"Американская империя" - читать интересную книгу автора (Уткин Анатолий)

7. ВОЗМОЖНОСТИ РОССИИ

Обидчивость в политике смешна. Если Россия будет упиваться несправедливостью, допущенной в отношении нее, сетовать на несовершенство мира, на жесткость решений, принятых без ее участия, скажем, в отношении НАТО, Боснии, Косова или Ирака, то она останется всего лишь один на один со своей эмоциональной травмой. Следует признать, что эволюция американской политики произошла не из-за неких антирусских настроений Вашингтона, а в очень большой степени из-за того, что российское руководство пошло на раскол прежней страны, а в дальнейшем не сумело ясно выразить свои собственные интересы, не сумело показать себя стабильным партнером — если уж она стучит в двери Запада. Если уж корабль российского государства уменьшился, тем важнее для него верный компас и карта, определенный курс и четко намеченные цели. Только тогда Россия могла бы предъявить претензии к тем, кто блокирует ее движение в будущее.

Безопасностью не торгуют

Америка может заблуждаться относительно конечной реакции России, получившей представление о том, как к ней относится союзник — лидер глобальной коалиции. Страны не торгуют безопасностью. Россия вынуждена будет обратиться к усовершенствованию своего ядерного потенциала. Гонка вооружений, замедлившаяся в треугольнике США — Россия — Китай в течение последних пятнадцати лет, неизбежно возобновится практически вне зависимости от того, каково состояние бюджета РФ и каковы технологические сложности КНР. Исследовательско-конструкторские бюро, научные лаборатории ядерных физиков, проектировщики ракетной техники снова увидят свой патриотический долг в предотвращении всего, что могло бы напомнить 22 июня 1941 г.

Возможности России еще достаточно велики — это признают даже определенные противники «слишком быстрого и безоглядного» сближения. По признанию бывшего министра обороны США У. Перри, «все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы».

В новом раскладе сил сегмент России уменьшился очень и очень значительно. Но не абсолютно. Смятение и слабость пройдут. Россия оправится. И начнет играть в ту же игру, которую ей навязывает Запад. Потому-то с таким вниманием в США следят за российско-китайским диалогом, определяют значимость ролей в колоссальной оси Москва — Пекин. (Напомним не менее чем шоковое впечатление, производимое предложениями типа сделанного в свое время премьер-министром Примаковым — о сближении в пределах треугольника Россия — Китай — Индия.)

Придет время, и российские инвестиции (а не танки) вернутся в Восточную Европу. Этот вариант предполагает сближение со «второй Европой», с теми восточноевропейскими странами, которые очень быстро убедятся, что в «первой Европе» их не очень-то ждут, что экономическая конкуренция — вещь серьезная, что их рынки и ресурсы не вызывают восхищения на Западе. Откатная волна почти неизбежна. Конечно, она не приведет к новому СЭВу, но венгерский «Икарус» и чешскую «Шкоду» ждут только на одном, нашем рынке. Обоюдовыгодные сделки не могут не дать позитивных итогов. В конце концов, работает восточноевропейский цивилизационный фактор, связи полустолетия нельзя рушить с детским восторгом перед красотой крушения. У нас с Восточной Европой примерно равный технический уровень, и мы примерно на равную дистанцию отстали от ЕС. Мы можем дать энергию (газ и нефть), предоставить свой рынок. Прошлое невосстановимо, но оно и не проходит бесследно.

Китай, Индия, Иран — вот первая тройка покупателей российского оружия, держащая на плаву российскую военную промышленность и создающая особые связи.

Даже после реализации Договора о сокращении стратегических потенциалов (подписанного на американо-российском саммите 2002 г. в Москве) через десять лет Кремль будет распоряжаться минимум 1700 единицами ядерных боезарядов стратегической доставки. (Дополнительно складированы будут многие тысячи ядерных боезарядов, способных быстро быть возвращенными в строй.) Это много больше, чем нужно для уничтожения любой цивилизационной инфраструктуры, любой страны, избранной в качестве цели. С момента объявления Соединенными Штатами в декабре 2001 г. о выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны Россия пошла на модернизацию 200-тонных межконтинентальных баллистических ракет СС-18 («Сатана»), сохраняя их на боевом дежурстве до 2014 г. Ракеты данного типа выбрасывают над районом цели 50 боеголовок, что теоретически ставит перед американской системой Национальной противоракетной обороны пока — и на десятилетия вперед — неразрешимые задачи. Грандиозный ядерный стратегический потенциал России, ее способность быстро мобилизовать феноменальные разрушительные силы средств массового поражения делают вопрос глобального выживания во многом функцией понимания условий этого выживания России. Даже одно лишь ослабление контрольных функций Москвы над своим арсеналом непосредственно и прямо воздействует на судьбы Америки.

Россия приступила к созданию мощного подводного флота нового поколения (подводные стратегические лодки класса «Юрий Долгорукий», вооруженные 16 ракетами стратегического назначения с разделяющимися головными частями). Впереди испытания ракет СС-27 — мобильных МБРна твердом топливе с исключительной точностью попадания.

Изменение нефтяного уравнения

Казалось, что нефтяному могуществу мусульманского мира не может противостоять никто. Между 1990 и 1998 годами страны СНГ снизили уровень добычи с почти 12 млн. баррелей нефти (590 млн. тонн в год), добывавшихся в СССР, до 6 млн. баррелей в день (менее 300 млн. тонн нефти в год). В России добыча нефти пала до 40 процентов уровня 1990 г. Бурение новых скважин почти прекратилось, инвесторы бежали из этой сферы. Только после финансово-промышленного краха 1998 г., после поразительной девальвации рубля Россия сумела привести нефтедобычу в более дисциплинированный процесс, улучшить свое менеджеристское искусство, воспользоваться помощью государства и благоприятной конъюнктурой и начать активное инвестирование в эту ключевую по значимости отрасль. «Лукойл» значительно увеличил свой нефтяной поток.

Довольно неожиданно, именно после сентябрьской трагедии в США, Россия и Казахстан (пользующийся российскими нефтепроводами) начали постепенно изменять прежнюю ситуацию, характерную опековской монополией. Осенью 2001 г. обнаружилось то важнейшее обстоятельство, что США и весь индустриальный Запад могут хотя бы в некоторой степени ослабить свою исключительную зависимость от арабской нефти: у Ближнего Востока впервые стал проявлять себя энергетический конкурент — Россия и ее ближайшие соседи. На мировой арене показали свою мощь российские нефтяные компании. Западные оценки происходящего стали звучать драматически: «Владимир Путин понял, что его страна может захватить „нефтяную власть“.

Впервые за 22 года — в феврале 2002 г. Россия вернула себе лидерство среди стран — производителей нефти: 7, 28 млн. баррелей в день. Министр энергетики И. Юсуфов, выступая в Совете Федерации, провозгласил в качестве своей цели «значительно увеличить производство нефти, чтобы захватить господство на мировом рынке и обойти арабских конкурентов». Нефтяная промышленность новой России стала в 2001 — 2003 годах увеличиваться примерно на 30 млн. тонн в год, доводя производство до примерно 400 млн. тонн. Превращение России в действенного конкурента стран Персидского залива могло произойти только благодаря следующим обстоятельствам.

