"Отблески Тьмы" - читать интересную книгу автора (Иващенко Валерий)Часть десятая. Гроза.- Видите ли, маркиз - эльфы или орки твари, конечно, ещё те. Но, они таковы от рождения, так что вины их в том особой и нет… Две чёрные тени неспешно и в то же время довольно быстро прогуливались по уже погружающемуся в сон припортовому району. Вот они перешли через канал, задержались чуть на мосту, любуясь дрожащими огоньками на широкой глади Жемчужного залива. А затем продолжили свой выверенный путь - отчего-то он постоянно проходил через самые тёмные места и переулки. - Такова их природа, ваше превосходительство, - вторая тень, отличавшаяся чуть более крепким телосложением и молодым голосом, привычно - Совершенно верно, маркиз, природа. В противовес, сборщиками податей, судейскими или булгахтерами становятся по призванию - а это, согласитесь, совсем иное дело. Вот именно потому мне эта порода крючкотворов кажется куда более мерзкой и презренной, - очевидно, старший не только по чину, но и по возрасту, за локоть придержал своего спутника в густой тени под аркой, когда мимо проезжала влекомая понурой клячей телега водовоза. - Затаимся на всякий случай, пусть его проедет… Дальнейший путь неизвестной парочки так и остался бы ничем не примечательным, особенно ввиду того обстоятельства, что прихотливая их дорожка в конце концов привела на улицу Ночных Русалок. Шуганув одним только небрежным жестом нескольких встрепенувшихся было при их приближении девиц совсем уж низкого пошиба, неизвестные неприметно, но с явной сноровкой тихо проследовали дальше. Огляделись они уже в тени под портиком у боковой двери во вполне респектабельное заведение - где над главным входом маняще и призывно горел красный фонарик, а у мадам имелся полностью и законно выправленный в магистрате патент на предоставление интимных услуг особам обоего пола. На всякий случай закрыв лица полами чёрных плащей, они тронули вытертую до блеска рукоять колокольчика. - Добро пожаловать, господа. Что изволите? - открывшей дверь оказалась, к некоторой досаде пришедших, не сама мадам. Весьма пригожая русоволосая девица, и судя по просматривающимся сквозь полупрозрачную одежду недурственным формам, скорее всего выбившаяся в компаньонки кошечка из основного, так сказать, контингента. Старший немного помедлил на пороге - уж слишком независимо вела та себя для бывшей шлюхи. - Где хозяйка, красавица? - вроде как невзначай поинтересовался он. В чуть смущённом ответе оценивающе оглядевшей их девицы прозвучало, что баронский сынок спьяну заехал той в морду. Да вот, на кулаке у того перстень был, зачарованный. Раскровянил так, что… да и магия какая-то странная. В общем, мадам решила не искушать судьбу. И вместо того, чтобы обойтись услугами квартального лекаря, срочно убыла в портшезе к лучшему в городе магику-целителю. - Бывает, - покладисто согласился старший, который повидал на свете куда более удивительные случаи. На предложение открыть лица полночные гости сначала заколебались в ответ. Но русоволосая девица небрежно изобразила на ладони яростно шипящий шар свёрнутых в клубок молний, от которого по всей задней комнате заплясали тени в обрамлении лиловых сполохов. - Мадам Фэйри платит мне за спокойствие, господа. Либо откройте лица и сложите вон в тот шкапчик оружие, либо… не серчайте, но дверь у вас за спинами, - скромно объявила оказавшаяся ведьмой и вышибалой девица, после чего довольно мило улыбнулась. А весьма и весьма хороша… может, её нынче в нумер и заказать? Да нет, дороговато встанет - магички-наёмницы хоть и служат отменно, но обходятся ох как недёшево. Старший всё же поинтересовался - а за что ж так с мадам обошлись? - О-о, ваши милости - у нас сегодня есть кое-что особенное, - чуть снисходительно объяснила стоящая перед ними девица, явно чувствующая своё превосходство. - Мадам решила Пришедшие оценили намёк, не смогли удержаться от улыбки, и под поощряющим взглядом охранницы опустили руки. Та поочерёдно внимательно посмотрела в их лица, а потом кивнула. - Да, вы те самые, о ком мадам предупредила. Добро пожаловать, ваши милости - и не обижайтесь, я привыкла работать на совесть. Пройдёмте, господа… Младший на пробу легонько погладил магичку по весьма аппетитному месту пониже спины. Однако та не возмутилась, а улыбнулась и мягко отстранила мужскую ладонь. - Извините, маркиз, я на работе - да и если б не отчаянная нужда в деньгах, ни за что бы не взяла в гильдии контракт на охрану этого кошкиного дома. Намёк оказался более чем прозрачен - а потом оба прибывших с немалой сноровкой, говорившей об их частом посещении данного заведения, расстались с верхней одеждой и оружием. - А что так мадам расщедрилась на магичку? - старший привычно погрузился в кресло и не отказался для начала от бокала вина. Однако тут в комнату из полутёмного коридора вплыла ещё одна девица, и тогда оба прибывших против воли вспомнили себя пятнадцатилетними юнцами - так проняло их от пряной и сметающей всё на своём пути ауры зеленоволосой красавицы. Что-то древнее и неуловимо притягательное в ней мягко, но в то же время неудержимо манило к себе. Да так, что младший заворочался в своём бархатном кресле и оказался вынужден ввиду неких ставших весьма заметными обстоятельств срочно закинуть ногу за ногу. - Фирелла, в третьем номере клиент платить не хочет - разберись с ним. Только, мягко, - от одного только этого грудного, с бархатистой хрипотцой голоса мужчин проняло таким жаром, что маркиз с бесшабашным весельем подумал, что с покупкой того племенного жеребца степной породы можно и повременить. Тут есть куда лучший способ потратить деньги - во сколько бы эта девица ни обошлась. На такую ничего не жалко. Ох боги, но до чего же пробирает! Словно как тогда, в самый первый раз… - Иду, Ноэль - а ты развлеки пока гостей. Названная Фиреллой вздохнула, неодобрительно покачала головой и уплыла, волоча по ковру подол чуть длинноватого ей шёлкового халата с якорями и русалками. Да и у этой тоже походочка и фигурка весьма ничего, уж не чета постылой дурнушке-супруге, за которой кроме солидного приданого иных достоинств отроду не числилось. - Не стоит, господа, - мягко заметила Ноэль. - Я морская нимфа. И ладонь его милости маркиза, уже приласкавшая было великолепную грудь этой просто-таки сногсшибательной девицы, против воли оставила сие сладостное занятие. С нимфой связываться себе дороже, знаете ли. Потом до конца жизни только и будешь смотреть лишь на неё - да не просто смотреть, а заглядывать в глаза, жадно ожидая малейшей прихоти или знака внимания. Соображение отшибает напрочь и, что характерно, навсегда. Она себе в море уплывёт, а ты потом с тоски сам в петлю полезешь. С другой стороны, если в заведении под красным фонариком даже просто лишь присутствует соблазнившаяся на солидную плату нимфа, любого клиента обуяет такая похоть, что незабываемые впечатления гарантированы даже с самой второсортной серостью из здешних девиц или мальчиков. Это даже не магия, это что-то куда более древнее и действенное, дамы и господа. А стало быть, сегодня и впрямь будет что-то из ряда вон выходящее! Не грех и раскошелиться. - Мадам Фэйри наконец-то раскошелилась и обзавелась полуэльфкой, - доверительно сообщила нимфа и чуть смущённо улыбнулась. - Редкой красоты, и что особенно ценно, искусница по части всякой клубнички. Сейчас её подготовят - ей специально для вас дали хорошенько отдохнуть. Глаза мужчин зачарованно распахнулись в удивлении. Вот это приятный сюрприз! Теперь понятно, отчего баронский сынок так вышел из себя - полуэльфки сочетали в себе одновременно всё лучшее, что заключено и в людях, и в остроухих. Потому кошечки из них и ценились примерно на свой вес в золоте. Да ещё и нимфа в заведении? Положительно, это будет волшебная ночь чудес… Из коридора донеслись чьи-то шаги, а потом и голос очаровашки-Фиреллы. - Я всё понимаю, господин купец, что вам нынче было хорошо как никогда - ведь для вашего удовольствия это заведение и работает. Но вы потратили на девочек уже все наличные. А мадам распорядилась строго - никакого кредита или расписок. Как у пиратов - деньги на бочку, и все дела… Она ещё игриво расхохоталась на грустную шутку промотавшегося купчины, звонко чмокнула его напоследок. Негромко захлопнулась дверь чёрного входа, через который неузнанными во тьму уходили посетители, а потом охранница вернулась и со странным интересом всмотрелась в блаженствующих в обществе нимфы да предвкушении мужчин. Если бы те знали, что на запертой парадной двери под розовым фонариком сейчас красуется странная табличка "Закрыто на переучёт", то это вряд ли бы их сейчас насторожило. Ведь так проще всего отвадить незваных визитёров. А вот если бы они проведали, что мадам заведения сейчас на самом деле находится за компанию с остальными клиентами тоже в подвале, то дело бы оказалось совсем, совсем иначе. А уж как разволновались бы они, если б узнали, что там же обретаются и все девицы вкупе с мальчиками лёгкого поведения - умело погружённые в тягучий колдовской сон - и что больше в доме нет никого из бодрствующих… вернее, почти никого. Ибо в полутьме коридора раздался цокот каблучков спускающейся по ступеням сверху девицы, и вот этот-то звук разом вырвал обоих гостей из приятной расслабленности… Сказать, что в обитую дорогими шёлковыми шпалерами комнату вошла сама весна - это значит не сказать ничего. Её даже невозможно описать - сие невозможно в принципе. - Рада приветствовать дорогих гостей, - о-о, как же сладостно это прозвучало! Даже во что полуэльфка была одета, никто не поручился бы - то ли мягкое зелёное сияние прозрачного шёлка, то ли снисхождение самой богини любви, благословенной Ваоми. Эльфийские дамы не знают, что такое реверанс. Вместо того они используют, как же оно называется… в общем, вот это - изящное и красивое движение, словно вас то ли приглашают на танец, то ли признают первейшим деревом в лесу. Но вскочившие при её появлении гости оказались более чем впечатлены. - Я Эсмеральда, джентльмены, - нежнейшим голоском объявило неземное видение, и для начала пригубило из отдельного узкого бокала капельку чёрного эльфийского вина особого сорта, только и предназначенного для того, чтобы пробуждать глубокую страсть - ведь всем известно, что перворождённые несколько… э-э, холодноваты в альковных делах. Но это неповторимое чудо просто рвалось сегодня развлечься - и доставить райское наслаждение важным гостям. Первый легчайший ещё не поцелуй, а один лишь намёк на него достался его превосходительству, и вельможа расцвёл от того с ярким блеском глаз. Чтобы не обижать маркиза, второе прикосновение счастья прелестница подарила уже его губам - и тот некстати подумал, что он будет то разрывать эту шлюшку надвое, то носить как богиню на руках… - Всё, девчонки, они готовы, - Эсмеральда разом сменила всё - походку, голос, манеру поведения. Словно стряхнула с себя некую личину. Контраст оказался настолько разительным, что оставалось впору подивиться. Но сидящие в креслах застыли со счастливыми и блаженными лицами. Они были защищены и застрахованы от всего - имперский наместник и его адьютант-маркиз. От удара клинком в спину или чаройского огненного шара, от лживых сведений и даже эльфской стрелы. Но полноте, читатель - существует ли в мире хоть какое-то мало-мальски действенное средство против женского коварства? Ну, разве что топор палача… а всего-то капля особого зелья на девичьих губах - и никакой магии! Фирелла позаботилась о последней оставшейся незапертой двери в заведение и посмеиваясь вернулась в обитую шпалерами комнату. Стоит признать, что идея устроить налёт на Вчера, когда в магическом эфире разразился пришедший с полуночного заката злой и чуть ли не чёрный шторм, все трое переполошились не на шутку - уж никак это масштабами не походило на чью-то волшбу или даже сражение магиков. Но обходительный персонал загородной виллы знай твердил своё - господа целители не велели никуда отлучаться, и все дела! В принципе, Но дальше, дальше-то что? Эсмеральде вовремя пришла в голову весьма здравая мысль: прежде чем подобрав юбки мчаться куда-то, следует вызнать - куда, с какой целью и чем при том озаботиться. И тогда Ноэль, жадно присматривавшаяся и прислушивавшаяся ко всему для неё новому миру, припомнила, что мающаяся неудовлетворённой болтливостью повариха обмолвилась как-то, будто в сей портовый городишко раз в седмицу наедывается сам имперский наместник - дабы осчастливить своим посещением самый роскошный в этом городе бордель. А кто ж ещё здесь может хоть что-то знать?… - Кстати, мы неплохо прибарахлились, - Ноэль усмехнулась и добавила, что прибрала к рукам не только кошельки клиентов и кассу заведения, но ещё и полюбопытствовала содержимым обеих ухоронок самой мадам. - Заначки её девиц я оставила, правда - те и так жизнью обиженные. На чуть подведенной и оттого превратившейся из смазливой просто в отпадную мордашке Эсмеральды мелькнула гримаска. - Фу, девчонки - ограбить бордель, это как-то даже пошло… Однако, более практичная Фирелла не согласилась с нею, заверив - деньги не пахнут. Да и если отправляться в неизвестность, наличные лишними аж никак не будут. А мадам не обеднеет. Но когда неугомонная Ноэль предъявила такую гору золота и камушков, что не унести на спинах и втроём, остальные налётчицы оторопели. - Вот уж… никогда не думала, что такие заведения настолько прибыльны, - полуэльфка озадаченно взъерошила волосы и вздохнула. - Себе, что ли, на старости лет бандершей заделаться? Фирелла зловредно фыркнула и заметила - клиенты про девиц и думать забудут при такой хозяйке. Придётся - Пупок не сотрётся, Эсми? - поддела жрицу хихикнувшая Ноэль, а затем посерьёзнела. - Ладно, не будем тянуть времени… Маркиза, как своевольно оскорбившего прикосновением волшебницу, а потом и ведьму, всё же не стали лишать жизни или мужского достоинства - только потому, что не сошлись во мнении, что же хуже. В конце концов, его отправили до утра - Ну ладно, господин имперский наместник - вещай теперь… - застигнутый врасплох сносящей все преграды женской силой, мало имеющей общего с магией но оттого не менее действенной, тот покорно принялся рассказывать чуть деревянным голосом. Всё без утайки или лукавства, быстро и даже охотно отвечая на вопросы или давая пояснения… Хлюпнув, черпачок споро окунулся в ведро - с тем, чтобы тут же пролить своё содержимое на многочисленные верёвки. Сидящий на корточках Болек с закопчённой рожицей пригляделся, щедрой лапкой плеснул ещё, и наконец удовлетворённо кивнул. Перед ним в растекающейся по полу корчмы луже воды лежала истекающая призрачным светом магичка. Не зелёная гоблинша или пригожая троллиха, не плечистая орчанка и вовсе не стройная статью эльфка. Никак не пухленькая и аппетитная гномелла. И даже не румяная смешливая хоббитянка - хотя и такая же белобрысая. Нет, эта оказывалась куда опаснее, ибо принадлежала к расе homo, то есть людей. А уж ихние магики самые злющие - то вам кажный подтвердит. Злыдня вся была добротно увязана на манер колбасы или копчёной рыбины. И хотя во рту её красовался кляп из салфетки, а положение выглядело совершенно безнадёжным, она не сдавалась. Яркий, упрямо обволакивающий её свет хоть и не обжигал ладоней - да вот только, дымились и чернели от него опутывающие чаровницу верёвки. И бдительный гоблин только тем и занимался, что поливал путы, дабы злокозненная девица не пережгла их и не освободилась. - Воды у нас много, так что побереги силы, - воркующе пробормотал Болек и чуть ли не заботливо вновь оросил магичку холодной водой. - Ежели сир рыцарь прикажут железом калёным тебя допросить, ох как понадобятся. Сияющая волшебница что-то пискнула, вновь слабо затрепыхалась в своей упаковке. Сильнее пшикнула паром из стремительно высыхающих верёвок, и гоблин щедро вылил сверху остатки из ведра, да потрусил к колодцу за новой порцией. - Скоро их милость завтракать придут, а тут такой погром, такой погром… - выглянувший из кухни Шрокен прямо сквозь зияющую пустотой и обгорелыми брёвнами стену глянул на уже розовеющий восход. После чего горестно заломил руки, застонал и обречённо скрылся в кухонном чаду. От близкого соседства со светлой магичкой смиренно висящий монах играл зеленовато-синюшными сполохами, отчего казалось, будто он тоже взволнованно подрагивал. Заглядевшись на него, Болек запнулся о порог и со злости плеснул на связанную волшебницу мало не полведра. - У-у, выдра! Да ведь, у той стены сир рыцарь сидеть и трапезничать полюбляли. Даже если помилуют оне тебя, всё равно за урон его заведению отработать придётся. Он пригляделся к ничуть не скрываемым мокрой одеждой, вполне недурственным на хомовский лад очертаниям молодой волшебницы, и скептически покачал головой. А ведь фигуристая, никак не хужее той елфки - вот хохмочка-то будет, ежели сир рыцарь енту стервь заставят на спине отрабатывать провинность! Коротко хохотнув, Болек ухватил ковшик и продолжил свои принудительно-водные процедуры. - Тута ведь как? Всё прежде проходимцы какие-то были, да бабы при них прости-господи… в кои-то веки рыцарь древнего рода объявились. Да нос от подлого люда не воротят, с понятием. Но самое главное, - гоблин назидательно поднял палец. Не удержался, чтобы тут же не поковыряться им в носу, и продолжил. - Главное, что настоящий хозяин. Сразу обустраиваться начали, порядок в округе наводить да народ к работе и заработкам заохочивать. Даже чертей припахали на мельнице хлопотать! И похоже, Тёмная Госпожа к их милости со всем удовольствием отнеслась. На ненадолго он прервался, дабы и себе промочить пересохшее от такой долгой воспитательной речи горло, а остатками из ковшика вновь окропил испепеляющую его бессильным взглядом магичку. Снаружи раздались торопливые шаги многих ног, и сердобольный Болек сокрушённо покачал головой. - Ежели молитовку каку помнишь - самое тебе время. Хучь тебе тут светлые боги, не к утру будь помянуты, и не помогальники, но всё ж легшее помирать будет… Шрокен уже выскочил опрометью в чудесным образом оставшуюся неповреждённой дверь и увивался вокруг рыцаря, остолбеневшего при виде разорённой корчмы. При этом он так канючил, так преданно заглядывал в глаза, что поневоле тут почувствуешь себя богатой старушкой в окружении заботливых наследников… Впрочем, их милость сообразил быстро. - Не страшно, Шрокен - а если подумать, то очень даже кстати, - и в нескольких словах обрисовал корчмарю, как убыток можно обратить совсем даже в наоборот. Да ведь и в самом деле, если раширять заведение, то как раз в ту сторону, где проём образовался. Ещё и открытую веранду вон там пристроить - чтоб их милость со своей стервью лесной могли на свежем воздухе трапезничать. Потому скулёж и причитания гоблина постепенно затихли. А когда сир рыцарь обмолвился, что на пол-дня даст гнома, да ещё пяток работных чертей с мельницы - гоблин уже принялся кланяться да восхвалять щедрость и ум своего господина. - Утихни, подлиза, - парень усмехнулся, ещё чувствуя на губах несравнимый ни с чем аромат женского тела. Ох и Хэлль, до чего ж милая лапочка! - Показывай давай, где тут эта Светлая… Мир застыл. Замер на миг, сократившись лишь до этого мокрого и родного лица, на котором отчаяние так стремительно сменялось радостью, что споткнувшееся сердце тут же припустило бегом, щебеча сладко разливающейся по телу соловьиной трелью. - Стелла… нет-нет… Сандра?