"Щепотка звёзд на стакан молока" - читать интересную книгу автора (Иващенко Валерий)
Валерий Иващенко Щепотка звёзд на стакан молока
Пролог
- Прошу прощения, мэм - в этот сектор станции проход временно закрыт.
Дородная мамаша, в которой по смуглому загару и слишком уж тускло выглядящих при искусственном свете украшениях только слепой не признал бы уроженку Арктура, боязливо поёжилась. Потопталась словно в сомнении, бросила взгляд за широкие плечи молодого человека. Массивная даже на вид плита металлопластика перегораживала там проход, оставляя для неё и дочери единственно возможность повернуть назад и вернуться в зал ожидания для транзитных пассажиров.
Зато её дочь, весьма аппетитная миниатюрная блондиночка самого что ни на есть секс-эпил вида, боязливо передёрнулась. "Вот бы такой впереть и умереть. А потом полежать - и опять оживеть" - сквозь чуть затемнённое забрало шлема не страдающий стеснительностью Хэнк с одобрительной ухмылочкой обозрел девицу в туго обтягивающей одежде из искусственного стереосинтетика. Провинциалочка, ясное дело - но фигурка очень даже ничего…
Хотя на ухоженных мордашках обеих дамочек отчётливо проступало сомнение - остаться возле этого здоровенного как лось курсанта, всей своей облачённой в серый комбез фигурой так и излучающего ощущение спокойствия и уверенности, или же в самом деле вернуться в забитый находящейся на грани паники толпой зал транзита - маман так ни на что и не решилась.
- А что вы посоветуете, молодой человек? - хорошо хоть, догадалась глазки не строить - не круглая дура, выходит.
Поскольку Хэнка Сосновски, курсанта-старшекурсника Звёздной Академии космофлота, в данный и конкретный момент меньше всего интересовали треволнения обеих неприлично взволнованных фемин, он позволил себе легонько пожать плечами. Ввиду того, что внезапная атака невесть как прорвавшихся в этот сектор пространства леггеров на пассажирскую станцию "Альдебаран-терминальная" оказалась отбита, то вполне естественно, что прежде чем убирать перегородки, разделившие большое сооружение на герметичные отсеки, персоналу следовало всё осмотреть - парящее на орбите огромное сооружение пару раз таки здорово тряхнуло.
Сколько Хэнк помнил в истории, вышедшее на оказавшиеся весьма пыльными перекрёстки звёздных дорог человечество постоянно с кем-то если не воевало, то находилось в состоянии перманентного конфликта. Даже у Сириуса не обошлось поначалу без мордобоя. Могучий флот тамошних рептилоидов и армада землян почти сутки молотили друг друга с переменным успехом. А потом обе стороны подсчитали соотношение достигнутых результатов и понесённых потерь - да втихомолку ужаснулись. Затем дипломаты обменялись осторожным "Мужики, может, ну его нахер?" - и с тех пор люди и рептилии кое-как поддерживали вооружённый до зубов нейтралитет.
Это если не учитывать трений чисто внутренних - выход в космос всего лишь сменил масштаб и место действия, дамы и господа…
- Это затянется как минимум на сутки, - наконец смилостивился Хэнк, который один только вид нетронутой половозрелой девицы рядом с собой воспринимал как вызов своей репутации. - На третьем терминале диспетчера притормозили под защитным полем несколько чартерных грузовиков… если договоритесь с каким шкипером, ещё и быстрее будет - пассажирский лайнер наверняка задержится.
Как оказалось, провинциальная мамаша отсутствием сооображения и деловой хватки действительно не страдала. А судя по обилию дорогих украшений - излишней худобой банковского счёта тоже. Потому, когда Хэнк имеющимся у него универсальным ключом разблокировал боковой служебный проход, обе дамочки уже немного избавились от интересной бледности и даже преисполнились некоторой доли энтузиазма. Пустивишиеся в щекочущий нервы вояж женщины на прощание одарили курсанта хорошо отрепетированными улыбками, и тут же юркнули в дверь.
Хэнк проводил обеих одобрительной усмешкой, пришедшейся главным образом на умопомрачительно вихляющую попу плывущей рядом с мамашей девицы. Словно почувствовав на себе его взгляд, блондиночка на миг обернулась, сделала виновато-извиняющееся выражение и тут же сложила губы бантиком в подобии намёка на поцелуй. А бровки её обиженно поднялись вразлёт.
Бог мой, какая прелесть! Хэнк даже развеселился - эта игра мимикой нынче распространена уже чуть ли не в детсаду, и встретить такую неиспорченную мегаполисами простую девчонку оказалось даже забавно. Он вздохнул, закрыл обратно проход и вернулся на свой пост.
Что-то сержант задерживается… едва получившие увольнение и прибывшие с Базы на станцию курсанты, в предвкушении развлечений уже строящие планы на ближайшие двое суток, успели хлопнуть по бокалу вполне недурственного пива, как прозвучал сигнал тревоги. И учащихся космофлотовской академии как верный и бессменный второй резерв быстро припахали - там дежурить, тут работать или патрулировать. Вот сопровождающий второй взвод сержант Беккер и выдал Хэнку на ходу сочинённый приказ - стоять здесь. В общем, держать и не пущать!
Курсант посмотрел на часы. М-да, что-то не то… с тех пор, как пять лет назад на Среднерусскую равнину рухнул потерпевший аварию гипер-ядерный звездолёт, Хэнк оказался круглым сиротой. В ослепительной вспышке выгорела такая немаленькая территория, что земная федерация до сих пор пребывала в состоянии лёгкого шока. Вот и осталось ему только чудное имечко, за которое немало подзуживали однокашники (папенька и маменька, видите ли, в соответствующий период начитались каких-то древних книг об освоении Дикого запада не менее дикими янкесами), да фамилия, весьма быстро переделанная на универсально-интернациональный лад - Сосновски.
