"Путь Гладиатора" - читать интересную книгу автора (Табб Эдвин Чарльз)Глава 6Какой-то мужчина хныкал, лежа на земле, и плакал. – Нет, - умолял он. - О нет! Нет. Пожалуйста, нет. Четверо мужчин резались в карты, еще двое сражались в шахматы, совершенно не обращая внимания на бьющегося в истерике. Плотный коренастый человек, одетый в испачканный кожаный костюм, посмотрел на Дюмареста. – Сумасшедший, - пояснил он. - Отравил химикалиями жену и детей. И только теперь начинает понимать, что натворил. - Услышав приближающиеся шаги, он повернулся. - А вот и еда, - заметил он. - Как раз вовремя. Это было что-то тушеное, густое и вполне питательное, хотя и безвкусное. Дюмарест вместе с остальными сел за стол и начал есть из мягкой пластиковой тарелки такой же пластиковой ложкой. Камера имела около двухсот квадратных футов свободного пространства, в ней было двадцать четыре койки, выстроенные двумя рядами. В теплом воздухе висел неприятный запах дезинфекции. В камере царила безупречная чистота. «Мне доводилось бывать в местах и похуже», - решил Дюмарест. Покончив со своей порцией, он съел добавку и отставил тарелку и ложку. Он только и делал с момента ареста, что ел и спал. Теперь он гадал, сколько еще ему придется ждать. Не слишком долго, считал Дюмарест; эта тюрьма была всего лишь перевалочным пунктом. Отбывают наказание не в таких местах. Один охранник остановился возле стальной решетки: – Дюмарест! – Здесь. – Ты нужен. Выходи! - Охранник отступил назад, когда дверь отъехала в сторону, а потом закрылась снова, едва Дюмарест вышел в коридор. С обоих концов коридор был огорожен стальной решеткой, за которыми сидели вооруженные охранники. Окон не было. Бежать отсюда, из расположенной под землей тюрьмы, казалось невозможным. Дюмарест настороженно шел за охранником по узким коридорам. – Сюда! - Охранник остановился и указал на дверь. - Внутрь. Там тебя дожидается адвокат. Это был невысокий стройный человек, с гладким, как у женщины, лицом оливкового цвета и детскими ручонками. На нем была яркая одежда, а с левого запястья свисал ароматический шарик. Его он держал под ноздрями, вдыхая запах, взгляд его темно-карих глаз изучал клиента. Вялым жестом он пригласил Дюмареста садиться. – Присаживайтесь, - сказал он. - Не люблю, когда надо мной маячат. Дюмарест сел. – Меня зовут Крейлтон, - представился хлыщ-адвокат. - Я буду защищать вас в суде. – Должен признаться, - первым делом заявил Дюмарест, - что у меня нет денег, чтобы оплатить ваши услуги. – Я знаю об этом. Этот вопрос уже улажен. – Кем же? – Есть одна старая поговорка, - вежливо произнес Крейлтон. - Насчет зубов дареной лошади. «Возможно, - подумал Дюмарест, - но отдельные подарки стоят дорого. - Он нахмурился. - Кто же это? Мать Джоселин? Вряд ли. Ведь она наверняка послала за стражниками еще перед тем, как сделала свое предложение. Те поджидали меня прямо перед входом в ее заведение - как натренированные псы, готовые вцепиться в горло. Акционер Ледра? Но с какой это стати этой женщине помогать мне? Впрочем, кто же еще это может быть?» – Я не могу ответить вам, - раздраженно бросил Крейлтон, когда Дюмарест спросил его. - Конфиденциальное дело. Предлагаю заняться более важными в данный момент вопросами. Вашей защитой. Какой план мы выберем. Если защита вообще возможна, - поправился он, не дожидаясь ответа, - но я надеюсь, что чего-нибудь все же мы сможем добиться. Вам доводилось лгать? – В случае необходимости я смогу солгать, - резко ответил Дюмарест. – Исключено. Судья способен определять правдивость ваших ответов, - пояснил Крейлтон. - Скамья подсудимых оборудована такими специальными устройствами. Правосудие на Игрушке осуществляется очень просто, быстро и эффективно. Преступник сам приговаривает себя. Если нельзя говорить правду, то ничего не говорите вообще. Фактически я даже настаиваю на этом, - добавил он. - На молчании, я хочу сказать. Как ваш адвокат, я буду говорить за вас. Отвечайте, только когда вам будут задавать прямые