"Ледяное сердце" - читать интересную книгу автора (Келлерман Джонатан)30На моем автоответчике два сообщения. Одно от Элисон двухчасовой давности. Второе от Робин; оно поступило несколько минут спустя. Обе просили позвонить им, когда смогу. Я позвонил в гостиницу Элисон. Она подняла трубку на четвертом звонке и говорила задыхаясь. — Это ты, прекрасно. Ты застал меня уже в дверях. — Тяжелые времена? — Нет-нет, времена отличные. Спешу на очередной семинар. — Как прошла конференция? — Превосходно. Приятная атмосфера. — Приятная болтовня ни о чем? Она засмеялась. — Вообще-то было несколько хороших докладов, материал, который тебе понравился бы. Влияние физической подготовки и спорта на жертв терроризма, хороший обзор депрессий у детей… Как идет расследование? — Особо хвалиться нечем. — Жаль… Хорошо, если бы ты был здесь. Мы немного развлеклись бы в горах. — Там все еще лежит снег? — Нет. Я отменила Филадельфию, завтра вернусь домой. Хочешь встретиться завтра вечером? — Еще бы! — Домочадцев Гранта я не обидела. Сказать по правде, они, кажется, испытали облегчение. Все знают, что пора рвать связи. Я возьму такси прямо у аэропорта? — Я могу за тобой заехать. — Нет, занимайся своим расследованием. Я успею к восьми. Что-нибудь приготовить? — Если хочешь, но это не обязательно. Так или иначе, поесть что-нибудь найдется. Я отложил телефонный разговор с Робин. Когда же наконец позвонил и услышал, как она напряжена, то пожалел, что долго тянул. — Спасибо, что позвонил. — Что-нибудь случилось? — Мне не хотелось беспокоить тебя, но, по-моему, ты должен это знать. Все равно рано или поздно узнал бы. Кто-то проник в мой дом, устроил в мастерской погром и унес кое-какие инструменты. — Бог мой, какая досада! Когда? — Вчера вечером. Мы уезжали, вернулись около полуночи. Освещение было включено, а дверь в мастерскую распахнута настежь. Полицейские появились только через три часа, составили протокол, позвали детективов, те составили еще один протокол. Потом появились криминалисты и сняли отпечатки пальцев. Посторонние люди в моем доме, все эти процедуры, о которых вы с Майло постоянно говорите. — Было ли это проникновение со взломом? — Черная дверь у нас на замке и зарешечена, но они сняли ее с петель. Похоже, петли ржавые. Сигнализация была включена, но детективы сказали, что подводящий провод, видимо, износился и контакт был не таким, какой нужен. Дом у нас старый… Мне следовало бы проверить, но домовладелец живет в Лейк-Хавасу и все это занимает много времени. — Каков ущерб? — — Они взяли несколько вещей, но хуже всего то, что они разбили вдребезги все находившееся на верстаке. Красивые старые вещи: мостик слоновой кости Мартина, мандолину «Лайон и Хили» Клайда Баффина, двенадцатиструнную — Стеллы. Все покроет страховка, но мои бедные клиенты! Стоимость этих инструментов невозможно оценить в деньгах… Тебе не стоит слушать, не знаю, зачем тебе позвонила. Тим поставил новую дверь, а потом улетел в Сан-Франциско. — Ты одна? — Всего на несколько дней. — Я сейчас же приеду. — Не приезжай, Алекс… нет, приезжай. Она ожидала меня в белом пластиковом кресле на маленькой лужайке перед домом, в зеленом свитере и джинсах. Робин обняла меня прежде, чем я прикоснулся к ней. — Они унесли гитары Беби-боя, — начала она, дрожа всем телом. — Я говорила Джеки Тру, что хочу купить их. Думала отдать их тебе, Алекс. Он проверил через компанию «Кристи», и там ему сказали, что выше номинала они не пойдут. Он уже почти согласился. — Робин подняла глаза и посмотрела на меня. — Я знала, что они доставят тебе удовольствие. Надеялась подарить их тебе на день рождения. Ее день рождения через месяц, но я об этом не подумал. Я погладил локоны Робин. — Твои планы были очень милы. — Только это и имеет смысл, правда? — Она улыбнулась и вздохнула. — Пойдем в дом. Ее гостиная выглядела по-прежнему, если не считать исчезновения нескольких фарфоровых предметов. — У детективов есть какие-то версии? — Шайка наркоманов. Это явно не профессионалы. Не унесли несколько вещей высшего качества: великолепную гитару «Д'Анджелико эксел» и «Ф-5» сороковых годов. Слава Богу, они были в шкафу. Помимо гитары Гибсона, принадлежавшей Беби, они стащили несколько электронных гитар. Пару «фендеров» семидесятых годов, бас Стендела и новодел с золотым верхом «Лес Пол». — Желание заработать на дозу наркотика, — сказал я. — Мальчишки. — Эта кража и ничем не оправданный погром, по словам детективов, свидетельствуют о том, что здесь побывали молокососы. Такие же погромы дети устраивают в школах. Эти банды разбойничали южнее Роуз. До