда-то. Они не тосковали по утраченным чудесам Сильванести: напротив, те превратились для них в настоящий символ различий, возникших между двумя эльфийскими племенами.

Эльфы Квалинести жили в согласии с природой, предпочитая своим искусством дополнять и подчеркивать ее совершенство. Они возводили свои жилища, меж стройных осин, волшебным образом покрывая их стволы золотом и серебром. Сами же их дома были сложены из мерцающего розового кварца, и дикой природе вовсе не возбранялось жить с ними бок о бок.

А вот народу Сильванести были более по душе разнообразие и неповторимость. И поскольку, по их мнению, этих качеств окружающему миру явно недоставало, они его переделывали на свой вкус. Терпения, как и времени, у них было в достатке, ибо что такое столетие для эльфа, чей век измеряется многими сотнями лет? Не мелочась, они переделывали целые леса, пересаживая и заботливо подстригая деревья, превращая дикие дебри в невообразимо прекрасные, фантастические сады.

Понятия "возводить дом" у них также не существовало. Свои жилища они скорее ваяли, придавая мраморным скалам, которыми изобиловала их страна, столь удивительные и странные формы, что даже гномы, непревзойденные мастера, отправлялись в тысячемильные путешествия только затем, чтобы на них посмотреть, - благо было это в те времена, когда народы Кринна еще не затворялись один от другого. И, если верить легендам, люди, забредшие в чудесные сады Сильванести, не находили в себе сил их покинуть: так и оставались в них навсегда, плененные магией красоты.

Обо всем этом Танис, разумеется, знал лишь понаслышке, ибо со времени Братоубийственных Войн никто из племени Квалинести на древней прародине не бывал. А уж людей, по слухам, в Сильванести перестали пускать еще за сотню лет до того.

- Я слышал, - сказал Танис Эльхане, пролетая на спине грифона над вершинами осин, - что люди, забредшие в Сильванести, не могут выйти назад, очарованные красотой твоей родины. Я начинаю беспокоиться за своих друзей... Эльхана оглянулась через плечо.

- Я всегда знала, что люди слабы, - сказала она холодно. - Однако это уже что-то новенькое!.. Люди вправду не приходят более в Сильванести, но лишь по той причине, что мы их не пускаем. Удерживать кого-либо из них у себя мы ни за что бы не стали. Более того: заподозри я, что кто-то из вас возжелает остаться, - я не позволила бы ему проникнуть в нашу страну.

- И даже Стурму? - не удержался он от вопроса, задетый ее тоном. Знать бы ему, каков будет ответ. Эльхана обернулась так резко, что ее длинные черные волосы больно хлестнули его по щекам. Ее лицо побелело до такой степени, что кожа стала казаться прозрачной: Танису померещились даже жилки, пульсировавшие под кожей. Темные глаза были двумя полночными омутами.

- Не смей так говорить со мной! - произнесла она сквозь зубы. Губы у нее были белые. - Не смей упоминать о нем!

- Но ведь... Вчера вечером... - выговорил он, запинаясь и потирая саднившую щеку.

- Вчерашнего вечера не было, - сказала Эльхана. - Вчера я была обессилена и испугана. Так же, как и тогда, когда я встретила Сту... Этого рыцаря. И я сожалею о том, что говорила о нем с тобой. Я сожалею, что упомянула о Камне-Звезде...

- И о том, что подарила его ему? - спросил Танис.

- Я проклинаю тот день, когда решила побывать в Тарсисе, - сказала Эльхана тихо и яростно. - Я бы предпочла никогда не видеть этого города. Никогда!

И она отвернулась, оставив Таниса наедине с его невеселыми думами...

...Впереди уже показалась высокая Звездная Башня, но тут грифоны, вместо того чтобы перелететь пограничную реку, вдруг резко устремились к земле, Обеспокоенно оглядевшись, Танис не заметил никаких признаков опасности. Однако грифоны продолжали быстро снижаться.

В чем дело?.. Насколько можно было судить, о нападении вражеских армий на Сильванести и речи не шло. Будь поблизости дракониды, внизу чернела бы испоганенная земля, а к небу поднимались бы дымки походных костров. Но нет: верхушки осин мирно зеленели под ними, а между ними, там и сям, белели великолепные мраморные строения.

- Вперед!.. - по-эльфийски обратилась Эльхана к грифонам. - Вперед! Приказываю вам лететь дальше! Мне надо в Башню!

Но грифоны, не повинуясь команде, кругами спускались все ниже.

- Что случилось? - спросил Танис. - Почему они садятся? До Башни рукой подать, так в чем дело? - И он еще раз обвел глазами округу: - Лично я не вижу причины для беспокойства...

- Они отказываются лететь дальше, - взволнованно, не в силах скрыть тревоги, отвечала Эльхана. - А почему - не говорят. Только то, что дальше, мол, мы должны идти сами. Не понимаю... Танису такой оборот дела нравился все меньше и меньше. Грифоны имели репутацию существ свирепых и гордых; впрочем, тому, кому удавалось завоевать их дружбу, они служили верно и преданно. Эльфийские правители Сильванести издавна приручали и использовали грифонов. Эти полульвы, полуорлы значительно уступали по размерам драконам, но молниеносная скорость в полете, грозный клюв и страшные когти, а пуще того неукротимый боевой дух делали их соперниками, с которыми приходилось считаться. Грифоны, насколько было известно Танису, не боялись никого и ничего. Стоило вспомнить хотя бы их бесстрашный прилет в Тарсис, небо над которым так и кишело драконами!

Зато теперь они были явно испуганы. Они приземлились на речном берегу, и ни приказы, ни уговоры Эльханы не могли заставить их сдвинуться с места. Нахохлившись, они чистили перья, упрямо отказываясь повиноваться. Наконец стало ясно, что друзьям остается только слезть наземь и сгрузить свои припасы с их спин. Птицы с телами львов тотчас развернули могучие крылья и удалились с угрюмым достоинством, к которому примешивалось и чувство вины.

- Значит, быть по сему, - сказала Эльхана, игнорируя недоуменные и рассерженные взгляды спутников. - Придется идти пешком, только и всего. Здесь недалеко.

Они стояли одни-одинешеньки на берегу, глядя на лес по ту сторону поблескивавшей водной глади. Все молчали. Каждый напряженно ждал какой-нибудь напасти, однако все было спокойно. Перед ними был всего лишь осинник, пронизанный последними лучами заката. Шепчущие волны выплескивались на берег. Осины еще зеленели, но вокруг было уже по-зимнему тихо.

- Кажется, ты говорила, твой народ покинул эти места из-за того, что вас взяли в осаду?.. - обратился наконец Танис к Эльхане.

- Если тут властвуют драконы, я - овражный гном! - фыркнул Карамон.

- Осада была! - пристальный взгляд Эльханы обшаривал лес. - И драконов в небесах носилось не меньше, чем над Тарсисом! А люди-ящеры наводнили наши леса, сжигая, уничтожая...

- Выдумки какие-то, - на ухо Речному Ветру шепнул Карамон.

Варвар нахмурился и ответил, не спуская глаз с эльфийки:

- Хорошо, если так. Я вот думаю, зачем она нас сюда привезла? Уж не ловушка ли это?

Карамон задумался над его словами, потом беспокойно покосился на брата. С самого момента отлета грифонов тот стоял неподвижно, глядя на лес. Великан на всякий случай пошевелил меч в ножнах и придвинулся поближе к Тике. Их руки встретились как бы случайно. Тика опасливо глянула на Рейстлина - и крепко сжала надежную ладонь богатыря.

Маг все смотрел и смотрел на лес остановившимся взором...

- Танис! - вдруг сказала Эльхана и, не помня себя от неожиданной радости, схватила его за плечо. - А вдруг у него все получилось? Может быть, мой отец победил их, и теперь мы сможем вернуться домой? Ой, Танис!.. - повторила она взволнованно. - Надо только переправиться через реку, и мы все сразу узнаем! Идемте скорее! Переправа вон там, за излучиной...

- Эльхана, погоди! - попробовал он остановить ее, но куда там - она уже бежала по ровному травянистому бережку, путаясь в длинных, развевающихся юбках. - Эльхана!.. Проклятье! Карамон, Речной Ветер - за ней! Пожалуйста, Золотая Луна, объясни хоть ты ей, что надо быть осторожней... Варвар и Карамон обменялись многозначительными взглядами, но без разговоров побежали следом за девушкой. Золотая Луна и Тика последовали за ними, хотя, конечно, не так быстро.

- Неизвестно, что ждет нас в этих лесах, - пробормотал Танис. - Что скажешь, Рейстлин?..

Но маг, казалось, не слышал его, и Танис, подойдя, заметил его отсутствующий взгляд.

- Рейстлин?.. - повторил он.

Маг уставился на него, словно очнувшись ото сна. Он не сразу понял, что к нему обращаются.

- Что там, Рейстлин? - спросил Танис. - Что ты чувствуешь?

- Ничего, Танис, - ответил тот.

- Ничего? - удивленно переспросил полуэльф.

- Непроницаемый туман, глухая стена, - прошептал маг. - Я ничего не вижу сквозь нее, И ничего не чувствую.

Внимательно глядя на него, Танис внезапно понял, что Рейстлин обманывает. Но почему, ради чего?.. Маг хладнокровно выдержал его взгляд и даже чуть улыбнулся тонкими губами - вижу, мол, что ты мне не поверил, но это меня ничуть не волнует.

- Рейстлин, - сказал Танис негромко. - Что могло случиться, если Лорак, король здешних эльфов, в самом деле попытался использовать Око? Волшебник вновь уставился на лес.

- Ты думаешь, это возможно? - спросил он.

- Да, - ответил Танис. - Эльхана мне рассказала немногое, но, по ее словам, когда Лорак проходил Испытание в Истарской Башне Высшего Волшебства, это Око обратилось к нему, прося спасти его от грядущего бедствия...

- И он послушался? - спросил Рейстлин. Голос его напоминал шуршание волн древней реки.

- Да. Он забрал его и доставил в Сильванести.

- Значит, это истарское Око, - прошептал Рейстлин. Глаза его сузились, он вздохнул, и в этом вздохе были жажда и страсть. - Я мало что знаю о "глазах дракона", - проговорил он спокойно. - Но вот что я скажу тебе, Полуэльф: ни один из нас не выйдет из Сильванести без шрама на сердце. Если мы вообще выйдем оттуда...

- О чем ты? Какая опасность нам угрожает?

- Какая разница, что за опасность я там учуял? - и Рейстлин скрестил на груди руки, спрятанные в широкие рукава одеяния. - Все равно мы должны войти в Сильванести, и ты об этом знаешь не хуже меня. Или ты предпочел бы упустить шанс завладеть Оком?..

- Но почему все-таки не сказать, что за опасность ты видишь? - начал Танис сердито. - Мы бы хоть знали, чего ждать, и заранее приготовились...

- Ну так готовься, - еле слышно прошептал Рейстлин и, отвернувшись прочь, пошел по берегу в ту сторону, куда скрылся его брат.

Вечерняя заря уже догорала, когда друзья оказались наконец на том берегу. Ночная тьма постепенно окутывала легендарные леса Сильванести, и тени, залегшие между деревьями, чем-то напоминали темную воду, журчавшую под килем их лодки.

Переправа шла медленно. Покрытая замысловатой резьбой лодка, соединенная с обоими берегами сложной системой канатов, на первый взгляд была в отменном состоянии. Но как только они оттолкнулись от берега, выяснилось, что канаты подгнили, да и лодка принялась разваливаться прямо на глазах. Более того, сама река, казалось, стала меняться. Вода, сочившаяся внутрь лодки сквозь многочисленные щели, была красновато-коричневого цвета и слабо, но явственно попахивала кровью... Когда же они достигли наконец противоположного берега и, выбравшись из лодки, начали выгружать вещи - истлевшие канаты оборвались, и быстрое течение мигом утащило лодочку прочь. И тут же погасли последние отсветы зари. Ночь сомкнулась над Сильванести. И какая ночь! В небе не было ни облачка, но почему-то не было видно и звезд. А также и лун - ни серебряной, ни алой. Свет исходил лишь от реки - призрачное, мертвенное сияние дрожало над нею...

