"Круг Александра" - читать интересную книгу автора (Форсчен Уильям)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Клянусь всеми богами, – прошептал Парменион, – вы только посмотрите, сколько их. Когда же они закончат прибывать?

Уже несколько часов армия гафов разворачивалась на гребне холмистой гряды на расстоянии одной версты от их собственных позиций. Отряд за отрядом перестраивался из походных колонн, чтобы занять место на одном из флангов. О том, что происходило на противоположном склоне гряды, они могли только догадываться, поскольку последние разведчики давно вернулись из дозора.

Александр имел все основания предположить, что видит перед собой лишь часть вражеского войска. Главной целью гафов, очевидно, являлось отрезать людей от Наковальни. А это означает, что, скорее всего, главные силы неприятеля перемещаются под прикрытием гряды именно в том направлении. На краю Наковальни расположились отряды кавалерии обеих армий. Они уже предпринимали целую серию вылазок и контрвылазок, но ни одна из сторон еще не начинала полномасштабные боевые действия.

Александр внимательно следил за всеми маневрами противника из своего командного пункта в центре позиции. Он тщательно выбирал позицию для своих войск, и она находилась на одной трети пути от космического рудовоза до вражеской столицы. Линия обороны проходила по изогнутой холмистой гряде, немного превосходящей по высоте ту, что протянулась напротив. Край левого фланга упирался в круглый холм, доминирующий над остальной местностью. С него открывался хороший вид на Наковальню, подступающую к самому основанию холма. Правый край обороны заканчивался возле небольшого пятна обнажившейся металлической поверхности, со всех сторон окруженной густыми зарослями деревьев.

Чтобы расположить свою армию строго напротив их позиции, гафам придется растянуть силы вдоль внешней стороны изогнутой линии, образуя таким образом более длинный фронт. Значит, при равенстве сил перевес будет на стороне людей. Это также означало, что Александр сможет перемещать резервы внутри изогнутой линии, в то время как гафам придется перебрасывать войска с внешней стороны, покрывая большие расстояния.

Он долго взвешивал, что лучше: встретить неприятеля на заранее выбранной позиции или быстрым броском попытаться атаковать армию гафов, пока она находится на марше. Но значительное превосходство гафов в численности кавалерии удержало его от такого стремительного выпада и заставило остановиться на первом варианте, так как в сражении на подготовленной позиции кавалерия не будет иметь решающего значения. Другим препятствием для быстрой атаки являлся тот простой факт, что чем ближе бы он приближался к столице, тем сильнее ему пришлось бы растягивать левый фланг, чтобы не позволить неприятелю зайти к себе в тыл. Не в его характере было переходить к обороне, но в глубине души Александр чувствовал, что не стоит слишком долго испытывать свою удачу. Несмотря на предыдущие победы, большинству солдат еще только предстояло встретиться с гафам и лицом к лицу в открытом бою, и поэтому, для того чтобы склонить чашу весов на свою сторону, следовало тщательно выбрать позицию.

Последняя колонна из тысячи воинов свернула на левый фланг и, в течение последующих нескольких минут не появилось ни одного отряда.

– Вы обратили внимание, – произнес Александр, глядя на окруживших его командиров подразделений, – что их отряды маршируют и разворачиваются группами по тысяче, в то время как наши боевые единицы насчитывают пятьсот человек? Я думаю, они планируют сделать линию своих войск более эшелонированной и, используя превосходство в росте и весе своих воинов, попытаться концентрированным ударом прорвать нашу оборону.

Командиры молча обменялись встревоженными взглядами.

– Когда мы пойдем в атаку, то используем построение, которое использовали во время учений – сто человек по фронту и десять в глубину. Первая волна атаки будет состоять из десяти отрядов, вытянутых в единый фронт шириною в тысячу шагов. Полевые катапульты будут развернуты позади наступающей линии, чтобы иметь возможность передвигаться вперед вместе с ней. Но помните, необходимо заставить гафов самим напасть на нас, поэтому вы начнете отходить назад до того, как войдете с противником в контакт. Они будут ожидать, что мы нанесем основной удар на левом фланге, но на самом деле главные силы мы разместим вот здесь.

