"Жизнь вдребезги" - читать интересную книгу автора (Утгер Майкл)Часть втораяГлава IОн стоял, как вкопанный, посреди дороги и молча смотрел на врезавшуюся в дерево машину. Он не желал никому зла. Он задумался, когда переходил дорогу. Красный двухместный «порте» с откидным верхом летел на бешеной скорости. Водитель, очевидно, успел вывернуть руль, машину выбросило на клумбу, посреди которой рос огромный ветвистый дуб. Опять дуб. Все начинается с деревьев. Коттон встряхнулся и бросился к машине, лицо водителя было залито кровью, рулевое колесо раздавило его грудную клетку, Коттон не стал раздумывать, он попытался вытащить жертву из машины, подхватив водителя под руки, но того слишком сильно придавало. Все, что ему удалось, так это сорвать белый пиджак, замызганный кровью. Коттон отбросил пиджак в сторону и выкинул изо рта сигарету. Затем он нащупал рычаг, ослабляющий ход сидения и откинул спинку назад. Задача облегчилась, но яркая вспышка отвлекла его внимание. Он оглянулся. Он увидел, как по траве бежит горящая струйка бензина от того места, куда упала его сигарета, к бензобаку. Она уже подбиралась к машине. Коттон спрыгнул с подножки и попятился назад. Споткнувшись обо что-то, он упал. Это был белый пиджак. Он машинально схватил его и отбежал в сторону. Вспышка была небольшой. Очевидно, в баке бензин подходил к критической отметке, но дерево вспыхнуло мгновенно. Огнем опоясало всю крону, через несколько секунд дуб напоминал гигантский факел, который был виден за десятки миль. Коттон понимал, что он виновник аварии, и ему нужно уйти, пока есть такая возможность. Со стороны Голливудского бульвара послышались звуки сирен. Коттон перебежал дорогу и скрылся за черными деревьями парка, уходящего к площади «Боливар», но уйти он не мог. Затаившись в кустах, он наблюдал, как работали пожарные и полиция. Машин собралось много. Когда удалось локализовать огонь, от дерева осталась черная головешка, а от машины– что-то похожее на искореженную спичку. Коттон уже знал, что опознать человека в машине невозможно. Там и человека-то не было. Пожарные даже не стали вытаскивать обугленные мощи из машины. Перед тем, как погрузить машину на самосвал, один из полицейских долго возился с номером, а потом, определив цифры, передал другому полицейскому, стоящему у открытой дверцы патрульной машины и держащему в руках микрофон рации. – Сейчас в управлении выяснят, кому принадлежит машина. Коттон тоже хотел это знать. Но через пять минут голос крикнул: – Гаражная тачка. Где-то у аэропорта взята напрокат. К утру выясним. – Вот ты, Гай, и выяснишь! – зыкнул низкий голос. – Ладно, шеф. Коттон начал выбираться к аллее, чтобы выбраться на улицу с другой стороны парка. Только теперь он заметил, что сжимает в руках белый пиджак. Он остановился, осмотрелся по сторонам и отбросил пиджак в кусты. Но тот повис на сучок и очень хорошо был виден под ярким лунным светом. Коттон пролез сквозь кустарник и сунул пиджак К самым корням. Потом, немного подумав, он обшарил карманы. Бумажник из черной кожи, двести долларов, корешок от билета на самолет из Нью-Йорка, несколько визитных карточек на имя Робина Райнера, но адрес приписан ручкой. Так делают люди, не имеющие постоянного адреса. Карточка социального страхования на то же имя и квартирный ключ в отделении с молнией. В другом кармане лежал конверт. Письмо адресовалось в Нью-Йорк все тому же Райнеру, адрес отправителя был подчеркнут красным карандашом: Эрик Троутон 1724 Мортимер-стрит Веверли Хиллз Голливуд Лос-Анджелес Калифорния. Это был, вероятно, тот человек, к которому покойничек спешил на вечеринку. Не доехал трех кварталов! Обидно. Еще в кармане лежал ключ с деревянным набалдашником и цифрой девяносто семь. Это был ключ от отеля. Но как покойник