"Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле" - читать интересную книгу автора (Котцвинкл Уильям)

2

Мэри сидела в спальне на кровати, задрав ноги. Она читала газету, вполуха прислушиваясь к доносившимся снизу из кухни голосам двух сыновей и их приятелей, игравших в "Драконы и демоны".

– Да, ты добрался до конца леса, но сделал идиотскую ошибку, так что я вызываю Блуждающих Чудовищ.

"Блуждающие Чудовища, их только не хватало", - подумала Мэри и развернула газету.

А как насчет страдающих матерей? Разведенных, получающих жалкие алименты. Живущих в одном доме с детьми, которые изъясняются на тарабарском языке.

– Неужели можно вызывать Блуждающих Чудовищ лишь за то, что я помог гоблину?

– Гоблин был наемником у воров, так что радуйся, что придется иметь дело только с Блуждающими Чудовищами.

Мэри со вздохом сложила газету. Гоблины, наемники, орки и прочая немыслимая нечисть - все они обитали из вечера в вечер у нее на кухне, приобретавшей после этого вид развалин с беспорядочными нагромождениями бутылок из-под соков, пакетиков чипсов, книжек, калькуляторов и леденящими душу прозвищами на приколотых к грифельной доске бумажках. Знай люди заранее, каково воспитывать детей, ни за что не стали бы их заводить.

Вот орда разразилась песней:

Ей было лишь двенадцать, когда сорвался он - Глотал по горсти "красненьких" и запивал вином…

"Ну и прелестная песня", - подумала Мэри, теряя сознание от одной мысли, что кто-то из ее любимцев в один ужасный вечер попробует "красненьких", или, чего доброго, ЛСД, ДМТ - кто знает, что они в следующий раз приволокут домой? Орка, быть может?

– Стив - Властелин Преисподней. Он получает Абсолютную Власть.

Абсолютная Власть. Мэри вытянула гудящие от усталости ноги и пошевелила пальцами. Как главе дома ей бы полагалось обладать Абсолютной Властью. Но она не могла заставить их и тарелку вымыть.

"Я превращаюсь в орка".

Мэри лишь смутно представляла это чудище, но определенно чувствовала себя, как орк. Или по-орковски. Оркообразно.

Загробные голоса внизу, под ее спальней, продолжали обсуждать бредовые фантазии.

– А как выглядят Блуждающие Чудовища?

– Как люди, - авторитетно заявил Властелин Преисподней.

– Ха! Хуже всех. Вот их приметы: мегаломания, паранойя, клептомания, дерьмотит…

"Дерматит, - машинально поправила Мэри, глядя на обои. - Подумаешь, дерматит, тут вообще скоро свихнешься. Неужто я растила детей, чтобы они становились Властелинами Преисподней? Ради этого я надрываюсь по восемь часов в день? Если бы еще моя жизнь была столь непредсказуемой, как у них. Чтобы звонили нежданные поклонники". Мысленно перебрав своих вздыхателей, Мэри нашла, что все они похожи на орков.

– Ну ладно, тогда я бегу впереди этих людей и выпускаю в них свинцовые стрелы, чтобы они гнались за мной. Мои свинцовые стрелы…

"Мой младший сын, - думала Мэри, прислушиваясь к тонкому, визгливому голосу Эллиота. - Чадо мое. Мечет свинцовые стрелы". Мэри казалось, будто свинцовая стрела пронзила ей щитовидную железу или другой орган, из-за чего ее настроение окончательно упало, глубоко-глубоко, в ямы, служащие пристанищем для орков. Боже, как ей выйти из этого состояния…

– Я бегу по дороге. Они гонятся за мной. Когда они уже вконец рассвирепели и готовы вот-вот схватить меня, я швыряю складную пещеру…

Складную пещеру?

Мэри свесилась с кровати, чтобы побольше услышать еще и об этом новшестве.

– Я залезаю в пещеру и захлопываю крышку. Гопля - и меня как не бывало!

"Жаль, у меня нет такой штуковины, - подумала Мэри. - Каждый день отсиживалась бы в ней с половины пятого".

– Эллиот, в складной пещере можно оставаться не больше десяти миллираундов.