вопросы. Понятно? Дюмарест кивнул. – Не буду вводить вас в заблуждение, - продолжал адвокат. - Надежды почти нет. Однако судья Таил неодобрительно относится к сражениям на арене. Вполне возможно, он спасет вас от участи быть брошенным на съедение голодным зверям. - Адвокат подошел к двери, открыл ее и, обернувшись, посмотрел на Дюмареста. - Ну, - нетерпеливо воскликнул он, - чего вы ждете? Сквозь прозрачную крышу в помещение суда проникал солнечный свет. Дюмарест прищурился и споткнулся, когда охранник повел его к возвышающейся над залом огражденной платформе, окруженной к тому же острыми кольями. Перед скамьей, на которой сидел судья, располагалась толпа зрителей. Подготовка к суду была очень короткой. – Говорит обвинение, - произнес человек, одетый в ослепительно черную мантию. - Подсудимый, оказавшись на стороне проигравшей сражение армии, убил троих людей и ранил четвертого. Все они были невинные зрители, не имеющие к сражению никакого отношения. После чего он украл плот… Дюмарест огляделся, не прислушиваясь особо к обвинительной речи. На всех цивилизованных мирах судебная процедура была практически одинаковой: за речью прокурора следовала защитная речь адвоката. Но тут его внимание привлек Крейлтон, поднявшийся на ноги. На фоне обряженных в черное официальных лиц суда он выделялся своими яркими цветами. – Арена, - начал он, - это место, где не действуют никакие законы, кроме закона выживания, что прекрасно известно суду и всем присутствующим здесь. Это означает, что так называемые невинные люди, которых убил или ранил мой подзащитный, сознательно рисковали собственной жизнью, оказавшись вблизи ристалища, добровольно решив отказаться от защиты Основного Закона. Более того, они, приняв роль охотников, низвели статус моего подзащитного до статуса животного! А животное нельзя обвинять в преступлениях: такова его природа. Эти люди знали, на какой риск шли, отдавали отчет в своих действиях, а для еще большего его снижения использовали плот и мощное оружие. Но действовали беспечно. Они сами опустились до звериного уровня. Смею утверждать, что в данном деле нет состава преступления. «Разумная речь, - одобрил Дюмарест. - Мой неведомый благодетель выбрал хорошего адвоката. Если суд примет основную посылку защиты, то она станет непробиваемой». – Суд согласен с заявлением защиты в отношении обвинений в убийстве и нанесении увечий. Они будут вычеркнуты из обвинительного акта. Однако остается еще обвинение в краже. – А вот это мы не будем оспаривать, - поторопился заявить Крейлтон. - Да, верно, мой подзащитный действительно украл плот. Однако я снова должен повторить свои слова о звериной природе беглеца. Вопрос выживания заключается в бегстве от неминуемой смерти, и нужно согласиться с тем, что для спасения жизни приходится использовать любые средства, - это принципиальный вопрос! Тут встал помрачневший прокурор, под стать своему черному одеянию. Глаза его торжествующе блестели. – Если бы пилота плота попросили, он сам увез бы обвиняемого с арены. Раз вопросу бегства придается такое важное значение, и это единственное, что двигало обвиняемым, то так и должно было бы случиться. Однако же плот был украден и не возвращен. Кто еще, кроме обвиняемого, понесет за это ответственность? Я настаиваю, чтобы обвинение в краже осталось в силе. Судья посмотрел на Крейлтона, поднял брови и посмотрел на прокурора: – Есть еще что-нибудь. – Да, жалоба от Акционера Ледры. Обвиняемый получил медицинскую помощь на ее заводе. Догадываясь, что этот человек - преступник, она заявила о нем властям и устроила так, чтобы задержать его на ночь и сдать страже на рассвете. Но ему удалось сбежать раньше, при этом он нанес определенный ущерб и украл еще один плот. – Который был впоследствии возвращен, - заметил Крейлтон. – Да, плот был возвращен, - согласился прокурор. - Но еще предстоит разобраться с вопросом о возмещении ущерба. Судья откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок. В руках он вертел