"Секреты Лос-Анджелеса" - читать интересную книгу автора (Эллрой Джеймс)ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯУтром Бад напоил женщину кофе. Хотелось поскорее ее выставить и поехать к Стенсу. Кэролин-как-ее-там. В «Орбите» выглядела ничего: дневной свет прибавил ей лет десять. Бад подобрал ее, когда услышал о Дике, – и понял, что, если сейчас не найдет себе женщину, пойдет и убьет Эксли. В постели она была недурна, но, чтобы разогреться, он думал об Инес – и от этого ощущал себя последним подонком. Один шанс из миллиона на то, что Инес когда-нибудь захочет заняться этим по любви. Бад бросил о ней думать, и остаток ночи они с Кэролин провели за бренди и вымученными разговорами. – Ладно, – сказала наконец Кэролин, – наверное, мне пора. – И в эту минуту раздался звонок в дверь. Бад открыл. Кэролин выглядывала у него из-за плеча. На пороге – Дадли Смит и Джо Ди Ченцо из участка Вест-Вэлли. Дадли улыбнулся. Ди Ченцо кивнул. Кэролин, видно, сообразила, что ей здесь делать нечего – бочком проскользнула мимо Бада и растворилась. Бад молча пропустил гостей в комнату: неубранная складная кровать, бутылка из-под бренди, два стакана. – А вот и алиби, – заметил Ди Ченцо, указав на смятую постель. – Да я и не думал, что это он. Бад захлопнул дверь. – Босс, что случилось? – Сынок, – со вздохом начат Дадли, – боюсь, я принес дурную весть. Прошлой ночью девушку по имени Кэти Джануэй нашли в ее номере в мотеле мертвой. Ее изнасиловали и забили до смерти. В сумочке у нее обнаружена твоя визитка. Дело расследует сержант Ди Ченцо: он знал, что ты мой протеже, поэтому сообщил мне. Я побывал на месте преступления, нашел там конверт, адресованный мисс Джануэй, и немедленно узнает твой не слишком изящный почерк. Объяснись, пожатуйста, сынок. Сержанту Ди Ченцо нужно исключить тебя из списка подозреваемых. Кэти Джануэй… Бад глубоко вздохнул, приготовившись лгать. – Я проверял связи Каткарта. Одна из тех шлюх, что на него работами, рассказала, что у него была молоденькая подружка. Я поговорил с девушкой, но ничего важного она не сообщила. Сказала только, что эта проститутка присвоила деньги, которые оставил ей Каткарт. Я ее потряс малость, получил деньги и отослан их девочке по почте. Ди Ченцо покачал головой. – И часто ты трясешь шлюх? Дадли снова вздыхает. – Несмотря на свою зловещую внешность, Бад в душе сентиментален. У него слабость к женщинам в беде. Так что мне его объяснение представляется вполне удовлетворительным. Кстати, сынок, как зовут эту шлюху? – Синтия Бенавидес, кличка Сладкая Синди. – Сынок, это имя в твоих рапортах не встречаюсь. И должен заметить, это большое упущение с твоей стороны. Верно. В рапортах не было не только этого. О том, что Каткарт собирался заняться порнографией, Бад тоже не сообщил. И о том, что кто-то побывал у него дома, – тоже. – Ну я подумал, что это неважно. – Сынок, неужели ты не понимал, что она может оказаться свидетельницей? Разве я тебя не учил обращать внимание на каждую мелочь? Кэти Джануэй – голая, на холодном столе в морге. Взгляд застилает красная пелена. – Да, учил. – Тогда будь добр объяснить, чем ты занимался со времени нашей встречи за ужином – той самой встречи, на которой ты должен был сообщить мне и о мисс Джануэй, и о мисс Бенавидес? – Пока проверяю связи Лансфорда и Каткарта. – Сынок, неужели ты еще не сообразил, что связи Лансфорда никакого отношения к делу не имеют? Что нового тебе удалось узнать о Каткарте? – Ничего. Дадли, обернувшись к Ди Ченцо: – Ну что, сынок, теперь видишь, что Бад не тот, кто тебе нужен? Ди Ченцо вытаскивает сигару. – Вижу. И вижу, что он – не ума палата. Ну так что, Уайт, сам ты-то как думаешь, кто пришил девчонку? Красный седан, что он видел у мотеля, – и потом, на Кахуэнге. – Не знаю. – Коротко и ясно. Джо, я с твоего разрешения переговорю со своим другом наедине, хорошо? Ди Ченцо выходит, на ходу закуривая сигару. Дадли прислоняется к двери. – Извини меня, сынок, но вымогать деньги у проститутки, чтобы обеспечить чью-то несовершеннолетнюю любовницу. – это уж слишком. Я понимаю и уважаю твои рыцарские чувства, и в полицейской работе – это большой плюс, но ты переступаешь границы профессиональных обязанностей, а это недопустимо. Так что