мог его вынести? Портье не дают жильцам уходить из здания с ключами. Коттон не стал ломать себе голову, а переложил вещи пострадавшего к себе в карманы, а белый пиджак прикрыл травой. Для умозаключений можно найти более удобные место и время. Пора сваливать. Коттон поторопился. Не успел он выскочить на мостовую, как угодил под машину. Не везет, так не везет! На сей раз его сбили по-настоящему, и с этих ребят страховку не возьмешь. Его ударила патрульная машина, возвращающаяся с места происшествия. Сержант, сидящий с водителем, сам умел определять на ощупь номера, за что и получил задание на утро. Полицейские выскочили из машины и подбежали к жертве. Человек лежал без памяти. Дорогой костюм, ботинки из крокодиловой кожи. – Влипли, Гай. Брось, сержант. Давай отправим его в больницу. – Идиот! Заставят составлять протокол. Проверь его карманы! После минутной возни сержант принял решение. – Ничего страшного с этим парнем не произошло, сотрясение мозга в худшем случае. У него в бумажнике корешок от авиабилета, он сегодня прилетел из Нью-Йорка, и ключ от гостиничного номера. Похоже, что он и остановился около аэропорта. Отвезем его в номер отеля, сделаем примочку и дело с концом. Зовут его Робин Райнер. Кстати, нам все равно нужно ехать в аэропорт по поводу сгоревшей машины. Хватай его за ноги и на заднее сидение. Живо! Полицейские оттащили бессознательное тело в патрульную машину и быстро скрылись с места аварии. – Кто этот тип? – спросил водитель. – Когда очнется, тогда скажет. Хорошо, что он не местный, не будет раздувать скандала. – Но приглядеть за ним стоит. В какой отель едем? – А черт его знает. На ключе только номер. – Там их всего два: «Гелвей» и «Мери-стар». Пока доедем, он очухается. Машина доехала до аэропорта за полчаса. Коттона успело вырвать прямо в салоне автомобиля, но полицейские не возражали. Они разыгрывали из себя роль благодетелей с крылышками за плечами. – Куда вы меня везете? – спросил Кот-тон, пытаясь вспомнить телефон Флейшера. – Мы хотим отвезти вас в гостиницу, мистер Райкер. Будет лучше, если вы полежите в постели с холодным компрессом на голове. Коттона тряхнуло, словно его подключили к электророзетке. В памяти всплыл чужой бумажник и имя Робина Райнера. Его обыскали. Он арестован за грабеж, либо…^ либо он ничего не понимал. Голова гудела, как самолетная турбина. – Где вы живете, мистер Райнер? – Не помню! – резко ответил Коттон. – Ничего страшного, мы найдем. С вами все в порядке. Небольшой ушиб. Вы бросились под машину… Я не бросался под машину. Для этого нужны основания. Сегодня у меня их не было! – Все мы немного не правы, мистер Райнер. Ночь. Происшествие. Там какой-то парень врезался в дерево и разбился. – Вам повезло, что я не дерево. – Все будет в порядке, мистер Райнер. Машина остановилась у гостиницы «Гелвей». – Это ваш отель? – Не знаю. – У портье в ячейках ключи. Нам ничего не стоит сравнить брелок. Секунду. Сержант выскочил из машины и поднялся по широкой лестнице к ярко освещенному неоновыми огнями небоскребу. – А как вы очутились в ночном парке в Беверли Хиллз, сэр? – спросил водитель, наблюдая за потерпевшим в зеркало заднего обзора. Вопрос застал Коттона врасплох. Сидя в полицейской машине с головной болью, трудно придумывать романтические истории. – Я приезжал к приятелю на такси, но не знал, что, пускаясь в обратный путь, нужно заказывать такси по телефону. А у приятеля, живущего в Беверли-Хиллз нет своей машины или ему отключили телефон за неуплату? – Он напился, как свинья, и свалился под стол. Водитель развернулся на сто восемьдесят градусов и положил подбородок на сидение. – А вы, часом, не усугубили в этом плане? Коттон начал злиться. – А почему бы нам не поехать в больницу и не пройти экспертизу? Всем вместе. Вы