сих пор мы их набегам не подвергались. К югу от Роуз — это в двух кварталах отсюда. Еще одна разграничительная линия в Лос-Анджелесе — такая же реальная, как кинофильмы. Осознание этой реальности, по-видимому, пришло к Робин внезапно, поскольку она задрожала еще сильнее, прижалась ко мне и уткнулась в плечо. — Поездка Тима на север — это что, срочная необходимость? — Он не хотел уезжать, но я настояла. Тим подписал контракт на работу с детьми для постановки «Отверженных». Два месяца репетиций до премьеры. С детьми надо проявлять осторожность, чтобы не перенапрячь их голосовые связки. — А мне показалось, что ты проведешь одна лишь пару дней. — Я поеду к нему, как только покончу с этим. — Я промолчал. — Спасибо, что приехал, Алекс. — Помочь тебе привести все в порядок? — Мне даже не хочется входить туда. — Так, может, проветримся? Поедем куда-нибудь на чашку кофе. — Я не могу покидать дом. Жду слесаря. — Когда он должен прийти? — Час назад. Просто посиди со мной. Пожалуйста. Робин принесла пару бутылок кока-колы, и мы пили ее, сидя друг напротив друга. — Хочешь домашнего печенья? — Нет, спасибо. — Я эгоистка. У тебя наверняка есть работа. — Где ты сегодня собираешься ночевать? — Здесь. — Тебе не страшно? — Не знаю. — Давай поступим так. Когда поставят новые замки, мы приберемся, перевезем инструменты ко мне домой для лучшей сохранности, и ты полетишь в Сан-Франциско уже сегодня вечером. — Я не смогу этого сделать, — ответила она и заплакала. Когда Робин подготовилась к тому, чтобы снова увидеть разорение, мы вошли в мастерскую. В ее всегда тщательно убранной мастерской царил хаос. Мы вместе подметали и приводили все в порядок, собирали обломки разбитых инструментов, колки, мосты, оставляя то, что можно восстановить, и выбрасывая остальное. Распрямляя спутавшиеся струны гитар, я пару раз поранился иx острыми концами, поскольку работал быстро. От тяжкого труда Робин задыхалась. Она стряхнула пыль с верстака и выпрямилась. — Все хорошо, хватит, — сказала она. Я стоял с метлой в руке. — Подойди сюда, — позвала Робин. Я поставил метлу и пошел к ней. Когда я оказался рядом с , ней, она обняла меня за шею, прижала к себе и поцеловала. Я повернул голову, и ее губы скользнули по моей щеке. Она горько рассмеялась. — Все это время ты оставался во мне. А теперь все не так. — Границы, — ответил я. — Без них невозможны цивилизованные отношения. — Считаешь себя цивилизованным? — Не слишком. Робин схватила меня за руку и поцеловала еще крепче. На этот раз я позволил ее языку проникнуть в мой рот. Мой член затвердел как железо. Но мое эмоциональное состояние намного отставало от физического. Поняв это, Робин прикоснулась ладонью к моей щеке, и в какой-то момент мне даже показалось, что она собирается дать мне пощечину. Но Робин просто отстранилась. — В глубине души ты всегда был хорошим мальчиком. — Почему это не звучит как комплимент? — Потому что я испугана, одинока и границы мне ни к чему. Глаза ее выражали холодность и уязвленное самолюбие. — Тим говорит, что любит меня. Если бы он только знал… Алекс, я веду себя плохо. Пожалуйста, поверь мне. Я позвонила тебе в надежде избавиться от душевной боли. И еще для того, чтобы сказать тебе о гитарах Беби. Бог мой, по-моему, в том, что произошло, больше всего меня беспокоит именно это. Мне действительно хотелось отдать их тебе. Хотелось сделать что-нибудь для тебя. — Робин рассмеялась. — И, странно, сама не знаю почему. — То, что было между нами, никуда не денется. — Ты когда-нибудь думаешь обо мне? — Конечно. — А она знает об этом? — Элисон — умная женщина. — Я очень стараюсь не думать о тебе. Как правило, мне это удается. Я бываю счастлива чаще, чем ты полагаешь. Но порой ты так и липнешь ко мне. Неотвязно. Обычно я справляюсь с этим наваждением. Тим ко мне хорошо относится. — Робин оглядела разгромленную мастерскую. — Честь, падение. Вообще говоря, вчера я не проснулась с мыслью: «Эй, девица, не впасть ли слегка в отчаяние?» — Она снова засмеялась и ласково прикоснулась к моей щеке. — Ты все еще мой друг? — Да. — Ты скажешь ей об этом? О том, что был здесь? — Не знаю. — Наверное, не стоит этого делать. Неведение — благо. Ведь ты не совершил ничего плохого. Напротив. Так что и говорить не о чем. Вот тебе мой совет. Совет девичий. Шайка наркоманов. Версия не хуже других. Но мне все же хотелось, чтобы она улетела в Сан-Франциско. Моя эрекция так и не кончилась. Заняв такое положение, чтобы Робин не заметила этого, я направился к шкафу, куда она спрятала наиболее дорогие инструменты. — Давай переложим все в твой пикап. |
||
|