"Тюлик" - читать интересную книгу автора (Василевич Алена)

Василевич АленаТюлик

Алена Василевич

Тюлик

Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова

Шавка не сразу узнала Вову и Наташу. Как и её собственные сыновья, дети за год тоже выросли и изменились: стали высокими и худыми. Шавка не набросилась на людей с лаем, как это обычно делают плохо воспитанные собаки, не закричала на них, даже ушей не навострила.

Шавка приветливо замахала хвостом и стала принюхиваться, пытаясь вспомнить, когда и где она слышала эти сейчас почти незнакомые ей запахи, шедшие от новых детских сандалий. Потом, ласково улыбнувшись Вове и Наташе умными желтоватыми глазами, она пошла впереди. Её приветливое виляние хвостом и выражение глаз словно говорили: "Пока ещё я не вспомнила, кто вы. Но это ничего. Я вижу, что вы неплохие дети. Особенно ты, маленький сорванец с весёлыми чёрными глазками... Ты, видно, такой же озорник, как и мои сыновья..."

И, чтобы показать своё расположение к маленькому гостю, Шавка легонько лизнула горячим шершавым языком Вовину руку.

- Ай! - в восторге пискнул Вова и обхватил Шавку за голову.

- Ай! - вслед за ним пискнула и Наташа, но уже от страха, что Шавка укусит её брата.

Шавка с укором глянула на Наташу и легонько коснулась хвостом её платья, словно упрекнула: "А ты вот хоть и большая, а всё равно - девочка. Испугалась, а чего?"

Стараясь по-прежнему быть приветливой и гостеприимной, Шавка бежала на шаг впереди, махая хвостом и то и дело оглядываясь на гостей.

На крыльце, под старым креслом, спал, свернувшись в клубок на подстилке, щенок, Шавкин сын - седой, с чёрными подпалинами на боках. Он то ли не проснулся, то ли не обратил внимания на приезд новых гостей, но как лежал, так и остался лежать.

Понимая, как это нехорошо и невежливо, и, должно быть, чувствуя себя от этого ужасно неловко, Шавка подошла к нему, легонько потянула зубами за ухо и сказала коротко и сердито:

- Гыр!

Щенок вскочил и, испуганно оглядываясь вокруг, забился в угол за кресло.

- Тюлик! - в один голос закричали дети. - Какой он стал большой и худой!

- Тюлик, а кто же ещё, - погладил перепуганного щенка сторож дядя Иван. - Бедняга, вырасти-то вырос, а ума не нажил. - В голосе сторожа прозвучало искреннее сочувствие.

Словно поняв дядю Ивана, Шавка горестно опустила голову и нежно лизнула Тюлика в нос.

- Не поверите, такой трусливый пёс уродился, что прямо глядеть на него жалко. Представьте, петуха боится. Петух его совершенно забивает. У нас там во дворе такой генерал со шпорами расхаживает... Жеребёнка боится - он его однажды так лягнул, что бедняга отлетел, словно мячик. Родные братья и те загрызают его. Вот этот мой волкодав... - Дядя Иван показал на брата Тюлика. Тот сидел поодаль, подтянутый, злой, с острыми белыми зубами в розовом рту.

- Его у нас Разбоем прозвали. Злой, как чёрт, так и глядит, кого бы хватануть. Только меня и боится. Мы с ним вдвоём дачу сторожим. Сторож хо-о-ро-о-ший! Чужого человека и близко не подпустит. Не удержишь - в клочья разорвёт.

- А нас он тоже разорвёт в клочья? - подвинулся поближе к маме Вова. Он только было намерился погладить Разбоя, но тот так выразительно оскалил свои острые зубы, что Вовина рука в мгновение очутилась за спиной.

- Ну! - сердито повернулся к Разбою дядя Иван.

Разбой поджал хвост, опустил голову и, нехотя отойдя, сел под ёлкой.

Дядя Иван перекинул через плечо охотничье ружьё.

- Сегодня вы тут устраивайтесь, - сказал он гостям, - а завтра я вам покажу, где у нас боровики растут. Нынче их хоть косой коси...

Потом он свистнул Разбоя и пошёл с ним своей дорогой.

Пока взрослые носили в комнату вещи и устраивались, дети тем временем продолжали знакомиться с Шавкой и её сыновьями.