не в том положении, мистер коп, чтобы учинять мне допрос. – Не стоит ершиться, мистер Райнер. Вы же не в Нью-Йорке. Там вам было бы проще решить все вопросы. А здесь Лос-Анджелес. Коттон уже точно знал, что они обшарили подобранный им бумажник. Они его запомнят, как Райнера, и помнить будут не один день. Вернулся сержант. Рухнув на сидение, он заявил: – В этой коробке ключи вешают на костяные бляхи. Едем в Мери-Стар. Тут уже ошибки быть не может. Отель «Мери-Стар» был старым фешенебельным отелем, состоящим из четырех этажей, антикварной мебели, потолком с лепниной, с плюшевыми портьерами и прочим хламом для сбора пыли. Здесь светилась только огромная вывеска, а портье сипло похрапывал за стойкой. К счастью, в его услугах никто не нуждался, ключ имелся в руках и не отличался от тех, которые висели на щите за седой шевелюрой, устроившейся на собственных руках вместо подушки. Сержант поддерживал Коттона под локоть, когда подводил его к лифту. – Эта старая люлька устроит столько шума, что ее лучше не трогать. Я поднимусь пешком. Сержант оглянулся. Холл был пуст. – Вы боитесь разбудить этого старого пройдоху? – Мне плевать на всех, но я хорошо воспитан и держу свои чувства при себе. Неуверенно держась на ногах, Коттон направился к лестнице, сержант последовал за ним. – Нет, мистер Райнер, я должен проводить вас до дверей. Вы не очень уверенно держитесь на ногах. Они поднялись на третий этаж. Полицейский шел уверенно, будто бывал уже здесь, а Коттон изображал из себя рассеянного. В определенной степени состояние потерпевшего соответствовало его виду, но пара лишних сочных мазков никогда не помешает. Полицейский довел Коттона до девяносто седьмого номера и передал ему ключ, который таскал с собой. – Прошу вас, сэр. Жертва полицейской беспечности скорчил кислую физиономию и, взяв ключ, открыл им дверь. Сержант продолжал стоять на месте. – Только не рассчитывайте на приглашение. Я уже устал от вас. Коттон зашел в номер и тут же закрыл дверь на ключ. Несколько секунд он стоял у двери и прислушивался. Но занятие это было бессмысленным. Коридор устлан мягкой ковровой дорожкой, и, как не напрягай слух, шагов не услышишь. Даг прислонился спиной к двери и ждал. Он понятия не имел, что ему делать. Хотелось уйти домой и лечь спать, но какое-то время придется выждать. Коттон поднял руку и пошарил по стене. Нащупав выключатель, он повернул его, и комната озарилась мягким желтым светом. Это был шикарный номер из двух комнат с приемником, белыми скатертями, живыми цветами в хрустальной вазе. Здесь было чисто, уютно, столик украшала корзинка с фруктами, салфеткой и ножом для чистки цитрусовых. На кушетке лежал чемодан с откидными замками. Стенной шкаф был приоткрыт, и из него виднелся рукав висящего костюма. На полу стояли домашние туфли, а на стуле валялся небрежно брошенный махровый халат. Все говорило о том, что мистер Робин Райнер прилетел из Нью-Йорка, принял душ, переоделся, но по непонятной причине вышел из отеля незамеченным, оставив ключ от номера в кармане и, взяв в ближайшем гараже машину напрокат, отправился в свой последний путь в Беверли Хиллз. Коттон понимал, что из-за него погиб человек. Он понимал это умом и видел трагедийность случившегося, но на данный момент его в большей степени беспокоило собственное положение. Опять он вляпался в историю, и опять он не понимал степень своей причастности и ответственности. Когда ты выдумываешь историю на бумаге или плетешь языком, там все понятно, но когда полицейские называют тебя именем покойника и отводят к нему в гостиницу, то как и что нужно делать в этом случае? Завтра утром парочка копов приходит в гараж у аэропорта и им докладывают, что красный двухместный «порше» взял на пару дней Робин Райнис. Его тут же записывают