… да нет же - Селена, Селена! - в голове словно вспыхнуло нестерпимое пламя. Неистовое и гудящее, оно разом взвилось и высветило безжалостным сиянием дремлющие под пеплом забытья воспоминания. И уже сгорая, корчась в этом свете истины, человек успел выдохнуть, прежде чем осесть на руки верного орка. - Развязать… не обижать… Тёмное, душное ничто. Мутное как кошмар, липкое - всё же, не хватает никаких слов, чтобы описать этот туман, именуемый забытьём. Нет этому ни места, ни толкового названия. Всяк бывал тут, да вот не всякий находил способ обратно выбраться. Много оказывалось таких, что вроде и возвращались на свет, да вот несполна разумом. И ни один лекарь или коновал не брался скорбь из головы разогнать. Лишь хмурились целители, отводили глаза да бормотали смущённо, что поздно уже тут что-то делать. Вроде и здесь болезный, вот он. Да только, телом здесь - а разум гуляет себе где-то, далёкими и никому не доступными тропами… И всё же, нашлась та стёжка-дорожка, что из почти всякой трясины выведет. Вернее, сам по ней в охотку побежишь, сметая всё на своём пути… - Вспомни, как мы утащили блюдечко чёрных маслин из бочонка в подвале. Мэтр Карвейл хитрое сторожевое заклятье повесил - да мы всё равно перехитрили. Они тебе так понравились! Ты ещё потом говорил, что они вкусом и запахом напоминают меня. Мои губы… там, когда я исполнена нежного желания… - шёпот девчонки, плачущей над лежащим на её коленях поверженным рыцарем, пробудил к памяти такое, ради чего, право, стоило и горы своротить. За её спиной Шрокен с переменившимся лицом шустро притащил из кладовой небольшой бочонок упомянутых ягод. Тролль одним ударом кулака вышиб донышко, сцедил пряно и будоражаще пахучий чёрный рассол, и десятки рук потянулись к маслинам, а их обладатели принялись нетерпеливо и вдумчиво пробовать. В конце концов, недоверчиво взирающие на светлую магичку физиономии одобрительно кивнули. А безбашенная напрочь, как у них водится, эльфка пробормотала в сторонку, что надо будет ту Селену как-нибудь подпоить хорошенько, раскрутить - да и сравнить на вкус. - Ну же вспоминай, Арри… Тёмное пламя словно взбесившееся металось в этих сузившихся от боли серых глазах. Что же творилось за ними, не хотелось даже и представлять. - Арриол, вернись… Сначала легонько задрожала земля. Словно то ли неисчислимый табун гнали через перекрёсток с выстроенной рядом корчмой невидимые погонщики, то ли могучие подземные демоны все разом вдруг принялись биться в страшных корчах. - Арриол, сэр д'Эсте… да, это я… - еле слышно поначалу пробормотали эти пересохшие горячечные губы. Радостно, вихрем взвилась пыль на дороге. Сами собою захлопали в корчме ставни и незапертые двери, словно предвестник приближающейся бури проверял - хорошо ли подготовились к её приходу. С гулом вскипела вода в озере, выбросила вверх белопенный столб, и в весёлом ужасе шарахнулись от него любопытно присматривающиеся в эту сторону водяные девы. Но лишь в тот миг, когда над чёрной кромкой леса просиял первый, алый рассветный луч, только тогда широко распахнулись серые глаза. И в них жадно и с надеждой приглядывающиеся зрители не нашли ни следа безумия или скорбной пустоты. - Точно, всё верно - я Арриол, сын Родерика и Изабеллы! - парень сделал слабую попытку подняться, и тут же десятки рук заботливо поддержали, придали ему нужное положение. - Да здравствует благородный рыцарь! - вовремя вскричал восторженный более обычного Шрокен, и полсотни лужёных элем глоток вторили ему могучим рёвом… Давно взошло солнце. Растаял туман над рекою и озером, а взамен хозяйки выпустили туда стаи нетерпеливо гогочущих гусей. Потянулись по дороге мимо корчмы караваны и проезжие, дивясь её бедственному виду и каждый раз останавливаясь вызнать жадно новости - да промочить заодно горло, к тайной радости усердно обслуживающего их Шрокена. Уже совсем закончила рассказ Селена, и даже ответила на целую кучу вопросов. Да вот только, что-то никто не радовался ни этому, ни вернувшейся памяти господина. Смурными на удивление оказались лица сидящих вокруг слушателей, кого не разогнал властный жест рыцаря. Но, вместе с ними неприметно исчез и ещё один, кому присутствовать нынче вовсе не возбранялось… - Что же ты не надоумила меня, Тёмная Госпожа? - в голосе коленопреклонённого в недальнем овраге Болека слышалась такая боль, что растаяло бы и куда как чёрствое сердце. - Почему хоть не намекнула? Но грубо тёсаная из чёрного камня фигурка, стоящая на самодельном алтаре среди остатков не склёванных птицами подношений, молчала. Всё так же загадочно и невозмутимо чернели пустотой чуть раскосые глаза, всё так же еле заметно кривились в подобии усмешки губы. - Ведь могла бы дать знак - полоснуть той пришлой по горлу, пока сир рыцарь ещё не подоспели! А теперь? Ведь утащит она господина во Свет, чует моё сердце. Ну повесили бы они меня, зато сами остались бы здесь… ведь раз всего даден нашему краю случай, чтоб такой справный хозяин объявились… Ну отчего смолчала, Госпожа? Больной взгляд его с таким жаром смерил отныне ненавистную древнюю статуэтку, что та на миг задымилась. И всё же, Болек замер. Жадно и нетерпеливо он вновь и вновь обшаривал глазами давно знакомый чёрный камень, внезапно ощутив, как гулко забилось маленькое гоблинское сердце. Эти брови вразлёт, этот чуть насмешливый изгиб красивых губ… а горделивая осанка… а властный и неуловимый поворот шеи!… Как же он сразу не приметил сходства? Вон, в насмешливых глазах уже и зелень обозначается… Нет, это невозможно! Тварь лесная, тварь! - Нет, нет… нет! - руки разъярённо и с упоением так долго молотили по статуэтке подвернувшимся под ладонь обкатанным булыжником, пока на разорённом алтаре не осталась мелкая, искрящаяся под нескромным лучиком солнца пыль да несколько неровных чёрных осколков. К неодобрительно шумящим где-то в вышине кронам взлетел хриплый вой, в котором осталось так мало гоблинского. А потом неожиданно, всполошенной птицей вымахнул булькающий смех. Захлёбываясь и трясясь всем телом, Болек повалился в траву и долго хохотал, пока наконец беспамятство не избавило его милосердно от сжигающей сердце боли… - Значит, моя мать повелела запытать тебя до смерти, чтобы ты вытащил меня отсюда? - если кто не видал мрачной как туча эльфки, то посмотреть сейчас было самое время. И хмурилась та вовсе не от зрелища обнимающей Арриола магички, всё ещё хлюпающей носом на его плече - в конце концов, эльфам нечасто ведома ревность. Но ведь, сомневаться в правдивости принесённых и произнесённых слов не приходилось. Парень сам назвал высокорождённую Норвайр из клана Осенней Вьюги - и впервые сердце Хэлль не забилось радостно. Не преисполнилось гордости за свой народ и нежности к матери, когда память о них взвилась в душе свежим вихрем. Напротив, словно какая-то холодная чёрная змея медленно, однако неотвратимо сжимала сердце, пока где-то в глубине груди не родилась ноющая и постепенно становящаяся невыносимою боль… - Присмотри за ней, - после этих негромко обронённых слов рыцаря Урук понятливо кивнул. Прихватив с собой палицу, орк хмуро направился вслед за пошатывающейся эльфкой. И судя по его решимости, ни удрать, ни утопиться или другим способом наложить на себя руки остроухой нынче не удалось бы нипочём. Впрочем, ноги отчего-то привели обоих на холм к древесной обители. Перворождённая долго стояла в воротах, глядя в мерцающую гладь озера. Её руки сиротливо и зябко обняли себя, словно высоко поднявшееся солнце дарило ей могильный холод вместо благословенного тепла жизни. Лишь Кленовый Лист осторожно гладил самыми нежными своими листиками эту поникшую под грузом золотых локонов голову. - Отчего так, Урук? Только-только я нашла новый дом, друга сердца и тела. Едва моя жизнь обрела хоть какой-то смысл, как… - хриплый голос эльфки прервался воем и тут же оказался задавлен. И глядя на её содрогающиеся, как-то по-птичьи заострившиеся плечи, орк хмуро потупился и чуть отвёл глаза. Да уж, верно баяли старики - бывают известия, что бьют по башке похлеще, чем когда попадёшься под горячую руку паладина святой церквы. Наверно, это и называется, без ножа зарезать? В глазах резко повернувшейся эльфки кроме вечной весны мелькнуло ещё что-то такое, от чего у мрачного Урука сразу захолонуло где-то в брюхе. - Я не могу сделать это сама. Подаришь мне смерть? Хочешь убить перворождённую? Щека орка криво дёрнулась сама собой, как бывает когда её пощекочет муха. Однако в голосе его слышалась одна только глумливая насмешка. - Неужто елфы так слабы духом? - он даже ощерился в ухмылке. - Теперь я знаю, как брать вас голыми руками. И однажды смогу легко победить самого сильного бойца из вашего племени. Медленно, словно капли, падали слова прекрасной даже в горе эльфки. Зачем однажды? Один гнусный орк может взять её жизнь прямо сейчас и без сопротивления. Или… - Или ты хочешь сначала?… - точёная ладонь перворождённой неуверенно затеребила пряжку пояса. Пощёчина орка оказалась настолько сильной, что отшвырнула изящную эльфку и опрокинула её наземь. Мир причудливо кувыркнулся в зелёных глазах, зазвенел как-то тоненько и чудно. А сверху уже грубо навалилась тяжесть здоровенного воина, выдавив из груди судорожное Ы-ых! вместе с остатками воздуха. Сильная рука стиснула нос перворождённой, и едва та открыла рот в попытках глотнуть хоть немного жизни, как в губы ткнулось горлышко кувшина. Урук вчера вечером хоть и надрался изрядно, однако пару сосудов эльфского вина, щедро наколдованного повелителем, таки припрятал - Вот так, стервь остроухая… Их милость не просто так сразу сержантом поставил меня - глаз у него намётанный. Знаю я, как обращаться со всякими-разными. Обламывал новобранцев и куда дурнее тебя, - Урук небрежно поставил вертикально и встряхнул как куклу безвольно обмякшую эльфку, жадно пытающуюся отдышаться. Внутри неё отчётливо булькнуло. Но судя по звуку, место ещё оставалось. И суровый орк щедрой, недрогнувшей рукой залил в Хэлль ещё полпинты горячего вина. Да пока перворождённую не развезло, он положил ту на колено, и от всей широты орочьей души отвесил её изящной, заслуживающей куда более нежных прикосновений попке несколько хороших, добротных плюх. - Ай! - завизжала Хэлль, но все её попытки вырваться на этот раз больше напоминали трепыхания курёнка в цепких руках кухарки. Сила, она и есть сила. Шмяк! Шмяк! - Да пусти, своло-оой! - судя по захлебнувшемуся воплю, эльфка - Да не кусайся, дурища, для сира Арриола силы побереги, - Урук закинул на плечо обмякшее стройное тело. И, скинув сапоги уже становящимся привычным образом, он зашлёпал по древесным ступеням на самую верхотуру. - Лист, присмотри за этой малахольной, а то потом хозяин нам обоим покажет, где хоббиты зимуют… - орк скинул ношу на растерзанную постель, ещё хранившую, казалось, сладкие и волнующие запахи. Судя по всему, Кленовый Лист никак не горел желанием проведать всякие весьма сомнительные тайны, да и намерения сурового сержанта истолковал верно. Несколько ветвей ожили. Оплели что-то бормочущую эльфку, надёжно и цепко прижали к кровати. И одобрительно кивнувший Урук только сейчас с облегчением вздохнул да утёр честный трудовой пот. - Верно Тролль говорил, что с этими бабами иногда больше мороки, чем с толпой святых воинов, - отдувающийся орк уселся на пороге спальни с верной палицей наперевес да остатками вина под рукой. И одной только его свирепой физиономии сейчас с лихвой хватило бы, чтобы любому отбить желание войти сюда. Ну, разумееется, кроме сира рыцаря… - Нет, не плачь опять, Селена, - Арриол почувствовал, как его сердце опять защемило. Ну не любил он эту девчоночью сырость, и все дела! - Да и что-то ты путаешь. В его неспешных, тщательно обдуманных словах прозвучало нечто такое, что заставило молодую