"История ленивой собаки" - читать интересную книгу автора (Уильямс Алан)

Глава 10 Счастливое приземление

Пол сидел на вращающемся стуле, опершись локтями о стол, и, несмотря на то, что кондиционер работал на полную мощность, обливался потом. Напротив него стояли два стакана и на три четверти опустошенная бутылка «Джонни Уолкер». Рядом стояло его двуствольное ружье.

Это была маленькая комната с низким потолком, шкафчиком, встроенным в стену сейфом, холодильником, календарем с обнаженной моделью на стене и большим высокочастотным двухдиапазонным радиоприемником в углу. Комната вполне могла сойти за дешевый офис в большом американском городе, но снаружи, в ночи, не переставали шуметь джунгли.

Кроме Пола в комнате были три человека. Двое из них были в серебряно-серой форме «Эйр Америка», оба примерно одного возраста – чуть за сорок. Один – высокий мужчина с раскосыми глазами и носом-клювом над слегка сардоническим ртом. Второй – невысокий, широкоплечий, с плоским лицом, густыми бровями и кнопкой вместо носа.

Третий мужчина сполз по стенке в дальнем от Пола углу комнаты. Его слезящиеся глаза с болью и удивлением смотрели на толстяка. Щеки его уже провалились, одна рука висела вдоль туловища, вторая тянулась к столу. Он, хозяин дома Донован, был мертв уже три часа. Для того, чтобы отличить Друг от друга симптомы сердечного удара и результаты инъекции амитин-цианида, который ему вкололи за левое ухо, потребовались бы опытные доктора, а они были редкостью в Королевстве Лаос.

Пол налил себе еще виски. Он не предложил его пилотам.

– Я хочу, чтобы вы поняли, – медленно говорил по-французски толстяк. – Не должно быть никакой излишней жестокости. Никакой стрельбы и тому подобного. Все должно быть тихо, без осложнений, – пилоты одновременно кивнули. – Обыкновенный, рутинный полет согласно расписанию. Ничто не может нам помешать.

Он вздохнул. С тех пор, как он покинул Камбоджу, прошло тридцать шесть изматывающих часов: неофициальный и некомфортный переход границы, дорога в Чампассак, потом на сампане против сильного течения Меконга до Тхаккета, где он сел в переполненный местный автобус, следующий до Вьентьяна, а затем его подобрал «лендровер» с двумя пилотами, который сейчас стоял снаружи.

– Все трое будут вооружены, – продолжал он, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – И, по крайней мере, двое из них умеют стрелять. Третий – ирландец, знает вьетнамский, так что особенно важно, чтобы у него не было возможности переговорить с остальными.

– Все абсолютно ясно, монсеньор Пол, – с заметным акцентом сказал высокий. – Если эти трое не станут создавать проблем, то уж мы-то точно не станем их создавать. Это будет, как вы выразились, самый обыкновенный полет.

– Надеюсь, – сказал Пол.

Он еще раз посмотрел на мертвого инженера из Питсбурга, чья жизнь подошла к концу. Неудачный брак, единственный сын погиб в автокатастрофе, дочери неизвестно где – депрессивный мужчина, которого они выслушивали целых полчаса, которых хватило для того, чтобы он употребил полпинты виски до того, как Пол убил его. Убивая, толстяк почувствовал укол совести. Инженер был невинен, жалкий, глупый обломок кораблекрушения, которого прилив войны прибил к берегам Азии. «Когда-нибудь, – подумал Пол, – в один прекрасный день и меня настигнет такой же конец».

Он взглянул на часы:

– У нас еще примерно час, – сказал он, кивнув на приемник в углу. – Включим его в самую последнюю минуту. Если все прошло как надо, они и здесь подняли тревогу.

С таким же успехом он мог разговаривать и сам с собой. Пилоты, казалось, все это уже слышали. Пол допил виски и подумал, не становится ли он чересчур нервным. Или, может, просто начинает стареть?

«Карибоу» Госказначейства летел низко над великим озером Камбоджи – Тонл Сап, которое было на самом деле вышедшей на двадцать километров в каждую сторону рекой самой богатой рыбой и рисом страны мира.

Самолетом управлял Нет-Входа. Он вел его на скорости 100 узлов на высоте пятьдесят футов над поверхностью воды. Жаки начала перекусывать кусачками из кабины пилотов проволоку, стягивающую упаковки с долларами, а Райдербейт и Мюррей разворачивали надувной спасательный плот.

– Не трогай сотенные, дорогуша! – окликнул Райдербейт. – Бери мелочевку.

– Мы положим и сотенные, сказал Мюррей. – Не время дрожать над каждым долларом. В унитаз мы можем спустить «вашингтоны» и пятерки, но на плоту должны быть настоящие деньги, Возможно, это их не убедит, но хотя бы сделает подозрительными. Иначе для чего все это?

Райдербейт с унылым видом посмотрел на него:

– Ах ты, думающий негодяй! – он взглянул на Жаки, которая принесла три упаковки из Банка Индокитая.

– Это двадцатидолларовые, – сказала она.

Райдербейт тихо выругался на африкаансе.

– Мне нужно выпить, – он перехватил взгляд Мюррея и поморщился. – О, только не начинай говорить, что алкоголь притупляет реакцию! Единственное, что притупляет мою реакцию, это сознание того, что я не могу этого сделать.