в покойнички и сообщают семье о гибели мужа и отца. Траурная процессия тянется в Лос-Анджелес, но тут один из полицейских говорит: «Эй, ребята! Вы все рехнулись! Райнер жив! Мы его с сержантом отволокли в девяносто седьмой номер отеля „Мери-Стар“. Мы встретили его неподалеку от разбившейся машины!» Возникает вопрос: «А как он выглядел?» Так, так, так. Это же копия Дага Коттона, которого знают в каждом участке! Интересно, как у него оказался бумажник человека, который погиб и сгорел? А не он ли его пришил и подпалил? Коттон подошел к тумбочке, на которой стоял телефон и набрал номер Генри Флейшера. Трубку снял дворецкий адвоката Луис. – Луис, извини, что опять звоню в неурочный час, но мне нужен Генри. – Понимаю, сэр. Но хозяин ушел сразу же после вас и сказал, что будет завтра к обеду. У него срочная встреча с клиентом. – Что за идиотизм? Ушел на ночь? – Так часто бывает, мистер Коттон. Вас опять арестовали? Коттон положил трубку. Его юридическая голова отсутствовала, а принимать решение без Флейшера он не привык. Ситуация вышла из-под контроля. Коттон прошел в спальню и завалился на кровать, застланную белым шелковым покрывалом, в полном обмундировании и грязных ботинках. После долгих раздумий он решил зайти утром в гараж и выдать себя за секретаря или помощника господина Райнера и сказать, что у Райнера угнали вечером машину, которую он взял у них напрокат. Придется пойти на некоторые издержки и оплатить им стоимость колымаги. Денег на его счету осталось столько, сколько стоит подержанный двухместный «порше» трехлетней выдержки. И он по нулям с этой жизнью. Вряд ли Сидни Уоттерс вернет его вклад а несвершившуюся мечту. Коттон подошел к окну и отдернул занавеску. Патрульная машина стояла у входа с потушенными огнями. – Черт! Эти идиоты решили ночевать здесь! Они испугались, что я пойду на них жаловаться. Нужно уйти отсюда тем же способом, что и Райнер. В старых отелях всегда есть черный ход. Перед исчезновением Коттон решил узнать о покойнике больше, чем ему было известно. Чемодан должен дать немало информации. Человек всегда берет в дорогу только необходимые вещи, которые могут его характеризовать. Коттон подошел к кушетке и откинул крышку чемодана. Обычный набор коммивояжера. Костюм, пижама, пара сорочек, между ними лежала картина в раме. Коттон плохо разбирался в живописи, но понять, что перед ним не современная мазня, а что-то стоящее, он сумел. Это был портрет женщины, обнаженной по плечи, а ее волосы украшала корона с драгоценными камнями. Чемодан со стандартными принадлежностями – и вдруг такая вещь! Коттону почему-то казалось, что человек приехал в город на очень короткий срок. Все говорило о его спешке. Может он хотел продать картину, но почему не прихватил ее с собой? Боялся? И потом. В короткую поездку не берут по два костюма. Второй висел в шкафу. Коттон подошел к стенному шкафу и распахнул дверцы. Это был не костюм! Это был человек в костюме! Он висел на веревке с высунутым языком и выпученными глазами. Несколько секунд Коттон смотрел на висельника, затем отскочил назад, споткнулся о стул и упал на ковер, стащив за собой скатерть и вазу с водой и цветами. Эти мелочи остались незамеченными. Он не мог оторвать глаз от трупа. На нем была настоящая веревка и крепкий узел, и он был по-настоящему мертв. Не понимая для чего, Коттон вскочил на ноги, погасил свет и подбежал к окну. Трясущимися руками он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Патрульная машина стояла на месте. Похоже, что легавые от него так просто не отстанут. Или они что-то заподозрили. Ему стало страшно. Он боялся шелохнуться. Хотелось кричать, звать на помощь. Бежать и не оглядываться назад. Но ноги стали ватными и непослушными. Он понял только одно, что уйти он не