"Ледяное сердце" - читать интересную книгу автора (Келлерман Джонатан)

6

В четверг, после убийства Беби-Боя Ли, в мою дверь позвонили. Всю вторую половину дня я печатал доклады для суда. Не хватало ни слов, ни мыслей, и я заказал по телефону блюда китайской кухни.

Прихватив деньги для чаевых, я устало потащился из кабинета в гостиную, открыл дверь и… увидел Робин. Ключи она мне не вернула, но вела себя как гостья. Каковой она, на мой взгляд, отныне и была.

Увидев в моей руке чаевые, Робин улыбнулась.

— За такую мелочь меня не купишь.

— Привет, — сказал я, кладя деньги в карман.

— Я не вовремя?

— Наоборот. — Я придержал дверь, и она вошла в помещение, интерьер которого мы когда-то задумывали вместе. Я смотрел, как Робин прохаживается по гостиной, словно заново знакомясь с ней. Она села на самый краешек дивана, а я расположился напротив.

— Ты слышал о Беби-Бое? — спросила Робин.

— Петра звонила мне, когда искала тебя.

— Я только что была в полицейском участке Голливуда и разговаривала с ней. — Она оглядела потолок. — Никогда еще не была так близко знакома с человеком, которого убили… Все годы, прожитые вместе с тобой, я оставалась на обочине событий.

— Ты ничего не упустила. Робин дергала себя за сережку.

— Это отвратительно… чувство прострации. Вспоминаю смерть моего отца. Это, разумеется, не то же самое. Я питала теплые чувства к Беби, но он не был моим родственником. И все же по какой-то причине…

— Беби был отличным парнем.

— Прекрасным парнем, — согласилась Робин. — Кто мог причинить ему зло?

Она встала и еще раз прошлась по гостиной. Поправила картину на стене.

— Мне не следовало беспокоить тебя.

— А у Петры есть версии? — спросил я. Робин покачала головой. — Что-нибудь связанное с его образом жизни? Не вернулся ли Беби к наркотикам?

— По-моему, нет, — ответила Робин. — Во время нескольких последних посещений он, казалось, находился в полном порядке, правда?

— Насколько я мог судить.

Нет, я не уделял особого внимания манере поведения Беби-Боя. В последний раз, когда он принес свои инструменты, из мастерской Робин полилась музыка и я подошел, чтобы послушать. Беби-Бой оставил дверь в мастерскую открытой, я стоял у притолоки, смотрел и слушал, как он ласково, словно с ребенком, обращался со своей старой акустической гитарой, извлекая из нее низкие звуки, и пел что-то глубоким, болезненно нежным голосом.

— Но я ничего не знаю, — сказала Робин. — Может, Беби вернулся к своим прежним дурным привычкам. Да и что мы все знаем о ком бы то ни было? — Она потерла глаза. — Мне не следовало приходить. Я не посчиталась с твоими чувствами.

— Мы все еще остаемся друзьями.

— Да, мы так условились — разойтись, оставаясь друзьями. Тебя это устраивает?

— А как у тебя с этим обстоят дела?

— О'кей. — Она встала. — Ну, я пойду, Алекс.

— Делать дела, видеть места? — спросил я, гадая, зачем она приходила. Ей хотелось выплакаться? А плечо Тима не годится для этого? Я понял, что злюсь. Вместе с тем я не признавался себе в том, что Робин доставила мне удовольствие, выбрав именно меня.

— Ничто меня здесь не удерживает, — добавила она. — Это не мое.

— Мне нравится, что ты здесь. С какой стати я это сказал?

Она подошла ко мне, взъерошила волосы и поцеловала в макушку.

Однажды нам придется ответить на вопрос: «Знаешь, почему?»

— Почему? Робин улыбнулась.

Когда-нибудь мы снова начнем изображать из себя животное о двух спинах. Именно к этому мы всегда прибегали, борясь со стрессом.

— Худших способов я не припомню.

— Да уж, — согласилась она.

Робин опустилась мне на колени, и мы слились в долгом поцелуе. Издав печальный вздох, она прижалась ко мне. Но потом взяла себя в руки.

— Извини, пожалуйста. — С этими словами Робин устремилась к двери.

Я встал, но не двинулся с места.

— Извиняться не за что.

— Есть за что, за многое, — возразила она. «Новая любовная интрижка», — подумал я.

— Как поживает Спайк? — Когда не знаешь, что сказать, спроси про собаку.

— Прекрасно. Приходи взглянуть на него.

— Спасибо.

В прихожей раздался звонок. Робин быстро повернула голову, взмахнув, как кнутом, волосами.

— Это я заказывал ленч. Тот самый ресторан «Ханань», что в Виллидже.

— Хорошее место.

Жалобно улыбнувшись, Робин повернула дверную ручку. Паренек латиноамериканского вида осмотрелся и протянул жирный пакет. Я поспешил к двери, взял пакет, полез в карман за деньгами, вытащил слишком много банкнот и вручил ему. — Спасибо, — сказал тот и поспешно удалился.

— Ты голодна? — спросил я.

— Все, что угодно, только не это.

Когда Робин повернулась, чтобы уйти, у меня появился миллион слов, которые хотелось бы сказать ей, но я сказал лишь:

— Петра не хуже других. Она продолжит следствие.

— Знаю, что продолжит. Спасибо, что выслушал меня.

— Всегда готов, — ответил я. Но это уже не было правдой.