"Космический «Колпак»" - читать интересную книгу автора (Анисимов Валерий, Волк Игорь)ГЛАВА XIСмит слушал Рона, не перебивая. А когда тот закончил рассказ, сказал: — Все очень похоже на правду. — Похоже и не более? — Да нет, я неудачно выразился. Все, конечно же, правда. Но я в нее не могу поверить, особенно в роль генерала в этой истории. — У него просто не может быть другой роли. Теперь все сходится. И странности в его поведении легко объясняются. Он знал о предстоящем похищении Садлера и скорее всего способствовал тому, чтобы оно прошло успешно. Понятно, почему он выступал против «утечки» информации: ему не хотелось, чтобы шумиха началась раньше того, как дело будет доведено до конца. Ну, а если уж «утечка» неизбежна, то лучше всего использовать для этого зятя, которого легко контролировать. Вот только зять оказался слишком сообразительным и наблюдательным. — Наблюдательным ты меня напрасно называешь. — Не придирайся к словам. Как бы то ни было, а своим телефонным звонком ты круто изменил ход событий и вызвал огонь на себя. Причем Мерел, судя по всему, хорошо знает, что генерал привязан к тебе, поэтому не захотел портить с ним отношения — исследования еще не завершены. И на первых порах тебя пытались убрать таким способом, чтобы это выглядело в глазах тестя несчастным случаем. А когда выяснилось, что ты ходишь в любимчиках у господа бога, они стали действовать прямолинейней. — Но как мог генерал согласиться на такое?! Я хорошо его знаю: он человек иного склада — любит жизнь, людей! — Но, видимо, больше всего любит себя. Ты забываешь, что предложение Мерела мало походит на приглашение на званый ужин, на который можешь пойти, если захочешь, а можешь и отказаться. Предложение Стэнли можно только принять, другого варианта не существует. И генерал это хорошо понял. Как и то, что отказавшегося убирают! — Генерал мог бы не бояться Мерела. Он ведь не какой-то журналист. Высокопоставленное лицо! Человек военный. — Я читал в учебнике истории, что некоторые главы государств тоже были высокопоставленными людьми, — обронил Рон, — однако жизнь каждого из них оборвалась до чудовищного простым образом. А насчет альтруизма генерала, продолжил инспектор, — могу сказать одно: его наверняка хватило бы лишь на то, чтобы забронировать место своей семье в ковчеге Мерела. В общем, если бы все сложилось так, как было задумано, ты бы, Смит, жил один с прислугой в какой-нибудь Франции или Италии и наслаждался тем, что тебе принадлежит все вокруг. — Но это же даже представить страшно! — Тебе — страшно. Мерелу — нет! Но ведь никто, — с увлечением продолжал рисовать перспективы друга инспектор, — и не заставлял бы тебя жить в городе, где все напоминало бы об исчезнувших братьях по разуму. Расположился бы в каком-нибудь старинном замке. У тебя было бы свое натуральное хозяйство. А также самолет, паровоз и пароход. Захотел бы — слетал к дядюшке Мерелу на чай куда-нибудь в Занзибар. Или отправился бы поохотиться в «огромной» компании себе подобных (вдвоем или даже втроем) на львов. Красота! — Ты все так расписываешь, что я уже начинаю изрядно волноваться, не сорвется ли замысел Мерела. — Кто тебе сказал, что он может сорваться? Наоборот, все благополучно идет, правда, с небольшими осложнениями, к завершению. — Но мы не должны такого допустить! — воскликнул Смит. — Вот с этим, — подвел черту Рон, — я вполне согласен. Поэтому перебираюсь к тебе, а если быть точнее, к твоему приятелю на жительство. Надеюсь, он не будет в обиде. За моим домом ведется до сих пор наблюдение, и мне почему-то стало это неприятно. — Конечно, Рон, живи здесь, — согласился Смит. — Ну, а что нам теперь делать? — Думаю, прежде всего надо попытаться установить контакт с Макклоски и прощупать его — что он за человек. — Да, — согласился Смит. — С этого надо начинать. А сейчас ложимся спать. Раскладывая матрац на полу, Рон неожиданно рассмеялся. — Что с тобой? — спросил Смит. — Я вспомнил, — ответил инспектор, — что у мафиози переход на нелегальное положение называется — «перейти на матрацы». Точнее на скажешь. На этих словах и закончился их