Он показал в ту сторону, где под кронами деревьев солдаты уже разворачивались в боевое построение.

– Если мы прорвем их оборону на фланге, то перережем путь отступления к столице.

– Но что, если они предвидят наш маневр? – спросил командир аваров.

– Сомневаюсь. Они верят, что если им удастся получить перевес на левом фланге, то победа будет за ними. Гафы, очевидно, уверены, что мы собираемся только обороняться. Я буду с вами на правом фланге, и именно там решится исход битвы.

Все люди сохраняли молчание, и Александр попытался их приободрить.

– Не беспокойтесь, я буду с вами, а там, где я, там всегда победа.

Александр посмотрел на Пармениона, которому было поручено командовать левым флангом, и улыбнулся. В глазах его первого помощника застыло выражение тревоги.

– Я просто вспомнил то, что вы сами всегда повторяли, мой повелитель.

– И что же?

– То, что этот Кубар является вашей копией в облике гафа. Хотя Кубар пропал и нет никаких признаков того, что он командует этой армией, все же его дух может вести за собой воинов. Иначе они не держались бы так уверенно.

Что, если Кубар и в самом деле мертв? На мгновение эта мысль вызвала в нем чувство потери. Он хотел встретиться с легендарным гафом, чтобы переиграть финал своей охоты на Дария и привести ее к завершению, достойному царя. До сегодняшнего дня он не проиграл ни одного крупного сражения, но слова Пармениона вызвали у него тревогу. Но все же он был Александр, и с гордой улыбкой великий полководец повернулся и посмотрел на поле, где вскоре предстояло решиться судьбе целого государства. С обеих сторон поверхность Колбарда загибалась вверх голубыми полосами, покрытыми пятнышками далеких облаков. У него в голове уже рождались мечты, понять которые мог только он один.

– Скажем, я просто хочу быть уверенным в том, что сделал правильную ставку, – произнес Корбин бархатным голосом.

– Знаешь, порой мне кажется, что ты хочешь его смерти только потому, что он постоянно, на протяжении нескольких последних месяцев, доказывал свое превосходство над тобой и другими кохами, поскольку наделен тем, чего начисто лишены все вы. Он настоящий мужчина, обладающий достоинством и честью.

– Ну ладно, моя дорогая Тия, – сказал Корбин улыбаясь. – Достоинство и честь существуют только для дураков. Слишком большая часть моего состояния поставлена на кон в этой игре. Не забывай, все крупные ставки сделаны на общую победу одной из сторон, а не на то, что произойдет с их лидерами. Жизнь и смерть Александра и Кубара являются лишь второстепенной темой для ставок. Слишком много случайных факторов приходится принимать во внимание, когда делаешь ставку на чью-то конкретную жизнь; общий результат более предсказуем, и именно он меня интересует.

– Но на него ты тоже можешь повлиять.

– Совершенно точно. Не забывай о том проценте, который ты должна получить с моего выигрыша. Смерть Александра будет для нас надежной страховкой. У армии гафов все еще есть Хина, и, кроме того, они ведут сражение за свою свободу и новый социальный порядок, установленный Кубаром. Хотя это отвратительно, когда толпа начинает влиять на политику. У людей есть только Александр: когда его не станет, армия будет разбита и отступит к холмам. После этого ксарн объявит об окончании игры. Кроме того, как тебе хорошо известно, все приготовления уже сделаны, и результат не заставит себя долго ждать.

– Как мне хорошо известно, – тихо повторила Тия.

– Приготовиться к наступлению! – проревел Хина.

Последний раз проверив ремешок на своем шлеме, он кивнул барабанщикам. Около полусотни жестяных барабанов начали отбивать четкий дробный ритм. Его подхватили барабанщики подразделений, расположившиеся вдоль всей линии войск.

