"Принцесса гоблинов" - читать интересную книгу автора (Иващенко Валерий)

Часть четвёртая. Кстати, о драконах

Ко всеобщему облегчению, родная пятиэтажка вовсе не сгорела. Не взлетела на воздух. И даже не провалилась под землю, в трудолюбиво источенные шахтёрами на манер хорошего сыра подземные недра. Принцесса первой оторвалась от недоверчивого созерцания этого дива и даже отважилась подойти и осторожно потыкать в кирпичную стену пальчиком.

— Не призрак, — возвестила она.

Ну, коли так, Наталья Сергеевна на правах хозяйки скомандовала выгружаться и располагаться в квартире, как дома. Загнанная в просторный двор троица машин сгрудилась бок-о-бок на пятачке, а зачем-то обошедшая её Принцесса важно объявила:

— Объект под наблюдением и охраной!

Женькин братец с любопытством осмотрел уже утопающий в вечерней тени двор, затем свою… гм, подругу, скажем так, а потом поинтересовался — это как? Сама Женька посмотрела и расхохоталась — троих малышей неизвестное науке заклинание шугануло так, что они удрали, словно за ними погналась целая банда рассерженных до крайности пчёл. Но почти сразу забыли, переглянулись и дружно вернулись в свою песочницу.

Зато подкравшийся алкаш Семёныч из углового подъезда, только и промышляющий чем отломать да умыкнуть, вздрогнул с остекленевшим взглядом. Вооружился куском водопроводной трубы и засел в кустах сирени. Ага, вот вам и наблюдение, и охрана — и никто тут уже не сомневался, что к утру добровольных стражей наберётся на хорошую бригаду… тунеядцев и алкоголиков, желающих потрудиться.

А всё же, стоило сознаться, что послонявшись по родной квартире и попинав легонько с детства знакомую мебель, Женька с кислой рожицей проворчала за ужином, что как-то не то. Вроде и дом родной, но…

— Хочется чего-то большего.

Старшие признали, что устами младенца глаголет истина — и запили кстати прихваченным из грузовика Цинандали. Девушка зыркнула на Тима — у-у, злыдень, всего-то на несколько дней старше! Но больше пяти секунд при всём своём желании дуться не смогла, и попросту рассмеялась. Какие-то родные они, эти взбалмошные брат с сестрой из чёрт знает какого далека. Интересно даже, что ж у них за мать и прочая родня. Может и в самом деле, внять недвусмысленному приглашению в гости? Да ведь может статься, что и от одного королевского дворца тоже останутся рожки да ножки — пусть королева только глянет не так или не то слово скажет по адресу маменьки.

Против этого тоже возражать особо не стали. Хотя и сошлись во мнении, что игнорировать приглашение всё же было бы опрометчиво. Ну не та королева особа, чьим мнением или прихотью стоило пренебрегать!

Так оно или нет, Женька ломать голову не стала. А погнала Тима в качестве компенсации за неумеренное поедание маминых блюд притащить в её комнату вон те маленькие коробочки из кузова. Опять же, физические нагрузочки… и принц стоически притащил в бывшую детскую все здоровенные упаковки с компьютерами и прочими прибамбасами.

Подключение шнурков и прочей дребедени Женька тоже милостиво возложила на умника. И по её мнению, справился он просто блестяще — заглянувшая на шум маменька, которая всего-то навсего вознамерилась угомонить разбушевавшуюся парочку или хотя бы немного унять эти азартные вопли, демонстративно заткнула уши.

На экране Женьки её эльфийская рэйнджерша палила отравленными стрелами из лука в какого-то здоровенного и до жути реалистичного дракона. Зато тощий волшебник у принца поливал злодея с холма чем-то таким, что прославленные в легендах и песнях гвардейские катюши от зависти выздыхали бы.

Да, брательник был прав — перекрёстный огонь дело суровое… и дракона совместными усилиями таки удалось доконать. Тут оказалось, что за спинами уселись в первом ряду Вовка с Принцессой и глазеют с восторгом на зрелище — да ещё и без билетов, прикиньте!

А Наталья Сергеевна невозмутимо поинтересовалась, кому где стелить. Ну, старшие не стали шифроваться или смущаться хотя бы приличия ради. Вот щас, мам — только закроем дверь в нашу комнату, и сразу начнём спать, угу!

Женька отмела идею перебраться в мамину спальню сходу. И даже заметила ядовито, что принцу, даже такому смазливенькому, на раскладушке в кухне тоже делать нечего.

— Без вариантов, мам, — и вернулась к своим приключениям — объединившиеся кланы мертвяков и орков откуда-то из американских и китайских сайтов подступали к Стормвинду, угрожая столице людей.

А стало быть, разрозненным силам сидящих где-то в Англии и Австралии играющих за гномов, людей и эльфов энтузиастов приходилось принимать самые отчаянные меры. Ну и, плюс их собственная, не очень-то прокачанная и кое-как вооружённая парочка.

Маменька лишь неодобрительно покачала головой. То ли по поводу нравов нынешней молодёжи, то ли насчёт увлечения этими сетевыми виртуальными реальностями. Но Принцесса, едва оторвавшись на миг от экрана, заметила, что такая замена настоящим войнам стоит весьма и весьма многого, и с жаром принялась подсказывать братцу. Усевшийся на ковёр Вовка тоже науськивал сестрёнку — не стой на месте, а то так и будешь погибать. Вот так, вот так — перемещаться, уворачиваться, маневрировать.

И когда израненная парочка с дюжиной бородатых гномов на последнем издыхании уже добили остатки ворвавшихся в город орд, аплодировала даже угнездившаяся в уголке мама со своим вязанием.

— Эльфы рулез! — Женька запустила свою ободранную рэйнджершу танцевать прямо на клумбе посреди усыпанной трупами площади перед королевским дворцом.

— Елфы форева! — возопил в свою очередь напарник, и не стал особо краснеть, когда Женька на радостях полезла обниматься.

Упс… маменька скромно так поинтересовалась у дочери — не хочет ли та о чём-то её спросить или проконсультироваться?

— Не-а, мам — ничего такого не будет, — хладнокровно возразила даже не прикинувшаяся паинькой девушка, и принц тоже закивал головой с самой искренней и бесхитростной на ней мордашкой.

Угу, Тим — чья б корова мычала. Уж я-то теперь знаю, какие в том омуте черти водятся. Прям атомные субмарины! Ничего, выколупаем и их оттуда, дай только срок…

Тут оказалось, что коварный Вовка с Принцессой уже под шумок и сами перебрались к компьютерам, предавшись новой забаве с восторгом неофитов. Женька поразмыслила и перекочевала в залу, где включила музыку и старательно пыталась понять — что же подруги находят такого в танце в обнимку с парнем, да ещё и в потёмках. Очень старалась, даже бутыль шампанского уговорила втихаря от маменьки.

Вообще, ничего. Что-то в этом есть — потренироваться только надо. А то Тим так и будет испуганно подпрыгивать, когда ему от широты души и веселья ненароком на ногу наступают.

В общем, когда уже начал алеть пресловутый восток, маменьке кое-как удалось разогнать эту банду спать. И то лишь с помощью очень веского довода, что завтра будет тяжёлый день, и нужно хорошо отдохнуть. И ещё более убедительного замечания, что сходить на кухню за поварёшкой ей, в общем-то, недалеко, да и недолго.