с этого момента ты отстраняешься от проверки Каткарта и Лансфорда и снова начинаешь прорабатывать Черный город. Мы с шефом Паркером теперь уже абсолютно уверены, что бойня в «Ночной сове» – дело рук наших задержанных или, в самом крайнем случае, какой-то другой банды цветных. Однако у нас еще нет ни оружия, ни машины подозреваемых, а Эллису Лоу необходим полный набор улик, чтобы у присяжных не возникло никаких сомнений. А наша дорогая мисс Сото говорить отказывается, и, боюсь, дело кончится тем, что придется устроить ей допрос с применением пентотала. Твоя задача – проверить и допросить негров, ранее осужденных за преступления на сексуальной почве. Необходимо найти людей, которым наша несвятая троица продала мисс Сото, и, полагаю, эта работа тебе по плечу. Сделаешь это для меня? Каждое его слово – словно удар ножом. – Конечно, Дад. – Вот и молодец. Наведывайся время от времени в 77-й участок. А будешь писать рапорты – пиши как можно подробнее. – Конечно, босс. Смит открывает дверь. – Не обижайся на меня, сынок. Я ведь добра тебе желаю. Ты это понимаешь? – Конечно. – Вот и хорошо. Я постоянно о тебе думаю, сынок. Шеф Паркер предложил мне назвать кандидатуры для повышения: я уже назвал Брюнинга и Карлайла, и, как только закроем дело «Ночной совы», думаю, к ним присоединишься и ты. – Спасибо, босс. – Хорошо. Да, сынок, вот еще что. Ты, конечно, уже слышал, что Дик Стенсленд арестован и что произошло это с участием Эда Эксли. Так вот: мстить ты не будешь. Надеюсь, ты хорошо меня понял. Красный седан – то или не то? Кто-то побывал в квартире Каткарта, обыскал, рылся у него в карманах -??? Сладкая Синди: «Дюк мечтал торговать порнухой». Пушинка Ройко: «Носился с каким-то грандиозным планом». Какой-то парень, похожий на Дюка, вербовал девушек по вызову. Дело о порнографии в Отделе нравов застопорилось. Мусорщик Джек, виртуоз в деле писания отчетов, махнул рукой на это дело и просится в команду «Ночной совы». И сам Расс Миллард считает, что дело – висяк. А Бад обманул Дадли. Человека, которому обязан почти всем. И ни капли об этом не жалеет. Если бы он сообщил о Кэти кому следует – сейчас она была бы жива. В приемнике-распределителе, перепуганная, несчастная, злая на весь свет и на него, Бада, особенно. Но живая. Читала бы журналы о жизни кинозвезд… Тот сутенер, что продал ее Дюку. «Он заставлял меня делать это с мужиками…» ЭКСЛИ, ЭКСЛИ, ЭКСЛИ, ЭКСЛИ, ЭКСЛИ, ЭКСЛИ, ЭКСЛИ… В досье Сладкой Синди перечислены четыре бара, где обычно тусуются проститутки. Сперва к ней домой – там Синди нет. «Гнездышко Хэла», «Лунный туман», «Светлячок», «Киноварь» на Рузвельт-авеню – нет Синди. Ребята из Отдела нравов как-то говорили, что шлюхи собираются в драйв-ин «Мальчик с пальчик» – тамошние официанты подыскивают им клиентов. Едет туда. У окошка раздачи – зеленый «де сото» Синди, к окну приторочен подносик. Бад паркуется рядом. Заметив его, Синди опрокидывает поднос и захлопывает окно. «Де сото» срывается с места задним ходом. Выскочив из машины, Бад откидывает капот «де сото», выдергивает распределитель – автомобиль замирает как вкопанный. – Сначала ты у меня бабки спер, – открыв окно, начинает скандалить Синди, – а теперь и пообедать не даешь! Бад бросает ей на колени пятерку. – За мой счет пообедаешь. – Ой, какие мы щедрые и благородные! – Кэти Джануэй изнасиловали и забили до смерти. Мне нужно знать ее сутенера и клиентов. Синди роняет голову на руль – раздается пронзительный вопль гудка. Несколько секунд спустя она поднимает голову. Лицо бледное, но слез нет. – Дуайт Жилетт. Парень с негритянской примесью. Насчет клиентов ничего не знаю. – Машина у Жилетта красная? – Не знаю. – Адрес? – Где-то в Игл-Рок. Это белый город, так что он ведет себя как белый. Только это не он. – Почему ты так думаешь? – Он педик. И никогда не бьет женщин – бережет руки. – Еще что о нем знаешь? – Носит с собой нож. Девушки его прозвали Бритвой – из-за фамилии. – Ты, похоже, не удивлена, что Кэти так кончила. Синди притрагивается пальцем к сухим векам. Слез так и нет. – А чем еще она могла кончить? Дюк ее избаловал, приучил не бояться мужиков. Бедный дуралей Дюк. Черт, а я-то на нее наорала как раз перед… Теперь жалею. – Я тоже теперь о многом жалею. Прежде чем ехать в Игл-Рок, звонит в архив. Дуайт Жилетт, известный так же, как Бритва или Лезвие, 3245, Гибискус, поселок Орлиное гнездо. Шесть арестов, ни одного приговора. В досье значится как белый мужчина – выходит, если и есть черная примесь, он ее напоказ не выставляет. Бад находит нужную улицу: ряды аккуратных беленых домиков, отличный вид с холма на окутанный смогом город. 