– Помните, – крикнул Хина, – атакуем только в центре, пока я не дам распоряжения изменить направление атаки. Мы не знаем, где расположены их главные силы. Помните, все атаки только по моему приказу!

Он знал, что его место в этом бою сзади, на холме, где разместился бы Кубар. Но он не мог командовать воинами и не пойти в атаку вместе с ними. Он должен показывать пример личной отваги. Хина в глубине души понимал, что им руководит глупый предрассудок. Но глупость это или нет, он не мог себя заставить сражаться по-другому, несмотря на все наставления Кубара. Где сейчас Кубар? Неужели он погиб при захвате крепости, как утверждал захваченный в плен человек?

– Сир, вы не должны…

– Вперед!

По всей цепи заиграли волынки, и пять отборных подразделений, обученных лично Хиной, двинулись в атаку.

– Они наступают, – крикнул Парменион. – Видите, вон там, в центре. Александр кивнул.

– Они хотят завязать сражение в центре нашей позиции. Теперь наша главная задача заключается в том, чтобы заставить вступить в бой их силы, расположенные на фланге.

Медленным размеренным шагом десять отрядов его фаланги тоже начали продвигаться вперед. Ударив пятками в бока Буцефала, Александр перевел его на галоп и направил к правому флангу наступающей линии войск. Противники должны были встретиться в центре узкой долины, разделяющей две холмистые гряды. Пока отсутствовали всякие признаки, по которым можно было бы судить, где будет нанесен главный удар. Лидер гафов, так же как и он сам, держал основные силы в резерве. И эта мысль не доставляла Александру радости.

Вдоль всей линии войск волынщики теперь старались вовсю, извлекая из своих инструментов пронзительные звуки, от которых волосы буквально становились дыбом. Из-за этих звуков воины гафов выглядели еще более зловеще. Дистанция между войсками сократилась до нескольких сотен шагов, и твердая поверхность склонов холмов сменилась вязкой почвой низины. Стрелки уже рассыпались цепью перед основными силами с обеих сторон, и в воздух взлетели камни и стрелы.

Линия фаланги ускорила шаг, и гулкий стук дерева о дерево пронесся вдоль шеренг, когда тысячи копий опустились в боевое положение. Многие копья до сих пор имели деревянные наконечники, но здесь и там по всей линии закаленная сталь отбрасывала холодные отблески в лучах неподвижного солнца.

– Приготовить копья! – воскликнул Хина.

Эта команда уже была отдана почти всеми командирами подразделений, которые внезапно остановились на месте. Люди по-прежнему ускоряли шаг и подходили все ближе. Хина бросил взгляд через плечо и убедился, что подразделения совершили заранее спланированный маневр. Строй внезапно разбился на отдельные отряды, расположившиеся в шахматном порядке, – тридцать три воина по фронту и три шеренги в глубину.

Оставалось менее сотни шагов, и люди уже вышли на ровную поверхность низины. С их стороны донесся громкий боевой клич, заглушивший все остальные звуки.

– Сейчас! – крикнул Хина. – Сейчас!

Его команда была почти не слышна за возгласами противника, но долгая подготовка не прошла даром. Тысячи копий взлетели к небу, образовав сплошное облако, и над землей пронеслась хорошо заметная тень. Но было еще рано. Большинство копий не долетело до цели и с глухим стуком воткнулось в землю перед наступающими шеренгами людей. В центре долины словно по волшебству вырос целый лес из толстых палок. Однако эта новая форма атаки оказала определенное воздействие на наступающие ряды фаланги. Ошеломленные такой пугающей картиной, шеренги людей замедлили шаг. Задние ряды, не видя, что происходит впереди, продолжали наступать с прежней скоростью, и образовалась небольшая сутолока. Хина понял, что наступил благоприятный момент.

Прямо перед собой он увидел одинокого всадника, его доспехи ярко блестели в лучах солнца.

Это он, это должен быть он. В одно мгновение все, чему его учил Кубар, было забыто. Все выглядело так, словно вернулись прежние дни. Благородный воин с самого края западного фланга выехал перед строем, чтобы сразиться с самым достойным противником с противостоящей стороны. Память его братьев не могла быть опозорена в такой момент.