В Каспийском бассейне, по минимальным оценкам, разведаны примерно 70 млрд. баррелей нефти — богатейшее месторождение нефти за пределами Персидского залива. На севере Евразии, на северных российских месторождениях забили фонтаны нефти, ослабляющие грозную мощь ОПЕК. Открытые на Каспии месторождения оказались богаче, чем ожидалось. Вторая после «Лукойла» компания «Юкос» увеличила добычу на 17 процентов. Все это дало основания для положительной переоценки экономических возможностей России, (где нефть дает 25 процентов от всего экспорта). В октябре 2001 г. завершилось создание трубопровода, по которому к Новороссийску пошла неожиданно богатая казахстанская нефть. А «Лукойл» и «Юкос» проявили интерес к конкурентному нефтепроводу Баку — Джейхан.

Рост экспорта нефти стал основой положительных макроэкономических показателей 1999 — 2003 гг., 90 процентов роста ВНП приходится как раз на нефтедобычу. Весь рост нефтедобычи идет на экспорт. Безостановочно работают грузовые терминалы Вентспилса (34 млн. т), Таллина (29, 4 млн. т), Клайпеды (19 млн. т), Риги (13, 4 млн. т.). Но единственный настоящий нефтяной терминал на этом направлении есть лишь в Вентспилсе, а настоящий мощный нефтеперегонный завод — в литовской Клайпеде. Скоростными методами был создан нефтяной терминал близ Петербурга — выход в Финский залив, — в стратегических целях Россия создала гигантский, уступающий лишь Новороссийску порт Приморск, стоимостью в 2 млрд. долл. Выход на запад российских и центральноазиатских энергоносителей становится грандиозной стратегической задачей.

Нефтяной экспорт одной только России дошел до 4 мбд в 2001 г. — второе место в мире после Саудовской Аравии с ее 7 мбд. В конце 2001 г. Россия заключила стратегически важное соглашение с Европейским союзом о долговременном сотрудничестве в области энергетического сотрудничества. На Россию стало приходиться 16 процентов нефтяного импорта ЕС.

Прямую и косвенную помощь конкурентам Персидского залива стали оказывать западные компании, заключившие крупные сделки в России и в странах Каспийского региона. Наконец, стали ощутимы западные инвестиции. В октябре 2001 г. « Экссон-Мобил» объявила об инвестировании 4 млрд. долл. на протяжении пяти лет в добычу нефти на Сахалине. «Бритиш Петролеум» тоже. Среди западных компаний на максимальную долю региональных запасов, а также на нефтепроводы претендует английская компания «Бритиш Петролеум» (она масштабно инвестировала в сахалинские месторождения), итальянская «ЭНИ» и американская «Шеврон Тексако». Именно они устремились на казахстанские месторождения, которым, судя по всему, принадлежит более 70 процентов нефтяных запасов Большого Каспия. Разрабатываемое итальянской компанией «ЭНИ» богатое месторождение Кашаган выйдет на полную мощность в 2008 г. Россия намерена перекачивать кашаганскую нефть по своим трубопроводам в Новороссийск, но «ЭНИ» и правительство Казахстана контактируют с иранцами для проведения самого короткого нефтепровода в направлении Персидского залива.

Российские нефтяные компании завязали рабочие отношения с «Экссоном-Мобилом», «Коноко», «Амоко», «Ройял Датч-Шел», «Холибертоном» и другими западными компаниями, уже измеряя ширину нефтяного потока с Сахалина. Французская «Монд» задает вопрос: «Не сможет ли Россия потеснить Саудовскую Аравию с места привилегированного нефтяного партнера Вашингтона?»

Российское руководство оценило новые возможности, связанные прежде всего с новыми источниками Каспийского бассейна. Нефтяные богатства Прикаспия оказались фантастическими. Лондонский «Джейнс форин рипорт» в марте 2002 г. пришел к выводу, что «каспийские резервы могут оказаться критически важными для глобального снабжения энергоресурсами». Весь каспийский шельф реально обещает дать 75 млрд. баррелей нефти — много больше прежде скептических оценок. Страны СНГ реально могут между 2002 — 2006 годами увеличить свой экспортный поток, как минимум, на 2 млн. баррелей в день.

В одной только российской части каспийского шельфа новое месторождение оценено в 5 млрд. баррелей. В Казахстане месторождение Кашаган оценивается в 50 млрд. баррелей. Президент Путин совершил поездку по странам региона, стремясь создать нечто вроде каспийского ОПЕК, руководимого Россией. Путин интенсивно обсуждал проблему с руководством Казахстана, Азербайджана, Узбекистана и Туркменистана. Минимальное согласие было достигнуто со всеми; азербайджанцы хранили настороженность, а три среднеазиатские республики продемонстрировали готовность войти в картель.

Складывается впечатление, что Россия и Казахстан могут самым впечатляющим образом увеличивать добычу и экспорт нефти во все ближайшие годы. Уровень производства нефти в концу 2002 г. достиг 7, 23 млн. баррелей в день, что на 4 процента выше уровня 2001 г. Топливно-энергетический комплекс и развитие инфраструктуры, прежде всего транспортной, должны стать ключевыми направлениями сотрудничества между странами Центрально-Азиатского региона.

Но основной прирост добычи российской нефти в период до 2020 г. падает на Восточную Сибирь — месторождения Красноярского края, Иркутской области и Республики Саха. Суммарный прирост добычи нефти в России к 2020 г. составит примерно 105 млн. тонн. Российская компания «Транснефть» намерена построить нефтепровод для транспортировки российской нефти в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Речь идет об уникальном проекте колоссального по протяженности нефтепровода, создании выносных причальных устройств для приема танкеров грузоподъемностью до 300 000 тонн. В Азиатско-Тихокеанский регион будет экспортироваться 50 млн. тонн российской нефти. Речь идет о поставках в регион, где потребляется 27, 8 процента общемирового потребления, где ежегодное потребление между 2000 и 2020 годами увеличивается на 9 процентов в год. Общая протяженность трассы нефтепровода Ангарск — Хабаровск — Находка составит 3765 км, и эта золотая жила должна оживить российский Дальний Восток.

По прогнозу аналитической фирмы «Стратфор», Россия через несколько лет обойдет Саудовскую Аравию как экспортер нефти. По американским оценкам, «ключом к созданию картеля является потенциал увеличения добычи. Предполагается, что к 2012 году на Каспии будет добываться и экспортироваться 7 млн. баррелей нефти в день, что примерно равно нынешним показателям экспорта входящего в ОПЕК нефтяного гиганта — Саудовской Аравии. Нельзя исключить возможность того, что Путину удастся убедить бывших сателлитов России в необходимости сообща извлечь большую пользу на мировом рынке».

Российские нефтяные компании начали бурить нефть в Алжире, Судане, Ливии. В Восточной Европе крупнейшая российская нефтяная компания «Лукойл» приобрела заводы по нефтепереработке на Украине, в Польше, Румынии и Болгарии, приобрела сеть заправочных станций на восточном побережье США. Вторая по величине российская нефтяная компания «Юкос» приобрела контрольный пакет предприятий «Транспетроль» в Словакии. Международное агентство по энергетике оценивает ситуацию так: «Российские нефтяные компании хотят контролировать рынок. Под контролем рынка они понимают контроль над трубопроводами». Речь идет о грядущей нефтедобыче на острове Сахалин и о транспортировке печорской нефти в США через Арктику с помощью танкеров-ледоколов.

Отмечается, что, хотя большая доля российской нефти в настоящее время добывается частными компаниями, Кремль сохранил решающее влияние на уровень ее добычи и экспорта. Опираясь на нефтеэкспорт, Москва получает дополнительное оружие в своей геополитике.