Тимкино плечо оказалось неважной заменой подушке, да и его сопение в макушку тоже поначалу Женьку смущало до чрезвычайности. Но погреть о парня продрогшие после прогулки-перед-сном ладошки-пяточки, это класс! Да и после душа обнюхивался он вполне терпимо и даже где-то как-то уютно. И вот, с подобными интересными мыслями ей кое-как удалось загнать себя в тот прекрасный и недостижимый мир, где герои могучи и благородны, их дамы прелестны и умны, а на каждого мерзкого тролля найдётся хороший файрболл или меч эльфийского короля…

Как-то так само собой вышло, что не успело наступить время завтрака, как все в доме поцапались. Причём так, что только испуганно звенела люстра в зале.

Короче, и по порядку.

Полусонная и злющая как пантера Принцесса ворчала, что кое-кто неисправимый мужской шовинист, потому как норовит её, главную-преглавную и привыкшую быть всегда и во всём быть сверху, уложить на спинку и проехаться асфальтовым каточком. Вовка в ответ заметил, что некто в определённые моменты кусается куда там пресловутой пиранье, и грозно нахмурил для начала одну бровь.

Женька вовсю злобствовала в том духе, что по такой жаре, когда и простыня кажется излишеством, живая грелка на всё тело — ну её нафиг! А попеременно то краснеющий, то бледнеющий Тим плакался, что кто-то лягается и пинается во сне, как необъезженный жеребец… вернее, кобылка необъезженная.

— Это в каком смысле необъезженная? — девчонка окрысилась, подбоченилась и вызывающе уставилась на парня. Чтоб она да упустила повод надрать смазливому тихоне уши? Да ни в жисть! И Тим от греха подальше спрятался отчего-то за Владимир-Петровичем.

Подоспевшая на шум маменька тоже подлила масла в огонь. Дескать, кто-то втихаря опять зачаровал её любимых рыбусиков, и бедные вуалехвостики снова плавают по кругу. При этом она нехорошо посматривала в сторону Принцессы и на полном серьёзе угрожала лишить всех приготовленной по её секретному рецепту цветной капусты, чей разносящийся по квартире запах уже давно дразнил обоняние и смущал умы.

В общем, маленький, но хорошо организованный сумасшедший дом.

Но угроза лишиться завтрака всё же перевесила остальные проблемы. Потому мама вполне здраво предложила решать вопросы по мере важности. Женьку с братом кое-как разняли — и ворчащая да втихомолку обменивающаяся плюхами толпа гуськом потянулась на кухню. В самом деле, рыбки опять кружились в аквариуме, и даже талантов Принцессы не хватало разогнать их. Стоило только сделать им колдовское Бу! как вуалехвосты испуганно разлетались в стороны. Однако, поклевав своих дафний да мотыля, живо сбивались в стайку словно для совещания, и тут же опять принимались вертеть колесо.

Женька окунула в аквариум палец и без ложной брезгливости попробовала на вкус.

— Вроде не отравлено, — сообщила она.

В конце концов, глазастый Тим заметил, что где бы тётушка Натали ни находилась, хоровод рыбок всегда сориентирован к ней самым выгодным ракурсом. Тут же, заинтересованные таким феноменом собравшиеся провели следственный эксперимент, погоняв маму в разные углы — и верно. Упс… либо вуалехвостам понравилось, либо они сошли с ума.

— Мам, да они просто танцуют для тебя, — глубокомысленно заключил Вовка, и против такой формулировки немного оттаявшая мама не смогла возразить. В самом деле, величаво развевающие вуалями рыбки мало того, что плавали по кругу, но ещё и кружились вокруг своей оси, что придавало зрелищу особенное очарование.

Наконец, мама улыбнулась и даже одарила всех хорошей порцией капустки, да ещё и с добавкой! А салатик из варёной свеклы и с морковочкой! А в меру прожаренные гренки с молоком… В общем, уевшаяся Женька тихо стонала от блаженства, когда верный Тим кое-как доволок её обратно в детскую на диван. У неё совсем не было сил сердиться на парня, потому она просто притянула его под бочок и умиротворённо замурчала.

Судя по подозрительно плотно закрывшейся двери к старшим, примирение там тоже пошло полным ходом. Да и мама перестала на кухне громыхать посудой, что всегда было признаком весьма хорошим. Хм-м, неужто нужна такая малость, как просто поесть, чтобы в душе наступили мир и покой, да ещё и любовь если не ко всему миру, то уж к ближнему своему точно?

Угу, ближний — Женька сквозь ресницы посмотрела на неприкаянную физиономию Тима, который тихо тащился от того, что девушка ласково запустила пальцы в его волосы. Божечки, ну точно как сестра его. Хотя девушка и сама любила, когда маменька расчёсывала ей волосы или просто гладила.

— А вот скажи, Тимк, кто конкретно мог бы ваш домик так лихо спалить? Не сама же королева…

Судя по быстрому ответу, таковые вопросы уже мелькали в голове принца. Ну, если не кто-нибудь из чародеев Высокой Башни, то — и вот тут Женька чуть насторожилась. Ага, оказывается, кроме этих двоих августейших отпрысков, где-то там обретаются ещё два старших брата и одна сестрица. Ну, и воздыхатели оных, само собой. Бедная королева, как же она управляется с этакой бандой? Тут уже никакого королевства не захочешь, даже впридачу.

— Я ей заранее сочувствую, — тихо усмехнулась девушка. — В больших количествах вас переносить просто невозможно.

— Мы удрали и поэтому тоже, — невесело вздохнул принц. — Все друг друга вроде и любят — и тем не менее, грызня такая стоит, что сегодняшнее просто разминкой показалось бы.

Женька взъерошила эти мягкие, даже покладистее чем у неё самой волосы и наивно поинтересовалась:

— Скажи честно — драка за трон тут ни при чём?

На этот раз принц молчал куда дольше, чем ответить. Да, сестра и не прочь бы примериться одним местом к сиденью трона, а макушкой к Алмазному Венцу. Понимает, что вполне возможно собрать хорошее войско да просто взять штурмом королевский дворец. Но вот укоротить на голову остальных, более её достойных претендентов, никак не хочет — а без того ей на троне долго не усидеть. Всё же, её идеи естественного отбора и уничтожения слабейших настолько далеко не заходят.

— А меня это дело, равно как и грызня, просто не привлекает. Не моё оно, — Тим дохнул теплом на девичье запястье, и легонько, ласково поцеловал.

Поёжившаяся Женька сразу же потребовала прекратить безобразия, от которых по ней мураши стадами и толпами лазят, и шутливо потеребила кой-кого за ухо. Не-а, не унялся — пришлось руку отнять. И вообще, ваше высочество — пришло время для битья. Только в люстру и зеркало, чур, заклинаниями не пулять!…

Было бы сказано — пока мама ремонтировала физиономию и руку принца, старший брат с мотком проволоки и пассатижами ремонтировал люстру. После не разбери какого удара хрустальные подвески так и брызнули в стороны, словно испуганные рыбки. Но вроде, по словам Вовки, дело тут вполне поправимое. Естественно, Принцесса увивалась рядом, давала ценные советы, прилежно и неумело помогала — и старательно лезла под руку. Ну и конечно, напросилась на — причём так, что покрасневшая Женька пулей выскочила из своей же комнаты.

Ужас… когда ж они уже наедятся сладкого…

Немаленького размера банду всяких проходимцев, покусившихся за ночь на машины и их содержимое, очаровательно раскрасневшаяся Принцесса отпускать просто так не хотела. Ну вот нужно же их хоть как-то наказать! И в конце концов, по мудрому совету маменьки, те побросали свои трубы да палки, построились в неровную колонну и отправились немного похулиганить в районном отделе да честно заработать свои пятнадцать суток.