перо. – Есть ли у обвиняемого деньги? - спросил он. Крейлтон шагнул в сторону судьи: – Никаких. – Тогда вопрос возмещения ущерба приобретает чисто академический интерес. И все же стоимость украденного должна быть возмещена. - Судья поднял молоток. - Поэтому в соответствии с законодательством подсудимый приговаривается к продаже на следующем аукционе. - Он опустил молоток вниз. - Следующее дело! Брат Элас подошел к камере и посмотрел сквозь прутья решетки. – Брат, - сказал он, - вы находитесь в затруднительном положении. Вам что-нибудь нужно? – Да, оружие, - ответил Дюмарест. - Возможность сбежать. Билет на корабль с Игрушки. – Все это вне наших возможностей, брат, - словно извиняясь, произнес монах. - Вам нужна медицинская помощь? Совет? Может, передать послание друзьям? Дюмарест покачал головой. Что может сделать этот человек, желающий ему добра? Он в раздражении начал ходить по узкой камере, глядя на стальную дверь. После вынесения приговора его не вернули обратно в просторную камеру внизу, а заперли в одиночке, где он чувствовал себя как хорек в клетке. По другую сторону коридора располагалось еще несколько камер. Мимо сновали какие-то незнакомые люди, они заглядывали внутрь камер, дабы оценить стоимость того, что предлагалось на продажу. Среди них в домотканых рясах появлялись и монахи, предлагая посильную помощь. – Вы принадлежите к Церкви, брат? - Элас, увидев, что Дюмарест смотрит на него, махнул рукой, подзывая поближе. – У меня нет привычки сидеть под светом вашего благословения, - отрывисто сказал Дюмарест. – И все же вы небезызвестны нам, - ровным голосом произнес монах. - Вы верите в силу прощения? – Конечно. – Один человек ищет прощения, брат. Вашего. Хотите встретиться с ним? Поговорить? Он попросил меня поговорить с вами, брат. Он боится, что вы выдадите его. - Монах повернулся и махнул рукой. И Дюмарест увидел Легрейна. Тот выглядел чистым и аккуратным в новой одежде шоколадно-коричневого цвета. Дюмарест посмотрел на него, и костяшки пальцев побелели, когда он схватился за прутья решетки. Потом он заставил себя расслабиться. – Ты, - сказал он бесстрастным голосом. - Какой сюрприз! – Я понимаю, что ты чувствуешь, Эрл. - Легрейн подошел поближе, голос его был тих. - Я слишком задержался с возвращением в пещеру. Но ты должен был дождаться меня. Я же оставил тебе послание. – Я не видел никакого послания. – Но ведь я оставил его! Написанное кровью на полоске ткани, которую я придавил камнем. Чтобы было чем писать, я наколол палец. - Легрейн показал левую руку. - Видишь? Рана еще не затянулась. Дюмарест посмотрел на крошечный порез. И опустил руки. – Наверное, твое послание сдуло порывом ветра. Или его унесла птица, - вздохнул он. - Что случилось? – Мы спали, - тихо начал Легрейн. - Для всего мира мы уже были покойниками. Я подумал, что лучше всего будет поскорее продать все вещи, пока наши описания не будут переданы повсюду. Я написал свою записку и полетел в одно известное мне место. Но нужного человека там не оказалось. Пришлось ждать. Сразу после заключения сделки я вернулся в пещеру, но тебя там уже не было. Честно признаюсь, Эрл, я не знал, что и подумать. Сначала я удивлялся, как это тебя еще не схватили. Потом решил, что, наверное, ты упал в море. – И что тогда? – Меня охватило отчаяние. Я понял, что если ты еще жив, то направишься к посадочному полю, поэтому и попросил пару своих друзей следить за ним. Они видели, как тебя схватили. Я не мог ничего сделать, кроме как нанять адвоката. Он дорого обошелся мне! - добавил он. - На оплату его услуг ушла большая часть денег, полученных в результате сделки. Но это был единственный способ спасти тебя от смерти в загоне для голодных зверей. – Половина из выручки принадлежит мне, между прочим, - напомнил Дюмарест. Он нахмурился. - Как же ты надеялся вытащить меня из пещеры, если продал плот? – Нанял другой. Это тоже входило в сделку. Я намеревался сбросить веревку с края скалы. Однако я опоздал. Мне очень