По мнению «Нью-Йорк таймс», «Россия, может быть, уже не является военной сверхдержавой, но она стала за последние годы колоссом в нефтяном бизнесе — явление, имеющее важные политические последствия для Соединенных Штатов и их союзников. Москва уже имеет возможность ограничить способность Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) манипулировать ценами на нефть. Россия может укрепить репутацию ответственного и надежного поставщика энергоресурсов».

«Готовясь бросить вызов Саудовской Аравии как лидеру Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), Россия, — пишет американская газета „Крисчен сайенс монитор“, — беспокоится о защите своих растущих экономических интересов в Средней Азии и на Кавказе, которые вдоль и поперек исполосованы нефте — и газопроводами — и где могут быть проложены новые потенциально прибыльные маршруты». По американским оценкам, Москва «встала на путь превращения в следующий Хьюстон — глобальную столицу энергодобычи». Канадская газета назвала президента Путина «нефтяным царем мира».

Российский прирост в объеме дополнительного миллиона баррелей в день пришелся на период, когда саудовский экспорт замер на уровне 2000 г., а нефтедобыча Персидского залива вступила в период стагнации. В феврале 2002 г. Россия обошла Саудовскую Аравию по добыче нефти и стала крупнейшим ее производителем в мире. Все это позволило с определенными оговорками сделать вывод, что у Запада впервые за многие десятилетия появилась подлинная альтернатива глухой зависимости от арабской нефти. Проарабский ОПЕК впервые встретил конкурента в деле снабжения главных мастерских мира энергией. При этом позиция России, вошедшей в Антитеррористическую коалицию, оказалась противоположной саудовской, что придает особый, стратегический вес ее нефтепроводам.

15 ноября 2001 г. картель ОПЕК начал войну против России, второго крупнейшего экспортера нефти в мире, по поводу квот сокращаемого экспорта нефти. Раздражение ОПЕК в отношении России было очевидным. Маневры России в отношении ОПЕК объясняются, помимо прочего, ясно обозначившимся желанием России войти в Запад, использовать сложное положение западной промышленности визави ОПЕК для общего сближения России с западным миром, увеличить свою долю на мировом нефтяном рынке.

Имея в виду пользу как экономическую, так и политическую, Соединенные Штаты размещают в данном регионе свои вооруженные силы и посылают военных советников в Грузию. «Ни для кого в Каспийском регионе не является тайной, что Грузия имеет большее отношение к маршрутам транспортировки нефти, чем к охоте на Усаму Бен Ладена».

Природный газ

В мировом энергетическом потреблении довольно резко растет доля природного газа. На газ приходится 23 процента мировых запасов энергии. Уже в ближайшее время газ превзойдет каменный уголь как источник энергии (24 процента). Перевод сжиженного газа по трубным газопроводам дал новые возможности газу. В условиях роста влияния «зеленых» снабжение газом стало мировым фактором.

По запасам газа чемпионом является уже не Персидский залив, а Россия. Ей принадлежит 32 процента мировых его разведанных запасов. Россия значительно превосходит Иран (15 процентов), Катар (7 процентов), Саудовскую Аравию с Объединенными Арабскими Эмиратами (4 процента), США и Алжир (3 процента). Здесь нет ОПЕК. Вместе с богатой газом Средней Азией (второе после России место в мире) Москва будет иметь в своих руках немыслимый по мощи рычаг. Минимального взаимопонимания России с Ираном достаточно, чтобы Запад имел дело почти с монополистом на газовом рынке, поскольку обильные газом Туркменистан, Узбекистан и Казахстан в значительной степени зависят от российской системы газопроводов.

Западный мир уже ощутил это обстоятельство. Европейский союз покупает 62 процента российского газа (20 процентов импорта ЕС в этом виде сырья). Российское правительство намерено в ближайшие 20 лет удвоить свой газовый экспорт в Западную Европу. Германские «Рургаз» и «Винтершаль», итальянская «ЭНИ» инвестируют в российские проекты. «Газпром» намерен построить колоссальный газопровод от полуострова Ямал до германской границы. Итальянская «ЭНИ» совместно с «Газпромом» строит газопровод через Черное море.

Китай, Япония, Южная Корея с большим интересом относятся к месторождениям газа в Якутии, Восточной Сибири и на Сахалине. Огромный растущий рынок Азии дает России новый шанс.

Почти нет сомнения в том, что Россия и Иран будут доминировать на рынках энергии Южной Азии. При этом «Газпром» уже активно сотрудничает с иранскими компаниями. Как полагает Брукингский институт (Вашингтон), «имея систему газопроводов и прочую инфраструктуру, с помощью иностранных инвестиций, увеличения производительности Россия может ответить на растущие требования покупателей газа. Уже осуществив вторжение в Европу, она, вероятно, повторит его в Азии. В 2002 г. Россия является растущей энергетической державой. Она может стать энергетической супердержавой в следующие 20 лет».

С трибуны Мирового экономического форума М. Касьянов выдвинул идею «стратегической энергетической оси». 70 процентов российского государственного бюджета обеспечивает импорт нефти и природного газа. Продавая газ и нефть Западной Европе, Россия может решающим образом ослабить зависимость этого региона от США, владеющих контролем над ближневосточной нефтью. При этом Россия явно отдаляется от ОПЕК. На фоне второй (после 1989 — 1991 гг.) попытки выйти на союзные с западными отношения фактор нефти обретает едва ли не решающее значение.

В августе 2002 г. министр энергетики Соединенных Штатов Спенс Эбрахам объявил, что Вашингтон финансирует исследование четырех нефтеносных районов в Восточной Сибири с целью определения предположительных запасов нефти и газа. В июле 2002 г. компания «Юкос» отправила первую партию российской нефти в Соединенные Штаты; груз прибыл на терминалы в Техас. Американцы приветствовали эти поставки как способ избавиться от сверхзависимости от нефти Персидского залива. А в октябре 2002 г. около ста представителей нефтяной промышленности двух стран встретились в Хьюстоне (Техас) для обсуждения возможностей двустороннего взаимодействия. В результате Экспортно-импортный банк Соединенных Штатов выделил 100 млн. долл. для закупки оборудования и услуг такими российскими компаниями, как «Лукойл», «Юкос» и «Сибнефть». Было условлено, что государственная российская компания «Роснефть» получит содействие американской «Марафон Ойл корпорейшн» в деле транспортировки российской нефти в Северную Америку. Впервые в истории американский стратегический запас примет российскую нефть.

Перспективы

Будущее невозможно выстроить в одной плоскости, слишком сложен наш мир. Москва должна решить, что она может осуществить совместно с Вашингтоном, а чего определенно не может. Если уж не получилось стратегического партнерства в целом, то необходимо определить, какие его отдельные элементы возможны. В целях прояснения перспектив есть смысл выделить крайние точки, зафиксировать экстремальные тенденции.

Худшее, что могло бы произойти, это бездумная ссора России с Западом, легковесная потеря ею авторитета на Западе, потеря ею возможности технологического обновления при помощи Запада, потеря западных инвестиций и кредитов, при том что после включения в Североатлантический союз Польши, Чехии и Венгрии процесс развития НАТО будет, видимо, идти своим путем, автономно, независимо от реакции Москвы.