может. Если здесь найдут труп, значит найдут и его, и в этом случае даже гений Флейшера ему не поможет. Номер должен остаться в первозданном состоянии, будто здесь и не было никого. Коттон увидел, как к отелю подъехали еще две патрульные машины с крутящимися маяками на крыше. Он уже не думал. Он бросился к шкафу, сорвал мертвеца с крюка и взвалил на плечи. Спотыкаясь в темноте о мебель, он шел к светящейся щели пола. Там дверь! Распахнув ее, он вышел в коридор, забыв о предосторожностях. Где-то должен быть черный ход, но он не знал, как его найти. Полицейские наверняка уже поднимаются в его номер. Киттон бросился к лестнице. Обливаясь потом, с трудом удерживая тяжелое тело, он прижался к стене и вдоль нее пошел наверх. Он не знал, что его ждет впереди, но он знал, что трупа в номере не должно быть. Так он добрел до чердачной двери. Слева от него находился блок с мотором, который приводит в действие лифт. Справа – навесной замок и обитая жестью дверь на чердак. Одним пролетом ниже находился холл четвертого этажа. Здесь его найдут в считанные минуты. Коттон искал лазейку, мышиную нору, что угодно и нашел. Люк машинного отделения открывался. Он видел под собой кабину лифта, она стояла на верхнем этаже. Коттон уже не соображал, что делал. Он втиснул труп в узкий проем, и тот с шумом мешком свалился на крышу лифта. Грохот заглушил включившийся двигатель. Огромные зубчатые колеса закрутились, и покойник вместе с кабиной поехал вниз. Коттон захлопнул люк и бросился бежать. Он выскочил на свой этаж и кинулся в номер, дверь которого так и осталась распахнутой настежь. Он влетел в апартаменты, захлопнул дверь и бросился в спальню. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы скинуть с себя одежду и лечь в постель. Он замер и не шевелился. Через несколько мгновений его тело содрогнулось. Приступы резких вздрагиваний походили на икоту, которая мучает человека, и он не может с ней сладить. Коттон пытался прислушаться, но ничего не слышал. Что происходило за толстыми стенами, для него оставалось тайной. Ему казалось, что он утопает в густой, пахучей отвратительной трясине, и у него нет никакой опоры. С каждым толчком, похожим на электрошок, он погружался все глубже и глубже. Когда в дверь постучали, он почувствовал эту тину под своим носом. Коттон включил свет и встал с кровати. Он медленно подошел к двери. Стук повторился. – Кто здесь? – Открывайте, полиция! Коттон повернул ключ и распахнул дверь. По спине пробежал легкий холодок. Двое полицейских осмотрели его, и один из них заглянул в регистрационный журнал: – Номер девяносто семь. Вы Робин Райнер? – Вы пришли в этом убедиться в третьем часу ночи? – Мы вас разбудили? – А что не похоже? – Посмотрите на себя в зеркало. Где женщина? Коттон всегда чувствовал себя более уверенно, если он злился. Он отошел от двери и подошел к трюмо с большим зеркалом. Срывая с себя рубашку, он в спешке не расстегнул накладной воротничок, и поверх оголенного торса с редкой рыжей порослью торчал белый ошейник с острыми кончиками, подвязанный сверху галстуком. Вдобавок ко всему на нем остались носки с резинками. – Ну и что? Я немного выпил и расслабился. – Где ваша ночная подружка? – Я люблю пить в одиночестве! – фыркнул Коттон, собирая с пола брюки, рубашку и пиджак. – Мы получили информацию, что в отеле притон со шлюхами, и обязаны тщательно проверить номера. – Ребята, кому-то очень мешает, что вы ночью будете спать. Ищите! Коттон накинул халат и подошел к окну. Патрульные машины с работающими маяками стояли у входа. Та самая, которая его привезла сюда, оставалась стоять в стороне с погасшими огнями. В голове все смешалось, и он ^не мог сделать определённых выводов. Ему казалось, что полиция ищет повод для его задержания, но не ясны