"На работе мне Хватило бы ее и на десять минут, - мечтала Мэри. - И еще чуть-чуть потом, в случае автомобильной пробки".

Она рывком спустила ноги с кровати, твердо намереваясь встретить вечер лицом к лицу, не проявляя волнения.

Где же романтика?

Где настоящий мужчина, который вдохнет в нее новую жизнь?

Он ковылял вниз по просеке. Дорога наконец обезлюдела, преследователи убрались восвояси, но долго в такой атмосфере не протянуть. Земная гравитация его доконает, позвоночник не выдержит тяготения, мышцы размякнут, а потом в какой-нибудь канаве найдут его останки, похожие на раздавленный кабачок. Достойный конец для межгалактического ботаника.

Просека круто пошла под уклон по направлению к огням городка. Он проклинал эти огни, так фатально заманившие его и продолжавшие манить и теперь. Почему он спускается к ним? Почему зудят кончики пальцев и трепещет сердце-фонарик? Кто ему может там помочь, в чуждом окружении?

Просека кончилась, уткнувшись в мелкую поросль и кустарник. Инопланетянин крадучись пробирался сквозь кусты, низко пригнув голову и прикрывая рукой сердце-фонарик. Сердце оживленно вспыхивало. Ему тоже досталось на орехи:

– Фонарик, - сурово закончил отповедь на своем языке инопланетянин, - тебе только на велосипеде место, и то сзади.

До странных сооружений землян было уже рукой подать. Они удерживались благодаря гравитации в отличие от милых его сердцу плавучих террасок…

Не стоило пускаться в воспоминания. Мысли о доме причиняли мучительную боль.

Стремление заглянуть в окна-огоньки становилось вконец неодолимым. Инопланетянин выбрался из кустов, преодолел песчаный откос и направился по извилистой дорожке к домам, нащупывая длинными пальцами лап следы причудливой формы.

Перед ним вырос забор, который предстояло преодолеть. Такие длинные пальцы на руках и ногах очень хороши, чтобы цепляться за… препятствия…

Инопланетянин, словно лиана, вполз на забор, но потерял равновесие и полетел спиной вниз, нелепо размахивая руками. Он шлепнулся по другую сторону забора, неуклюже разметав конечности, и покатился, словно тыква, по подстриженному газону.

"Что я здесь делаю? Совсем из ума выжил…" Он сумел затормозить и замер как вкопанный. Дом высился устрашающе близко, огни и тени плясали перед глазами испуганного ученого. Зачем сердце-фонарик завлекло его сюда? Дома у землян такие нелепые, карикатурные…

Но что-то во дворе посылало ему слабые сигналы.

Он обернулся и увидел небольшой огород.

Листья и стебли смущенно подавали приветливые знаки; жалобно стеная, инопланетянин устремился к растениям и обнял артишок.

Спрятавшись на грядке, он провел совещание с овощами. Совет заглянуть в кухонное окно не пришелся ему по душе.

"Всеми своими злоключениями я обязан стремлению подглядеть в окна, - телепатически передал ботаник. - Недопустимо повторять подобное безрассудство".

Но артишок стоял на своем, тихо увещевая его, и старый путешественник уступил; вращая по сторонам глазами, он пополз к кухне.

Свет из оконного квадрата лился наружу - зловещий, как космическая черная дыра. Весь дрожа, инопланетянин бросился в этот ужасный водоворот на краю Вселенной. Задрав голову, он увидел флюгер, изображавший мышь и утку. Утка прогуливалась под зонтиком.

За столом посреди комнаты сидели пятеро землян, погруженных в загадочный ритуал. Они что-то выкрикивали и передвигали по столу фигурки крохотных идолов. На сложенных листах бумаги виднелись таинственные письмена, которые каждый из землян пытался скрыть от остальных.

Затем гремел и взлетал в воздух магический кубик, и все участники обряда внимательно следили за падением этого шестигранного объекта. При этом раздавались новые возгласы, земляне сверялись с табличками и передвигали идолов, все время переговариваясь на непонятном языке.

– Надеюсь, ты задохнешься в своей складной пещере.