- Посвети посохом, Рейстлин, - сказал Танис. Голос неестественно громко отдался в мертвой тишине, царившей в лесу. Даже могучий Карамон невольно поежился...

- Ширак, - приказал Рейстлин, и хрустальный шарик, зажатый в золотой лапке дракона, вспыхнул огнем. Но и этот свет был бледен и холоден и, казалось, не освещал ничего - лишь странные золотые глаза мага с их зрачками в форме песочных часов.

- Надо идти в лес, - сказал Рейстлин, и голос его дрогнул. Спотыкаясь, побрел он в темную чащу.

Остальные еще какое-то время молча, не двигаясь, стояли на берегу. Им было страшно. И в особенности потому, что явных причин для страха вроде бы и не было. Казалось, волны ужаса испускала сама земля под ногами, и ужас вливался в их тела, заставляя подгибаться колени, впиваясь в мозг, обессиливая тело и дух... Страх, - но перед чем? Они были одни, совершенно одни. Некому и нечему было пугать их. Но это-то ничто и навевало на них ужас, какого они еще ни разу в жизни не знали.

- Рейстлин прав, - с величайшим трудом, стуча зубами, выговорил Танис. Нам... Н-надо в лес... Найти к-какое-нибудь уб-бежище... Идемте за Рейстлином!

Трясясь всем телом, он шагнул вперед, понятия не имея, последовал ли за ним кто-нибудь, и не особенно заботясь об этом. Он слышал, как за его спиной всхлипывала Тика, а Золотая Луна пыталась молиться, но губы не слушались. Он слышал, как Карамон просил брата остановиться и подождать их, как вскрикнул от ужаса Речной Ветер... Но все это не имело никакого значения. Надо было бежать... Скорее бежать из этого жуткого места! Туда, где мерцал огоньком Рейстлинов посох... Кое-как, запинаясь на каждом шагу, он последовал за магом в лес. Но стоило вступить под деревья - и страх окончательно лишил Таниса сил. Он не мог больше сделать ни шагу. Дрожа, он опустился на колени. Потом стал клониться вперед, царапая пальцами землю.

- Рейстлин!.. - надорвал он горло отчаянным воплем.

Но маг ничем помочь ему не сумел. Последним, что видел Танис, был огонек его посоха, медленно, все медленней и медленней падающий наземь -руки Рейстлина, обмякшие, безжизненные, более не могли его удержать...

...Деревья. Прекрасные, удивительные деревья Сильванести. Искуснейшие руки столетиями осторожно и бережно придавали им форму, превращая в произведения искусства. Повсюду кругом Таниса были деревья. Деревья, восставшие против своих садовников. Живые рощи чудес, ставшие рощами ожившего ужаса. Листья их мучительно содрогались, исходя тошнотворным зеленоватым мерцанием... Танис в ужасе озирался. Много странного и ужасного видел он за свою жизнь, но подобного - еще ни разу. Это зрелище, понял он, было способно свести его с ума. Он лихорадочно крутил головой, но избавления не было. Со всех сторон стояли деревья Сильванести. Измененные самым чудовищным образом.

Казалось, древесные души тщетно рвались наружу из тел-стволов, подвергнутых пытке. Жуткая судорога терзала искореженные ветви. Корчились корни, стараясь вырваться из земли и убежать. Раны стволов обильно кровоточили соком. Шорох листьев был стоном боли и ужаса. Деревья Сильванести плакали кровью.

Куда он попал?.. Сколько времени он здесь находился?.. Танис не знал. Он помнил лишь, как направился к Звездной Башне, видимой сквозь ветви осин. Он шел и шел, и ничто не преграждало ему дорогу. Но потом он услышал, как завизжал от ужаса кендер - словно маленький зверек, подвергнутый жестокой расправе. Тогда он обернулся и увидел, что Тассельхоф указывает на деревья. И Танис тоже посмотрел на них, смутно понимая при этом, что Тассельхофу вроде бы не полагалось тут быть. Но вот появился Стурм, пепельно-серый от ужаса, и Лорана, плачущая в отчаянии, и Флинт, таращивший испуганные глаза.

Танис обнял Лорану, и его руки явственно ощутили ее тело, хотя умом он понимал, что ее здесь не было, и эта мысль заново обдала его жутью... Но это было еще не все. Из рощи, схожей с узилищем мучимых душ, стали выбегать звери и набрасываться на спутников.

И Танис выхватил меч, собираясь отбиваться, но клинок задрожал в его руке, а взгляд не мог вынести вида животных, изуродованных и словно бы покинутых на разных стадиях неупокоенной смерти, в бесконечной агонии.

А за ними, среди них, уже виднелись мириады эльфийских воинов. Жутко скалились безглазые черепа, беспощадно замахивались по-эльфийски тонкокостные руки, лишенные плоти; в этих руках сверкали мечи, жадно пившие кровь. От прикосновения оружия призраки распадались и исчезали, но раны, нанесенные их мечами, оставались.

Вот Карамон, схватившийся с волком, из тела которого росли шипящие змеи, вскинул глаза - и увидел прямо перед собой мертвого воина-эльфа, замахивавшегося блестящим копьем. Карамон закричал, призывая брата на помощь.

- Аст кираннан кайр Сот-арн, Сух кали Яларан! - прозвучало заклинание Рейстлина. Огненный шар слетел с пальцев мага и ударил прямо в эльфа... И ничего не произошло. Копье, занесенное с нечеловеческой силой, пропороло доспехи Карамона, вошло в тело и пригвоздило богатыря к дереву. Воин-эльф рванул копье на себя, и Карамон осел наземь. Его кровь смешивалась с кровью, сочившейся из ствола. Рейстлин же с яростью, удивившей его самого, выхватил из кожаных ножен, которые он скрытно носил на руке, серебряный кинжал и метнул его в эльфа. И тот исчез, растворившись в воздухе вместе с конем. Но Карамон остался лежать на земле: его руку соединял с телом лишь тонкий лоскут плоти.

Золотая Луна бросилась подле него на колени, пытаясь исцелить рану, но молитвы замирали у нее на губах: ужас готов был поколебать ее веру.

- Помоги, о Мишакаль!.. - взывала она. - Дай мне сил спасти друга... И страшная рана все-таки затянулась. Кровь еще сочилась, стекая по руке Карамона, но смерть выпустила богатыря из когтей. Рейстлин тоже припал на колени подле брата и хотел что-то сказать ему, но неожиданно умолк на полуслове. Он смотрел мимо Карамона, во тьму между деревьями, и, судя по всему, не верил собственным глазам.

- Ты!.. - прошептал он наконец.

- Кто там? - слабым голосом спросил Карамон: голос Рейстлина прерывался от ужаса и волнения. Великан тоже попытался вглядеться в зеленые сумерки, но ничего не увидел. - С кем это ты?..

Рейстлин не ответил ему, занятый совсем другим разговором.

- Мне нужна твоя помощь, - проговорил он сурово. - Как и раньше!

И Карамон увидел, как его брат-близнец вытянул руку, словно над пропастью, и ужас охватил его, неведомо почему.

- Не надо, Рейст!.. - вскрикнул он, в отчаянии цепляясь за брата. Рейстлин опустил руку.

- Наш договор остается в силе. Что? Ты требуешь еще большего? -Рейстлин на мгновение умолк, потом вздохнул: - Что тебе нужно? Назови!

Он нестерпимо долго прислушивался к далекому голосу. Карамон, глядевший на него с любовью, беспокойством и мукой, увидел, как металлически-желтое лицо брата покрыла смертельная бледность. Рейстлин закрыл глаза и сглотнул, словно в рот ему попал отвратительно горький травяной настой от кашля. Потом он склонил голову:

- Я согласен.

И Карамон закричал от ужаса, внезапно увидев, что одежды Рейстлина, алые одежды сторонника Равновесия, потемнели, сделались малиновыми... Потом кроваво-красными... И наконец - черными.

- Я согласен, - повторил Рейстлин уже спокойнее. - Согласен при том условии, что изменение будущего станет возможно. Что мы должны для этого сделать?

Он снова прислушался. Карамон застонал, стискивая его руку.

- Но как нам добраться до Башни живыми? - спросил Рейстлин своего невидимого наставника. И вновь весь обратился в слух, затем кивнул. - А мне будет дано то, в чем я нуждаюсь? Что ж, хорошо. И доброго пути тебе -если только он может быть добрым, твой темный путь... И Рейстлин, шелестя черными одеяниями, поднялся. И, пропустив мимо ушей всхлипывания Карамона и полный ужаса вскрик Золотой Луны, увидевшей, что с ним сталось, маг пошел разыскивать Таниса. Полуэльф прижимался спиной к дереву, отбиваясь от целого войска неупокоенных.

Рейстлин невозмутимо сунул руку в кошель и вытащил клочок кроличьего меха и небольшую янтарную палочку. Потерев то и другое о свою левую ладонь, он простер правую руку и проговорил:

- Аст кираннан кайр Гадурм Сот-арн, Сух кали Яларан.

Молнии сорвались с его пальцев и, пронесшись в зеленоватом воздухе, поразили эльфийское войско. И на сей раз оно растаяло без следа. Обессиленный Танис прислонился к дереву.

Рейстлин вышел на середину поляны, окруженной скрюченными, страдающими деревьями.

- Все сюда! - приказал он спутникам.

Танис помедлил: призрачное воинство снова замаячило у края поляны. Мертвые готовы были напасть, во Рейстлин вскинул руку, и они остановились, с налету ударившись в незримую стену.

- Все сюда, ко мне, - повторил маг. Изумление друзей не знало предела: впервые со времени Испытания Рейстлин не шептал, а говорил нормальным голосом. - Поспешите! - добавил он, видя их замешательство. -Они не нападут: они боятся меня. Но я не могу удерживать их бесконечно. Танис подошел к нему первым. Полуэльф был ранен в голову, кровь текла по лицу. Золотая Луна помогла подняться Карамону: богатырь с перекошенным от боли лицом сжимал больную руку здоровой. Постепенно, по одному, подошли и все остальные. Наконец вне круга остался только Стурм.

- Я всегда знал, что этим все кончится, - выговорил он медленно. - Я скорее умру, чем воспользуюсь твоей защитой, Рейстлин.

С этими словами рыцарь повернулся и зашагал в лес. Танис видел, как предводитель неупокоенных повелительным жестом отправил следом за ним часть своего войска. Полуэльф бросился было на выручку другу, но был вынужден остановиться: чья-то рука с удивительной силой стиснула его плечо.

- Оставь его, - сурово промолвил маг. - Не то погибнем мы все. Я должен сообщить вам кое-что важное, а времени мало. Слушайте же. Мы должны непременно проложить себе путь через этот лес к Звездной Башне. Нам придется пройти путем смерти, ибо против нас ополчатся все чудовища, которых когда-либо порождали капризы спящего разума... Знайте: мы угодили в сон, кошмарный сон, приснившийся Лораку. А теперь с ним смешиваются и наши собственные кошмары. Знайте также, что мы увидим образы будущего, которые могут помочь нам, а могут и помешать. Помните, тела наши бодрствуют, а сознание спит. Так что смерть существует лишь в воображении - пока мы в нес не поверим.

- Но почему мы не можем просто проснуться? - гневно спросил Танис.

- Потому что Лорак совершенно уверен, что его сон - это явь. А вы и сами толком не знаете, наяву это или во сне. Вот когда мы убедимся окончательно и бесповоротно, что это - сон, тогда и проснемся.

- Но если все так, - сказал Танис, - и ты убежден, что это сон, почему ты-то не просыпаешься?

- Может быть, - улыбнулся Рейстлин, - я просто не хочу.

- Не понимаю!.. - выкрикнул Танис в отчаянии.

- Поймешь, - мрачно предрек маг. - Или погибнешь, и в этом случае тебе будет уже все равно.

