"Пепел победы" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид)

Глава 30

— Ладно уж, Оскар, — сказал Роб Пьер с шутливым вздохом. — Знаю я, зачем ты пожаловал, так что можешь начинать без предисловий.

— Неужели я так предсказуем? — недовольно спросил глава БГБ.

— По крайней мере, для меня. Но я знаю тебя лучше, чем любой другой человек, не говоря уж о том, что ты по должности обязан проявлять настойчивость в отношении определенных вопросов. Так что, «говори, Макдуф».

Художественная литература к числу приоритетных интересов Сен-Жюста не относилась, и он слегка приподнял бровь, но заострять внимание на непонятной цитате не стал, полагая, что у него имеется более важный предмет для обсуждения.

— Не стану тянуть, Роб. По моему разумению, предварительные донесения из Двенадцатого флота подтверждают тот факт, что МакКвин чрезмерно осторожничает по отношению к манти и их новому оружию.

— Возможно, —ответил Пьер. Сен-Жюст слегка закатил глаза, и Председатель улыбнулся. — Хорошо, Оскар, наверное, ты прав. Но осторожность, даже чрезмерная, не является доказательством ее злоумышлении против меня или тебя.

— Это вообще ничего не доказывает, — иронически подтвердил Сен-Жюст, — но я говорил сейчас только о том, что она проявляет чрезмерную осторожность. Факт очевиден, не правда ли?

— Похоже на то. Но, с другой стороны, мы имеем лишь предварительные данные. Да и потеря пяти кораблей стены в результате единственного вражеского залпа, знаешь ли, не может не беспокоить.

— Это донесения Жискара и Турвиля содержали «предварительные» данные, а я располагаю полноценными докладами приданных оперативной группе старших офицеров кораблей Госбезопасности. У них все изложено четко и обоснованно.

— А что комиссары Двенадцатого флота? Они дали заключение относительно рапортов Жискара и Турвиля?

— Пока нет. Но комиссары входят в командную структуру флота, и я, например, заметил, что после операции «Икар» доклады Хонекера стали гораздо сдержаннее. Нет! — покачал головой Сен-Жюст, когда Пьер поднял глаза, — я вовсе не думаю, будто он покрывает изменнические настроения. При появлении хотя бы тени подобного подозрения я бы немедленно его отозвал. Проблема в другом: комиссар, видевший удачливого и умелого командира в бою, может проникнуться уважением — естественным, замечу! — к его дарованию и стать менее критичным в отношении суждений этого человека по военным вопросам. Это во всяком случае объясняет, почему Хонекер не выступает с собственным анализом результатов «Сциллы», пока такой анализ не произведен Турвилем.

— А Причарт? — спросил Пьер, знавший, что Сен-Жюст особо полагается на ее чутье.

— Возможно, с ней происходит нечто подобное, — отвечал Оскар, — хотя и по несколько иным причинам. Как я уже говорил, Элоиза никогда не жаловала Жискара, а за последний год ее неприязнь стала еще заметнее. Однако она всегда воздавала должное его дарованию флотоводца и, боюсь, в стремлении проявить объективность и не позволить личным чувствам возобладать над служебным долгом зашла малость дальше, чем следовало.

— Объективность — не самое худшее качество: тебе стоило бы вспоминать это, кода речь заходит о МакКвин, — хмыкнул Пьер. — Ладно, так что докладывают твои капитаны?

— По существу, они во многом согласны с Жискаром. Мантикорцы действительно серьезно повысили эффективность систем маскировки и дезориентации противника и, пусть не столь резко, действенность систем наведения. Жискар прав, полагая, что коэффициент эффективности вражеского огня возрос, но, по мнению моих людей, процент роста преувеличен. Насчет генераторов помех и ложных целей мои люди солидарны с Жискаром и Турвилем: в этом отношении враги продвинулись далеко вперед, и сделанные ими усовершенствования сулят нам немалые неприятности. Однако они уверены, что улучшение показателей неприятельских средств РЭБ было недостаточным для того, чтобы скомпенсировать наше огневое превосходство. Только при Элрике мы уничтожили как минимум четыре неприятельских супердредноута, и противнику пришлось уносить ноги. То же самое произошло при Тредвее и Солвее, только там манти дали деру еще быстрее, а потому понесли меньшие потери. Вывод ясен: они по-прежнему чувствительнее нас к потерям. Возможно оттого, что уступают нам по числу корпусов, а возможно, еще и потому, что недавние успехи МакКвин заставили их передислоцировать все имевшиеся в строю корабли стены. Если мы навяжем им генеральное сражение, наши потери будут выше. Но — и это также доказал Элрик — пока численное превосходство остается за нами, мы можем рассчитывать на конечный успех. Напомню, кстати, что, готовя операцию «Икар», МакКвин сама руководствовалась именно этим соображением. Это она, Роб, напомнила, что «нельзя сделать яичницу, не разбив яиц», и была права. А нынче вдруг стала допускать высказывания в духе гражданина Кляйна, которому пришла на смену. Вдобавок ни в одной из этих систем наши не заметили ни малейшего признака этих пресловутых «суперЛАКов», равно как и невероятного увеличения дальности полета ракет манти. Да, они поражали цели несколько точнее, чем обычно, но не более того. А поскольку речь идет не об одном сражении, а о нескольких, и велись эти бои за стратегически важные системы, со стороны манти было бы весьма странно ни разу не пустить в ход имеющиеся у них технические новинки.