– Послушай, вот еще: невменяемость, галлюцинаторный бред…

– Угу, читай дальше.

– При этом недуге больной видит, слышит и ощущает вещи, которых не существует.

Инопланетянин отпрянул от окна в Темноту.

На редкость загадочная планета.

Допустят ли его к этому таинственному ритуалу, если он научится сам бросать шестигранный кубик?

Он уловил исходившие из дома вибрации немыслимой сложности, замысловатые сигналы и шифрованные послания. За десять миллионов лет он побывал в великом множестве мест, но никогда не сталкивался с такими трудностями, как здесь.

Ошеломленный, он пополз прочь, чтобы мозг смог передохнуть на овощной грядке. Ему и прежде случалось заглядывать в окна к землянам, но не столь близко чтобы принять участие в причудливой работе их мысли.

– Но они только дети, - пояснил случившийся рядом огурец.

Древний ботаник тихо застонал. Если это сейчас были волны мышления детей, то каковы же они у взрослых? Какие непреодолимые сложности ожидают его там?

Обессиленный, он опустился рядом с кочаном капусты и понурил голову.

Все кончено. Пусть приходят утром и набивают из него чучело.

Мэри приняла душ, чтобы взбодриться. Обернув голову полотенцем, она ступила на остатки банного коврика, изжеванного псом Гарви.

Измочаленная бахрома путалась между пальцами, пока она вытиралась. Облачившись в халат из искусственного шелка, Мэри повернулась к зеркалу.

Какую новую морщинку, складочку или другой ужасный изъян обнаружит она на лице этим вечером в довершение депрессии?

На первый взгляд потери казались невелики. Но нельзя быть уверенной, невозможно предвосхитить ребячьи злодейства, которые могут разразиться в любой момент и ускорят ее моральный и физический распад. Наложив на лицо возмутительно дорогой увлажняющий крем, Мэри взмолилась о тишине и покое.

Покой в ту же секунду нарушил пес Гарви, который буквально надрывался от лая на заднем крыльце, куда был сослан.

– Гарви! - крикнула она из окна ванной. - Заткнись!

Дворняжка до смешного подозрительно реагировала на всякие передвижения во мраке; Мэри порой мерещилось из-за этого, что окрестности кишат сексуальными маньяками. Если бы Гарви лаял только на сексуальных маньяков, был бы толк. Но он облаивал пиццамобиль - фургончик, развозящий пиццу, самолеты, невидимые искусственные спутники и, как ей казалось, явно страдал галлюцинаторным бредом.

Не говоря уже о мании пожирания банных ковриков.

Мэри снова рывком распахнула окно.

– Гарви! Черт возьми, да замолчишь ты наконец?

Она с треском захлопнула окно и поспешно вышла из ванной.

То, что ожидало ее по другую сторону коридора, совсем не вдохновляло, но выхода не было.

Она открыла дверь в комнату Эллиота.

Та была завалена предметами любой степени негодности, вплоть до загнивания. Типичная комната мальчишки. Вот бы запихнуть ее в складную пещеру.

Мэри принялась за дело.

Разбирала, сбрасывала, расставляла по местам… Сняла с потолка космические корабли, закатила баскетбольный мяч в чулан. Предназначение украденных уличных указателей было ей непонятно. Иногда Мэри казалось, что у Эллиота не все дома. Легко объяснимо: безотцовщина, унылое детство не могли не наложить отпечаток на характер ребенка, да еще эта дикая склонность каждую свободную минуту шататься с Блуждающими Чудовищами. И вообще, он даже не положительный.

Возможно, это пройдет.

– Эллиот… - окликнула она маленького орка.

Ответа, естественно, не последовало.

– Эллиот!- завопила Мэри, повышая тем самым артериальное давление и углубляя морщинки вокруг рта.

Шаги Эллиота затопали по ступенькам, потом загромыхали в прихожей. Он ворвался в дверной проем и замер на месте во весь свой четырехфутовый рост, чем-то даже любимый и обожаемый, хотя сейчас Мэри так не казалось - с таким недоверием он смотрел на то, что сталось с его коллекцией хлама.