10. СОН НАЯВУ. ВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО

Не обращая внимания на полные ужаса взгляды друзей, Рейстлин подошел к брату - тот стоял, сжимая кровоточащее плечо.

- Я о нем позабочусь, - сказал Рейстлин Золотой Луне и рукой в черном рукаве обнял Карамона.

- Не надо, - просипел великан. - У тебя не хватит ей... Он не договорил, с изумлением ощутив, что хилый маг легко его подпирает.

- Теперь у меня хватит сил, Карамон, - мягко проговорил Рейстлин, но сама мягкость его голоса обдала Карамона дрожью. - Обопрись на меня, братец.

И Карамон, измученный болью и страхом, впервые в жизни оперся на Рейстлина. Бок о бок они зашагали по жуткому, искалеченному лесу.

- Что происходит, Рейст? - задыхаясь, с трудом выговорил Карамон. -Почему на тебе Черные Одежды? И твой голос...

- Не трать силы попусту, братец, - тихо посоветовал Рейстлин.

Они все глубже удалялись в лес, и неупокоенные воины-эльфы с угрозой взирали на них из-за деревьев. Братья явственно видели, какой ненавистью -ненавистью мертвых к живым - мерцали их пустые глаза. Но к магу, облаченному в черные одеяния, не дерзнул приблизиться ни один. Карамон чувствовал, как между пальцами его здоровой руки капля за каплей сочится кровь, горячая и густая. Вместе с кровью постепенно уходит и жизнь. Карамон слабел с каждой каплей, падавшей на осклизлые, мертвые листья под ногами. Зато его собственная тень становилась все чернее и гуще и, казалось, обретала собственную жизнь. Или это разыгралось воображение, подстегнутое лихорадкой от раны?..

Танис все-таки бросился на поиски Стурма. И нашел его: рыцарь отбивался от целой ватаги мерцающих призраков.

- Это сон!.. - крикнул Танис Стурму, яростно фехтовавшему с неупокоенными. Те, которых касался его меч, исчезали, но лишь для того, чтобы вновь возникнуть в другом месте. Полуэльф выхватил меч и бросился на помощь другу.

- Чепуха! - буркнул рыцарь. И тотчас ахнул от боли: в руку ему воткнулась стрела. Рана, благодаря кольчуге, оказалась неглубока, но кровь так и хлынула. - Это, по-твоему, сон?.. - сказал Стурм, выдергивая окровавленный наконечник.

Танис прыгнул вперед, стараясь прикрыть Стурма и дать ему время остановить кровь.

- Рейстлин сказал нам... - попробовал он объяснить, но Стурм не стал слушать:

- Рейстлин! Ха!.. Да ты посмотри только на его одежды, Танис!

- Тогда скажи, откуда ты-то взялся здесь, в Сильванести? - растерянно спросил Танис, и ему показалось, что спорил он с самим собой. - Тебя не было с нами. Эльхана сказала, что вы отправились к Ледяной Стене... Рыцарь только пожал плечами:

- Может быть, я был послан вам на помощь.

Вот теперь это точно сон, сказал себе Танис. Сейчас я проснусь... Ничто не переменилось. Эльфы были по-прежнему перед ним, и ему по-прежнему приходилось сражаться. А что, если Стурм прав и Рейстлин им солгал? Он ведь солгал и тогда, когда они только собирались войти в этот лес. Но почему? С какой целью?..

И внезапно Танис понял. Око! Око Дракона!

- Надо непременно попасть в Башню прежде Рейстлина!.. - крикнул он Стурму. - Я знаю, за чем охотится маг!..

Рыцарь только кивнул - ни на что большее у него не было ни времени, ни сил.

Они рубились. Рубились за каждый дюйм, медленно продвигаясь вперед. Время от времени им удавалось потеснить неупокоенных, но те немедленно возвращались, и число их все возрастало. При этом Танис смутно сознавал, что время, должно быть, не стояло на месте, но долго или коротко все это длилось ни малейшего понятия он не имел. В какой-то миг сквозь удушающую зеленоватую мглу пробились солнечные лучи и сразу же скрылись. Драконьи крылья ночи снова распростерлись над Сильванести... Тьма уже сгущалась вновь, когда Стурм и Танис заметили Башню. Ее беломраморные стены неясно мерцали посреди поляны. Башня смотрела в небо, точно костяной палец, воздетый к звездам из могилы... Завидев перед собой Башню, они бегом бросились к ней. Оба были измотаны до предела, но ни тому, ни другому не хотелось оставаться в этих кошмарных лесах после наступления темноты. Неупокоенные воители, видя, что добыча готова была ускользнуть, с криками ярости устремились в погоню. Танис мчался во всю прыть, и легкие, казалось, вот-вот разорвутся от боли. Стурм бежал впереди, рубя призраки, которые вставали у них на дороге и пытались остановить их. У самой двери Башни Танис почувствовал, как его ногу обвил древесный корень, высунувшийся из земли. Полуэльф со всего разбега растянулся на земле.

Он отчаянно пытался освободиться, но корень держал мертвой хваткой. Какой-то эльфийский воин - лицо его было перекошено чудовищной гримасой -уже занес копье, намереваясь пригвоздить Таниса к земле. Однако копье неожиданно выпало из руки: мерцающее тело пронзил неведомо откуда взявшийся меч. Вскрикнув, эльф исчез.

Танис вывернул шею, силясь разглядеть своего спасителя. Над ним стоял незнакомый воин... Или все-таки знакомый? Вот он стащил с головы шлем. На Таниса смотрели карие глаза: это был... Это была...

- Китиара! - ахнул он потрясенно. - Ты здесь! Как? Почему?..

- Да вот прослышала, что ты тут пропадаешь, - с обычной своей кривой и очаровательной улыбкой ответила Китиара. - И, похоже, я вовремя подоспела? Она дала ему руку, он ухватился за нее, чтобы подняться, и все сомнения в ее реальности покинули его: рука была из плоти и крови. - А кто это там, впереди? - спросила Китиара. - Неужели Стурм? Вот здорово! Прямо как в добрые старые времена. Ну что, пошли в Башню?

И звонко расхохоталась, видя его изумление.

Речной Ветер в одиночку отбивался от полчищ неупокоенных эльфов. Он знал, что не продержится долго. Но потом прозвучал знакомый боевой клич... Что это? Речной Ветер вскинул глаза и увидел своих соплеменников - кве-шу. Он приветствовал их радостным криком... И, к ужасу своему, увидел, что они целятся из луков... В него.

- Нет! - крикнул он на языке кве-шу. - Разве вы не узнаете меня? Это же я, Реч... В ответ запели тетивы, и он почувствовал, как в его тело входит стрела за стрелой.

- Это ты принес голубой хрустальный жезл в нашу страну! - кричали его соплеменники. - Это ты виноват в том, что было сожжено наше селение! Это ты виноват!

- Я не хотел, - прошептал он. - Я не хотел... Простите меня... Тика бешено размахивала мечом, прорубаясь сквозь мириады эльфийских воителей... Когда они неожиданно начали превращаться в драконидов! Блестели красные змеиные глаза, длинные языки облизывали клинки мечей... Юная официантка похолодела от ужаса. Споткнувшись, она налетела на Стурма. Раздраженно обернувшись, рыцарь велел ей убираться с дороги. Попятившись назад, она нечаянно толкнула Флинта. Рассерженный гном отпихнул ее прочь. Заливаясь слезами, сходя с ума от ужаса при виде драконидов, которые падали зарубленными, но тотчас вскакивали, оживая. Тика утратила всякое самообладание и принялась полосовать мечом все движущееся... Она пришла в себя только при виде Рейстлина, стоявшего перед нею в своих черных одеждах. Маг молча указал вниз. У ног девушки, пронзенный ее мечом, лежал Флинт.

Это я завел их сюда, думал Флинт, значит, мне и расхлебывать. Я самый старший. Я уж их отсюда как-нибудь выведу.

Поудобнее перехватив топорище секиры, гном выкрикнул боевой клич, вызывая на битву неупокоенных эльфов. Но те лишь засмеялись.

Разъяренный Флинт бросился вперед... И обнаружил, что окончательно охромел. Распухшие колени невыносимо болели, а узловатые пальцы дрожали так, что Флинт с трудом удерживал свой топор. Ему не хватало воздуху. И он понял, почему эльфы не нападали. Они попросту ждали, пока старость его доконает.

Едва сообразив это. Флинт почувствовал, что мысли начинают путаться, а глаза утрачивают зоркость. Он ощупал карман и задумался: "Куда же я мог сунуть проклятые очки?.." Потом перед ним возник кто-то знакомый, но кто? Уж не Тика ли? Безобразие, да где же наконец эти оч... Золотая Луна бежала и бежала между скрюченными, искореженными деревьями. Она была совсем одна, она заблудилась. Она тщетно пыталась отыскать друзей. Где-то далеко гремели мечи и слышался голос Речного Ветра: он звал ее. Но потом его голос оборвался, сменившись мучительным предсмертным хрипом. И она бросилась вперед, не разбирая дороги, не замечая колючих кустов, чьи шипы в кровь изодрали и руки ее, и лицо. И наконец она нашла Речного Ветра... Он неподвижно лежал на земле, пронзенный множеством стрел. Она узнала эти стрелы.

Подбежав, она упала подле него на колени.

- Мишакаль, о Мишакаль!.. Помоги!..

Никакого ответа. Лицо Речного Ветра оставалось пепельно-серым, краски жизни не спешили возвращаться к нему. Остановившиеся глаза неживым взглядом смотрели в зеленоватое небо...

- Где же вы. Боги? Почему вы молчите? Заклинаю вас, исцелите его! -взывала Золотая Луна. И наконец все поняла. - Нет!.. - закричала она. -Меня, меня наказывайте! Это я сомневалась! Это я задавала вопросы! Но ведь я видела Тарсис! Я видела, как убивали детей! Боги, Боги, как же вы допустили такое?! Я пытаюсь веровать, но как же не усомниться, видя подобное!.. Наказывайте меня, не его... Горько плача, склонилась она над телом любимого мужа. Она не видела, как воины-эльфы окружили ее... Завороженный жуткими чудесами, творившимися кругом, Тассельхоф на минуточку сошел с тропы, но тем не менее его друзья тотчас ухитрились потеряться. Зато неупокоенные не обращали на него никакого внимания. Их притягивал и питал страх; а Тас не боялся.

Почти целый день кендер бродил по лесу, но затем вышел к дверям Звездной Башни. И тут его беззаботной прогулке наступил внезапный конец. Друзья нашлись: по крайней мере один.

Тика прижималась спиной к запертой двери, не на жизнь, а на смерть сражаясь в полчищами каких-то уродливых, поистине кошмарных существ. Тас понял: надо скорее открыть эту дверь, иначе ей не спастись Маленький, юркий, он легко проскочил между сражавшимися и занялся замком. Тика беспорядочно размахивала мечом, удерживая эльфов на расстоянии.

- Скорее, Тас! - крикнула она, ловя ртом воздух.

Замок оказался на удивление прост. Настолько прост, что Тас даже задумался - и зачем было вообще его устраивать?..

- Я сейчас, секундочку! - бодро пообещал он. Но только взял в руки отмычку, как что-то наподдало ему сзади. - Эй, осторожнее! - раздраженно бросил он через плечо. Потом обернулся... И в ужасе замер. Тика лежала на земле, се рыжие кудри слиплись от крови... - Нет! - разом потеряв голос, прошептал кендер. - Только не Тика!..

А может быть, она просто ранена? Может быть, если удастся затащить ее в Башню, кто-нибудь сумеет ей помочь?.. У Таса дрожали руки, перед глазами все плыло - слезы слепили его. Надо спешить, спешить изо всех сил. Что же он не открывается, этот замок!.. Ведь он так прост!..

В отчаянии Тас дернул отмычку... И почувствовал легкий укол в палец. Замок щелкнул, дверь Башни начала медленно раскрываться, но Тассельхоф видел только свой палец, на котором поблескивала крохотная капелька крови. Из замка торчала тонкая золотая иголочка. Простой замок. И в нем совсем простенькая ловушка. В которую он и попался. Уже чувствуя, как разливается по жилам смертоносный жар начавшего действовать яда, он посмотрел вниз и увидел, что опоздал. Тика была мертва.

