"Двадцатый - расчет окончен" - читать интересную книгу автора (Рощин Валерий)Глава пятаяДа, Сашка был прав: одну неделю занятий Дорохов уже пропустил, впереди маячила вторая… Так недолго и потерять с трудом и мучениями набранную форму. Потому-то следующим утром, невзирая на освобождение, капитан и отважился совершить легкую километровую пробежку по асфальтовым аллеям жилого городка. Пока товарищи, как всегда облачившись в одинаковые костюмы и отличавшиеся лишь размером кроссовки, наматывали круги изнурительного кросса, он короткими шажками, обогнул казармы, бассейн, столовую, учебную часть… Мимо проплыл длинный ряд симпатичных двухэтажных коттеджей, окруженных сочной зеленью газонов… Каждый новый день для курсантов начинался с жуткого испытания – с двадцатикилометрового кросса. И каждый раз преподаватели не уставали твердить: «Да, парни, осваивать навыки после подобных нагрузок тяжеловато, зато потом, в настоящем деле применить их будет во сто крат легче». И, скрепя зубами, парни терпели… Сразу после кросса группа прибыла на автодром, построилась в две шеренги перед инструктором по вождению, присевшим на подножку большого грузовика. – Старшина, доложите о наличие людей, – напомнил он, что-то помечая в блокноте. – По порядку номеров рассчитайся! – скомандовал бывший майор спецназа, исполняющий обязанности старшины группы. – Первый. – Второй. – Третий… – понеслась перекличка по шеренгам курсантов. – Девятнадцатый, – молвил последний в шеренге и растерянно глянул на пустовавшее место слева. – Двадцатый – расчет закончен, – крикнул Дорохов, неторопливым шагом подходя к месту построения. – Не опаздывай. Становись в строй, – кивнул старшина и, обращаясь к инструктору, доложил: – Группа в полном составе на занятия по вождению прибыла. – Хорошо… Сколько вас? – Двадцать. – Двадцать? – поднял тот удивленный взгляд. – Ах да!.. У вас же один сбежал… Вот циркач, блин! Сделав последние пометки в рабочем блокноте, он сунул его в карман и, прихватив два свернутых разноцветных флажка, встал с подножки. Хлопнув ладонью по гладкому боку автомобиля, сказал: – На прошлой неделе вы освоили вождение трех различных по тоннажу грузовых автомобилей по относительно легкой трассе. Сегодня задача усложнится – помимо сухих участков вам предстоит форсировать наше болото. Сначала пологий съезд и простейший выезд; затем прыжки с эстакады и подъем по песку или камышам. Вопросы есть? – С трамплина прыгать будем? – раздался чей-то голос. – Нет. Трамплин используется только в заездах легковых автомобилей. – А по улицам зэ-здешнего «города» когда будем гонять? – поинтересовался Осишвили. – Гонки по городским улицам с преследованием или уходом от погони являются завершающим этапом подготовки. Это самые сложные, а так же наиболее вероятные элементы в вашей дальнейшей работе. И их мы отработаем до автоматизма – не сомневайтесь. Всему свое время… Глядя куда-то в сторону – на бугры и неровности трассы, Артур не то спросил, не то высказал мнение: – Неплохо бы и грузовики опробовать среди городских кварталов. – Данный элемент так же входит в программу подготовки, – кивнул наставник. – Вы правильно мыслите, Дорохов – возможно, кому-то из вас когда-то доведется воспользоваться грузовиком и в городской тесноте. Всяко может быть… Но сначала необходимо овладеть техникой вождения на относительном просторе. Поэтому не будем отвлекаться и забегать вперед. Приступим… Сначала инструктор проезжал по три круга с каждым из курсантов, указывая при этом на ошибки и подсказывая правильные действия: где добавить оборотов движку, где перейти на пониженную передачу; какая крутизна склона стерпит пренебрежительное к себе отношение, а какая непременно опрокинет машину… Затем правое инструкторское кресло занимал второй обучаемый, и они на пару повторяли уже известный маршрут. После чего менялись местами, и гонка по бездорожью продолжалась… Дорохову трястись на ухабах врач запретил, потому бедолага со скучающим видом сидел на невысоком взгорке неподалеку от стартовых ворот и наблюдал за тренировкой товарищей. Быть может, оттого что рядом постоянно находился закадычный друг Оска, или же благодаря натуре равнодушного фаталиста, но все невзгоды, равно как и вынужденное заключение в бетонном периметре, воспринимались Артуром спокойно, без душевной истерики. Постепенно стали забываться неприятности с расстрелом пассажиров «уазика», с недельным житием под арестом, с однообразными провокационными допросами ушлых следователей военной прокуратуры… Мысль о неизбежности пребывания в учебном Центре понемногу заполнила сознание, утвердилась там. Он все реже вспоминал прошлую жизнь, и все чаще пытался заглянуть вперед… Вот и сейчас, сидя на взгорке, всецело был поглощен созерцанием заездов большегрузных автомобилей; при этом с тоскою подумывал: «Лучше уж гонять по трассе на мощном грузовике, чем торчать без дела с чертовым пластырем на боку!..» Покусывая тонкую травинку, Артур выхватил взглядом Оську, улыбнулся… Оказавшись в списке допущенных к заездам последним – девятнадцатым, тот отмотал положенные круги с мастером вождения и теперь остался в кабине один, без напарника. Выглянув в окно, бывший старлей помахал приятелю рукой, что-то задорно крикнул, да слова потонули в шуме рычащих двигателей. Капитан в ответ тоже отмахнулся – езжай, мол, балбес! Да повнимательней посматривай