– Эллиот, ты видишь, на что теперь похожа твоя комната?

– Угу, я не смогу ничего найти.

– Никаких грязных тарелок, одежда убрана. Кровать застелена. Стол чистый…

– О'кей, о'кей.

– Так должна всегда выглядеть комната взрослого мужчины.

– Зачем?

– Чтобы мы не чувствовали, что живем в мусорной корзине. По рукам?

– Ладно, по рукам.

– Это письмо от твоего отца? - Мэри указала на стол, на знакомый почерк на конверте, который так хорошо знала по бесчисленным кредитным счетам. - Что он пишет?

– Ничего.

– Понятно. - Она попыталась ненавязчиво сменить тему. - Ты не хочешь перекрасить комнату? А то здесь просто свинарник?

– Хочу.

– В какой цвет?

– В черный.

– Очень остроумно. Это здоровый признак.

– Я люблю черный. Это мой любимый цвет.

– Опять щуришься. Ты снимал очки?

– Нет.

– Мэри! - донесся снизу голос Властелина Преисподней. - Твоя любимая песня!

– Ты уверен? - она высунула голову за дверь.

– Твоя песня, мам, - сказал Эллиот. - Пойдем.

Из кухни и впрямь слышались звуки мелодии, исполняемой ансамблем "Персвейженс". Мэри начала спускаться по лестнице вслед за Эллиотом, стараясь ступать в такт ритмичной музыке.

– А отец не написал, когда собирается навестить вас?

– В День благодарения.

– Благодарения? Разве он не знает, что этот день я провожу с вами?

А в чем и когда он был последовательным? Разве что в последних строчках кредитных расписок, на которые извел бездну шариковых ручек. Приобретал запчасти для мотоцикла.

Представив, как он с ревом проносится где-то в лунном свете, Мэри вздохнула. Ладно…

В День благодарения она поужинает в кафе-автомате. Или закажет в китайском ресторанчике индейку, фаршированную гормонами для кожи.

Эллиот незаметно удрал, а Гарви начал лаять на приближающуюся машину.

Инопланетянин рыбкой нырнул и распластался между рядками овощей, пристроив несколько листьев над самыми выступающими участками тела.

– Не бойся, - сказал помидор. - Это всего лишь пиццамобиль.

Не зная, что такое пиццамобиль, инопланетянин счел за благо не высовываться из ботвы.

Фургон остановился перед домом. Дверь дома отворилась, и наружу вышел землянин.

– Это Эллиот, - сказала зеленая фасоль. - Он здесь живет.

Инопланетянин осторожно приподнял голову. Землянин лишь на самую малость превосходил его ростом. У землянина были смехотворно длинные ноги и живот его не волочился по траве, в элегантной манере некоторых высокоорганизованных жизненных форм - вопреки ожиданию зрелище не было чересчур отталкивающее.

Мальчик пробежал по подъездной аллее и скрылся из вида.

– Обогни дом, - советовал помидор. - Сможешь рассмотреть его, когда он станет возвращаться.

– Но собака…

– Собаку привязали, - терпеливо пояснил помидор. - Она слопала ботики Мэри.

Инопланетянин поспешно выбрался из грядки и повернул за угол. Но осветившие двор огни внезапно появившегося пиццамобиля ввергли его в замешательство; резко повернувшись, он прыгнул к забору и стал карабкаться наверх. Одним из длинных пальцев ноги он случайно надавил щеколду ворот и с ужасом осознал, что его уносит назад, во двор.

А землянин был близко и смотрел в его сторону.

Быстро прикрыв сердце-фонарик, инопланетянин спрыгнул со створки ворот и нырнул в сарайчик для инвентаря, где и затаился в испуге, окутавшись облачком.

Он оказался в западне, но в сарайчике лежали инструменты, цапка - подходящее оружие, чтобы постоять за себя. Она напоминала инструменты на корабле - садоводство везде садоводство. Инопланетянин крепко сжал рукоятку длинными пальцами и приготовился достойно встретить неприятеля. С загнанным в угол межгалактическим ботаником шутки плохи.

– Только не проткни ступню, - предупредил плющ.

