"Творец вселенной" - читать интересную книгу автора (Ван Вогт Альфред Элтон)

15

Сначала она не понимала, насколько она принадлежала ему, и не отдавала себе отчета в том, какая сильная эмоциональная привязанность сопровождала её физическое влечение. Если бы у неё был какой-то опыт интимных отношений, все могло быть по-другому. Она тогда могла бы разделиться, образно говоря, на две отдельные личности: с одной стороны, патриотка, а с другой — любовница пленника.

Патриотка, несмотря на потрясение, связанное с испытанием, jnrnpnls их подвергли, держалась пять дней. И тогда произошел её первый срыв. Потом, в течение нескольких дней она, не скрываясь, плакала в присутствии Каргилла. На восьмой день она открыто предложила найти какую-нибудь вожможность для побега. Ее идеи по этому поводу были весьма туманными и поразительно непрактичными для такого серьезного, как она, человека. Она с презрением отвергала возражения Каргилла и несколько раз по-настоящему выходила из себя, потеряв терпение.

Ее поведение усугубляло его собственное тревожное состояние, напряженность, которая росла с каждым днем. Наконец на двенадцатый день Каргилл поехал в аэропорт и сердито отвел Витроу в сторону:

— У меня такое ощущение, что ваша группа затягивает дело с подготовкой. Где-то есть какая-то слабинка, нерешительность. Вы не готовы сжигать за собой мосты.

Витроу был вынужден согласиться.

— Да, в этом есть доля правды. Я слышу только бесконечные оправдания.

Каргиллу это было понятно. Думая об этих людях, которые никогда раньше не принимали участия в сражениях, он вспоминал свои ощущения накануне боя. Однажды утром, когда разразилась буря, он думал и надеялся, что атака будет отменена, и, как это ни удивительно, одновременно он радовался, что наконец наступает критический момент, когда решение проблемы откладывать больше нельзя.

Такой момент как раз наступил. И только один человек из всех обладал достаточной силой воли и решимостью и опытом, чтобы добиться этого. Каргилл обратился к нему:

— Витроу, нападение должно произойти не позднее завтрашнего утра. Если этого не случится, вашему командиру станут известны имена заговорщиков.

Витроу побледнел.

— Вы не посмеете этого сделать!

Каргилл сказал спокойным голосом:

— Наверное, будет лучше, если вы уверите остальных, что я посмею это сделать.

Он посмотрел долгим взглядом прямо в глаза Витроу. Выдержав некоторое время этот взгляд, он вздохнул и протянул Каргиллу руку.

— День назначен, — произнес он. — Спасибо!

Они пожали друг другу руки и разошлись.

Когда Каргилл вернулся домой, его в первый раз охватило предчувствие беды. Энн, с лицом, посеревшим от страха, встретила его у двери.

— Вокруг дома расставлена охрана, — прошептала она. — Тебя сегодня вечером отсылают в Город Теней.

Каргилл молча стоял, сосредоточенно думая, а Энн гладила его руку. Она тихо вздохнула:

— Как жаль!

Он с отсутствующим видом потрепал её по руке, думая про себя «Интересно, это случайно? Знают они что-нибудь или только подозревают?» — а вслух спросил:

— Почему именно сегодня вечером?

— Граннис… — начала она.

Это потрясло его. В гневе он схватил её за плечи.

— Как! Я думал, что ты связана с ним.

— Да, так и было, — сказала она растроенно, — но теперь я не знаю, что случилось. Отпусти, пожалуйста, ты делаешь мне больно.

Он опустил руки, пробормотав извинение. Ощущение неминуемой катастрофы усилилось. Таинственный, неуловимый, вездесущий Граннис сделал ещё один ход в своей непостижимой игре. Но на этот раз речь шла о непосредственной и смертельной опасности. Граннис m`lepeb`kq подвергнуть его, Мортона Каргилла жизнь риску, отправив его в Город Теней.

Он погладил Энн по голове. Она никак не могла унять нервную дрожь. Каргилл спросил:

— Дата назначена?