причины. Полицейские бегло осмотрели номер и не забыли заглянуть в стенной шкаф. После проверки они извинились и ушли. С" еще долго слышал их грубые голоса в коридоре. Так, сидя за столом в ожидании ухода полиции, он уснул. Его разбудил стук в дверь. Он вздрогнул и вскочил– Увидев окружающую обстановку, Коттон обессиленный рухнул на стул. «Значит это не сон!» Сквозь щели в занавесках пробивалось солнце. Стук повторился. – Открыто. Ручка повернулась, дверь открылась, и на пороге появился посыльный в униформе с маленьким серебряным подносом в руках. – Извините, сэр. Здесь ваш счет и ваш заказ. – Какой заказ? – Вы заказывали билет до Нью-Йорка на десятичасовой рейс. Такси будет через пятнадцать минут. Мальчишка повернулся и собрался уходить, но Коттон его остановил. – Погоди. Взглянув на чек, он достал из кармана деньги. – Остальное оставишь себе. Ну что, полицейские ушли? – О чем вы говорите, сэр? – Ночью здесь была облава. – Ах, да, нам говорили. Кто-то подшутил над легавыми. У нас престижный отель, и им пришлось извиниться. – Скажи мне, приятель, а у вас есть черный ход? Я боюсь, что моя жена меня поджидает на улице. Коттон подошел к окну и раздвинул шторы. Яркий солнечный свет ослепил его. – Ход есть. Через котельную, но там грязно. И вы должны сдать ключи. – Кстати, портье мне кое-что обещал вчера. Он внизу? – Час назад его сменила наша бригада. Если старик что-то обещает, то он передает распоряжения сменщику. На данный момент по девяносто седьмому номеру было одно распоряжение: разбудить в девять утра, передать билет на самолет и вызвать такси. Все сделано, сэр. – Отлично. Я спущусь через десять минут. Мальчишка поклонился и вышел. Коттон видел в окне ту же самую патрульную машину, но она была пустой. Может быть это вовсе не та, на которой его привезли сюда, и он спокойно мог уйти из отеля ночью! Коттон включил приемник и направился в ванную комнату. Принимая холодный душ, он слышал голос диктора, который сообщал последние новости. В краткой сводке было сказано, что этой ночью в районе Сансет-Бульвара разбилась машина с неизвестным человеком. Пожар, возникший при ударе автомобиля о дерево, не дал возможности сотрудникам полиции провести опознание погибшего. Удалось лишь узнать, что машина взята напрокат в гараже при аэропорте на имя Кейта Дина из Чикаго, На данный момент полиция пытается уточнить данные на человека с указанным именем. Коттон понял ход, сделанный Райнером. Он прилетел в город и снял номер в отеле под собственным именем, но ушел из гостиницы черным ходом и взял машину напрокат под чужим именем. Цель? Визит в Голливуд должен был оставаться в тайне. От кого? Как привязать к этому безобидному факту покойника из шкафа? Если Райнер бежал, то почему он оставил чемодан? Коттон еще раз осмотрел чемодан, но никаких документов не нашел. Он вспомнил о конверте и достал его. Письмо адресовалось Райнеру в Нью-Йорк. Отправитель жил в двух кварталах от катастрофы. Коттон достал сложенный вчетверо голубой лист гербовой бумаги и прочел краткое послание. От письма исходил тончайший аромат духов, а конверт не имел запахов. Однако имя соответствовало обратному адресу человека с этим же именем, подчеркнутым красным карандашом. По догадкам Коттона речь шла о картине из чемодана, но почему Райнер ее не взял? Чем его пугал его деликатный коллега? Коттон еще раз позвонил адвокату, но Флейшера все еще не было дома. Через минуту вновь пришел мальчишка и напомнил, что такси у подъезда и до вылета осталось полчаса. Коттон не принимал никаких решений, он не успевал перемолоть ту информацию, которую имел. Он знал только одно, что успокоиться ему не удастся. Его уже завели, как старый будильник, и маятник уже колошматил его по ребрам изнутри. Ржавая пружина разматывалась. С