"Триллер на колесах" - читать интересную книгу автора (Седлова Валентина)Суббота. Старт экспедиции.Утро выдалось солнечным и теплым. Но, оценив погоду, Анжелика решила, что шорты пусть лучше полежат в рюкзаке. Все-таки ветерок с озера Имандра дует прохладный. Да и в течение дня погода может еще не раз поменяться. Организаторы Степан и Татьяна обещали, что будут ждать всех участников в девять утра на небольшой площадке около гостиницы. Поскольку Анжелика с Антоном никогда терпением не отличались, то уже без пятнадцати девять крутились вокруг Дуняши, ожидая чуть припозднившегося Олега. – О, кажется, еще участники прибывают, – первой заметила Лика летящую на всех парах «тойоту». – Да, похоже, это к нам, – подтвердил Антон. «Тойота» лихо пересекла встречную полосу и филигранно воткнула свое мощное тело между Дуняшей и чьей-то «пятеркой». Через пару мгновений двери открылись, и оттуда выпрыгнули два парня лет этак двадцати пяти – тридцати. – О, привет! Я так понимаю, вы тоже на «Лапландию»? – спросил темноволосый и расплылся в улыбке. – Ага, – подтвердила капельку ошарашенная Анжелика. – Ну, тогда будем знакомы. Я Стас, а это Макс, мой приятель и второй пилот. – Очень приятно, – вступил в разговор Антон. – Антон и… моя супруга Анжелика, штурман. Сейчас еще наш штатный летописец Олег подойдет. Он у нас по фоточасти. – Супер! – хором отозвались парни и заразительно рассмеялись. В душе Анжелики всколыхнулась робкая надежда на примирение – ведь не просто так Антон назвал ее супругой! Но тут Макс задал вопрос, и как следует поразмыслить над тем, что кроется за словами Антона, Анжелика не успела: – А вы сами откуда будете? – Из Москвы, – не удержавшись, улыбнулся в ответ Антон. – Вау! Соседи, значится. А мы тверские! Уф, пока добрались, столько впечатлений получили, прямо хоть садись да мемуары пиши! Да что я вам рассказываю, вы же тоже наверняка по Ленинградке шпарили? – Нет, подумали и решили все-таки по Ярославке рвануть. На сто километров меньше выходит, а с нашими скоростями это уже существенно. – Понимаю. У меня у самого в ангаре у Павлова «уазик» строится. А пока вот на стасовской восьмидесятке разъезжаем, – заметил Макс. – А почему вы себе тогда «уазик» купили, а не «тойоту»? – удивилась Анжелика. – Или машина не нравится? – Нравиться-то нравится, – притворно вздохнул Макс, – да только у меня при виде «тойоты» развивается страшный и неизлечимый синдром – амфибиофобная асфиксия. – Брр. Это как? Перевести можно, а то я в латыни не в зуб ногой? – Да запросто. По-русски это называется «жаба задавила». Когда я вижу стартовую цену на подержанную японочку в приличном состоянии, тут же появляются все признаки вышеозначенного синдрома. А менять работу и жить впроголодь, лишь бы с шиком прокатиться по городу, а затем залезть в болото и еще полгода ремонтировать уцелевшее, я категорически не согласен. – Не верьте ему, это он прибедняется, лишь бы за пиво не платить, – хмыкнул Стас. Анжелика почувствовала, что, кажется, приключения начинаются. По крайней мере с такими весельчаками их просто не избежать. Шатен Стас и русоволосый Макс, совершенно не похожие друг на друга внешне, но при всем при том одинаково заводные, не дадут скучать ни себе, ни компании. И хотя она ничегошеньки не знала про эту парочку, Лика интуитивно почувствовала, что ребятам можно доверять. Стас тем временем продолжал: – А спорим, не догадаетесь, где мы только что побывали? – Даже и пытаться не будем, – заверила его Анжелика. – Мы утром рванули Северный Ледовитый посмотреть. А то залезли в регламент и поняли: не дело. В куче мест на Кольском побываем, а океан так и не увидим. Вот с самого утра вышли из гостиницы – мы в Мурманске ночевали – и вперед, в сторону полюса! – Подождите-ка, – нахмурил брови Антон, – но если не ошибаюсь, вокруг Мурманска куда ни ткнись – погранзона, въезд только по пропускам… – В точку! – подтвердил Стас. – А мы с Максюхой через сопочки, через сопочки, по болотцам, по камням, – и вперед к цели. Правда, последнюю пару километров до океана пришлось пехом тащиться. А то мы несколько раз так засели, что я уж боялся, что не откопаемся. Блин, там же тундра сплошная! Лебедиться не за что, только за камни. Так и они, собаки страшные, берут и с места сдвигаются. Зато скажу, мужики, – ой, пардон, мадам, – красотища там офигенная! Я кадров сорок – пятьдесят нащелкал, не меньше. Будет желание – солью вечером на ноутбук, посмотрите в нормальную величину. – И все-таки не понимаю, – растерянно спросил Антон. – Неужели вас никто из пограничников так и не остановил? – Не-а, – ответил Макс и расплылся в довольной улыбке, словно налакавшийся сметаны кот. – Мы сами к ним пришли. – Это как? – Ну, обратно через сопки тащиться было лень, да и стремно, откровенно говоря. Вот мы и выбрались на дорожку. Едем, стоит пост. Мы им, мол, так и так: джиперы мы, сами не местные, заблудились, выпустите нас, дяденьки, обратно, мы хорошие. Анжелика согнулась от хохота, представив себе эту картину. Антон тоже издавал достаточно характерные звуки, свидетельствующие о том, что и его эта сценка не оставила равнодушным. – И что, выпустили? – Ну как видите. Документы проверили, посмотрели на наши уляпанные борта да и отпустили на все четыре стороны. Ну кому на фиг сдались такие раздолбаи? Что с нас взять, кроме анализов? – Да уж, экстремальные вы ребята, ничего не