Первый вариант развития отношений между Россией и Соединенными Штатами видится как торжество американской русофилии и российского западничества. В политике всегда полезнее плыть вместе с лидером, а не против него. Поэтому будет проявлено стремление добиться соглашения с США хотя бы по возможному минимуму. Ведь Россию со Штатами связывает достаточно многое. Нужно вернуться к конструктивному диалогу хотя бы в ограниченных рамках: подтвердить заинтересованность в ООН, в ядерном нераспространении, сходство позиций на ряде региональных направлений.

Россия никак не реагирует, не предпринимает специальных инициатив, соглашается на все действия мирового региона-лидера, передоверяет фактически свою безопасность другим. Этот путь уже глубоко освоен в период Шеварднадзе — Козырева, он соответствует идеализму многих западников, он не требует дополнительных усилий и лишних затрат. Возможно, он соответствует менталитету части общества. По рекомендации Америки Россию приглашают в Североатлантический союз, предоставляют права ассоциированного члена Европейского союза, принимают в Организацию экономического сотрудничества и развития (клуб 30 наиболее развитых стран мира), приглашают на саммиты большой «восьмерки». Проблема Калининграда смягчается, визовые барьеры между Западом и Россией понижаются; формируется определенная степень таможенного взаимопонимания, позволяющего хотя бы некоторым отраслям российской промышленности занять нишу на богатом западном рынке. Осуществляется главное, чего желали отчаянные западники 1988 — 1993 годов: союз западного капитала и технологии с российской рабочей силой и природными ресурсами.

В результате жизненный уровень в России (ныне пятнадцатикратно более низкий, чем в США) повышается, интеллигенция пользуется западными стандартами свободы, в России впервые в текущем веке возникает чувство защищенности и (что бесценно в стране с нашим менталитетом) приобщенности к мировому прогрессу и лидерству. Сбывается мечта Петра, Сперанского, Пестеля, Чаадаева, Милюкова, Сахарова: Россия входит в мир Амстердама, и входит не как квартирант, а как полноправный союзник, участник, составная величина Большой Европы от Владивостока до Сан-Франциско. Чтобы не было мировых войн, чтобы объединился христианский мир, чтобы пятисотлетняя революция Запада, возглавляемого в двадцатом веке Соединенными Штатами, включила наконец в себя — а не подмяла — Россию.

Стоит ли детально говорить о сложностях реализации данного проекта? Эту сложность ощутили на своих плечах все вышеупомянутые деятели русской истории — от императора Петра до академика Сахарова. Не будем говорить об особом человеческом менталитете, иной культуре, религии, традиции, цивилизации. Скажем о Западе: практически невозможно представить себе охотное приглашение России в НАТО, ОЭСР, ЕС и т.п. Этого не хочет Запад, как бы ни бились в истерике западники козыревского набора. И шенгенские визовые правила не будут изменены ради въезда российских пролетариев умственного и физического труда — слишком велико напряжение собственного социального котла с 18 млн. безработных. И инвестиции западных фирм не польются в криминализированный мир русского полубеззакония, где коррупция чиновников на всех уровнях и отсутствие поддержки государственных структур отобьют охоту у любого западного или восточного прозелита.

Но не имеющая ясной и привлекательной идеологии, харизматических и упорных лидеров, подобия плана (а не его бюрократической замены-суррогата) реинтеграция на просторах СНГ завязнет в мелочных спорах и в обычной готовности видеть источник своих неудач не в себе, а в соседе. Проза жизни будет заключаться в том, что НАТО, вопреки восточным ламентациям, расширится до Буга и Карпат. При этом Запад, не допуская в свой лагерь, будет все же выдавать России антиаллергены в виде займов МВФ, в виде полудопуска на раунды «восьмерки», в виде давосских шоу, фондов, льготных контактов и т. п. Восточная Европа станет зоной влияния Запада, Украина — полем довольно жесткой битвы, Прибалтика — западным бастионом. Российская тяжелая промышленность опустится на дно, но не оскудеет труба трансконтинентального газопровода, и часть нефтегазодолларов смягчит евразийский пейзаж. Русская интеллигенция разорится (9/10) или уедет (1/10), властителями дум на короткий период станут специалисты по лизингу и маркетингу, а затем воцарится смягченный вариант компрадорской философии. Материально-морально-идейные различия между двумя столицами и российской провинцией, а не мечты о сверхдержаве станут главной проблемой и темой.

Усеченная, замиренная Россия в границах 1992 г. будет постепенно терять рынки в соседних странах, международное влияние и даже исконную любовь 25 миллионов зарубежных русских, отверженных в странах своего проживания. Россия перестанет быть одним из бастионов мировой науки, она станет бедным потребителем второсортных товаров из Европейского союза, превращаясь постепенно из субъекта в объект мировой политики. Скорее всего, очевидцы не ощутят драмы: погружение будет медленным и, возможно, смягченным западной благотворительностью. Но определенно закроется петровская глава русской истории.

Ожесточение

Очертим другую крайность. Второй вариант: ожесточение.Если Запад не ощутит опасность ожесточения России, в мировом соотношении сил могут проявить себя новые антизападные тенденции. Мечтания российских западников рухнут окончательно. НАТО, таможенные барьеры и визовые запреты встали на пути России в западный мир. Логика западной политики фактически предполагает отторжение России в северную и северо-восточную Евразию.

Что остается России? Профессор стратегических исследований Колледжа армии США С. Бланк приходит к выводу: «Лишенная обещанной ранее зарубежной помощи, потрясенная незавершенными преобразованиями внутри, Россия, если подходить к делу реалистически, едва ли готова продолжать следовать самоубийственному рыночному романтизму. Движимая внутренними процессами, Россия отвергнет предназначенное ей „место“ в новом мировом порядке и тем самым поставит под сомнение стратегию Запада».

России придется устраивать свою судьбу собственными усилиями, мобилизуя как оставшееся влияние в рамках СНГ, так и за счет поиска союзников вне элитного западного клуба — прежде всего в Азии, в мусульманском, индуистском и буддийско-конфуцианском мире. В этом случае Россия снова восстанавливает таможенные барьеры с целью спасения собственной промышленности. С той же целью она просто обязана будет заново выйти на рынки своих прежних советских потребителей в Средней Азии и Закавказье и, по мере возможности, в восточнославянском мире. Прежние военные договоры с Западом потеряют силу. Парижский договор 1990 г. о сокращении обычных вооружений будет восприниматься как величайшая глупость всех веков. (Ведь Горбачев подписал его, уже загоняемый Ельциным в угол, едва ли не в состоянии стресса. И главное — подписал его в связке с Хартией о новой Европе, безблоковой, свободной, стремящейся к единству. Где эта Хартия? Почему блок НАТО существует и расширяется?) Россия восстановит способность массового выпуска стратегических ракет с разделяющимися головными частями, создаст новые закрытые города, мобилизует науку. Ростки федерализма увянут, окрепнет унитарное государство с жесткой политической инфраструктурой, что предопределит судьбу прозападной интеллигенции.

