"Ко(с)мическая опера" - читать интересную книгу автора (Уэно Рональд, Уэно Асия)

Эпизод 1 КОСМЕТОЛОГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА АНТИФРИЗА

Тяжелая маслянистая капля шмякнулась на мой затылок. Увесисто, звучно, со злорадным наслаждением. Я выругался и отполз в сторону — только для того чтобы ее старшая и более зрелая подруга приземлилась на мой загривок, некоторое время поерзала на одном месте и в конце концов скатилась по спине вниз.

Я тяжело вздохнул. Сил ругаться не было, да и что толку? Прожитые годы научили меня относиться к жизни вполне стоически. Почему? Попробую объяснить.

Посещает ли вас изредка ощущение, что жизнь не задалась?

Например, утром, когда пьете кофе, успевший остыть, потому что от завтрака вас оторвал пронзительный сигнал комма. Вы, разумеется, бросили все, что в тот момент находилось у вас в руках (начиная от любимой чашки и заканчивая любимой женщиной — нужное подчеркнуть), и побежали отвечать на вызов. И, разумеется, звонивший ошибся номером, но, прежде чем это выяснилось, он умудрился похитить, по меньшей мере, две минуты вашего драгоценного времени... С вами такое бывало?

Или другой пример. Вы целый месяц напряженно и тщательно работали над важным проектом: перелопатили кучу литературы, провели массу исследований, настучали несколько сотен страниц отчета, но в тот самый момент, когда вам и нужно-то было всего ничего — сохранить результат своих трудов, ваш компьютер, издавая счастливое попискивание, кончает жизнь самоубийством. С потерей всей информации, естественно. И когда вы, как за соломинку, хватаетесь за смутную надежду, что все же успели скинуть один из последних черновых вариантов на съемный носитель, оказывается, что да, скинули, однако тот самый носитель либо залит сладким чаем, либо упал со стола, либо... Вариантов предостаточно. И даже если вы сумеете привести его в чувство, выяснится, что пострадала именно необходимая вам область данных. Ничего не напоминает?

В моей жизни подобные разочарования нанизываются одно на другое, образуя причудливый, слегка сумасшедший узор, вызывающий улыбку у окружающих. Если бы я воспринимал каждую неприятность, происходящую со мной, близко к сердцу (а до поры до времени так оно и было), давно бы уже умер. От переполнения отрицательными эмоциями. Но в один прекрасный миг я сказал себе: хватит переживать! Ну, хорошо, ты погорюешь над сегодняшним происшествием, но завтра... Завтра все случится снова. И возможно, то, что произойдет, будет еще печальнее, чем уже случившееся. Опять заплачешь? Бесполезное занятие. Даже вредное. Так что в какой-то момент я просто перестал реагировать на беды и напасти, с завидной регулярностью сваливающиеся на мои хрупкие плечи. И сразу вдохнул свободнее. Да, жить не стало проще, но я хотя бы берег нервы. Правда, судьба, сообразившая, что ее незадачливый подопечный нашел способ ее перехитрить, предприняла усиленную атаку на мое душевное здоровье. Не далее как сегодня...

Я работаю в архиве Информационного Отдела и вполне доволен занимаемой должностью какого-то там специалиста. Скажете: а как же мечты о карьерном росте? Баловство все это. Командовать людьми я никогда не любил, призвания к научным исследованиям не имел, удовольствия от активных физических действий не испытывал. Гораздо больше мне нравились тихие, спокойные часы над ворохом законченных и сданных на хранение дел, неторопливый подбор справочной информации по событиям давно минувших дней и бесконечное чаепитие один на один с монитором.

Но даже в такой мирной обстановке я постоянно попадаю в глупые ситуации. Одна из них и, произошла аккурат в обеденный перерыв, когда остальные сотрудники Архива (в большинстве своем люди предпенсионного, то есть крайне уважаемого возраста) разбрелись по близлежащим кафешкам, чтобы заморить червячка. Я не стал покидать свое уютное рабочее место, потому что чувства голода не испытывал, и поудобнее устроился в кресле, намереваясь побродить по закоулкам Галактической сети.

Однако не прошло и четверти часа с начала моих «странствий», как послышалось шипение. Едва уловимое, на пределе чувствительности ушей. Я оторвал взгляд от монитора и прислушался. Внимательно-внимательно. Шипит или нет? Вроде бы да. Но где?

Глаза беспомощно скакали с одного стеллажа с архивными папками на другой, но зрительные образы никак не хотели увязываться со слуховыми. Не найдя источника шума, я старательно убедил себя в том, что посторонний звук — всего лишь галлюцинация, и вернулся к просмотру новостей. Зря.

