Кейт Уолкер Влюбленный мститель

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Джейк поднес бокал к губам и медленно отпил темно-красное вино, не отводя глаз от женщины, только что вошедшей в комнату.

Мерседес Хонория Алколар — отпрыск знаменитой каталонской семьи, главой которой был известный Хуан Алколар, владелец корпорации «Алколар». Мерседес — его младший ребенок, единственная дочь.

Потрясающая женщина, но как могло быть иначе, если ее отец, как и все каталонцы, высокий смуглый красавец, уверенно завоевывал женские сердца. Да и ее братья такие же, если верить сплетням. Сам Джеймс мог подтвердить это только по поводу Рамона — его кузена и единственного из семьи Алколар, которого он знал.

Но Рамон приходился Мерседес братом лишь по отцу. Мать Рамона была родной тетей Джейка, и, вспомнив ее, он нахмурился, смотря, как женщина из семьи Алколар идет по комнате.

Элизабет Тавернер, мама Джейка, не могла произносить имени Хуана Алколара без ненависти, которую испытывала ко всем членам этого клана, исключая, конечно, ее племянника Рамона.

Много лет никто не знал, что Рамон принадлежит к семье Алколар. Только десять лет назад выяснилось, что "он сын не Рубена Дарио — мужа тети Маргариты, а любовника, бросавшего ее дважды, в последний раз — беременной, И этим любовником был Хуан Алколар.

— Дочь этого человека приезжает в Лондон, — с яростью объявила Элизабет Тавернер в прошедшие выходные, когда Джейк зашел навестить свою маму.

— Я знаю.

Ему не нужны были уточнения, чья именно дочь приезжает. Элизабет называла так только одного человека.

— Я знаю, что Антония Сандерс покажет ей город и пригласит на пару вечеринок.

Женщина резко повернула белокурую голову в сторону Джейка, глаза — такие же голубые, как у сына, — злобно сверкали.

— Ты пойдешь на эти вечеринки?

— Пойду, — подтвердил Джейк устало. — Но я сомневаюсь, что встречусь с этой девушкой, да если и встречусь… мама, прошло столько лет, целая жизнь!

— У моей сестры отняли эту жизнь, — вызывающе напомнила ему Элизабет, беспокойно стуча длинными ухоженными ноготками по золототканому подлокотнику дивана, на котором сидела. Маргарита умерла по вине этого человека!

— Мы не знаем точно…

— Доктора сказали…

— Они сказали, что у тети Маргариты было слабое сердце, состояние которого подорвали беременность и роды…

— Они могут списывать все на ее слабое сердце, но я считаю, что она умерла, потому что один и тот же человек дважды разбил его ей!

Джейк сомневался, что можно умереть от разбитого сердца, но прикусил язык и не стал вносить уточнения. Это могло только больше разозлить мать и побудить к обличительной речи, полной гнева и ненависти, которую он слышал много раз и от которой, честно говоря, устал.

— Ну, я сильно сомневаюсь, что встречу эту женщину, даже если мы пойдем на одну вечеринку. И, кроме того, много лет я держался на отдалении от нее и ее семьи… Вряд ли поспешу к ней навстречу, чтобы поздороваться, даже если мы родственники по чьей-то линии.

— Следует надеяться. Во всяком случае, не после того как ее папочка решил скупить контрольный пакет акций.

Еще одна черная метка для Хуана Алколара, вспомнил теперь Джейк, не в силах отвести глаз от Мерседес.

Она была очень эффектной. Среднего роста, стройная, с роскошной грудью под облегающим красно-черным платьем. Ее слегка смуглая кожа выглядела нежной и бархатистой, овал лица подчеркивали темно-карие миндалевидные глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Скулы правильной формы, яркие и полные губы, которые вряд ли нужно подчеркивать губной помадой. Шелковистые черные волосы ловко скручены в большой пучок на затылке, оставляя длинную шею открытой. Единственные драгоценности — серебряные серьги в маленьких мочках изящных ушей.

Да, очень интересная особа. Но больше всего Джейка привлекла ее походка — ухоженная, утонченная женщина шла с кошачьей грацией, соблазнительно покачивая бедрами. Скольжение длинных, стройных ног вызывало в нем чувственное искушение. Только этого ему не хватало!

Конечно, саму Мерседес нельзя винить в том, что ее отец вел себя так, исподтишка скупив контрольный пакет акций компании Джейка, что привело к паре трудных в финансовом отношении лет для «Тавернер Телекоммуникейшнс». Компания оказалась под угрозой больших финансовых потерь, и в результате Джейк вынужденно распустил штат служащих, на что, впрочем, Хуану Алколару было наплевать.

— Нет… — пробормотал себе под нос Джейк, допивая вино и ставя бокал на ближайший стол. Она меня не интересует.