— Иными словами, ты считаешь, что таких новинок у них нет, а доводы МакКвин, что противник придерживает их до подходящего момента, находишь не имеющими под собой основания.

— Именно так. Ясное дело, ничтожная вероятность того, что она права, сохраняется, но полностью доказать отсутствие у врага какого-либо нового оружия можно разве что после его безоговорочной капитуляции. Важно другое: мы не имеем права позволить призрачным страхам, основанным на слухах, догадках и еще черт знает на чем, парализовать нашу активность. Если манти и вправду готовят нам сюрприз, мы должны опередить их, и МакКвин, будучи хорошим стратегом, прекрасно это понимает. И если при этом она продолжает под надуманными предлогами откладывать решающий удар, стоит поразмыслить относительно ее истинных целей и намерений.

Гражданин адмирал Букато, на чью долю досталась не самая приятная часть прежних обязанностей Амоса Парнелла, закончив читать меморандум Роба Пьера, отключил планшет и положил его на стол перед гражданкой Военным Секретарем.

— По крайней мере кратко и по существу, — сказал он.

— Да уж, — согласилась МакКвин, откидываясь в кресле. — Начало операции «Багратион» по-прежнему кажется мне преждевременным, но приказ есть приказ. Мы обязаны выполнять все распоряжения Комитета, — добавила она специально для микрофонов БГБ, — а потому наша первейшая задача состоит в изыскании резервов усиления Двенадцатого флота.

— Полагаю, — сказал Букато, закинув ногу на ногу, — источник пополнения следует искать не только в передислокации, но и в ускорении работы ремонтных верфей. Нужно быстрее возвращать корабли в строй, особенно те, что получили незначительные повреждения.

— Это важный резерв, — согласилась МакКвин. — Но мне все же не дают покоя сообщения о существенном усовершенствовании мантикорцами средств РЭБ. Для их подавления потребуется значительно повысить плотность ракетного огня.

— В свете чего меня больше всего волнует вопрос, где взять корабли стены, — сказал Букато.

— Полагаю, — со вздохом отозвалась МакКвин, — их придется забрать у Тома Тейсмана. Жаль, конечно, но, похоже, ничего другого не остается.

Букато кивнул. Ему, как и его начальнице, не хотелось говорить вслух о том, почему единственный выход виделся им в ослаблении пикета Барнетта. Хотя Народный флот удерживал инициативу, а политическое руководство требовало дальнейшего повышения наступательной активности, эти же самые политики ни за что не соглашались на ослабление защиты правительственных объектов. Только здесь, в системе Хевена, на боевом дежурстве находилось свыше семидесяти кораблей стены. Уменьшив эту цифру на треть и слегка пощипав пикеты других административных центров, она вдвое увеличила бы мощь Двенадцатого флота, не ослабив обороны Барнетта, являвшегося наиболее вероятной мишенью в том случае, если противнику надоест отсиживаться в обороне.

— Тейсман будет недоволен, — заметил Букато, и МакКвин громко фыркнула.

— Еще бы. Я на его месте тоже была бы недовольна. Черт, хоть я и не на его месте, мне все равно это чертовски не нравится. Однако нельзя не согласиться с тем, что манти, похоже, превратили Восьмой флот в пугало. Пожалуй, разведка права: они держат Белую Гавань в стратегическом резерве. При контроле над терминалами туннельной Сети можно позволить себе подобную роскошь.

— Но их позиция может измениться, мэм. И это наверняка беспокоит Тейсмана.

— И меня, — призналась МакКвин. — Но как минимум в одном гражданин Председатель прав: невозможно добиться победы, не рискуя. И уж если быть честными, Иван, Рэнсом превратила Барнетт в некое подобие «Народного Редута» только для поднятия боевого духа. Конечно, это важная база, и лишиться ее не хотелось бы, но она была задумана как отправной пункт для удара в центр Альянса. А если мы решили обойти их с фланга, база «Дю Квесин» для нас не так уж и важна.

— Это я понимаю, — поморщился Букато. — И сколько кораблей вы планируете у него забрать?