Да уж, менты сегодня здорово удивятся и поразвлекаются с этакой оравой… Женька проводила их смеющимися глазами и вернулась к своим думам. Коль скоро Вовка счёл, что они все недостаточно готовы, чтобы достойно предстать перед Её Величеством, а уж тем более преодолеть вполне и очень даже могущие быть подготовленными неприятности, то вполне здравым показалось пока что уехать подальше, дабы не подвергать риску хотя бы эту привычную обитель.

Даже Следопыту пришлось бы попыхтеть, чтобы обнаружить их где-нибудь на новом месте, если сам Тим Великолепный вызвался немного, по его выражению, запутать следы.

Она повисла на перилах балкона, блаженно щурясь на солнышко и краем глаза наблюдая суету внизу. Все три машины грузили на совесть — мало ли что пригодится в дальних странствиях? А её саму, как особу в принципе безответственную и бесхозяйственную, годную лишь чтобы бить морды или соблазнять красавчиков-принцев, определили в резерв. То есть, взирать сверху на всё это безобразие под балконом. И в случае чего, принять соответственные меры.

В смысле, набить морды, если таковая нужда объявится.

По правде говоря, такое важное поручение Женьку вполне устраивало. Настолько, что она скинула сарафан и даже то, что под ним. И теперь загорала, обернувшись настолько сильным отводом глаз, что даже Принцесса, мазнув взглядом по её убежищу, пожимала плечами и ворчала, что Джейн просто попить вышла.

Нет, ну вот ковёр брать с собой не надо! Там, что ли, нельзя разжиться чем подобным или даже лучше? Женька уже совсем собралась было заорать сверху на мокрых от жары и усердия Вовку с мамой — но те, слава богу, сообразили и сами. Грузовик хорош — однако не жэдэшный вагон же, могут и колёса от такого груза поотваливаться.

Из медикаментов решили взять только перевязочные материалы и матушку, от какового предложения она со смехом отказваться не стала. А вот дискуссия по части прихватить с собой что-нибудь смертоубойное и современное Женьку весьма заинтересовала. Но, поскольку дальше идеи наведаться в магазин означенных товаров или полюбопытствовать ментовский арсенал обсуждение так и не зашло, девушка со своей верхотуры посоветовала наехать на склады расположенного недалеко от Донецка танкового училища.

Все четверо внизу подпрыгнули, слоно услышали глас с небес… хотя, в общем-то, примерно так оно и было. Но разглядеть девушку так и не смогли, хотя точно знали — ведь из того вон плавающего в воздухе бокала с любимым ею апельсиновым соком кто-то пьёт?

В конце концов, маменька предложила ограничиться разоружением телохранов местных мафиози, а там видно будет. Не на войну ж собрались, право? Идея понравилась — особенно ухмыляющейся наверху Женьке.

В конце концов, когда солнышко уже начало припекать всерьёз, Женька вспотела на жаре до неприличия, а народ внизу уже немного ошалел и по третьему разу вознамерился послать всё это к чёрту да отправляться налегке, в первом приближении погрузка оказалась завершена.

И после лёгкого, но сытного обеда этот, по образному выражению маменьки, дурдом на колёсиках всё-таки отправился в путь. И то, не раньше чем сама Наталья Сергеевна по третьему разу убедилась, что не забыли её любимых рыбусиков и им будет удобно танцевать за ветровым стеклом уже нетерпеливо подрагивающего грузовика.

Напоследок Женька поручила всем спешно собранным окрестным котам присматривать за квартирой. Вроде обещались, злодеи усато-хвостатые. А сосед дя-Пе получил ключи и просьбу посматривать — вкупе с хорошей пачкой купюр на всякий пожарный. И наконец-то удалось выехать со двора.

Первыми на беленькой машинке ехал Тим с Принцессой. Вовка с верхотуры полюбившегося ему могучего ДАФа обозревал окрестности и крутил свою баранку, а замыкали процессию Женька с мамой на серебристой спортивной бээмвэшке с такими себе неприкасаемыми номерами.

Правда, начало уже смеркаться, когда необычная процессия наконец-то миновала знак с перечёркнутым названием родного города. На спальном месте грузовика побрякивала хорошая груда оружия, годная для вооружения изрядной чикагской банды — хотя сама экспроприация ничем хотя бы интересным не ознаменовалась.

Но тут возникли первые трудности. Тим исправно применял надлежащие меры, то бишь менял реальность — да вот, Владимир Петрович ввиду более чем изрядных размеров грузовика и своей неопытности, никак не пролезал в крохотный зазор.

У-у, какие жаркие споры разгорелись на участке вечереющего загородного шоссе! Принц по причине своей тщедушной комплекции ворочать баранкой тяжёлого грузовика и тем самым прокладывать путь ну никак не мог, и ничего тут поделать было нельзя. Но в конце концов, Принцесса неплохая замена? Хотя, зрелище красавицы-блондинки за рулём этакого мастодонта, да ещё и с длинной сигарой в зубах, каковую она вытребовала ради такого дела — да ещё и с подсвеченными приборной панелью танцующими рыбками — о-о, это было что-то!

Встречные менты, зеваки и бродячие шавки падали косяками и штабелями…

Нет, мам, всё же я не согласна. Взгляни на это небо, откуда так красиво светят звёзды — зачем они? Вон, посмотри, из-за террикона луна ощерилась — какой с неё прок? Или вот эти зеленовато-серебристые тополя, что провожают нас словно замерший почётный караул — какая от них польза?

Мы пришли, мы уйдём. А они останутся. Быть может, вспомнят мимолётно о нас, словно о промелькнувших в их вековечных снах мошках-однодневках. Но возможно, и вовсе не заметят — кто мы для них, да?

А вот и не угадала ты, маменька. Не в том смысле, чтобы задумываться о всяких глупостях типа кто мы и зачем живём. Но в том, что меня не устраивает сама такая постановка вопроса. Наверное, я истолковала тот твой взгляд даже правильнее, чем ты предполагала. Коль есть возможность выучиться чему-то от этой стервозной красавицы и её миленького братца, буду молчать в тряпочку и мотать себе потихоньку на ус. Потихоньку, помаленьку копить. По крупицам собирать и обдумывать, в каком же месте это в хозяйстве применить.

Хоть вы все и ворчите, что я бесхозяйственная, а однажды мир проснётся и обнаружит, что вот он у меня где — Женька хладнокровно продемонстрировала снятую с руля и сжатую в кулак ладонь. Я ведь Воин, мам. Не стану клянчить подачек или ждать у моря погоды. Раз положено по должности, буду брать всё, что понравилось — да, и по праву сильного тоже. Только, не то, что ты думаешь, не соблазны или всякие богатства. Знания и умения — силу, в общем. И прилежно учиться у тех, кто пока ещё сильнее.

Умгу, щас, прям разогналась! На себя-то посмотри, ма. Скажешь, мы обе не заметили взгляд на тебя того усатого сержанта на перекрёстке? Недвусмысленный такой взгляд, однозначный — понравилась ты ему, хоть он и серость-гоблин. Чисто с мужицкой точки зрения понравилась, разглядел ведь. Помолодела, похорошела, мотаешься как заведенная, я такой тебя только с детства помню. И глаза… не старой загнанной клячи — ведь у тебя свет в них обозначился, уж я-то вижу…

Для начала повалил снег. Густой да с морозцем — таковое диво в наших широтах посреди лета привидится разве что в хорошеньком кошмаре. Ну Тимка, ну, Сусанин… Этим впереди хорошо, а каково нам в кабриолете?