Мерседес Алколар могла быть самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел, но если она хоть в чем-то похожа на отца, то от нее можно ждать лишь одних неприятностей.

Джейк пошел было к двери, но в последний момент оглянулся. Ищущий взгляд встретился в упор со взглядом больших, цвета темного шоколада глазах Мерседес Алколар.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза.

Он не мог отвести взгляда, и она, казалось, тоже.

Сейчас она выглядела как испуганный олененок, замерший от тревожного звука, и пристально, не мигая, смотрела прямо на него.

Но вот она моргнула, и выражение ее лица сразу изменилось. Изумление пропало — испарилось, будто солнце рассеяло туман, и на лице появилось совершенно другое выражение. Ее красивые, выразительные черты лица замерли — теперь ее лицо напоминало высокомерную маску. Она поджала чувственные губы, и они превратились в тонкую линию, изящный подбородок поднялся вверх.

Мерседес вдруг посмотрела на него свысока, вздернув свой аристократический, прямой носик.

Даже сияющие карие глаза, казалось, стали стеклянными и ледяными, холодными и чужими, как камни на дне моря в морозный зимний день.

Мерседес Алколар, может, и самая красивая женщина из встреченных им, но сейчас она кажется самой холодной и надменной представительницей слабого пола.

И кто ты такой? — говорил ее взгляд. Как ты смеешь даже смотреть в мою сторону?!

Ее отец показался Джейку таким же. Это было на встрече с журналистами в громадном отеле Мадрида, где они оба случайно оказались. Хуана Алколара раздражил вопрос дотошного журналиста — он взглянул на того с таким же надменным выражением лица, потом отвернулся и ушел, не произнеся более ни слова.

А кто ты такая, сеньорита Алколар, чтобы смотреть на меня свысока? — мысленно спросил он испанку. Разве ты не знаешь, что феодализм в Англии закончился много веков назад? Может, в Испании ты и аристократка, но здесь, в Лондоне, — обычный человек.

Джейк нарочито внимательно осмотрел ее снова с головы до ног, потом отвел взгляд, будто совершенно ею не интересуясь. Резко повернулся на каблуках и быстро вышел. Краткая — двадцать шагов — прогулка до двери показалась вечностью, но он не позволил себе остановиться, с трудом сдерживая переполняющее его желание обернуться только один раз, чтобы посмотреть, как она восприняла его реакцию.

— О, проклятье! — прошептала Мерседес, разозлившись на себя. — Проклятье, проклятье, проклятье!

Она снова вела себя так нелепо, глупо, как всегда, когда в самый неподходящий момент теряла уверенность и спокойствие, смущалась и чувствовала себя словно рыба, выброшенная на берег.

Она знала, что в такие минуты ее лицо менялось и приобретало выражение надменности, как минуту назад при взгляде на того незнакомого мужчину.

Мерседес знала, какой у нее бывает при этом взгляд. Посмотрев однажды в громадное зеркало над большим камином в гостиной отца, она ужаснулась. Это надменное существо с холодным взглядом в самом деле она? Должно быть, это другая женщина — в том же платье, с той же прической.

Женщина в зеркале казалась невыносимо высокомерной, ужасно гордой и явно решила заморозить любого, кто приблизится к ней.

Впрочем, в реальности происходило почти то же.

Причина заключалась в страхе, который Мерседес испытывала всякий раз, оказавшись в людном месте. И даже на безобидных вечеринках чем больше было приглашенных, тем больше она паниковала.

Сегодня на вечеринке было слишком много приглашенных.

— Все, кто что-то представляет собой, будут там! — объявила Антония, когда они оделись и заблаговременно прихорашивались, толкаясь в крошечной ванной комнате. — Марлон и Хайди устраивают такие необычные вечеринки! Ты встретишься со знаменитостями из мира массмедиа.

Услышав это, Мерседес начала нервничать уже дома.

— Ты же не бросишь меня, Тония? — спросила она, когда такси подъехало к громадному, помпезному входу и слуга, одетый в униформу, открыл дверь. — Ты не оставишь меня одну?

— Конечно, нет! — Ее подруга рассмеялась. — Не беспокойся, мы всласть повеселимся!

Антония, может, и повеселится, подумала Мерседес, пытаясь держаться ближе к подруге, когда та шла по громадным комнатам, наполненным людьми. Один раз Антония остановилась, чтобы представить ее кому-то, но гул разговоров был настолько громким, а люди так быстро передвигались вокруг нее, что Мерседес едва запомнила, с кем разговаривала, не говоря уже об именах.

Что еще хуже, она не поняла и половины из услышанного, несмотря на то, что английский язык знала хорошо.

И когда ей стало совсем плохо, она подняла глаза и увидела того мужчину, прислонившегося к противоположной стене. Сначала ей показалось, что он похож на ее брата Алекса, потом сообразила, что Алекс не мог находиться здесь.