вечерний разговор. А утром они приступили к выполнению намеченного плана. Солнце поднялось над горизонтом, когда друзья заняли наблюдательный пост на площадке второго этажа супермаркета. Отсюда площадь была видна, как протянутая вперед ладонь. Герберт, наверное, уже в десятый раз сверял свои часы с теми, что виднелись на высокой башне. Судя по всему, тот, кого он ждал, запаздывал. Наконец молодой человек стремительно сорвался с места. Подбежал к изящной девушке, поцеловал ее и увлек к машине. Рон заметил: — Обрати внимание, Смит, вон один «хвост», вот — второй, а там и третий. Только сдается мне, что третий вел девушку. — Они его охраняют, как суперзвезду! — Да, войти в контакт с ним невозможно. Позвонить тоже нельзя — телефон наверняка прослушивается. Остается девушка. За ней, правда, тоже следят, но я думаю, что это профилактическая мера. И потом у нас есть Дженни. Она не вызовет подозрений. И дальше друзья решили действовать по новому плану. Для этого они встретились с Пикен. Девушка внимательно выслушала их и произнесла: — Поняла и все сделаю, как надо. Только как я смогу с ней познакомиться? Где? — Это проще всего, — заметил инспектор. — Я уже кое-что выяснил. После встречи с Гербертом девушку проводил мой «хвост». Так что вот тебе первая зацепка — ищи ее в университетской библиотеке. Кстати, зовут ее Кэтрин Кэмпбелл. В библиотеку Дженни и отправилась. Тут она после внимательного изучения студентов решила, что по данным Роном приметам подходит девушка в клетчатой юбке и легкой кофточке с отложным воротником. После такого вывода подошла к ее столу и села с журналом в руках напротив. Через минуту Дженни спросила: — Вы Кэтрин Кэмпбелл? Кэтрин вскинула голову. Тогда Пикен быстро добавила: — Не надо делать резких движений. Никто не должен догадаться, что мы с вами беседуем. — Хорошо, — согласилась Кэтрин, не отрывая глаз от книги. — Я вас слушаю. — Меня зовут Дженни. То, что я вам расскажу, возможно, покажется фантастикой, но я прошу поверить мне. Я и мои друзья идем на определенный риск, но у нас нет другого выхода. И вкратце Дженни рассказала все, что знала об истории, связанной с открытием профессора Садлера. Кэмпбелл внимательно выслушала ее, ни разу не перебив, не остановив и не задав ни одного вопроса. А когда Пикен закончила монолог, долго молчала, потрясенная услышанным. — Переверните страницу, — услышала она наконец голос Дженни. — А то может показаться, что вы заснули за столом. Эти слова вывели Кэмпбелл из оцепенения. — Послушайте, Дженни, — тихо спросила она, — вы уверены, что Герберт не в команде Мерела? — Да. Мои друзья считают, что он абсолютно чист и даже не знает, что в его руках находится ключ к разгадке всей тайны. Кэмпбелл еще немного подумала, потом, решившись, произнесла: — Я согласна вам помочь. Но что мне надо делать? — Необходимо все рассказать Герберту, — сказала Дженни, — и пусть он решает, как поступить. В любом случае можете рассчитывать на моих друзей. Только учтите, что за вами обоими установлено наблюдение. Все ваши телефонные разговоры прослушиваются. Подслушивающее устройство наверняка вмонтировано и в автомобиль Герберта, возможно, в его одежду, обувь, часы. Оно может находиться где угодно. И поэтому вы должны рассказать ему все в такой ситуации и таком месте, где были бы гарантии того, что находитесь с ним «наедине». — Та-ак, — в растерянности протянула Кэтрин. — А как я смогу связаться с вами? — Встретимся здесь же, в библиотеке. Если появится необходимость срочно сообщить что-либо, запомните телефон. — Дженни назвала номер. — Только будьте очень осторожны, звоните из автомата, установленного на улице. В разговоре не называйте никаких имен. Когда потребуется срочная встреча, вверните в разговор фразу: «Я уже отправила письмо маме». Это значит, что мы с вами встречаемся здесь через два часа. Поняли меня, Кэтрин? — Да, поняла, — ответила Кэмпбелл. Потом несколько неуверенно сказала: Мне вдруг пришла в голову мысль, что я вынуждена верить вам на слово и у меня нет гарантий, что вы говорите правду. — Ну, а если я говорю неправду, то вам, Кэтрин, ничего