Рейстлин с братом благополучно пересекли лес. Карамон со все возраставшим изумлением следил за тем, с какой легкостью Рейстлин отгонял прочь нападавшие на них злобные существа. Иногда он разил их удивительными, неслыханной силы заклятиями; в других случаях хватало простого напряжения воли.

С Карамоном Рейстлин был необыкновенно добр и заботлив. День угасал, и ослабевший великан все чаще останавливался передохнуть. К наступлению сумерек он едва переставлял ноги, тяжело опираясь на плечо брата. Силы покидали его. А вот Рейстлин, напротив, делался все сильнее.

И вот, когда ночные тени милосердно прикончили жалкий зеленоватый свет дня, близнецы добрались до Башни и остановились у ее подножия. Карамона лихорадило от боли.

- Дай я присяду, Рейст, - проговорил он. - Передохну чуток...

- Конечно, братец, присядь, - мягко отвечал Рейстлин. И бережно усадил Карамона у жемчужной стены Башни. Потом отступил на шаг. Его блестящие глаза были холодны и спокойны. Он сказал:

- Прощай, Карамон.

Тот уставился на брата, не веря собственным ушам. В сторонке, под деревьями, стояли неупокоенные эльфы, следовавшие за близнецами неотлучно, хотя и на почтительном расстоянии. Поняв, что маг, сдерживавший их, собирался уйти, они придвинулись ближе...

- Неужели ты бросишь меня здесь, Рейст? - медленно выговорил Карамон. - Я же не смогу драться. Я Так ослаб! Я без тебя пропаду...

- Вполне вероятно, братец, вполне вероятно, - ответил волшебник. -Но, видишь ли, ты мне больше не нужен. Вся твоя сила - во мне. И теперь я таков, каким должен был быть, не сыграй со мной злую шутку природа. Теперь я полноценен и полон!

Карамон смотрел на него, силясь понять. Рейстлин повернулся и зашагал прочь.

- Рейст!..

Исполненный муки крик Карамона заставил мага остановиться. Лица Рейстлина не было видно в потемках надвинутого капюшона - только блеск золотых глаз.

- Понял теперь, каково быть беззащитным и слабым? - спросил он тихо. И пошел дальше - ко входной двери Башни, где лежали в траве трупы Тики и Таса. Не останавливаясь, Рейстлин перешагнул через мертвого кендера и исчез в темноте.

Выскочив к Башне, Стурм, Танис и Китиара увидели у ее подножия чье-то тело: призрачные воины уже окружили упавшего и, вопя, замахивались ледяными клинками.

У Таниса остановилось сердце. Он закричал:

- Карамон!..

- Где его брат, хотел бы я знать? - сказал Стурм и покосился на Китиару. Похоже, бросил его умирать!

Все вместе они бросились на помощь богатырю. Мечи Стурма и Китиары разогнали эльфов, а Танис склонился над израненным Карамоном.

Умирающий великан поднял глаза... Он мало что видел сквозь кровавую пелену, но Таниса все же узнал. Собрав последние силы, захлебываясь кровью, он выговорил:

- Присмотри за Рейстлином, Танис... Я ведь больше не смогу о нем позаботиться. Береги его...

- Беречь?.. ЕГО? - в ярости выкрикнул Танис. - После того, как он тебя здесь бросил?

Карамон обмяк в его объятиях, устало закрывая глаза.

- Нет, Танис... - прошептал он. - Это я велел ему уходить... И голова богатыря безжизненно упала на грудь.

Ночной мрак сгустился окончательно, и эльфы почему-то исчезли. Китиара и Стурм стояли подле мертвого великана.

- Ну? Что я тебе говорил? - резко спросил Стурм.

- Бедный Карамон, - прошептала Китиара, наклоняясь над телом. -Почему-то мне всегда казалось, что именно так все и кончится... - Она помолчала немного, потом тихо добавила, размышляя вслух: - Значит, наш маленький Рейстлин и в самом деле обрел силу и могущество!

- Ценой жизни брата, - сказал Танис.

Китиара мельком посмотрела на него, словно не в силах взять в толк, о чем это он. Потом пожала плечами. Она смотрела на окровавленного Карамона. Бедный малыш, - сказала она негромко.

Стурм прикрыл тело своим плащом, и все втроем они направились ко входу в Башню.

- Танис, смотри... - Стурм вытянул руку.

- Ох, только не это!.. - простонал полуэльф. - Тас!.. И Тика!..

Тело кендера, искореженное предсмертными судорогами, скорчилось у самого порога. Рядом с ним лежала официантка; рыжие кудри запеклись кровью. Танис опустился на колени... Одна из сумочек кендера раскрылась, ее содержимое раскатилось по полу. Танис заметил блеск золота и подобрал колечко эльфийской работы, сделанное в виде переплетенных листьев плюща. Слезы затуманили его взор. Он закрыл руками лицо... Стурм взял друга за плечо:

- Мы все равно ничем не поможем им, Танис. Надо идти, мы должны с этим покончить! И будь что будет, но Рейстлина я... Нам это снится, твердил про себя Танис. Это всего лишь сон!.. Нет. Это Рейстлин так говорил, А я видел, во что он превратился... Сейчас я проснусь, приказал он себе, напрягая всю силу воли, заставляя себя поверить, что это не наяву. Но когда он открыл глаза, перед ним по-прежнему был мертвый кендер, распростертый на каменном полу. Стиснув кольцо в кулаке, Танис последовал за Стурмом и Китиарой в затхлый, обросший слизью коридор. На мраморных стенах его в золотых рамах висели картины. Сквозь цветные витражи высоких окон вливался мертвенный свет. Когда-то здесь царствовала красота, но ее более не было и в помине: изменились даже картины, теперь они изображали сцены чудовищных казней... Потом трое воителей заметили яркий зеленый свет впереди. Источник его находился в комнате на том конце коридора.

И вместе со светом в лица им било зло, обдавая фальшивым, чуждым теплом...

- Похоже, средоточие зла именно там, - сказал Танис. Ярость наполнила его сердце. Ярость, горе и жажда отмщения. Он хотел бежать вперед, но зеленый воздух сгустился, не желая его пропускать: каждый шаг давался огромным усилием.

Китиара, шедшая рядом с ним, пошатнулась, и Танис подхватил ее, хотя у него самого только-только хватало сил двигаться. Лицо Китиары было залито потом, темные кудри прилипли к мокрому лбу, а в глазах стоял страх. Танис впервые видел, чтобы она чего-то боялась. Стурм, отягощенный латами, тяжело дышал, пробиваясь вперед.

Сперва им казалось, что они совершенно остановились. Но нет: дюйм за дюймом они все-таки приближались к источнику зеленого света. Свет резал глаза, каждое движение давалось невероятным трудом. Они выбивались из сил. Легкие горели, перенапряженные мышцы отказывались служить... Все, подумалось Танису. Больше я не смогу сделать ни шагу... И тут знакомый голос окликнул его по имени. Подняв гудящую голову, он увидел перед собой Лорану, державшую в руках свой эльфийский меч. Зеленый свет, по-видимому, на нее не действовал. Она подбежала к Танису с радостным криком:

- Танталас! Ты жив!.. Я так ждала тебя... - И осеклась, заметив рядом с ним женщину, которую Танис обнимал за талию, помогая идти. - Кто... -начала было Лорана. И вдруг, неведомо каким образом, поняла. Это была та самая женщина. Китиара. Его человеческая возлюбленная. Лорана побледнела. Потом залилась краской.

- Лорана, - пробормотал Танис, охваченный смущением и стыдом. Как он ненавидел себя за то, что причинил ей боль.

- Танис! Стурм! - Китиара вытянула руку вперед, и ужас, прозвучавший в ее голосе, заставил их вздрогнуть. Там, впереди, в залитом зеленым светом мраморном коридоре...

- Дракус Тсаро, дегхниах! - нараспев произнес Стурм по-соламнийски. Громадный зеленый дракон просовывал голову на гибкой шее под арку, заслоняя собой свет. Имя его было Циан Кровавый Губитель. Его считали одним из громаднейших драконов Кринна: лишь Величайший Алый был крупнее его. Циан чуял сталь, человеческую плоть и эльфийскую кровь. Сверкающими глазами уставился он на пришельцев... Они не могли сдвинуться с места. Скованные магическим ужасом, они были способны лишь стоять и смотреть, как рушились мраморные стены: дракон крушил камень с такой легкостью, точно это была ссохшаяся глина. Циан неотвратимо надвигался на них, разинув страшную пасть... Они были совершенно беспомощны перед ним. Ослабевшие руки готовы были выронить оружие. Они готовились к смерти... Дракон был уже совсем рядом, когда из неприметной двери появилась темная фигура и остановилась перед ними.

- Это ты, Рейстлин, - сказал Стурм. - Во имя Богов! Ты заплатишь за гибель брата!

И, забыв о драконе, помня лишь безжизненное тело Карамона, рыцарь бросился вперед, занося меч. Но Рейстлин смотрел на него холодно и непреклонно.

- Убей меня, рыцарь, и ты погубишь себя, да и всех остальных. Ибо моя магия - и только она - поможет вам одолеть Циана по прозвищу Кровавый Губитель!

- Остановись, Стурм! - Душу Таниса переполняло отвращение, но он знал, что маг был прав. Он чувствовал силу, исходившую от его черных, одежд. - Нам нужна его помощь...

- Нет, - покачал головой Стурм, пятясь прочь от подошедшего Рейстлина. - Я уже говорил тебе: полагаться на мага - это не для меня. Прощай, Танис:

И прежде, чем они успели остановить его, Стурм обошел Рейстлина и направился прямо к дракону. Громадная голова Циана раскачивалась на змеиной шее туда-сюда: его забавлял и радовал этот вызов его могуществу -самый первый с тех пор, как Циан покорил Сильванести.

- Сделай же что-нибудь! - Танис схватил Рейстлина за руку.

- Он стоит между мной и драконом, - отвечал тот. - Если я произнесу заклинание, оно уничтожит обоих.

- Стурм!.. - закричал Танис, и горестное эхо прокатилось по коридору. Рыцарь помедлил, прислушиваясь... Но прислушивался он не к голосу полуэльфа. В ушах у него звучала песня боевой трубы - прозрачная и чистая, словно ветер, долетевший с заснеженных гор его родины. Эта песня летела сквозь мрак, отчаяние и смерть, наполняя сердце пронзительным счастьем.

И Стурм ответил на зов трубы радостным боевым кличем. Он высоко поднял отцовский меч, чей древний клинок был украшен изображениями Зимородка и Розы. Серебряный лунный свет пролился в разбитое окно, и меч вспыхнул, рассекая повисшую в воздухе тошнотворную зелень.

Вновь пропела труба, и вновь Стурм ответил... Только на сей раз его голос дрогнул, ибо знакомая, чистая мелодия вдруг сменилась хриплым, зловещим ревом рогов.

Не может быть, сказал себе Стурм, идя навстречу дракону. Неужели это были вражеские рога? Неужели меня заманили в ловушку?.. И точно: из-за спины чудовища, хохоча над его простотой, выскакивали воины-дракониды... Стурм остановился и покрепче перехватил меч. Его руки вспотели так, что промокли перчатки. Дракон был громаден и непобедим. Окруженный бесчисленным войском, он смотрел на Стурма и кровожадно облизывался... У рыцаря свело судорогой мускулы живота. Все было кончено. В третий раз прокричал рог - зловеще и жутко. Все кончено. Все было вотще. Его ждало позорное поражение и смерть. С отчаянием и страхом он огляделся вокруг... Где же Танис? Танис - вот кто помог бы ему. Но полуэльфа нигде не было видно. "Моя честь есть моя жизнь..." - начал он повторять рыцарский Кодекс, но привычные слова вдруг показались ему бессмысленными и пустыми. И потом, он ведь не был посвящен в рыцари - так какое отношение к нему имел Кодекс?.. Он посвятил свою жизнь ложным ценностям... Рука Стурма, сжимавшая меч, дрогнула. Потом опустилась. Потом и вовсе разжалась, и меч упал на пол. Стурм упал на колени и заплакал, по-детски прикрывая руками голову... И Циан Кровавый Губитель оборвал его жизнь одним взмахом лапы, насадив тело рыцаря на сверкающий коготь. А потом брезгливо уронил его на пол, и визжащие дракониды толпой ринулись к еще содрогавшемуся телу, намереваясь изрубить его на мелкие части... Но между ними и поверженным рыцарем возникло сверкающее видение: меч Стурма подхватил маленький воитель, чьи доспехи серебрились в лунном луче. Лицом к лицу с драконидами стояла Лорана. По ее щекам текли слезы.