— Я не знаю. Мне ничего теперь не говорят, — покачала она головой.

Он сказал мягко:

— Пойди посмотри, как там с обедом. Я разведаю обстановку.

Он направился на террасу, спустился в сад, пересек его, перелез через забор — и его остановил охранник.

— Назад! — резко бросил он. В руке его блестнуло оружие.

Каргилл подчинился и не сопротивляясь сразу же пошел к калитке, дорожка от которой вела к парадной двери дома. Она не была заперта. Но когда он вышел за калитку, из-за дерева выступил солдат и жестом приказал ему вернуться обратно.

Так, в течение нескольких минут, он насчитал девять вооруженных охранников, и все они знали его в лицо. Когда он вернулся в дом, Энн сидела в гостиной, и с ней был командир летчиков, Гриер.

— Простите, капитан, — сказал тот, — но мы не имели права рисковать. Граннис сообщил нам, что затевается заговор, поэтому все офицеры получили приказ прибыть в расположение своих частей. На тот случай, если начнутся беспорядки, после обеда вас сразу отправят в Город Теней

Гриер остался с ними обедать. Когда они встали из-за стола и пошли все вместе к двери, Энн шепнула Каргиллу:

— Постарайся найти какой-либо предлог поцеловать меня на прощание. Я сделаю вид, что сопротивляюсь.

На лужайке перед домом их ждал похожий на флотер корабль. Каргилл повернулся к Энн и, стараясь, чтобы голос его звучал как можно саркастически, проговорил:

— Мисс Рис, вас когда-то очень забавляло ваше обещание, что вы поцелуете меня, когда мы будем расставаться. Я требую, чтобы вы выполнили его.

Он не стал ждать, когда она согласится, подошел к девушке близко, взял её за подбородок, приподнял её голову и наклонился к ней так, чтобы поцелуй пришелся прямо в губы. Это был весьма смелый поцелуй, и единственной проблемой было то, что она недостаточно сильно сопротивлялась. К счастью, охранники расценили его действия как нападение и оттащили его от девушки.

— До свидания, дорогая, — сказал Каргилл. — Я скоро вернусь.

Против своего ожидания он обнаружил, что говорит то, что думает. Его очень тянуло к Энн. «Я думал, что люблю их всех, — сказал он себе, — и Лелу, и остальных…» Он вспомнил женщин, которые оставили след в его жизни в период ещё до 1954 года. Но с Энн все было иначе — она была не такая, как другие.

«Черт меня возьми! — подумал он. — Я, кажется, люблю ее».

Он вошел на борт корабля, металлическая дверь за ним закрылась, и они резко пошли на подъем. Откинувшись в кресле, он почувствовал, что сила духа его ослабевает по мере того, как до его сознания начинает доходить безнадежность его положения.

В конце концов он взял себя в руки, подумал, что он ещё не решил, что будет делать.

С надеждой он взглянул на летчиков, которые сопровождали его к месту назначения. Он не знал их, но был уверен, что они были из тех, кому он читал свои лекции. он сомневался, что сможет убедить их действовать так, как ему было нужно, но, подумал он, попытка не пытка.

Он выждал момент, когда второй пилот посмотрел в его сторону, h сделал тому знак подойти. Летчик сказал что-то своему командиру, видимо, попросил разрешения отлучиться, и подошел к Каргиллу.

— Капитан? — произнес он почтительно.

Это слово по какой-то причине показалось Каргиллу ужасно смешным. Он расхохотался. «Капитан!» — повторил он вслух и просто покатился со смеху.

По лицу его текли слезы. Он посмотрел на человека, стоящего перед ним.

— Лейтенант.., — начал Каргилл и остановился. — Лейтенант! — Это было ещё смешнее, чем капитан. Он сдержался, чтобы снова не рассмеяться, и ему удалось проговорить: — Лейтенант, вы написали завещание?

— Нет, сэр, — судя по чопорному тону, летчик осуждал Каргилла за его непонятный смех и не был расположен к беседе.

