"Четвертое измерение" - читать интересную книгу автора (Новиков Валентин Афанасьевич)16Каждый день после уроков Сонька отправлялась в порт искать Игоря. Уже несколько дней он не появлялся в интернате. В порту его тоже никто не видел. Ничего не знали о нем и мальчишки из пристанского поселка. И каждый день Сонька бывала в доме Исаева, надеялась застать Федора Степановича. Она ходила по пустым комнатам, бегала к морю, где он обычно бывал со своим этюдником. Но все напрасно. Видно, дела опять не давали ему вырваться с аэродрома. В интернате Сонька выпрашивала семена цветов и сажала их под окнами дома Исаева. Уже появились крохотные зеленые ростки. Как хотелось ей показать их Федору Степановичу. Но его не было. Однажды, измученная пустыми поисками Игоря, она пришла в дом Исаева, легла в постель и заснула. В окно светило яркое солнце, и ей снился солнечный свет. Он пронизывал все ее существо, во сне она стала такой легкой, что свободно могла пройти по воде. И в невиданном приснившемся ей море, кренясь под светлым ветром, скользили треугольники-паруса, их ткань была такая белая, что слепила глаза. И вдруг что-то изменилось в море, паруса умчались, словно очнувшись от светлого сна, а горячий воздух стал неподвижен, душен и тяжел. Движение началось у береговых скал. На них при полном отсутствии ветра налетела волна. И с морем стало твориться что-то странное. Вздымались в тишине беспорядочные волны, беззвучно метались над водой невиданные птицы. Вот вода у берега поднялась горой, и Сонька увидела такое, отчего ослабели ноги и она не могла двинуться с места. Из-под воды поднимались золотые купола и дворцы древней архитектуры. Мокрые башни сверкали на солнце. Со ступеней широких мраморных лестниц катилась зеленая вода. Это зрелище продолжалось несколько секунд. Накатилась гора воды, накрыла с головой Соньку, и все исчезло, теперь ее окружала мутная зеленоватая пелена. Вода оказалась вовсе не водой, а зеленоватым волокнистым дымом. Потом медленно все рассеялось. Сонька открыла глаза и увидела Исаева. Он сидел на стуле возле ее кровати. Она радостно улыбнулась и протянула ему руку: – Я и не слышала, как вы пришли, Федор Степанович… Надо было сразу меня разбудить. – Зачем же… Тебе снилось что-то необыкновенное, правда? – Правда. Снилось, что поднялся из воды город… Сверкали на солнце мокрые купола! – Какой город? – Старый-старый… – Наверно, ты видела такой в каком-нибудь кино? – Не-ет. Такого я никогда не видела. – Интересно… – Хотите, я уйду из интерната, Федор Степанович, и приду к вам жить? Приедет Марина, и будет у нас семья… – Соня… – Завтра же пойду к Ивану Антоновичу и отпрошусь… Летчик некоторое время, казалось, собирался с мыслями; он смотрел на Соньку, как будто боялся, что столь легко сказанные ею слова неверно им поняты. И сказаны-то внезапно. Разговор как будто шел совсем о другом. Что это? Минутный импульс? Или давно созревшее решение? Порою трудно произносимое именно так и звучит – внезапно, как будто вне связи с бегущей минутой. – Иван Антонович сказал мне как-то, Соня, что ты никуда не пойдешь из интерната. – А к вам пойду. Сейчас же садитесь и пишите письмо Марине, чтобы она скорее приезжала. И еще… – Что еще?.. – Исаев встревоженно смотрел ей в глаза. – Купите самовар. Хорошо? – Хорошо, Соня. Куплю самовар. – Только большой, Федор Степанович. Мы будем сидеть за столом и пить чай. Правда? – Разумеется… – он был растерян, ошеломлен, он не знал, что ему сказать. А она будто и забыла сразу то, о чем только что сказала. – Вы уже нарисовали ваше солнце над морем, Федор Степанович? – Представь себе… – он торопливо открыл этюдник и достал маленькое полотно. Сонька взяла в руки картину и некоторое время с недоумением рассматривала ее. Там сиял странный радужный круг. – Солнце таким не бывает. Исаев улыбнулся: – Картины близко не смотрят. Сонька вскочила с постели, отошла подальше в угол. И вдруг увидела на картине солнце, каким оно бывает лишь в редкие утренние часы. Она радостно запрыгала и захлопала в ладоши. И вдруг остановилась: – Почему же вы не пишете письмо Марине? И словно нежданная тень набежала на глаза Исаева. – В другой раз, Соня. Что-то непонятное было за словами Федора Степановича. Обычно прямой, радостно-открытый, он сейчас явно недоговаривал… Сонька не знала и не могла знать, что это означает, но чувствовала – неспроста медлит Исаев с письмом. – Зачем же откладывать, Федор Степанович? – Видишь ли… – он опять помолчал, снова отвернулся к окну, ярко блеснула седина его виска. – Предстоят сложные испытания одной новой машины… Кстати, меня уже ждут. Только тут Сонька увидела стоявший возле дома зеленый газик. Он поцеловал Соньку, взял этюдник и направился к выходу. Внезапно Сонька преградила ему дорогу. Встала спиной к двери и раскинула руки: – Нет! – Что с тобой, Соня? – Исаев присел перед ней на корточки и заглянул в лицо. – Не бойся, все будет хорошо. Не первый раз… – Нет! – голос у Соньки был напряженный, полный отчаяния. Он попытался ее легонько отстранить. Сонька рванулась к нему, обняла, прижалась щекой к его кителю. Когда он ушел, Сонька долго ходила по комнате, потом остановилась, прислонившись плечом к стене. Достала из ящика стола портрет Марины. Теперь они были вдвоем… |
||
|