Он достал свою фляжку, сделал средний глоток и протянул ее Мюррею:

– Не могу смотреть, как за борт летит большой, чудесный загородный дом в Англии, и не проронить при этом пьяную слезу.

Мюррей пригубил фляжку, в ней оказался хороший французский коньяк.

– Не думал, что тебя может растрогать загородный английский дом, Сэмми.

– Я чувствителен ко всему, что стоит денег.

Мюррей кивнул:

– Ладно, за дело. – Он положил фляжку к себе в карман, и они начали привязывать упаковки с деньгами к еще не надутому плоту.

– И еще нам нужен труп, – сказал Райдербейт. – Сандерсон подойдет.

– Сандерсон с пачкой сотенных в кармане, – сказал Мюррей. – Ибо помимо нас именно его будут подозревать. Ведь он отвечал за операцию и исчез вместе с самолетом.

– Но почему у него в кармане должны найти сотенные? – простонал Райдербейт.

– Потому что именно этого они не ожидают от таких злодеев, как мы. Спасательный плот и несколько банок с маслом для запаха. Они не удивятся, найдя несколько пачек мелочи. Но труп с несколькими штуками в сотенных купюрах заставит их поволноваться.

Райдербейт развел руки в стороны:

– Почему нельзя обойтись пятидесятидолларовыми, солдат? Ради меня.

– Здесь для тебя больше сотни миллионов фунтов стерлингов. Разве этого не достаточно? – Мюррей похлопал его по плечу: – Считай, что это входит в процент расходов вместе с тридцатью миллионами, которые мы должны заплатить Као Дай.

– Эти ублюдки и толстяк...

– Идем над сетями! – крикнул из кабины Джонс.

Мюррей поднял упаковку с пачками по одному и по пять долларов вперемешку и пошел по узкому проходу в хвост самолета, где они уже приготовили две пятилитровые банки с машинным маслом, груду запчастей, инструменты и аптечки, спасательные жилеты, шлемы двух погибших пилотов, документы, бортовой журнал «Карибоу» и карты с проложенным маршрутом на Филиппины.

– Сначала масло и баксы, – сказал он Райдербейту, который, чуть не плача, наблюдал, как руки Мюррея вскрывают упаковку и выбрасывают деньги в унитаз в туалете в хвосте самолета. Жаки прошла за ними и теперь спокойно курила, сидя на упаковке с долларовыми купюрами.

– Это преступление, солдат! Настоящее преступление! – ныл Райдербейт.

– Принеси сюда одну банку, – сказал Мюррей.

Райдербейт держал в руках банку и смотрел на белую трубу под стульчаком. Оттуда сквозило.

– Выливай, – приказал Мюррей.

Райдербейт опустошил банку. Мюррей спустил первую пачку двадцатидолларовых банкнот и смотрел, как они кружатся в потоке воды и исчезают.

– Ты что, хочешь, чтобы я сиганул следом за ними? – спросил Райдербейт.

– Просто вылей еще одну банку, Сэмми.

Райдербейт ушел, а Мюррей спустил еще одну упаковку долларов, размышляя о хрупкости валютной системы и о мазохистском удовольствии, которое он получал, спуская эти деньги через унитаз в чужое озеро далекой страны.

– Там их еще много, – улыбнулся он Райдербейту, с видом страдальца притащившему вторую банку и выливающему масло в унитаз.

Мюррей приготовил последнюю пачку. Достаточно, чтобы купить парочку «роллс-ройсов», каникулы на солнечном берегу, драгоценности, машины, девочки, наряды... Все это было таким нереальным. Райдербейт вылил вторую банку, и Мюррей швырнул вниз всю пачку. На секунду ему показалось, что Райдербейту вот-вот станет дурно.

– А теперь – плот, – сказал он. – Надуем его у дверей.

Они волоком подтащили к задним дверям резиновый конверт с балластом из упаковок в водонепроницаемой бумаге.

– Ну, и Сандерсон, – сказал Мюррей. Теперь командовал он, а Райдербейт молча подчинялся. Он взвалил безвольное тело на плечи, протащил его между рядами упаковок с деньгами и грубо бросил на спину. Голова Сандерсона, как кокос, ударилась о стальной корпус самолета. Жаки прикурила еще одну сигарету.

– У него сломана шея, – сказал Мюррей.

Райдербейт пожал плечами:

– Это Джонс. Такое ведь могло произойти и во время аварии. – Он начал расстегивать серо-зеленый френч Сандерсона, а Мюррей тем временем отобрал две пачки со стодолларовыми банкнотами. Когда он вернулся, Сандерсон, как пьяница, лежал на спине, мундир был расстегнут, из-под него виднелась трогательная полосатая рубашка. У кителя были внутренние карманы с клапанами, которые, по всей видимости, были специально заказаны портному. Райдербейт расстегнул клапаны и посмотрел, как Мюррей кладет туда деньги.

– Здесь как минимум пятьдесят штук, солдат.

– Как минимум.

– Если их не сожрет рыба, то заберут себе рыбаки.

– Ну и что из этого?

– Пройдет не один день, прежде чем его выловят.

– Мы теряем время, Сэмми. Все равно это новые банкноты, они с серийными номерами, – запихивая пачки денег в карманы Сандерсона, Мюррей старался не смотреть на его болтающуюся голову. – Теперь – плот.

Он открыл дверь, пустив в салон холодную струю воздуха. Небо было безоблачным, при свете луны вода внизу была похожа на рифленую сталь. Райдербейт двинул кулаком по насосу, и две овальные трубы плота с шипением надулись.