- Прикоснитесь к нему, - сказала она, - и умрете!

- Лорана!.. - закричал Танис и бросился к ней, но на него тотчас ринулись дракониды. Отчаянными ударами он прокладывал себе путь, пробиваясь к эльфийке. Но едва ему это удалось, как раздался крик Китиары. Она звала его. Танис обернулся и увидел, что ее теснят дракониды. Он промедлил всего лишь мгновение... И увидел, как Лорана упала на тело Стурма, пронзенная сразу несколькими мечами.

- Нет! - крикнул он. - Лорана!..

К ней, скорее к ней... Но тут опять послышался зов Китиары, и он остановился, хватаясь за голову... Сверкнули клинки - и вот уже больше не было Китиары.

Полуэльф заплакал от горя и бешенства и понял, что сходит с ума. Скорее бы смерть. Может, хоть она прекратит эту пытку. Он бросился на дракона, занося волшебный меч Кит-Канана. В голове билась единственная мысль: убить! И умереть самому!..

Рейстлин вырос между ним и Цианом, словно обелиск из черного камня, и Танис упал на пол, зная, что сейчас будет убит. Он крепко сжал в кулаке маленькое золотое колечко и приготовился к смерти... Но маг внезапно заговорил, произнося странные, дышащие силой слова, и в ответ раздался яростный рев дракона. Между ними начался поединок, но Танису уже не было дела. Крепко зажмурившись, он отрешился от всего. От смерти, от жизни. Лишь одно оставалось реальным: золотое колечко, стиснутое в кулаке... Танис вдруг необыкновенно отчетливо ощутил его прохладный, твердый металл. Переплетение крохотных листьев, больно врезавшихся в ладонь... Он еще сильнее сжал кулак. Кольцо впилось в тело Боль. НАСТОЯЩАЯ боль... Так я все-таки сплю!

Танис открыл глаза. Серебряный свет Солинари заливал Башню, смешиваясь с алым сиянием Лунитари. Танис лежал на холодном мраморном полу, так крепко стиснув кулак, что боль вынудила его проснуться. Эта боль... Кольцо! Сон!.. Разом все вспомнив, Танис вскинулся в ужасе, оглядываясь кругом. Зал был пуст... Если не считать еще одного человека. У стены, надрываясь кашлем, полулежал Рейстлин.

Танис кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к магу. Тот вытирал окровавленные губы, и кровь была алой, как лучи Лунитари, как одежды, прикрывавшие тщедушное, трясущееся тело.

Сон... Танис разжал наконец кулак. Там ничего не было.

11. ПРОБУЖДЕНИЕ. КОШМАР НАЯВУ

Полуэльф обвел взглядом коридор... Вокруг было пусто - как и в его ладони. Не било видно ни тел его друзей, ни дракона. Сквозь пролом в стене врывался порывистый ветер. Он шевелил алые одеяния Рейстлина и гнал по полу опавшие листья осин. Танис подошел к магу. Того не держали ноги; Танис его подхватил.

- Где все? - спросил он, встряхивая Рейстлина. - Лорана, Стурм... Все остальные? А брат твой где? Они... Умерли? И дракон...

- Дракона здесь больше нет, - сказал Рейстлин. - Око отослало его прочь, когда поняло, что ему со мной не совладать... - Высвободившись из рук полуэльфа, маг тяжело привалился к мраморной стене. - Оно было бессильно против меня такого, каков я был там... А теперь со мной и ребенок справился бы, - добавил он с горечью И пожал плечами: - Что же до остальных... Почем я знаю. Тебя, Полуэльф, спасла сила твоей любви. Меня -мое властолюбие. Вот почему мы сумели преодолеть кошмар и прорваться к реальности. Остальные же... Нет, ничего сказать не берусь.

- Значит, Карамон тоже жив, - сказал Танис. - И тоже благодаря любви. Испуская последний вздох, он все-таки умолял меня тебя пощадить... Но скажи мне, маг - если мы, как ты утверждаешь, в самом деле видели будущее - неужели все случится именно так? И ничего нельзя изменить?..

- Зачем спрашиваешь? - проговорил Рейстлин устало. - Подумываешь меня прикончить? Прямо теперь?

- Не знаю, - тихо ответил Танис. В ушах у него звучали предсмертные слова Карамона. - Не знаю. Может быть.

Рейстлин невесело усмехнулся.

- Не трать силы попусту, - сказал он. - Каждый наш поступок, даже этот глупый разговор, изменяет будущее. Иначе мы оказались бы простыми пешками на игральной доске Богов. А не их наследниками, как нам было обещано... Однако мы еще далеко не все сделали, - маг с усилием оттолкнулся от стены. - Надо разыскать Лорака. И Око Дракона... Он пошел вперед по коридору, шаркая ногами от слабости и тяжело налегая на Посох Мага. Зеленого света больше не было огонек, горевший в хрустальном шарике на конце посоха, одиноко сиял во тьме.

Зеленый свет... Танис стоял посреди коридора, пытаясь окончательно освободиться от сна и отделить его от реальности. Правду сказать, сон казался куда реальнее всего того, что он видел перед собою теперь. Взять хоть этот пролом в стене. Ведь здесь только что был дракон. Или на самом деле его все-таки не было? А слепящий зеленый свет в том конце коридора?.. Теперь там было темно, к тому же стояла ночь, а они пустились в дорогу утром, да и лун тогда не было, а теперь они светили вовсю... Сколько же дней минуло? Сколько ночей?..

И в это время с другого конца коридора, со стороны входа, донесся знакомый бас:

- Рейст!..

Маг остановился. Потом, сутулясь, медленно повернулся.

- Братец, - прошептал он.

Ибо в дверях - темным силуэтом на фоне звездного неба - стоял Карамон. Живой и, судя по всему, вполне здоровый. Стоял и смотрел на своего брата-близнеца.

Потом Танис услышал, как маг негромко вздохнул.

- Я устал, Карамон. - Рейстлин закашлялся и с трудом перевел дух. - А нам еще столько надо совершить, прежде чем кончится этот кошмар... Прежде чем зайдут три луны... - Рейстлин протянул тощую руку. - Помоги, брат. Великан судорожно всхлипнул. И побежал к брату - только звякали о набедренник ножны меча. Вот он обнял Рейстлина, и маг оперся на его сильную руку. Вместе прошли они по зябкому коридору и сквозь пролом в стене вступили в ту самую комнату, где Танис видел и зеленый свет, и драконов. Мучимый дурными предчувствиями, Танис направился следом за братьями... Это был главный зал Звездной Башни зал для торжественных приемов. Танис, с детства наслышанный о его удивительной красоте, оглядывался с любопытством. Ведь Башня Солнца в его родном Квалиносте была выстроена по образу и подобию здешней. Две Башни были очень похожи... И непохожи. Одна была полна света. В другой властвовала тьма... Танис посмотрел вверх. В вышину над ним уходила мраморная спираль, мерцавшая мягким жемчужным сиянием. Башня Солнца вбирала в себя солнечные лучи, эта же - лунные. Ее окна были когда-то забраны, прозрачными кристаллами, которые ловили и усиливали сияние двух лун, Солинари и Лунитари, заливая внутренний покой алым и серебряным светом. Но теперь кристаллы были разбиты, и лучи падали в пугающем беспорядке: серебряные казались мертвенными, алые - зловеще-кровавыми... Невольно содрогаясь, Танис попробовал рассмотреть купол. В Квалиносте его украшала чудесная мозаика, запечатлевшая и солнце, и созвездия, и две луны. Здесь же... Здесь не было ничего. Просто отверстие, а за ним -чернота. Беззвездная чернота. Ни дать ни взять круглый черный диск парил в небесах... Танис не успел поразмыслить, к чему бы это. Негромкий голос Рейстлина заставил его обернуться.

Там, в потемках, сидел отец Эльханы - Лорак, эльфийский король. Просторный каменный трон был слишком широк для его изможденного тела. Сам же трон, затейливо украшенный резными фигурками птиц и зверей, был когда-то великолепен. Теперь вместо головок животных скалились мертвые черепа.

Лорак сидел неподвижно, запрокинув голову и раскрыв рот в немом, отчаянном вопле. Рука его покоилась на поверхности большого хрустального шара.

- Он...Жив? - с ужасом спросил Танис.

- Да, - ответил Рейстлин. - Жив, себе на горе.

- Но что с ним?

- Кошмар стал для него явью, - ответил Рейстлин, указывая на шар, на котором лежала рука Лорака. - Видишь? Вот это и есть Око. Он хотел подчинить его своей воле, но не совладал, и оно само его подчинило. Око призвало Циана Кровавого Губителя охранять Сильванести, а тот вместо защиты решил уничтожить его и принялся нашептывать Лораку этот кошмар. И Лорак так поверил ему и вдобавок до того переживал за свою страну, что сон стал реальностью. В его-то сон мы и угодили, когда перебрались через реку. В его - и в свой собственный. Потому что, вступив в пределы Сильванести, мы тоже оказались во власти дракона...

- Так ты знал, на что мы идем! - Свирепея, Танис схватил мага за плечо и заставил повернуться к себе лицом. - Ты еще там, на берегу, знал, что нас здесь ожидало...

- Танис, - Карамон заставил полуэльфа убрать руку, в голосе богатыря прозвучало предупреждение: - Не тронь его.

- Может быть, и знал, - Рейстлин потирал плечо. Глаза его сузились. -А может быть, и не знал. Я не собираюсь перед тобой отчитываться ни в своих знаниях, ни в том, откуда я их черпаю!

Ответить Танис не успел: его слуха достиг стон, прозвучавший где-то у подножия трона. Бросив на Рейстлина яростный взгляд, он пошел в темноту, держа меч наготове.

- Эльхана!..

Молодая эльфийка стояла на коленях перед неподвижным отцом, обнимая его ноги и горько стеная. Она не заметила подошедшего Таниса.

- Эльхана, - окликнул он.

Она подняла голову, но не узнала его.

- Эльхана, - повторил он. Девушка содрогнулась всем телом и вдруг судорожно схватилась за его руку.

- Полуэльф!.. - выдохнула она.

- Как ты попала сюда? - спросил он. - Что с тобой было?

- Я слышала, как маг объяснял, что все это - сон, - дрожа, отвечала Эльхана. - И я... Я так и не позволила себе поддаться этому сну. Я бодрствовала, но ужас оказался явью! Моя чудесная страна - во власти кошмара... Она закрыла лицо руками. Танис опустился рядом с ней на колени и обнял се.

- Я стала пробираться сюда, - продолжала она. - Я шла долго... Много дней... Сквозь ужас... - Она крепко держалась за Таниса. - Дракон схватил меня, когда я вошла в Башню. Он притащил меня сюда, к отцу, он пытался заставить Лорака убить меня... Но даже и в страшном сне мой отец помыслить не мог о подобном... И тогда Циан стал терзать его, насылая видения... Видения того, что он собирался сделать со мной...

- И ты... Ты тоже видела это? - прошептал Танис, бережно гладя ее роскошные темные волосы.

Эльхана ответила не сразу.

- Для меня это было не так уж мучительно, - сказала она наконец. - Я ведь знала, что это - всего лишь сон. Но для моего несчастного отца видения были реальностью... Она заплакала.