Сценарий конфронтации предполагает мобилизацию ресурсов с целью сорвать строительство очередного санитарного кордона. Стране не привыкать к очередной мобилизации — это почти естественное состояние России в двадцатом веке. Потребуется автаркия, подчеркнутая внутренняя дисциплина, плановая (по крайней мере, в оборонных отраслях) экономика, целенаправленное распределение ресурсов. Для внешнего мира наиболее важным было бы укрепление военного потенциала страны, энергичный выход на внешние рынки (в том числе и на рынки стран, обозначенных американцами изгоями). Интенсифицируются усилия по формированию военного блока стран СНГ, пусть и в ограниченном составе, осуществится координация действий стран, оказавшихся за «бортом» НАТО, причем не только из СНГ. Шанхайская «шестерка» обретет внутреннюю логику. Американцы почувствуют себя неуютно в Центральной Азии — возобновится военное сотрудничество с потенциальными конкурентами Америки, со странами, далекими от симпатий к Западу. Россия прекратит создавать моноблоки, увеличится число ракет, оснащенных разделяющимися головными частями — мобильных, базирующихся в трех средах.

Этот курс предполагает и попытки нахождения более расположенных к сотрудничеству стран Запада, использование «германского актива» политики России, равно как и англо-французского опасения германского могущества. Активизация европейской политики не может не дать результатов, это — проторенная дорога российской дипломатии: Петр нашел союзников против шведов, Елизавета успешно участвовала в «семилетней войне». Екатерина, обеспечив благосклонность Вены, утвердилась в Новороссии. Она создала Северную лигу. Она обеспечила жизнеспособность родившихся Соединенных Штатов созданием Лиги вооруженного нейтралитета. Александр Первый и дружил с Наполеоном (Тильзит), и создал большую антифранцузскую коалицию. Весь XIX век Россия дружила с Пруссией-Германией, в XX веке поставили на Антанту против центральных держав. С 1941 г. Советская Россия вместе с Британией и США успешно противостояла всей объединенной немцами Центральной и Западной Европе. Регион-сосед никогда не был и не является сейчас монолитом. Речь не идет о противопоставлении одних государств другим, но в политике, как и в жизни, нет статики, а происходящие изменения почти неизбежно порождают возможности. Воспользоваться ими — обязанность дипломатии России.

Главная цель этих усилий заключается в том, чтобы показать серьезность обеспокоенности страны, на чей суверенитет многократно посягали в ее истории. Пусть Запад взвесит плюсы и минусы введения в свое лоно нескольких держав, которые уже и без того находятся в западной зоне влияния. Если, скажем, Франция не считает свое членство в Североатлантическом союзе достаточной гарантией своей безопасности и параллельно развивает независимые ядерные силы, то почему Россия, двукратная спасительница Франции в нашем веке, должна положиться на судьбу, не раз ее подводившую?

Отторгнутая Западом Россия укрепит связи с жаждущими военного сотрудничества Ираном, Ираком и Ливией, но глобально будет строить союз с Китаем, допуская товары китайской легкой промышленности на российский рынок, модернизируя тяжелую и военную промышленность своего крупнейшего соседа, чей ВНП в течение пятнадцати грядущих лет, если экстраполировать современные тенденции, превзойдет американский. Определенную склонность к координации макрополитики показала Индия, еще один гигант XXI века. Такое сближение бывшего «второго» и «третьего» миров создаст новую схему мировой поляризации при том, что больше половины мировой продукции будет производиться не в зоне Северной Атлантики, а на берегах Тихого океана.

Надо ли подчеркивать, что для России этот вариант будет означать ренационализацию промышленности, воссоздание внутренних карательных органов и формирование идеологии, базирующейся на сопротивлении эксплуатируемого Юга гегемону научно-технического прогресса — Западу. Рационализация противостояния не займет много времени, состояние национальной мобилизации и мироощущение осажденного лагеря — привычный стереотип для России двадцатого века. Запад будет отождествлен с эксплуатацией, безработицей, коррупцией, криминалом. Неоевразийство будет править бал, резко усилится тихоокеанская обращенность, ориентация на евразийскую дисциплину, а не на западный индивидуализм. Россия будет всматриваться не по-дилетантски в китайский опыт, постигая суть успеха этого уверенно (в отличие от России) догоняющего Запад региона. Пекин, который ныне, словами английской «Файнэншл таймс», «очень глубоко озабочен новым курсом России и, в особенности, тем, что она терпимо относится к присутствию американских вооруженных сил в Средней Азии, на западном фланге Китая», получит свободу рук в Южно-Китайском море, а граница по Уссури — Амуру — Казахстану будет признана окончательной.

Японские сборочные заводы появятся во Владивостоке и Хабаровске. Фаворитом Москвы будет Сеул. Российско-китайско-японско-южнокорейские компании приступят к последней кладовой мира — Сибири. Усилятся связи с Латинской Америкой, еще одной жертвой Запада. Не вызывает сомнения, что Россия в состоянии сделать много такого, что не может не подействовать на западные державы, не может не вызвать у них новые мысли, сомнения, обеспокоенность, тревогу, недовольство, страх, желание взвесить «за» и «против» нового российского курса (и как части его — военного строительства). Ясно выраженное недовольство может быть обозначено в рациональных терминах и передать суть обеспокоенности страны, отодвигаемой на обочину мирового развития.

Единовластный лидер всегда порождает фронду, стремление коллективными усилиями сдержать его сверхмощь. Это относится во многом к старым европейским державам, одна история которых взывает к самоутверждению. Еще очевиднее ситуация с «обиженными историей» азиатскими державами, в своей истории входившими в ранг первостепенных субъектов мировой истории. Главные среди них — Китай, Индия, Иран — определенно ощущают одиночество, находясь в достаточно сложном положении и окружении. Союзные связи с Россией здесь приветствуют. Желает ли Запад видеть Россию арсеналом и дипломатическим союзником Востока?

Да, российский военный бюджет составляет всего 8 млрд. долл., но не стоит забывать, что ядерное оружие — это, в сущности, оружие бедных. Решение Вашингтона выйти из Договора по ПРО так или иначе развязывает руки России. Диапазон мер сохранения российских средств, гарантирующих национальное выживание, достаточно широк. «Даже если современная НПРО продемонстрирует 90-процентную надежность в ходе полевых испытаний, это еще не будет гарантией того, что создаваемая противоракетная система будет соответствовать реальной угрозе. Творцы американской политики должны понять фундаментальные ограничения оборонительной системы (так же как это поняли их предшественники и вынуждены были осознать ограниченность противовоздушной обороны против вооруженных ядерным оружием бомбардировщиков)… невозможность защитить себя от крылатых ракет или налета бомбардировщиков, не говоря уже о более совершенных средствах доставки».

Фактом, который не следует недооценивать, является то, что наш арсенал спасения, оружие самообороны, способность второго удара при любом повороте событий сохранят свою действенность еще минимум на десятилетие. Никакая противоракетная система не сможет в грядущие 10 — 15 лет остановить убийственную контратаку. Как полагает, скажем, бывший военный министр США, Россия «может использовать технические и тактические контрмеры, такие, как фальшивые боеголовки, глушение радаров, радиоактивное ослепление радаров, — все это позволяет обойти американскую НПРО… Создать противодействие (российскому ответу) будет не просто. Эта внутренняя уязвимость воздушной и ракетной оборонительной системы является проблемой (американской стороны. — А.У.), которая никогда не будет решена»1 . Колоссальная подъемная тяга российских ракет — прежних жидкотопливных СС-18 и СС-19, а также мобильных МБР типа «Тополь-М» — позволяет установить очень большое число боезарядов вместо нынешних моноблоков.

