"Кузница души" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет)

3

Неожиданно завязавшаяся дружба молодых людей, гнома и кендера росла и крепла, как сорняки в дождливое лето, по словам Тассельхофа. Флинту не понравилось называться сорняком, но в остальном он признал, что Тас прав. В загрубелом сердце Флинт всегда оставался уголок для молодых ребят, особенно для тех, кто был одинок и не имел друзей. Он впервые увидел Таниса Полуэльфа в Квалиносте, где он был сиротой-приемышем, которого не принимала ни та, ни другая раса. Танис был слишком человеком для эльфов, слишком эльфом для людей.

Танис вырос при дворе Говорящего с Солнцем и Звездами, вождя Квалинести, вместе с его собственными детьми. Один из тех детей, Портиос, ненавидел Таниса за его происхождение. Другая, Лорана, наоборот, слишком любила его. Впрочем, это другая история.

Достаточно сказать, что Танис покинул эльфийское королевство через несколько лет после этого. Он пришел просить о помощи первого, — единственного — кого он знал за пределами Квалиноста: Флинта Огненного Горна. Танис ничего не знал о работе с металлом, но он мог придумывать причудливые узоры и ловко вел дела. Скоро он обнаружил, что Флинт продает свои изделия гораздо дешевле, чем они стоили на самом деле. Он обсчитывал сам себя. — Люди будут счастливы заплатить больше за качество работы, — принялся объяснять Танис гному, который испугался, что потеряет своих покупателей. — Вот увидишь.

Такнис оказался прав, и дела Флинта процветали, к большому удивлению последнего. Они стали партнерами. Танис стал сопровождать гнома в его летних странствиях. Танис брал взаймы повозку и лошадей, устанавливал лотки на ярмарках, назначал отдельные встречи состоятельным людям, чтобы показать им изделия Флинта.

Сотрудничество гнома и полуэльфа переросло в глубокую и крепкую дружбу. Флинт предлагал Танису переехать к нему, но Танис заметил, что потолки в домике гнома были чуточку низковаты для него. Вместо этого полуэльф просто обосновался поблизости, построив дом в ветвях деревьев. Единственная ссора двух друзей — и это был скорее ворчливый спор, а не ссора — была вызвана путешествиями Таниса обратно в Квалиност. — Да ты на себя не похож всякий раз, когда возвращаешься оттуда! — сердито говорил Флинт. — У тебя плохое настроение целую неделю держится. Они не желают видеть тебя там; они достаточно ясно это показали. Ты портишь им жизнь, а они портят твою. Лучшее, что ты можешь сделать — это смыть грязь Квалиноста с ботинок и никогда туда не возвращаться. — Конечно, ты прав, — согласился Танис. — И каждый раз, когда я ухожу оттуда, я клянусь, что больше не вернусь. Но что-то притягивает меня назад. Когда во сне я слышу музыку в шелесте берез, я понимаю: пришло время возвращаться домой. Квалиност — мой дом. Они не могут отрицать это, как бы ни хотели. — Тьфу! Это эльф в тебе говорит,

— проворчал Флинт. — «Музыка берез!» Конский навоз! Я не был у себя на родине сотню лет! Часто ли ты слышишь, как я вздыхаю о музыке желудей, а? — Нет, но я слышал, как ты говорил, что скучаешь по гномьей водке,

— поддразнил его Танис. — Это разные вещи, — возразил Флинт. — Водка не менее важна, чем кровь. Удивляюсь, почему это Отик никак не может правильно приготовить ее по рецепту, хотя я его не раз ему давал. Наверно, это из-за грибов, точнее, из-за того, что люди здесь называют грибами.

Несмотря на просьбы Флинта, Танис снова ушел в Квалиност той осенью. Он не появился на празднике Йоля. Затем пришли снега, и похоже было, что он не вернется до весны.