Высокий, длинноногий, темноволосый. Прищуренные, оценивающие голубые глаза. Все в этом мужчине говорило ей, что он не похож ни на кого — он уникален, великолепен. Смуглый, потрясающий, настоящий мужчина.

— Тония? — Она дотронулась до руки подруги, желая привлечь ее внимание. — Кто?..

Слова застыли на ее губах, когда она увидела, что он смотрит на нее в упор, но как-то особенно явная холодность в его поведении, хмурый вид, взгляд прищуренных глаз сковали ее.

Сразу же сработал защитный механизм.

Она не знала этого мужчину, как и того, почему он уставился на нее так, но понимала только, что не позволит ему смутить ее и не покажет даже на секунду, как она взволнована.

Мерседес почувствовала, как ее лицо напряглось, будто кожа натянулась на скулах. Инстинктивно она сжала зубы, вызывающе подняла подбородок.

И это произвело не правильный эффект.

К ее ужасу, выражение его лица внезапно стало еще более жестким, во взгляде возникло злое презрение, которое обожгло ее с головы до ног.

Она почувствовала, что ее оценивают, проверяют и полностью отвергают, как не представляющую никакого интереса.

И когда она поняла это, мужчина повернулся и вышел, оставив ее трепещущей, будто его жгучий взгляд в самом деле физически повлиял на нее, вызвал дрожь в коленях, заморозил. Она почувствовала себя несчастной, сильно расстроенной и, что самое плохое, не знала почему.

— Мерседес? — раздался голос Антонии. — У тебя все хорошо?

— О… да… хорошо.

Мердседес лучезарно улыбнулась, отбрасывая воспоминания об этом холодном, отвергающем взгляде в упор. Она сказала себе, что забудет его и никогда не вспомнит снова. У нее осталась только неделя пребывания в Англии, и она не собирается позволять незнакомому мужчине портить ей поездку.

Находясь здесь, она должна подумать о своем будущем… или скорее о будущем, которое предлагают ей Мигель Эриандес и его семья.

Она и Мигель встречаются совсем недолго, и он, в конце концов, стал выражать желание получить больше. Ее отец одобрил Мигеля. Семья Эрнандес достаточно богата, в высшей степени респектабельна. Мерседес не найдет лучшую партию ее отец не произносил этого вслух, но она видела это в его глазах, когда он говорил о Мигеле. А для родителей Мигеля женитьба их сына на единственной дочери Хуана Алколара была явно исполнением мечты. По их мнению, очень удачная партия.

Поэтому она и убежала в Англию — под предлогом немного подумать.

— Мерседес, посмотри, — Антония дернула подругу за руку, отвлекая ее. — Туда, это…

Из-за гула голосов Мерседес не разобрала имени, но, посмотрев в указанную сторону, узнала красивые, четкие черты лица актера, исполнителя главной роли в последнем нашумевшем английском фильме. Он входил в комнату с изящной, роскошной блондинкой.

— Разве не красавец? — вздохнула Антония, склоняясь к бокалу с шампанским.

— Ммм… — все, что удалось сказать Мерседес.

По ее мнению, в актере не было ничего особенного.

Тот мужчина вернулся в комнату, встал, прислонившись к стене, на некотором отдалении и снова смотрел на нее. Она опять почувствовала жжение на коже от одного его взгляда, но так и не осмелилась посмотреть в его сторону.

— Не мой тип мужчин, — прибавила она неохотно.

— Ты шутишь… тогда кто? О, Седее, только не он!

Антония была потрясена, когда Мерседес чуть кивнула в сторону высокого, смуглого мужчины, одетого в элегантный костюм стального цвета.

Вот его внимание привлекла очаровательная рыжеволосая девушка, Мерседес с облегчением заметила это — так, по меньшей мере, можно посмотреть на него без риска.

— Почему нет? — спросила она резко. — Он женат?

— Нет!

Выражение лица Антонии сказало все.

— Это Джейк Тавернер. Владелец компании «Тавернер Телекоммуникейшнс», — уточнила она, когда Мерседес посмотрела на нее озадаченно: имя ничего ей не говорило. — Его еще зовут Джейк Вечный Холостяк.

— Мой брат тоже был таким. — Мерседес улыбнулась, вспоминая недавнюю свадьбу Хоакина и объявление, что он и его жена Кэсси ожидают первенца. — Но он все-таки женился.

— Ну, я не думаю, что Джейк изменит свое мнение. Кстати, ни одна из его пассий не задерживалась рядом с ним надолго. Я слышала, он бросил…

Слова застыли в воздухе, выражение лица Антонии резко изменилось. Она на краткий миг посмотрела на него, потом поспешно отвела взгляд, а у Мерседес от нервного предчувствия по спине забегали мурашки.

— Седее, — процедила Антония сквозь зубы, не смотри туда… он идет прямо к нам!