скажешь. – Кстати, а вы такой городок, как Кемь, проезжали? – вновь перехватил инициативу Стас. – Ну, в принципе да, – ответил Антон. – Только он в стороне от трассы остался, мы туда не сворачивали. – Да это понятное дело, – отмахнулся Стас. – Я про другое. Вы знаете, откуда взялось такое название? Анжелика и Антон переглянулись и дружно пожали плечами. – Ой, это такая древняя и жутко печальная история, – изобразив на лице скорбное выражение, начал рассказ Стас. – В общем, жил-был такой грозный царь Петр I. Чуть кто его царское величество прогневает – сразу бороду рубить. Или в кандалы, или в острог. В общем, тот еще деспот и тиран. Но случалось провиниться перед государем не простому смертному, а какому-нибудь дворянину. В принципе, у Петра I и с ними разговор был короткий, но всем башку с плеч сшибать – глядишь, и до революции недалеко. А народу и так мало осталось. А поскольку царь был нрава крутого, но мужик вместе с тем мудрый, решил он дворян в ссылку отправлять. А что: с глаз долой – из сердца вон. И на приказах о ссылке ставил Петр I краткую, но емкую резолюцию: к е…ной матери! – Что, прямо так и писал? – усомнилась Анжелика. – Посмотрите в мои честные глаза и спросите себя, способен ли я врать? – тут же парировал Стас, а затем продолжил: – Но поскольку сосланных было много, а рука царская писать уставала, то очень быстро резолюция превратилась в три буквы: к.е.м. Кемь то есть. – Да, – протянул Антон. – А я и не догадывался. И ведь если так посмотреть: гнев царский дальше Кеми, получается, не распространялся… – …А мы по собственной воле и желанию отправились дальше, чем могли бы быть посланы, – тут же подхватил мысль Антона Макс. – Вот и я говорю: супер! Продолжить столь живо начавшийся разговор с Максом и Стасом не удалось, поскольку из дверей гостиницы вышли Бобровы, за ними появился Олег. На крохотную площадку перед гостиницей зарулила еще одна «тойота», следом за ней на обочине припарковался «ГАЗ-66». Тут же стало не протолкнуться. Началась сумятица, кто-то что-то громко спрашивал, кто-то пытался завести машину… Навел порядок во всем этом бедламе организатор Степан – плечистый и высокий товарищ, обладатель зычного голоса. Следуя его распоряжениям, вся колонна двинулась на заправку, а оттуда – к той самой ремонтирующейся гостинице «Лапландия». Вернее сказать, не совсем к ней, а на просторную площадь перед гостиницей, где участников экспедиции должны были приветствовать представители администрации города. Пока Степан и его жена, а по совместительству секретарь клуба, Татьяна утрясали последние вопросы с местной властью и представителями прессы, Анжелика получила возможность как следует разглядеть тех, с кем ей предстояло провести ближайшую неделю. Ну, с Максом и Стасом уже познакомились. Бобровы, понятное дело, и вовсе не в счет. Остаются, собственно, сами организаторы плюс экипаж еще одной «тойоты». Хм, надо же, а она-то думала, что народу будет куда больше, машин пятнадцать – двадцать. А получилось всего пять, считая «шишигу»-вахтовку, на которой приехали Степан с Татьяной. – Антон, не знаешь, еще кто-нибудь появится, кроме тех, что уже на месте? – спросила Лика. – Я не в курсе, – пожал плечами тот. – Но заявок в этом году вроде было немного. Так что, может быть, именно таким составом и пойдем. Мне лично все равно. – Да мне тоже. Просто как-то непривычно, всего пять машин. – Зато удобно. Все на виду, никто не потеряется. И песню «отряд не заметил потери бойца» можно не заводить. – А ты думаешь, здесь и вправду реально потеряться? – Да как сказать, – потер переносицу Антон, – и да, и нет. Если будем прилежно держаться за головной машиной, как цыплята за курицей, то, конечно же, потеряться будет сложно. Если будем идти по легендам и встречаться только на промежуточных точках – ну, тут возможны нюансы. Смотря до какой степени развился пространственный кретинизм у отдельно взятых товарищей. – Ты думаешь, что я смогу завести тебя в болото? – приняла Анжелика слова Удальцова на свой счет. – Да при чем здесь ты! – фыркнул Антон. – Я про другие экипажи говорю. Взять, к примеру, наших Бобровых. Лена с GPS до сих пор, как мартышка с гранатой, возится. Если ей заранее трек не прописать, фиг с два поймет, куда ехать надо. Даже точки забивать не научилась. – Ну да, есть у нее такая беда, – вздохнула Анжелика. – Ну а остальные? – А что остальные? Я про них ничего не знаю. Судя по всему, ребята опытные подобрались. Кстати, вон ту, вторую «тойоту» я уже, кажется, где-то видел. – А я их что-то не припоминаю. Да и номера у них вроде как питерские, – внимательно присмотрелась Анжелика. – Нет, вряд ли мы с ними уже пересекались. Они же наверняка больше по серьезным соревнованиям ездят, а не на покатушки. Иначе не было смысла так перестраивать машину. Это же уже мегамонстр какой-то! – Ну, насколько я могу судить, это еще не класс «прото[7]», машина строилась под «ТР-3». – Все равно монстр, – упрямо покачала головой Анжелика. – Наша Дуняша рядом с нею какой-то крохой кажется. Антон ничего не ответил. Анжелика оглянулась туда, где он стоял, и обнаружила, что ее муж (почти Анжелика вздохнула и отправилась знакомиться с экипажем второй «тойоты». В принципе с этим можно было и не торопиться, все равно ближе к вечеру «за рюмкой чая» все расскажут свою подноготную и отправятся спать уже лучшими друзьями. Но поскольку Антон только что четко