Флинт всегда немного скучал, когда Таниса не было, хотя гном скорее отрезал бы свою бороду, чем признал это. Неожиданное появление Тассельхофа в значительной степени прогнало скуку, хотя Флинт скоре отрезал бы свою голову, чем признал это. Живая болтовня кендера не оставляла места тишине в доме, хотя гном всегда раздраженно обрывал Таса, когда понимал, что слишком заинтересовался.

Учение молодых людей искусству боя по-настоящему захватило Флинта. Он показывал им все маленькие обманные приемы и хитрые маневры, которым он научился за всю свою жизнь в стычках с ограми и гоблинами, ворами и бандитами, и другими опасными существами, встречающимися на безлюдных дорогах Абанасинии. Он привык к этим урокам и иногда сравнивал чувство глубокого удовлетворения после них с чувством, которое он испытывал всякий раз, когда заканчивал особенно тяжелую обработку хрупкого металла.

По сути дела, он делал примерно то же самое: формовал и обрабатывал юные жизни так же, как формовал и отковывал куски металла. Но один из этих кусков с трудом можно было назвать поддающимся обработке.

От Рейстлина у Флинта все еще мурашки по коже бегали.

Той зимой близнецам было по девятнадцать лет, и зиму они проводили вдвоем.

Ранней осенью школа Мастера Теобальда сгорела при пожаре, и ему пришлось переезжать. К этому времени Теобальда уже хорошо знали и уважали в Утехе, так что власти — убедившись предварительно, что пожар возник по естественным причинам, и не был наколдован — дали ему разрешение открыть новую школу в пределах города.

Рейстлину было больше не обязательно жить там. Зимой он мог оставаться дома с Карамоном. Но ни он, ни Карамон почти не сидели дома.

Рейстлину нравилось общество гнома и кендера. Он хотел знать о мире за валиннами, мире, где он должен был занять свое место. С тех самых пор, как он обрел свою магию, он осмеливался все больше и больше мечтать о будущем.

Теперь Рейстлин был учителем-ассистентом в школе. Мастер Теобальд надеялся, что предоставив юноше достойный способ зарабатывать деньги, он сможет отвадить его от показывания фокусов на площадях. Из Рейстлина был не самый лучший учитель; он не терпел лени и отпускал издевательски-ироничные замечания на уроках. Но в его классе мальчики всегда вели себя тихо, пока Мастер Теобальд вкушал послеобеденный сон, а это было все, что было нужно Теобальду. Однажды Мастер Теобальд заметил, что Рейстлин, возможно, захочет открыть собственную школу магов. В ответ на это Рейстлин рассмеялся ему в лицо.

Рейстлин желал власти. Власти не над кучкой мяукающих детей, тоскливо твердящих свои аа и ай. Он желал той власти, которую он мог наблюдать в действии, показывая простейшие фокусы людям. Выражения благоговейного трепета и уважения на лицах, широко раскрытые глаза доставляли ему настоящее удовольствие. Он так и видел себя, обретающего власть на людьми.

Власть для добрых дел, разумеется.

Он бы дарил деньги бедным, здоровье больным, справедливое возмездие злодеям. Его бы любили и боялись, им бы восхищались и ему бы завидовали. Поэтому, если он собирался держать большое число людей под действием своих чар, ему нужно было узнать как можно больше о них — обо всех, не только о людях. Гном и кендер были прекрасными образцами для наблюдения.

Первым, что узнал Рейстлин, было, что пальцы кендера могут забраться куда угодно, а руки кендера позаботятся, чтобы унести все, что там находится. Он пришел в ярость в первый раз, когда увидел в руках Таса маленькую сумку, в которой молодой маг с гордостью хранил свой первый и единственный компонент для заклинаний.

— Посмотрите, что я нашел! — провозгласил Тассельхоф. — Кожаный мешочек с буквой «Р» на нем. Ну-ка, что это там внутри…

Рейстлин узнал мешочек, который только несколько секунд назад висел у него на поясе.