– Опускай его, – сказал Мюррей.

Райдербейт уложил Сандерсона в плот лицом вниз, Мюррей швырнул туда же шлемы пилотов, карты, документы, журнал и два спасательных жилета. Вместе они выпихнули плот за борт.

Внизу появились серебряные брызги, плот приземлился правильно: с деньгами, но без тела. Они увидели раскачивающиеся на воде жилеты и бумаги.

Райдербейт покачал головой:

– Они никогда его не найдут. Для этого им придется прочистить все дно этого проклятого озера!

– Не волнуйся, прочистят, если потребуется. Но скорее они выловят его сетями еще до наступления утра, – Мюррей подобрал наборы с инструментами, аптечку и запасные части и крикнул Нет-Входа: – Это последнее, потом идем на север!

Он подтащил тяжелые инструменты к двери и выкинул их за борт, туда, где внизу тянулись рыболовные сети, а левее светились, как светляки, огни сампанов.

– Хотя бы погода нас не подвела, – пробормотал он. – Будем надеяться, она сохранится и над Лаосом! – он захлопнул дверь и повернул замок.

Райдербейт поднялся обратно в кабину и стирал что-то ветошью с пола. Мюррей заметил, что это была кровь зарезанного пилота.

– Для пущего правдоподобия! – сказал он, вернувшись в хвост самолета. Расстегнув ширинку, он бросил ветошь в унитаз, помочился и, достав свой незаконный родезийский паспорт, спустил его вниз вместе с удостоверением «Эйр Америка».

– Даст им пищу для размышлений, – мрачно улыбаясь, сказал он.

Мюррей улыбнулся в ответ, В поступке Райдербейта была неплохая логика. Американцы уже знали, что он замешан в этом деле, а у камбоджийцев, больших любителей поразвлечься, появится лишний повод подразнить ЦРУ, даже когда поиски будут окончены.

Джонс повернул самолет на север, в направлении гор центрального Лаоса. Одним из достоинств войны в Юго-Восточной Азии было то, что в Лаосе нигде не существовало эффективных систем наземных радаров, разве что только в непосредственной близости от главных воздушных баз в Паксе и Саваннакхете. Эти города они обошли стороной, используя радар короткого диапазона и держась поближе к горам. Луна светила ярко и помогала «Карибоу» маневрировать среди гор.

Из радиотелефона неслись писклявые камбоджийские голоса, но ни один из них не звучал излишне озабоченно. На американских волнах они с удовольствием почерпнули информацию о том, что угнан транспортный «Карибоу» с ценным грузом на борту, и всем самолетам в Южном Вьетнаме и Таиланде приказано перехватить, а при необходимости уничтожить этот самолет. Лаос не упомянули ни словом.

Пол поднял с рук голову и взглянул на часы, Джунгли проснулись и зашумели, заглушая писк приемника в углу комнаты. Он тряхнул головой и посмотрел через стол. Мертвый американец осел на пол. Его никто не трогал.

Пол посмотрел на пилотов и кивнул в сторону приемника:

– Все еще ничего?

– Ничего, – сказал высокий.

Пол зевнул:

– Они должны появиться с минуты на минуту. С севера, чтобы обойти радары. Мы не услышим их, пока они не приблизятся на десять километров. Что-нибудь есть из Ваттая?

Высокий встал и переключил приемник на УКВ. Несколько секунд помех, и они услышали американский голос, быстро и без выражения передающий сводку погоды: «...к востоку от Пхонгсали – ясно... на севере, северо-востоке переменная облачность... ветер умеренный, два-три...»

Пол подавил еще один зевок:

– Погода удовлетворительная, – сказал присаживаясь пилот. – Если появятся проблемы, наши диспетчеры нас предупредят.

Пол мрачно кивнул, глядя на бутылку шотландского виски. Он думал о том, что, будь на то его воля, он бы выбрал более симпатичную парочку.

– Есть еще новости о самолете?

– От «Эйр Америка» ничего. Но, пока вы спали, мы поймали сообщение из Северного Таиланда, Там полная тревога. Передали, что самолет все еще над Камбоджей.

Пол промокнул лицо влажным платком:

– Пока погода нам на руку, – бормотал он. – Бог мой, мы зависим от погоды, а какая ставка!

Высокий удивленно приподнял брови:

– Вы никогда ничего подобного не делали?

– Да делал, – повел плечами Пол и достал из полиэтиленового пакета на полу свежую бутылку «Джонни Уолкер». – Мы так же зависим от их пилота, – добавил он и щедро плеснул виски в стакан. – Сигнальные огни установлены? – отдуваясь, спросил он.

– Все готово.

Пол посмотрел на свое ружье и по какому-то импульсу схватил его и проверил оба ствола. Потом он игриво улыбнулся обоим пилотам:

– В такой игре не бывает излишней осторожности.

Пилоты не улыбнулись в ответ. В этот момент из приемника донесся ясный голос Мюррея. Он говорил на французском:

– Charles! Tu m'entends? – tu m'entends![51]

Все трое вскочили на ноги. Пол в два прыжка подскочил к приемнику.

– Je t'entends bien, mon chou![52]

– Tout va bien?[53]

– Tout va bien![54]

– Тогда приготовьтесь, – сказал Мюррей. – Мы прибываем через три минуты.