жаль, Эрл, - оправдывался Легрейн. - Могу сказать в свое оправдание лишь то, что сделал все от меня зависящее. – Думаю, что мне следует поблагодарить тебя, - медленно произнес Дюмарест. - Но ты понимаешь, почему я не чувствую благодарности. – Ты спас мне жизнь, - кивнул Легрейн. - Если бы не ты, я был бы трупом на арене. Если бы ты раскололся и выдал меня, вместе с тобой в этой камере был бы и я. Неужели ты не понимаешь, что мне очень жаль, что все так случилось? Знаешь, - вздохнул он, - а ведь я мог выбраться с Игрушки. На грузовом корабле, направившемся к Торису. Однако я остался здесь, надеясь, что смогу помочь тебе. - Он просунул руку сквозь прутья и протянул раскрытую ладонь. - Мир, Эрл? Дюмарест пожал его руку. – Мир, - ответил он. - Что теперь будет? – Тебя продадут, - ответил Легрейн. - На аукционе, причем как можно дороже. Государство возьмет свою долю, а остатки распределит между остальными, кто предъявит тебе претензии в нанесении ущерба. Если сумма, вырученная за тебя, окажется выше твоих долгов, то ее внесут на твой счет. Вот так здесь расплачиваются с долгами, Эрл, - пояснил он. - Если человек не может выплатить свой долг, его продают. Женщин тоже. Некоторые из ставших рабынями оказываются в таком положении, достичь которого они и не мечтали, будучи свободными. И всегда можно выкупить себя из рабства. Твоему хозяину придется освободить тебя, как только ты вернешь ему сумму, уплаченную на аукционе. Таков закон. Дюмарест посмотрел на монаха: – Вы можете сделать это? Заплатить за мой долг? Клянусь, что я верну его обратно, чего бы это ни стоило. С сожалением брат Элас покачал головой: – Чуть раньше такое можно было бы осуществить, брат. Акционер Херл проявил великодушие и отдал нам часть своего дивиденда. Однако мы уже успели приобрести еду, одежду, медикаменты, массу нужных вещей. «Обычная практика, - подумал Дюмарест. - Всемирное Братство не накапливает богатств». Ослепительные лучи солнечного света, отражаясь от камней, которыми была выложена площадь, блестящими искорками переливались на собравшейся толпе людей, играя на стеклянных стенах, окнах домов и работавших фонтанах калейдоскопом самых разнообразных цветов. Дюмарест посмотрел вниз со своей возвышавшейся над землей платформы. Он стоял в шеренге вместе с еще двенадцатью другими пленниками, доставленными из тюрьмы, и каждый был прикован к соседу тонкими наручниками. Люди вокруг них были одеты в бело-оливковые или коричнево-черные одежды, и все ждали начала торгов. – Фермер, - объявил аукционист, высокий худощавый пожилой человек, одетый в безупречно белый костюм. Он полностью осознавал значимость выпавшей ему роли. - Несмотря на свою молодость, у него уже есть опыт в выращивании урожая и обработке почвы. Господа, я жду ваших предложений. Поднялась одна рука, потом другая, еще несколько, голоса произносили цену, которую были готовы уплатить за этого молодого человека. – Не лучшее время для проведения аукциона, - проворчал человек, стоявший сзади Дюмареста. - Скоро поступит новый дивиденд. А это означает, что люди стараются избавиться от остатков предыдущего. Цена при этом не играет никакого значения. «И чем выше окажется цена, тем труднее будет стать свободным, - согласился Дюмарест. - Если раб вообще надеется заработать приличную сумму денег. Ни один хозяин не будет настолько глупым, чтобы потерять хорошее вложение капитала… ну а раб не вправе требовать оплаты за выполняемую им работу». – Инженер, - продолжал аукционист, его голос звучал громко благодаря встроенным в трибуну электронным усилителям. - Он стар, но в течение долгого времени оттачивал свое мастерство, которое еще много лет сможет демонстрировать и вам. Господа, этот человек пригодится на любом заводе. Ваши предложения, прошу вас. Среди празднично одетой толпы вознеслись вверх руки. Журчание фонтанов перекрывал смех. «Отдыхающие отпускники, - подумал Дюма-рест. - Мужчины и женщины, вышедшие на улицу немного поразвлечься, дегенераты, желающие приобрести