волшебницу поднять мокрое лицо. - У Терри глаза всегда поверх тебя смотрели. Не в смысле роста… ты ж только сейчас расцвела, за тот год, что я тебя не видел - а раньше доска доской была, да худущая. Он просто злил тебя зачем-то. Девица нехотя, криво и еле заметно поморщилась. Что есть, то есть - ну не тянет она на приятно-округлых и пышногрудых дам, воспетых бардами и менестрелями. Вышла статью куда ближе к перворождённым… - Не смей произносить при мне этого имени, - от одного только вида её побледневших щёк Арриол захлопнул открывшийся было возразить рот. И некстати подумал, что в самом деле - даже если Терри и впрямь рассчитывал остановить волну волной и сработать в противоход, то на глаза Селене ему всё равно лучше не попадаться. - Если я однажды вернусь Вот уж злые иной раз эти девки! Верно говорят, что у них язык впереди мозгов бежит… и всё же, ласково поглаживавший и успокаивавший подругу Арриол грустно прикинул, что хоть так, хоть этак - а с поганца Терри не худо бы снять все пресловутые семь шкур. Или же, несколько сотен тысяч перворождённых таки стоят мучений одной этой девчонки? Непростой вопрос… Ну смогут они пробыть в зачарованном сне дня три-четыре. А потом? К тому же, известие о снующих за паутиной мерзких тенях не давало парню покоя. Неужто он в ярости вызвал к действию такие силы, что не приведи боги? Древние ужасы и могучих демонов, гулей-трупоедов и толпы неудавшихся некромансерам зомби, сброшенных прямиком на дно миров - нет, лучше о таком не думать. А ведь, придётся… - Ну допустим - допустим! Предположим, я согласен, что в беспамятстве и от мук слишком уж сильно шарахнул чем-то - и наказал весь род эльфов вместо одной-двух остроухих сучек. И если попытка… его попытка всё же не удалась, надо как-то выбираться обратно да снимать проклятие. Голос Арриола стал жёстче на миг - и безотчётно нежащаяся под его ладонью девчонка снова пристально посмотрела на друга. - Да вот, не хочу я возвращаться обратно. Понимаешь? Я подарил этому миру надежду на перемены… да и не в этом дело, - он поморщился, не в силах сразу подобрать слова. - Здесь твой дом, здесь твоя девчонка… как я понимаю, ты её в беде не бросишь, - чуть осуждающе уронила Селена, и её глаза на миг блеснули лунным серебром. Арриол смотрел внутрь себя, и отблески былого бросали сполохи румянца на его ещё не знающие ужасов бритья щёки. Как же сладостно знать, кто ты есть! Найти точку отсчёта, оселок, способный отточить до бритвенной остроты прояснившийся разум… - Ты бы перестала уважать меня, будь я другим. Но в то же время… Хэлль моя первая по-настоящему женщина. Девичья ладонь взъерошила русые волосы парня, а в ухо вполз лукавый шепоток. - Расскажешь по дружбе, как Да и не только людьми, кстати. Молчаливый Тролль отвёл глаза в сторону и ладонью закрыл их же Лёлеку, который созерцал своего господина… вернее, его гостью капая слюнками. В самом деле, губы сира рыцаря уже давно и нежно хозяйничали над доверчиво раскрывшейся и - Пошли, гоблин окаянный, поищем твоего братца… тут разговор о таких материях пошёл, что мы уже лишние. Разогретый под солнцем сосновый бор затих. Сладкой терпкостью разлились в жарком воздухе запахи живицы и чего-то будоражащего, такого, от чего нестерпимо хотелось то ли сладко плакать, то ли жить. Не иначе, как сама медовая Эллана обратила сюда с небес свой смеющийся взор? Не портило полудня даже еле заметно мерцающие в мешанине теней и света нити серебристой паутины. Они дрожали в разнежившемся воздухе - но они уже оказывались совершенно неопасны. В тот миг, когда хлопотливая пчела села на цветок, прилежно перебирая его прихотливые пестики-тычинки в поисках сладкого, сводящего с ума источника нектара, и немилосердно пачкаясь в мохнатой пыльце, в тот самый миг над лесом пронёсся неслышный, тягучий, заметный лишь владеющему Силой звон. Словно стон, он раскатился по лесу и затих где-то в дальнем овраге. Лопнула всего лишь одна нить. Но паутинная гниль не просто остановилась - она медленно, очень медленно но неудержимо стала отступать… - Мой император, мы сделали это! - грязный и мокрый Терри от избытка чувств тряс своего повелителя словно простого парня. Но тот вовсе не был в претензии - хлопал по плечам и обнимал парня как лучшего друга. И его просветлевший взор уже охватывал всё пространство вокруг непостижимым образом оказавшегося здесь клочка имперских земель. - Удалось, Терри, удалось! - Император оставил восторженно приплясывающего молодого волшебника и повернулся к терпеливо дожидающемуся дворцовому магу с хрустальным шаром в ладони. - Передай всем - вперёд! Последнее слово, каким бы оно маленьким и пренебрежительно коротким ни показалось, привело в действие весьма могучие силы. Словно спусковая скоба натянутого до невыносимого состояния арбалета, словно порождающий лавину камушек, оно пробудило к действию всё, что было кропотливо и прилежно приготовлено. По этому сигналу дюжина магиков, которые упрямо раскрывая слипающиеся от усталости глаза вслушивались в потрескивание магического эфира, встрепенулись. Словно круги на воде, от них разлетелись другие, давно оговоренные слова - и началось. Почти семьдесят отрядов имперских людей, девять экспедиций гномов и даже двенадцать спешно доставленных из святой земли групп вонзились со всех сторон в окутанную паутинной гнилью территорию. Приказ один, и он прост да незамысловат как палка. Спасать, вытаскивать из-под сени неназываемого замерших в зачарованном сне перворождённых. Лошадьми, телегами, на руках - любой ценой. Человеческая жизнь священна - а эльф ли это или гном, то уже дело вкуса и разбираться станем потом. Каждая экспедиция предводительствовалась могучими волшебниками или искушёнными в волшбе ведьмами. Даже несколько преступников из числа владеющих Силой вытащил могучий Император из подвалов и каторг с простым приказом - сделайте это, и я разрешу вам начать жизнь сначала. Но куда больше надежд возлагалось на специалистов по… скажем так, по той стороне жизни. Деловито снующие в паутине тени уже пару раз показали свой мерзкий нрав, и выводы аналитиков оказались однозначны. Жечь, жечь и жечь эту мерзость! Огнём, мечом, святым словом или же грубыми народными методами вроде осинового кола и чесночных зубков - неважно… - Лорд-канцлер на связи, господин полковник! - угрюмый магик утёр пот и вновь охватил горячий хрустальный шар своим вниманием. Коль сам Император вышел в первые ряды бьющихся, тут уж не до титулов. - Ян, тут непонятно как пришло сообщение от нашего друга… - хотя официально Тёмный Ярл и числился казнённым да врагом короны, однако тот умело воспользовался тем обстоятельством, что руки у него оказались развязаны - враги что-то уж очень резко пошли числом на убыль. - Три девицы на берегу Жемчужного залива взбунтовались. И он предлагает дать им платунг кирасир из резерва да сформировать из них ещё одну ударную группу. Сказал, что не подведут. - Отменная идея! Действуй, дружище! - Император улыбнулся. Положительно, сама судьба сегодня за нас… - Дай мне на связь Эстреллу. Августейшая Императрица час назад едва не разнесла в гневе по камушку дворец, однако её супруг настоял на своём - хоть ты и способна взглядом переворачивать души и строить по стойке смирно горы, но ты остаёшься дома. Но похоже, пришла пора выворачивать карманы и пускать в дело все средства и самые что ни на есть последние ресурсы. - Эсти, солнце моё - бери остроухую Королеву, впридачу к ней экипажи моряков с кораблей Крумта на полночном побережье - и попытайтесь пробиться к целительской роще, - Император мягко улыбнулся. - Эльфку нашлёпай, если слишком уж распустила сопли, а морякам пообещай что сочтёшь нужным. В воображении он почти воочию видел свою супругу - хрустальный шар в непосредственной близости от паутины отказывался показывать что-либо, да и голоса еле пробивались сквозь какой-то скрежещущий многоголосый вой. Вот Королева эльфов, гневно блистая чудными зелёными очами и пылая отхлёстанными щеками, взялась за длинный и тонкий двуручный меч гордых предков-королей, да рядом его лапочка, несравненный цветок вечно мятежных юго-западных провинций, идёт сквозь паутину, раздавая налево и направо могучие заклинания - а сзади дружно напирает плотно сбитая шеренга ощетинившихся клинками моряков… - А теперь дочерей! - и едва из шара донеслась возня и чей-то возмущённый детский вопль, как Император с трудом загасил нежную улыбку. - Дети мои, принцессы крови - вы остаётесь на хозяйстве, пока папа и мама воспитывают всяких злодеев. Организуйте пристанища спасённым эльфам, поддерживайте порядок - и попробуйте найти ещё одну группу для атаки на наших врагов. Хрустальный шар вдруг просиял резкими алмазными сполохами и отозвался голосом старшей дочери. Так мол и так, мы всё поняли и ради этого дела даже помирились. - Но голову демона, папка, ты нам притащишь? Над камином в детской опочивальне повесим… Нет, не улыбнуться тут всё-таки было невозможно. И пообещав малолетним августейшим смутьянкам не только голову демона, но и его хвост, Император распрощался. Развивший бурную деятельность сэр Дизли уже подогнал полсотни телег и кое-как сколоченный отряд солдат. Потому пришлось уделить и им некоторое внимание - похоже, пришла пора самому возглавить импровизированную группу. Так… сэр Терри - вернее, уже барон Терри - плюс магик с хрустальным шаром да вчерашний сержант а ныне дворянин… а что? Вполне ударная сила. И заскучавшая в ножнах Рубиновая Шпага повелителя с шорохом поползла из ножен. - Ну что, господа, проверим себя на прочность? И они проверили. Стряхнули пыль с мастерства, которое не ржавеет и не пропивается. Воистину, это оказался тот день, которым стоило гордиться и который можно будет потом смело вспоминать в старости перед камином, держа в руке нагретую склянку вина. Собранный с бору по сосенке отряд оказался вполне неплох - справа от Его Величества орудовал сосредоточенный Терри, и отменно прикрывал своего Императора от неистовствующих теней. А слева орудовал щербатой и изъеденной демоническим огнём секирой бывший сержант, и судя по всему, нынче всерьёз вознамерился из просто дворян прорубить себе дорогу в полновесные рыцари. Словно огненная река вонзилась в замершую от такой наглости паутину и прожигала себе путь в глубину. Сзади солдаты добивали остатки демонов, коих язык не смог бы не только описать, но и назвать, и проворно грузила