— Пару эскадр, — ответила МакКвин, и гражданин адмирал вздрогнул. — Очень не хочется. Но у него есть и стационарные оборонительные системы, и мы перебросили туда более трехсот ЛАКов. Может, они и не сравнятся с ЛАКами манти, — (тут они с Букато встретились взглядами и обменялись невеселыми улыбками), — но это лучше, чем ничего. К тому же Тейсман сумел исключительно разумно распорядиться минами и ракетными платформами.

— Да, на меня это тоже произвело впечатление, — подтвердил Букато, не покривив душой.

Минные поля были обычной составляющей почти любого оборонительного рубежа, но, как правило, они представляли собой дрейфующие лазерные боеголовки с ядерной накачкой, пассивно поджидающие приближения вражеского корабля на дистанцию поражения. Но Тейсман додумался закрепить мины на замаскированных разведывательных модулях. Последние были не слишком быстрыми и точными, зато обнаружить их было довольно сложно. Так или иначе, Тейсман произвел явное усовершенствование, а именно в них Народный флот отчаянно нуждался. Кроме того, оборонительные рубежи оснащались и орбитальными пусковыми установками, менее эффективными и точными, чем бортовые, но служившими небесполезным дополнениям к тяжелым стационарным комплексам, монтируемым на лунах и астероидах.

Но Тейсман и тут ухитрился сказать свое слово, найдя способ продублировать то, что сделал (во всяком случае, по мнению МакКвин) граф Белой Гавани на Василиске. Тейсману, учитывая техническое отставание от мантикорцев, было труднее, но его инженеры сумели разместить несколько дюжин ракетных платформ на каждом оборонительном спутнике. Эти установки увеличили радиус поражения по сравнению со старыми орбитальными комплексами, что было неплохо уже само по себе, но главным нововведением стала идея «каскадного» огня или «иерархии» платформ. На практике это означало, что системы наведения орбитальной станции выдавали целеуказание только для одной платформы, а та, в свою очередь, загружала необходимыми данными шесть других. Таким образом один прицельный комплекс обеспечивал наведение на цель семи десятков ракет за раз. Разумеется, степень точности была меньше, чем если бы орбитальная батарея использовала отдельное прицельное устройство для каждой платформы, но выигрыш в мощности залпа делал это ухудшение, мягко говоря, приемлемым.

— Сомневаюсь, чтобы ему удалось отбить манти, возникни у них серьезное намерение завладеть системой, — продолжила, помолчав, МакКвин, — но нанести им серьезный урон он сумеет. Особенно на первом этапе, прежде чем они разберутся, что происходит. А нам, Иван, в любом случае нужны корабли.

— Нужны, мэм, бесспорно, но даже отобрав у него две эскадры, мы проблемы не решим. Гроунволд потерял пять кораблей стены, а еще два получили такие повреждения, что нуждаются в капитальном ремонте. Жискар в Тредвее лишился одного супердредноута, а два отправляются на ремонтные верфи. У Турвиля при Солвее погибших кораблей нет, но один уже отправился на ремонт, а судя по тому, что я вывел из первых донесений, после окончательного осмотра и оценки ущерба к нему могут присоединиться еще три. Вот и выходит, что шесть кораблей потеряны навсегда, а от пяти до восьми временно выведены из строя. Итого, общие потери составляют от восьми до четырнадцати кораблей, так что даже если мы заберем у Тейсмана две полные эскадры, нам удастся нарастить мощь Двенадцатого флота лишь до уровня, имевшего место перед началом «Сциллы». И этого явно недостаточно, если мы ходим превратить операцию «Багратион» в действительно серьезное наступление.

— Да знаю я, — буркнула МакКвин, откинув голову и сжав пальцами переносицу. — Можно, конечно, снимать по одному кораблю из разных точек, но это будут не боевые эскадры, а разрозненные тактические единицы, нуждающиеся в притирке.

Она умолкла, подумала несколько секунд и вздохнула.

— Сбор со всей Республики и переброска бортов на Тредвей в любом случае займет слишком много времени, Иван, а гражданин Председатель ясно дал понять, что ждет от нас незамедлительных действий. Но в таком случае ему придется предоставить нам больше свободы в плане передислокации.

— Что вы имеете в виду, мэм? — осторожно спросил Букато, и МакКвин одарила его успокаивающей улыбкой.