что-нибудь свеженькое, дабы развеять скуку. В нас они видят лишь животных, забавных и красивых, никто из них не считает нас людьми». Дюмарест подавил гнев. Гнев - роскошь, которую не может себе позволить ни один раб. Цепь дернула его запястье. Дюмарест взошел по ступенькам на более высокий помост и стал разглядывать толпу, когда старик аукционист назвал первоначальную цену. Ни одного знакомого лица, но это ничего не значило. Ни Акционеру Ледре, ни матери Джоселин не нужно было лично присутствовать на торгах. Какой-то мужчина поднял руку, выкрикнул цену. Ее тут же перекрыли. Одна женщина с визгливым голосом прокричала свое предложение и тут же выругалась, услышав похабный комментарий, но снова произнесла свою цену. Аукционист удовлетворенно присвистнул. Нечасто доводилось ему продавать рабов за такую цену. – Боец, - повторил он. - Тот, кто сражался на арене и кому удалось сбежать оттуда. Господа, поспешите! Женщина первой назначила новую цену, за ней мужчина, еще один, потом юная девушка с обезображенным лицом, ту сменила старая карга, нелепо выглядевшая в излишне ярком одеянии. Рывок цепи подсказал Дюмаресту, что торги завершены. – За тебя уплачена приличная сумма, - хмыкнул стражник, снимая наручники. - Хватит на покрытие всего нанесенного ущерба и еще кое-что останется. Достаточно, чтобы приобрести билет на перелет низшим классом. «Стоимость целого перелета, - уныло подумал Дюмарест. - Бежать… но на это нет ни единого шанса». Он посмотрел на хозяина - смуглого человека с завитыми сальными волосами и лицом, покрытым шрамами. – Меня зовут Техон, - сказал тот. - Я справедливый человек. Добросовестно выполняй свою работу, не причиняй беспокойств - и мы с тобой прекрасно поладим. - Он кивнул слуге, внешне походившему на стражников Властителя Игрушки: семи футов ростом, с великолепной мускулатурой и ничего не выражающими, пустыми глазами. «Слабоумный, - догадался Дюмарест. - Брак селекции. Больше животное, чем человек». Он сделал шаг назад, когда раб потянулся к его горлу. – Не двигайся, - предупредил его Техон. - Крул просто хочет надеть на тебя ошейник. Такой же, как у него, видишь? - Он поднял трость, которую нес словно оружие, и прикоснулся металлическим набалдашником к шее раба. - Ты должен позволить ему надеть эту вещь на свою шею, или он свалит тебя на землю и все равно сделает это. Неужели сломанная челюсть стоит минутного бесполезного сопротивления? Дюмарест промолчал и позволил рабу надеть ошейник. Гладкий гибкий металл плотно сжал его шею. – В тебе достаточно благоразумия, - заметил Техон. - А теперь надень эту рясу. Если изголодавшиеся по сексу суки захотят увидеть настоящего мужика, то им придется платить за эту привилегию. - Он кивнул, когда Дюмарест надел рясу, доходившую до колен, сшитую из дешевого материала. - Ты исхудал, - озабоченно закончил он. - Истощен. Но скоро мы это исправим. А теперь следуй за мной. За площадью их ждал плот. Он быстро поднялся в воздух и вскоре опустился на плоскую крышу какого-то невысокого здания, в комнатах и коридорах которого удивительным образом сочетались спартанская простота и экстравагантная роскошь. В маленьких спальнях, кроме узких кроватей, почти что ничего и не было, тогда как в других комнатах, раз в десять больших и украшенных сверкающими гобеленами, стояли широкие кровати со множеством мягчайших подушек и сочетаемой с ними мебелью. – Для посетителей, - пояснил Техон. Он захлопнул дверь и повел его по коридору. - Они приходят сюда ради развлечений. Удивительно, какое восхищение может вызывать у определенного типа людей атлетично сложенное тело. Однако ублажать их желания - не главное мое занятие. Основная же моя профессия - подготовка бойцов. Хозяин дома провел его на нижний этаж. За обитой мягким материалом дверью оказалась небольшая комната, где явственно ощущался слабый запах пота и масла. За ней была еще одна, размерами побольше, оборудованная свисающими вниз канатами, матами, тренажерами, предназначенными для