Отец в своё время работал инженером на производившем секретную космическую технику заводе, а мать развлекалась на должности учительницы физкультуры, сгоняя гиподинамию с великовозрастных балбесов и их прыщавых подружек. А сестрёнка… Хэнк некстати вспомнил вечно торчащие паклей белобрысые волосы и горящий любопытством шаловливый взгляд над родной курносинкой - и стиснул зубы.
Отставить ностальгию, курсант!
В общем, отправленному в Артек за отменное окончание школы Хэнку не было даже куда возвращаться. Правда, слывший весьма крутым командором Флота дядька с кем-то там пошептался в охренительно секретных звукоизолированных кабинетах - и племяш необъяснимым наукой да здравым смыслом образом попал в неохотно объявленный Звёздной Академией дополнительный набор. И хотя нынче от дядьки и всей его тактической эскадры крейсеров осталось лишь до сих пор светящееся радиоактивное облако у Ригеля, где во встречном бою сошлись устаревшие корабли земной федерации и рвущиеся к коммуникациям людей рейдеры леггеров - однако молодой Хэнк Сосновски вот он, пока жив и вроде бы даже здоров.
Ещё недельный цикл учёбы, а потом экзамены. И будущий мичман космофлота намерен был зубами урвать у фортуны любой подвернувшийся ему шанс… впрочем, за выпускные испытания Хэнк волновался меньше всего. От папеньки достались весьма неплохие мозги, которые оказались не в состоянии запутать даже уравнения космонавигации. А от маменьки здоровьечко дай-бог-каждому. Ну, и внешность, понятное дело - когда рослый, светловолосый и сероглазый курсант появлялся в увольнении на поверхности спутников Альдебарана, среди девчонок начиналось весёлое оживление, а среди их папаш и мамаш тихая паника…
- Ба, кого я вижу - оглобля, бля-бля! - раздался из коридора язвительный голос, который тут же подхватило подобострастное хихиканье.
Парень незаметно подобрался. Только этого здесь ещё и не хватало! Если Хэнк на своём курсе всегда стоял вторым по росту на построении, то плетущаяся навстречу развязная троица вечно обреталась где-то в конце, между выходом на шканцы и третьим ангаром. Велерин Торнтон и его два закадычных дружка-подпевалы топали сюда намеренно расслабленной походкой.
- Отодвинься с дороги, кабаняра! - весело заявил тощий и нахальный Велерин. По курсу упорно циркулировали глухие слухи, что иной раз позволяющий себе чуть перегибать парнишка на самом деле приходился внучатым племянником начальнику Академии - но проверять их да претворять в жизнь соответственные действия Хэнк считал ниже своего достоинства.
- Остыньте, парни - проход закрыт. Сержант поставил меня на пост, - он ещё пытался урезонить отчего-то развеселившуюся при этих словах троицу.
- Вот же орясина тугоухая, - обратился Велерин к приятелю, словно Хэнка, по образному выражению провинциалов, тут не стояло. - Да ведь тревоге уж четверть часа как отбой протрубили.
Не спинным мозгом и даже не печёнкой, а именно что задницей Хэнк уже понимал, что без некоторого э-э… физического контакта здесь не обойдётся. Он ещё пытался что-то объяснять, пока не давая волю рвущемуся на волю глухому раздражению, однако куда лучше него разбирающиеся в таких делах почки уже исправно выдали в кровь соответствующую дозу адреналина. И не успел Хэнк по третьему разу повторить, что он на посту и обязан пресекать всё такое да всякое-разное, как уже обнаружил себя весело и с каким-то злым азартом дерущимся.
Если кто-то думает, что крепкая комплекция парня да его доставшееся по наследству увлечение обязательным для курсантов рукопашным боем давало какое-то преимущество, тот ошибётся весьма и весьма изрядно. Ибо трое с той стороны тоже не пропускали уроков, в отличие от отбывающих повинность на гражданке лоботрясов. Хоть и были помельче да послабее, однако в подвижности несколько превосходили. Да и трое на одного, как ни крути…
И обнаруживший себя уже почти прижатым спиной к перегородке Хэнк перестал церемониться. То есть, забыл на несколько секунд крепко вдолбленные правила безопасности при учебных боях и спаррингах.
- Обстановка максимально приближённая к боевой, - процедил он, заученным и доведенным до конца приёмом отправляя в полёт взвывшего от боли противника.
Другой ещё только начал соображать, что шутки здесь кончились, как уже задёргался сбоку, прижимая к животу вывернутую из сустава ногу. А оставшийся один на один с Хэнком Торнтон никаких шансов просто не имел. Сила она и есть сила - помноженная на природную ловкость и занятия, она скрутила Велерина в пару секунд. Однако, тот не поверил в такую серьёзность намерений своего извечного соперника, и попёр напролом…
Глухой хруст вывернутой локтем в несвойственную ей сторону руки, и вот уже последний из нападавших упал на пластиковый пол, белея закатившимися от боли глазами.
- Медотсеку от поста… - запыхавшийся и изрядно помятый Хэнк вдавил сенсор коммуникатора и скосил глаза на стену, где в круге большими символами виднелось слабо светящееся обозначение. - У шлюза семнадцать-бис. Трое легкораненных курсантов, ситуация стабилизирована.
Пожалуй, это было последнее из заслуживающего внимания, что потом мог припомнить Хэнк из того столь хорошо начавшегося дня…