Как только я ослабил внимание, прямо за моей спиной раздался треск, быстро и неумолимо перешедший в журчание водопада средних размеров.

Оставалось лишь обернуться, чтобы насладиться чудным зрелищем: из трубы системы кондиционирования хлестал поток охлаждающей жидкости. Лилово-голубой.

До той минуты как я опомнился и отключил сервисную систему, успело разлиться целое озеро. По счастливой случайности стоящие на полках контейнеры с документами избежали неожиданного душа, но пол был залит основательно.

Я потащился в подсобку — попросить уборщиков о помощи, но застал на месте только тамошнего супервайзера, тощую дылду, которая злорадно сообщила: никого в наличии нет. И техники уборочной тоже нет. Зато есть несколько полотнищ, в просторечии именуемых половыми тряпками... В общем, в Архив я вернулся, сжимая в объятиях охапку кусков рыхлой ткани и пластиковое ведро. Прямо-таки борец за чистоту на рабочем месте... Хорошо, что к моменту моего возвращения из подсобки народу в Архиве не прибавилось. Иначе они стали бы свидетелями весьма занятного действа.

Я осторожно приблизился к луже и двумя пальчиками бросил первую тряпку в лиловое озеро. Тряпка утонула. Подождав примерно с минуту (а вдруг всплывет), я повторил свой опыт. Спустя десяток попыток озеро наполнилось, скажем так, островками. Естественно, промокшими насквозь. При этом количество пролитой жидкости никоим образом не уменьшилось (мне бы догадаться, что она подтекает из нижних, перекрытых, но отнюдь не опустевших труб, но куда там!). Поразмышляв над загадкой «неиссякаемого источника», я принял героическое решение: попытаться собрать пролитое в доступную мне емкость. Проще говоря, отжать тряпки в ведро. И потянулся за ведром, не заметив, что лиловые струйки давно уже добрались до подошв моих ботинок... Последнее, что я успел сообразить и осуществить, перед тем как распластаться в луже, это зажмуриться, чтобы техническая жидкость не попала в глаза.

Падал я медленно и плавно, беспомощно размахивая руками. Жаль, что не за что было ухватиться, но, с другой стороны, если бы я потянул за собой еще и стеллаж с документами... Причем пола коснулись и колени, и ладони, но это не помогло: на щедро политой поверхности мои конечности весело и бодро разъехались в стороны. Кажется, брызги долетели даже до стойки регистратора.

Не знаю, что за сумасшедший химик разработал состав жидкости для системы кондиционирования, но она пропитывала ткань любой толщины и плотности за считаные мгновения, в чем я убедился, стаскивая с себя испорченную форму. Трусы и майку пришлось оставить на положенных местах (не смущать же местных старушек?), но почти все тело успело покрыться пятнами, напоминающими если не синяки, то чернильные пятна. Голова тоже не избежала знакомства с лиловым озером, и я даже боялся представить себе, насколько странно выгляжу. Впрочем, хорошо, если только странно...

Во всей этой неприятности отчетливо прослеживался только один плюс: поскольку грязнее мне уже не стать, можно смело «засучить рукава» и окунуться... хм, в работу. Что я и поспешил проделать, в надежде исправить положение до того, как вернется с обеда мой непосредственный начальник. Потому что, если кабальеро Диего Хуан Эчеварриа Агирре увидит меня в столь экзотической позе, на четвереньках, — боюсь, я окончательно потеряю в глазах этого благообразного старца последнее уважение. Он и так терпит меня исключительно по просьбе моей милой тетушки Барбары, которая если и была рада заполучить племянничка под свое крыло в Отдел Специальных Операций, то вынуждена была смириться с приговором тестов на профпригодность: «Не обладает необходимыми качествами». В самом деле, ведь не обладаю. Кто бы сомневался! Но если физическую форму можно набрать, то вот все остальное... Например, психологические реакции. Если бы вы видели лица штатных психологов, разбирающих мои ответы на вполне обычные вопросы! «У вас, юноша, очень интересный взгляд на проблему, однако... Он весьма отличается от стандартных реакций и посему в критической ситуации может привести к неблагоприятному исходу...» Можно подумать, я страстно мечтал работать оперативником! Да ни за какие блага! Вечно шататься по темным закоулкам в поисках то ли преступников, то ли пропавших вещей? На кой мне все это сдалось? Честно говоря, я только вздохнул с облегчением, когда получил назначение в Архив, а вот Барбара... Почти месяц со мной не разговаривала. А потом обвинила в том, что я специально дурачился, чтобы огорчить свою бедную тетушку. Можно подумать. Специально. Ха! Да я понятия не имел, как нужно отвечать на вопросы тестов, поэтому говорил то, что считал правильным. Как чувствовал. Как думал. Видимо, думал неадекватно ситуации, потому что в моем досье появилась приписка (неофициальная, разумеется, но обязательная к сведению): «Соображение соответствует системе экстренного торможения». Проще говоря, туп как пробка. Кстати, кто это приписал? Не Барбара уж точно... Мне бы добраться до оригинала, тогда сделаю графологический анализ: как раз ребята из криминалистической лаборатории недавно на тестирование новую программу приносили...