В Соединенных Штатах полагают, что наиболее тяжелый период для российской военной промышленности пришелся на 1999 — 2002 гг. — только половина запрошенных средств поступила на производственные мощности. В дальнейшем наиболее благоприятный для военной промышленности сценарий выглядит таким образом:

1. Увеличение российских военных расходов с 2, 6 процента валового национального продукта РФ в 1999 г. до 6 — 6, 5 процента в 2005 г.

2. Сокращение численности вооруженных сил с 1, 2 млн. военнослужащих до 550 тысяч.

3. Радикальное изменение приоритетов государственного бюджета в пользу исследований и разработок, направленных на создание нового поколения вооружений и поддерживающих технологий.

В период 2010 — 2020 гг. произойдет качественный переход на новый тип ведения боевых действий. Разумеется, происшедшее в 1990-е годы ослабило российские позиции. Но в двух из пятнадцати критически важных сфер Россия (по оценке американцев) сохранила творческий потенциал — уникальные ядерные технологии и лазерное оружие. Чтобы сохранить статус великой военной державы, Россия должна, во-первых, приложить согласно плану на 2001 — 2010 гг. чрезвычайные усилия, добиваясь прорывов в остальных из 15 критически важных отраслей, сохраняя ядро научно-оборонительного потенциала. Во-вторых, необходима переориентация на эффективное оружие будущего.

Государственный заказ на период 2001 — 2004 гг. составит 22 — 24 процента военного бюджета, а расходы на научно-исследовательские проекты и разработки за этот период составят 43 процента военного бюджета.

Предположительно основные военные расходы произведут следующее.

1. Серийное производство межконтинентальной баллистической ракеты «Тополь-М-2» (по натовской классификации СС-27.)

2. Новая ракетная ядерная система тактического назначения радиусом действия до 400 км.

3. Миниатюрные ядерные боеголовки до 100 кг.

4. От 10 до 16 стратегических подводных лодок класса «Юрий Долгорукий», вооруженных баллистическими ракетами SS-NX-28, каждая из которых будет вооружена 16 ракетами, оснащенными мирвированными боеголовками, имеющими от 16 до 96 боезарядов. .

Перспективные военные исследования и разработки включают в себя следующее:

1. Оружие направляемой энергии.

2. Плазменное оружие, способное ионизироать атмосферу, уничтожая входящие в нее ракеты.

3. Новый радар, распознающий самолеты-невидимки «стелс».

4. Не распознаваемые радарами крылатые ракеты.

5. Противосамолетная система С-400; покрытые плазмой самолеты пятого поколения с технологией «стелс».

Осуществляя примерно указанное и участвуя в современной революции в военном производстве, Россия, как полагают некоторые американские исследователи, сможет «обойти Соединенные Штаты, не говоря уже о Китае и других потенциальных противниках, производя новый „эффект Спутника“.

Ограничители

Более полная реализация этого сценария потребовала бы жесткой политической воли; готовности населения; материальных жертв и адекватных физических ресурсов. Именно последнее делает практически невозможным активное реагирование в ответ на расширение НАТО. Предел ставит та экономическая катастрофа, которая постигла страну в течение десятилетия т. н. либеральных реформ. Валовой внутренний продукт России сократился на 55 процентов. Инвестиции в российскую экономику сократились на 73 процента. На 84 процента сократились расходы на военную промышленность. В 1990 г. ВВП России составлял 5 процентов мирового (СССР — 8, 5 процента.) На долю РФ ныне приходятся 20 процентов валового национального продукта СССР 1990 г. и чуть больше 1 процента мирового валового продукта.

Согласно обсуждавшимся в Кремле в 2002 г. планам «догнать» наименее экономически развитого члена Европейского союза — Португалию, советник президента по экономическим проблемам Ларионов указал, что для этого понадобится не менее 15 лет феноменального, немыслимого экономического роста в 8 процентов в год. Практически это означает, что первая половина наступившего столетия не будет временем сближения основных экономических показателей Российской Федерации с «золотым миллиардом» Запада. На этом фоне следует напомнить о неуклонном лидерстве США в технологической революции и тот факт, что валовой национальный продукт современной России составляет 5 процентов валового продукта США. Две стороны все более переходят в совершенно разные весовые категории.

Более и хуже того, на горизонте появились четыре всадника Апокалипсиса: колоссальная утечка капитала из страны; нарушенный механизм государственного управления, ведущий к сепаратизму; массовая безработица; посуровевшее внешнее окружение.

1. Возможно, первая опасность — самая насущная и страшная. Год за годом корыстный слой вывозит свои капиталы за пределы страны, лишая ее стимулятора развития, обращая и без того скудный национальный капитал из средства спасения своей страны в источник процветания заграничных банков и компаний. Какое-то время страна еще сможет продержаться на нефтедолларовом допинге, но наступают сроки расплаты с внешними кредиторами, и неправедный многомиллиардный исток национального богатства может довести страну до комы. И уж определенно до ненависти к очередному социальному конструкту, позволяющему смертельно опасное валютное кровопускание — отток основной денежной массы.

Напомним, что в годы Великой депрессии каждый отплывающий из США лайнер означал уход из национального рынка одного миллиарда долларов. И президент Рузвельт был вынужден «заморозить» банковскую систему, ввести средства государственного регулирования, чтобы сохранить в стране доллары. В сходных обстоятельствах гордые Британия и Франция отказались выплачивать международные долги (мы говорим только о демократических странах). Самый убежденный западный демократ вне всякого сомнения закроет национальные границы, если через них — как у России сегодня — вывоз капитала будет значительно больше ввоза, что ведет к неизбежному истощению финансовой системы с сопутствующим крахом социальных устоев в финале.

2. Когда Б. Франклин, Дж. Вашингтон и его соратники увидели опасность необратимой самостоятельности штатов, они поступили не совсем конституционно — созвали в Филадельфии совет 55 «мудрецов» и за закрытыми дверями написали новую конституцию, резко усилившую федеральный центр. Теперь в американском национальном пантеоне нет более славных героев — их конституции поклоняются новые и новые поколения американцев. Не меньшая, чем от старой американской конфедерации, опасность исходит от самодовлеющих регионов — субъектов Российской Федерации. Тем больше оснований утверждать, что созданная впопыхах конституция 1993 г. не икона.

3. Наличие безработицы в стране, кричащей о непролазном объеме предстоящих усилий по своему обустройству, — нонсенс. Безработный отец семейства гарантирует деградацию семьи, что в свою очередь ведет к деградации общества. Франклин Рузвельт не моргнув глазом мобилизовал безработных на общественные работы — и Америка гордится дорогами, мостами, общественными зданиями той поры. В России — уникальной стране бездорожья неиспользование готовой трудиться рабочей силы преступно. Тем более если столь нужны новые нефтепроводы и терминалы в Петербурге и многое, многое другое.

4. Возглавлявший комиссию по денацификации Германии американский философ Дж. Дьюи говорил о роковой опасности сочетания двух обстоятельств — краха национальной экономики и национального унижения. Это сочетание возникает в России, когда на ее западных границах воздвигаются новые бастионы НАТО, когда голос страны в ООН игнорируется, когда международные финансовые институты демонстративно выдвигают условия. Россия не просит об особых и льготных условиях. Но она вправе рассчитывать на то, что ее ослаблением не воспользуются слишком легковесные в своих геополитических размышлениях политики. Но если она усомнится в дружественности проводников второй волны расширения НАТО на восток, если она ощутит вызов на Каспийском море, если ее влияние в Европе будет девальвировано, тогда реализуются условия, о которых говорил великий Дьюи, и она усомнится в целесообразности дружбы с Западом.