— Мам, а ну звякни по мобилке — неужто сами не соображают?

К их обоюдному удивлению, в здешних непонятных местах мобильная связь всё же работала. Наталью Сергеевну со всем почётом усадили в просторную кабину тягача — а брата Женька отправила к принцу. Дескать, парень один там, да и силовое прикрытие на случай чего, опять же — а то сердце что-то не на месте.

Сама Женька даже для виду не стала ворчать, натягивая хозяйственно прихваченный мамой свитер, да ещё и испытанную ветровку сверху. Варежки само собой, ма! Хотя Тим и сумел поднять на бээмвушке складную крышу, но спасала она от холода примерно так же, как нарисованный домик от сибирского мороза. То есть, чисто морально. Ведь в рождённой ездить по дорогам всяких там Ривьер и Парижей серебристой милашке печки отродясь не было, только слабосильный кондишн.

И теперь опять за стеклом маячила темнота. Кружили белые хлопья, за которыми едва проглядывал жёлтый кузов и призывно манящие к себе габаритныей огни… эй, да не так близко-то манящие, тпру! Не спать, Женька! Девушка потянулась рукой и на всякий случай поклацала кнопусечками на приёмнике. Надо же — радио Ностальжи даже и сюда пробивает. Что там у нас, ах арабсие мелодии в исполнении Дидюли? Очень даже лирично. Очень — как раз под камчатский снегопад и примерно такой же морозище.

Пару раз из грузовика звонила маменька, беспокоилась. И Тим раз отметился с хриплым от натуги дыханием — тянуть за собой такой караван дело не для слабосильных принцев. Но ничего, как-то держался. Наверное, Женькины издевательства таки начали приносить и реально заметную пользу — во всяком случае, она внимательно вчувствывалась в едва заметно наплывающие спереди изменения. Ничего, сдюжит, вот такие хлюпики иной раз на самом деле двужильные, и ломаются куда труднее накачанных мужиков.

Слева проплыл вполне салтыков-щедринский верстовой столб. Чуть наклонившийся, в косую чёрно-белую полоску, с криво прибитым и залепленным снегом указателем куда-то в темноту. Отчего салтыков-щедринский, Женька додумать не успела — на столбе сидела ещё более мрачная чем ночь ворона и с самой наглой вороньей ухмылкой держала в клюве ломтик серебристо и грустно светящей луны.

Ну что ж, могло быть и хуже. Например, повешенный — говорят, не к добру. Или дракон с полунедоеденной Принцессой в пасти. Нет уж, нафиг-нафиг — ещё отравится, зверушка диковинный. Женька усмехнулась своим дурацким мыслям, и сделала чуть погромче — Мираж, одна из её любимых у Дидюли. Как раз в тему, блин — вроде и померещилось, да уж очень какая-то натуральная ворона была. И столб… мало ли. А луна — да любой пиит её в свои вирши трудолюбиво впихивает, а ей от того ни жарко, ни холодно.

Справа проехал навстречу закованный в серую броню рыцарь с длиннющим копьём. Женьку больше удивила не бодро трусящая по снегу могучая коняка и даже не серебрящиеся в свете фар потёки тающего снега по стали. И даже не сам факт — а копьё. Как же он с такой оглоблей управляется-то? Вместо колодезного журавля ей-богу, присобачить можно. И ведь не мираж — вон он, в заднем зеркале мелькнул — говорят, с глюками такого не бывает.

Она подтвердила на звонок Маменьки, что да — типичный рыцарь века эдак четырнадцатого, ориентировочно из северной Италии… дальнейших подробностей маменька не возжаждала — куда важнее был сам факт. Наличие, так сказать, присутствия.

Ну, а что конь и его седок ничуть не удивились, а рыцарь ещё и легонько отсалютовал копьём сидящей в машине даме, то уже и вовсе в порядке вещей. Приятно встретить человека культурного… или по крайней мере, благородного. А мог бы дровинякой своей, да на полном встречном скаку, да в ветровое стекло — в самую пору тут бы и ощутить себя бабочкой, насаженной на булавку естествоиспытателя.

— Так, отставить, Евгения Суворова! Что можно предпринять в случае атаки одиноко едущей в машине девушки тяжеловооружённым конным рыцарем в полном облачении?

Мысли сразу приняли другой оборот, принялись перебирать возможные варианты, а Женька потянулась рукой назад и с удовольствием нащупала там свой клинок в потёртом брезентовом чехле. Нет, если действовать грамотно, у того дядечки с оглоблей шансов ну никаких…

Огни впереди вильнули в сторону и пропали. Женька крутанула руль, и тут же о том пожалела — спуск в темноту оказался настолько крутым, что спортивной машине на летних шинах да без цепей тут светило только одно… странно, обошлось.

Потому что снег и прочие гнусности погоды куда-то делись как по мановению волшебной палочки. Хм-м, а есть ли у Тимки волшебная палочка? Угу, ещё как — в штанах… Женька неприлично захохотала, обозвала саму себя пошлятиной и открыла окно.

Почти идеальная лесная дорога, откровенно лето — а вон меж сосен определённо небо розовеет. Либо гигантское зарево… либо… ура, это же рассвет!

Ура — тут впору орать гимн восходящему солнцу и умнице Тимке, сумевшему почти на горбу протащить полсотни тонн за собой через чёрт знает какие грани пространства-времени. И маменьке, уже сующей любимой дочери чашку с ароматно парящим содержимым термоса. Ура-а-а!

Принц, правда, выглядел чуть ли даже не хуже, нежели после традиционных с Женькой свиданий — разве что без видимых повреждений. Проворчал, что пару суток надо отдохнуть. Ему сил набраться, да и реальность пусть успокоится, слишком быстро ехали.

И уснул.

— Мам, я тоже умерла, — намёрзшаяся и уставшая как хоть бы и сам чёрт Женька тут же скрутилась в клубочек под двумя одеялами. И уже улетая в сладкое забытьё, почувствовала, как её постепенно, медленно отпускает…

Лошадей, к примеру, Женька не любила. Ещё с детства — как-то совсем ещё в сопливом возрасте сидела она на шее папки, и гуляли они по Питерскому, а тогда ещё Ленинградскому зоопарку. К родственникам приехали, типа. В общем, малолетняя пухлощёкая девчонка уплетала булочку, весело дрыгала ногами и поглядывала на всё вполне свысока и в своё удовольствие. Да вот только, наклонился к ней через загородку вольеры здоровенный как подъёмный кран жираф.

Уши в стороны, как лопухи, на макушке потешные рожки вроде шахматных пешек — а глазищи вооо! Печальные, жалобные и определённо голодные. В общем, булочкой той пришлось зверика угостить. А злыдень тот длинношеий на прощание так обнюхал доверчиво протянутую детскую ручонку, так страшно дохнул тугой струёй тёплого воздуха… какая связь тут с жирафами, Женька и сама объяснить не могла — но лошадей на дух не переносила. И даже став постарше, напрочь отказалась прокатиться или сфоткаться на смирном, пыльно-ушастом ослике в знойном курортном Сочи.

С собаками, кстати, тоже не заладилось. Любая гавучая моська пробуждала в девчонке самые дремучие инстинкты предков, пылавших к волкам, койотам да прочим шакалам самыми горячими и острыми чувствами. И с достойными Тарзана воплями Женька хватала чего тяжёлого под руку подвернётся да бросалась в бой с часто непредсказуемыми для обеих сторон последствиями. Собственно, и с куда большими представителями собачьей породы отношения тоже складывались как-то так… вооружённый до зубов нейтралитет. Ну, разве что колли, интеллектуалы и интеллигенты собачьего мира — к тем Женька испытывала самые дружеские и нежные чувства.

