"Владыки времени" - читать интересную книгу автора (Ван Вогт Альфред)4Майами. В этом поющем городе Сет Митчелл, думая о боге, часто называл его про себя «Музыкантом». Под этим он подразумевал, что его жизнь была подобна музыке, а сама музыка — симфонией или, по меньшей мере — концертом. Кто-то свыше, без сомнения, считал его подходящим инструментом. Ведь у него были деньги, женщины, хорошая карьера игрока — и всё это без особых усилий, ведь он был таким послушным инструментом в общем оркестре. Совсем неплохо для провинциального паренька, оказавшегося в большом городе, когда ему исполнилось только двадцать лет. Но сейчас «Музыкант» почему-то заказал печальную ноту. Митчелл держал в руке номер «Харкдэйл инкуайрер» с отчётом о появлении Билли Бингхэма. Он разглядывал фотографию испуганного мальчика лет двенадцати на вид. Он был похож и не похож на Билли Бингхэма. Митчелла это удивило. «Инкуайрер» приносил извинения за то, что хранившаяся в его архивах фотография настоящего Билли была утеряна, и пояснял, что, по слухам, родители Билли переехали в Техас, а куда именно — никто не знал. Статья заканчивалась следующими словами: Единственным человеком, который может подтвердить, что этот мальчик в самом деле Билли Бингхэм, по-видимому, является Сет Митчелл, друживший с Билли. К сожалению, местожительство Митчелла в настоящее время тоже неизвестно. «„Инкуайрер“ должен был сообразить хотя бы проверить список своих подписчиков из других штатов», — язвительно подумал Митчелл. Следующий день. Войдя в палату триста двенадцать больницы Харкдэйла, он увидел лежащего на кровати мальчика, который при появлении незнакомого человека испуганно отложил журнал. Митчелл ободряюще улыбнулся и сказал: — Билли, тебе не следует меня бояться. Я пришёл как твой друг. Мальчик неуверенно ответил: — То же самое говорил и толстый человек, а потом разозлился. Митчелл не стал выяснять, кем был этот толстый человек. Он пододвинул к себе стоявший около кровати стул и тихо сказал: — Билли, то, что случилось с тобой, похоже на сказку. Но самое главное — тебе не нужно волноваться. Билли закусил губу, и по его щеке покатилась слеза. — Они обращаются со мной так, будто я вру. Толстый человек сказал, что посадит меня в тюрьму, если я не скажу правду. Митчелл вспомнил те дни, когда его так же нетерпеливо допрашивали в связи с исчезновением Билли. Стиснув зубы, он сказал: — Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Но мне нужно задать тебе несколько вопросов, которые никому не пришло в голову задать. Тебе не нужно отвечать, если ты не хочешь. Что скажешь? — Ладно. Митчелл решил, что можно приступать к делу. — А во что был одет Сет в тот день? — Коричневые вельветовые брюки и серую рубашку. Этот ответ принёс Митчеллу первое разочарование. Он надеялся, что такие детали помогут ему всё вспомнить. Этого не произошло. Как он ни старался, ему так и не удалось вспомнить, что за брюки были на нём в тот день. — На тебе тоже были вельветовые брюки? — спросил он наобум. — Они там. — Мальчик показал на шкаф. Митчелл встал, выдвинул ящик и достал мятые дешёвые вельветовые брюки. Он внимательно осмотрел их, надеясь, что они подскажут ему какую-нибудь забытую деталь. Наконец он разочарованно положил их обратно. Этикетка с названием фирмы-изготовителя была оторвана. Он не помнил, чтобы видел их раньше. «Двадцать пять лет…» — с горечью подумал он. Время было, как толстое покрывало, в котором было несколько дырок. Сквозь эти дырки он мог видеть обрывки прошлого, какие-то моменты своей жизни, вырванные из контекста и потому несвязные. — Билли, — спросил Митчелл, вернувшись на место, — ты говорил о том, что схватил камень. Где ты его увидел? — На скале. Там есть тропинка, которая ведёт к озеру. — Ты уже бывал раньше на этом месте? Мальчик кивнул: — Несколько раз, когда было холодно. Обычно мы с Сетом играли около воды. Митчелл кивнул. Он помнил это. — А сверкающий камень, который ты увидел — он был большой? — Да, большой. — Примерно с дюйм? — Больше. Дюймов пять, готов поспорить. — В ответе мальчика не было и следа неуверенности. Отметив ошибку, Митчелл постарался объяснить себе её происхождение. Камень был примерно два с половиной дюйма в длину, а ширина и толщина его были значительно меньше. Мальчик, видевший камень только мельком, не мог знать его точных размеров. Эти рассуждения обескуражили Митчелла. Он начал делать скидки, а это было недопустимо. Он немного помедлил. Ему нужно было