Выкрикивая имя своего отца и прочих предков по отцовской линии, Хина выхватил из ножен меч и поскакал вперед. Воин тоже обнажил меч и, привстав в стременах, вытянул перед собой руки, словно бы пытаясь привлечь его внимание. Но злой рок, преследующий клан Хины, распорядился по-своему. Хина не увидел стрелу, выпущенную лучником-пехотинцем. Он не увидел лица, не услышал имени и титула человека, пославшего в него тонкое древко со смертоносным наконечником.

– Я думаю, это все, – печально произнес Букха. – Наша армия сломала строй и отступает.

Остальные кохи отвернулись от обзорных экранов. Камеры, обладающие высоким разрешением, могли выделить отдельного воина из общей группы, и они последовали за Александром и Хиной, когда те помчались навстречу друг другу, что вызвало несколько торопливо заключенных пари. По комнате пронесся всеобщий вздох разочарования, когда стрела вонзилась в тело Хины и выбила его из седла. Атака гафов захлебнулась в тот же момент, когда их командир упал. По всему фронту гафы начали отступление, поспешно оставляя свои позиции и направляясь в тыл. Только старый воинский дух спас армию от немедленного разгрома, когда здесь и там отдельные отряды начали разворачиваться и без команды бросились на людей, тем самым задержав их стремительное наступление. Люди остановили преследование, и появившаяся с правого фланга кавалерия гафов окончательно прикрыла отступление пехоты. С тех пор прошел почти целый час, и с наступлением затемнения понизилась четкость изображения на экранах. Некоторые камеры переключились в инфракрасный режим, чтобы обеспечить более ясный вид на две армии, все еще занимающие позиции на противоположных склонах неглубокой долины.

Шансы Александра подскочили почти до одиннадцати к одному. Корбин сидел в углу комнаты и тихо улыбался самому себе. По секретной линии связи, протянутой до поверхности, он отдал приказ убрать Александра. Пока он не видел никаких признаков того, что Александр приблизился к его агенту. Он предполагал, что Александр нанесет агенту обычный визит в ночь перед заключительной частью сражения, но этого до сих пор не произошло. В какой-то момент возникла опасная ситуация, и состояние Корбина оказалось подвешенным на волоске. Появилась вероятность, что Александр все-таки сможет одержать общую победу. Корбин сильно испугался, когда Хина оказался сбит стрелой с лошади и все свидетельствовало о том, что гафы сейчас побегут. Но Александр задержал наступление своих войск.

Все установленные в комнате экраны, кроме одного, напрямую передавали картину событий, происходящих на поверхности. Потребовалось немало ухищрений для того, чтобы подвергнуть предварительной обработке сигнал, передающийся по одной из линий, но все же недаром он был хозяином яхты, которую в соответствии с его замыслами построили специально для предстоящей игры. Быстрый взгляд на монитор, установленный в его личных апартаментах, подтвердил, что Кубар Таг уже находится в нескольких минутах пути от места сражения и имеет с собой небольшое подкрепление, а главное – свои навыки опытного полководца, которые помогут уравнять шансы. Шансы Александра в данную минуту выросли до максимума, и Корбин почти сожалел, что не оставил в резерве небольшой капитал.

Корбин был удивлен, когда Букха, наблюдавший за ним с противоположного конца комнаты, внезапно встал и предложил жестом пройти в личные покои хозяина яхты. Оставив остальных кохов, он прошел за гафом по узкому коридору в свой личный отсек.

Корбин услышал, как щелкнуло стазисное поле, и быстрая проверка показала, что Букха чист.

– Я перехожу прямо к делу, – заявил Букха ровным голосом.

На мгновение Корбина охватила паника. Неужели Букха как-то обнаружил, что он подвергает предварительной обработке сигнал, поступающий с поверхности? Или еще что-нибудь похуже.

