"Экстази" - читать интересную книгу автора (Уэлш Ирвин)

15. Перкс расстроен

Джайлз, не мешкая, приехал в дом Перки и Ребекки в Кенсингтоне. Он с ужасом читал рукопись, которая становилась чем дальше, тем хуже. Ребекка вернулась позже и застала обоих в своем кабинете.

— Джайлз, дорогой! Как дела? Ага, вижу, вы читаете рукопись. Ну, что вы думаете?

Джайлз, несмотря на свои злобу и беспокойство, был готов потакать Ребекке. Он ненавидел всех писателей; они неизменно бывали скучными, правильными, избалованными занудами. А самыми невыносимыми были те, кто считал себя истинными художниками. Вот что, по-видимому, случилось со старой коровой решил он про себя, — слишком много времени для раздумий в этой больнице, и — вот тебе раз, решила заняться искусством! Задумалась о смерти из-за своей болезни и решила свой след оставить, и все за счет его прибылей! Но, так или иначе, раздражая ее, ничего не добьешься. Ее надо осторожно и вкрадчиво заставить понять ошибочность своих новых взглядов. Джайлз только собрался пустить в ход безошибочный подход типа «интересное направление, дорогая, но…», но Перки, снедаемый гневом, опередил его.

— Бекка, дорогая, — заговорил Перке, скрежеща зубами, — не знаю даже, что ты нам тут пытаешься выдать…

— Тебе что, не нравится, Перки? Тебе не кажется, что это эпатирует, что это более… дико, что ли?

— Но это уже не любовный роман с участием мисс Мэй, дорогая, — прошепелявил Джайлз.

— Зато теперь, Джайлз, в нем — реализм. Нельзя же, как бы это выразиться, всю жизнь прожить, засунув голову в пизду, ведь правда?

«Это все лекарство, — подумал Перке. — Старушка совсем рехнулась».

— Дорогая Ребекка, — умоляя, увещевал ее Джайлз. — Постарайся меня понять. — Он принялся ходить взад-вперед по комнате, размахивая руками. — Кто читает твои книги? Наша Ухти-Тухти, конечно же, та, на которой зиждется все здание нашего общества. Та, что несет на себе заботу о мужичке, который ходит работать, та, что растит детишек. Ты ее знаешь, ты ее видишь на всех рекламах стирального порошка. Да, она много и тяжело трудится; и, как и раб на полевых работах, она делает это с улыбкой на лице, и, да-да, с песней в сердце! Это — скучная, серая, неблагодарная жизнь, и ей нужен хоть небольшой просвет. Да, разумеется, телевидение днем решает часть проблемы, но что же это за маленькая сладкая пилюля, которая поможет ей пережить все тяготы жизни? А это — взять с полки роман Ребекки Наварро о мисс Мэй и забыться в прекрасном мире любви и великолепия, который ты с таким чувством воссоздаешь. Это нужно всем Ухтям-Тухтям, да и молоденьким будущим Ухтям-Тухтям тоже.

— Вот именно, — соглашаясь, закивал Перки, — стоит тебе начать пророчить содомию и революцию, как эти накаченные валиумом коровы в ужасе выбросят твои книги на помойку — и где тогда окажемся мы?

— Скажи мне где, дорогой.

— На чертовой улице, продавая бульварные газетки, вот где! — взревел Перки.