дал понять, что не горит желанием продолжать разговор, Лике срочно требовался допинг в виде ни к чему не обязывающей болтовни хоть с кем-нибудь. И лучше всего с незнакомцами. Подойдя к машине и открыв рот, чтобы представиться, Лика была почти сбита с ног выскочившей из салона темноволосой девушкой, которая решительно направилась к организаторам. – Простите, я что-то не поняла: вы говорите, что категории «экстрим» не будет? – Да, – подтвердил Степан. – В «экстрим» заявился только один экипаж, остальные в «туризм». Поэтому, чтобы не дробить группу, все идем по стандартному маршруту. – Да это черт знает что! – всплеснула руками девушка. – Могли бы заранее предупредить, мы бы тогда трижды подумали, ехать сюда или нет. В конце концов, человек вправе получить за свои деньги именно то, что заказал, а не какой-то там суррогат! – Но позвольте, сударыня, – спокойно возразил Степан. – Стартовые взносы одинаковы для обеих категорий. А что касается зрелищности и проходимости маршрута, могу вас заверить, разочарованных не будет. – Двое разочарованных у вас Желание знакомиться с этой экзальтированной барышней у Анжелики тут же пропало. Хотя та вроде не дошла до откровенного хамства, все равно: на душе возник неприятный осадок. Подумаешь – «туризм», «экстрим» – какая разница? Это же не соревнования, чтобы так четко придерживаться выбранной категории. А если непременно хочется сильных ощущений и риска, так зачем было вообще заявляться в экспедицию, первой и единственной целью которой является знакомство с природой Кольского полуострова? Степан заметил взгляд, которым Анжелика проводила рассерженную девушку, подмигнул и сказал: – Ну, если в команде завелись спортсмены, готовься к неприятностям. Веселый тон, которым он произнес эти слова, абсолютно не вязался с их смыслом, так что изрядно озадаченная Лика спросила: – А если вся команда – спортсмены? – Ну, тогда жди непременных гонок по вертикали и постоянного выяснения отношений, кто круче. Так сказать, соревнования везде и во всем. Впрочем, если капитан команды вменяемый попался, тогда он своих орлов в ежовых рукавицах держит и спуску им не дает. Можно и расслабиться слегка. – А чего мы ждем? Кто-то еще из участников должен подъехать? – Нет, – отозвался Степан. – Все, кто заявился, уже здесь. Просто представитель администрации чуть-чуть запаздывает, да и громкую связь еще не наладили. – Понятно, – отозвалась Анжелика и тут же продолжила, пока Степан не ушел: – Так непривычно: всего-то пять машин. Я думала, здесь целый автокараван будет тусоваться. Обычно на покатушках меньше двадцати экипажей никогда не бывает. – Я бы сказал, что в этот раз количество экипажей близко к оптимальному. Честно сказать, не люблю большие и шумные команды. Чем больше народу, тем сложнее его координировать. Кто-то кричит: давайте ночью ехать, кто-то каждые пять минут тормозит и фотосессии устраивает. А если экипажи по пальцам пересчитать можно, легче достичь компромисса по любым вопросам. – А трасса сложная будет? – спросила Анжелика. – Ну как сказать, – словно что-то прикидывая про себя, протянул Степан. – Непроходимых мест точно нет. Хотя кое-где посидеть придется. Кроме того, я вам всем на сегодня один сюрприз заготовил, думаю, должен понравиться. И, подмигнув Анжелике, Степан отправился к позвавшей его Татьяне. Лика развернулась и пошла обратно к машине, как ее остановила Лена: – Ну, ты как? Отдохнула за ночь? Отдохнула, я вижу. Вон, лицо посвежевшее, глазки сияют. Так давай, рассказывай: что решила-то насчет Антона? Лика мысленно застонала. Опять она за свое! Хлебом не корми, дай в чужое белье нос сунуть. – Ничего, – чуть ли не по слогам ответила она Лене, но отвязаться от той было делом практически безнадежным. – Подожди, ты что, хочешь его простить? – возмущенным шепотом поинтересовалась Лена. – И это после того, что он тебе сделал! Честное слово, я тебя не понимаю. Неужели ты собираешься унижаться перед этим человеком? И это ты – умница, красавица! Да гони ты этого кобеля в три шеи! Ты себе запросто другого мужика найдешь, и уж наверняка получше твоего ненаглядного Тоши… Анжелика закипела: – Я, кажется, уже дала тебе вчера понять, что не собираюсь терпеть твое вмешательство в наши с Антоном дела. И будь добра: огради меня как от своих советов, так и от своей жалости, хорошо? Я приехала сюда отдыхать, а не мусолить с каждым встречным – поперечным подробности своей семейной жизни. Блин, тоже мне, нашли бесплатный сериал с мыльными страстями! – Но как же я? – растерялась под ее напором Лена. – Я же тебе только добра желаю. Я же всегда на твоей стороне. А ты… На глаза Лены навернулись слезы, и Лика почувствовала себя последней дрянью. Черт, не надо было с ней так резко. Все-таки девчонка не виновата в том, что порой ведет себя как законченная дура… Надо бы попросить сейчас у Лены прощения, потом вытерпеть обязательную пятиминутную истерику и еще долго нудно расшаркиваться, уверяя, что лучше Лены подруги в целом свете не найти. Анжелика уже вздохнула, собираясь неискренне сказать «прости меня, пожалуйста»… и промолчала. Маленький упрямый чертик внутри нее яростно нашептывал в ушко: «Да плюнь ты на нее. Была бы нормальной подругой – так молчала в тряпочку, чтобы тебе лишний раз раны не бередить. В конце концов, что она тут перед тобой цирк устраивает? Или думает: ты сейчас бросишься и сама зарыдаешь у