Это вызвало у Каргилла ещё один приступ неудержимого хохота. Он уже понял, в чем дело: ему приходилось видеть людей в таком истерическом состоянии. Чтобы побыстрее справиться с истерикой, надо было дать ей полный выход, не пытаться её сдерживать. Отсмеявшись, он сказал:

— Лучше составьте завещание. На войне люди погибают. Или вы будете отсиживаться где-нибудь в безопасном месте?

— Нет, сэр, я доброволец.

— Доброволец! — на этот раз Каргилл дал себе волю и разразился таким хохотом, что в течение нескольких минут тело его буквально сотрясалось от судорожных приступов. Наконец ему удалось буквально выдавить из себя, в перерывах между всхлипами: — Вот это я понимаю. Это как раз то, что нам нужно в армии, — добровольцы, готовые жизнь положить за альма матер, — ой, что это я говорю? — Что-то я путаю — то ли место, то ли время.

Это напомнило ему о его фантастических снах, и на этот раз они показались ему невероятно смешными, просто нелепыми, и новый взрыв хохота согнул его обессилевшее тело пополам. Когда он отсмеялся и перевел дух, летчик проговорил.

— Надо знать реальное положение вещей, сэр. — Он сказал это таким серьезным тоном, насупив брови, что Каргилл не выдержал и опять прыснул со смеху, хотя на это у него уже не было сил. Когда ему наконец удалось остановиться, он сказал:

— Молодой человек, продолжайте наблюдать за реальным положением вещей и докладывайте мне об увиденном каждый день. Это очень важно. Держите меня в курсе.

— Жаль, что вы так на это реагируете, — ответил летчик.

— Простите меня и помилуйте, — произнес Каргилл уже серьезным тоном. — Я заслуживаю прощения. — Он подумал, какой подтекст это слово может иметь в данной ситуации, и, подняв голову, увидел, что его собеседник уже не слушает его, а возвращается на свое место. Каргилл озабоченно посмотрел ему вслед и произнес вслух, ни к кому не обращаясь:

— Он доложит начальству, что я свихнулся.

Какой-то человек среднего возраста в форме капитана подошел к нему.

— Нам ещё лететь всю ночь, капитан Каргилл.

Тот задумчиво кивнул.

— Вы хотите предложить мне поспать? — спросил он серьезно.

— Я это настоятельно рекомендую, — твердым голосом проговорил его собеседник.

— Да, действительно, не соснуть ли мне чуток?

— Я думаю, вам надо принять снотворное.

Каргилл вздохнул. Смеяться уже не было сил, а дело, кажется, здесь серьезное. Эти люди настроены вполне решительно. В назначенный час они пойдут на штурм Города Теней, готовые onfeprbnb`r| собой ради цели, которую считают благородной. Каргилл снова вздохнул:

— Не надо снотворного, капитан. У вас не будет со мной проблем.

Когда Каргилл остался один, он долго сидел, уставившись в сгущающуюся темноту. «Я получил то, что заслужил, — думал он. — Я пытался дергать за веревочки, считая, что управляю марионетками, а на самом деле марионетка — это я сам». Если посмотреть назад, все его прошлые усилия казались тщетными, а если заглянуть вперед…

На чьей же стороне он все-таки находится? Вернее, кого он должен поддержать? Если победят Твинеры и он останется в живых, он может вернуться к Энн, и ему больше не придется опасаться, что его вернут в комнату терапии в Городе Теней. Это было бы совсем неплохо. Лэн Бруч из Мерлики, города из его сна, тоже одобрил бы это, но что с того ему, Каргиллу? Его-то в том далеком будущем точно не будет. К 7031 году нашей эры кости капитана Каргилла уже четыре тысячи лет будут распадаться на отдельные химические элементы.

Его одолевали мысли ещё об одном. Эту войну начинают Твинеры. Это значит, сто очков против них. Если бы все зависело от Теней, никакой войны не было бы. Значит, сто очков в их пользу. Трудно было найти какие-то аргументы против этого очевидного факта — двести очков в пользу Теней.

Каргилл заснул и проснулся, когда уже ярко светило солнце. Один из летчиков принес ему поднос с завтраком и передал просьбу капитана прийти в кабину пилотов.