- Уведи Эльхану в какую-нибудь комнату, где она сможет прилечь, -кивнул полуэльф Карамону. - А мы попробуем помочь ее отцу.

- Не беспокойся обо мне, братец, - сказал Рейстлин, заметив озабоченный взгляд Карамона. - Делай, как велит Танис.

- Иди, Эльхана, - Танис помог ей подняться. Измученная, она едва держалась на ногах. - Есть здесь где-нибудь место, где ты можешь отдохнуть? Силы тебе еще пригодятся... Она начала было спорить, но вскоре поняла, что он был прав.

- Проводи меня в комнату отца, - сказала она Карамону. - Я покажу, где... И великан, поддерживая девушку, вместе с нею вышел из комнаты. Тогда Танис снова повернулся к Лораку Перед эльфийским королем, что-то бормоча про себя, стоял Рейстлин.

- Что с ним? - негромко спросил полуэльф. - Он умер?

- Кто? - Рейстлин даже вздрогнул. Потом увидел, что Танис смотрел на Лорака: - А, ты о нем... Нет, не думаю. Он не умер... Покамест.

Танис понял, что все внимание мага было поглощено Оком.

- Око все еще держит его? - спросил он беспокойно. Он тоже не в силах был отвести глаз от предмета, ради которого им столько пришлось претерпеть.

Око Дракона представляло собой внушительный, не менее двух футов в поперечнике, хрустальный шар. Оно покоилось на золотой подставке, прихотливые извивы которой, казалось, отражали истерзанное кошмаром бытие Сильванести. Слепящего зеленого света, источником которого недавно служило Око, теперь не было и в помине; лишь слабый радужный отблеск пульсировал и трепетал в его глубине... Руки Рейстлина так и тянулись к шару, но Танис заметил, что маг тщательно избегал прикосновения. Вот он принялся плести паутину колдовских слов, и Око окуталось едва заметным красноватым сиянием. Танис на всякий случай попятился.

- Не бойся, - прошептал Рейстлин, следя за тем, как угасали красноватые отблески. - Это мое заклинание Между прочим, магия Ока все еще действует. Я полагал, что она может иссякнуть с уходом дракона, но этого не случилось. Око еще держит...

- Лорака?

- Нет, себя самого. Лорака оно отпустило.

- Это ты заставил его? - спросил Танис. - Ты победил его?

- Око не побеждено! - ответил Рейстлин резко. - Я сумел приструнить только дракона, да и то мне понадобилась помощь. Когда Око поняло, что Циан Кровавый Губитель мне не ровня, оно отослало его. Лорака же оно отпустило, потому что больше не может его использовать. Но оно все еще могущественно. Очень могущественно...

- Скажи, Рейстлин...

- Мне нечего больше сказать, Танис, - молодой маг закашлялся. - Мне тоже надо поберечь силы... Таниса, однако, буквально распирали вопросы: откуда пришла помощь, о которой упомянул Рейстлин? И что еще было ему известно о "глазах дракона"? Полуэльф открыл было рот, но посмотрел в золотые глаза Рейстлина - и промолчал.

- Теперь мы можем освободить Лорака, - добавил тот. Подойдя к эльфийскому королю, он осторожно снял его руку с поверхности шара. Потом длинные, тонкие пальцы мага ощупали шею страдальца, ища биение жизни. - Он жив, - сказал Рейстлин. - Пока, по крайней мере. Сердце бьется, хотя и слабо. Подойди, если хочешь.

Но Танис, завороженный видом Ока, подойти не решился. Это позабавило Рейстлина. Он поманил полуэльфа рукой, и тот, сделав над собой усилие, приблизился.

- Скажи мне только одно, - проговорил он. - Может ли Око еще быть нам полезно?

Рейстлин долго не произносил ни слова... Потом еле слышно ответил:

- Да. Если мы осмелимся... В это время Лорак содрогнулся, втянул в себя воздух - и закричал. Тонкий, воющий крик был ужасен. Руки, костлявые руки живого скелета, судорожно царапали воздух. Он не открывал глаз. Танис попытался его успокоить, но безуспешно. Лорак кричал, пока в легких не кончился воздух, а затем продолжал кричать беззвучно.

- Отец!.. - услышали они голос Эльханы. Она вновь появилась в дверях зала и, оттолкнув Карамона, бросилась к Лораку. Подбежав, она схватила его исхудалые руки и, целуя их, с плачем стала умолять его:

- Отдохни, отец! - повторяла она снова и снова. - Кошмар кончился, дракона больше нет! Усни, отец!..

Но он кричал и кричал.

- Во имя Богов!.. - сказал подошедший Карамон. Он был бледен. - Эк его!..

- Отец... Отец... - молила Эльхана. И постепенно любимый голос дочери пробился сквозь пелену колдовских снов, все еще туманивших разум Лорака. Мало-помалу его крики сменились всхлипыванием, исполненным ужаса. И вот наконец, как бы страшась того, что могло предстать его взгляду, он приподнял веки.

- Эльхана, дитя мое!.. Ты жива!.. - Он протянул трясущуюся руку и коснулся ее щеки. - Не может быть! Я видел, как ты умирала... Ты умирала передо мной сотни раз, и с каждым разом все мучительнее и страшнее... Он убивал тебя, Эльхана. Он хотел, чтобы я тебя убил. Но я не мог... Не мог, хотя мне приходилось убивать... - Тут он заметил Таниса, и глаза его широко распахнулись, вспыхнув ненавистью: - Ты!.. - зарычал Лорак и с трудом приподнялся, опираясь узловатыми руками о резные подлокотники трона: - Ты! Полуэльф! Я убил тебя... Или по крайней мере пытался... Я должен был защитить Сильванести! Я убил тебя! И тех, что пришли с тобой... - Взгляд его переметнулся на Рейстлина, и ненависть уступила место страху, он отшатнулся от мага: - А тебя я убить никак не мог... - Ненависть и страх сменились полной растерянностью: - Нет, ты - не тот... Твои одежды не черны, как у него... Кто ты такой? - И он снова повернулся к Танису: -А ты кто? Так ты пришел не со злом? О, что же я наделал... И он застонал.

- Не надо, отец, - умоляюще проговорила Эльхана, гладя его по щеке. -Отдохни. Кошмар кончился. Наша страна спасена... Могучие руки Карамона легко подняли Лорака. Богатырь понес эльфийского короля в его покои, и Эльхана пошла рядом, не выпуская руки отца.

Да уж, спасена, подумал Танис, глядя в окошко на изуродованные деревья. Ничего себе спасена. Неупокоенные эльфийские воители более не бродили по лесу, но образы, созданные помраченным сознанием Лорака, и не думали исчезать. Деревья по-прежнему корчились в муках, роняя кровавые слезы. Кто же захочет теперь жить здесь, горестно спросил себя Танис. Эльфы сюда не вернутся. Скорее всего, в несчастных лесах заведется какое-нибудь зло, и страшный сон Лорака в самом деле станет реальностью... Задумавшись о лесе с его ужасами, Танис внезапно вспомнил о своих спутниках. Где они? Что с ними? Что если они, как предостерегал Рейстлин, поверили в сон? Неужели они действительно умерли? Сердце полуэльфа упало: он знал, что ему предстояло вновь идти в обезумевший лес - на поиски... Он попытался принудить измотанное тело слушаться... Но тут в тронный зал стали входить его друзья.

- Я убила его!.. - заметив Таниса, в голос заплакала Тика. В глазах девушки стояло горе. И ужас. - Нет! Не прикасайся ко мне, Танис! Ты не знаешь, что я натворила! Я убила Флинта! Но я не хотела, Танис, честное слово, я не хотела!.. - В это время вернулся Карамон, и Тика, рыдая, повернулась к нему: Я убила Флинта! Не подходи ко мне, Карамон...

- Ну, ну, тихо, - Карамон бережно прижал девушку к широченной груди. - Это был сон. Тика. Рейст нам все объяснил. Гнома там и не было. Ну, ну, маленькая... Он стал гладить рыжие кудри, потом поцеловал ее. Они прижимались друг к другу, ища утешения и тепла. Судорожные рыдания Тики постепенно затихли. - Друг мой... - сказала Золотая Луна, заключая Таниса в объятия.

Полуэльф крепко обнял ее в ответ. На лице ее лежала печать тяжкого переживания, и Танис бросил вопрошающий взгляд на Речного Ветра. Что приснилось этим двоим?.. Но варвар лишь покачал головой в ответ. Как и жена, он был бледен и горестно-задумчив.

Сообразив, что каждый прожил во сне нечто предназначенное только ему, Танис неожиданно вспомнил о Китиаре. Сколь реально было ее присутствие! И Лорана... Ее гибель... Танис закрыл глаза и прижался щекой к щеке Золотой Луны. Сильные руки Речного Ветра обняли их обоих. Танис почувствовал, как нисходит на него благословение их любви... Пережитый кошмар начал меркнуть, медленно отступая. Но почти сразу Танис снова вздрогнул от ужаса. Сон Лорака стал явью. А ИХ СНЫ?..

Рейстлин, стоявший около трона, закашлялся и, держась за грудь, без сил поник на каменные ступени. Карамон, все еще обнимавший Тику, обеспокоенно посмотрел на брата. Но Рейстлин не обратился к нему. Поплотнее запахнув одеяния, маг в полном изнеможении растянулся на холодном полу и закрыл глаза.

Карамон вздохнул и еще крепче прижал к себе Тику. В разбитые окна вливались лучи алой и серебряной лун: тени воина и девушки слились в одну. Нам всем нужно выспаться, подумал Танис. Ему самому точно песку насыпали в глаза. Но как уснуть? Как мы вообще сможем после этого спать?..

12. "И МНЕ ТО ЖЕ ПРИСНИЛОСЬ!" КОНЧИНА ЛОРАКА

И все-таки наконец они сумели забыться сном - там же, на полу главного зала Звездной Башни, как можно теснее прижавшись друг к дружке. Они уснули... А вот другие, наоборот, пробудились - в чужедальних, холодных, неприветливых землях, далеко от Сильванести.

Вначале, вскрикнув, проснулась Лорана. В первый миг она не могла понять, что с ней такое и где это она. Потом выговорила всего одно слово: Сильванести!..

После нее, дрожа всем телом, проснулся Флинт. И с удивлением обнаружил, что пальцы его не потеряли способности двигаться, да и ноги болели не сильнее обычного.

Стурм проснулся от ужаса. Какое-то время он просто лежал, скорчившись, под одеялом и содрогался, не в силах перевести дух. Но вот за матерчатой стенкой палатки послышался какой-то звук, и Стурм, приподнявшись и держа меч наготове, прокрался вперед, чтобы резким движением откинуть входную занавеску.

- Ой! - ахнула Лорана при виде его осунувшегося лица.

- Прости, я не хотел... - начал извиняться Стурм, приписав ее испуг своему неожиданному появлению. Но потом заметил, что девушку била крупная дрожь: она с трудом удерживала в руке зажженную свечу. - Что случилось? -встревоженно спросил рыцарь, жестом приглашая эльфийку внутрь палатки - не мерзнуть же.

- Я... Наверное, это выглядит глупо, - покраснела Лорана. - Просто мне приснился до того страшный сон, что я проснулась и не могу больше спать... Она забралась к нему в палатку, и по стенам заметались, запрыгали тени. Стурм взял у нее свечу, чтобы она ее, чего доброго, не уронила.

- Прости, если я тебя разбудила, - продолжала Лорана. - Мне померещился твой голос, а сон... Все было как наяву... И ты там был... Я тебя видела...

- Как выглядит Сильванести? - неожиданно спросил Стурм. Лорана смотрела на него во все глаза:

- Но ведь как раз там я и видела всех нас во сне! Откуда... Почему ты спросил? Или... Или тебе тоже снилась Сильванести?

Стурм завернулся в плащ и кивнул.

- Я... - начал он. Новый звук, раздавшийся извне, отвлек его. На сей раз рыцарь попросту отдернул входную занавеску и устало сказал: - Входи, Флинт.