нее на груди?» Лену под тяжелым молчаливым взглядом Анжелики пробил озноб, и она сочла за лучшее быстренько утереть слезы, чтобы не привлекать к себе внимания. Нет, Лика все-таки законченная эгоистичная дрянь. И что в ней только мужики находят? Впрочем, сначала находят, а потом бросают. И поделом ей. Тут Анжелика почувствовала, как кто-то крепко обнял ее сзади, а затем над ухом раздался снисходительный басок Аркаши: – Что, с самого утра решили мужикам косточки перемыть? – С чего это ты решил? Думаешь, у нас других тем для разговора не найдется? – парировала Анжелика, одновременно высвобождаясь из его объятий. – Так известное дело! – заржал Аркаша. – О чем еще могут трепаться две бабы, кроме как о своих благоверных да любовниках. Одна жалуется, другая хвастается – это ж очевидно! Анжелика почувствовала, как к лицу прилила кровь, а в глазах потемнело. Да что они, право, как с цепи сорвались? То Лена пристает, теперь вон и муж ее открытым текстом заявляет, что в курсе их с Антоном неприятностей. Неужели ни у кого не хватает такта промолчать? Или это так сложно понять? С трудом подобрав слова, чтобы не перейти на крик и не выставить себя на посмешище, Лика произнесла: – Аркаша, я была бы тебе крайне признательна, если бы ты… заткнулся! После чего резко развернулась и отошла от Бобровых. От изумления брови Аркадия скакнули на лоб. Лика рассержена, как стая диких кошек. Еще немного, и того гляди зашипит. Совсем докатилась девка, даже шуток не понимает. Да и Ленка тоже волком глядит. Ну, тут все на мордашке написано: наверняка пыталась очередные подробности скандала выведать, за что и огребла от Анжелики по полной программе. И поделом: не суйся, куда не просят. А Лика меж тем залезла в Дуняшу и плотно прикрыла за собой дверь. Вороватая слезинка украдкой спрыгнула на щеку, и Анжелика тут же смахнула ее рукавом. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Бобровы развернулись и уехали обратно в Москву. Да хоть в Антарктиду свалили или вообще к черту на кулички, лишь бы духу их здесь не было. Ну почему все как назло получается! Ей с Антоном сейчас по-хорошему остаться бы вдвоем да и поговорить начистоту, расставить все точки над ё. Но если где-то поблизости маячат Лена и Аркаша, про такой разговор сразу можно забыть. Бобровы мигом устроят из этого образцовое шоу, да еще и остальных участников просветят. Мол, так и так, глядите, люди добрые, на то, как муж изменил жене, а она на него всех собак спустила… Погоди-ка, а ведь Аркаша совсем не так сказал! Дай Бог памяти, ага, точно! Мол, разговор женщин всегда сводится к благоверным и любовникам, «…одна жалуется, другая хвастается». Но у нее нет любовника! Зато вот Антон, судя по всему, считает иначе. И Аркаша, видимо, тоже. Но почему? Или Антон сделал глупость и пожаловался Аркаше на гулящую жену? Глупость несусветная. Антон ведь и придумал это исключительно для того, чтобы хоть что-то противопоставить доводам Анжелики, когда та обвинила его в измене. А теперь выходит, что он сам поверил в свою выдумку? Чушь какая-то. В принципе Антон всегда отличался здравомыслием и уж до такого-то маразма точно бы не дошел. Так с чего Аркаша упомянул про любовников? Просто так, для красного словца? Или… Анжелика глубоко вздохнула и приказала себе немедленно успокоиться. С этими стрессами, что навалились на нее за последнюю неделю, недолго и параноиком стать. Вот уже в невиннейшей шутке недалекого в общем-то человека пытается какое-то второе дно отыскать, будто оно там есть. Аркаша просто так ляпнул, а она словно только этого и ждала: тут же начинает далеко идущие выводы делать, обобщать, какие-то связи обнаруживать. Глупо, матушка, глупо и нелогично. Впрочем, идею отправиться на Север тоже блестящей не назовешь. Ведь знала, что Антон будет дуться и вести себя как оскорбленный в лучших чувствах. И то, что простодушно-наивные Бобровы со своим дикарским любопытством их в покое не оставят – тоже знала. Но все равно, схватилась за эту поездку, как утопающий за надувной круг, а теперь еще и дуется: мол, вода холодная и спасатели что-то на помощь не спешат. По оконному стеклу постучали. Недовольная Анжелика, которой меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии, нацепила на лицо дежурную улыбку и распахнула дверцу. – Добрый день, меня зовут Анастасия, я журналист, буду освещать ход экспедиции. Вы не ответите на несколько вопросов? У меня через полчаса прямой репортаж… – Да, конечно же, – вздохнула Лика, исподтишка рассматривая нарушившую ее покой Настю. Милое открытое лицо с нежной россыпью веснушек, на котором написано вечное нетерпение, как у запертого в стойле жеребенка. Вон, даже на месте устоять не может, так и перебирает ногами, как стригунок. Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Да, наверное, не больше двадцати одного. В этом возрасте глаза еще не успевают поменять выражение с восторженного на циничное и лучатся внутренним светом, вызывая невольную симпатию к обладателю. – Как давно вы занимаетесь внедорожным туризмом? – Около трех лет, точнее не скажу. – Это ваш первый визит на Кольский полуостров? – Да. – Откуда вы узнали о нашей экспедиции? – Муж нашел в Интернете ваш сайт и загорелся идеей провести отпуск не у южного моря, как обычно, а у северного… Анжелика не заметила, как вошла во вкус. Юная журналистка смогла растормошить ее и отвлечь от горьких мыслей, так что когда интервью подошло к концу, Лика почувствовала нечто вроде легкой жалости. Как, уже все кончилось? А Настя меж тем вовсю тормошила флегматичного Олега, видимо признав в нем коллегу по цеху. У кого еще может висеть на шее тяжелый профессиональный фотоаппарат, а многочисленные карманы жилетки-разгрузки трещать по швам от распиханной в них разнообразной мелочевки, вроде запасных батареек и специальных тряпочек для протирки оптики? Меж тем запоздавший представитель администрации наконец-то появился, экипажи выслушали приветственное слово, после чего, поморщившись положенное время под многочисленными вспышками фотообъективов, расселись по машинам, и колонна стартовала. По забавному стечению обстоятельств Дуняша оказалась четко во главе автокаравана, аккурат за гаишной машиной сопровождения. До выезда из города оставалось метров триста, не больше, когда Антон включил аварийку и кое-как съехал на обочину. – Что случилось? – По ходу дела опять газ пропал, – коротко ответил он и полез под капот. Остальные экипажи терпеливо ждали, пока Антон ликвидирует поломку. Впрочем, он не обманул ожиданий, и через пару минут колонна снова тронулась. Анжелика с облечением перевела дух – кому охота быть причиной столь досадных задержек, – как Антон, уже не стесняясь, выдал емкую матерную тираду и вновь свернул на обочину. На этот раз быстро вернуть тягу газа на место не получилось. Вылезший из машины сопровождения гаишник, нарезая вокруг Дуняши круги, тоскливо поинтересовался: – А у вас это… надолго? А то у меня через полчаса смена заканчивается. Антон лишь мрачно кивнул в ответ. Подошел Степан и тоже заглянул под капот. Спросил: – До выезда из города дотянешь? – Надеюсь, – буркнул Антон. – Нам самое главное выехать из Мончегорска. Тогда ребят-гаишников отпускаем, всех отправляем вперед на развилку перед Оленегорском, а сами ремонтируемся. Анжелика чувствовала себя ужасно неловко. Мало того, что из-за них торжественный выезд из города срывается, так они еще и всю колонну тормозят своими поломками. А уж если откровенно говорить: так это только ее, Лики, вина, и ничья больше. Ведь Антон предупреждал, что Дуняша к поездке не готова. Но Лика настояла на своем. И вот результат: первый же день экспедиции, а у них уже поломка на поломке. Кое-как они все-таки дотянули до границы города. Там Степан тепло распрощался с гаишниками и, как и говорил, отпустил две «тойоты» и Бобровых вперед, наказав им ждать у развилки, а сам тем временем достал из «шишиги» тиски, ловко приделал их к бамперу и принялся обтачивать грани на гайке М6. Еще через десять минут гайка была прилажена на место взамен изношенного сухаря, а значительно повеселевший Антон поведал, что машина наконец-то начала вести себя подобающим образом. Нагнав остальные экипажи, Удальцов свернул вслед за «шишигой» на грунтовку, уводившую к карьеру и дальше на накатанные джиперские маршруты. У карьера все дружно устроили фотосессию, разглядывая со смотровой площадки увозившие породу «БелАЗы», казавшиеся отсюда крошечными и неуклюжими, как детские игрушки. Затем вновь расселись по машинам, и еще через десять минут Анжелика увидела обещанный Степаном «сюрприз». Им оказался крутой заезд в лесной массив. Сначала машинам нужно было преодолеть первую «ступеньку» из рыхлого песка и камней, а затем после небольшой пологой площадки и вторую – чисто песчаную. «Шишига» с разгона резво взяла первую «ступеньку», после чего Степан нацелил вахтовку параллельно основной дороге и принялся разматывать трос лебедки. Видимо, счел, что столь же легко подниматься дальше у тяжелой грузовой машины не получится – завязнет в песке и перекроет дорогу остальным экипажам. – Вылезайте, – коротко приказал Антон. – Попробую в одиночку проскочить. Олег как будто только и ждал этих слов – тут же стал карабкаться вверх на холм, чтобы во всех подробностях запечатлеть подъем колонны. Анжелике выходить из машины ужасно не хотелось, но нарываться на скандал с Антоном не стоило, поэтому, вздохнув, она тоже вылезла наружу. В такой ситуации пилот всегда прав, как ни крути. Ему и решать, как ехать. Антон, не дождавшись, пока фотографы найдут более-менее удачные точки для съемки, по примеру Степана разогнался и практически сразу взял первую «ступень». Вернее, почти взял: буквально за метр до пологой площадки колеса Дуняши забуксовали, а попытки Антона прибавить газу привели лишь к тому, что машина стала зарываться в грунт. Пришлось давать задний ход, осторожно скатываться вниз и вновь набирать разгон. Во второй раз у Антона все получилось, но довольным он не выглядел. Скорей уж раздосадованным. Пока Антон примерялся, как лучше брать вторую «ступеньку», взревел движок «тойоты» Стаса и Макса, и эта лихая парочка птицей взлетела на холм, а затем, словно играючи, форсировала и вторую «ступень». – Ну, вы, ребята, молодцы! – уважительно произнес Степан. – На моей памяти такое не каждому удается. – Мастерство не пропьешь! – подмигнул ему Стас, расчехляя свой цифровик[8], после чего крикнул вниз: – Эй, народ, меня кто-нибудь догадался сфоткать? – А как же! – крикнул в ответ Олег. – Аж пять кадров на тебя извел! – Супер! С меня причитается! Вслед за тверчанами неожиданно вверх рванула вторая «тойота». Анжелика окончательно прониклась неприязнью к этому экипажу. Мало утренней сцены, так эти «спортсмены» не придумали ничего лучше, как