на телеги замершие в зачарованном сне тела перворождённых. В общем, штурм и натиск! Но это всё были так, полумеры. Ну сколько можно спасти этих остроухих? Да, каждая жизнь бесценна - а всё же, если засранец Арриол не опомнится и не спохватится, находясь сейчас чёрт знает где, главное сделано не будет… Император смахнул с располосованной чьей-то шипастой клешнёй щеки кровь. - Господин полковник, на связь! - дворцовый магик из-за его спины, поднатужившись, бросил огненный шар в скопище шепеляво причитающих теней и тем самым дал повелителю передышку. Оказалось, три неугомонные принцессы развили бурную деятельность. Вся столица превратилась в большой импровизированный госпиталь, где размещали выкраденных из-под власти теней эльфов. Мало того, девчонки сообразили вернуть отправленную в опалу одну из лучших целительниц и подключить ту к основной, так сказать, деятельности. Диагноз той хоть и не внушал оптимизма, но и не разочаровывал - перворождённых никак невозможно вырвать из объятий зачарованного сна, однако возможно некоторое время поддерживать их жизнь. - Па, мы тут сколотили отряд гномов из кузнецов, да гильдию Строителей растрясли, выгребли всех оттуда бородачей. Возглавить может посланник степняков со своим шаманом и посол святых братьев - но все они хотят услышать лично твоё слово! - голос старшей дочери едва пробивался сквозь забивающий хрустальный шар вопли демонов, но всё же, отец улыбнулся. Ещё один отряд, ещё несколько сотен спасённых - спасибо, дочери! - Ахмет-оглы, у меня нет награды, достойной того подвига, который ты совершишь сегодня. Но хочешь ли ты в свой последний час, перед смертью рассмеяться безносой в лицо и сказать - да, я не зря прожил свою жизнь? Ответ знатного кочевника хоть и последовал не сразу, но оказался именно тем, который ожидался от человека, задумывающегося иной раз не только о дне сегодняшнем, но и о будущем. - Император-бей, я понял. Мои воины сегодня покроют себя неувядаемой славой… и да хранит тебя Степная Кобылица. Посол из Царства Света оказался куда менее сговорчивым. Но и Император, прорубивший нынче целую огненную просеку в паутине и сонмах отчаянно защищавших каждую пядь пространства демонов, сегодня не знал преград. - Ваше преосвященство, это и есть те самые силы, к борьбе с которыми вы готовились всю жизнь. Я бился с ними, и я заверяю вас в том - неужто вы откажете себе в удовольствии хорошенько наступить на хвост… не будем поминать кому? Пусть даже не лично повелителям, но хотя бы слугам, чтоб их хозяевам рожи в аду перекосоротило… минутку! На некоторое время Его Величеству пришлось отвлечься - бешеная контратака демонов едва не опрокинула захлёбывающегося от ярости Терри. Молодой волшебник орудовал мечом как тень бога войны и поливал магией как яростная летняя гроза, но того оказалось мало. И лишь пришедший на помощь Император сумел своей силой перевесить чашу весов да убедить госпожу Победу милостивее отнестись к живым, нежели к теням. На что это походило? На кошмарный сон. На безумную мясорубку, после которой оставалось единственное желание - проблеваться хорошенько да забыться поскорее в чьих-нибудь спасительных объятиях. Неприличный, непристойный, извращённый - какие тут слова ещё можно подобрать? Однако, сжигающие самих себя в безумии схватки люди победили. И финальный удар возглавляемых окровавленным Дизли копейщиков окончательно опрокинул атаку завывающих и скрежещущих теней, которые вдруг возникали из небытия, обретали объём, плоть и кровь - лишь с тем, чтобы вцепиться в чью-нибудь глотку. - Там совсем жарко? - и едва Император, чьё прокушенное бедро кое-как перевязал собственным оторванным рукавом гном с напрочь отгоревшей бородой, подтвердил, как посол Царства Света решился. Хоть и несовместимо то с дипломатическим статусом, хоть и никак невозможно влезть в драку - а всё же, бывает иногда, когда надо. Надо! Наступить на горло самому себе, пинком под зад послать все законы и уложения туда, где им самое место. И надрать задницу всяким-разным. Уж не надо упоминать, кому? Ведь все наши большие и малые победы есть ничто иное, как победы над самими собою. Над своими страхами и сомнениями, над предрассудками да нерешительностью… - Мы выступаем, ваше величество - а там, будь что будет! - и эти слова весьма укрепили веру морщащегося от боли Императора не столько в человечество, сколько в будущее. Неизвестно, каким оно будет, это будущее. Но оно всё же наступит. Будет - и это самое главное… Часть какая-то там. Смерть это ещё не конец. Неисповедимы пути человеческой души - да и не только человеческой. Иной раз так завьётся прихотливая тропочка, что только впору подивиться. А всё же, ведёт она куда-то, и любопытство идёт вслед за нею. Что же там, за поворотом? Посмотрим-посмотрим… В тот час, когда притомившееся за день солнце лениво почёсывало бока о макушки дальнего леса и подумывало завалиться за них да подремать - после хорошей работы оно не грех - в тот час всякие странности и начались. Вернее, не то чтобы начались… продолжились - а забегая вперёд, добавим, что вовсе на том и не окончились. Началось всё с того, что серьёзный аж до бледности Болек предложил своё копьё воина эльфке. При виде гоблина, на полном серьёзе ставшего перед перворождённой на одно колено и положившего в пыль под её ногами своё верное оружие, окружающие не раз старательно проморгались, протёрли глаза да ещё и ущипнули себя прилежно. Да вот только, зрелище от того не изменилось - зелёный гоблин с побледневшими от волнения и решимости ушками преклонился перед Хэлль и затаив дыхание, ждал своей участи. Говоря между нами, у той изрядно трещала голова после орковской терапии. Хоть она и поспала немного под присмотром Клёна, но коварное и сладкое эльфийское вино ещё не выветрилось из её прелестной и вовсе не слегка ветреной головки. Однако, таковое происшествие, когда гоблинский оболтус вдруг преклоняет пред тобой колено и вслух называет Тёмной Госпожой, кого угодно выведет из меланхолии. Хэлль беспомощно оглянулась. Арриол стоял в сторонке, обнимая таким чудным образом прибывшую светлую магичку, и радостный румянец ещё блуждал на её щеках. Ревновать эльфка даже не подумала - и не только потому, что таковое было просто ниже её достоинства. Но что-то такое за сердце всё же легонько ущипнуло… однако парень легонько дёрнул плечом - решай сама. - Послушай, Болек, - эльфка осторожно облизнула пересохшие губы. - Если сир рыцарь позволит, я и дальше пойду за ним. Невзирая на… маменьку. И служба мне это прежде всего служба ему. Чтоб у этих перворождённых уши в трубочку свернулись! Опять эта эльфя смешала в кучу грешное с праведным да упаковала в одно кучу смыслов - но Болек понял. Уж служба такому рыцарю неплохо мозги прочищает. - Я знаю, госпожа - потому и верю вам, - против ожидания, глаза у гоблина вовсе не выглядели как у побитого пса. Напротив, серьёзный до невозможности Болек не отвёл взгляда, и Хэлль с тихим негодованием признала - в глубине души она уже всё для себя решила. С тихим шорохом шепчущейся с ветром листвы, с терпкими ароматами напоенных зноем степных трав, выплелись в шорохе невыпавшего дождя слова древнего языка. Дальними зарницами на тёмных облаках вспыхнули неведомые письмена, с тем чтобы сладкой капелькой майского мёда растечься по кончику язычка… - Спасибо, Госпожа, - расчувствовавшийся гоблин размазал по чумазым щекам слёзы и первым делом приложился облобызать эльфячью ручку. Рассердиться на это зелёное чудо Хэлль решительно не нашла в себе никаких сил. Улыбнулась печально, взъерошила гоблину волосы и приказала для начала вымыться. Тот просиял, от избытка чувств подпрыгнул на месте и с гиканьем помчался к озеру. - Эй, водяницы! Госпожа приказала постирать меня! - да уж, судя по сразу поднявшейся вокруг Болека весёлой суматохе, процедура там наметилась серьёзная… Но когда это было, чтоб один брат лез поперёд другого и становился главнее? Да ни в жисть! И Лёлек, залихватски хряпнув для храбрости ковшик ключевой воды, утёр рот и бухнулся в пыль перед Селеной. - О моя Светлая Госпожа… - он едва не задохнулся от избытка чувств. И такой восторг светился на этой неприкаянной физиономии, так сияли надеждой эти гоблинские глаза, что от хохота чуть не покатился даже степенный Тролль. Надёжные и такие уютные объятия Арриола нехотя распахнулись, и обомлевшая Селена неожиданно для себя оказалась одна-на-один с коленопреклонённым гоблином. Вот это влипла, тысяча морских чертей… - Бывают решения, которые можешь принять только ты, - шепнул ей парень, и юная волшебница легонько поёжилась. - Я же никак не древнего рода, - жалобно она попыталась ещё отнекиваться, но отвертеться ей всё-таки не дали. Рыбацкая принцесса, кстати, было ещё не самым обидным прозвищем, прозвучавшим сегодня в её сторону… Медленно и торжественно слетали с губ слова древней клятвы Морских Королей, которую в рыбацком посёлке знал каждый - уж передаваемые из поколения в поколение сказания о старых временах там знали наизусть. А когда Селена один раз запнулась от нехватки воздуха, водяница от озера подсказала ей… и вот настал тот миг, когда Лёлек тоже стал не просто наёмником, а солдатом на службе госпожи. И тоже оказался допущен к ручке, хоть и с ворчанием. - Понял-понял, - просиявший гоблин от избытка чувств кувыркнулся и тоже вприпрыжку помчался к озеру. Селена задумчиво повертела в руках оставленное солдатом дрянное кривоватое копьё, покосилась на почти такое же в руке эльфки, и вздохнула. - Гном, сделаешь ему настоящее? Я добавлю в оружие кое-чего… во что мне твоя работа обойдётся? - да и Хэлль, кстати, поддержала просьбу и тоже заказала копьё для Болека. Однако бородачи, когда надо, соображают не хуже нас, да и речь умеют вести как надо. Оттого Лоин в весьма велеречивых выражениях ответствовал, что почтёт за честь сработать оружие под руководством прелестных дам. Заодно и поучиться кое-чему - ведь обе госпожи добавят туда чего-нибудь волшебного? В общем, ухмыляющийся в бороду гном едва не получил по шее за чересчур длинные и подхалимские речи, и отправился подбирать железо да дерево. - Кстати, заодно секиру Троллю сделай - боевую, а не для дерева, - заметил Арриол. Стоит признать, что делать всяким подозрительным троллям оружие гному и в кошмарном сне не привиделось бы - о чём он прямо и заявил. Вражины ведь, лютые… после орочьей дубины и без того совесть