"Негодяй из Сефлё" - читать интересную книгу автора (Валё Пер, Шёвалль Май)

V

Рённ и без того чувствовал себя призраком в синем свете прожекторов, вращающихся на крыше патрульной машины. Но дальше пошло еще страшней.

— Ну, что у вас случилось? — спросил он.

— Сам не знаю толком. Жуть какая-то.

Полицейский был совсем молоденький. У него было открытое, симпатичное лицо, но взгляд какой-то бегающий. Казалось, ему трудно стоять на месте. Он придерживал левой рукой дверцу машины, а правой неуверенно теребил дуло револьвера. Десятью секундами раньше он испустил звук, который вполне можно было бы принять за вздох облегчения.

«Трусит парень», — подумал Рённ и сказал успокоительно:

— Посмотрим, посмотрим. Где это?

— Туда так просто не подъедешь. Лучше я поеду первым.

Рённ кивнул и вернулся к своей машине. Включил зажигание и поехал за синим прожектором, описав широкую петлю вокруг главного корпуса и дальше — по территории больницы. За тридцать секунд полицейская машина успела трижды повернуть направо и дважды налево, затормозить и остановиться перед длинным низким строением с желтыми оштукатуренными стенами и черной двускатной крышей. Строение казалось совсем старым. Над рассохшейся деревянной дверью коричневого цвета одинокая робкая лампочка, прикрытая старомодным плафоном матового стекла, безуспешно пыталась разогнать ночной мрак. Полицейский вылез из машины и встал, как и прежде, положив одну руку на револьвер, а другую — на дверцу машины, словно это был щит, противостоящий ночи и всему, что ночь таит в себе.

— Здесь, — сказал он и покосился на дверь.

Рённ подавил зевок и кивнул.

— Позвать еще кого-нибудь?

— Посмотрим, надо ли, — добродушно ответил Рённ.

Он стоял уже на крыльце и отворял правую створку двери. Дверь жалобно скрипела несмазанными петлями. Еще две ступеньки, еще дверь, и Рённ очутился в скудно освещенном коридоре. Коридор был просторный, высокий и вытянулся во всю длину дома.

Вдоль одной стороны шли палаты и холлы, вдоль другой, судя по всему, — прочие помещения — бельевые, туалетные комнаты, кабинеты, лаборатории. И еще на стене висел старенький телефон, черный, из тех, по которым нельзя поговорить иначе как за десять эре. Рённ поглядел на белую эмалированную табличку овальной формы с лаконичной надписью «Клистирная», после чего принялся разглядывать четыре личности, оказавшиеся в поле его зрения.

Двое из четырех были полицейские в форме. Один — дюжий и приземистый, он стоял, широко расставив ноги, опустив руки, и глядел прямо перед собой. В левой руке он держал раскрытую записную книжку в черном переплете. Его коллега прислонился к стене, опустив голову и не отрывая взгляда от прикрепленной к стене эмалированной белой раковины со старомодным медным краном. Из всех молодых людей, с которыми Рённу довелось столкнуться за девять сверхурочных часов, этот казался самым молодым, а потому его форменная куртка с портупеей и оружие производили впечатление почти нелепое. Пожилая женщина, седая, в очках, сидела сгорбившись в плетеном кресле и безучастно разглядывала свои белые деревянные башмаки. На ней был белый халат, бледные икры испещрены узлами вен. Завершал квартет мужчина лет тридцати, с буйной черной шевелюрой. Мужчина возбужденно грыз костяшки пальцев. На нем тоже был белый халат и деревянные башмаки.

Воздух в коридоре был спертый, здесь пахло стиральным порошком, рвотой или лекарствами, а может быть, всем сразу. Рённ неожиданно для себя чихнул и потом уже, когда было поздно, зажал кончик носа большим и указательным пальцами.

Единственный, кто как-то реагировал на его появление, был полицейский с записной книжкой. Не говоря ни слова, он указал на высокую дверь, покрытую потрескавшейся краской цвета слоновой кости и с белой, отпечатанной на машинке карточкой в металлической рамке. Дверь была прикрыта неплотно. Рённ открыл ее, не прикоснувшись к замку. За первой дверью оказалась вторая. Вторая тоже была неплотно прикрыта, только открывалась она внутрь.

Вторую дверь Рённ распахнул ногой, заглянул в комнату и передернулся. Он даже перестал теребить свой красный нос. Потом он снова окинул все взглядом, только на сей раз более пристальным.

— Вот это да, — сказал он сам себе.

Потом отступил на шаг, вернул наружную дверь в исходное положение, надел очки и прочел на карточке имя.

— Господи, — сказал он.

Полицейский спрятал свою черную записную книжку, а вместо того достал жетон. Теперь он вертел его в руках, словно это был спасательный круг или амулет.

Скоро у полицейских отберут жетоны, подумал Рённ ни к селу ни к городу. И тем самым разрешится наконец затянувшийся спор о том, где следует его носить: то ли на груди, как опознавательный знак, то ли в кармане. Скоро эти бляхи просто-напросто отменят и вместо них введут обыкновенную личную карточку, а полицейские смогут и впредь сохранять анонимность под обезличивающим однообразием мундира.

Вслух же Рённ спросил:

— Тебя как зовут?

— Андерсон.

— Ты когда сюда прибыл?

— В два часа шестнадцать минут. Девять минут назад. Мы были поблизости. На Оденплан.

Рённ снял очки и покосился на мальчика в мундире. Мальчик стоял над раковиной иззелена-бледный. Его рвало. Старший перехватил взгляд Рённа и сказал без всякого выражения:

— Он еще практикант. Первый раз на задании.

— Вот и надо о нем позаботиться. А сюда пусть пришлют человек пять-шесть из пятого.

— Дежурный автобус из пятого округа уже был здесь, — браво отрапортовал Андерсон, и вид у него сделался такой, будто он намерен то ли отдать честь, то ли стать по стойке «смирно», то ли выкинуть еще какую-нибудь глупость.

— Минуточку, — сказал Рённ. — Вы видели здесь что-нибудь подозрительное?

Вопрос был, пожалуй, не совсем удачно сформулирован, и сбитый с толку полицейский уставился на дверь палаты.

— Н-да, — произнес он уклончиво.

— А вы знаете, кто он был? Ну, который там?

— Комиссар Нюман, что ли?

— Он самый.

— По виду не сразу угадаешь.

— Да, — сказал Рённ. — Трудно.

Андерсон ушел. Рённ вытер пот со лба и подумал, с чего ему начать.

Думал десять секунд. Потом подошел к настенному телефону и набрал домашний номер Мартина Бека.

Трубку сняли сразу, и Рённ сказал:

— Привет. Это Рённ. Я в Саббатсберге. Приезжай сюда.

— Хорошо, — сказал Мартин Бек.

— И немедленно.

— Хорошо.

Рённ повесил трубку и вернулся к остальным. Подождал. Протянул носовой платок практиканту, смущенно обтиравшему рот. Практикант сказал:

— Извините.

— Со всяким может случиться.

— Я не мог удержаться. Это всегда так выглядит?

— Нет, — ответил Рённ. — Нет, не сказал бы. Я двадцать один год в полиции и, честно говоря, ни разу не видел ничего подобного. — Затем, обернувшись к мужчине с черными кудрями, спросил:

— Здесь есть психиатр?

— Никс ферштеен, — ответил врач.

Рённ надел очки и внимательно изучил пластмассовый значок на его белом халате. Там было указано:

— «Доктор Юэк Юкецетюрце».

— Н-да, — сказал он самому себе.

Спрятал очки и стал ждать.