Пол отключил приемник, улыбнулся и вышел на воздух, наполненный пением птиц и ароматами резервуара. Пилоты с фонарями в руках побежали вперед, зажигая выставленные вдоль плотины ацетиленовые лампы. Пол ждал возле желтого экскаватора с опущенным ковшом, который вывели перед бульдозером и десятитонным самосвалом. Все три машины стояли на покрытой металлической сеткой дороге, провода зажигания соединены.

Луна исчезла, собирался дождь. Пол достаточно разбирался в летном деле, чтобы понимать, что Райдербейту даже с таким маневренным самолетом, как «Карибоу», потребуется все его умение и большая доля везения. Пол не мог сказать, что ему нравится Райдербейт. Его поведение по меньшей мере вызывало сомнения, но сейчас толстяк испытывал симпатию и даже чувство родства к человеку, который управлял самолетом в сером утреннем небе и готовился, рискуя жизнью ради иллюзорного богатства, посадить его на изгибающуюся светящуюся полоску в джунглях.

Пол не был циником. Глядя на бегущих обратно между горящих сигнальных огней пилотов, он сознавал свою вину. Он думал еще об одном человеке, об ирландце Уайлде, который устроил эту глупую драку в Бангкоке, а потом с такой готовностью помогал спасти ему жизнь. В нем было что-то уязвимое, вызывающее сочувствие, он не был похож на родезийца, готового ради денег пойти на все. И потом была еще девушка, француженка. Вся операция зависела от нее. И все же, думая о ней, Пол чувствовал себя неуютно. Его жену убили фашисты в 1942 году в Нанси. Женщины не должны играть в такие игры, даже ради денег.

Потом они увидели самолет. С зажженными огнями он летел низко над холмами, сбавил скорость и ушел налево, скрывшись за деревьями у них за спиной. Потом, описав удивительно узкий круг, вернулся. Шасси мелькнули в двадцати футах у них над головами. Он опустился на светящуюся дорожку и подпрыгивая побежал вперед. Реверсируя, ревели двигатели. «Карибоу» остановился, проехав половину плотины.

Оба пилота торжественно кивнули, но на восторги по поводу мастерства Райдербейта не было времени. Они повернулись к огромным машинам у себя за спиной. Пол подвел высокого к самосвалу, который стоял кузовом к плотине. Курносый коротышка уже заводил гусеничный экскаватор, разрывая утреннюю тишину ревом мотора. Через секунду он пополз к «Карибоу», за ним Пол и высокий на самосвале. Между рядами сигнальных огней они увидели опущенный хвост самолета.

Первым их встретил Мюррей. Он обошел экскаватор и встал перед остановившимся грузовиком. Пол с вымученной улыбкой вылез из кабины:

– Felicitations!

– Салют, – ответил Мюррей, и они обнялись.

Высокий с компаньоном уже гасили сигнальные огни.

– Все на борту! – сказал Мюррей. – Весь треклятый груз! Хотите взглянуть?

Пол выдавил еще одну улыбку:

– Я вам верю. Не люблю смотреть по утрам на большие деньги, берегу нервы.

Райдербейт выключил сигнальные огни «Карибоу», и самолет стоял в свете фар грузовика и экскаватора. В хвосте самолета с М-16 в руке появился родезиец и махнул свободной рукой Полу:

– Где ваши чертовы пилоты?

– Гасят огни, – сказал Мюррей.

Райдербейт кивнул и спрыгнул вниз:

– Салют, монсеньор Чарли! – с жутким акцентом выкрикнул он. – Как вам посадка, а?

– Потрясающе, – сказал Пол.

К ним подошли Жаки и Нет-Входа. Мюррей несколько высокопарно представил французу Жаклин. Пол поклонился, неосознанно придерживая локон, и с нелепой скромностью отступил назад на маленьких ступнях:

– Enchante, Madame! Может, вы желаете подождать в доме, пока мы закончим? Только, – он запнулся, – там мертвый человек.

Она пожала плечами:

– В самолете тоже два мертвых человека, монсеньор.

Пол повернулся и протянул руку Нет-Входа:

– Enchante, Monsieur, – негр просто кивнул. – Может, вы хотите выпить? – добавил Пол. – Мои пилоты произведут всю разгрузку.

– Я бы хотел с ними познакомиться, – встрял Райдербейт. – Но я и выпить хочу, черт меня подери!

Пол хихикнул, взял родезийца за руку и хотел было отвести его в дом:

– Мой дорогой Сэмми, эти пилоты новенькие в «Эйр Америка». Их фамилии Рибинович и Тейлор. Тейлор – тот, который пониже, – добавил он, кивнув на возвращающихся пилотов. – Он не очень-то любит разговаривать.

– И сколько мы им платим?

– Договорились – по сто штук каждому.

Райдербейт ухмыльнулся:

– Этим новеньким мальчикам дьявольски повезло! А толкачи?

– Они ждут в аэропорту.

Райдербейт остановился и взглянул на часы:

– Скоро встанет солнце, Чарли. Извини, но с выпивкой придется подождать.

Пол нахмурился:

– Ты не хочешь выпить?

– Хочу для начала помочь переправить моих крошек. А потом выпью все, что есть в Азии!

– Я тоже останусь, – сказал Мюррей.

– И я, – тихо сказал Джонс.

Пол несколько секунд молча смотрел на всех троих, потом пожал плечами, взял Жаки под руку и повел ее в дом в конце плотины.

– Кажется, он слишком торопится угостить нас выпивкой, – буркнул Джонс.