Самое что интересное, животные прекрасно ощущали таковое к себе отношение. По запаху, что ли, распознавали? Вот кошек и котов Женька уважала, и те платили в ответ искренней привязанностью. Тут ни мур-мур не моги сказать.

— Вон, кошатница наша, — стоило услыхать эту добродушную фразочку взрослых, как и в самом деле — во дворе легко обнаруживалась весело проводящая время малолетняя Женька в компании разномастных усатых-полосатых. И ведь не за то любила, что ловкие-красивые и в то же время зубки да когти имеются, а… ну, просто нравились они ей, и всё.

Всякая недостойная внимания пузатая мелочь вроде мышей или лягушек удостаивалась примерно того же внимания, что и мохнатые гусеницы — то есть, презрительного взгляда и в лучшем случае фырканья. Бояться, правда, как-то и в голову не приходило — во всяком случае, Женька была здорово однажды удивлена, обнаружив, НАСКОЛЬКО мама боится этих милых зелёных лягушат, угревшихся в её ладошке. Долго потом в ушах звенело. Хорошо ещё, что и вовсе по попе не прилетело…

Птицы всех мастей и размеров с полувзгляда распознавали себя потенциальной пищей и старались от этой малахольной с рогаткой держаться подальше. Только синиц Женька терпела и даже зимой подкармливала. Зато ежи и белки пользовались у неё же неограниченным кредитом жратвы и нежных чувств.

Или вот змеи, например — ну, тут разговор короткий. Палка подходящей длины с рогулькой на конце — и если в нужном месте не обнаруживались ужиные пятнушки, то потомок искусителя прабабки-Евы изничтожался быстро и беспощадно. Когда маменька в поисках да шо ж оно так воняет обнаружила под кроватью Женькину коллекцию отрезанных гадючьих голов с хищно раскрытыми зубастыми пастями, только вмешательство папеньки и спасло любимую дочь от чего-то неизвестного, однако наверняка очень похожего на конец света.

А мама в отместку притарабанила кучу медицинских атласов и иллюстрированных справочников да показала Женьке, что бывает, когда. Угу, дочь прилежно просмотрела всё от начала до конца — потом по своей привычке от конца к началу, и с рёвом отказалась вырастать в маму и становиться тётей доктором. Как ни странно, положение спас Вовка, о чём-то долго шептавшийся с двенадцатилетней сеструхой, после чего та поглядывала на родителей как-то загадочно и с блестящими глазами. Но молчала как партизанка.

Зато пауки — ум-м, какие ж они! Особенно крестовики, которых так легко добывать из их логов. Не знаете? Кусочек смолы на ниточке, тудым-сюдым в их почти отвесные норки — и вот он, красавец, уцепился-завяз. Пушистый, большущий, а ещё из него можно белый яд добыть и отравить да хотя бы противную баб-Манину козу!

— Мам, правда лапочка? — упс… чего они орут, прыгают, да ещё и руками размахивают, эти глупые взрослые? Ай, да ну их…

Короче, в этом большом мире имеется стооолько соблазнов для знающей и умеющей их изыскать! Не ленись только, сумей распознать, какую же именно ещё не запрещённую старшими шалость можно удумать. А потом и учудить со всем удовольствием.

Нет, ну вот эти жёлтые и наглые глазищи определённо кошачьи… Так и не нашедшая в себе сил ещё раз раскрыть взор хотя бы в щелочку Женька бесцеремонно нащупала, ухватила и притянула подмышку что-то большое, мягкое и лохматое. Уже засыпая опять, нашла привычными до автоматизма пальцами нужные места за ухом и под мордочкой… как же ты хорошо мурчишь… киса…

А один раз она на четвереньках бодалась с козлёнком. Тощий, но жилистый оказался — таки Женьку заборол под громогласный хохот и истерическое подвывание уже сползающих от восторга под лавки взрослых.

Так, а где это она щёку в смолу испачкала? И зачем этот мама с таким усердием трёт свою любимицу-дочь крупной наждачной шкуркой? Ах, это ты — уймись, киса, не лижи меня. Я не твой котёнок…

Тут Женька проснулась как-то неожиданно и вдруг — от воцарившейся вокруг нехорошей тишины. Не шептались или хихикали брат со своей Принцессой, не позвякивала посудой мама, уже и этот неизвестный мир собравшаяся посрамить шедеврами своей стряпни. Как-то оно даже не того.

Под боком обнаружилась здоровенная рысь, судя по зубам калибра смерть собакам и чёрным кисточкам на ушах. А когти, когда эта угревшаяся возле девушки, да ещё и под пледом киса потянулась, впечатлили даже Женьку.

— Привет, — она зачем-то потрогала зверю здоровенный, поросший по краям короткими жёсткими шерстинками нос и сообщила. — Мокрый и холодный. Иди гуляй, и поймай мне…

Ну, посылать такую замечательную охотницу за мышью было бы попросту оскорбительно. А вот поросёнка или косулю в самый раз. Рысь утробно муркнула — почти как обычная кошка, разве что Женька побожилась бы, что та вытянулась под пледом на всю длину её собственного тела. И с достоинством, эдакой вопросительной загогулиной выгнув короткую лохмато-полосатую хвостяру, бесшумно удалилась к кустам.

Оглянулась на границе, взвыла легонько, на пробу, мяукающе-душевынимающим гортанным мявом. А когда Женька проморгалась, та уже исчезла, словно её здесь никогда и не было. Остались лишь несколько грубых шерстинок на рукаве да ободранное ощущение на щеке.

Дрыхнущий под соседним навесом Тим даже не проснулся — ну ещё бы, таким задохликом не заинтересуется ни одна уважающая себя хищница… ну разве что напрочь дурная вроде Женьки. Зато Вовка и Принцесса обнаружились метрах в пяти — с весьма впечатляющей коллекцией всяких стволов в руках и чертовски занимательными физиономиями. Что-то там было типа ну вы, блин, даёте! Ну, а маменька… м-да, это описанию не поддаётся. Такое надо для полноты ощущений просто ощутить — и при этом ухитриться как-то выжить. Под конец она даже зачем-то сунула дочери подмышку градусник.

— Вот теперь верю, что на единорогах могут ездить только… — однако врезавший по спине мамин половник живо направил ехидство старшего брата в нужное и куда более общественно полезное русло.

Например, перестрелять всех крупнее кузнечика километров этак на десять в округе. Стоит признать, что на такое заманчивое предложение Вовка не повёлся — но послоняться со своей ненаглядной вокруг лагеря да посмотреть согласился быстро. Угу, знаем мы их — эти и слона не заметят, как-то не до того будет такой парочке. Разве что если наступит…

Температуру Женька могла при желании нагнать любую — от окружающей среды до эдак костерка под мамиными кастрюльками. Но испытывать судьбу не стала и в награду получила… кстати, когда она на первом курсе проходила мат. статистику, мама как-то не подумавши сказанула, что среднее арифметическое есть дело весьма коварное. Если взять дюжину гриппующих да одного покойничка, то в среднем у них как раз и окажутся пресловутые тридцать шесть и шесть.

Проверять тогда Женька как-то не рискнула, поверила на слово. Но с тех пор относилась с должной долей скепсиса к высказываниям всех этих прожжённых циников с медицинскими дипломами. Вот и сейчас, оказавшись признанной годной ко всему и без ограничений, задумываться над такими перлами двойного и тройного смысла не стала. Легонько получила кухонным полотенцем пониже спины, привычно показала в ответ язычок и отправилась собирать хворост.

