"Пепел победы" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид)

Глава 38

— Мистер Бэрд.

Приветствие лорда Мюллера прозвучало прохладнее, чем обычно, когда Бакридж вводил Бэрда и Кеннеди в кабинет. Результаты сотрудничества с этой парочкой его вполне устраивали, однако в данном случае Бэрд настаивал на встрече, что не могло не раздражать землевладельца. Пользуется он услугами организации Бэрда или нет, Сэмюэль Мюллер остается землевладельцем. Ни один поселенец не смеет обращаться к лорду с требованиями, Пусть и выраженными в вежливой форме.

— Милорд, я искренне благодарен вам за согласие принять меня по моей просьбе без предварительного оповещения, — начал Бэрд. — Возможно, это было не совсем учтиво с моей стороны, но, боюсь, это слишком важно.

Мюллер кивнул, внутренне насторожившись. Бэрд говорил вежливо и почтительно, но что-то в его тоне внушало тревогу. Чрезмерная настойчивость и скрытая самоуверенность зазвенели в затылке Мюллера предостерегающими колокольчиками, и землевладелец вдруг подумал, что жалеет о потере сержанта Хьюза острее обычного.

Убийство Хьюза потрясло всю гвардию лена. Бойцы испытывали мрачную гордость в связи с тем, что их товарищ сумел убить троих нападавших, хотя его — это было совершенно очевидно — застали врасплох.

Насчет причин убийства не имелось даже догадок, хоть сколько-нибудь правдоподобных. Официальной версией считалась попытка ограбления, однако в это не верил решительно никто. Уличная преступность на Грейсоне была невелика, да и ни один грабитель в здравом уме не стал бы нападать на вооруженного и обученного солдата: всегда можно найти и менее опасную жертву.

К сожалению, никакой другой мало-мальски вразумительной версии дознаватели предложить не смогли. Сам Мюллер предполагал, что Хьюз обнаружил некую угрозу землевладельцу, и его устранили прежде, чем он успел доложить о своем открытии, но он и сам признавал, что такая версия обусловлена, скорее всего, излишней подозрительностью, которой страдают любые заговорщики во всей Галактике. И все-таки…

— Чем могу быть полезен, мистер Бэрд? — спросил он более сухо, чем обычно, и непроизвольно оглянулся на капрала Хиггинса.

Мюллер выбрал Хиггинса на смену Хьюзу, исходя из собачьей преданности капрала. Сейчас он неожиданно поймал себя на мысли, что на такую должность следовало бы определить кого-нибудь поумнее. Не то чтобы он и вправду опасался какой-то физической угрозы, но…

Спустя мгновение лорд строго сказал себе, что его тревога является неосознанной и инстинктивной, а так как обнаружить ее реальную причину невозможно, следует совладать с чувствами силой воли.

— Мою организацию все больше волнует тот факт, что нам не удается раздобыть доказательства планов присоединения Грейсона к Звездному Королевству, — сказал Бэрд, словно не замечая настороженности землевладельца.

— Возможно, таких планов просто не существует, — ответил Мюллер. — Мои люди искали доказательства так же тщательно, как и ваши, и с тем же ничтожным результатом. И хотя я не сомневаюсь в способности Прествика и Бенджамина совершить подобное отступничество, способность и намерение — это еще не одно и то же.

— Мы так не считаем, милорд, — заявил Бэрд.

В мозгу Мюллера всколыхнулась волна ярости: землевладелец не привык к тому, чтобы ему бесцеремонно противоречили.

— До нас доходит слишком много «слухов», из самых разнообразных источников. А особенно подозрительным нам представляется этот пресловутый государственный визит королевы Елизаветы. Обратите внимание, как реагирует на известие о ее прибытии народ! Лучшего времени для осуществления их затеи не придумать: присоединение Сан-Мартина прошло на удивление гладко. Корона и Меч вполне могут воспользоваться эйфорией, вызванной победой на Барнетте, и общественной истерией, связанной с визитом победоносной союзницы, чтобы попытаться протолкнуть свою идею через Ключи. Или, на худой конец, добиться публичных слушаний и начать активную пропаганду, акцентируя внимание народа на всяческих мифических «преимуществах».

— Не исключено, — признал Мюллер. — Однако доказательств, напомню, мы так и не нашли.

— Плохо искали, — отрубил Бэрд.