Каргилл с аппетитом поел. особенно хорош был кофе. Каргилл пришел в кабину с чашкой в руках. Он был готов отнестись к ним дружелюбно в обмен на дополнительную порцию кофе.

— Если вы посмотрите прямо вперед, — сказал командир корабля, — за туманом можно разглядеть Город Теней. — Он обратился ко второму пилоту: — Эд, уступи место капитану Каргиллу.

Тот немедленно подчинился. Каргилл устроился в кресле и посмотрел вперед. Горизонт был затянут дымкой. В неясном свете можно было смутно различить вершины гор. Все они были поразительно похожи друг на друга.

Вдруг он увидел пирамиду. Это был защитный энергетический экран. Она казалась симметричной и маленькой. так игрушечно маленьким кажется издалека пик высочайшей горы. Каргилл определил, что она находится от них на расстоянии по меньшей мере в сто миль.

Флотер продолжал лететь по направлению к пирамиде на обычной скорости. Каргилл понял, что они не хотят, чтобы Тени заподозрили, что у этого флотера особая миссия, и старались не привлекать к себе ненужного внимания.

Прошло ещё полчаса полет, и все это время таинственный город впереди становился все больше и больше. Все яснее и яснее становилось, какая огромная на самом деле пирамида. На расстоянии десяти миль она представляла собой высокое, заостренное кверху сооружение, опирающееся на крепкое, широкое основание, которое было вырублено в скальных породах группы стоящих рядом гор. Когда они подлетели ещё ближе, Каргилл увидел, что стены пирамиды прозрачны как стекло, и через них были видны здания центральной части города. Вблизи пирамида ничем не напоминала источник мощнейшего энергетического поля. Было странно думать, что он прислан сюда, чтобы проникнуть в город и отключить энергетический экран, с тем чтобы Твинеры в своих великолепных волорах напали на беззащитный Город Теней и превратили его в… тень.

— Здесь около приемного центра мы садимся. — Пилот показал на здание, стоявшее на краю леса.

Через несколько минут они приземлились на зеленой площадке в qr` пятидесяти футах от длинного низкого здания приемного центра. Каргилл вышел из флотера, и дверь за ним тут же закрылась. Он увидел, как флотер снова взмыл в небо и полетел по направлению к востоку.

Каргилл машинально повернулся и направился в сторону приемного центра. Вдруг он остановился. «Я свободен, — подумал он. — Они не стали ждать, когда я войду внутрь. Почему бы мне не повернуть обратно и не исчезнуть среди дикой природы?

Местность вокруг казалась действительно дикой и заброшенной: горы, ущелья, овраги и со всех сторон неприступные и непроходимые леса. Наверное, нужно будет блуждать в течение нескольких дней, чтобы выйти куда-то, где можно будет найти более благоприятные условия для существования. Но это, по крайней мере, был выход. Каргилл хотел повернуть обратно, но у него ничего не получилось. Испуганный, он несколько минут стоял неподвижно, вспоминая курс обучения, который с ним провели с помощью их знаменитой всемогущей трубки. Он осторожно сделал несколько шагов вперед и, резко остановившись, попытался развернуться на пятках. Бесполезно. Мышцы не подчинялись ему. Бледный, но полный решимости, он подумал: «Ничего, тогда я просто останусь здесь и буду стоять на месте. Тогда Тени поймут, что здесь что-то не в порядке».

Но в этот момент ноги его сами пошли вперед, легко и уверенно, без малейшего напряжения. Он попробовал остановиться, но ноги, по-видимому, двигались совершенно автономно и спокойно и уверенно продолжали свой путь. Абсолютно этого не желая, он пересек зеленую лужайку и направился к зданию центра. Единственно, что ему удалось сделать самостоятельно, — это остановиться у двери, и то только на одно мгновение, чтобы заглянуть внутрь через толстое стекло. Молодая женщина, сидящая в комнате внутри, улыбнулась ему и нажала на какую-то кнопку. Дверь открылась, и он вошел внутрь.