Уф-ф! Если эта дровиняка, вполне пригодная вместо знаменитого надувного брёвнышка Владимира Ильича, и есть всего лищь хворост, то Женька слон, танк и армейский тягач тактических ракет в одном лице. С нарочитым грохотом скинув с постеленной на плечо тряпицы ношу наземь, она добилась только одного — Тим перевернулся с боку на бок. У-у, а ещё другом назывался! И она принялась своим личным топориком разделывать добычу на более пригодные в хозяйстве поленья. Специально обточенный по форме плотницкого, а не мясницкого, в ловких руках он быстро обеспечил маму топливом.

И пока та наводила лоск на одуряюще ароматный соус, из кустов как раз показались старшие братья-сёстры. Спасибо, что хоть для приличия охапку веточек захватить сообразили… ну ладно, если за эти грибы мама говорит спасибо, так уж и быть, сделаем вид, что не заметили съеденной губной помады Принцессы и опухших губ Вовки.

Ох и рецептики у маменьки кулинарные — как она их только запоминает?

— А… — только вознамерилась поинтересоваться Принцесса, как Женькин кулак уже поднялся в красноречивом предупреждающем жесте.

— Не знаю, отстаньте, — она с упоением принюхалась к витающим в воздухе ароматам и взвыла не хуже той рыси. — Мам, мы жратушки хотим!

Маменька от неожиданности и с перепугу уронила свою сковороду с уже шкварчащими на ней грибами. Молниеносный бросок руки — и брат поймал посудину на раскрытую ладонь и даже дождался, пока мать снова ухватится за ручку.

Кожа осталась целой, неповреждённой и всё такой же, как и раньше. Переглянувшись с Принцессой, Вовка потёр ладонь и пожал плечами. Не сгорела, не обожглась и даже не болит — хотя горячо было. Женька переглянулась с матушкой и недолго думая, сунула руку в огонь.

Уй, больно-то как, естествоиспытательница грёбаная! Мазохистка ахнутая, долбаная и… однако, хотя волосы у маменьки самым натуральным образом встали дыбом, девушка ничуть не попеклась, чего не скажешь о затлевшем рукаве. Но когда все совсем не малость озадаченные взгляды постепенно сошлись на Принцессе, та поёжилась и заметила, что поджаривать себя на манер поросёнка на вертеле не позволит.

Угу, было б там что есть! То ли дело… Женька незаметно почесала себя чуть пониже спины и с неудовольствием поинтересовалась:

— А вот… — но тут уже этак недвусмысленно влево-вправо покачавшийся пальчик Принцессы показал — нет, не знаю.

Ну прям тебе брульянтовая рука, блин-гоблин!

Принц проснулся подозрительно кстати — когда мама уже обвела удовлетворённым взглядом свою алхимию и кивнула, Женька от нетерпения и ворчания в животике отплясывала танец гоблинского шамана, а брат с Принцессой вооружились вилками-ложками и облизывались с самым плотоядным видом.

Естественно, маменька первым одарила порцией вожделенного супа своего заспанного любимчика. Тут дочь едва уже не захлебнулась от вожделения — так запахло из кастрюльки. Ну ма-ам, щас помру! Или рыбусиков твоих танцующих стрескаю — вместе с хвостами и плавниками!

И всё же, терпение таки рано или поздно вознаграждается.

А всё-таки, хорошо иметь брата-волшебника!

Женька валялась на самой большой груде одеял, которую только смогла утянуть, и шастала по вебам. Обещание, что если кое-какой отчего-то не носящий очков умник прямо сейчас не организует двести двадцать вольт, то необходимостью в очках его живо обеспечат, сразу возымело своё действие.

Принц поковырялся с какой-то подозрительной веточкой растопыркой. Потёр её ладонями, пошептал что-то невразумительное, от чего на кончике зажёгся неяркий голубой шарик — а потом воткнул эту диковинную электростанцию в гнездо удлинителя. Сколько там вольт на герцы получилось, никого не интересовало. Главное, что заработали компьютеры, а также зачем-то прихваченный в дорогу любимый мамин торшер.

И вот теперь на полянке посреди невесть где находящегося леса сама собою организовалась почти светская вечеринка. Мама, естественно, в своём кресле и с неизменным рукодельем в руках, Вовка с Принцессой танцевали под музыкальное сопровождение какого-то агрегата из серии Порносоников, а младшие шерстили Интернет и плевались семечками.

— Если так и дальше пойдёт, мне такое путешествие даже начнёт нравиться, — Женька вздохнула и закрыла страницу поисковика.

В голову уже влезло столько всякой полезной и не очень информации… только теперь дочь и сообразила, зачем это мама читала тот дурацкий и здоровенный авиационный справочник. Память проверяла. В самом деле, ощущение такое, словно у тебя в голове обнаружились бездонные кладовые, которые с жадным чавканьем глотали всё, что туда ни кинь. Да ещё и с надеждой вопили — ещё, ещё!

Но голова на сегодня уже явно начала уставать. А значит, самое время учудить что-нибудь этакое — и Женька с заинтересованным взглядом обозрела поляну.

Нет, к маменьке приставать не стоит — ещё работу какую-нибудь найдёт. К Тимке… она покосилась вбок. Да нет, от чертежей и формул его лучше не отрывать, а вдруг чего полезного придумает?

Выводить из себя старшего брата это всё равно что пинать слона — посмотрит на тебя сверху этак снисходительно — что это ещё за букашка? — и вернётся к своим делам. Но если вдруг пнёт в ответ… нет, не стоит оно того.

Бешеных рыбок тоже обижать не за что. Ишь, паразитки, танцуют. И даже откровенно подёргивают хвостиками в такт этих рок-баллад, словно придворные дамочки взвивают свои юбки… ну, Принцесса, держись!

Ненавязчиво оттеснить брата и эдак мягко, с намёком, толкнуть его прочь попой — дело пары секунд. Попалась, злыдня зеленоглазая! И даже не рыпайся, Принцесса, ты весьма опрометчиво глянула с этим удивлением мне в глаза… вот и всё, ты в плену. А взамен…

Хм-м, а ты тоже та ещё штучка, Джейн. Если ты простой Воин, то я и вовсе посредственность — или как ты выражаешься, гоблин. Ладно, что ты хочешь?

Мне не нравятся те слова брата. Касаемо тёщи, я имею в виду. Ах, почему… просто, вы не ровня. Нет, строго в противоположном смысле. Твой титул, равно как и твоей маменьки, лишь случайность рождения, и никакой роли не играет. Что у тебя есть, кроме смазливой внешности и кое-какой природной хитрости? За что тебя стоит полюбить или хотя бы уважать? Надо ли тебе объяснять, что за пару месяцев вы с Вовуой собьёте оскомину — и ладно, если потом мирно разлетитесь в стороны, не оставив на память в сердце кровавых ран?

Мне с ним хорошо, Джейн. Знаю, для тебя как достойной ездить на единорожках, это не довод — но это так. А что хочется простого женского счастья, это довод? Он ведь хороший парень, и ты это знаешь. Надёжный, как вы говорите — свой. Но есть и ещё одно — он Воин. И если его очередной бой окажется последним, я хочу оставить о нём себе память — не только в сердце… но и под сердцем. Не изумляйся, тётушка Наталья знает. Да и моя мама, Королева — очень любит детей и ждёт-не-дождётся внуков. Но ты права отчасти, а потому прошу — подскажи.