– Как насчет того, чтобы сначала выпить? Последние события заставили меня немного понервничать. Мне уже показалось, что твоя армия разбита и сражение закончилось. Ты не возражаешь?

Корбин показал на бар с напитками и, не дожидаясь ответа Букхи, подошел к серванту и достал из него бутылку бренди. Поспешно откупорив бутылку, он налил себе половину бокала.

– Не слишком ли рано для крепких напитков? – поинтересовался Букха, но Корбин проигнорировал насмешку, содержащуюся в его голосе.

– Что ты хотел мне сказать? – холодно спросил Корбин, глядя прямо в лицо гаварнианину.

– Просто я подумал, может быть, ты не откажешься заключить со мной персональное пари?

Не собирается ли он его как-то одурачить? Или азарт настолько завладел Букхой, что не дает ему покоя? Корбин не знал, что и подумать.

– На что? – поинтересовался Корбин. – Только не говори мне, что все еще надеешься на победу своей стороны.

– Нет, не надеюсь, – спокойно ответил Букха. – На самом деле я даже думаю, что для гаварниан все кончено.

– Но ты конечно же не ожидаешь, что я буду ставить на общую победу гаварниан? Я хочу сказать, что с моей стороны было бы нелояльно делать ставки против Александра.

– Ну ладно, Корбин. Я знаю тебя давно и никогда не связывал слово лояльность с твоим именем. Разумеется, я не хочу тебя обидеть.

Корбин промолчал.

– В данный момент, когда ставки поднялись до одиннадцати к одному, я думаю, тебя может заинтересовать мое предложение.

– Но почему ты сам готов сделать ставку против своих соплеменников?

– Скажем, я просто хочу обезопасить себя с другой стороны, поскольку уже поставил на них изрядную сумму. Я был бы не против отыграть немного денег на победе Александра, чтобы покрыть свои потери, если последователи Кубара потерпят поражение.

– Это просто абсурдно!

Корбин допил свой бокал и сделал вид, что собирается уйти. Тут, несомненно, скрывалась какая-то ловушка.

– Я думаю, нам пора вернуться к остальным. В конце концов, я хозяин корабля и имею определенные обязательства перед гостями.

– Ну ладно, тогда позволь мне перейти сразу к делу. Скажем, я представляю небольшой финансовый консорциум. Мы знаем размер твоего состояния и подумали, может быть, ты согласишься поставить сто биллионов катаров против нашего девятьсот тридцать одного биллиона? Я знаю, это несколько меньше текущего соотношения шансов, но больше мы не можем предложить.

«Бог ты мой! Неужели гаф сошел с ума?»

– Почему ты решил, что я соглашусь на твое предложение? – с подозрением спросил Корбин.

– Когда мы поняли, что Александр имеет верные шансы, то решили отыграть потери. Если я заключу пари с кем-то еще, об этом скоро станет известно и меня перестанут уважать за то, что я поставил против своей расы. Мы оба заинтересованы в том, чтобы пари оставалось в секрете, поскольку потеряем лицо, если о нем узнают другие. Если хочешь, назови это жадностью, но я должен отыграть часть своих потерь. Я, конечно, понимаю, что шестьдесят биллионов – это почти шестьдесят процентов твоего состояния, и зачем тебе ставить на заведомый, казалось бы, проигрыш. Но я не сомневаюсь в том, что ты настоящий игрок и не упустишь возможность за один день стать самым разумным существом – человеком, гафом или ксарном – во всем Облаке.

– Но почему я должен ставить против моих соплеменников? – спросил Корбин, уже слушая его вполуха.

Предложение Букхи было весьма разумным. Букха делает то, что сделал бы он сам на его месте при сложившихся обстоятельствах.

– Я подумал, что тебя заинтересует мое предложение, поскольку ты, вероятно, тоже захочешь обезопасить свои ставки от влияния непредвиденных факторов на ход игры. Если ты что-то поставил на Александра, особенно на ранней стадии игры, перед первым сражением, то в случае его победы получишь приличную сумму. Так что если ты проиграешь это маленькое пари, то предыдущие ставки компенсируют потерю.