Мюллера пробрало холодком: в голосе собеседника звучали не просто уверенность, но властное торжество.

— Мы использовали все возможности, — сказал Мюллер.

В его голосе внезапно прорезались оправдывающиеся нотки, вызвавшие новую волну гнева.

— Не все, — спокойно возразил Бэрд. — А должны использовать все. Поэтому я и пришел к вам за помощью.

— Но я уже задействовал все свои источники!

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Однако у нас появилась совершенно новая идея. Осуществить которую мы можем лишь с вашей помощью.

— Что за идея? — спросил Мюллер, испытывая острое желание выставить обоих взашей.

Он убеждал себя в том, что причиной испытываемого им замешательства является их недопустимая дерзость, но подспудно чувствовал, что в ситуации кроется нечто крайне мрачное и зловещее. Он был почти напуган — хотя ни за что не хотел признавать этого. Какой еще страх? Он землевладелец, а эти люди находятся в его доме лишь с его милостивого позволения.

— Наш план очень прост, милорд, — сказал Бэрд. — И по иронии судьбы именно визит королевы предоставляет наилучшую возможность для его осуществления.

— Переходите к делу, — почти не скрывая раздражения, буркнул Мюллер, и Бэрд пожал плечами.

— Как вам будет угодно. Наша логика проста: если план инкорпорации Грейсона в Звездное Королевство существует, то грядущий визит явится превосходной возможностью обсудить детали его осуществления на самом высшем уровне заранее, до каких-либо публичных объявлений. Переговоры пройдут между Протектором и Прествиком, с одной стороны, и Елизаветой и герцогом Кромарти — с другой. Без посредников. Так, чтобы ни одна подробность не стала достоянием общественности раньше времени. Тот факт, что она берет с собой еще и графа Золотого Пика, лишь усиливает наши подозрения, ибо подобные переговоры не могут быть проведены без участия министра иностранных дел. Вы согласны, милорд?

Он вежливо поднял брови, и землевладелец отрывисто кивнул. Даже не слишком веря в объединительные планы Прествика и Мэйхью, он признавал, что если они все же существуют, визит королевы создаст идеальные условия для их осуществления.

— Не исключено также, — продолжил Бэрд, — что вся эта история с присоединением является прикрытием истинной цели Меча, сводящейся к тому, чтобы свести на нет роль Ключей, ликвидировать последние препятствия на пути своих «реформ» и окончательно преобразовать Грейсон по образцу Мантикоры. Если это так, то в приватных беседах они, несомненно, будут обсуждать свои истинные намерения. И если бы нам удалось записать их разговоры, мы завладели бы мощнейшим пропагандистским оружием.

— Записать! — Мюллер выпрямился и ошеломленно уставился на Бэрда. — Я не спорю, запись личной беседы королевы с Протектором предоставила бы нам ценнейшую информацию. Но как вы предполагаете ее осуществить? Это невозможно технически!

— Возможно, милорд, только в этом деле не обойтись без вашей помощи.

— О чем вы говорите?

— По прибытии на Грейсон Елизавета и Кромарти будут приглашены на Конклав Землевладельцев, — спокойно заговорил Бэрд, словно не замечая растущего нетерпения собеседника. — Там, несомненно, будет произнесено множество цветистых речей, устроят кучу пресс-конференций, приемов и всего такого прочего. На всех этих мероприятиях вы как признанный лидер лояльной оппозиции, несомненно, должны будете присутствовать. Все, что от вас потребуется, это презентовать Елизавете и Кромарти «камень памяти». Один камень ей, один ему.

— «Камень памяти»? — Мюллер заморгал, совершенно сбитый с толку неожиданным поворотом разговора.

Грейсон, несмотря на относительную отсталость, существовал как звездное государство несравненно дольше Мантикоры. Систематическая и постоянно растущая эксплуатация внепланетных природных ресурсов позволила грейсонцам сохранить и промышленность, и население. А после присоединения к Альянсу мощные инвестиции позволили им быстро усовершенствовать относительно грубую промышленную инфраструктуру и поднять ее до современного уровня.

Но всему есть цена. И за выживание грейсонцы заплатили чрезмерно высокую цену. Мюллер затруднился бы сказать, сколько именно соотечественников погибло в космических и промышленных катастрофах, а также в войнах с Масадой, но число их было огромным. Издревле на Грейсоне возникла собственная традиция чтить память умерших.