Стервочка ты, Принцесса, хотя надо отдать должное, доводы подбирать умеешь. Ну что ж… А знаешь ты, о чём он грезит, касаясь пальцами ещё молчащих струн своей гитары? Что видит он сквозь строки книг и о чём думает после? Отчего Пушкин лучше Бродского? Какие мысли посещают брата при виде дома иль детей — и даже утренней зари? Чьи глаза он видит там? О чём он мечтает перед сном… загляни краешком глаза в его мечты, Принцесса. Найди там себя, своё место — и тогда… о-о, лишь тогда, быть может…

Спасибо, Джейн — все поэты и романтики перед тобой просто пыль. Я сейчас второй раз благодарю судьбу за то, что подарила мне встречу с тобой. Да, первый раз когда ты закрыла меня своим телом… но берегись — если я скажу в третий, то соблазн расплатиться с кредиторами радикальным способом может и перевесить…

Принцесса резко дёрнулась всем телом, вырывая взгляд из-под власти удерживающей его Женьки. И, легко чмокнув в щёку, ушла.

А Женька осталась посреди поляны в самом дурацком состоянии. Лишь мазнула пальцем по щеке, а потом и кончику язычка. Горько-солёно — плакала? Гордая принцесса? Невероятно, но факт. Блин, вечно у этих баб глаза на мокром месте.

— Тим! Десять отжиманий, поставь какой-нить рокенрольчик позабористей… и кинь в меня бутылкой, — странно, но маменька даже не пикнула.

Ох, мудрая ты женщина, Наталья свет Сергеевна. И слава за то японскому богу… гм, а какому именно?

Утром, кстати, давешняя киса притащилась опять. Никто ничего не успел не то чтобы расслышать, но даже и заметить — а возле заканчивающей свою разминку Женьки уже обреталась красавица-рысь. Да ещё и с подарком — весьма упитанным полосатеньким ещё не кабанчиком, но уже и не поросёнком, какового зверь с достоинством оставил у ноги девушки. Как только и доволокла — ужас!

— Кошатница, — выразила маменька общее мнение и подошла поближе полюбопытствовать.

Ведь намёк на то, что делать с этой свежатинкой, даже не надо было и искать. Кстати, к Наталье Сергеевне дикая кошка отнеслась вполне дружелюбно. Со вполне понятной боязнью протянутую ручку Принцессы обнюхала вдумчиво и как-то индифферентно. Зато в сторону парней лишь пренебрежительно задрала верхнюю губу с весьма впечатляющими клыками и пренебрежительно, гортанно мявкнула.

Понятно. Не подходи, и я тебя не покусаю.

Кабанчик оказался превыше всяких похвал, и мама с тоже кое-что соображающим в этих делах Вовкой принялись за работу. А Женька с Принцессой расчёсывали неприкрыто балдеющую от такого диковинного обхождения зверюгу под откровенно ревнивыми взглядами на всякий случай залезшего в тягач Тима. Не боись, воин детей не обижает.

— А она прелесть, — Принцесса невозмутимо заглянула под пышный хвост и подтвердила первоначальное Женькино предположение.

Правда, чем отблагодарить кису за столь явное проявление дружелюбия, дискуссия разгорелась ненадолго. Рысь милостиво согласилась откушать этак килограммовым ломтем красной рыбы, наверняка не водящейся в здешних лесах. Женька проводила завидющим взглядом лакомство, до которого и сама была большая охотница, и на чистой интуиции предложила открыть лесной хозяйке банку сгущёнки.

Ур-р, как же благодарно урчала кошка, с несомненным удовольствием вылизывая банку своим шершавым как рашпиль языком! Скрежет и хруст стоял такой, что Женька и Принцесса не сговариваясь пошуршавели. А потом киса соизволила вылакать полведра воды да завалилась дрыхнуть в тенёчке серебристой бээмвушки.

— Похоже, здешние духи, боги или кто они там, крепко благоволят к Джейн, — Принцесса с братом завистливо переглянулись.

Такая заядлая материалистка как маменька, и хотела было влезть в спор со всем авторитетом своего опыта — да на свою беду, по ещё не забытой привычке захотела поправить на носу очки. Не обнаружив оных, запнулась на полуслове и лишь проворчала, что спиритические сеансы проводить не станет.

При чём тут верчение тарелочки, столика или как оно там, не смог понять даже всезнайка Тим. Правда, во время традиционного утреннего свидания с Женькой то и дело косился в сторону благодушно взирающей на это баловство кошки — не кинется ли на защиту? А потому пропустил ударов и пинков куда больше обычного и даже остался без своего поцелуя. Да и приехал на лечение опять на плече девушки и в просто ужасном виде, чем немало огорчил сестру.

— Садистка! — зашипела та, и полезла с несомненными намерениями взять реванш.

Угу, щас! Джейн оказалась уже не та задиристая личность, полагающаяся лишь на физическое превосходство. В пару противоходов она выманила из-за энергетического щита потерявшую осторожность Принцессу и влепила ей такую плюху, что та отлетела с прогоревшим и дымящимся в паре мест сарафаном и ошарашенным взглядом.

Ну, тут уж вступился Вовка — что за дела? Наших бить?

Нет, братец — сегодня не твой день. Женька разошлась так, что отдубасила и его тоже… правда, уже почти влепившийся в пах кроссовок всё-таки остановила. Зафиксировала удар. Истерзанный старший брат оценил великодушие, поднял руки — сдаюсь, мол — и задком-задком поковылял прочь под дьявольское и до обиды похожее на хохот завывание из-под серебристой машины.

— Джейн рулез! — в прыжке провозгласила запыхавшаяся, но непобеждённая Женька, и на плечах потащила Принцессу в очередь к тёте доктору.

Вовка и сам дойдёт, не настолько уж она его отметелила — рубашка хоть и дымится, но не тлеет. А сарафан блондинки явно придётся определить на тряпку для мытья машин. Ничего, она и без сарафана вполне выглядит… во всяком случае, братца очень даже устраивает.

Уже вылеченный и потому сияющий как новенький пятак Тим оглянулся.

— Кысь, а ты не хочешь на медосмотр?

Как бы то ни показалось странным, но рысь вылезла из своего убежища, с блаженным подвыванием потянулась-зевнула, вновь предъявив жуткую коллекцию клыков и когтей — и этаким здоровенным мохнатым колобком поплелась в сторону мамы. Ух и глазищи ж у этой кошки! По пути, правда, она задержалась, вдумчиво обнюхала ногу замершего на всякий случай принца… и задрала заднюю лапу.

— Нет, чувство юмора этой киске определённо не чуждо, — ядовито заметила Принцесса.

Мама согласно, хоть и бесстрастно кивнула, и принялась осматривать свою необычную пациентку. Едва подживший шрам на боку, равно как и нагноившаяся заноза в подушечке лапы, особых затруднений не вызвали — рысь вытерпела процедуры стоически, с презрением к боли истинного воина. Насчёт кошачьих блох и глистов Женьке пришлось включить комп и порыться в лазерных дисках прихваченной медицинской энциклопедии — но и это в конце концов преодолели.

Рысь благодарно потёрлась мордой о мамино колено, отчего та едва не улетела вместе со своим раскладным стульчиком, а потом с нехорошим таким интересом подошла к стоящему в тенёчке аквариуму.

— Ой! — тихо и испуганно это сказали, кажется, все.