Он поспешил взять себя в руки. Из сада послышался доступный только ему вскрик апельсинового деревца, с которого земной детеныш сорвал плод.

В следующее мгновение плод просвистел в воздухе, угодив прямо в грудь инопланетянина.

Маленький древний пришелец опрокинулся навзничь, плюхнувшись на широкий приплюснутый зад, а апельсин, отлетев, покатился по дощатому полу сарайчика.

Какое унижение для ботаника его ранга - пострадать от спелого цитруса!

Он гневно схватил апельсин, взмахнул мощной длинной рукой и швырнул плод в темноту.

Землянин испустил крик и умчался прочь.

– Помогите! Мама! Помогите!

Мэри похолодела. Какой очередном сюрприз для преждевременного старения уготован ей?

– Там что-то прячется! - возбужденно вопил Эллиот, врываясь на кухню. Он поспешно захлопнул за собой дверь и запер ее.

У Мэри все внутри оборвалось. Она бросила взгляд на разложенных "Драконов и демонов", мечтая о складной пещере, достаточно вместительной, чтобы спрятаться там с детьми. Что ей теперь делать? Судом при разводе это не предусматривалось.

– Там, в сарайчике, - лепетал Эллиот. - Оно запузырило в меня апельсином.

– Уууууу, как страшно, - поддразнил Тайлер, Властелин Преисподней.

Мальчики оторвались от игры и направились к двери, но Мэри решительно загородила дорогу.

– Стойте. Ни с места.

– Это почему?

– Потому что я так сказала, - она расправила плечи, отважно встряхнула головой и схватила фонарик. Если там и в самом деле какой-нибудь сексуальный маньяк, она выйдет и как мать-куропатка попытается отвлечь его на себя.

В душе она надеялась, что это довольно симпатичный маньяк…

– Стой здесь, ма, - решительно велел Майкл, ее старший сын. - Мы все разведаем.

– Что это за покровительственный тон, молодой человек?

Маленький Грег, из шайки, резавшейся в "Преисподнюю", схватил нож для разделки мяса.

– Положи на место! - грозно прикрикнула Мэри, присовокупив к словам испепеляющий взгляд Абсолютной Власти. Дети бочком протиснулись мимо нее, открыли дверь и гурьбой высыпали наружу.

Мэри выскочила следом, стараясь не отставать от Эллиота.

– Что ты видел?

– Оно там, - мальчик указал на сарай.

Мэри посветила внутрь фонариком - горшочки, удобрения, мотыги, совки…

– Там ничего нет.

– Ворота открыты! - послышался голос Майкла с другого конца лужайки.

– Смотрите, какие следы! - завопил Властелин Преисподней и со всех ног кинулся к забору.

Нескладная, мудреная речь звучала абракадаброй для древнего скитальца, затаившегося в укромном убежище на песчаном склоне, но зато он мог их как следует рассмотреть. Так, пятеро детей и…

Позвольте, а кто это экзотическое создание?

Сердце-фонарик запылало. Он поспешил прикрыть его рукой и проворно заковылял по направлению к дому, чтобы лучше рассмотреть высокое, стройное и гибкое как тростинка существо, сопровождавшее детей.

Увы, ее нос не походил на смятую брюссельскую капусту, да и фигуре было далеко до изящной формы мешка с картошкой, и все же…

Он подполз еще ближе.

– О\'кей, нагулялись. Возвращайтесь домой. Грег, дай сюда нож.

Хотя пронзительно-рокочущие звуки языка казались ему полной тарабарщиной, ботаник догадался, что стройное существо - мать этих детей.

А где отец, огромный и могучий?

– Она его вышвырнула несколько лет назад, - пояснила зеленая фасоль.

– Вот и пицца, - обрадовался Грег, подняв что-то с земли. - Только Эллиот наступил на нее.

– Пицца? Кто вам разрешил заказывать пиццу? - Мэри поднялась на освещенное крыльцо, и инопланетянин воззрился на нее, временно позабыв о бегстве.

Мэри загнала шумный выводок в дом, довольная, что худшее миновало. Очередные бредовые фантазии Эллиота, от которых на лбу его матери добавилось несколько морщинок. Пока она подождет с подмешиванием в его пищу успокаивающих порошков. С возрастом он исправится.