В новом мире после сентября 2001 г. Россия находится в сложном положении. 145-миллионная страна оказалась изолированной между миллиардными Западом, Китаем и исламским миром. Милостивая природа дала России важнейшее стратегическое сырье, критически необходимое западному индустриальному миру. На фоне второй (после 1989 — 1991 гг.) попытки после сентября 2001 г. выйти на союзные с западными отношения фактор нефти обретает едва ли не решающее значение. Встает вопрос, сможет ли Россия так воспользоваться своим энергетическим богатством, чтобы смягчить последствия исторического падения, открыть глаза на геополитический смысл мировой политики, осуществить реиндустриализацию, воспитать национально чувствительную элиту, обрести надежных союзников, вырастить конкурентоспособных и технологически адекватных производителей, чтобы когда-нибудь в будущем снова войти в ряды тех, кто определяет ход мирового развития?

При имеющемся раскладе сил, даже если учитывать, что россиянам не привыкать затягивать пояса, сугубо силовая реакция России едва ли сулит успех. Зато велика опасность окончательного обескровливания российской промышленности, замедления технологического роста. Если ослабевшая Россия антагонизирует самый влиятельный регион мира, будущее не влечет особых надежд. Объективные обстоятельства диктуют менее воинственное поведение, делают почти обязательной большую готовность к реализации компромиссного сценария. Но, обозревая опыт пребывания в антитеррористической коалиции, судя по отторжению России от основных западных организаций, жесткости после совместной борьбы, одним из вариантов ее будущего является присоединение к огромному незападному миру.

Младший партнер

Тысячу лет назад, в 1095 г., византийский император Алексий Комнин, казалось, нашел верное средство защиты своей империи от терзавших его державу турок-сельджуков и арабов. Он пригласил бороться за Гроб Господень западных крестоносцев. Именно эта «помощь» более всего и подкосила могущество Византии. Вначале крестоносцы расположились на территории Сирии, которую византийцы видели своей сферой влияния. А в 1204 г. крестоносцы вошли в Константинополь, навсегда подорвав могущество великой империи. Избави бог от друзей наших. Желание России быть частью (хотя бы косвенно) совместной с Западом военной машины представляет собой весьма крутой исторический поворот. Во всей актуальности встал вопрос, резонна ли позиция России, решившей помочь американскому гиганту в его мировой вахте? Американцы за поддержку списывают часть долга Пакистана, снимают с него (и Индии) санкции, прощают долг важной в данной ситуации Иордании, элиминируют долги Польши. А что же Россия? Ведь, что ни говори, она, имея мусульманское население, рискует, она заведомо ослабляет свои позиции на Востоке. Намерены ли американцы списать хотя бы часть российских долгов, предоставить российским (металлургическим и прочим) производителям часть американского рынка, показать солидарность во взаимной борьбе с терроризмом?

Можно ли представить себе Россию в едином военно-политическом союзе с Западом? Разумеется, противоречия первоначально кажутся непреодолимыми. России едва ли выгодно таскать каштаны из огня конфликта, подобного афганскому, не имея подлинного права голоса в Североатлантическом союзе. Россия желает своего рода воссоединения с Западом после обрыва тех связей, которые так много обещали Киевской Руси, и которые прервала монгольская конница в XIII в. Романовский период сближения был прерван злосчастной первой мировой войной, а затем семидесятилетним идейным противостоянием. Опыт Горбачева — Ельцина разочаровал, но осталась жива надежда. Не забудем отметить, что окончание Россией «холодной войны» сберегло Соединенным Штатам, по западным оценкам, 1, 3 трлн. долл.

Опасность усеченного суверенитета

Шаги и действия России навстречу США имели свои последствия. Осенью 2001 г. Россия потеряла то, чем владела пять столетий после «стояния на Угре» в 1480 г. Впервые в своей истории после монгольского ига она стала младшим партнером в коалиции, в антитеррористическом союзе, ведомом Америкой.

Внутри своего общества американцы очень хорошо знают о жизненной необходимости той или иной степени социальной солидарности. Если же вовне, на мировой арене, они отойдут от солидарности со страной, стремящейся разделить общие ценности и освоить единые цивилизационные принципы, то плата за пренебрежение бедами недостаточно модернизирующейся России может оказаться для США более чем высокой. Основы буржуазной западной цивилизации будут в очередной раз стерты внутри России, ксенофобия и социальное мщение будут править бал в стране с тысячами ядерных боеголовок. «Третий мир» получит озлобленного, решительного и готового на жертвы партнера. И тогда нетрудно предсказать новое, теперь уже ядерное средневековье. В конечном счете, Запад — это менее десяти процентов населения Земли, а принцип «все люди рождены равными» распространился повсеместно. Оставить Россию начала XXI века один на один со своими проблемами недальновидно по любым стандартам.

Созданная в довольно скорые сроки Антитеррористическая коалиция потребовала от президента Буша довольно резкого отхода от прежде демонстративно подаваемой односторонности действий. Но, чтобы наспех созданный альянс обрел устойчивые долговременные формы, требуются долговременные настойчивые усилия и создание новых форм сотрудничества государств (на основе реформированного Североатлантического союза либо на другой организационной основе). Способны ли импровизаторы в Вашингтоне на долговременные настойчивые и конструктивные усилия? Это открытый вопрос. Его решение потребовало бы весьма радикальных перемен в мировидении американской элиты, серьезного обращения к прежде игнорируемым проблемам.

Россия и США на фоне Ирака

Опыт быстрого отчуждения Соединенных Штатов после огромной помощи России в войне против Ирака поубавил энтузиазм у тех, кто хотел за счет благорасположения Америки войти в политико-экономические системы Запада. Что дала России готовность помочь Соединенным Штатам в их битве за Афганистан? Появление американских войск в Центральной Азии и Грузии, ревнивое отношение к сближению Москвы с Минском и Клевом. Под вопросом оказался поставленным столь высоко ценимый Россией статус постоянного члена Совета Безопасности ООН — какой в этом статусе толк, если Соединенные Штаты пренебрегли Организацией Объединенных Наций при выборе Ирака как цели и обрушились на эту страну без санкции ООН.

Реакция России на иракскую кампанию Америки весной 2003 г. весьма отличалась от той, что имела место осенью 2001 г. в случае с Афганистаном. Президент Путин назвал военную акцию США против Ирака «огромной ошибкой». Совместно с еще одним постоянным членом СБ ООН — Францией и непостоянным членом Совета Безопасности — Германией, при благожелательной к противникам вторжения в Ирак позиции КНР — Россия не поддержала американо-британскую военную акцию против Ирака.

Не может быть двух мнений: суверенитет всех независимых государств, от Британии до Ирака (по шкале приближенности к имперскому центру), претерпел ущемление. Стало более ясно, что неоконсерваторы круга Чейни — Рамсфелда — Вулфовица готовы к крупным авантюрам, даже будучи практически в одиночестве на мировой арене. Имперская логика получила новое подтверждение на короткой дистанции, на дистанции одного месяца. Но в дальнейшем перед администрацией Дж. Буша-мл. встали менее легко решаемые задачи:

— Долгосрочное объединение оккупационными войсками или выбором нового азиатского Петэна, иракского варианта Корзая практически невозможно — как и в Афганистане, управлять многонациональной и многоконфессиональной страной лидер одной из этно-конфессиональных фракций не может. Отныне шииты, сунниты и курды будут жить собственной замкнутой этнической жизнью (так же, как это происходит с пуштунами, таджиками и узбеками в современном Афганистане).