Рыбки-вуалехвосты хоть и глупые, но угрозу своим жалким жизням распознали сразу. Бросили эти танцы-манцы и шустро нырнули поглубже. А кошка задумчиво тронула воду большим и розовым, словно ломтик варёной колбасы, языком. Брезгливо фыркнула и с достоинством отошла в своё полюбившееся лёжбище.

— Стерва ещё та, не хуже Принцессы, — восхищённо выдохнула Женька — и означенная не стала даже особо возражать.

Потому что получившие такое недвусмысленное помилование рыбки вновь принялись кружиться — но уже в другую сторону.

А-фа-на-реть!

Вечерело. Женька уже намахалась клинком так, отрабатывая чревоугодие от маменькиных блюд, что впечатлена оказалась даже рысь — с ворчанием забралась поглубже в своё убежище и лишь иногда поблёскивала оттуда наглыми жёлтыми глазищами. А сама девушка поплескалась в ручье, обернулась опять невидимостью и сейчас на одеяле принимала воздушно-солнечные ванны. Правда, чтобы её особо не искали, оставила на руке Командирские. Опять же, кокетливая светлая полосочка на запястье будет — тебе ведь понравится — правда, Тим?

Угу, попробовал бы он сказать нет…

Стоило заметить, что теперешние попытки мамы освоить под чутким руководством принца нелёгкое алхимическое искусство превращать воду из ручья в бензин или хотя бы солярку уже не приводили ко всяким визуальным, звуковым или обонятельным эффектам. По крайней мере, обошлось без фейерверков — но всё равно, Женька только ухохатывалась, глядя на шаманские пляски и камлания этой парочки.

— Эй, девушка-невидимка, прекрати сбивать мне вектор взаимодействия! — и девичья тень на одеяле послушно закрыла ладошками рот да честно попыталась прекратить хихикать.

В конце концов, что-то у них таки получилось — вон, даже братец оставил свою разомлевшую от жары Принцессу, которая вознамерилась не отстать загаром от Джейн, и подошёл полюбопытствовать. А всё-таки, Женька её видела! Пусть смутно, размыто и полупрозрачно, однако видела — в то время как её саму не мог разглядеть никто. По крайней мере, в неподвижном состоянии. Даже рысь испуганным меховым клубком металась с воем по поляне, сшибая стульчики и попавшиеся по пути предметы… но по запаху таки нашла, лапочка.

Загорать рядом, правда, эта киса сочла ниже своего достоинства. Дёрнула в сомнении хвостом, и той ещё походочкой удалилась проинспектировать кустики. А потом опять угнездилась под машиной и принялась дрыхнуть.

— Джезус Крайст — суперстар! — с таким важным видом провозгласил Вовка, заценив усилия мамы, что все тотчас потребовали перевести.

Оказывается, мама опять чего-то нахимичила с градиентами, и в результате вместо девяносто пятого бензина получила полведра слабенького вина. Кисленького и годного разве что на замачивание мяса перед шашлыками — однако несомненная аллюзия с библейским сюжетом впечатлила даже заинтересованно притащившуюся на шум и гам кису.

— Любопытная, как и все кошки, — заметила обескураженная таким результатом своих усилий мама и почесала той за ушком… вернее, за ухом. Или за ушищем?

Пробовать вот это, правда, кошка не стала. Улеглась в тенёчке возле аквариума, да так и разглядывала лениво уже начавших привыкать к ней вуалехвостов.

Женька предложила маме получать чистый спирт, а двигатели переделать на означенное топливо. Если что, можно полстакашки прямо из бензобака хряпнуть — в качестве универсального лекарства от всех болезней. Рану промыть, или просто угостить кого.

Братец почесал в затылке и глубокомысленно изрёк, что на запах вместе с жуликами ещё и алкаши притащатся. А тех колдовство может и не осилить — дуракам даже закон не писан. С последним доводом согласились все — и расползлись по своим местам. Правда, на Женькино одеяло уже наползала тень, и не замедлившая притащиться сюда кошка, которая в своей шубе откровенно не переносила солнцепёка, теперь сидела рядом. Жмурилась и периодически этак мягко пробовала лапой невидимое, но обоняемое девичье бедро.

Не исчез ли окончательно предмет её обожания?

А потом покрутилась, да и влезла на спину — Женька едва не охнула. Ну и тушка! Да ещё и мохнатая, жаркая, сопящая как паровоз и не всегда вовремя вспоминающая спрятать в подушечки свои выпускные когти.

— Вон, иди брата потерзай. А то у него от безделья скоро уже и пузо расти начнёт.

Рысь даже не скрывала, что человеческую речь понимает вполне и весьма. Потому что в сомнении принюхалась в сторону Вовки, ввиду такой угрозы даже соизволившего открыть один глаз. А потом пренебрежительно зевнула, скрутилась в клубок и засопела себе в две дырочки.

— Ничего, Джейн, зато зимой ноги греть будет, — судя по этакому лёгонькому блаженству в голосе Принцессы, братец опять запустил в её блондинистые лохмы свою пятерню.

Ради проверки такого Женька даже и голову с одеяла приподымать не стала. В принципе, терпимо — с дремлющей почти на попе рысью. Потому как мухи и прочие приставучие на летней жаре букашки-козявки исчезли сразу. Согласитесь, весьма ценное качество, особенно учитывая то, что ни одна кусючая паразитка из них всех не покушалась только на Принцессу. Даже комары… ну, понятно, по должности не положено. Ладно, разберёмся в свою очередь — и девушка решила внять мудро посапывающей животине да и себе подремать на свежем воздухе в ожидании ужина.

Эх, хорошо…

Нет, эти недоучки таки в гроб загонят раньше времени! Маменька и принц шарахнулись от ведра со вполне похвальной резвостью, ибо из того полыхнул в вечернее небо столб гудящего пламени. Принцесса, с перепугу потеряв своё отведение глаз, металась в весьма интересном бы при других обстоятельствах виде. Рысь вырывалась и завывала дурным голосом, а Женька ползком ретировалась подальше. Если не пробовали со здоровенной кошкой подмышку ползти назад, то и не рекомендую.

Лишь братец сориентировался быстро — вот что значит армейская закалка — и уже спрыгнул с тягача с огнетушителем, да в пару секунд привёл к порядку бесчинствующую огненную стихию.

— Напалм, примерно среднего качества, — наконец объявил он, проинспектировав остатки содержимого ведра. — Кто там говорил, что мама не сможет сработать за батарею реактивных миномётов?

И потом, не допускающим возражений командным голосом потребовал: подобные эксперименты проводить чуть подальше. И с подветренной стороны — вдруг какую отраву получат. Поскольку ради приготовления ужина решено было не отвлекать эту пару от занятий — таки что-то уже получается — и перекусить остатками кабанчика да кое-какими консервами, то мама и принц ретировались со своей алхимией на берег ручья.

Но огнетушитель умыкнули с собой, и то спасибо…

Полночи опять куролесили, к вящему негодованию рыбок и мохнатой любительницы подремать — но к рассвету кое-как угомонились. И обнимающая новую подругу Женька даже сквозь сон иногда ощущала на себе нехороший такой, звериный огонёк в изучающем взгляде горящих дьявольским мерцанием жёлтых глаз. Зато ни один комар не прилетел! Извертевшийся в палатке Тим таки взвыл, запросил пощады — живьём заедают ведь! — и под хихиканье Принцессы приполз сдаваться на милость девушки. Вернее, обладающей таким странным даром кошки.

Ладно, заползай под одеяло, хоть от тебя и прёт каким-то керосином — но вместо меча между нами будет рысь.

Вах!