– Мам, честное слово, там что-то было!

– Может, спринцовка, Эллиот? - поддразнил Тайлер.

– Эй! - невольно вырвалось у Мэри. - Никаких спринцовок в моем доме!

Дети стали слишком много знать. Они буквально обходят мать на каждом повороте. В лучшем случае она может рассчитывать на ничью, но и это становится все более недосягаемым.

– Ладно, ребята, пора расходиться по домам.

– Но мы не съели пиццу.

– Она истоптана, - строго сказала Мэри, тщетно пытаясь добиться покоя, но дети, естественно, проигнорировали ее мольбы и принялись уплетать полураздавленную пиццу. Мэри устало потащилась к лестнице, чувствуя себя так, словно по ней прошлись сапогами. Ничего, она ляжет: положит на веки примочки из трав и займется подсчетом игуан.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, она обернулась.

– Прикончите пиццу и по домам!

Преисподняя, отозвалась утробным ревом и громыханием.

Как хорошо было, когда девятилетних детей загоняли работать на угольные шахты. Но эти золотые времена давно канули в Лету.

Спотыкаясь, она вползла в комнату и рухнула на кровать.

Еще один типичный вечер из жизни счастливой разведенной женщины.

Холодный пот, потрясения и Блуждающие Чудовища.

Мэри наложила на веки влажные тампоны и уставилась невидящим взором в потолок.

С потолка ее тоже, казалось, разглядывали.

Но Мэри знала, что это шутки ее измученного воображения.

"А если проклятый пес не перестанет лаять как ненормальный, я привяжу и оставлю его на шоссе".

Глубоко вдохнув, она принялась считать ящериц, которые пританцовывали вокруг и дружелюбно виляли хвостами.

В детской втихомолку продолжалась игра в "Драконов и демонов". Играли все, кроме Эллиота, который надулся и ушел в свою комнату. Он заснул, тревожимый странными видениями огромных, уносящихся вдаль переплетений, складывавшихся в бесчисленные коридоры, которые открывались в… космическое пространство. Он бежал по бесконечным коридорам, упиравшимся в новые коридоры…

Не один Эллиот пребывал в таком состоянии. Гарви наконец исхитрился перегрызть поводок и дезертировал с заднего крыльца. Он прошмыгнул в комнату Эллиота и уселся, переминаясь с лапы на лапу. Эллиот спал. Гарви полюбовался его ботинками: съесть или не съесть? Пожалуй, не стоит, а то неприятностей не оберешься. Он явно был не в своей тарелке, нервничал и нуждался в положительных эмоциях.

Даже вечерний лай на луну не доставил радости. Во двор проникло нечто сверхъестественное, и шерсть Гарви встала дыбом, а из горла вырвалось сдавленное поскуливание, но он собрался с духом и залаял, как подобало приличной собаке. Что там затаилось? Гарви не понимал.

Чтобы отвлечься, он немного погонялся за хвостом и вознаградил себя, изловив нескольких блох. И вдруг снова раздался таинственный звук.

Эллиот тоже его услышал и приподнялся на постели.

Гарви зарычал, шерсть поднялась торчком, а глаза судорожно заметались в орбитах. "Надо срочно покусать кого-нибудь", - решил он и припустился вслед за Эллиотом из спальни, вниз по ступенькам, и из дома, на задний двор.

Престарелый пришелец из космоса, немного поспав на песчаном откосе, проснулся и вразвалку побрел назад к дому.

В окнах было темно. Он нащупал щеколду калитки, надавил ее пальцем ноги и вошел, как было принято у землян. Правда, бесформенная тень на залитом лунным светом газоне напомнила, что ему еще далеко до этих существ. По какому-то непонятному капризу эволюции животы землян не приобрели радующую глаз округлость, как у его живота, - такого основательного, приятно волочащегося по твердому грунту. Земляне походили на волокнистую фасоль - так натянуты на каркас из костей и мышц, что того и гляди лопнут.