развития мускульной силы. – Вот здесь ты будешь тренироваться, - показал Техон и внезапно, без предупреждения, метнул прямо в лицо Дюмареста свою трость. Дюмарест успел пригнуться, и трость лишь просвистела там, где он только что стоял. - Ты быстр. Или тебе просто повезло. Посмотрим. Крул! Раб протрусил к одной стене, потом вернулся с тремя прутами, двумя тонкими металлическими и одним деревянным, потолще. Деревянный шест он дал Дюмаресту. – Значит, так, - сверкнул глазами Техон. - Мы с Крулом попытаемся пощекотать тебя этими стальными прутами. А ты будешь стараться отразить наши удары деревянным. Готов? – Минуточку. - Уперев конец деревянного шеста в пол, Дюмарест изо всех сил надавил на него, притоптывая босыми ногами. Шест не выдержал и сломался посередине. Отбросив в сторону один из обломков, он схватил другой. Техон удивленно прищурил глаза: – Ты что, умеешь обращаться с ножом? – Мне доводилось несколько раз применять его в деле. – И поэтому ты, несомненно, считаешь себя опытным бойцом. - Техон облизнул губы. - Ладно, проверим. Он прыгнул вперед, с размаху нанося первый удар, потом принялся осыпать Дюмареста рубящими и колющими ударами. Тот отбивался быстрыми движениями своего обрубка; при столкновении металла с деревом раздавался резкий треск. Вскоре в поединок вступил и Крул, нанеся внезапный короткий обжигающий, как кнут, удар металлическим прутом по плечу. Дюмарест глухо вскрикнул. И поспешно попятился, пытаясь быть лицом к обоим врагам, атаковавшим сначала как-то лениво, но потом, когда бисеринки пота покатились по лицу, они стали действовать быстрее и скоординированнее. И вот чей-то стальной прут содрал кожу нового гладиатора, прикрытую лишь тонкой рясой, - на той появились следы крови. – Ты не настолько хорош, как воображаешь, мой друг, - прокомментировал бой Техон, убирая прут. - Да, ты быстр, но недостаточно. И еще ты немного неуклюж, но это, возможно, от недостатка опыта. - Он сделал шаг назад. - Крул! Достаточно! Раб с недовольным видом прервал атаку. – Раздевайся, - приказал Техон Дюмаресту. Поджав губы, он стал изучать свое новое приобретение. На белой коже новичка выступили рубцы, потемневшие от запекшейся крови. - Сто часов замедленного времени лечения, - решил он. - Три часа обычного. Дорого, но мне кажется, в данном случае это себя оправдает. В любом случае мы не можем зря терять время. По требованию Властителя Игрушки готовится большое представление, призванное развлечь его гостей, и я не тот человек, чтобы упустить такой шанс. - Он звонко хлопнул Дюмареста по плечу. - Лечение, а потом изнурительные тренировки. Согласен? – Неужели у меня есть выбор? - отрывисто прохрипел Дюмарест. – Нет, однако лучший боец - тот, который хочет сражаться. Я заплатил деньги не за идиота, способного лишь развлекать дам. Будут сделаны крупные ставки. Я хочу выиграть кучу денег. Мы хотим выиграть кучу денег. - Он еще раз хлопнул Дюмареста по плечу. - Пирог достается хозяину, и лишь крохи от него - рабу, я признаю это, но такова жизнь! - Он внимательно разглядывал лицо Дюмареста. - Или ты возражаешь, что я называю тебя рабом? – Нет. Я возражаю, чтобы со мной обращались как с рабом. – А в тебе есть гордость, - хмыкнул Техон. - Ладно, от гордости тоже есть толк, но не в моем заведении. - Он обхватил пальцами правой руки прут, который держал в левой. - Тебе предстоит научиться одной вещи, - тихо сказал он. - Повиновению. Готовности пойти на смерть, если я прикажу это. Беспрекословному повиновению. – А если я не подчинюсь? – Тогда тебя ожидает вот это, - сказал Техон и ударил Дюмареста прутом по шее. Боль, застилая красной пеленой глаза, разрывала каждый нерв и клетку его мозга. Дюмарест упал на колени, обеими руками бесполезно пытаясь разорвать ошейник, сжимавший его шею. – И вот это, - тихо добавил Техон. Дюмарест закричал, когда новый поток боли пронесся по каждому нерву и сухожилию, заставив его сложиться пополам и беспомощно корчиться, испытывая нестерпимые мучения. |
||
|