«Камни памяти» представляли собой кусочки необработанного метеоритного железа или каменные осколки метеоритов, которые принято было носить на теле в течение шести дней. Так поступали те, кто желал почтить память погибших в космосе. В каждый из этих шести дней носитель камня молился и медитировал, отдавая долг памяти не вернувшимся из космоса. На седьмой день, День Отдыха Испытующего, камни собирали и отправляли в космос по траектории, ведущей прямо к звезде Ельцина. Звезды они, разумеется, не достигали, ибо ее яростная энергия буквально распыляла их, высвобождая души детей Испытующего и позволяя им вознестись к сияющим чертогам Всевышнего. Этот религиозный обычай на Грейсоне чтили все, от закоренелых консерваторов до отъявленных либералов, а в последнее время, нынешняя война повлекла за собой еще более тяжкие потери и значение его лишь возросло.

Но какое отношение могли иметь эти камни к тайным совещаниям Меча, Сэмюэль Мюллер решительно не понимал.

Внезапно его глаза расширились. «Не может быть, неужели они планируют именно это…»

— Надеюсь, у вас на уме не то, о чем я подумал? — осторожно сказал Мюллер. — Разумеется, встроить микропередатчик в камень не составит особого труда, но мантикорские средства технической безопасности засекут любую передачу в момент ее начала.

— Никаких передач не будет, милорд. В камни — здесь ваша догадка верна — действительно встроены жучки, но они способны работать только на запись. Получив церемониальный дар, Елизавета и Кромарти будут вынуждены следовать обычаям дарителя и по прошествии шести дней выпустят камни в космос. Нам останется лишь перехватить их и прослушать записи.

— Перехватить камни? — удивленно переспросил Мюллер.

— Это вполне возможно. Если время запуска, траектория и скорость известны, перехват — не столь уж сложная задача. Кроме того, хотя передатчиков на камнях нет, на каждом установлен локационный маяк, который мы сможем задействовать с расстояния в несколько тысяч километров. Все будет в порядке.

— Мне бы вашу уверенность, — буркнул Мюллер, в который раз пожалев об отсутствии Хьюза, технические познания которого позволили бы разобраться, осуществима ли эта безумная затея.

— Наши специалисты заверяют меня, что это осуществимо, и я им верю, — заявил Бэрд. — Технические сложности, разумеется, имеют место, но они преодолимы. Однако чтобы это сработало, камни должны быть преподнесены публично, притом человеком, занимающим достаточно видное положение, чтобы репортеры не смогли проигнорировать это событие. Вы, признанный лидер оппозиции, являетесь самой подходящей кандидатурой, а визит мантикорцев к Ключам предоставит вам удобную возможность.

— Но я этой возможностью не воспользуюсь, — заявил Мюллер. — Начать с того, что я сильно сомневаюсь в вашей способности вернуть эти записывающие устройства. Кроме того, я не могу рисковать быть пойманным при осуществлении вашей затеи. Как вы сами заметили, я лидер оппозиции. Неужели вы не понимаете, чем — не только для меня лично, но и для всех, кто выступает за сохранение наших обычаев и традиций, — обернется ваша затея, если Планетарная безопасность обнаружит записывающие устройства в «подарках», которые я лично преподнесу королеве и премьер-министру Мантикоры? Отец Испытующий, да это подорвет доверие ко всей оппозиции в целом! Идти на такой риск ради гипотетической, иллюзорной возможности получить сведения о планах Протектора! Ну уж нет!

— Риск минимален, милорд, — спокойно произнес Бэрд. — «Жучки» созданы на основе новейших молекулярных схем и не снабжены никакими излучающими устройствами, кроме маяков, приводимых в действие дистанционно. Кроме того, «камни памяти» являются культовыми предметами, и мантикорцы, хоть они и неверные, не позволят себе оскорбить религиозные чувства народа, который собираются заманить в духовное рабство. Да и преподнесет дары один из самых влиятельных и почитаемых землевладельцев. С чего им вообще что-то подозревать?

— А я говорю — нет! Потенциальная возможность возвращения камней никак не оправдывает того риска, на который вы просите меня пойти.

— Жаль, что вы так думаете, милорд. Боюсь, однако, что мы вынуждены настаивать.

— Настаивать?!

