Валентин АККУРАТОВ, заслуженный штурман СССР ПОЛЯРНАЯ ЭПОПЕЯ

В 1932 году небольшому ледокольному пароходу «Сибиряков» удалось впервые в истории пройти по трассе Северного морского пути в одну навигацию, без зимовки. После этого было решено повторить подобное плавание, заодно проверив, насколько морской путь вдоль побережья Сибири доступен для транспортных судов. Одновременно планировалось доставить на остров Врангеля смену зимовщиков и различное оборудование.

Для нового похода выбрали только что построенный в Дании пароход «Лена», переименованный в «Челюскин», — обычное товаро-пассажирское судно водоизмещением 7 тысяч тонн с паровой машиной в 2450 лошадиных сил. Его грузоподъемность позволяла не только принять на борт все необходимое для зимовщиков, во и запас угля на путь от Мурманска до Владивостока. Правда, при осмотре судна в Ленинграде моряки отметили недостаточную для плавания в тяжелых льдах прочность корпуса «Челюскина». Поэтому на самых трудных участках плавания его должен был сопровождать самый мощный тогда наш ледокол «Красин».

16 июля 1933 года «Челюскин», которым командовали полярный капитан В. И. Воронин и начальник экспедиции О. Ю. Шмидт, вышел из Ленинграда. Зашли в Копенгаген, где датские специалисты ликвидировали некоторые дефекты, обнаруженные в машине. Пароход прибыл в Мурманск, пополнил там запас угля в экспедиционного снаряжения и отправился на восток. При выходе из пролива Маточкин Шар в Карском море «Челюскин» встретил первые льдины, и тут же выяснилось, что судно с трудом преодолевает даже такое препятствие, — в носовом трюме возникла течь, на бортах появились четыре вмятины, деформировалось несколько шпангоутов и стрингеров. Попутно оказалось, что судно плохо слушается руля на малом ходу, что весьма затрудняло маневрирование в разводьях. Команде пришлось подразгрузить пароход, передав часть угля «Красину».

Пройдя с помощью ледокола сплошные льды, «Челюскин» пошел самостоятельно и 1 сентября достиг мыса Челюскин. Но в Чукотском море вновь появились тяжелые льды, и 23 сентября пароход застрял в них примерно в том районе, где годом раньше «Сибиряков» потерял лопасти гребного винта.

1 октября с недалекого берега на судно пришли чукчи. С ними на нартах эвакуировали 8 больных, и на «Челюскине» осталось 104 человека. Вскоре изменившийся ветер вынес ледяные поля на чистую воду, судно освободилось, и капитан Воронин взял курс на Берингов пролив. Однако в конце октября пароход вновь попал в ледовый плен, и его отнесло от мыса Дежнева на запад, к траверзу мыса Сердце-Камень. Потом направление дрейфа изменилось, и «Челюскин» оказался в Беринговом проливе. Северный морской путь был пройден! К сожалению, когда до чистой воды оставалось всего 10 миль, ледяные поля вместе с вмерзшим в них пароходом двинулись на северо-запад, и через два дня «Челюскин» вновь оказался в Чукотском море, в 70 милях от пролива. У моряков и ученых возникло опасение, что дрейф увлечет судно еще дальше на северо-запад и оно будет неминуемо раздавлено. Поэтому на помощь призвали ледорез «Ф. Литке», но тот уже имел серьезные повреждения.

На случай опасного сжатия льдов на лед рядом с судном выгрузили аварийный запас продовольствия, топлива и палатки. Это было как нельзя вовремя: 12 февраля 1934 года началось сильное сжатие. А в 13 часов 30 минут следующего дня «Челюскин» содрогнулся от сильного удара. В левом борту образовалась огромная пробоина, в которую устремилась вода и битый лед. Два часа длилась агония судна, и за это время моряки и участники экспедиции выгрузили на лед шлюпки, стройматериалы, рацию, спальные мешки, даже маленький гидросамолет Ш-2. В самый последний момент, когда нос судна уже скрылся под водой, погиб сбитый падавшими с задранной кормы бочками завхоз экспедиции Б. Г. Могилевич. На льду осталось 103 человека, в том числе 10 женщин и двое детей.