– Он уже полупьян, – сказал Райдербейт, поворачиваясь к подошедшим пилотам.

– Привет! – сказал высокий. – Вы продемонстрировали замечательную посадку, мистер Райдербейт! Я – Джо Рибинович. Это Чак Тейлор.

Они обменялись рукопожатиями.

– Не возражаешь, если я взгляну на ваши удостоверения? – спросил Райдербейт.

– Конечно!

Райдербейт посмотрел на знакомые голубые карточки «Эйр Америка», фотографии были похожи на своих владельцев.

– Жизнь научила меня быть подозрительным, Джо. Итак, вы новенькие в этой игре?

– Мы старики в любом деле, – рассмеялся Рибинович.

– Ваше последнее место работы?

– Нефтяные разведчики на Аляске, будь оно все трижды проклято!

– Ну, теперь вам повезло, малыш! Ладно, займемся багажом.

Райдербейт, не выпуская карабин из рук, запрыгнул в хвост самолета и начал передавать сигналы Тейлору, который уже был в кабине гусеничного экскаватора. Его ковш поднялся до уровня выхода из хвоста «Карибоу».

Тейлор управлял экскаватором медленно, но умело. Мюррей решил, что он когда-то работал на стройке или его недавно натаскали в этом деле. Потом он посмотрел на лицо пилота, бесстрастно наблюдающего из-под густых бровей за жестикулирующим Райдербейтом. В нем было что-то знакомое, что-то вселяющее тревогу. Этот вялый рот и маленький приплюснутый нос. Лицо Тейлора начало нервировать Мюррея, как и кривой «мальчик» в «Континенталь Палас», приказавший водителю веломобиля изменить маршрут, загадочный звонок Жаки в тот же день, воздушная атака и «Красная тревога». Даже Пол, обычно веселый, искрометный Пол был на удивление подавлен при встрече. А теперь это пустое лицо с вялым ртом. Где же, черт возьми, он его видел? Или такого же, как он? Было ли все это частью одного целого? Они захватили самолет, взлетели, оставили далеко на юге ложный след и удачно приземлились на плотину. И все же что-то определенно было не так.

Он услышал крик Райдербейта:

– Давай, солдат, подставь плечо!

Мюррей присоединился к Райдербейту, Рибиновичу и Джонсу в хвосте самолета. Они обошли штабель с деньгами, приподняли лист фанеры и дюйм за дюймом подтащили его к выходу. Когда лист наполовину выдвинулся из самолета, он качнулся, как качели, и упаковки, к этому времени освобожденные от проволоки, посыпались в ковш экскаватора внизу. Они разгрузили половину первого штабеля, и ковш наполнился. Тейлор жестом попросил их остановиться.

Обливаясь потом, они стояли в хвосте «Карибоу» и смотрели, как ковш подается назад. Зашипели гидравлические поршни, вся машина повернулась вокруг оси и переместила деньги от резервуара. Черные упаковки посыпались в кузов грузовика.

Вся операция заняла три минуты. Быстро светало, над резервуаром, как пар над кастрюлей, поднимался туман. Выше в горах на джунгли наползали тучи.

Снова вернулся ковш. Они налегли на следующую груду долларов, подтащили к краю лист фанеры и отошли, наблюдая за повторением операции. Еще три минуты – примерно миллион долларов в секунду.

Райдербейт вздохнул:

– Чудесная работенка, а?

– Лучшая из всех, что я делал, – сказал Джонс.

Райдербейт взглянул на высокого Рибиновича.

– Ты откуда, Джо? – вдруг спросил он.

– Бруклин, – улыбнулся тот.

– Хороший польский еврей, да?

Рибинович посмотрел ему в глаза:

– Да, я польский еврей.

– А я белый африканский еврей, – сказал Райдербейт. – Рад познакомиться, – они еще раз пожали друг другу руки. – На каком самолете полетим?

– С-46. Все уже готово.

Райдербейт кивнул:

– А где мы приземлимся?

– В каком-то местечке на бирманской границе. Там так же безопасно, как и в любом другом месте. Задержимся там на пару дней, а потом все будет готово для секретной встречи. Только Пол знает все детали плана.

Вернулся ковш, они принялись за дело. Большую часть времени работали молча. Один раз к ним подошел пошатывающийся Пол и крикнул:

– Камбоджийцы получили приказ начать поисковые работы на Тонл Сап. Они нашли мертвого американца.

«Бог ты мой, – подумал Мюррей, – они быстро работают. Не прошло и четырех часов. У них, наверное, агент на озере. Интересно, каковы международные правила в такой игре?»

– Откуда это передали? – спросил он.

– Из Пномпеня. Мой дорогой Мюррей, вы забыли, что я говорю на камбоджийском.

– Есть что-нибудь из Ваттая?

– Только то, что все подняты по тревоге. Вы скоро закончите?

– Уже скоро, – буркнул Райдербейт, подтаскивая к выходу последние упаковки. – А из вас отличный помощник! – ворчал он на английском. – Наверное, нализался там с миссис Конквест?

Последние упаковки упали в ковш экскаватора. Рибинович выпрыгнул из самолета и побежал к грузовику. Ковш повернулся и последний раз высыпал деньги в кузов. Рибинович завел мотор и отъехал под деревья за домом Донована. За ним пополз экскаватор Тейлора.