Отжимались тряпки хорошо. Очень хорошо. Уровень чернильной жидкости в ведре рос. Но озеро меньше не становилось, и этот факт вызывал у меня вполне искреннее огорчение. По мере того как шло время, уныние плавно превращалось в апатию. Мне даже стало совершенно наплевать на свой внешний вид. Более того, я уже предвкушал удовольствие от наблюдения брезгливых гримас на лицах наших старушек, вернувшихся с обеденного перерыва, когда...

— Есть тут, кто живой? — раздался от стойки чей-то голос.

Хороший такой голос. Молодой. Красивый. Приятного тембра с едва уловимой хрипотцой.

Я не стал отвечать, надеясь, что незваный посетитель уберется восвояси. Зря надеялся.

Пальцы выбили дробь по пластику:

— Я спрашиваю: есть тут кто живой или нет?

— У нас обед! — буркнул я, не разгибая спину.

— Между прочим, обеденный перерыв уже прошел! — авторитетно заявил нетерпеливый некто и направился (судя по звуку шагов) в мою сторону.

— У кого прошел, а у кого — нет!

— А что тут, собственно, происходит? — Голос раздался совсем близко.

Я повернул голову и увидел впечатляющую картину.

Молодой человек. Возраст — к тридцати годам, скорее всего. С явной примесью азиатской крови. Мраморная кожа с чуть желтоватым отливом, иссиня-черные густые волосы и темные глаза того самого загадочного шоколадного оттенка, который неизменно сводит женщин с ума. Предки незнакомца, несомненно, жили на островах Тихого океана, тех самых, которые заразили мир такими вещами, как катана, сакэ и манга[1]. Кстати, на героя этой самой манги он и походил. В более реальном виде, конечно. Ни одной неправильной черты: словно стоящий передо мной человек был создан в лаборатории в результате генетического эксперимента, а не появился на свет из материнского чрева совершенно обычным путем, после того как мужчина и женщина решили продолжить свой род.

Красивый? Наверное. По крайней мере, я вдруг почувствовал острую зависть к парню, точеную фигуру которого облегал элегантный костюм из дорогой шерсти. Даже не зависть, а... почти ненависть. Везет же некоторым!

И вот это чудо, сошедшее с глянцевой страницы модного журнала, двигалось ко мне, презрительно кривя губы. Я уже собирался велеть ему убираться вон и дожидаться возвращения работников Архива в коридоре, как вдруг...

Начищенный до блеска ботинок ступил в одно из чернильных пятен на полу.

Красавчик покачнулся и полетел вниз и вперед. Прямо на меня.

Я, может, и тормоз, но ловить на свою хрупкую спину килограммов восемьдесят живого веса не собирался, потому скользнул в сторону, благо мне для этого пришлось всего лишь плюхнуться на бок.

Парень рухнул прямо в озеро, подняв брызги до потолка. Ну, почти до потолка. Меня снова окатило лиловым дождем, но я был готов и привычно зажмурился, а вот незадачливый посетитель Архива... Зажмуриться не успел. И жидкость из системы кондиционирования залила ему глаза.

Раздавшийся вопль вызвал к жизни на моей мокрой спине целое стадо взбесившихся мурашек. Наверное, парню было больно, не знаю: не пробовал закапывать в глаза чернила. Кожа, например, всего лишь чесалась. И вообще, антифризы инженерных коммуникаций жилых и рабочих помещений делают нетоксичными во избежание ненужных травм, если случится незапланированный выброс. То есть жизни красавчика ничто не угрожало. Зато мои уши были недалеки от того, чтобы оглохнуть. Раз и навсегда.

— Не ори, оглашенный! Подумаешь, забрызгался!

— Забрызгался?! Я ничего не вижу, кретин!

— А тут смотреть не на что... — начал, было, я и только теперь понял, что произошло. Чернила, долетевшие до глаз, привели органы зрения парня в негодность. Незадача. Обвинят, конечно, меня. Кого же еще? Нужно что-то срочно предпринять.