едва не протаранили бок Дуняши и оттеснили ее обратно на площадку между «ступенями». От подобной наглости Антон растерялся и, не зная, как реагировать, предпочел остаться на месте. Если питерцы так торопятся – что ж, вперед и с песнями. Но вообще-то могли и подождать. Впрочем, несмотря на большие колеса и высоко лифтованный кузов, повторить подвиг Стаса им так и не удалось. «тойота» зарылась в песок метрах в трех от цели. Дверь открылась, и из салона выскочила давешняя любительница экстрима. Обойдя машину кругом, она покрутила пальцем у виска и крикнула водителю: – Игорь, ну ты, блин, первый раз, что ли? А кто давление в шинах стравливать будет? Пушкин? Или решил в шахтеров поиграть? Словно по заказу «Тойота» чуть качнулась, и Анжелика увидела, как ее колеса потеряли свою первоначальную форму. Ничего себе: у них давление в шинах прямо из салона регулируется! Вот это да! Впрочем, экипажу это не сильно помогло: тяжелая машина упорно не собиралась выныривать из песчаного плена. Пришлось рассерженной девушке разматывать трос и лебедиться за сосну. Анжелика наблюдала за этой сценой с некоторым злорадством. Ага, так вам и надо! Нечего было других подрезать! Тем временем «шишига» успела вскарабкаться на холм, и Степан полностью посвятил себя участникам. По его совету Антон насколько мог далеко забрался на вторую ступеньку, после чего Анжелике пришлось поработать с лебедкой. Следом тот же самый маневр повторили Бобровы, и все пять машин оказались наверху. – Это и есть обещанный сюрприз? – поинтересовалась Анжелика у Степана. – А что, не понравился? – Почему же, понравился. Только сдается мне, в этот лес можно проехать и по другой дороге, необязательно по этому склону карабкаться. Ведь так? Степан лукаво улыбнулся, подтверждая тем самым Ликину догадку. Анжелика расплылась в ответной улыбке и отправилась к Дуняше наматывать трос восьмеркой вокруг бампера. – Кажется, путешествие приходится мне по вкусу, даже настроение поднялось, – призналась она Антону, наблюдавшему за ее манипуляциями с тросом, и была очень удивлена, когда услышала в ответ: – Лика, я был бы крайне признателен, если бы ты не корчила из себя примерную девочку и не делала вид, что у нас все в порядке. Честное слово, уже с души воротит от этого спектакля! Анжелике стоило больших усилий не кинуть трос на землю и не броситься отсюда куда глаза глядят. Вот глупая, а она еще на что-то надеялась… А Антону, оказывается, даже смотреть на нее противно. Что надо сказать в такой ситуации? «Пошел вон, сам дурак»? Вцепиться ногтями в лицо бывшему и располосовать его на потеху Бобровым и прочим зрителям? – Всех желающих прокатиться на крыше нашей вахтовки – милости просим! – раздался за спиной голос Степана. – Только оденьтесь потеплее да пенки не забудьте взять. Крыша как-никак железная. Ничего не ответив Антону, Лика залезла в Дуняшу, достала оттуда куртку и коврик-пенку и направилась к «шишиге». С помощью Степана залезла наверх, где уже вольготно расположились журналистка Настя и Татьяна. Расстелила пенку, поплотнее запахнула куртку и приказала себе не думать об Антоне. Как же вовремя пришло это приглашение от Степана! Ведь ехать сейчас в одной машине с Удальцовым – хуже пытки и придумать нельзя. Тяжелая машина рыкнула и тронулась с места, крыша ощутимо качнулась, и Анжелика двумя руками вцепилась в железный поручень. – Ты не бойся, – улыбнулась ей Настя. – Я на этой крыше уже два года езжу. И все в порядке. Ты подожди, вот сейчас Степан разгонится, тогда поймешь, какой это кайф! «Шишига» и вправду набрала скорость, помчались навстречу сосны, да елки… И Анжелика на какой-то момент забыла обо всех своих проблемах – так захватило ее это новое ощущение свободы и полета. Ветер бьет в лицо, только успевай от веток отворачиваться да крепче держись за поручень. Под ногами кабина туда-сюда ходит, до горизонта блюдце Имандры разлилось, в лучах солнца блестит-играет, сердце в груди стучит, заходится. И восторг – детский, неуемный. – Ну как? – толкнула ее в бок Настя. – Во! – показала ей Анжелика большой палец. – А я что говорила? Анна в раздражении плюхнулась на штурманское место. Ей совершенно не нравилось ни то, в какой компании приходится ехать, ни то, какие люди отвечают за этот маршрут. На самом деле ее с самого утра, еще до встречи с остальными участниками экспедиции, терзали нехорошие предчувствия. И ведь как в воду глядела: все, решительно все было против нее. Категорию «экстрим» отменили – это раз. Вместо толпы народа, в которой так легко затеряться и выполнить задуманное, – всего-то пять машин. Да еще и организатор этот, Степан, во всех бочках затычка. Куда не пойдешь, обязательно на него наткнешься. И смотрит на тебя так, будто рентгеном просвечивает. Такого обдурить и думать нечего, сразу видно, что мужик тертый, много чего в жизни повидать успел. Плюс жена его, Татьяна, тоже недалеко от мужа ушла. Два сапога пара. Так и вся задумка коту под хвост пойти может. И чего тогда, спрашивается, они с Игорем на этот Кольский поперлись? Эх, надо было в «Ладоге[9]» заявляться. Там экипажей несколько сотен, и места гадкие, и трасса тяжелая – никаких бы сложностей не было. Хотя… пожалуй, рано она в панику впадает. Сегодня же только первый день маршрута. Ну не может такого быть, чтобы не было ни одного опасного местечка! Или тут детсад на прогулку отправился? Чин-чинарем, все друг