3245: стены нежно-персикового окраса, стальные фламинго на лужайке, у крыльца – голубой седан. Бад нажимает на кнопку звонка, и колокольчики в глубине дома отзываются мелодичными переливами. Человеку, открывшему дверь, на вид лет тридцать: коротенький, пухлый, в брюках и рубашке с отложным воротничком. О негритянской крови говорит лишь курчавость и легкая желтизна кожи. – Я слышал новости по радио и ждал вас. По радио говорили, что несчастье произошло в полночь. Так вот, У меня алиби. Этот человек живет в квартале отсюда, и вчера ночью мы были вместе. Он может подъехать и подтвердить. Кэти была очень милая девочка, понятия не имею, кто мог такое с ней сотворить. Кстати, я думал, Полицейские всегда ходят парами. – Закончил? – Нет еще. Человек, с которым я провел прошлую ночь. – мой адвокат. И занимает важное положение в Американской лиге гражданских свобод. Отодвинув ее плечом, Бад вошел в дом. Присвистнул. Настоящий рай для педерастов: ковры, в которых тонут ноги, статуи греческих богов, на стенах – полотна с обнаженной мужской натурой, словно по бархату расписано. – Мило, – проговорил Бад. Жилетт, указывая на телефон: – У вас две секунды. После этого я звоню адвокату. Не любит ходить вокруг да около? Что ж, и Бад лишних слов тратить не будет. – Дюк Каткарт. Ты ему продал Кэти, верно? – Кэти была упрямая девчонка, я не жалел, что от нее избавился. А Дюка убили во время этой ужасной истории в «Ночной сове», и надеюсь, что в этом вы меня подозревать не станете. Промах. – Я слышал, Дюк пытался толкать порнуху. Об этом что знаешь? – Порнография – удел примитивных и лишенных вкуса людей. Нет, я ничего об этом не знаю. Очередной промах. – Что скажешь о делах Дюка? Жилетт прислоняется к стене, кокетливо выпятив бедро. – В последнее время им интересовался какой-то парень, с виду на него очень похожий. Возможно, хотел перебить у него девушек – хотя девушек-то у Дюка осталось всего ничего. А теперь, офицер, может быть, вы меня оставите? Не вынуждайте меня звонить моему другу. Зазвонил телефон: Жилетт вышел на кухню взять отводную трубку. Бад неторопливо направился за ним. Кухня у Жилетта роскошная: огромный холодильник, на электрической плите булькает закипающая вода, варятся яйца, тушится мясо. Жилетт прощается, чмокает трубку. Оборачивается. – Вы еще здесь? – Симпатичная у тебя квартирка, Дуайт. Наверно, бизнес идет успешно. – Замечательно идет, благодарю за заботу. – Рад за тебя. А теперь выкладывай свою бухгалтерию. Мне нужен список клиентов Кэти. Жилетт поворачивается к раковине, нажимает кнопку на стене. С ревом включается измельчитель мусора. Бад выключает машину. – Твоя записная книжка. – Вы что, по-английски не понимаете? Non, nein, nyet. Дошло? Бад бьет его в живот. Жилетт, ловко извернувшись, выхватывает нож и замахивается. Бад уходит от удара в сторону, бьет его ногой по яйцам. Жилетт сгибается вдвое: Бад включает измельчитель – ревет мотор, хватает педика за руку, сжимающую нож, и сует в желоб. Мотор бешено взревывает. Из желоба летят брызги крови, белые обломки кости. Бад выдергивает руку – нескольких пальцев на ней не хватает. Рев мотора переходит в визг. Бад хватает Жилетта за руку и тычет обрубками пальцев в раскаленную спираль плиты, а потом в ледник. – ГДЕ КНИЖКА, УРОД? – вопит Бад, перекрывая истерический вой машины. Жилетт, закатив глаза: – В ящике… под телевизором… скорую помощь… скорее… Бад бросается в гостиную. Ящики тумбочки под телевизором пусты. Бежит обратно – и вовремя: Жилетт, скорчившись на полу, торопливо жует бумагу. Бал хватает его за горло. Сутенер давится, выплевывает изжеванный лист. Схватив бумажку, Бад бежит к выходу, задыхаясь от смрада горелой плоти. В машине разворачивает, пытается прочесть. Большая часть имен и телефонов расплылась до нечитаемости, но два имени видны четко: Линн Брэкен, Пирс Пэтчетт. |
||
|