Я отполз в сторону, добрался до комма, стараясь не попасть под руку взбешенного парня, безуспешно пытающегося занять вертикальное положение, и набрал номер Барбары.

Увидев мое лицо, тетушка скорбно возвела очи к небу:

— Чем осчастливишь меня на сей раз? Готовишься к Хеллоуину? Могу поздравить: у тебя получается. Только не рановато ли начал?

— Милая тетушка!

— Конкретнее.

— У меня случилась ма-а-аленькая неприятность.

— В то, что неприятность, поверю сразу, а вот в то, что маленькая... Излагай.

— Собственно... — Я развернул глазок камеры видеозахвата в сторону матерящегося на малопонятной смеси языков в луже красавчика.

Барбара подняла брови. Опустила. Снова подняла.

— Что это значит?

— Видишь ли... У меня прорвало систему охлаждения, я как раз убирал. А тут приперся он и... Упал. Кажется, жидкость попала ему в глаза. В общем, похоже, он ничего не видит.

— Твое счастье! — усмехнулась тетушка. — Если бы он увидел, во что превратился его новый костюм, он бы тебя убил!

— Ну, это мы бы еще посмотрели... — неуверенно возразил я, прикидывая, какова разница между нашими весовыми категориями. Анализ выдал неутешительные результаты.

— Ладно, смотри, чтобы он еще что-нибудь себе не повредил, а я пришлю медиков. Жди! — И она отключилась. С такой ехидной усмешкой, что меня снова прошиб холодный пот.

Выбравшись из цепких рук врачей, выводивших с моего многострадального тела чернильные пятна, я поплелся к палате, у которой Барбара велела ее ждать. Как понимаю, вовсе не для поздравления со счастливым избавлением от синей раскраски, которая, несомненно, сделала бы меня главным героем любого утренника в детском саду.

Через стеклянную дверь была видна тетушка, с серьезным выражением лица внимавшая... тому самому красавчику. Он лихорадочно жестикулировал и что-то горячо доказывал. Судя по неловким движениям, зрение к нему пока не вернулось, но... Я не удержался и протер свои собственные глаза.

Такого не может быть! Просто потому что... не может.

С утонченно-красивого лица смотрели совершенно голубые озера глаз. Самого невероятного цвета. Голубые как небо, но куда более яркие... В сочетании со всеми остальными деталями экстерьера эффект достигался просто ошеломляющий. Собственно говоря, я даже не заметил, что Барбара вышла в коридор, пока тяжелая ладонь тетушки не опустилась на мое плечо.

— Любуешься на дело своих корявых рук? — Ласковый вопрос прямо в ухо.

— Почему это корявых? — обиделся я. — Очень даже красиво получилось.

— Что именно? Испорченный костюм или вывод из строя одного из ведущих специалистов моего отдела? — продолжала мурлыкать тетушка.

— Ты прекрасно поняла, о чем я говорю! Такие красивые глаза...

— Завидуешь? Не советую экспериментировать: у тебя ничего бы хорошего не получилось. Максимум стали бы красными. Кроличьими.

— Ну почему сразу...

— Речь не об этом, мой дорогой. — Барбара не дала мне времени надуть губы. — Положение, между прочим, серьезное.

— Его?

— При чем тут он? Он... выздоровеет. И обещал убить, кстати, того уборщика, из-за которого все и случилось.

— Уборщика?

— А что он должен был подумать, лицезрея твою пятую точку, покрытую пятнами? — ехидно вопросила тетушка. — Но ты опять меня отвлек... В общем, так, мой милый, то, что ты сотворил, тянет на вполне солидное наказание.

— Наказание? — У меня внутри похолодело.

— Ну да! Намеренное членовредительство, если не сказать хуже. Тебе светит судебное разбирательство. Пристрастное и тщательное.

— За что? — совершенно искренне недоумеваю. — Он сам поскользнулся и упал.

— А кто это видел?

— Ну... никто.

— Понял?

— Кажется, да.

— Есть только один способ быстрого и безболезненного решения проблемы! — Барбара жестом профессионального фокусника извлекла из кожаной папки листок гербовой бумаги. — Твой переход в Отдел. Задним числом, разумеется! И тогда все случившееся можно будет списать на... несчастный случай в ходе следственной работы.

— Какой следственной работы? — взвыл я.

— Какой-нибудь... придумаешь! — беспечно махнула рукой тетушка. — Ну, так как? Подписываешься?

А что мне оставалось? Конечно, в ее словах было очень мало правды, но я решил: рано или поздно Барбара все равно затащила бы меня в свои паучьи сети, так что ничего страшного не произошло. И потом, еще неизвестно, кто из нас и что выгадал, потому что с моим появлением в Отделе...