— Нет! Подожди! Не на…

Он опоздал. Тас развязал мешочек.

— Тут только горсть сухих цветов. Я их выброшу. — Он вытряхнул розовые лепестки на пол и снова заглянул в мешочек. — Нет, больше ничего. Странно. Зачем кому-то…

— А ну дай мне это! — Рейстлин выхватил мешочек. Он буквально дрожал от гнева.

— Ах, это твое? — на него глядели ясные глаза Таса. — Я его почистил для тебя. А то кто-то положил туда кучку мертвых цветов.

Рейстлин открыл рот, но не мог ни выговорить, ни подобрать подходящих слов. Он мог только сверкать глазами и издавать неразборчивые звуки. Он немного выпустил пар, послав убийственный взгляд своему смеющемуся брату.

Потеряв мешочек и лепестки в нем еще два раза, Рейстлин понял, что насилие, угрозы убийства и/или призывы слуг закона на помощь не действовали на кендера. Он ни разу не заставал Таса во время самой кражи. Ему не удавалось поймать ловкие пальцы, которые могли развязать любой узел, даже самый крепкий, и утянуть сумку с легкостью прикосновения лапки, скажем, паучка. Тут нужно было действовать более тонко.

Рейстлин провел эксперимент. Он положил в мешочек кусок цветного стекла с закругленными краями, который нашел среди отходов во дворе цеха стеклодувов. В следующий раз, когда Тас «нашел» мешочек, его внимание сразу же привлекло стекло. Совершенно очарованный, Тас выронил мешочек на пол и принялся рассматривать стекло так и этак. Рейстлин в это время забрал нетронутый мешочек. После этого он никогда не забывал положить какую-нибудь безделушку или интересный предмет (птичье яйцо, препарированного жука, блестящий камешек) в сумку. Когда он замечал пропажу сумки, он знал, где ее найти.

Пока Рейстлин изучал повадки кендеров, Карамон учился высоким и не очень высоким премудростям гномьего боя.

Из-за небольшого роста гномов и высокого роста их обычных противников гномий стиль боя далеко не изящен. Флинт использовал много приемов — пинки в грудь и удары под колени, например — которые не были благородными, по мнению Стурма.

— Я не буду драться, как какой-то уличный бандит, — возражал он.

Стояла середина зимы, самое холодное время года. Озеро Кристалмир покрывал лед и снег. Большинство людей сидели дома, у огня, потягивая горячий пунш. Но Флинт заставлял Стурма и Карамона заниматься на улице, пока на них не выступала пена, таким способом «закаляя их».

— Да что ты? — Флинт подошел к высокому юноше. Капли замерзшего дыхания на Стурмовых усах делали его похожим на моржа, как высказался Тассельхоф.

— А что ты будешь делать, если на тебя нападет «какой-то уличный бандит», парень? — потребовал ответа Флинт. — Поднимешь меч и отсалютуешь ему, пока он будет пинать тебя по яйцам?

Карамон захихикал. Стурм поморщился, но согласился, что гном был по-своему прав. Он должен был по крайней мере знать, как отразить такую атаку.

— Так, теперь гоблины, — Флинт продолжил лекцию. — Вообще-то они трусы, если только не напьются в доску, тогда они просто обезумевают. Гоблин всегда старается прыгнуть на тебя сзади и перерезать тебе горло до того, как ты поймешь, в чем дело. Примерно вот так… Он закроет тебе рот своей рукой, чтобы приглушить крик, а другой рукой проведет лезвием вот здесь. Ты истечешь кровью до того, как упадешь на землю.

Вот что нужно делать. Использовать вес гоблина и движение вперед против него самого. Он приближается к тебе, прыгает на тебя вот так…

— Можно, я буду гоблином? — завопил Тассельхоф, махая рукой. — Пожалуйста, Флинт! Можно мне?