за дружкой да по укатанным грунтовкам из пункта А в пункт Б? Тогда почему все это безобразие называется «внедорожное приключение»? В чем это самое «приключение» состоит? Со скоростью улитки проползти по местным дорогам? Или на остановках пожрать китайской лапши с видом на мхи и лишайники? Анна бросила взгляд на Игоря. Тоже особой радости на лице не заметно, кислый сидит, как лимонов объелся. Впрочем, с ним-то все как раз понятно. На такой машине, как у них, этот дурацкий подъем они должны были взять на ура и порвать всех остальных участников, как Тузик грелку. А вместо этого Игорь допустил совершенно идиотскую ошибку и увяз в песке. Вон, вторая «тойота» эту горку взяла и не пискнула. А им пришлось унижаться и прилюдно доставать себя на лебедке. Вот Игорек и психует. Ладно, теперь главное – не выдать себя преждевременно. Жаль, конечно, что сегодня она вспылила и тем самым привлекла к себе повышенное внимание. Больше такое повториться не должно. Вдруг решат провести расследование несчастного случая, начнется опрос свидетелей, и все хором заявят, что с самого первого дня что-то вот этакое подозревали – уж очень нервно себя девушка вела. Оно ей надо? Конечно, нет. А раз так, начинаем изображать радушие и приветливость. А утреннюю вспышку можно списать на усталость, на недосып – да на что угодно, лишь бы все поверили, что она белая и пушистая. Да, и еще одно: сегодня надо раскрутить Игорька на секс. Кто знает, может, это в последний раз? Впрочем, если не захочет – наплевать и растереть! Как только похороны пройдут, она себе тут же кого-нибудь в ночном клубе снимет – исключительно для снятия напряжения. А если повезет, так похороны станут двойными. Не выдержит умирающая Ольга известия о смерти любимого мужа и следом за ним отправится. Отличный расклад! Как назло, вызванный такими радужными мыслями прилив сил застал Анну врасплох. Эх, сейчас бы на дискотеке оторваться или постельные бои устроить, да только как? Впрочем, есть еще один способ… – Игорек, у тебя фляжка с собой? – Разумеется. – А что внутри? – Коньяк. – Фу. – «Мартель». – Ну ладно, давай сюда. Сойдет и твой «Мартель». – А что такое? – Да опять с давлением непорядок. – Понятно. Ты только смотри, не переусердствуй. – Не учи ученого… Лена с раздражением оттерла влажной салфеткой запачканные руки. Даже перчатки от этой гадкой грязи не спасают. А вот Аркаше на подобные вещи наплевать. Он может изгваздаться как свинья и даже не заметит этого. Черт побери, как бы ему еще намекнуть, что бегать с тросом – не женское занятие? Между прочим, мог бы и сам все прекрасно сделать. В конце концов, сейчас не соревнование, времени – вагон и маленькая тележка. Так нет же, лень ему было задницу свою драгоценную от кресла оторвать, легче жену гонять туда-сюда. Кое-как приведя себя в порядок, Лена с раздражением уставилась на дорогу. Ну так и есть: Аркаша лопухнулся и пустил Удальцова вперед себя. Теперь не дай Бог какая-нибудь серьезная засада, Антон пройдет первым и своими колесами все так перемесит, что хоть сразу за лебедку хватайся или сендтраки подкладывай. Впрочем… все равно во главе колонны этот грузовик прется, так что одной машиной больше трассу размолотит, одной меньше – это уже несущественно. Мысли Лены вновь вернулись к Анжелике. Что же она скрывает, гадина? Что у нее на уме? И ведь не расспросишь теперь, не узнаешь: произошло ли то, что должно было произойти, или нет. Нос до крыши задрала, на кривой козе не объедешь. Ну не может такого быть, чтобы накладка произошла, все же было четко рассчитано. В три часа – одна встреча, в три десять – вторая, а в двадцать минут четвертого – звонок с извинениями: мол, не смогла прийти, прости, подруга. Должны они были пересечься, однозначно должны! Так какого черта Анжелика тогда поперлась на Север, да еще в компании Удальцова, с которым они должны быть на ножах, если ей надо сейчас сидеть в Москве и думать, как спасти свою шкуру? Неужели прокол? Лена попыталась поставить себя на место Анжелики – и не смогла! Впервые за этот год не смогла. Образ Анжелики слезал с нее, как платье не по росту. Как ни старалась Лена, у нее не получалось ни предугадать дальнейшие действия Лики, ни понять мотивы ее поведения. Лена запаниковала. Что-то пошло вразрез с ее планами, и она не могла понять, где именно произошел сбой. Ладно, к черту сомнения. Сегодня же вечером надо поговорить с Антоном. Если Анжелика молчит и корчит из себя невесть что, вряд ли Удальцов будет столь же скрытным. Главное – не торопиться. Подождать, пока все поужинают, водочкой разомнутся. А потом подойти, проявить участие. Пожалеть – мужики очень любят, когда их жалеют. Да и выведать, что же у них творится. Ну не может такого быть, чтобы они взяли и помирились! Ну ладно Торопова, она в своем Удальцове души не чает, готова с ним на край света переться, декабристка хренова. Поплачет в кулачок да простит засранца. А вот Антон? Неужели он такая тряпка, что запросто готов забыть измену подруги? Чем же она его пленила, что он мигом про все обиды забыл и в отпуск отправился? Глаза Лены презрительно сощурились. Да тут и гадать не надо чем. Тем, что пониже живота находится. Тьфу, животные. А все туда же: любовь, чувства… Вот только не надо петь военных песен! Чай, не первый день замужем, знаем, откуда ноги растут! Или… или они на самом деле не ссорились вовсе? Так, покричали друг на друга