выяснить, касался ли Билли кристалла, но он не знал, как подвести мальчика к этому вопросу. — Судя по тому, что ты рассказал корреспонденту газеты, — начал он, — ты признаёшь, что твой друг… как его звали? — Он ждал ответа. — Сет Митчелл. — …Сет Митчелл заметил камень первым. И всё-таки ты решил им завладеть? Мальчик с трудом проглотил слюну: — Я не хотел ничего плохого. Митчелл отнюдь не собирался пристыдить мальчика и быстро сказал: — Ну конечно, Билли. Когда я сам был мальчиком, вещью владел тот, кому она доставалась. А кто первый увидел — было неважно. — Он ободряюще улыбнулся. Билли сказал: — Я только хотел сам отнести его в музей. Неожиданно волна воспоминаний пронеслась в голове Митчелла. «Ну конечно, — подумал он, — вот теперь я вспомнил». Он даже сообразил, почему забыл об этом раньше. Музей библиотеки принял дар очень неохотно, поскольку за те дни, которые камень провёл в кармане Митчелла, он потускнел и потерял всю привлекательность. Библиотекарша пробурчала что-то о том, что маленьких детей не следует травмировать. Именно эти слова его так расстроили в то время, что потребовалось конкретное указание события, чтобы он о нём вспомнил. Было трудно представить, чтобы такой конкретной информацией располагал человек, выдававший себя за другого. И всё же это означало, что когда Билли Бингхэм исчез… Его мозг не мог смириться с такой возможностью. Ему уже говорил наблюдавший его врач, что преследовавшие его видения, такие же, что и у этого мальчика, были связаны с чрезмерной впечатлительностью. Митчелл глубоко вздохнул. — Хорошо. Ещё два вопроса. Какое время дня это было? — Мы с Сетом решили пойти искупаться после школы, — ответил Билли. — Ближе к вечеру. — Ладно. Судя по газете, ты добрался домой только около десяти вечера. Где же ты был с половины пятого до десяти часов вечера? — Нигде я не был, — ответил мальчик. — Мы с Сетом подрались из-за камня. Я упал. А когда я встал, было уже темно. — Его глаза наполнились слезами. — Я не знаю, что случилось. Он, наверное, бросил меня одного и сбежал. Митчелл поднялся, лихорадочно думая: «Это невероятно. Мне надо самому показаться врачу». Он всё же задержался и задал последний вопрос: — Тебя кто-нибудь ещё навещал? Ну, помимо полиции, толстяка и меня? — Только женщина из библиотеки. — Библиотеки? — недоверчиво переспросил Митчелл. — Она хотела знать точное время, когда я очнулся у озера. Её зовут Эдит Прайс, и она работает в библиотеке. Время я, конечно, не знал. Всё это не имело никакого смысла. Митчелл быстро попрощался, стараясь проявить дружелюбие, которого больше не чувствовал: — Что ж, Билли, я больше не буду отрывать тебя от комиксов. Большое спасибо. Он вышел из палаты и направился в гостиницу. Расплатившись за номер, он сел в машину, взятую напрокат, и поехал в аэропорт. К тому времени, когда он приземлился в Майами, тревожные нотки детства, звучавшие в его голове, исчезли. Он чувствовал, что «Музыкант» на этот раз подвёл его. Чтобы этого больше не случалось, он решил аннулировать свою подписку на «Харкдэйл инкуайрер». Чикаго. Сет Митчелл из Сыскного агентства Сета Митчелла смотрел на человека, вошедшего в его кабинет, как на привидение. В конце концов он проглотил слюну и спросил: — Я что, сошёл с ума? Незнакомец — хорошо одетый мужчина тридцати с небольшим лет — устроился в кресле для посетителей и улыбнулся в ответ: — Сходство поразительное, не так ли? Он говорил приятным баритоном, и Митчелл мог поклясться, что тембр голоса был его собственным! Позже, рассказывая Мардж Эйкенс о посетителе, он признался: — Я не мог отделаться от ощущения, что вижу перед собой самого себя! — Но что ему было нужно? — спросила Мардж. Она была худощавой блондинкой, которой уже перевалило за тридцать, но это её не портило. Митчелл намеревался жениться на ней сразу же, как только найдёт ей достойную замену в офисе. — Как он выглядел? — Как я. Я же тебе всё время об этом толкую. Он был моей точной копией. Даже костюм, который был на нём, напомнил мне мой собственный, висевший дома. — Он заёрзал на стуле. — Не надо на меня так смотреть, Мардж. Я действительно буквально обомлел. Мне трудно разложить всё по полочкам. — Он дал тебе свой адрес? Митчелл взглянул на бланк, который заполняли посетители, и огорчённо ответил: — Здесь ничего не записано. — Он обещал зайти ещё раз? — Нет, но он оставил мне тысячу долларов, и я дал ему расписку. Так что сделка состоялась. — Какая сделка? — В этом-то и вся загвоздка. Он