Уже на второй день после гибели судна в Москве создали правительственную комиссию по оказанию помощи челюскинцам (председатель В. В. Куйбышев), которая немедленно приступила к работе. На Чукотке мобилизовали каюров и собачьи упряжки, к Уэлену стянули немногочисленные самолеты полярной авиации. Из Хабаровска и Владивостока своим ходом и на кораблях отправили самолеты. Из Москвы во Владивосток повезли аэросани, вездеходы и два разобранных дирижабля. В США срочно выехали летчики М. Т. Слепнев и С. А. Леваневский, уже освоившие американскую технику. Им предстояло вылететь на закупленных машинах через Аляску на Чукотку. И все люди, вся техника направлялись в чукотское становище Ванкарем, от которого до ледового лагеря Шмидта было всего 140–160 километров.

Пока разворачивались спасательные операции, мировая печать и радио широко обсуждали события на далеком Севере. Мнения высказывались разные. Например, нацистский официоз «Фёлькишер Беобахтер» утверждал, что «принятые меры по спасению челюскинцев проводятся слишком поспешно. Но какие меры ни принимай, ничего не выйдет у большевиков. Самолеты отправляются на верную гибель». А датская газета «Политикен» поспешила напечатать некролог: «На льдине О. Шмидт встретил врага, которого никто еще не смог победить. Он умер как герой, как человек, чье имя будет жить среди завоевателей Северного Ледовитого океана».

Тем временем на Чукотку спокойно, по разработанному плану, подтягивались необходимые средства.

Из Хабаровска на трех самолетах вылетели летчики В. Галышев, М. Водопьянов и И. Доронин. Им предстояло преодолеть около 6 тысяч километров над неизведанными горными хребтами, тундрой. Из Владивостока на пароходе «Смоленск» отправился отряд военного летчика Каманина. О его действиях рассказывает в этом номере «ТМ» бортмеханик Р-5 Г. Грибакин. Могу только добавить, что летчикам не только мешали низкая, сплошная облачность, обледенение, туманы, неистовые метели. Они летели над районами, где в те времена не было посадочных площадок и радиомаяков, им приходилось ориентироваться по неточным картам и по показаниям магнитного компаса, со всеми присущими ему ошибками.

Так стоит ли удивляться тому, что из звена Галышева после неоднократных вынужденных посадок до Ванкарема дошли два экипажа, а сам Гальппев из-за отказа мотора остался в бухте Провидения, в 700 километрах от цели. Из пятерки Каманина цели достигли только сам Каманин и Молоков, причем командир отряда прилетел на машине летчика Пивенштейна. Леваневский с американским бортмехаником Армстидом и уполномоченным правительственной комиссии Ушаковым 26 марта стартовал из Фербенкса в Ном, но из-за плохой погоды приземлился в индейском поселке Нулато. Только через два дня «Флистер» Леваневского в сильный снегопад прилетает в Ном и на следующий день стартует в Ванкарем. С полпути машина попадает в низкую облачность, обледеневает. Леваневский идет на вынужденную посадку и терпит аварию.

Слепнев действовал осторожнее. Он дважды из-за плохой погоды возвращался на Аляску, зато уже 7 апреля сел в лагере Шмидта, доставив туда Ушакова и собачью упряжку.

21 февраля, более чем за месяц до появления в Ванкареме самолетов отрядов Галышева и Каманина, в лагерь Шмидта прилетел из Уэлена двухмоторный самолет АНТ-4 А. Ляпидевского, входивший в Чукотский отряд полярной авиации. Плохая видимость не позволила Ляпидевскому обнаружить лагерь Шмидта, и после четырехчасового полета экипаж вернулся в Уэлен. 5 марта Ляпидевский берет курс на мыс Сердце-Камень, а оттуда штурман Л. Петров точно вывел машину на ледовый лагерь. Забрав женщин и детей, Ляпидевский благополучно довел перегруженную машину в Уэлен. Через 10 дней АНТ-4 отправился с грузом горючего в Ванкарем, где запас бензина был невелик. Неожиданно правый мотор стал работать с перебоями, потом остановился. Пришлось с ходу садиться на ледяное поле. Экипаж уцелел, зато у самолета при ударе о ропаки снесло шасси.

С 7 по 13 апреля летчики Молоков, Каманин, Водопьянов, Доронин и Слепнев вывезли всех челюскинцев на материк.

14 апреля 1934 года Куйбышев доложил партии и правительству об окончании спасательных операций. «Советская авиация победила, — подчеркивал он, — наши люди на наших машинах доказали всему миру высокий уровень авиационной техники и высокие качества полетов».

Известный полярный исследователь Г. Уилкинс, выступая на банкете в Русско-американском институте, особо отметил, что «основное все же в политической системе, которая дает возможность последовательно и настойчиво изучать Арктику и вместе с тем организовать спасение погибавшей экспедиции «Челюскина». Что же, добавить тут нечего.