в свое удовольствие и на этом закончили? Или и вовсе без крика обошлись? Но если ссоры не было, так с чего тогда Лика поперлась в парикмахерскую и оттяпала себе почти все волосы? Да и взгляды, которыми Удальцов с Тороповой обмениваются, уж никак дружескими не назовешь. Так что могут перед кем угодно комедию ломать, что у них все тип-топ, ее-то на мякине не проведешь! А может, еще хитрее поступить? Зарядить Аркашу, пускай он все разузнает. В случае чего и все шишки от Удальцова с Тороповой тоже ему достанутся. Только как бы сделать так, чтобы он искренне считал, что сам додумался до этого? Если тупо сказать в лоб: иди к Антону и Лике, узнай, как они между собой ладят – нарвешься на издевки. Мол, чего ты к ним прилипла, захотят – сами расскажут. Знал бы он, Ладно, в конце концов, не впервой, придумает что-нибудь. Аркаша может сколько угодно верить в то, что в их семье решения принимает он, и только он. Пусть и дальше остается в неведении. А вот интересно предположить: а вдруг все удалось? Встреча состоялась, ультиматум поставлен. Что такого пообещала И все равно непонятно: что Торопова делает здесь, если по-прежнему находится в ссоре с Удальцовым? От внезапно пришедшей на ум догадки Лена похолодела. Как она сразу этого не поняла – Анжелика просто сбежала! Вот и вся разгадка ее странного поведения. Но как ее выпустили? Но тут Лену снова обуяли сомнения. Слишком нереально все выглядело со стороны. И как ни крути, не давало стопроцентной гарантии от неприятностей по возвращении домой. Ведь в Москве они с Тороповой окажутся одновременно… Так что же будет с ними обеими после экспедиции? Кого изберут своей мишенью Лена поморщилась. Ей было до крайности неприятно думать о последствиях затеянной комбинации. Тогда, год назад, все казалось предельно простым: данные нужного паспорта на руках, впереди еще масса времени. Все наладится, все получится. А вышло-то совсем по-другому. Эта самонадеянная дрянь завалила ее дело. Вот ведь правильно говорят: понадейся на кого-нибудь, но сделай сам. Теперь настал черед Тороповой расплачиваться за ошибки, а она взяла и сбежала! Улизнула от законной расправы. И кто теперь ответит за все? Силуэт Анжелики маячил далеко впереди на крыше грузовика. Лена прищурилась и искренне пожалела, что у нее нет в руках снайперской винтовки, чтоб раз – и готово. Должна же быть на земле хоть какая-то справедливость! Антон не знал, правильно ли он ведет себя или нет. Из головы никак не шел взгляд Анжелики в тот момент, когда он попросил ее не ломать комедию. Этот взгляд мог принадлежать раненой собаке, которую приложил сапогом хозяин, но никак не самоуверенной и наглой женщине, сознательно решившейся на измену. Похоже, это не притворство, она действительно страдает. Но отчего? Из-за того, что один из двух фронтов пришлось прикрыть? В таком случае почему она с ним в экспедиции, а не со своим хахалем в Москве? Надеется, что Антон одобрит шведскую семью? Ну, дурой Анжелика никогда не была. Должна осознавать, что этот вариант совершенно неприемлем. Значит, скорее всего с хахалем она тоже рассталась. Что ж, вполне закономерно: есть такой контингент «вольных стрелков», которые в качестве любовниц признают исключительно замужних женщин. То ли боятся, что окольцуют, то ли того, что деньги на аборты начнут клянчить – не суть. Вот и Ликин любовник тоже: как только узнал, что Анжелика свободна, тут же от нее свалил. На хрена ему ее проблемы решать? Лучше другую подругу себе найти, значительно проще выйдет. А Лика… Да, все сходится. Оказалась у разбитого корыта, быстро прикинула, что ей светит, и решила дать обратный ход. Авось все простится и забудется. Интересно, а про его, Антона, чувства она подумала? Каково ему все эти фортели выносить, из-под чужого мужика ее забирать? Да нет, вряд ли. Можно на что угодно поспорить, что будь у Анжелики приличный банковский счет и место, где жить, домой после ссоры она вряд ли вернулась бы. Это факт. И тут Антон засомневался. Вся его стройная логическая конструкция скрипела и угрожала развалиться на части. Ведь у Лики А может, все дело в привычке? Вот привыкла она делить кров с определенным человеком, и хоть ты тресни, не хочет ничего менять. Хм, хрен редьки не слаще. В таком варианте Антон вообще низводится в ранг домашнего животного, вроде любимого кота. Лежит себе на диване, каждый вечер мурлыканьем встречает, ластится – а больше от него ничего не нужно. Брр, противно. Впрочем, может, он зря себя накручивает? И Лике просто захотелось прокатиться по Кольскому полуострову, благо что к этой поездке они почти год готовились. И вкладывалась в эту поездку по максимуму, надо признать. Так чего ж зря отпуску и деньгам пропадать: ехать, и вся недолга! Антон чувствовал, что окончательно запутался. И еще одно понял: Анжелика по-прежнему желанна для него. Несмотря ни на что – даже на откровенное вранье. Сделанное открытие изрядно обескуражило Антона. Он попытался обматерить себя, свою мягкотелость, но все найденные им гневные аргументы были как-то неубедительны. Нет, он не простил Анжелику. И по-прежнему не представлял, как можно и дальше жить вместе после такой встряски. Но одно он понял четко: просто так вычеркнуть ее из собственной жизни не получится. Все равно что зуб без наркоза рвать. Почему-то на ум тут же пришел старый бородатый анекдот: «Доктор, а может, лучше таблеточку»?.. |
||
|