мучает… Полирующий кирасу своего рыцаря Урук поднял голову. Нахмурился поначалу, явно хотел сказать что-то резкое. Но потом только скорчил зверскую рожу, что при его орочьей физиономии было совсем, между нами говоря, нетрудно - и продолжил своё занятие. И лишь потом в испуганно замершей тишине расслышалось его ворчание по поводу того, что ни черта один гном так и не понял. Шрокен, протирающий за своей стойкой вчера купленные новенькие кружки, мимолётно покачал головой. - Куда катится мир… сорвиголова-орк думает, прежде чем сказать! Воистину, мы все тут потихоньку с ума сходим. Арриол уминал свой ужин - как ни странно, однако аппетит у него не испортился. Наверное, опять Жадность хулиганит… - Не бурчи, Лоин - а чтоб к утру всё было. Копья гоблинам, секира Троллю, а в наказание за несообразительность сделаешь ещё и полсотни зачарованных стрел для Хэлль. Странно было видеть, как глаза Тролля медленно зажглись болотными огоньками, и здоровяк поднял голову. - Позвенеть однажды оружьем в Эльвенхейме? Ради такого можно и головой рискнуть. Только скажи, сир рыцарь - стоит оно того, спасать этих остроухих? Вновь воцарилась тишина - да такая, что в ней оглушительно звонко стукало взволнованное сердечко эльфки. А опустивший в раздумьях голову рыцарь прямо-таки чувствовал на себе обжигающие, исполненные надежды, сомнения и осторожности взгляды. - Наверное, и впрямь я тогда сотворил дурное. И выпустил на свет силы из неназываемого. Знаете… есть такие, против которых обязан биться любой - будь то светлый эльф или болотный тролль. Да и в конце концов, когда это мы отказывались от хорошей драки? - Каков план, сир рыцарь? - орк последний раз протёр рукавом сияющую тёмную сталь. Он дохнул на неё, полюбовался на свою физиономию и с довольной ухмылкой отложил в сторону. План опять оказался прост - высадиться посреди Эльвенхейма, поубивать немного всё, что станет набрасываться. Следом запрыгивает Хэлль и показывает дорогу главной башне клана Осенней Вьюги. И придётся прорубаться на то самое место, где… а там видно будет. Естественно, немедля прозвучали два вопроса - а если эта эльфя прямо там и уснёт? А как отсюда попасть за тридесять земель да сразу в столицу злокозненных остроухих? И тут же прозвучал ещё один, взволнованный и даже чуть задыхающийся: - Арри, ты пощадишь мою мать и мой клан? Надо признать, Арриол не без труда выдержал взгляд зелёных глаз. Но он не отвернулся, и даже чуть улыбнулся в ответ - и от того эльфка почувствовала, как замершее было сердце неуверенно трепыхнулось напуганным воробышком и кое-как принялось отсчитывать мгновения опять. - Завтра всё и узнаете - что, как и почему… Утреннее, ещё розовое спросонья солнце нехотя осмотрело залитую серебристым маревом огромную страну. Поморщилось светило - уж больно мерзкое зрелище оказывалось даже с этой высоты - и совсем уж было собралось загородиться от этого вида какой-нибудь тучкой. Однако, оно не успело. Чуть полуночнее центра отравленного пространства вспухла яркая до нестерпимости искорка. Вот она неуверенно моргнула, словно смутившись своей дерзости перед огненным взором небесного божества. Но почти сразу выправилась, засияла крохотной острой точкой - и лопнула, разбежалась во все стороны могучими и неудержимыми волнами… - Мой Император, все посты докладывают - есть засечка! - дежурящий на хрустальном шаре магик не удержался, и в его голосе проскользнула звенящая нотка гордости. - Эльвенхейм, и через пару минут отдача дойдёт сюда. - Отменно! Давай прикроем на всякий случай, - через силу ковыряющийся в котелке с походным завтраком Император вскочил. Даже и приглядываться не было нужды, чтобы заметить - каких усилий молодому повелителю огромной Империи стоило сохранить сдержанность. Тем более, что рядом Терри и Дизли свистели и орали от радости. Однако почти тотчас же молодой волшебник присоединил свои усилия к возводящему магические щиты повелителю. Дизли рукой подал сигнал И когда над испуганно сгрудившейся вокруг Императора и Терри кучкой людей и гномов замерцали призрачными сполохами магические щиты, земля под ногами зазвенела. Отделаться от ощущения, будто где-то там завыл огромный стеклянный колокол, было невозможно. Незримая буря налетела с полуночи, отчего по закрывающим отряд слоям магии стегнули с ясного неба молнии - и тут же стекли в изрытую землю уже безвредными ручейками. Отчего-то жар и холод поочерёдно хлестали по лицам, проникая через кое-как, наспех выстроенную защиту. Но мало кто замечал то - все взгляды оказывались устремлены в ту сторону, где толстый, надменно выпяченный вал паутинной гнили вдруг налился серостью, словно подтаявший по весне сугроб. Вот он ещё потемнел, перекосился - и беззвучно лопнул, растекаясь на ветерке быстро тающими дымными хлопьями. Не сразу, не вдруг чутко прислушивающийся Император и его молодой помощник обменялись взглядами и согласно кивнули. Несколько жестов, пара-тройка скупых слов - и защита, последний раз вспыхнув на прощание, исчезла. - А тихо-то как… с той стороны. Словно с кладбища, - невесело пошутил Дизли, на всякий случай своим телом прикрывая Императора от неведомо чего. Но, обошлось. Налетел порыв ветерка, взъерошил пропотелые от волнения волосы - и замершая было жизнь вновь пошла своим чередом… - В каком ухе звенит? - Арриол сидел на корточках, старательно не обращая внимание на ноющую свежей раной щёку, и заглядывал в уходящий, казалось, до самого Дна Миров пролом на том самом месте. Курился оттуда едкий дымок, доносились вопли обожжённых демонов - однако главное было сделано. Слово, одно-единственное нужное и подходящее слово было произнесено. И тотчас же словно чья-то рука рывком разодрала серебристые лохмы паутины да разметала их в ярости. Лишённые укрытия, тени оказались беззащитны перед всевидящим небесным оком солнцеликого Риллона - и спасибо за ясную погоду! Хорошо горела нечисть - наверняка бессмертные не удержались, втихомолку помогли… - Да вовсе не звенит, - мрачная и закопчённая Хэлль прислушалась и указала в ту сторону лицом. - Кукушка. Похоже, мир просыпается. Она покосилась через плечо, где в колчане сиротливо болтались две единственные оставшиеся белооперённые стрелы, и покачала головой. - Так отчего я не свалилась, как мои соплеменники… - она запнулась - нет-нет, а взгляд вычленял то в переулке, то на пороге жилища чьё-нибудь ещё не пробудившееся от зачарованного сна тело. Селена на пробу швырнула в бездну ещё одно заклинание. Прислушалась, и неодобрительно покачала головой. - Сюда бы некромансера или святого рыцаря - с нечистью у них выходит лучше всех, - и посмотрела на эльфку. - А потому, сестра, что мы все трое умерли Волшебница оглянулась. - Кстати, где они? Арриол вздохнул и ответил, что отпустил на квадранс - пограбить Башню Королей. И в самом деле, в ещё недавно цветущем, а сейчас спящем городе вскоре раздался топот, гиканье и улюлюкающий свист, и из-за угла показались все четверо. Причём, здоровенный Тролль без видимых усилий нёс на плече выдранный с корнем изящный королевский трон. Остальные тащили туго набитые, и судя по всему, весьма тяжёлые мешки. А Урук вдобавок хозяйственно прихватил здоровенный кусок варварски отломанных серебряных перил - как позже сказала Хэлль, с галереи над королевской трапезной. Да и судя по весьма хитрым и шкодливым физиономиям, солдаты обязательно напроказили ещё чего-нибудь. - Вот, ваша милость - ещё королевой эльфячьей вонявкает! - Тролль осклабился в довольной ухмылке. - А что вы думаете? Поставим в верхней зале Листа, и будет ваша милость в нём сидеть да суд чинить, или мысли умные думать. - Мародёры, - Арриол против воли ухмыльнулся. - Ладно, как сувенир на память, годится. Корону и прочие регалии, так понимаю, тоже упёрли? - Никак не можно оставлять, ваша милость. Пусть выкупают, раз уж мы эльфячью столицу на меч взяли, - Тролль со вздохом пока опустил свою ношу на запорошенные пылью каменные плиты. - А так, по мелочам кой-чего прихватили - на сувениры, да и в доказательство. Что-там ещё такое, и весьма хитрое, виднелось в глазах здоровяка, но разгадывать загадки было не время. Молодой рыцарь со вздохом поднялся на уставшие ноги. А всё-таки верно он предположил, что зачаровавший зеркало в корчме чёрный колдун и тот дворянин в чёрном плаще, который принёс меч и кленовое семечко - один и тот же человек! И час назад своими руками зашвырнул в глубину испуганно трепыхнувшегося изображения верещащего с перепугу Болека. Или Лёлека? Синяки-то им эльфка свела… а, неважно - зато гоблин пролетел Остальные попрыгали с разбегу сами, а последним, как и подобает полководцу, на поле боя прибыл сир рыцарь. Поначалу туговато пришлось. Хоть основные силы теней и оказались оттянуты к границам, где их неутомимо грызли отряды людей и гномов, но и в самом Эльвенхейме осталось немало. И жгли, и рубили, и кололи их - пока из глубины похолодевшей души не всплыло одно-единственное, то самое, нужное слово. - Laisi! - это ведь на староэльфийском жизнь. По преданию, в далёкие времена именно этим словом даровали прощение, именно так короли возвращали свободу победившему на арене гладиатору. И именно это слово самым первым слышал только что появившийся на свет младенец из уст принимающей роды целительницы. Жизнь - и отпрянули в ужасе орды теней. Лопнула закрывающая их от света паутина, разлетелась гнилой соломой на ветру… и только дым вонючий остался. Вот и всё, собственно… почти. - Надеюсь, Арри, ты там недолго? - поинтересовалась эльфийка, осторожно убирая своей силой царапину на щеке молодого рыцаря. - А то мы со светлой сестрой туда на пару нагрянем. Нет уж, не нужно такое! Если эти две нахалки заявятся в неназываемое, да ещё и в неподходящем настроении - оттуда же все демоны в ужасе удерут, поджав хвосты и с перепугу портя воздух. Оно нам надо, чтоб такая пакость разбежалась по всем мирам? Вот то-то же… Арриол хмуро смотрел в провал. Хочется или не хочется - на самом-то деле совсем не хочется - а всё-таки что-то подсказывало ему, что надо отправляться туда. Иначе не закроется эта трещина между реальностями, так и будет зиять кошмарной раной. Он вздохнул и легонько обнял обеих девиц за плечи. - Как только я… пойду, эта дрянь должна закрыться. А вас в моё отсутствие, похоже, выбросит обратно. Вообще, это донельзя приятное ощущение, когда две девчонки отнюдь не страхолюдного обличья одновременно чмокают