— Ладно. Итак, кендер…

— Гоблин! — поправил Тас и прыгнул на широкую спину Флинта.

— … прыгает на тебя. Что ты делаешь? А вот что.

Флинт схватил обе руки кендера, которые сжали его горло, и, согнувшись вдвое, перекинул кендера через свою голову.

Тас тяжело приземлился на мерзлую, покрытую снегом землю. Он какое-то время лежал там, хрипя и хватая ртом воздух.

— Прямо дух из меня вышиб! — сказал он, когда обрел способность говорить. Он поднялся на ноги. — Мне никогда не приходилось не дышать, а тебе, Карамон? Очень интересное ощущение. И я видел звезды, а ведь сейчас не ночь. Хочешь, чтобы я сделал то же самое с тобой, Карамон?

— Ха! Ты не сможешь перекинуть меня, — фыркнул Карамон.

— Может и нет, — признал Тас. — Но я могу сделать вот так.

Сжав кулак, он нанес удар прямо под ребра Карамону.

Карамон со стоном согнулся пополам, прижимая руку к животу и задыхаясь.

— Хороший удар, кендер, — одобрительно произнес голос, который перекрыл смех всех остальных.

Два человека, закутанные в меха, приближались сквозь снег.

— Танис! — приветственно проревел Флинт.

— Китиара! — в изумлении прокричал Карамон.

— Танис и Китиара! — заорал Тассельхоф, хотя не был знаком с Китиарой до этого.

— Эй, вы что, все знаете друг друга? — спросил Танис. Он удивленно переводил взгляд с Карамона и Рейстлина на Китиару.

— Да уж должны знать, — ответила Китиара со своей кривой улыбкой.

— Эти двое — мои братья. Близнецы, о которых я тебе говорила. А этот, Светлый Меч, ну… мы играли друг с другом, когда были детьми. — Ее улыбка придала двойственное значение словам.

Карамон присвистнул и ткнул Стурма в ребра. Стурм вспыхнул от стеснения и злости. Чопорно объяснив, что его ждут дома, он холодно поклонился прибывшим, повернулся на каблуках и направился прочь.

— Что я такого сказала? — спросила Кит, смеясь. Она протянула руки к братьям.

Карамон сжал ее в медвежьих объятьях. Показывая свою силу, он оторвал ее от земли.

— Неплохо, братишка, — сказала она, одобрительно оглядывая его, когда он снова опустил ее. — Ты вырос с тех пор, как я тебя видела в последний раз.

— На целых два дюйма, — гордо сказал Карамон.

Рейстлин попытался уклониться от объятий сестры. Китиара со смехом пожала плечами и чмокнула его в щеку. Он неподвижно стоял под ее оценивающим взглядом, сложив руки на груди. Теперь он был одет в одежды мага, белые одежды — подарок его покровителя, Антимодеса.

— Ты тоже вырос, младший брат, — заметила Кит.

— Рейстлин вырос на целый дюйм, — сказал Карамон. — Это моя готовка ему помогла.

— Я не это имела в виду, — сказала Кит.

— Я знаю. Спасибо, сестра, — ответил Рейстлин. Они с Кит обменялись понимающими взглядами.

— Интересно, интересно, — сказала Кит, оборачиваясь к Танису. — Кто бы мог подумать? Я оставила своих братьев детьми, а сейчас, вернувшись, вижу взрослых мужчин. А это, — она повернулась к гному, — должно быть, Флинт Огненный Горн.

Она протянула ему руку в перчатке. — Китиара Ут-Матар.

— Твой слуга, госпожа, — галантно произнес Флинт, протягивая свою руку.

Они обменялись рукопожатием к заметному удовольствию обоих.

— А я Тассельхоф Непоседа, — представился Тас, предоставляя одну руку для пожатия, пока другая тянулась к поясу молодой женщины.

— Приятно познакомиться, Тассельхоф, — сказала Китиара. — Только коснись этого кинжала, и я им же обрежу тебе уши, — ласково добавила она.