Тяжело ступая, гном вошел внутрь и залился краской от смущения, обнаружив в палатке Лорану. Он переминался и пыхтел, пока девушка не улыбнулась ему:

- Мы все уже знаем. Флинт. Тебе что-то приснилось. Сильванести, наверное?

Флинт прокашлялся и утер ладонью лицо.

- И, похоже, не мне одному, - сказал он, пристально вглядываясь в их лица из-под седых кустистых бровей. - Полагаю также, вы хотите, чтобы я рассказал вам свой сон?

- Нет! - побледнев, торопливо отказался Стурм. - Я совсем не хочу об этом говорить... Ни сейчас, ни потом!

- И я, - тихо добавила Лорана.

Флинт нерешительно погладил ее плечо.

- Вот и хорошо, - пробурчал он. - Мне тоже не больно-то хочется. Я только хотел удостовериться, что это в самом деле был сон. Все было до того реально, что я уж боялся, как бы вы оба не... Гном замолчал: снаружи что-то зашуршало, и между входными занавесками просунулась возбужденная физиономия Тассельхофа:

- Вы тут что, никак, сны обсуждаете? Мне-то, знаете ли, сны не снятся, то есть снятся, наверное, просто я их не помню. Уж такие мы, кендеры. Нет, наверное, нам вообще-то снятся сны, ведь даже зверям... -Тас перехватил взгляд Флинта и торопливо вернулся к первоначальной теме: -Так вот, нынче мне приснилось такое!.. Деревья, плачущие кровавыми слезами! Какие-то жуткие мертвые эльфы, которые разгуливали по лесу и убивали кого ни попадя! Рейстлин в черных одеждах! Представляете, а? И вы там были - ты, Стурм, и ты, Лорана, и ты. Флинт. И все померли! Ну, то есть почти все - Рейстлин, например, остался. А еще там был зеленый дракон... - Тассельхоф растерянно замолчал, не понимая, что такое происходило с его друзьями. Почему они были смертельно бледны и смотрели на него неестественно расширенными глазами? - Д-дракон, - повторил он, запинаясь. - Зеленый. И Рейстлин в черных... Или я уже говорил? Правда, они ему были очень к лицу... А то в красных он выглядит каким-то желтушным... Ладно, пойду-ка я прилягу, а то вам, по-моему, не особенно интересно... - Он с надеждой обвел их глазами, но ответа не получил. -Ну... Спокойной ночи, пробормотал кендер. Задом наперед выполз вон из палатки и отправился к себе, озадаченно пожимая плечами. И что такое с ними стряслось? Ведь это был всего только сон... В палатке Стурма долгое время царила тишина. Потом Флинт вздохнул и мрачно проговорил:

- Вообще-то я не против кошмаров. Но чтобы делить их с кендером?.. И вы мне еще вот что скажите. Как, по-вашему, вышло, что всем нам приснился один и тот же сон? И что бы это все значило?

- Странный это край - Сильванести... - тихо отозвалась Лорана. Забрав свою свечу, она поднялась, собираясь уйти, но обернулась. - Как вы думаете? сказала она. - Неужели все это было на самом деле? Неужели все было вправду так, как мы видели? И они погибли?..

И Танис действительно был с той женщиной, добавила она про себя. Но вслух, понятно, ничего не сказала.

- Что до нас, - сказал Стурм, - то мы здесь. И мы живы. Так что остается только надеяться, что и другие... - Он помолчал и проговорил: -Наверное, это смешно, но я... Я каким-то образом ЗНАЮ, что с ними все в порядке.

Лорана внимательно присмотрелась к нему. Первоначальное потрясение и ужас постепенно уходили с его лица, сменяясь успокоением. Лорана и сама почувствовала себя гораздо спокойнее. Она взяла крепкую, жилистую ладонь рыцаря и молча сжала ее. Потом вышла наружу, под звезды.

За нею поднялся и гном:

- Поспать уже не удастся, так хоть посторожу...

- Я с тобой, - сказал Стурм, поднимаясь и застегивая пояс с мечом.

- Наверное, - сказал Флинт, - мы так никогда не узнаем, с какой стати нам всем приснился один и тот же сон.

- Похоже на то, - согласился Стурм.

Гном вышел из палатки. Стурм шагнул следом, но остановился, заметив на полу какую-то искорку. Решив, что это был кусочек фитилька со свечки Лораны, рыцарь наклонился его погасить. Искорка, однако, оказалась той самой бриллиантовой брошью, что подарила ему Эльхана. Она каким-то образом выскользнула из его поясного кармашка и лежала на земле. Рыцарь поднял ее и заметил, что она мерцала внутренним светом. Раньше он почему-то этого не замечал.

- Похоже на то... - задумчиво повторил Стурм, так и этак вертя брошь на ладони... Впервые после множества долгих, жутких месяцев тьмы над Сильванести занялся рассвет. Но увидел его в окно своей спальни один только Лорак: остальные, смертельно уставшие, крепко спали.

Эльхана весь остаток ночи не покидала отца. Но наконец и ее оставили силы - она так и заснула, сидя в кресле. Лорак видел, как играли на ее щеках бледные отсветы зари. Длинные, темные волосы, упавшие на лицо, казались тонкими трещинками в белом мраморе. Лицо Эльханы было в царапинах, оставленных острыми шипами кустов, там и сям запеклась кровь. Дочь Лорака была прекрасна, но красоту ее чуть-чуть портила надменность. Поистине, она воплощала в себе все черты своего племени... Отвернувшись, Лорак посмотрел наружу, на Сильванести. Это не принесло ему утешения. Тошнотворный зеленый туман по-прежнему висел над страной: ни дать ни взять сама земля дышала гнилостными испарениями...

"Это я всему виной..." - сказал он себе, обводя глазами искалеченные, скорчившиеся в муках деревья и жалких зверей, бродивших в поисках милосердного конца.

Четыреста лет прожил Лорак в этом краю, любовно следя за тем, как все краше цвел Сильванести в искусных руках его народа - и его собственных... Случались, конечно, и беды. Лорак был одним из немногих еще живых обитателей Кринна, помнивших Катаклизм. Впрочем, эльфы Сильванести, к тому времени уже давно чуждавшиеся других рас, пережили его легче многих. Они-то хорошо знали, почему древние Боги покинули Кринн. От них не укрылось зло, источником которого был людской род. Оставалось, правда, загадкой, почему вымерло и эльфийское священство... Знали здешние эльфы и о страданиях, которые претерпели после Катаклизма их братья, жившие в Квалинести. Они узнавали об этом из щебета птиц, из песен ветров и иными таинственными путями. С горечью внимали они историям убийств и насилий - но, спрашивается, чего еще можно было ждать, живя среди людей? И эльфы Сильванести окончательно затворились в своих лесах, перестав обращать внимание на окружающий мир. А до того, что и окружающий мир от них отвернулся, им попросту не было дела.

Потому-то король Лорак ничего и не понял, когда с севера надвинулось новое, доселе невиданное зло и стало угрожать его родине. Кому могла помешать Сильванести?.. Он лично встречался с Повелителями Драконов и объяснял им, что его народ вовсе не собирается вступать с ними в борьбу. Они, эльфы, полагали, что все сущее на Кринне имело право жить на свой собственный манер - и доброе, и злое. Он говорил. Повелители слушали, и поначалу, казалось, все шло хорошо. Но потом наступил день, когда Лорак понял, что его обманули. День, когда крылья драконов заслонили солнце над Сильванести... Нет, враги отнюдь не застали эльфов врасплох. Лорак прожил слишком долгую жизнь, чтобы не предвидеть подобной возможности. Уже были приготовлены корабли, способные переправить его народ в безопасное место. И Лорак отослал всех, поставив во главе исхода свою дочь Эльхану. А сам, оставшись в одиночестве, отправился в подземелья Звездной Башни - туда, где он тайно хранил Око Дракона... О существовании Ока знали только они с дочерью да еще давным-давно сгинувшие эльфийские жрецы. Весь остальной мир полагал, что Око погибло в Катаклизме. Много дней провел подле него Лорак, вглядываясь в его глубину, вспоминая предостережения Верховных Магов, вызывая в памяти все, когда-либо слышанное о "глазах драконов". И наконец решился сделать попытку подчинить его себе и с его помощью отстоять Сильванести. Хоть и вполне отдавал себе отчет, что понятия не имеет, как это следует делать... ...Он явственно помнил Око. Помнил, как пульсировал и метался в нем, усиливаясь на глазах, завораживающий зеленый огонь. Лорак помнил, как возложил руку на светящийся шар... И почти сразу же понял, что совершил чудовищную ошибку. У него не достало ни сил, ни присутствия духа, чтобы совладать с магической энергией, ринувшейся навстречу. Но было уже поздно. Око полностью подчинило его и держало крепко. Да еще и напоминало время от времени: ты спишь, Лорак. Ты спишь и сам это знаешь. Но освободиться не можешь.

И это было самым отвратительным из всего. И самым страшным.

А вот теперь оказалось, что его кошмар обрел плоть и сделался явью... Лорак опустил голову. Слезы потекли из-под его зажмуренных век... На его плечи легли нежные руки.

- Я не могу, когда ты плачешь, отец. Ну пожалуйста, отойди от окна.

Ляг в постель. Наша страна снова станет прекрасной, и ты первый поможешь ей вновь обрести красоту... Но и сама Эльхана не могла смотреть в окошко без содрогания. Лорак ощутил ее дрожь и невесело улыбнулся:

- Вернется ли сюда наш народ, Эльхана?

Он упрямо смотрел и смотрел на позеленевшие, разлагающиеся останки того, что было когда-то трепещущей зеленью жизни.

- Конечно, он вернется, - быстро ответила Эльхана.

Лорак ласково потрепал ее по руке:

- С каких это пор, доченька, эльфы стали говорить друг другу неправду?

- Я вот думаю - а не случилось ли так, что мы всегда лгали самим себе, пробормотала Эльхана, вспомнив слышанное в дороге от Золотой Луны. - Древние Боги вовсе не покидали Кринна, отец, - продолжала она. - С нами путешествовала жрица Мишакаль, Богини-Целительницы. Она рассказывала нам о том, что ей удалось постичь. И мне... Мне не хотелось верить, отец. Меня мучила ревность. Она - всего лишь человек, говорила я себе. Она из дикого племени варваров. С какой бы стати Богам посылать светоч надежды именно людям?.. Но теперь я вижу их мудрость. Боги даровали откровение людям, потому что мы, эльфы, не пожелали бы его принять... Будем же надеяться, что горе и тяжкая жизнь на опустошенной родине научат наш народ тому же, что поняли мы с тобой: эльфы более не могут жить в этом мире, наглухо отгородившись от всех! И возродить они должны будут не только свою страну, но и все земли, разоренные нашествием зла!

Лорак внимательно слушал. Впервые забыв об изуродованном пейзаже за окном, он вглядывался в лицо дочери - бледное, но сиявшее подобно серебряной луне. Потом протянул руку и коснулся ее.

- Так ты приведешь их назад? Наш народ?..

- Да, отец, - поклялась она, взяв его холодную, бесплотную руку в свои и крепко сжав. - Мы будем трудиться и покаянно молить Богов о прощении. Мы пойдем к другим народам Кринна и... Слезы душили Эльхану. Она поняла, что Лорак более не слышал ее. Его глаза потускнели, голова начала запрокидываться...

- Отдаю себя нашей стране, - прошептал он. - Похорони мое тело в этой земле, доченька. Жизнь моя навлекла на нее проклятие; может, хоть смерть принесет благословение... Пальцы Лорака выскользнули из ладони Эльханы. Безжизненные глаза все еще смотрели на несчастную Сильванести. Однако выражение ужаса пропало с его лица: на Лорака наконец-то снизошел мир.

И Эльхана не могла скорбеть о его кончине.