Мюррей, Райдербейт и Джонс не стали наблюдать за ними. Они вернулись в «Карибоу». Нужно было убрать все не выброшенные в Тонл Сап вещи. Закрыли выход под хвостом и передние и задние двери. Райдербейт повернул шасси под острым углом, отпустил тормоза и последним покинул самолет.

Вдоль стены плотины к ним приближался бульдозер. За рулем снова был Тейлор. Райдербейт был мрачен, даже печален. Он любил самолеты, как некоторые люди любят животных. Ему было неприятно наблюдать за тем, как хоронят хороший самолет. Тейлор мягко подвел бульдозер к «Карибоу», и его широкий, измазанный грязью нож уперся в поднятую дверь под хвостом самолета. Бульдозер на секунду замер, меняя скорость, потом массивные гусеницы поползли дальше, шасси завращались в грязи, самолет накренился и заскользил к краю плотины. С тех пор, как Мюррей побывал здесь в последний раз, уровень воды поднялся примерно на тридцать футов. Еще один толчок – и правое шасси в футе от края. Крайне важно было не повредить самолет, чтобы он целиком ушел под воду и ничего не всплыло на поверхность.

Бульдозер подался назад, заревел, выпуская дым, и пошел на таран в хвост самолета. Одно крыло поднялось и замерло в воздухе на две секунды. Потом качнулся вверх хвост с опознавательными знаками Госказначейства, и весь самолет перевалился через край плотины и упал в воду, подняв высокий фонтан брызг. Они видели его раскачивающуюся крышу в темноте внизу. «Карибоу» медленно шел ко дну. Последним исчез под водой тупой нос самолета.

– Когда масло выйдет на поверхность? – спросил Мюррей.

– Если ничего не сломалось, – ответил Райдербейт, – через день, а может, через два или три. Масло всегда всплывает, но его будет мало – сверху не увидеть. – Он посмотрел на серое небо, а потом на Тейлора, который отъезжал назад на бульдозере. – Парень знает свое дело. Старине Полу стоит пожать руку, – верный выбор! («Верный, – подумал Мюррей, – может быть, даже слишком».) Надеюсь, эти негодяи умеют летать, – добавил Райдербейт. – Можешь говорить про «Эйр Америка» все, что угодно, но они не набирают сосунков.

Мюррей никак не прокомментировал услышанное, когда они шли к дому Донована. Навстречу им вышла разрумянившаяся Жаки и посмотрела на Мюррея:

– Все в порядке?

– Да. Как Пол?

Появился сияющий Пол со второй, наполовину опустошенной бутылкой виски:

– Выпейте, мой дорогой Мюррей!

– С удовольствием, – он глотнул из горлышка, и Райдербейт быстро выхватил бутылку и присосался к ней, будто там была вода.

– Полеты на сегодня закончены, солдат!

Мюррей кивнул:

– Но нам еще предстоит поработать, прежде чем эти деньги окажутся в швейцарском банке, Сэмми. Давай загружайся.

В кузове грузовика рядом с грудами денег лежала куча тройных мешков с трафаретами: «ПОСТАВЛЕНО ИЗ США». Пока Рибинович вел машину по крутой, извивающейся колее к дороге на Вьентьян, Мюррей, Райдербейт и Джонс начали заполнять мешки долларами. Пол и Жаки ехали сзади в «лендровере», который вел Тейлор.

Грузовик раскачивало из стороны в сторону, но трое в кузове работали быстро. Когда они доехали до дороги, половина денег уже была упакована. В небе кружили два наблюдателя Л-19, медленно летящие от аэропорта «Ваттай». Мюррей подумал о том, что они могли увидеть, пролетая над плотиной. Несколько свежих следов машин в грязи? А через пару часов заступивший на пост лаотянец обнаружит своего круглоглазого босса, скончавшегося от сердечного приступа.

Дорога выровнялась, и работа пошла быстрее. Они проехали по узкой колее между рисовыми полями, хижинами на сваях и дремлющими по уши в воде буйволами. Грузовик, казалось, никого не встревожил. Когда они подъезжали к летному полю, все шестнадцать мешков были забиты деньгами и запечатаны. Все трое вспотели и тяжело дышали.

На поле они въехали через неохраняемые ворота. В дальнем углу ржавели в высокой траве бомбардировщики «Ильюшины». Было еще слишком рано для большой активности, но на средней дистанции перемещалось несколько небольших самолетов. Возможно, очередные Л-19 готовились вылететь на задание. Мюррей чувствовал возбуждение, которое испытывает невыспавшийся человек, выпивший на голодный желудок.

Самолет вырулил в конец первой взлетной полосы. Большой, солидный С-46, его груз – мешки с рисом – уже разгрузила с подъемника команда лаотянцев в бейсбольных кепках. Грузовик остановился в пятидесяти ярдах в стороне, как раз рядом с «лендровером», из которого, держа в одной руке ружье, а в другой пакет с «Джонни Уолкер», вылез Пол.

– Са va?[55] – крикнул он, шагнув к Рибиновичу и Тейлору, которые тут же рванулись к команде грузчиков.

– И что теперь? – спросил Мюррей.

Пол хихикнул и достал новую бутылку виски:

– Все под контролем, мой дорогой Мюррей! – теперь толстяк говорил более жизнерадостно. – Эти мешки загрузят вместе с другими. Вылет по расписанию. Погода замечательная.

– Замечательная, – эхом отозвался Мюррей. Из «лендровера» вышла Жаки и улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, прислушиваясь к вою маленького самолета в сером небе.