— Сила, десятилетия сдерживавшая исламский фундаментализм 26-миллионного Ирака, сдерживавшая на основе секулярного подхода партии Баас, исчезла. Победили аятоллы (60 процентов населения того, что прежде было Ираком — шииты) и новый региональный лидер Иран. Ослаблены сунниты региона (а значит, проамериканская Саудовская Аравия), баасистская Сирия и заново исламизирующаяся Турция, чья территориальная целостность на этот раз решительно поставлена под вопрос.

— Во всю силу встал главный взрывной вопрос региона — национальное самоутверждение сорока миллионов курдов, самой быстрорастущей демографически ветви средневосточного населения. Разоружить пешмергу, воюющую уже третье поколение за национальное самоопределение, будет для американцев сложнее деморализованных «федаинов» Хуссейна. Это приводит в крайнее состояние Турцию, готовую в данном вопросе идти наперекор самым близким западным покровителям, поскольку речь идет о собственном выживании турецкого государства в том виде, как его создал Кемаль Ататюрк.

— Обида миллиардного мусульманского мира, испытавшего колоссальное унижение в долине Тигра и Евфрата, — большая плата за мимолетный триумф, за флаг, закрывший голову скульптуре Саддама Хусейна в Багдаде. Словами президента Египта Мубарака, которого едва ли кто-то может назвать антизападным правителем, «Отныне возникнут тысячи бен ладенов».

Что же до России, то ее суверенитет ослаблен этой новой демонстрацией готовности Вашингтона улучшать все, что видится потенциальной угрозой геополитическому царствованию США. Конкретно символами этого ослабления является украинский батальон в Кувейте и такие договоренности, как новый договор США с Узбекистаном. В двух ключевых для Москвы точках, на двух суперприоритетных направлениях российской внешней политики укрепляются режимы, более угодные имперскому правлению США в мире, более преданно смотрящие в глаза имперского покровителя. Теперь с ними, повязанными войной с Америкой, президент Буш готов иметь дело с большей степенью независимости, чем до иракской войны.

«Стратегическое партнерство» с США — лозунг, желанный прозападному крылу в Москве, но бессмысленный для правящих неоконсерваторов в Вашингтоне. И за огромную помощь в Афганистане Москва не стала ближе Вашингтону; фрондерство же в иракском кризисе заставит американцев, так сказать, «прищуриться» в отношении России еще больше. Ясно одно: и в последующих неизбежных кризисах новый Черномырдин в конечном счете полетит выкручивать руки очередному Милошевичу, а Примаков — новому Саддаму Хусейну, хотя подталкивать тонущую жертву — далеко от самых простых моральных норм.

Первый урок очевиден для очень многих стран: если правило невмешательства во внутренние дела (суверенности) уже не действует, то нужно найти более действенную гарантию менее оспоримого типа суверенности. Речь, естественно, идет об обладании ядерным оружием. Тип суверенности, скажем, Пакистана, завидный. Никто не посмеет «улучшать» его внутреннюю систему по понятной с 1998 г. причине. Это своего рода греческая трагедия — ты стремишься чего-то избежать, но своего типа рок влечет тебя к самому нежелательному итогу. Американцы стремятся избежать ядерной вооруженности ряда стран, но пример бомбимого и сжигаемого Ирака более убедительно, чем что-либо, говорит: не вступай в спор с США, пока они не убедятся в наличии у тебя «финального оружия».

Второй урок касается всех, кого не прельщает даже самое завидное место в новой империи. Собственно, это история и психология всего человечества на протяжении всего исторического пути: номера 2, 3, 4, 5 всегда объединялись против номера 1. Так восстанавливалось естественное равновесие сил, которое, как кажется, больше соответствует канонам демократии, свободного изъявления, независимого развития.

Третий урок уже пытался быть извлеченным из Вьетнама, но сознательно был погашен целенаправленными усилиями всех неприемлющих итоги Вьетнама — от президента Рональда Рейгана до президента Джорджа Буша-мл. Не ставь себе задачу, которая не по силам никому. Даже такому гиганту, как США, принципиально не по силам задача «исправления» всего мира. Этому препятствует культура, прошлое, традиции, гордость двух сотен государств.

Американцы одержали в Ираке формальную победу. Хусейна постигла судьба Бен Ладена — быть гонимым американским государством. Что касается демократического порядка — он не сможет быть установлен, так как эта проблема не решается силой. Этому противостоят культура и национальная психика. Мы видим и пример находящегося в состоянии хаоса Афганистана, а ведь ему было так много обещано. Но главная жертва — независимость и суверенитет независимых государств. Со времен Римской империи мир не знал такого посягательства на главное право независимой страны — собственного выбора пути развития. Россия стоит перед выбором: ее действия будут строго оцениваться в далекой заокеанской стране, либо мы восстановим баланс в пошатнувшемся мире. Но Россия оказалась в хорошей компании — французы и немцы на Западе, а китайцы на Востоке ищут ответ на тот же вопрос. В результате Россия в 2003 г. стала более отчетливо выражать свое желание сблизиться с Европейским союзом.

Два полка стратегических сил ежегодно, замена моноблоков на мирвированные боеголовки наряду с пополнением стратегического подводного флота — вот современный способ России сохранить свое стратегическое могущество. В послании президента В.В. Путина в 2003 г. предусмотрено значительное увеличение военного бюджета, то же мы видим и в бюджете 2003 г. При оснащении российских МБР кассетными боеголовками никакая система ПРО еще несколько десятилетий гарантированно не обесценит труда создателей оборонительной системы страны 1940 — 1980-х годов. В пределах своих границ мы вправе реформировать свой мир без оглядки. Еще несколько десятилетий.

Россия не одинока в этом своем мироощущении. В маргинализации абсолютного большинства мирового населения заключается главный парадокс современного мира: обладающие оригинальными культурными чертами большие и малые государства теряют свою специфичность. Если попытаться проанализировать состояние гордых прежних участников мировой истории, то нетрудно убедиться в общности главного аспекта их мучительного развития: Россия, Китай и Индия чрезвычайно отличаются друг от друга, но эти различия в потоке исторического развития гасит общая черта — стремление сократить дистанцию, отделяющую их от Запада. В этом смысле они (как и большинство других стран Евразии, Латинской Америки, Африки) абсолютно «неспецифичны», а единообразны — потому что подчинены (как безусловной исторической необходимости) решению двух задач: сохранить внутреннее своеобразие (в противном случае ломка структур породит революционные катаклизмы) и сократить разрыв между собой и Западом, поскольку только это может превратить их из объектов мировой истории в ее реальных субъектов. Языки, религии, установления могут быть различными, но направленность усилий одна — сто семьдесят стран Земли прилагают отчаянные усилия, чтобы войти в круг тридцати стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в круг презираемого, составляющего предмет восхищения и зависти, раболепия и ненависти Запада.

— Никогда не следует исключать неожиданно быстрого восстановления сил России. После фактического поражения в Первой мировой войне и после страшных опустошений Второй мировой войны Россия восстала подлинно как птица Феникс. При определенном идейном повороте и трансформации правящих сил жертвенная черта национального характера может проявить себя с удивительной силой. Слабость может уступить место решимости, а что касается мобилизационного развития, то исторически в нем равных России нет.