тебя в обе щёки! Арриол улыбнулся, и опять вытащил из ножен блистающий резкими алмазными сполохами меч. - Что ж, пора… Да, да, да - всё оно так и было, прилежно записанное Вечным Летописцем на скрижалях истории. Однако, произошло и ещё кое-что, о чём не ведали ни порхающие над пергаментом вечности зачарованные гусиные перья, ни бессонно присматривающий за ними хозяин с внимательными и усталыми глазами. Бывают досадные мелочи, неведомые никому, воистину тайные… В тот час, когда красавец-Эльвенхейм неуверенно раскрывал глаза навстречу лучам долгожданного солнца, действительно началась эта страшная и поучительная, но оставшаяся во многом неизвестной эскапада. Кто знает - быть может, Тёмная Госпожа одним лишь движением чуть нахмурившейся бровки вытерла нечто не понравившееся ей. Кто знает? Возможно, что нечто не понравилось как раз её Светлой сестре, и одно лишь эхо её бродивших неведомыми тропами мыслей изменило ход истории. Но даже самые искушённые в диспутах философы не смогли бы дать ответ - а является ли вообще истиной нечто тайное, так никогда и не ставшее явным? В самом деле - реально ли, например, падение камня в пустыне, если того никто не видел? Всё одно, как будто того и вовсе не случалось. А всё же, это произошло. Вечер ещё не успел толком наступить, как пришла гроза. Сначала глухо зашумели сосны над обрывом, словно последний раз предупреждая скептиков, ещё не внемлющих зрелищу внезапно нахмурившегося неба. С истошным карканьем сорвалась со своего места старая ворона, и роняя перья с суматошно хлопающих крыльев нырнула куда-то в чащобу. Закрылись цветы, с недовольным цоканьем попрятались взбалмошные белки, и даже сердито фыркающий ёж убрался с открытого места от греха подальше. Здесь же, в надёжной как скала цитадели знаний, всё оставалось по-прежнему. Лишь завертелись с треском флюгера, да оставивший своё занятие мэтр Карвейл озадаченно выглянул в окно - вроде бы, дождя на сегодня он у погодников не заказывал. Но с другой стороны, оно и к лучшему. После дневной жары всё какое-то приятное облегчение… и когда по кровле над головой ударили первые, самые большие капли, он заставил просиять ярче обычного служащий источником света магический шар да и вернулся к своей рукописи… В башне преподавателей хлопнула створка забытого беззаботно окна. Приотворилась, и снова хлопнула, на этот раз уже сердито дребезжа стёклами. Лежащая на нерасстеленной кровати женщина повернула в ту сторону голову. Некоторое время всматривалась в окно незрячим взглядом, пока её взор не прояснился - даже быстрой как ничто мысли нужно время, чтобы вернуться из тех далей, куда она неосторожно забралась. И всё же, резко потемневшее снаружи небо и хлопающая створка вынудили хозяйку комнаты прерваться в своей неизбывной меланхолии. В тот миг, когда женская рука уже притянула к себе изделие из дерева и стекла да ухватилась пальцами за кованый, гномьей работы бронзовый крючок, снаружи ударил гром. Резкий порыв ветра вырвал створку из ладони - а ослепительная, никак отчего-то не прекращающаяся вспышка света швырнула преподавательницу в угол. И в этом неистовом сиянии почтенная волшебница отчего-то почувствовала, как на голове не в переносном, а самом что ни на есть буквальном смысле встали дыбом волосы. Словно как в тот раз, когда Фирелла пыталась превзойти себя и сотворить самую сильную молнию - на пол-лиги в округе взлетела пыль, трещали искрами волосы, а хрустальные шары магиков верещали нечеловеческими голосами. Однако, на этот раз упомянутый феномен проистекал вовсе не из природы сгустившейся флюидами атмосферы или потуг пошедшей на принцип Мастера Молний. Напротив - в резком и ослепительном сиянии, бьющем наотмашь из окна, прорезалась резкая, изломанная чёрная тень. Миг - и порождением ночных кошмаров в высокое окно ступил истекающий адским огнём конь, на которой сидел мрачный чёрный рыцарь… Неизвестно, куда бы завели мысли женщину, от страха даже позабывшую про всякую чушь вроде магии - однако, заехавший в комнату прямо через окно незнакомец гулко захохотал смутно знакомым голосом. И под откинутым следом забралом почтенная преподавательница не сразу признала бледное и чумазое лицо. - Здорово, мэм Харальда! Не ждали? - как от этого зычного голосищи на полках не переколотилась последняя уцелевшая посуда, осталось известно только покровителям гончарного и стеклодувного ремёсел. - Ох, Арри, как же ты меня… это действительно ты? - волшебница одной рукой суетливо пыталась пригладить волосы, другою удержать полу одежды, так и взлетающей от проникшего вслед за рыцарем в комнату вихря. А глаза её недоверчиво обшаривали избитые доспехи, кое-как прихваченный обрубок руки с блестящими краями разорванной стали. Взгляд отчего-то всё время прыгал - ах, это сердце пустилось вскачь! Взволновалось опять, словно мало ему пришлось пережить за своё время… Медленно из-под рваного чёрного плаща показалась сияющая неземным светом маленькая статуэтка - и рыцарская перчатка вдруг с силой стиснула её, словно опасаясь будто та убежит. Вновь ударил гром, и от этого уже было вылезшая из своего угла женщина вновь скорчилась от боли. В спине словно полыхнули адским жаром два крохотных вулкана. Пришлось даже закрыть глаза с так и брызнувшей из-под век влагой - а всё внимание уделить не столько попыткам удержать выгнувшееся дугой тело, сколько самым дурацким образом не… всё же, не оконфузиться удалось. - Вот и всё, мэм, - отчего-то севшим голосом проговорил этот таким странным образом объявившийся дрянной мальчишка. Шорох, нежный упругий шорох крепких перьев раздался в звенящей тишине, и только тогда боль стала утихать. А почтенная волшебница, из последних сил пытаясь задавить вой проснувшейся надежды, всё боялась открыть глаза. Она лишь чуть вздрогнула, при звуках затрещавшего и разлезшегося на спине платья - но лишь когда рыцарская перчатка протянулась и осторожно похлопала по щекам, женщина наконец решилась. Она склонила голову и осторожно глотнула так сейчас не хватающего ей воздуха. Переступила через упавшие к ногам остатки одежды и отчего-то решила скрестить на груди руки в полной покорности судьбе. Однако словно шевельнулось в душе полузабытое нечто - и два крыла вдруг обернули её нежнейшим ощущением защищённости. - Не попадайтесь так глупо в следующий раз, мэм Харальда, - на осунувшемся под забралом лице прорезалась неожиданная горькая усмешка. - Но теперь, прощайте! Издевательски захохотал оскалившийся призрачный конь, и словно вихрь вылетел из окна под кружащее непогодой небо. А в разгромленной комнате осталась не могучая волшебница - завернувшись в серо-стальные крылья недвижно стояла одинокая, уставшая и заплаканная маленькая женщина. Завывай сильнее, ветер! Грохочи смелее, буря! Да только, не вам дано заглушить ту боль, пылающую в одиноком сердце. Не вам суждено преодолеть, обжечь очищающим пламенем и унестись вдаль, оставив взамен чувство покоя… Фельстаад жалобно заржал. Словно невидимая мягкая лапа прижимала коня и его всадника к несущемуся под копытами мокрому лугу. Вот он встал на миг косо - адский конь почти уже вырвался в неимоверном рывке. Уж кто-кто, а он не признавал поражений. И всё же, рука в истерзанной перчатке придержала скакуна. Да и ноги рыцаря мягко поглаживали бока - осади, малыш, не горячись. - Что ж, похоже - сейчас мне за всё и воздастся? - Арриол огляделся, однако под свинцовыми тучами почти ничего и не было видно. Мокрое поле с поникшей травой, да какой-то мрак над головой. Даже повеситься негде - вот уж тоскливое место! Ага, вон со всех сторон и тени какие-то окружают… Он спрыгнул с роняющего огненные капли из пасти коня и легонько обнял его за шею одной рукой. - Ступай пока. Возможно, и свидимся? - жеребец нетерпеливо ткнулся мордой в шею, дохнул жарко. Да что же это, хозяин? Садись, а вдруг и прорвёмся? - Нет, малыш - по счетам надо платить. Причём, честно. Арриол мягко оттолкнул косящегося лиловым огнём глаз коня, и повелительным жестом показал тому - исчезни. И немедленно! Вот так, малыш, вот так… Что ж, посмотрим - и рука его плавно потянула из ножен испытанный не раз отцовский клинок. Однако, не успел человек задрать голову к небесам и вызвать кого бы там ни было на поединок, как оттуда раздался ехидный смешок. - Как же надоели эти идиоты-бессребренники, эти грёбаные святые рыцари… Ты хотя бы ту летунью трахнул? За что это ей такой почёт - переворачивать вверх дном весь мир, чтобы исцелить? Мелькнули освещённые молнией тучи - низкие, плывущие пугающе быстро. А меж них вдруг просунулась откуда-то сверху здоровенная драконья морда и издевательски уставилась на одинокого молодого рыцаря алым пылающим взглядом. Дракон поморщился, и неодобрительно вздохнул. - Ладно, у меня всё-таки было время подумать. Как ты там сказал - пора платить по счетам? Расслабься… и спрячь меч. В тот миг, когда клинок скользнул в ножны, а Арриол попытался одной рукой снять с головы надоевшую тяжесть шлема, Дракон приоткрыл пасть. Ослепительная струя огня, словно диковинный водопад, залила тщедушную фигурку внизу. Вспыхнула жаром трава, вскипели лужицы по сторонам. А когда пламя исчезло, на обугленной, выжженной до звонкого шлака земле остались лишь два отпечатка ног с длинными рыцарскими шпорами. Взгляд дракона пригасил своё неистовое сияние, словно хозяин его призадумался. - А и в самом деле - неплохо смотрятся кружавчики на попе той магички… проводить летунью к своим, что ли? Ладно, так и сделаю. И то оказались последние слова, что можно было расслышать в темноте под низко проплывающими грозовыми тучами. И летящий в полутьме дракон подумал отчего-то - хватит битв. Наворочал в своё время делов, до сих пор расхлёбывается. Надо бы теперь потихоньку приводить этот мир в порядок. А как же дракошка?