Возле боковой двери С-46 над командой лаотянцев, работающих с подъемником, возвышался Рибинович. Главный лаотянец начал что-то тарахтеть на смеси английского и французского, но Рибинович резко оборвал его, сказав что-то на языке, похожем на лаотянский. Мужчина кивнул и отдал приказ водителю подъемника, тот вернулся к своей машине и подъехал сзади к грузовику. Рибинович поспешил назад и опустил перегородку кузова. Подъемник остановился точно перед ними. Мюррей наблюдал и думал о том, как все легко и просто. Может быть, слишком легко и слишком просто. Он откупорил новую бутылку Пола и смотрел, как поднимаются на уровень кузова лопатки подъемника. Водитель подъехал ближе, лопатки вошли под мешки, он приподнял их на несколько дюймов, дал задний ход и подъехал к выходу С-46, где уже появились толкачи – маленькие мужчины в маскировочной форме – и начали откатывать мешки на тележках внутрь самолета.

Мюррей подошел к Жаки и встал рядом. Он смотрел на ее распухшую грудь и прикидывал, что если в каждой спрятанной у нее под платьем пачке пятидесятидолларовых банкнот по сто пятьдесят купюр, то эти груди в данный момент стоят двадцать пять тысяч. Тем временем еще одну партию мешков разгрузили на борт самолета, еще как минимум пару сотен миллионов. Может, на Мюррея подействовал дневной свет или выпитый виски, но он вдруг почувствовал тщетность их усилий.

– Жаклин, дорогая! – тихо сказал он, отводя ее в сторону от остальных, увлеченно наблюдающих за погрузкой. – Почему бы нам не уйти потихоньку прямо сейчас? Пройдем через ворота, и в город. Сядем на паром и через час будем в Таиланде. У нас паспорта при себе. Визы открыты. Если поторопимся, вечером будем уже в Бангкоке.

Она повернулась и изумленно посмотрела ему в глаза:

– Ты что, пьян? – вдруг спросила она.

– Немного.

– Ты сошел с ума!

– Нет, дорогая, Просто я практичен. Давай смоемся отсюда, пока все идет хорошо. Нам надо всего лишь выйти за ворота.

– В таком виде! – в смехе Жаклин слышалось презрение.

Мюррей посмотрел на свой М-16, полевую форму и измазанные в желтой грязи ботинки.

– Мы можем переодеться в городе. Ты купишь мне новую одежду.

– Я куплю тебе одежду? И ты собираешься бежать, когда все идет как нельзя лучше!

– Все идет слишком хорошо, Жаки. Совпавшие атака и «Красная тревога», звонок в твой офис перед свиданием в «Cercle» в Сайгоне...

– Я не понимаю. Какое это теперь имеет значение? Деньги у нас, не так ли? У нас пятнадцать сотен миллионов, и ты начинаешь скулить! Для начала – это был твой план. Я тебя просто не понимаю.

– Это был мой план. Но сейчас всем распоряжаются другие. Я больше ничего не контролирую.

– А остальные?

– Не знаю, Жаки.

Она посмотрела на Мюррея, в ее больших черных глазах не было нежности или сочувствия.

– Тебе нужны мои деньги? – спросила она, дотрагиваясь до одной груди. – Можешь взять их все. Но не меня. Я не сбегу.

Мюррей беспомощно посмотрел на Жаки. Еще один маленький самолет поднялся в воздух.

– Послушай, Жаки. С двадцатью пятью тысячами мы сможем начать все сначала. Теперь, благодаря Сэмми, даже твой муж нам не помеха.

Она сморщила носик и, хитро улыбнувшись, взяла его за руку:

– Что за ерунда! Ты говоришь так, словно нас поймают. Кто? Эти маленькие самолетики наверху? Что они смогут найти?

К ним подошел Райдербейт, достал сигару и широко улыбнулся:

– Ну, детки! Прекрасное утро, правда, и все идет, как по маслу!

Мюррей улыбнулся в ответ:

– Когда взлетаем?

– Через десять минут. Рибинович уже начал раскочегаривать двигатели.

– Тебе нравятся эти мальчики, Сэмми?

Райдербейт пожал плечами:

– Ну, если тебя устраивает Пол, меня устраивают пилоты. Пока они все делают, как надо. А что?

– Просто так, – сказал Мюррей.

Заработал первый двигатель С-46. Подъемник отъехал за последней партией мешков. Тейлор забрался в кабину самолета. Мюррей вдруг почувствовал, что очень и очень устал. «Я выпил слишком много виски, – подумал он, – слишком много виски, и слишком много волнений. Хотел бы я, как Райдербейт, в 5.30 утра радоваться сигаре „Кинг-сайз“. Или быть таким же хладнокровным и уравновешенным, как Нет-Входа». Он посмотрел на Пола. Толстяк подошел к Райдербейту, и они на пару выпили виски из горлышка. Жаки прикурила сигарету и спокойно наблюдала за ними.

Может быть, это и есть момент истины или момент перед открытием истины. Туманное поле с коричневыми «Ильюшиными» в высокой траве и воющий самолетик в полумиле впереди, а всего в двадцати ярдах самолет с пятнадцатью сотнями миллионов долларов на борту.

– Ну, детки, – закричал Райдербейт, – все на борт!