– Да, конечно, конечно, – произнес Корбин с отсутствующим видом.

– Тогда посмотри на это следующим образом. Если Александр выигрывает, то ты, скорее всего, остаешься при своих, а если нет… – Гаф пожал плечами.

«Я буду богаче, чем когда-либо мечтал, – подумал Корбин. – Я буду самым богатым существом во всем Облаке».

– У меня есть при себе все бумаги, – продолжил Букха, – уже оформленные Зергхом и прошедшие регистрацию через компьютерную систему. Только не забывай, что все это строго между нами. И если я выиграю, то перевод собственности на мое имя будет проходить через хитроумную сеть холдинговых компаний, как и написано в контракте.

Корбин взял бумаги и быстро пробежал их глазами. Там все излагалось предельно четко, бумаги были зарегистрированы и должным образом оформлены. Достав из кармана ручку, Корбин подписал бумаги, а затем прижал палец, оставив отпечаток рядом с отпечатками Букхи и Зергха. Затем Корбин вставил документ в банковский регистратор компьютера, после чего их сделка стала неоспоримым фактом.

– Очень хорошо, – удовлетворенно произнес Букха, – теперь я смогу спать спокойно.

Не произнеся больше ни слова, он покинул комнату.

Корбин почувствовал, что покрылся холодным потом. Он только что поставил на кон половину своего состояния. Но все же одна только мысль о том, что произойдет, когда он выиграет… Громко рассмеявшись, он подлил себе бренди.

Корбин услышал, как где-то вдалеке несколько гафов издали радостные крики. Он уже знал, что произошло. Пик был пройден, и шансы снова стали выравниваться. Следовательно, и остальным теперь все известно. Он довольно ухмыльнулся. Букха заключил с ним пари в тот момент, когда шансы Александра были наивысшими, и буквально через минуту они начали падать.

Прозвучал сигнал боевого предупреждения. Значит, Александр снова наступает. Завтра в это же время он будет самым богатым человеком за всю историю.

– Таг!

Кубару пришлось прокладывать себе путь сквозь группу приветствовавших его воинов-гаварниан, чтобы приблизиться к командному пункту, расположенному на гребне холмистой гряды.

Отдельные отряды армии стали встречаться ему еще час назад. Они отступали по дороге, ведущей в столицу. Среди воинов не было заметно следов паники. Они просто покинули свои позиции. Почему Александр не воспользовался благоприятной ситуацией, было выше его понимания, а затем он услышал, что Хина умирает. Распорядившись, чтобы его загадочный багаж распаковали и на левом фланге развели костер, он поспешил дальше, по пути подбадривая свои войска.

Стражники возле командирской палатки, расступившись, пропустили Кубара сквозь свои ряды, а взволнованные офицеры, обступившие походную койку при его приближении, тихо отошли в сторону.

Он сразу понял, что его товарищу осталось жить совсем немного, но, увидев Кубара, Хина смог приподняться на локте. Когда одеяло скользнуло в сторону, на груди Хины открылась пропитанная кровью повязка.

– Я знал, что ты не умер, – прошептал Хина. – Я знал, что ты вернешься, для того чтобы нас всех спасти. Я сожалею, я сожалею, что допустил оплошность.

Почему, почему они всегда смотрят на него такими глазами, даже когда умирают из-за него? Кубар с трудом совладал со своими эмоциями. Сколько раз ему уже приходилось подходить к постели умирающего воина только для того, чтобы услышать, как старый товарищ приносит извинения за то, что покидает его, не выполнив до конца своей задачи.

Кубар взял Хину за руку.

– Ты не оплошал, – тихо сказал он, глядя в глаза Хины. – Я видел, что ты сделал. Ты заставил их почувствовать, что означает равенство, и поселил в их сердцах гордость. Они будут бить врага, повторяя твое имя.