Прибежал коренастый и широкоплечий, как мать, рыжий Жулик. Не церемонясь, он сразу же обнюхал Вовину и Наташину одежду и лизнул печенье, которое Вова держал в руке. Потом Жулик с удовольствием проглотил это печенье и остановился перед детьми с видом бессовестного попрошайки: "А что вы мне ещё дадите?"

У Жулика не было никакой гордости. Это был обжора и лентяй. Целыми днями он торчал на пороге столовой, где питались все, кто жил в этом лесном доме отдыха. Ухитряясь первым получать все самые вкусные куски, Жулик с каждым днём толстел и становился совершенно безнадёжным лентяем.

Но, как и всякий проныра, толстый Жулик был хитрецом. Он умел прикинуться очень умным и добрым, в то время как его братья, Тюлик и Разбой, совершали самые очевидные глупости. Один невесть чего пугался и убегал от людей, а другой, злясь, что дачники возятся с его братом, рычал на них... Любила Жулика и баловала больше, чем других сыновей, и мать, Шавка. Этот лентяй и с ней умел быть ласковым и нежным. А какая мать устоит против этого?

Разбой имел смелый и независимый нрав. За него Шавка не беспокоилась. Свежую кость он добывал себе в битве. А вот Тюлик - о нём всегда болело Шавкино сердце. Он и рос такой худой и неудачный потому, что не умел за себя постоять. Уже на что Жулик лентяй и лежебока, а и он норовил вырвать из зубов Тюлика хоть чёрствый кусок хлеба. Лишь бы отобрать.

А что касается Разбоя, то он, как всякий, у кого есть сила и крепкие зубы, смотрел на Тюлика, как на ничтожество, и при всяком удобном случае готов был вырвать хоть шерсти клок...

Мать всё это видела и понимала. Оставшись вдвоём с Тюликом, она лизала его безобидную и всегда печальную морду и горевала: "Почему ты не такой, как твои братья?.. Всех боишься, ничего сам не можешь добиться. Тяжело тебе будет жить на свете, глупенький ты мой..."

Неуклюжего и трусливого Тюлика недолюбливали и взрослые дачники.

- На и тебе, недотёпа, - бросали они кусок чёрствого хлеба Тюлику.

А он обычно сидел где-нибудь поодаль, под кустом орешника, и лишь с грустью наблюдал, что происходило на крыльце, как лежал и облизывался после вкусной еды его брат, ласковый хитрец Жулик.

Когда в дом отдыха приехали дети, жизнь Тюлика переменилась. Дети сами не ели, а всё самое вкусное оставляли ему. При детях не осмеливались обижать Тюлика и его братья. Теперь и сам он почувствовал себя смелее.

Наверное, в благодарность за это каждый раз, когда дети ходили в грибы, Шавка коротким лаем звала Тюлика и всегда бежала следом за ними. Иногда увязывался и тянулся в хвосте за ними и Жулик, но жара и лень скоро возвращали его назад к столовой, в тенёк.

Случалось, что даже Разбой оставлял своего хозяина, дядю Ивана, и тоже бежал следом за матерью и братом.

Шавку радовали свои дети, и, что-то коротко приказав им на собачьем языке, она пускалась бегом по лесу поразмять свои старые ноги, разнюхать незнакомые следы, попугать глупых птенцов. Однако далеко от дачи она и сама не отлучалась, и сыновьям своим не разрешала. Словно знала, что детей одних заводить в лес опасно - могут заблудиться или чего-нибудь испугаться...

Однажды после завтрака, напрасно потратив время на поиски Тюлика этого недотёпу никогда нельзя было накормить вовремя, никогда он не торопился к еде, - дети взяли свои лукошки и пошли в грибы.

- Шавка! Тюлик! - позвали Вова и Наташа.

Шавка догнала их на тропинке, забежала вперёд и остановилась, словно показывая, что дальше она идти не может.

- Шавка, а где же Тюлик? - спросили дети.

Шавка озабоченно оглянулась вокруг, как бы показывая, что она и сама не знает, где Тюлик, что она искала его всё утро и не нашла.

- Пошли, Шава! - легонько толкнул её лукошком Вова.

- За нами, Шавка, - приказала ей и Наташа.

Шавка сделала вслед за детьми несколько шагов и остановилась, обеспокоенная чем-то, то и дело тревожно оглядываясь кругом.

- Ну, кому я говорю! - прикрикнула на неё Наташа.