Что-то в ее голосе сказало Тассельхофу, что она имела в виду именно то, что сказала. Поскольку он был сильно привязан к своим ушам, которые поддерживали его хохолок, то Тас оставил пояс Китиары в покое и принялся осматривать сумку, которая явно не была нужна Танису.

Флинт, полагая, что занятия окончены, пригласил всех в дом перекусить и выпить чего-нибудь.

Танис и Кит сняли плащи. Китиара была одета в длинную кожаную тунику, доходившую ей до середины бедра, и в мужскую рубашку с расстегнутым воротом. На ней был кожаный пояс искусной эльфийской выделки с изысканным узором. Она не была похожа ни на одну женщину из тех, кого знали остальные, и никто из них, включая ее братьев, не знал, что о ней думать.

Ее взгляд был взглядом мужчины, смелым и прямым, а не колеблющимся застенчивым взглядом из-под опущенных ресниц, каким полагалось глядеть благородным дамам, то и дело краснеющим и лишающимся чувств. Ее движения обладали мягкой грацией — грацией тренированного воина — и она выглядела так же уверенно и холодно-спокойно, как какой-нибудь закаленный в боях ветеран. Если она была немного вульгарна, то это только усиливало ее экзотическую привлекательность.

— Вы обратили внимание на мой пояс, — сказала она, с гордостью показывая пояс ручной работы, охватывавший ее тонкую талию. — Это подарок от одного поклонника.

Не нужно было долго искать этого поклонника. Танис Полуэльф следил за каждым движением Кит с нескрываемым восхищением.

— Я много слышала о тебе, Флинт, — прибавила Кит. — Только хорошее, разумеется.

— Я ни слова не слышал о тебе, — ворчливо, по своему обыкновению, ответил Флинт, — Но бьюсь об заклад, что еще услышу. — Он посмотрел на Таниса, и на этот раз его радость за друга была смешана с беспокойством. — Где вы двое встретились?

— Недалеко от Квалиноста, — сказал Танис. — Я направлялся в Утеху, когда услышал крики в лесу. Я пошел посмотреть, что случилось, и обнаружил, как я думал, молодую девушку, на которую напал гоблин. Я поспешил ей на помощь, только чтобы узнать, что я ошибся. Крики, которые я слышал, исходили от гоблина.

— Квалиност, — сказал Флинт, глядя на Кит. — И что же ты, человек, делала в Квалиносте?

— Я не была в Квалиносте, — сказала Кит. — Только рядом. Я бывала там несколько раз. Часто прохожу там по пути сюда.

— По пути откуда? — продолжал допрашивать ее Флинт.

Кит или не расслышала вопроса, или проигнорировала его. Он как раз собирался повторить вопрос, но тут она жестом побудила братьев встать, чтобы представить их.

— Я Танис Полуэльф, — сказал Танис, протягивая руку.

Карамон с энтузиазмом пожал его руку, чуть не оторвав ее. Рейстлин только коснулся пальцами ладони полуэльфа.

— Я Карамон Маджере, а это мой брат-близнец Рейстлин. Мы вообще-то братья Кит только по матери, — объяснил Карамон.

Рейстлин ничего не сказал. Он с любопытством рассматривал полуэльфа, о котором столько слышал, так как не проходило и дня, чтобы Флинт не упомянул о своем друге. Танис был одет как охотник, в коричневую кожаную куртку эльфийской выделки, зеленую рубашку, узкие штаны орехового цвета и коричневые сапоги. Он носил меч на поясе, а также лук и полный колчан стрел. Его эльфийскую кровь было не так легко заметить, она проявляла себя только, пожалуй, в тонко очерченном лице. Нельзя было сказать, заостренные у него уши или нет, потому что их закрывали его длинные и густые каштановые волосы. Он был ростом с эльфа, но имел широкие плечи человека.