– Ты мой Таг, – произнес Хина слабеющим голосом. – Окажи мне честь, зажги мой погребальный костер. Скажи мне, о Таг, я выполнил свой долг?

– Да, – ответил Кубар охрипшим голосом, – ты хорошо выполнил свой долг. Теперь ты можешь уснуть.

Внезапно Хина заставил себя выпрямиться, словно оказывая сопротивление невидимой силе.

– Он Таг, он настоящий первый Таг! – воскликнул Хина.

Последним усилием он сжал маленький мешочек, висевший на шее, и слабая улыбка появилась на его лице. Его взгляд ушел в сторону, словно бы он увидел лицо или три лица тех, кто ушел перед ним. Покачнувшись, он упал вперед на руки Кубара и умер.

Сдерживая рыдания, Кубар еще долго прижимал к себе мертвое тело, пока наконец невидимые руки не забрали у него ношу. Еще некоторое время он сидел в молчании, забыв, что в палатке есть кто-то еще.

Поднявшись на ноги, он увидел в глазах окружающих его офицеров признание. Теперь они были все вместе – возможно, виной тому его чудесное возвращение или, скорее, этот последний крик Хины. Теперь все они безоговорочно верили в то, что он на самом деле является тем, кем себя называл. Он знал, что скоро эта новость распространится повсеместно. Считалось, что последний крик умирающего всегда несет в себе истину, поскольку в такой момент ему открывается безмолвное знание, содержащееся в Незримом Свете. Не металлический обруч на голове дал ему власть, а предсмертный крик друга объединил народ под его командованием. Он посмотрел на Арна, который стоял у входа в палатку, почтительно склонив голову.

– Пага!

Его верный помощник появился перед ним.

– Ты знаешь, как подготовить то, что я сделал?

– Разумеется. Я же был вместе с вами, когда великий Улсева изготовил первый из них.

– Тогда используй его. Я останусь здесь, в центре. Всем остальным приготовиться к атаке. Сначала вперед пойдет правый фланг, затем центр, а когда увидим, как расположил свои силы противник, бросим в атаку резерв.

Он вышел из палатки на тусклый свет солнца, находившегося в середине затемнения; снизу из долины доносились громкие возгласы перемещавшихся с обеих сторон стрелков, чтобы занять лучшую позицию для обстрела. Он бросил взгляд через плечо на гору, через которую лежал его путь на поверхность. Теперь он знал, почему разразилась эта война, и гнев его не знал пределов. Недалеко от поверхности находилось еще одно мрачное воспоминание: металлическая оболочка существа, которого Виргт назвал Древний Странник. Он видел машины, служившие Зергху на его корабле, но они были маленькими и совершенно безобидными. Но то странное существо, которое ему довелось увидеть под поверхностью Колбарда, не являлось слугой – это была машина-хозяин.

Она возвышалась над ним, в два раза превосходя по росту. Это было существо с сотнями рук, которые тянулись во всех направлениях, появляясь и исчезая из скрытых отверстий в его теле, покрытом металлическим панцирем, блестящем в свете далеких звезд и имевшем очертания, напоминавшие тело человека или гаварнианина. Многочисленные руки заставили его подумать о мифическом божестве, способном наносить удары врагам одновременно во все стороны.

Оно проплыло мимо, перемещаясь на невидимых ногах, распространяя вокруг себя запах масла и едкий специфический аромат, который можно почувствовать в воздухе после того, как ударит молния. Виргт проводил его поклоном. Древний Странник не обратил на них внимания, словно бы они были представителями другого мира, не представлявшего для него никакого интереса. Так, значит, вот какими были создатели – существами, не имеющими плоти. Они создали Кол-бард для своего развлечения, но война, развернувшаяся на поверхности, не имела к ним отношения.

Затем Виргт рассказал ему, что знает о существовании богов, которые имеют плоть и в данный момент наблюдают за ними сверху. Виргт выучил язык Древних Странников, которые рассказали ему о том, что видели сами.

Кубар посмотрел на восток, на гору, которую люди называли Олимп, и тихо выругался.