не грозит. Не так ли? — с улыбкой парировала Дженни. — Я ведь предлагаю спасти земной шар, а не уничтожить его. Это звучит убедительно? — Да, вполне, — согласилась Кэтрин. — Я сказала, не подумав серьезно. С этими словами Кэмпбелл собрала книги и направилась к библиотекарю, а затем к выходу. Выйдя в город, сразу спустилась в метро и поехала к Герберту. В квартиру его она вошла взволнованная. Ученый обратил на это внимание. Спросил: — Что-нибудь случилось, Кэт? — Нет. Я просто устала. Эти экзамены доконают любого человека. Но если ты действительно беспокоишься о моем здоровье и настроении, то сделай доброе дело — устрой пикник, отвези меня куда-нибудь развеяться. — Это не проблема! — воскликнул Герберт. И, взяв ключи от машины с книжной полки, закончил: — Поехали! Они приехали на небольшой, уютный пляж, спрятанный от людских глаз в уютной бухте и оставленный под надзор влюбленных. Тут Кэтрин предложила: — Позагораем? — Давай, — согласился Герберт, глядя на тучи, сплошной серой пеленой закрывшие солнце, и улыбаясь причуде Кэтрин. Когда они разделись, она внесла еще одно предложение: — И часы тоже сними. Я хочу, чтобы нам ничего не напоминало о времени. Герберт послушно снял часы, положил их на одежду. Кэтрин оглянулась и произнесла: — Мне не нравится это место! Пойдем вон туда, где виднеется маленькая площадка без камней, с желтым песком. — Пойдем, — вновь согласился Макклоски. И наклонился, чтобы взять одежду. Но Кэмпбелл остановила его: — Пусть это барахло валяется здесь. Кто его тронет?! Ну, пошли скорее, а то стемнеет, пока ты пересчитаешь количество оставленных тобой носков. На облюбованном ею месте Кэтрин опустилась на песок и тихо сказала: — Мне надо с тобой серьезно поговорить. — Кэт, — произнес в ответ Герберт, — ты сегодня задаешь мне сплошные загадки. Что же, наконец, произошло? — Я не знаю, с чего начать. Это связано с твоей работой. — С моей работой? — удивился Макклоски. — Очень интересно. Я тебя слушаю. Кэтрин бросила в воду горсть песка. Подождала немного. И начала рассказ. Поведала все, что узнала от Дженни. Герберт был потрясен рассказом. — Чудовищно! — воскликнул он. — Но все, к сожалению, очень похоже на правду. А если это так… Герберт не договорил. — Что тогда? — спросила Кэтрин. — Они не получат результатов моих опытов. — И тогда их проведет и завершит кто-нибудь другой. Так может случиться, Герберт? — задала вопрос Кэтрин. — Другой? Трудно сказать. Наверное, кто-то и сможет решить эту задачу. Не такой уж я гений, чтобы на мне оборвалось развитие науки. Но при других кандидатурах потребуется немало времени, чтобы выйти к тем границам, которых я уже достиг. — Время-то у них есть, — произнесла Кэтрин. — А вот уходить в сторону не имеет смысла. Ты не сообщишь об итогах, и тогда они убьют тебя, найдут другого ученого, который сумеет завершить опыты. — Что же ты предлагаешь? — спросил Герберт. — Бороться! Надо каким-то образом перехитрить этих… — от возмущения Кэтрин не закончила фразу. Глаза ее загорелись, каждая черточка дышала негодованием. Она была так хороша в эти мгновения, что Макклоски почувствовал необычайный прилив сил и готовность сразиться с любым врагом. — Ты права, Кэтрин, — согласился он. — Мы будем бороться. Только, — в Герберте взял верх трезвый ум ученого, привыкшего тщательно взвешивать поступки и решения, последовательно просчитывать варианты, — надо хорошенько все продумать, потому что любой неверный шаг может стоить нам жизни. Я говорю не только о нас с тобой. Речь идет о всем человечестве. Герберт надолго задумался. Кэтрин решила не мешать ему и медленно пропускала струйки песка между пальцами. Герберт повторил еще раз: — Надо подумать… Кэтрин предложила: — Поедем в город. И дома ты, может быть, найдешь оптимальный вариант. Только прошу тебя, — тревога зазвучала в ее мелодичном голосе, — ни с кем, даже со мной, не говори о том, что решишь, по телефону. Да и в твоей квартире тоже. Там все прослушивается. — Что ты сказала? — обрадовался Герберт. — Прослушивается? Так вот он выход! И добавил: — Я все решил. Слушай меня внимательно… Всю