Мюррей полудремал, когда самолет оторвался от земли. Ему снилась черная могила резервуара с двумя плавающими в гробу «Карибоу» мертвыми пилотами, шато во Франции с высокими каменными стенами и чередой полицейских «ситроенов», подъезжающих к воротам. Офицер отдает честь и извиняется перед мадам за беспокойство.

Он очнулся и увидел Райдербейта, поднимающего набитую деньгами Жаки и кричащего между поцелуями:

– Дорогая, это будет самый большой аэростат в мире! Скорость – сто узлов, а в гондоле сможет поместиться три сотни человек. Бары, казино, ночной клуб, спальни с обоями в золотых листьях! – он посмотрел на Мюррея и расхохотался: – Вы приглашены на первый полет, солдат! Ты, Жаки и Чарли. Мы полетим, куда пожелаете. Хотя из-за своих проблем я должен смотреть, куда опускаю ногу. Большую часть времени он будет просто летать, парить над Альпами, Гималаями, Андами, куда скажешь, солдат!

Пол сидел напротив – ружье на коленях, между ног бутылка виски. Встретившись с Мюрреем глазами, он улыбнулся, а Райдербейт заорал:

– А ты, Чарли? Что ты собираешься делать?

– Я напьюсь, – сказал Пол. – Потом, возможно, возьму себе новое имя, заберусь в четыре утра в «Les Halles», закажу бутылочку «Монтраше» и две дюжины креветок. – В голосе его не чувствовалось веселости, легкости, в глазах не было света. Возможно, он тоже просто устал.

– Где мы? – спросил Мюррей. Уже прошел час с тех пор, как они вылетели из Вьентьяна.

– Еще девяносто минут, – сказал Пол.

– А ты, Нет-Входа? Какие планы у новоиспеченного мультимиллионера? – не унимался Райдербейт.

Негр дремал, спрятавшись за темными очками, но зашевелился от криков родезийца:

– Я – скромный парень, Сэмми. Куплю ферму где-нибудь в Испании или Мексике, буду разводить животных. У меня будет бассейн и спортивный зал с рингом, где я, может быть, буду тренировать молодых ребят. Тихая жизнь как раз по мне, Сэмми.

Мюррей снова заснул. На этот раз без сновидений. Он то и дело просыпался от толчков и падений, пока они поднимались в горы. И один раз, когда он был между сном и явью, его вдруг как током ударило: он видел пилота Тейлора с его вялым ртом и носом пуговкой на приеме во Вьентьяне. На нем была сизо-серая форма с эполетами. Она не шла ему, словно была пошита для другого человека более благородного происхождения...

Мюррей в панике проснулся.

– Мы снижаемся, солдат! – кричал ему Райдербейт. – Пристегните ремни, просьба не курить. Надеемся, вы довольны полетом, и на линии «Эйр Америка» вас видят в последний раз!

Мюррей тряхнул головой и выглянул в иллюминатор. Тучи вдруг разошлись. Белая полоска дороги тянулась к городку из хижин рядом со взлетными дорожками. Мюррей сглотнул, чтобы не давило на уши, и посмотрел на весело подмигнувшего ему Райдербейта. Родезиец показал большой палец. Самолет прошел низко над рисовыми полями и приблизился к аккуратным взлетным полосам. Края поля были усажены деревьями, они напомнили Мюррею архитектурные проекты.

Вокруг поля на амфитеатр черных холмов опускался дождь. Рядом с закамуфлированной контрольной башней в ряд стояли реактивные самолеты. Пол неожиданно расстегнул свой ремень, встал, взял свое ружье и пошел в кабину пилотов.

Через секунду самолет ударился о землю, и Райдербейт отстегнул ремень и встал еще до того, как они остановились. Мюррей кричал, стараясь перекричать двигатели:

– Черт, Сэмми, они выбрали дьявольски большой аэродром!

Райдербейт уже открыл боковую дверь и выглянул наружу, Мюррей подошел к нему и встал за спиной. С земли это место казалось громадным: серый азиатский город и дождь, заливающий бетон. Райдербейт с М-16 в руках выпрыгнул из самолета, за ним Нет-Входа. Мюррей задержался, чтобы помочь Жаки. На взлетной полосе он огляделся по сторонам: ни Пола, ни пилотов не было видно. Двигатели С-4 6 остановились. Наступила странная тишина, нарушаемая только шипением дождя.

Все вместе они пошли по бетону к контрольной башне. Навстречу им вышли несколько мужчин. Маленькие мужчины в коричнево-серо-зеленой униформе, плоские кепки с короткими козырьками, в руках пистолеты.

Райдербейт остановился и повернулся на каблуках:

– А где старина Чарли? – крикнул он.

Мюррей грустно улыбнулся и покачал головой:

– Чарли там, впереди, – сказал он, продолжая идти. Даже сквозь потоки дождя он смог прочитать название контрольной башни. Обняв Жаки за талию, он узнал фотографию над входом в здание: хрупкое лицо с жидкой бородкой, принадлежавшее человеку, который когда-то работал кондитером в одном лондонском отеле, а теперь был известен как Дядюшка Хо, народный герой.

Райдербейт тоже увидел это и встал, беспомощно схватившись за свой карабин. Солдаты подходили ближе, они разделились на две группы. Одна шла к ним, а другая к самолету.

– Диен Бьен Пху, – тихо сказала Жаклин, с удивительным почтением прочитав имя на башне.

Райдербейт повернулся, бросив карабин на мокрый бетон:

– Мы в Северном Вьетнаме, – пробормотал он. – Мать твою!..