Наступил вечер. Друзья готовились покинуть Сильванести. Зная, что земли, по которым им предстояло путешествовать, находились под властью драконидов, они хотели уйти как можно дальше под покровом ночной темноты. Вдобавок ко всему у них не было карт, лишь древние чертежи, которым они, после истории с бывшим морским портом Тарсисом, доверять более не решались. А тем картам, что нашлись в Сильванести, были от роду тысячи лет. И друзья предпочли путешествовать на север вслепую, надеясь по возможности разыскать какую-нибудь действующую гавань, откуда можно будет переправиться на Санкрист.

Идти они собирались быстро, а следовательно, налегке. Правду сказать, им особо и нечего было нести: уходя, эльфы не оставили в покинутом доме ни пищи, ни каких-либо припасов.

Один только маг уносил с собой добычу - Око Дракона. Танис поначалу пришел в совершенное отчаяние, пытаясь сообразить, как это они понесут двухфутовый хрустальный шар, столь же хрупкий, сколь и тяжелый. Но накануне их отбытия к Рейстлину подошла Эльхана. Она держала в руках небольшой мешочек.

- В этом мешочке хранил Око мой покойный отец, - сказала она. - Мне и самой это кажется удивительным, ведь оно такое большое. Но он говорил, что мешочек был ему дан в Башне Высшего Волшебства. Может быть, и ты сумеешь им воспользоваться?

Молодой маг с готовностью протянул за ним тощую руку.

- Джистарх тагопар Айр мойрпаранн Кини, - пробормотал он. К его полному удовлетворению, ничем внешне не примечательный мешочек засиял бледно-розовым светом. - Да, он заколдован, - прошептал Рейстлин. И поднял глаза на Карамона: - Поди, принеси Око.

Карамон в ужасе вытаращил глаза:

- Да ни за какие коврижки!

И крепко выругался.

- Принеси Око! - вновь приказал Рейстлин, гневно глядя на брата. Но тот покачал головой. - Какой же ты глупец, Карамон! - бросил маг раздраженно. Знай, что Око не может причинить зла тому, кто не пытается им завладеть. Уж поверь, братец, ты не подчинил бы своей воле и таракана, куда там Око Дракона!

- Оно обманет меня, - не сдавался Карамон.

- Тебя? Ему нужны только те, у кого... - Рейстлин остановился, не договорив.

- У кого - что? - негромко сказал Танис. - Каких людей оно ищет?

- С мозгами в голове! - огрызнулся Рейстлин. - И потому я уверен, что ни одному из вас не грозит ни малейшая опасность. Давай, Карамон, неси сюда Око! Или, может быть, ты сам его потащишь? Или ты, Полуэльф? Или ты, жрица Мишакаль?

Карамон страдальчески покосился на Таниса, и полуэльф неожиданно понял, что великану требовалось его, Таниса, одобрение. Очень странно. Обычно Карамон слушался Рейстлина беспрекословно... Не он один заметил безмолвный призыв Карамона. Глаза Рейстлина сверкнули яростью. И Танис с особенной остротой осознал, что не доверяет, не может доверять магу и его странной, все возрастающей силе. Я непоследователен, сказал он себе. Это лишь реакция на тот сон, и не более... Как бы то ни было, решать, что делать с Оком, предстояло ему. И, увы, выбора у него не было. Он нехотя проговорил:

- Рейстлин - единственный среди нас, у кого достаточно знаний, умения, и, чего уж там, храбрости, чтобы справиться с этой штуковиной. А значит, пускай он ее и забирает. Или кто-нибудь из вас хочет попробовать? Никто ему не ответил, лишь Речной Ветер мрачно нахмурился и покачал головой. Танис знал, что варвар, будь у него такая возможность, с радостью оставил бы Око здесь, в Сильванести. Да и Рейстлина с ним заодно.

- Аглаи, Карамон, - сказал Танис. - Тащи. Кроме тебя, его никому не поднять.

Богатырь нехотя подошел к хрустальному шару, покоившемуся на золотой подставке. Протянул к Оку дрожащие руки... Коснулся его... И ничего не случилось. Шар точно и не заметил. Облегченно вздохнув, Карамон поднял Око и, постанывая от натуги, подал его брату, державшему наготове мешочек.

- Клади сюда, - велел Рейстлин.

- Что? - разинул рот Карамон, сравнивая взглядом огромный, неподъемно тяжелый шар и маленький мешочек в хилых руках мага. - Да ты что, Рейст! Он же туда не влезет! Кокнем, и все!

Золотые глаза Рейстлина свирепо сверкнули в гаснущем свете дня, и великан замолчал.

- Погоди! Постой, Карамон!.. - Танис прыгнул вперед, но опоздал: на сей раз Карамон послушался. Медленно-медленно, продолжая глядеть брату в глаза, Карамон разжал руки, выпуская Око... И Око исчезло!

- Где? Куда оно... - Танис подозрительно уставился на мага.

- Вот сюда, - ответил тот преспокойно и поднял мешочек для всеобщего обозрения. - Убедись сам, если не веришь.

Танис заглянул в мешочек... Око лежало там, внутри, и не могло быть никакого сомнения в том, что это было именно оно. Все так же клубился в нем переливчатый зеленый туман, как если бы Око жило своей особенной жизнью. Уменьшилось, понял он потрясенно. Но стоило приглядеться, и начинало казаться, что Око-то осталось прежним - это он, Танис, внезапно стал великаном!..

Содрогнувшись, полуэльф отступил прочь, и Рейстлин затянул тесемку, плотно закрывая мешочек. Потом, окинув спутников недоверчивым взглядом, спрятал Око в один из бесчисленных потайных внутренних кармашков своих одежд. И хотел уже идти прочь, но Танис остановил его.

- Мы никогда уже не сможем относиться друг к другу по-прежнему, верно? тихо сказал полуэльф.

Рейстлин повернулся к нему, и на какой-то миг в золотых глазах промелькнуло сожаление о непоправимо утраченном, тоска по доверию и дружбе, связывавших их в юности.

- Верно, - прошептал Рейстлин. - Это цена, которую мне пришлось заплатить... Он закашлялся.

- Заплатить? Кому, за что?..

- Лучше не спрашивай, Полуэльф... - Кашель заставил его ссутулиться. Карамон обнял брата могучей рукой, и тот беспомощно прислонился к железному плечу близнеца. Когда приступ миновал, Рейстлин вновь поднял глаза: - Я не могу ответить тебе, Танис. Я и сам не знаю ответа... И, опустив голову, он позволил Карамону увести себя в сторонку и уложить - перед дальней дорогой ему требовался отдых.

- Прошу тебя, подумай как следует, - сказал Танис Эльхане. - Мы с радостью помогли бы тебе совершить для твоего отца погребальный обряд. Один день для нас не имеет никакого значения... Они стояли у порога Звездной Башни: Эльхана вышла их проводить.

- Пожалуйста, позволь нам, - поддержала Таниса Золотая Луна. -Насколько я поняла со слов Таниса, обряды наших народов в определенной степени схожи. Я ведь была жрицей своего племени и присутствовала при заворачивании тел в бальзамические покрывала, которые...

- Благодарю вас, друзья, - твердо покачала головой Эльхана. -Согласно воле отца, я должна совершить это одна.

Она слегка кривила душой, но что делать; Эльхана знала, как потрясла бы их самая мысль о том, чтобы предать тело земле - обычай, которого придерживались лишь гоблины и некоторые другие нечистые твари. Она и сама с ужасом думала о том, что ей предстояло. Ее взгляд невольно обратился к искореженному, застывшему в муках дереву, под которым найдет последнее пристанище ее отец. Дерево показалось ей похожим на жуткого, отвратительного стервятника. Она поспешно отвела глаза, голос ее дрогнул: - Его усыпальница... Давно приготовлена, да и я имею некоторый опыт в подобных делах. Пожалуйста, не беспокойтесь.

Танис хорошо видел страдание в ее глазах. Но и не уважить ее просьбы было нельзя.

- Мы понимаем, - тихо сказала Золотая Луна. И, поддавшись внезапному порыву, женщина из варварского племени кве-шу обняла эльфийскую принцессу, словно та была маленькой девочкой, заблудившейся и испуганной. Эльхана сперва так и застыла. Но потом оттаяла, согретая милосердием и состраданием, исходившим от Золотой Луны.

- Мир тебе, - шепнула Золотая Луна, бережно отводя рукой темные локоны, упавшие Эльхане на лицо. И отошла.

- А что ты будешь делать после того, как похоронишь отца? - спросил Танис, оставшись наедине с Эльханой на ступенях Башни.

- Вернусь к своему народу, - отвечала она. - Я вызову грифонов - ведь зло изгнано из нашей страны, - и они отнесут меня на Эргот. Мы сделаем, что сможем, для победы над тьмой. А потом вернемся сюда, на свою родину. Танис еще раз обвел взглядом Сильванести... Даже днем здесь у кого угодно встали бы волосы дыбом от страха, а уж по ночам...

- Я знаю, - сказала Эльхана, отвечая на его невысказанную мысль. -Это станет нашим покаянием.

Танис поднял брови: он знал, какая борьба ей предстояла, если она в самом деле собиралась убедить свой народ возвратиться в родные места. Но лицо Эльханы дышало такой уверенностью в своей правоте, что он задумался и решил: а что, может быть, она и сумеет... Он улыбнулся и сказал ей:

- Если выберешь время, приезжай на Санкрист. Рыцари, я уверен, восприняли бы такой визит как величайшую честь. В особенности один из них... Бледные щеки Эльханы ярко зарделись.

- Возможно, - почти прошептала она. - Возможно. Но определенно сказать я еще не могу. За эти дни я столько узнала о себе самой... Но чтобы сжиться со всем этим, мне понадобится время... - Она покачала головой и вздохнула. - Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-либо...

- К тому, что полюбила человека?

Эльхана подняла голову - ее чистые глаза глянули Танису в самую душу. - Но будет ли он счастлив, Танис? Вдали от своей родины - ведь я непременно должна буду вернуться сюда? Буду ли счастлива я - ибо он состарится и умрет, а для меня к тому времени еще не минует юность?..

- Мне и себя самого доводилось об этом спрашивать, Эльхана, - сказал Танис, с болью вспомнив о Китиаре. - И я понял одно: если мы отказываемся от дарованной нам любви, если мы отвергаем ее из боязни будущих потерь -это значит, что тем самым мы опустошаем свои жизни и обрекаем себя на еще горшие утраты...

- Когда мы впервые встретились с тобой, Танис Полуэльф, я все думала - и почему это твои спутники так охотно следуют за тобой, - тихо проговорила Эльхана. - Теперь я, кажется, понимаю... Я обдумаю твои слова, Танис. А теперь прощай - прощай до тех пор, когда будет завершено твое странствие.

- Прощай, Эльхана, - ответил Танис и взял ее протянутую руку. Больше им нечего было сказать друг другу. И он, повернувшись, зашагал прочь.

И думал, шагая: если я такой мудрый, что же я в своей-то собственной жизни никак не могу разобраться?!

Друзья поджидали Таниса на краю чащи. Какое-то время они молча стояли все вместе, никак не решаясь войти в зловещие леса Сильванести. Они знали, что зло было изгнано, но перспектива не радовала никого. Тем не менее выбора у них не было. Знакомое ощущение необходимости спешки гнало их вперед. Они знали, что ни в коем случае не должны были опоздать. Но куда, почему?.. Неизвестно.

- Пошли, братец, - сказал наконец Рейстлин. И первым двинулся в лес, освещая себе путь бледным огоньком Посоха Мага. Карамон со вздохом последовал за братом. За ними потянулись и остальные, и только Танис еще раз оглянулся назад.

Сегодня им не придется любоваться лунами: над Сильванести висела тяжкая, непроницаемая тьма, как будто сама земля скорбела о кончине Лорака. Эльхана все еще стояла в дверях Звездной Башни, и Башня, столетиями вбиравшая лунный свет, слабо мерцала. Лицо Эльханы белело в темноте, словно видение серебряного светила. Танису почудилось движение, и верно - Эльхана вскинула руку. Что-то вспыхнуло чистым, белым светом у нее на ладони: Камень-Звезда!

И все, и больше ничего не было видно...