дорогу Герберт молчал. Молчала и Кэтрин. Свой план они обсудили на берегу. Теперь предстояло его осуществить. Когда на следующий день Кэт вошла в квартиру Герберта, ее ждал сюрприз — в комнате был празднично сервирован стол, в центре его красовалась бутылка шампанского. — Что случилось, Герберт? — удивленно спросила она. — У тебя сегодня внеочередной день рождения? — Нет, милая, — ответил Герберт. — Сегодня у меня событие, которое важнее любого дня рождения! Я одержал победу! Так что давай разопьем эту бутылочку шампанского, а завтра я заполню им для тебя целую ванну. Неплохая идея! — Я бы искупалась, — заметила Кэтрин. — Но сначала хорошо было бы узнать причину твоей радости. — Это большой секрет. Я не имею права говорить о нем. Так что подобных вопросов прошу не задавать. — Опять что-то связанное с твоей работой? — деланно возмутилась Кэмпбелл. — Кэт, не сердись. Есть строгое предписание не распространяться о том, чем мы заняты на службе, какой бы ничтожной ни казалась информация. Я-то знаю, что мои опыты — сущий пустяк по сравнению с тем, что делается, но и о них я не имею права тебе рассказывать. Лучше выпьем шампанского! Они уселись за стол. Герберт откупорил бутылку и провозгласил: — За удачу! Сегодня у меня действительно очень радостный день. Когда они выпили. Кэтрин снова повела разработанную ими партию. — И все же, Герберт… Ты знаешь, как я любопытна. Расскажи мне хоть немножечко о своей тайне. — Нельзя, Кэт, — вновь ответил ученый. Кэтрин надула губки. И высказала ревнивую догадку: — Значит, здесь замешана женщина. Ученый рассмеялся. — Единственно, кто замешан в моих опытах, это обыкновенные белые мыши! — Что же ты с ними сделал, что так этому радуешься? — Я научил их жить в непривычных условиях. В условиях, которые для всех других мышей смертельны. — Вот как! — удивилась Кэтрин. — И теперь ты будешь приучать людей. Я знаю, этим всегда заканчиваются эксперименты на животных. — Сложный вопрос, Кэт. Все будет зависеть от тех или иных особенностей отдельного индивидуума. Во всяком случае, на сегодня только я один знаю принцип дозировки и способ использования моего изобретения. Гордись, милая! И он подмигнул ей, показав при этом большой палец. Все, что они планировали высказать для невидимого слушателя, было сказано. Очень скоро выяснилось, что не зря. На следующий день с самого утра в лаборатории Герберта появился генерал. С порога спросил. — Как дела? — Неплохо, — ответил Герберт. — Работа продвигается. — В самом деле? — произнес генерал вопросительно. — Прекрасно. Передайте от моего имени вашей девушке, если она у вас есть, что ее избранник талантливый ученый. — Девушка есть, — признался Герберт. — И я уже сделал ей предложение. — И что она? — Согласилась. Только просила не торопить со свадьбой — ей надо закончить университет. — Ну что ж, чудесно. Вы наконец-то обзаведетесь семьей. Мужчина должен иметь крепкую семью и делать все для того, чтобы защитить ее от опасностей. — Увы, от этого никто не застрахован. — Есть люди, в руках которых имеются подобные гарантии. — Я им очень завидую. — Вы могли бы стать одним из них. — Наш разговор о страховом обществе? — Об обществе, но не страховом. Скажите, — произнес в раздумье генерал, чего вы ждете от жизни? К чему стремитесь, на что рассчитываете? — Я, господин генерал, — ответил Герберт, — больше всего в жизни стремлюсь к покою. Понимаю, что это странно звучит в моих устах, если учесть, сколько мне лет. Но это так. — Не самым большим недостатком вы страдаете, — заметил генерал. — Но земля так перенаселена людьми. Полагаю, они никогда не дадут того, к чему вы стремитесь. Хотя я могу предложить желанный покой. Вам, вашим детям, внукам, правнукам. Могу предложить и весь мир, прекрасный, цветущий, в котором ничто не будет грозить ни вам, ни природе — рекам, лесам, горам. — Речь идет о билете в рай? — удивленно спросил Герберт. — Нет, о пригласительном билете на торжественный вечер. После его завершения мы отправимся на яхту одного великого человека встречать утро новой эры! — Я вас не совсем понимаю, господин генерал, — произнес