… вот она, будущая малышка - хм-м, даже золотая? В странно потеплевших глазах дракона медленно разгорелся блеск благородного металла. Дождись меня, лапочка… Глаза Императора лучились чем угодно - но только не благодушием. Ещё бы! Мало того, что эти три магички обнесли бордель, так ещё и устроили нападение на Имперского наместника, представлявшего в тех местах прямую власть и слово своего повелителя. Бывало, и за куда меньшее попадали прямиком на плаху или виселицу. - Вот сколько раз я задумывался - неужто девицы и в самом деле думают не головой, а… - Задницей, ваше величество, - присутствующий при разносе в кабинете лорд-канцлер с самого начала ломал голову, как бы спасти вот эту провинившуюся троицу. Хоть бы время потянуть - а там хозяин остынет, вдруг и удастся? Потому он решил направить гнев повелителя чуть в иное русло. - Давайте уж называть вещи своими именами, мой Император - задницами они думают. Стоящий у окна посол Царства Света с висящей на перевязи рукой легонько поморщился. Не то, чтобы он не согласен был с иной раз прямодушным как солдафон лорд-канцлером… наоборот, как раз в этом мнении насчёт способности женщин соображать здраво он оказывался солидарен. Разве что, с выражениями следовало бы помягче. Эсмеральда тихо вздохнула и переступила с ноги на ногу. Как же ей надоела эта тягомотина! Перед тем, как всех троих вежливо но настойчиво пригласили сюда весьма неприятные ребятишки, она успела - Не стоит напоминать, чем думают мужчины при виде женщины? - дерзко осведомилась она. - Строго противоположным местом - передницей. Во взгляде Императора что-то переменилось. Разумеется, доводить дело до крайностей он не собирался. Как говорил отец, из любой ситуации государственный деятель обязан извлекать пользу… да и уж больно хороши нахалки - владеющие Силой отчего-то всегда отличались либо завидной красотой, либо (что гораздо реже) редкостным уродством. Но и в самом деле - негоже думать гм… противоположным местом? Потому хозяин кабинета, дворца и всей могучей страны лишь неодобрительно покачал головой. - Леди Ноэль, вам надлежит завтра встретиться с будущим супругом - сейчас его пользуют целители, - хотя святой рыцарь и вышел победителем из бешеной рубки с тенями, бесследно она ему не прошла. - Полагаю, на Крумте вам будет уютно - море рядом. Да и святые отцы поблизости, первое время присмотрят. Но если вы хоть раз появитесь в пределах Империи… Дальнейшего не требовалось - вроде и звучит сурово, а по сути так, лёгонькое предупреждение. Зато дальнейшее прозвучало куда хуже, когда повелитель повернулся к оставшимся. - Теперь вы двое - законы Империи вам ведомы были не хуже меня, в отличие от… ведьмы. И ваша вина несравнимо больше. Даю двадцать четыре часа уладить дела - а потом отпускаю поводки сыскарям. Невзирая на границы, законы и правила - найти и уничтожить. Вот это прозвучало уже куда хуже. Ушлые парни и девчата из Тайной Палаты при нужде и монетку на дне океана сыщут. И что-то уж больно похоже это прозвучало на смертельный приговор с отсрочкой - если бы Император не проронил под конец весьма странную фразу: - Награбленные золото и камешки разрешаю забрать туда… И уже спустя весьма долгое время после того, как всех троих магичек словно ветром вынесло за пределы роскошного золочёного дворца, а лорд-канцлер и посол ушли в молчаливом задумьи, из заигравшей серебристым зеркалом стены прямо в кабинет шагнула королева перворождённых. Что-то последнее время светлейшая Элеанор ходила в простой и безыскусной одежде - хотя стоило признать, что она шла её величеству ничуть не меньше прежней. - Как я понимаю, друг мой, эти две стервочки сообразят - и будут хорошим подспорьем некоему молодому рыцарю… там? - несмотря на трудности и перипетии последних дней, эльфийская королева как всегда блистала свежестью и обворожительностью. Молодой Император привычно встал при появлении гостьи, и столь же привычно приложился к её ручке. Хоть и казался чуть рассеянным и задумчивым более обычного, но улыбка его оказалась всё той же искренней и доброжелательной. - Да, Элеанор - надеюсь на то. Принесённые Королевой новости оказались не самыми лучшими, но и не дурными. На удивление, жертв среди перворождённых оказалось ничтожно мало. Вовремя прижёг новоявленный барон Терри, отвлёк силы теней - а там и сэр д'Эсте сказал своё веское слово. Работы по восстановлению предстоит ещё на годы, но главное богатство любой страны - её жители - почти не пострадали. - Правда, я ещё не решила - выжила ли высокорождённая Норвайр из клана Осенней Вьюги, или же тени выпили её жизнь досуха, - взгляд зелёных глаз чуть потемнел. Однако Император не согласился с таким толкованием вопроса. Оказалось, что уже успели перед ним похлопотать, да вложил чей-то шепоток нужную мысль в ухо повелителя. Есть, есть умники, которым тот прислушивается - но упаси вас боги назвать их имена хотя бы мысленно!… - У меня есть предчувствие, что некая остроухая леди завтра же отречётся от клана, титулов и прочего - и попросит политического убежища в Империи. А потом добровольно и на совесть поработает в отделе планирования стратегических операций, - человек непонятно усмехнулся. - Возможно, хоть отчасти искупит тем свою вину - а там, кто знает? Говорят, именно труд сделал эльфа человека… Разумеется, за такие слова эти изящные пальчики таки оттаскали за ухо легонько - но так, больше для виду. Уж эти двое повелителей огромных держав умели говорить без слов, понимать и принимать сделанное им добро именно так, как и следовало. Без ложной скромности, но в то же время и на шею не садиться… Забавно оказывалось наблюдать, как на перевёрнутом вверх тормашками холме сверху вниз росла древесная обитель. Вот приоткрылись ворота, и из них вышла - разумеется, вверх ногами - фигурка сира рыцаря. На него словно стая воробышков тут же напрыгнула орава деревенской ребятни. И к задумавшемуся о чём-то вечернему солнцу под их головами как обычно потекла витиеватая и прихотливая полуправда вечерней сказки. А рассказчика сегодня посетило особое настроение - вон, даже руками себе помогал, показывая и рисуя в воздухе что-то диковинное перед округлившимся от изумления глазами детворы. Налетел порыв ветерка, и отражение в озере сразу пошло рябью, изломалось на маленькие осколки истины. Тролль вздохнул и улёгся поудобнее. Поднял глаза чуть выше, где стоящий как ему положено замок зачарованно прислушивался склонёнными ветвями к измышлённому фантазией сира Арриола ужасному и отчего-то привлекательному миру. Что-то там было про Вечный Лес… Только представив себе такое, Тролль зябко передёрнулся. Ужас! Небось, под каждым кустом святой воин засел, а за деревьями от злобных елфов с их луками-стрелами просто не продыхнуть. В берлогах то не медведи сердито рычат - то магики со своей волшбой так и умышляют, как бы с бедного тролля содрать шкуру да натянуть её на барабан!… рука привычно осенила себя отгоняющим Свет знаком. - Сам дурак! - раздался сзади сердитый голос Болека-Лёлека. Однако не успел Лёлек-Болек вцепиться в своего брата да отмутузить того хорошенько, как тут же прозвучали два смачных подзатыльника. Да уж, в исполнении Урука даже плюхи звучат как-то внушительно… - А ну молчать, ушастые! - сержант отвесил ещё и пинком под зад каждому. Потому неудивительно, что через миг рядом с философски разглядывающим озеро Троллем на берег кувыркаясь шлёпнулся один гоблин, затем другой. Теперь-то их различить было куда проще - выкрашенная в чёрное с зелёным одежда Болека даже издали отличалась от бело-золотистых цветов Лёлека. Хотя, никто бы не побожился, что близнецы втихаря не поменялись одеждой… Гоблины на сегодня отмучились - упражнения да тренировка с копьём, которые им проводил то сир рыцарь, то не дающий малейшего спуску орк, наконец оказались закончены. А стало быть, есть хоть и не повод… но так, возможность. И точно - ухмыляющийся сквозь клычки Урук поставил посередине запотевший кувшин пива. Маловат, конечно… да один чёрт, как говорит сир рыцарь! Сколько пива ни бери, а за добавкой всё равно Болека-Лёлека посылать придётся. Правда, при чём тут нечистые, исправно работающие на мельнице и до зелёных херувимов надирающиеся затем в корчме, слабо понимал даже многомудрый Тролль. Да ещё и один? - А вообще, хорошо! - Болек после первой кружки блаженно выдохнул и сразу подобрел. На его зелёной и пыльной физиономии немедленно растеклось блаженство. - Я вот всё равно не догоняю, - его брат с наслаждением забросил в рот ломтик копчёной рыбы, ещё ночью плававшей себе и загнанной водяницами в сети, а потом сразу закопчёной под руководством госпожи Селены. - Как нашему сержанту пришла такая умная мысля - всем скопом нагадить в том эльфячьем дворце? Да ещё и прямо посреди тронной залы? Урук пихнул локтем в бок молча цедящему холодное пиво Троллю и хохотнул. - А этот таку-ую кучу наложил, да ещё и зелёным! Что такое сожрал, Тролль? Тот грустно заметил, что намедни его знахарка испытывала на нём новое зелье - настойку из поганок да мухоморов - но видать, маловато волчьих ягод добавила… Гоблины прислушивались с заметным интересом, а в глазах орка легко было разглядеть даже и зависть - ведь до такой отравы даже ушлый Шрокен не додумался! - Да всё одно - не поймут елфы, что мы просто им своё презрение выказали, - добавил он. - Скажут варвары, дикари! Все некоторое время раздумывали над словами Тролля, а потом с грустным вздохом нацедили себе ещё по кружечке. - А вот скажи, сержант… - Болек утёр рукой дико смотрящиеся на его физиономии белопенные усы. - Я тогда всё к дрыхнущим елфам присматривался - да вот, ни одного толстого не приметил. Сталбыть, не бывает таких, то уж сир рыцарь сильно загибает? Орк не сразу ответил на этот вопрос. Посмотрел на древесную обитель, под которой внизу вновь притворилось зеркалом озеро. Затем усмехнулся легонько. - А вот, месяцев через шесть посмотришь на свою госпожу, да и сам скажешь - что уж елфки пузатые точно бывают. На разобиженной физиономии Лёлека аршинными буквами было написано, что его Светлая Госпожа ни за что не отстанет от какой-то там перворождённой. Однако, он скорее дал бы себя на растерзание тому хоббиту со здоровущей вилкой, которого корчмарь нанял в повара, нежели сознался бы в иных ненароком подслушанных тайнах. Жизнь продолжалась - даже здесь. Завтра придёт делегация ещё от одной деревни - уж больно там разбойничают дикие упыри и горгульи с хребта. Лоину сир рыцарь пообещал добыть самую красивую гномеллу, да ещё и дочь старейшины клана. И гном теперь работал так, что только летели стружки из-под рубанка да искры с наковальни. И когда утомлённое солнце наконец спряталось за почерневшим к вечеру дальним бором, с той стороны озера сир Арриол, рыцарь д'Эсте, закончил наконец свою страшную и ужасную сказку: - …и простонал умирающий от ран урук-хай. - Заклинаю вас, дети мои! Не заходите с наступлением света под коварные своды Вечного Леса, когда прадавние силы добра властвуют в нём безраздельно! У-у-у!… |
||
|