хочет, чтобы я нашёл кристалл оникса. Он сказал, что видел его некоторое время назад в музее одного маленького городка к югу от Нью-Йорка. Где именно, он не помнит. — Это будет или слишком трудно, или слишком просто, — задумалась Мардж; она, казалось, уже погрузилась в решение проблемы. — Позволь мне закончить, — хмуро отозвался Митчелл. — Я знаю, где находится этот кристалл. Подумай о том, что я сказал. Я знаю этот район, как свои пять пальцев. Я же там родился, ты что — забыла? — В самом деле, я об этом не подумала, — ответила Мардж. — Ты думаешь, что можешь найти кристалл, потому что… — Он находится в музее библиотеки города Харкдэйл, где я родился. А сейчас — самое главное. Я сам подарил этот кристалл музею, и, что ещё более удивительно, он мне приснился на днях! Мардж вернула его к посетителю: — И он обратился к тебе? Из всех частных детективов Чикаго он выбрал своего двойника, к тому же знающего, где находится кристалл? — Он пришёл ко мне. Мардж удивлённо надула свои хорошенькие губки: — Сет, это просто невероятно. Ты не должен был так просто отпускать его. Обычно ты такой сообразительный! — Спасибо, — сухо отозвался он. — А почему ты ему сразу не сказал, где находится кристалл? — И распрощаться с тысячей долларов? Дорогая, детектив иногда как доктор. Люди платят ему за информацию, которой он уже располагает. Мардж протянула руку: — Покажи мне его бланк. Внимательно всё прочитав, она спросила, не поднимая головы: — Что ты собираешься делать? — Я сказал ему правду: мне нужно несколько дней, чтобы закончить свои дела, и тогда… Он замолчал, и когда молчание затянулось слишком надолго, Мардж подняла голову. Она облегчённо вздохнула, увидев на его лице выражение решительности и уверенности. Перехватив её взгляд, он сказал: — В Харкдэйле не имеет смысла появляться, пока не будут найдены ответы на некоторые вопросы. Например, каким образом нас оказалось двое? — У тебя нет родственников? — Несколько двоюродных братьев. — Ты с ними поддерживаешь отношения? Он покачал головой: — Нет, во всяком случае с девятнадцати лет, когда умерла моя мать. — Он невесело улыбнулся. — Харкдэйл — не тот город, куда хочется вернуться. Но выброси эту мысль из головы. Ни один из братьев не был похож на меня. Ни один, — повторил он, вздрогнув. — Я думаю, что когда ты в конце концов отправишься в Харкдэйл, тебе следует загримироваться, — сказала Мардж твёрдым голосом. — В этом можешь быть уверена! — согласился он. — Это дело потребует всей изворотливости, на которую мы способны. В других уголках Земли около двух десятков из тысячи восьмисот одиннадцати живших Сетов Митчеллов, среди которых был и самый лучший Сет Митчелл, также думали о кристалле, вспоминали виденный на днях сон и предчувствовали надвигающуюся беду. Вот что говорил монреальский Сет Митчелл своей франко-канадской жене: — Я не могу избавиться от ощущения, что мне предстоит доказать своё право на существование. Помнишь, я говорил тебе об этом как-то утром после виденного сна. Его жена, миловидная блондинка, с присущими всем франко-канадцам практичностью и пренебрежительным отношением ко всяким фантазиям, отлично всё помнила и поинтересовалась, кому и чем он должен это доказать. Её муж ответил очень невразумительно: — Ну, я не знаю. У меня такое чувство, что я мог принимать другие решения, лучше проявить себя. Я — не тот, каким мог бы быть. — И что? — последовал ответ. — А кто этот самый тот? И что в конце концов из этого следует? — Конец, вот что. — Ты о чём? — Да просто конец! — Он пожал плечами. — Мне очень неприятно говорить тебе всё это, дорогая. Но у меня такое чувство. Раз я не соответствую, мне конец. Его жена вздохнула: — Мама предупреждала меня, что к сорока годам у мужчин появляются сумасшедшие мысли. Так оно и есть. — Наверное, мне нужно было проявлять больше мужества, — с отчаянием произнёс он. — А что плохого в том, что ты эксперт по налогам? — спросила она. Её муж, казалось, не слышал, о чём она говорит. — Я чувствую, что должен побывать в своём родном городе. — Его голос дрожал от напряжения. Она взяла его за руку. — Тебе нужно показаться доктору Леду, — сказала она. — Пусть он тебя посмотрит. Доктор Леду ничего не нашёл. — Фактически, вы на редкость здоровый человек, мистер Митчелл, — сказал он. Сет Митчелл из Монреаля был вынужден признать, что его внезапная тревога была действительно глупой. Но он тем не менее всё же решил съездить в Харкдэйл, как только разделается с текущими делами. |
|
|