Он - другое дело. Весь из себя ладный, хорошо приспособленный, рассудительный…

Так, размышляя, он проковылял через двор, чтобы провести еще одно стратегическое совещание с растениями. Он и не заметил, как его большая ступня надавила на неприметные в темноте металлические зубья граблей, и длинная палка понеслась к нему с угрожающей скоростью.

От жестокого удара по голове он опрокинулся навзничь, испустив межгалактический вопль, и тут же, вскочив, бросился в заросли кукурузы. В следующее мгновение распахнулась задняя дверь и выскочил землянин, в ногах которого путалась дрожащая собака.

Эллиот, размахивая фонариком, вихрем пронесся через двор к сарайчику и посветил внутрь.

Холодный свет вырвал из темноты инвентарь, и Гарви бросился в решительную атаку. Ему удалось разорвать мешок с торфом, что значительно прибавило псу настроения, но вся морда его была облеплена мхом. Отплевываясь и не зная, как избавиться от напасти, он ошарашенно заметался на месте, лязгая зубами на выступающие тени.

Инопланетянин лежал, скорчившись, на кукурузной грядке, с зажатым в руке огурцом, готовый дорого отдать свою жизнь. Его била крупная дрожь, а зубы ходили ходуном от ужаса.

Вдруг стебли над его головой раздвинулись, и он увидел мальчика, который истошно завизжал и бросился ничком на землю.

Галактическое существо протиснулось сквозь заросли кукурузы и припустило к воротам, загребая неуклюжими лапами.

– Не уходи!

В голосе мальчика звучала нежность, как у юных ростков, и древний ботаник остановился и обернулся.

Их взгляды встретились.

Пес носился кругами и надрывался от лая. Из его пасти торчали клочья мха.

"Странная диета", - подумал преклонных лет космолог, однако не стал мешкать, чтобы в этом разобраться. Зубы Гарви сверкали в лунном свете, но Эллиот уже держал его за ошейник.

– Не уходи! - снова крикнул он.

Но древнее существо было уже за воротами и исчезло в ночи.

Проснувшись с примочками на глазах, Мэри почувствовала, что дом словно как-то перекосило. Она встала, облачилась в халат и вышла в темный коридор.

Из детской доносились голоса. Она порой задумывалась, во что дети там играли, ведь для игры были необходимы изображения полураздетых космических принцесс.

"Мои малютки", - вздохнула Мэри. Но приблизившись к детской, услышала голос Тайлера, а потом Стива и Грега - обитателей Преисподней, которым она приказала отправляться по домам. Как всегда, ее не послушались. Как всегда, они остались на всю ночь, а наутро появятся перед своими матерями с воспаленными глазами и загадочным видом.

Можно ли это выносить!

Затянув потуже халат, она приготовилась перейти в атаку, но увидела за полуоткрытой дверью вспыхивающий красный свет - самодельное лазерное устройство, мигающее в такт музыке.

"Эффект довольно успокаивающий", - признала Мэри.

– Смотри-ка, вот это титьки! А у этой еще больше…

Мэри без сил оперлась о стену. Как с ними бороться? Если она влетит, как сумасшедшая, и в их памяти запечатлеется образ женщины-в-халате - визжащей-где-то-в-ночи, не повлияет ли это на их психику? Не разовьется ли у них какой-нибудь комплекс?

У нее же наверняка разболится голова.

Словно раненый верблюд, она ссутулилась и не успела вернуться в комнату, как Эллиот затопал по лестнице и ворвался в детскую.

– Ребята!

– Смотри на эту, видел что-нибудь подобное?

– Во дворе был настоящий монстр!

– Монстр? А у меня здесь шикарная марсианка в одних трусиках.

– Говорю же вам - там был гоблин! Ростом в три фута, с длиннющими руками. Он сидел в кукурузе.

– Закрой дверь, а то родительница проснется.

Дверь прикрыли. Родительница медленно побрела в комнату. Не дом стоял набекрень, а мозги Эллиота. Совсем спятил ребенок.

Или какой-то робкий маньяк избрал ее овощные грядки своим наблюдательным пунктом.

"Почему? - недоумевала она. - Почему все это обрушивается именно на меня?"