собственным костюмом ему не повезло. Пуговицы на брюках были оборваны. Коттон прикинул костюм Райяера, и все говорило о том, что он ему подходит. Когда он натянул брюки, то выяснил, что Райнер был значительно полнее. Коттон затянул ремень, взял со столика с фруктами нож и попытался проделать в ремне дополнительную дырку. Но нож уперся во что-то твердое. Коттон выдернул ремень и распорол его. На пол упал ключ. Это был необычный ключ. Похоже, что его сделали из золота, и он имел двустороннюю нарезку и несколько отверстий. Вдоль гладкой поверхности, проходящей посередине, был выдавлен номер 703026 и буквы АСВ. Коттон убрал ключ в карман, проделав отверстие в ремне, укрепил таким образом брюки на бедрах. Посыльный явился за ним в третий раз. Коттон застегнул чемодан и подал мальчишке. Они вошли в лифт, кабина дернулась и тронулась с места. Капля упала Коттону на щеку и покатилась вниз. Он взглянул на потолок, щелей в нем хватало, и вдоль одной из них собрались капельки. Они тихо и мерно падали на пол, образовывая лужицу. Коттон отстранился и прижался к стене. Еще одна капля упала на каскетку мальчишки. Будь он без головного убора, то почувствовал бы липкий холодок. К вечеру здесь соберется лужа и будет стоять такая вонища, что лифт придется отключить. Теперь Коттон точно решил, что ему лучше всего уехать на несколько дней из города. Пусть это будет Нью-Йорк. Он сможет сходить к Райнеру домой и поговорить с родными, как приятель из Калифорнии илк еще что-нибудь придумает. Наконец-то лифт остановился. Коттон вырвался наружу, как голодный зверь из клетки. Мальчишка едва поспевал за ним. Бросив ключ на стойку, он ринулся к выходу. – Мистер Райнер? Коттон резко оглянулся. В холле сидел только один человек, чье лицо было загорожено газетой. Коттон заметил лишь вишневые с белым ботинки. – Мистер Райнер! – повторил портье. – Что случилось? – Вы забыли свой портфель. У меня в сейфе лежит портфель под номером девяносто семь. Это же ваши вещи. – Ах, да! У меня всегда так, когда я опаздываю. Портье поставил на стойку большой рыжий портфель из свиной кожи. Коттон вернулся назад, схватил портфель и выскочил на улицу, уже не оглядываясь назад. Еще минута – и такси несло его к самолету. Он боялся, что может опоздать, будто куда-то торопился. Его шея выскальзывала из затянувшейся петли. Очевидно лайнер пролетал над Иллинойсом или еще восточное, когда Коттон почувствовал некоторое облегчение. Он все еще оставался большим ребенком, а полное отсутствие жизненного опыта делало его беспечным, как страуса, спрятавшего голову в песок. Он решил, что все неприятности остались позади в ту секунду, как он покинул Лос-Анджелес. Но Коттон умел играть и был талантливым сочинителем. Когда он рассказывал свои страшные истории, его взгляд становился тяжелым и усталым, в нем читалась некоторая снисходительность изломанного жизнью человека перед беззаботными обывателями, представляющими страх и опасность лишь по книгам и фильмам. А их кто делал? Коттон поднял портфель и положил его на колени. Здесь должно находиться то, что откроет завесу тайны. Глаза его вновь загорелись озорным огоньком, словно в руках его находился клад: золото, бриллианты, или карта с подробным описанием того места, где их можно найти. И почему бы, наконец, не написать нового «Графа,Монте-Кристо» или «Остров сокровищ». Но этим его не соблазнишь. Жанр плаща и шпаги сошел с экрана, а Коттон всегда Держал руку на пульсе и знал, что нужно зрителю сегодня. Он часто заявлял, что ов лищь один из миллионов, сидящих в зрительном зале, которые хотят смотреть хорошее кино. В чем-то он был прав, но в основном, Кот-тон блефовал. Бравада чистой воды. Коттон обладал чутьем в большей степени, чем талантом. Он не работал для собственного