Он был привлекательным мужчиной, на вид молодым, но обладал серьезностью и взглядом гораздо более старшего человека. Неудивительным было, что он привлек внимание Кит.

Танис в свою очередь изучал братьев, удивляясь такому совпадению.

— Мы с Кит случайно встретились по дороге. Мы подружились, и теперь мы возвращаемся домой, и видим, что ее братья и мои лучшие друзья тоже подружились! Эта встреча была назначена судьбой, не иначе.

— Если встреча назначена судьбой, то, значит, из нее со временем должно получиться что-то значительное. Ты предвидишь это? — спросил Рейстлин.

— Я… Я думаю, такое может случиться, — начал запинаться Танис, растерявшись. Он не был уверен, как ответить. — Вообще-то, я всего лишь пошутил. Я не думал…

— Не обращай внимания на Рейстлина, Танис, — перебила его Китиара.

— Он у нас глубокий мыслитель. Единственный такой в семье, надо сказать. Перестань быть таким серьезным, хорошо? — вполголоса сказала она своему младшему брату. — Мне нравится этот человек, и я не хочу, чтобы ты отпугнул его.

Она улыбнулась Танису, который улыбнулся ей в ответ. Рейстлин понял, что полуэльф и его сестра были не просто друзьями. Они были любовниками. Эта догадка и внезапный образ в его мыслях заставили его почувствовать себя не в своей тарелке. Он испытал прилив неприязни к полуэльфу.

— Я рад видеть, что вы, по крайней мере, присматривали за моим старым другом Флинтом и не втянули его ни в какие неприятности, — продолжал Танис. Почувствовав себя неудобно, он надеялся сменить тему.

— Ха! Присматривали? Не втянули в неприятности? — вскипел Флинт. — Да они чуть не утопили меня к гоблиновой бабушке, вот что они сделали! Я чудом выжил.

Тут все принялись наперебой пересказывать историю той злополучной лодочной прогулки, говоря одновременно.

— Я нашел лодку… — начал Тассельхоф.

— Этот увалень Карамон встал прямо в лодке…

— Я только хотел поймать эту рыбину, Флинт…

— И перевернул чертову лодку! Мы все промокли до нитки…

— Карамон затонул как камень. Я точно знаю, потому что я часто бросал камни в воду и они все тонули прямо как Карамон, без единого пузырька…

— Я беспокоился за Рейста…

— Я был вполне способен позаботиться о себе, братец. Под перевернутой лодкой оставался воздух, так что я был вне всякой опасности, если не считать опасностью брата-дебила. Ловить рыбу голыми руками…

— … прыгнул прямо за Карамоном. Я вытащил его из воды…

— Нет, не вытащил, Флинт. Карамон сам себя вытащил. А я вытащил тебя. Разве ты не помнишь?

— Я прекрасно все помню, и все было не так, проклятый ты кендер, и вот что я тебе скажу, — с чувством сказал Флинт, заканчивая запутанное повествование. — Пока я живу, я никогда больше не сяду в лодку. То был первый раз, и он же будет последним, да поможет мне Реоркс.

— Думаю, Реоркс услышит эту просьбу, — сказал Танис. — Он сочувственно похлопал гнома по плечу и поднялся из-за стола. — Пойду, посмотрю, стоит ли еще мой дом на месте. Пойдешь со мной?

Танис спрашивал Флинта, но его взгляд невольно обратился к Китиаре.

— Я пойду! — с готовностью вызвался Тас.

— Нет, не пойдешь, — сказал Флинт, хватая кендера за шиворот и оттаскивая его назад.

— Ты идешь домой вместе с нами, правда, Кит? — дразня ее, спросил Карамон.

— Может быть, позже, — сказала Китиара. Наклонившись вперед, она взяла Таниса за руку. — Гораздо позже.

— Ой, да заткнись ты, — отрывисто сказал Рейстлин, когда Карамон захотел обсудить это с ним по дороге домой.