на дорогу. А позже – за ужином, поговорим. Тупоносый «Вольво» с пустой короткой платформой для перевозки фур выпустил из трубы клуб темного дыма и ринулся через стартовые ворота… Первый круг Сашка прошел отлично. Дорохов не сводил глаз с белой кабины, прикидывая и придирчиво сравнивая, как сам бы справлялся с преодолением препятствий и крутых поворотов. Особенно впечатляли полеты с полутораметровой эстакады. Мастер вождения перед прыжками строго предупредил: – Ничего не изобретайте! Просто держитесь накатанной колеи и помните главное: машина должна сойти с обрыва строго под девяносто градусов, чтобы оба передних колеса потеряли опору одновременно. Это обезопасит вас от завала набок и серьезной аварии… Тяжелый грузовик прилично разгонялся на прямолинейном участке, вмиг проскакивал металлические подмостки и, слетев с них, слегка наклонял кабину вниз. Полет длился не более двух секунд, после чего автомобиль со всего маха врезался в воду, на миг исчезая за стеной зеленовато-серебристых брызг. Тут же берега водоемчика окатывала огромная волна, а машина с блестевшими боками, основательно потеряв скорость, уже карабкалась вверх по песчаному склону. Перед началом третьего круга взмах желто-красного флажка заставил Осишвили притормозить в створе ворот. Инструктор запрыгнул на подножку, и что-то сказал курсанту, показывая рукой на островок камышей… «Ясно, – снова растянул губы в улыбке Артур, – сейчас посмотрим, как он будет давить своих лягушек!.. Как он их там обозвал по-грузински?.. Ах да – чатлахи!» В воздухе мелькнул бело-зеленый флажок – «Вольво» пошел на последний круг. Левый поворот с крутым подъемом… Резко вправо и пологий спуск; мелкие канавы, вихляющие автомобиль из стороны в сторону… Разгон на прямом участке. Эстакада, прыжок, фонтан брызг… Грузовик подворачивает влево – к камышам. Огромные колеса быстро вращаются, но сцепления с илистым дном слабое – движение замедляется. – Газ!.. Сбрось газ, маймуно, виришвило!.. – привстал от волнения Дорохов, – инерции и скорости уже нет. Теперь в натяг нужно – потихоньку!.. Но товарищ советов не слышал. Машина зарылась в самую гущу камышей, дернулась в последний раз и… остановилась. С досады Артур сплюнул под ноги и шагнул с пригорка. Побросав свои разноцветные флажки у ворот, поплелся к озерцу и инструктор… Однако стоило им достичь ближнего бережка, как «Вольво» сызнова взревел двигателем, поелозил взад-вперед и… отчаянным рывком выскочил из илистого плена зеленевшего островка. – Ну, слава богу! Справился!.. – хотел было повернуть обратно наставник. – Куда это его понесло?! – вдруг забеспокоился Дорохов. Оба в недоумении смотрели на автомобиль, свернувший с наезженной колеи и набиравший бешеную скорость. Все дальше отклоняясь от трассы, он мчался прямиком к бетонному забору. – Совсем спятил, мля! – прошептал инструктор. – Может, с управлением что-то случилась?.. – Вряд ли. У нас все машины новые. Исправные и проверенные. Не сговариваясь, они отправились в обход озерца; сначала шагом, но сразу перешли на бег… Как грузовик врезался в ограждение, Артур не видел – за секунду до этого зажмурил глаза и резко отвернулся. Слух уловил далекий удар, скрежет; еще один удар, но слабее первого… Потом все стихло. Два других автомобиля немедля остановились посередине трассы. И курсанты группы ринулись к изуродованному «Вольво», вылетевшему далеко за образовавшийся в бетонном ограждении пролом… Машина угодила точно в середину одной из плит, вырвав ее из ровного ряда близнецов и разломав на части. Удивительно, но сам грузовик не перевернулся, а так и остался стоять на колесах метрах в тридцати от забора. Однако на кабину смотреть без содрогания было невозможно… Весь передок от сокрушительного удара сплющился, смялся; крыша выгнулась горбом; одна дверца лежала под куском разбитого бетона, вторая повисла на оборванной «егозе». Симпатичная, сиявшая новеньким лаком кабина с широким спальным местом позади кресел, в один миг превратилась в груду изуродованного метала; передний мост со спущенной резиной колес уехал назад. Тело Сашки извлекали долго. За это время успел примчаться начальник учебного Центра – юркий джип тормознул у самого забора. Седовласый мужчина молча осмотрел разбитую машину, заглянул внутрь измятой кабины и мрачно распорядился выставить оцепление с круглосуточным постом, покуда не исправят ограждение… Дорохов сидел на траве неподалеку, потирал левой ладонью внезапно разболевшийся затылок и, словно боясь случайно узреть чрево разрезаемой кабины, старался не поворачивать головы туда, где кипела работа: визжали резаки, скрежетал металл… Столько за последние годы довелось повидать смерти, трупов, а на мертвого Оську смотреть не хотелось. И все же он вызвался помочь донести носилки с телом до медсанчасти. Уже по дороге, словно прощаясь с Сашкой, не мог оторвать взгляда от мокрой камуфлированной формы, повторявшей изгибы переломанных конечностей; от раздробленного окровавленного черепа; от того, что раньше было лицом, с которого редко сходила приятная лучезарная улыбка… И с каждой минутой Артура охватывало какое-то странное ощущение. Казалось, с уходом из жизни этого человека – единственного по сути близкого друга, не раз помогавшего в самые трудные минуты или вовсе спасавшего от смерти, перевернулась даже не страничка в его жизни, а закончилась целая ее глава… |
||
|