— Для выполнения этой директивы, — она указала пальцем на планшет, — нам придется отхватить кусок от флота метрополии. Такая мера позволит получить необходимые корабли, не рассылая курьеров по всему пространству Республики, и сэкономить на этом несколько недель. Кроме того, мы пополним Двенадцатый не сборной солянкой из кораблей, которые Жискару придется долго тренировать, обучая совместным действиям, а сработавшимися коллективами. Понятно, это не соответствует принятой политической практике, но простого решения у нас нет, и к тому же мы, безусловно, не оставим сердце Республики без прикрытия. Я могу с ходу назвать ряд систем, из пикетов которых мы без осложнений наберем несколько эскадр супердредноутов и перебросим их сюда. Они окажутся на месте примерно в то же самое время, когда подразделения, изъятые нами из состава флота метрополии, прибудут к Турвилю.

— А Комитет согласится? — спросил Букато.

— Думаю, военные доводы прозвучат убедительно, — ответила она, пожав плечами, — а приказ гражданина Председателя достаточно ясен. Надо полагать, эти два фактора в совокупности побудят Комитет к уступчивости. Может, и без особой радости, но добро нам, скорее всего, дадут.

— … добро нам, скорее всего, дадут.

Оскар Сен-Жюст остановил запись и в задумчивости нахмурился. Содержание прослушанной беседы его само по себе не интересовало. Конечно, МакКвин с Букато говорили правильные вещи и выказывали полную готовность выполнить полученный приказ, но… Чувствовался во всем этом какой-то подозрительный подтекст. Вроде бы назвать эту парочку заговорщиками оснований не было, однако он нутром чуял, что у них имеются какие-то общие планы. Пьер наверняка возразил бы на это, что командованию и должны быть присущи общность мышления и солидарность. Может, оно и так, но ведь МакКвин с Букато не могут не знать, что каждый их разговор прослушивается. Они наверняка говорили в расчете на запись. Конечно, если человек знает, что его слышат, и говорит правильные вещи, из этого еще не следует, что думает он совсем по-другому. Но… но все это крайне подозрительно.

Идея переброски сил из флота метрополии, с военной точки зрения, действительно выглядела обоснованной, но в том-то и дело, что железно обоснованными были практически любые предложения МакКвин. К тому же он просмотрел список предлагаемых подразделений и установил, что она направляет на передислокацию всех политически наиболее благонадежных командиров эскадр. Разумеется, все командиры подразделений флота метрополии прошли проверку на благонадежность — в противном случае они оказались бы совсем в другом месте, — но Сен-Жюсту показалось подозрительным, что гражданка Военный Секретарь остановила свой выбор на самых проверенных. А вот среди тех, кого она намеревалась временно прикомандировать к метрополии взамен убывающих, попадались командиры, которые, судя по всему, ничуть не огорчились бы, появись у них возможность избавиться от беспрестанно заглядывающих через плечо народных комиссаров.

Проблема заключалась в том, что обоснованность предложений МакКвин с сугубо военной точки зрения в сочетании с тем фактом, что внесены они были во исполнение прямого приказа Пьера, обезоружила Сен-Жюста. Он сам настоял на форсированном осуществлении наступательного плана, и недовольство тем, что МакКвин быстро и энергично выполняет его же требования, могло быть воспринято Пьером как проявление паранойи. И подорвать доверие к компрометирующим материалам, которые он собирался раздобыть в будущем…

Так что если она фактически использовала приказ политического руководства для преобразования флота метрополии в нечто… соответствующее ее собственным планам, его, Сен-Жюста, задача состоит в том, чтобы эти планы сорвать.

Покачиваясь в кресле и постукивая пальцами по подлокотнику, он размышлял, как преуспеть в этом намерении. Ему требовалось нечто по меньшей мере столь же обоснованное и убедительное, как и все, что предложено адмиралом.

Неожиданно пальцы Сен-Жюста перестали выбивать дробь, в глазах зажегся потаенный огонек.

«Тейсман! — подумал шеф БГБ. — Этот человек аполитичен, как булыжник, превосходно знает свое дело, пользуется на флоте всеобщим уважением и, что самое важное, все время, пока секретарила МакКвин, проторчал на Барнетте. Что бы ни задумали в Октагоне гражданка Военный Секретарь и Букато, у них просто не было возможности втянуть его в свою шайку. Если назначить Тейсмана командиром флота метрополии, МакКвин будет вынуждена или отказаться от своих замыслов, или посвятить в них этого, не успевшего спеться с ней и ее приспешниками, флотоводца. А поскольку она сама предложила общипать пикет Барнетта под тем предлогом, что в нынешних обстоятельствах эта система потеряла свою важность, ей трудно будет найти аргументы против перевода талантливого флаг-офицера на более ответственный участок.

Некоторое время Сен-Жюст рассматривал идею с самых разных сторон и решил, что пусть она и не идеальна, ее реализация будет шагом в правильном направлении. Кроме того, МакКвин, конечно же, поймет, почему он так поступил. Таким образом, ему удастся наступить ей на мозоль… а стало быть, при любом раскладе этот маневр будет исключительно полезен.