удовольствия. Только маразматики, выжившие из ума, могли себе это позволить. Кот-тону требовался гарантированный успех. Стопроцентное попадание в яблочко. Сотрясение стен от аплодисментов. Но зрители ему требовались лишь для того, чтобы его имя не сходило с пестрых страниц голливудских журналов и сплетен. Это придавало ему новые импульсы и стимул к движению вперед. Но мы договорились до того, что Коттон страдал комплексом нарциссизма и обожал собственное имя! Конечно же это не так. Не так все просто. Это лишь верхушка айсберга, а по сути дела мы не в состоянии приоткрыть и сотую часть человеческой тайны. Коттон понимал это и даже не пытался заглянуть за самый тонкий -слой человеческого подсознания. Если бы Мы могли управлять своим подсознанием, 90 не было бы загадок,.тайн, человеческой ^Кфедсказуемости, противоречий и ибыч-h^jk идиотских выходок. Коттон несколько раз дернул за замки, но они оставались на месте. – Вы разрешите мне попытать счастье? Коттон резко оглянулся. С заднего ряда, перегнувшись через сидение, на него смотрел улыбчивый мужчина. Брюнет с голубыми глазами, тонкими усиками, чисто выбритый и весь прилизанный и надушенный. Он был красив, но оставлял неприятное впечатление. Такой внешностью сценарист снабжал только сутенеров с Голливудского бульвара. В салоне бизнес-класса практически не было пассажиров, и Коттон был удивлен этой неизвестно откуда выплывшей рыбке. – Ключи остались в чемодане! – нелепо оправдался Коттон. Он почувствовал, как горят его щеки. – Пустяки. – Парень вышел в проход и перегородил дорогу стюардессе. – Секундочку, куколка. Он выдернул из ее волос шпильку и подсел к пассажиру, лицо которого из пунцового превратилось в бледно-серое. Не церемонясь, чужак переложил портфель на свои колени и, изогнув шпильку, начал ею ловко орудовать. Щелкнул один замок, следом второй. Ловкач хотел откинуть крышку, но на портфель опустилась рука хозяина. – Вы очень любезны, мистер. Тот улыбнулся. Рядом стояла стюардесса и наблюдала, ка к изгаляются над ее шпилькой. – Меня зовут Гарри. Рад был помочь. Мне кажется, что вы из тех людей, которым постоянно требуется помощь. Вы не стесняйтесь! Он встал и направился по проходу в салон тур-класса. Стюардесса последовала за ним. Коттон обратил внимание на пестрый костюм этого типа и вишневые с белым ботинки. Где-то он их уже видел и совсем недавно. Когда они скрылись за занавеской салона, Коттон облегченно вздохнул и откинул крышку портфеля. Его чувства смешались. С одной стороны он ждал этого, с другой – боялся. Но он точно знал, что в портфеле деньги. Иначе и быть не могло. Новенькие сотки в банковской упаковке аккуратно сложены, и этими пачками забит весь портфель. Коттон закрыл крышку и оглянулся. Никого рядом не было. Он проглотил слюну и вытер со лба пот. Ну вот и развязка. А может быть и завязка! Он до сих не мог оценить ситуацию. Либо ему страшно везет, либо он попал в переплет, который кончится плачевно. Коттон потерял уверенность в себе, потому что не знал, что он должен делать. Им водила не рука писателя, а судьба, или, проще говоря, – жизнь, с которой он не любил спорить и сталкиваться нос к носу. Он жил в иллюзорном мире, и когда его брали за шкирку и швыряли в холодную воду, ему не нравилось. Возможно, что он испытывал страх. Деньги напугали его. Они были живыми, а не экранной бутафорией, к которой он привык. Отрезвляющий фактор перенес его из фантастического мира к реальным событиям. Он, как мячик на резинке, Шлепнулся об пол и вновь взлетел к облакам. Дрожь вскоре унялась, он успокоился и оставшийся путь до Нью-Йорка тратил деньги. Тратил в мечтах, разумеется. Он уже поставил фильм, и когда самолет приземлился в Нью-Йорке, то вряд Ли у него остался хоть один доллар от всего богатства. |
|
|