Герберт. — Сейчас поймете, — ответил собеседник Макклоски. И генерал посвятил Герберта в планы Стэнли Мерела. Ученый мастерски разыграл изумление, постепенно переходящее в восторг. А в конце якобы испугался. Спросил: — А вдруг кто-нибудь в последний момент даст задний ход, и план рухнет? Генерал снисходительно улыбнулся. — Пусть это вас не волнует. В организации строгий порядок, и то, что вас беспокоит, исключено. Герберт помолчал, затем задал вопрос, который, по его мнению, обязан был задать, чтобы у генерала не осталось каких-либо подозрений на его счет: — А за что я удостоен такой чести? — Вы правильно сделали, что спросили об этом. Наше общество мало походит на благотворительное. Каждый член его строго функционален. На вас тоже возложена определенная миссия: вы должны будете обеспечить защиту от «пост-радиации». — Вы не поверите, господин генерал, но как раз вчера я закончил работу над использованием вакцины на человеке, хотя тут оказалось немало сложностей. — Мы знаем об этом — заметил генерал. — Но откуда, от кого? — Пусть это останется маленьким секретом, — самодовольно улыбнулся генерал. — Кэтрин… — Вам известно, как зовут мою девушку? — Повторяю, мы знаем все. Так вот, Кэтрин ничего не надо говорить. Когда свершится то, что намечено, у нее просто не будет выбора. — А когда это должно произойти? Мне важно знать, чтобы успеть завершить мелкие операции, хотя практически уже все готово для вакцинации людей. — Времени осталось очень мало. За два дня вы успеете? Именно через два дня стартует ракетоноситель, который отправит в космос прибор, необходимый для приведения в действие «эффекта Садлера». Привезет его на космодром человек хозяина. И он же должен к 16 часам сообщить об успехе этой части операции в квадрат «С-М-15» собравшимся на яхте. На берегу моря его будет ждать заправленный вертолет. Видите, дорогой друг, насколько я откровенен с вами? — Благодарю вас. И позвольте тогда спросить: а что с профессором, господин генерал? Он действительно серьезно болен? — Нет, он уже не болен. Его нет в живых. Это ответ на ваш вопрос, что происходит с теми, кто хочет дать задний ход. — Я все понял, — тихо произнес Герберт. В этот же день, сидя на знакомом пляже, Герберт рассказал все Кэтрин. Дальше она понесла эстафетную палочку к Дженни. Кэтрин сразу увидела ее, села рядом, разложила книги и тихо сказала: — У нас всё получилось как нельзя лучше. Герберту удалось доказать свою незаменимость. И он получил приглашение на званый вечер. Устройство, приводящее в действие «эффект Садлера», еще не запущено. Ракета стартует через два дня. Что будем делать? — Я сейчас отправлюсь посоветоваться с друзьями, — ответила Дженни, через три часа встретимся здесь — познакомлю тебя с их планом. Спустя три часа девушки вновь сидели в читальном зале. Со стороны можно было подумать: подружки, готовятся к экзаменам. Но экзамены предстояли очень сложные. — Мои друзья, — сказала Дженни, — считают, что мерзавцев надо брать с поличным. Для этого необходимо настигнуть их там, где они будут встречать утро новой эры. Инспектор полагает, что все произойдет на яхте Мерела, куда они, как говорил генерал, и направятся. Во всяком случае, за ними несложно будет проследить. Герберту предлагается провести операцию, которая может стать решающей: он должен вместо вакцины ввести гостям миллиардера снотворное. А Рон и Смит попытаются сорвать планы запуска в космос специального прибора, перехватить того, кто повезет его к месту старта. Потом мои друзья отправятся на помощь к Герберту. И постараются привести за собой «хвост» — одну очень интересную личность. — Кого именно? — Начальника разведслужбы. Он никак не найдет похитителей Садлера и взял под свой «колпак» Рона и Смита. Кэтрин удивленно расширила глаза. А Дженни продолжила: — В нужный момент они «попадутся» ему на глаза и… приведут на яхту, где будет намечен сбор будущих жителей земного рая. А там пусть он сам во всем разбирается. — План хорош, — оценила Кэтрин. — Но только… — Что — «только»? — спросила Дженни. — Только я очень боюсь за Герберта, — призналась Кэмпбелл. |
||
|