Шавка вновь пробежала несколько шагов и снова остановилась, стала к чему-то прислушиваться, навострив уши.

- Ну!..

Но Шавка не послушалась детей. Подождав, пока Наташа и Вова спрячутся за поворотом, она быстренько свернула в лес и побежала, принюхиваясь к смешанному запаху следов своих сыновей и каких-то чужих запахов. То и дело она останавливалась и ловила многочисленные звуки леса, пытаясь услышать какую-нибудь весть о своём сыне...

Шавка выбежала на дорогу и, принюхиваясь, побежала в сторону соседнего села. Утром тут проехал воз со смазанными дёгтем колёсами. Недавно погнали на пастбище стадо коров... А вот слышны запахи её сыновей - Разбоя и Жулика. Сегодня они уже успели тут пробежать.

Не слышно было только следов Тюлика.

Он исчез ещё с вечера. Весь день он бегал за матерью, и, чтобы хоть ненадолго отвязаться от него, Шавка незаметно выбежала на тропинку, по которой пошли на речку дети...

Почему она так сделала - Шавке сейчас трудно было понять. Она не подумала о Тюлике и тогда, когда вернулась с речки. Наскоро поужинав, она свернулась в клубок под крыльцом столовой. Тюлика там не было, и это на какое-то мгновение её обеспокоило. Однако ломота в натруженных за день ногах заглушила беспокойство. Вспомнив, что в это время Тюлик обычно играет с детьми, Шавка перестала думать о нём и быстро заснула.

Проснулась она раньше, чем всегда, - от холода. Проснулась и поняла: холодно было потому, что под боком у неё не было Тюлика...

Шавка выползла из-под крыльца столовой, побежала к даче, хотя и знала, что обычно он спал там только днём. Тюлика возле дачи не было. Не прибежал он и на завтрак.

Не нашли его утром и дети, хотя и облазили все закоулки. Не было его и во время обеда, и вечером...

Шавка весь день почти ничего не ела. Ноги её болели от беготни в поисках Тюлика. За три дня она заметно похудела.

- Шавонька, не горюй! - утешали её дети, но сами они чуть не плакали так им жаль было бедного Тюлика.

- Пускай бы лучше этого толстого кабана Жулика украли, чем Тюлика, говорили дети. - А Тюлик такой глупенький, такой робкий...

Так же рассуждал и дядя Иван:

- Видишь, что значит - мать. И неудачное, и глупое, а дитя. Как жалеет...

Шавка слушала слова сочувствия, и в её умных глазах стояли слезы...

Тюлик вернулся неожиданно, когда уже была потеряна всякая надежда, что он вернётся. Прибежал под вечер, худой, осунувшийся и ещё более испуганный. Видно, нелегко ему было всю эту несчастную неделю.

Первыми увидели его в окно дети.

- Тюлик! Тюлик вернулся! - с отчаянным криком скатились они по лестнице со второго этажа.

- Тюлик! Тюлька! Где ты был? - обнимали его Вова и Наташа.

На крик сразу же прибежал Разбой. На этот раз он не рычал и не кусал Тюлика. Братья коротко лизнули друг дружке нос - такое, наверное, у собак приветствие - и разошлись. Разбой - к дяде Ивану, а Тюлик - к детям.

За Разбоем прибежал и толстый Жулик. Он, как котелка, стал вертеться вокруг Тюлика и беспрерывно лизать его - как и все толстяки, он всё же был добродушным созданием.

Шавка узнала о своей радости последней. Тюлик сам побежал ей навстречу. Они встретились без свидетелей, и никто не видел, какой была эта встреча. Только когда они возвращались к детям, Шавка держала свою постаревшую за эту неделю голову на худой сыновьей шее, словно боялась даже на мгновение отпустить от себя своё счастье...

Наташа, Вова и дядя Иван обступили Шавку с Тюликом.

- Тюля! Тюленька! Где же ты столько пропадал? - наперебой ласкали дети исхудалого беглеца.

- Гляди, глупый-глупый, а домой всё же вернулся. Нашёл дорогу! удовлетворённо попыхивая самокруткой, похвалил Тюлика дядя Иван.

Шавка поглядела на него с упрёком. Потом она перевела свой взгляд на сына, и её глаза стали нежными и гордыми. "Ну какой же он глупый?! Он же умница у меня!.. Он же такой умница!.." - так говорили счастливые глаза Шавки.