Мюллер наполовину привстал, Хиггинс сделал шаг вперед, однако Бэрд с Кеннеди и ухом не повели.

— Настаивать, — твердо повторил Бэрд.

— Разговор окончен! — взревел землевладелец. — А если вы и дальше намерены настаивать на таких нелепых требованиях, наши отношения на этом также закончены. Я не позволю диктовать мне условия. И не собираюсь ставить под удар все, чего добивался годами, ради вашей… нелепой прихоти.

— Это не прихоть, милорд. И у вас нет выбора!

— Убирайтесь! — рявкнул Мюллер и сделал знак Хиггинсу.

Тот шагнул вперед… и замер — Кеннеди направил на него маленький пистолет.

— Вы с ума сошли? — спросил Мюллер, потрясенный не меньше своего телохранителя и разъяренный настолько, что даже не испугался. — Вам известно, какая кара полагается за угрозу оружием в присутствии землевладельца?

— Конечно, — ответил Бэрд. — Однако мы не позволим разделаться с нами, как со Стивом Хьюзом.

— Что? — Мюллер заморгал, решительно сбитый с толку.

— Вы прекрасный актер, милорд, но ваше умело разыгранное удивление нас не обманет. Мы знаем, что Хьюз убит по вашему приказу, и знаем причину. Нас удивило лишь, что обставлено все было до крайности нелепо: в такую «попытку ограбления» не поверит даже дурак.

— Да о чем вы толкуете? Хьюз был моим телохранителем. Зачем мне, во имя Испытующего, его убивать?

— Было бы лучше, — устало сказал Бэрд, — если бы вы перестали притворяться и вернулись к теме нашей беседы. Мы с самого начала не питали иллюзий насчет вашей надежности, иначе не направили бы Хьюза к вам на службу. И хотя его убийство разъярило многих из нас, мы предвидели такую возможность. Да и он сам понимал, что идет на риск, когда вызвался добровольцем. Таким образом, этот прискорбный факт не станет препятствием для нашего дальнейшего сотрудничества… до тех пор, пока вы будете помнить, что нам известно о вас все.

— Вы определили Хьюза ко мне на службу? — Мюллер покачал головой. — Что за бред! Какое-то грубое шарлатанство. Да хоть бы и так, но я никогда не приказывал убить его, вы, псих!

— Милорд, вы единственный человек, у которого имелся мотив. Выяснив, что он тайно записывает все разговоры, ведущиеся в этом кабинете, вы поняли, на кого он работал. Да, милорд, в сообразительности вам не откажешь. Хотите, чтобы я подробно обрисовал ваши дальнейшие соображения и действия?

— Записывал? — механически повторил Мюллер. Спокойная уверенность собеседников возобладала над яростью землевладельца, и он, обмякнув, опустился в кресло.

— Конечно, записывал, милорд, — подтвердил Бэрд, впервые допустив резкую нотку. — Мне бы хотелось поскорее покончить со всем этим притворством и вернуться к деловому разговору. Но если вам нужны доказательства… Брайан?

Кеннеди, держа Хиггинса на мушке, полез другой рукой в карман и передал Бэрду крохотный голографический проектор. Бэрд, положив проектор на ладонь, включил его, и Мюллер сглотнул, увидев интерьер собственного кабинета и себя самого, обсуждающего с Бэрдом вопрос о нелегальных вкладах.

Выждав несколько секунд, Бэрд выключил проектор, убрал к себе в карман и сказал:

— Милорд, вы слишком долго выжидали, прежде чем приняли решение о его ликвидации, и он успел сделать немало записей. Не сомневаюсь: Меч был бы весьма заинтересован подробностями вашей незаконной деятельности.

— Вы не осмелитесь! — отрезал Мюллер.

Голова его шла кругом. Его ошеломило предательство сержанта, но при этом он понятия не имел, кто же на самом деле убил Хьюза.

— Почему не осмелимся? — хладнокровно осведомился Бэрд.

— Потому, что за вами наверняка числятся преступления посерьезнее, чем махинации с предвыборными фондами.

— Возможно, и так, но ваши деяния отнюдь не ограничиваются незаконным сбором денег. Мы следим за вами давно и в курсе деятельности всех ваших «союзов» и «ассоциаций», созданных для борьбы с «Реставрацией Мэйхью». Надеюсь, вы понимаете, что я воздержусь от предоставления вам соответствующей документации: вычислив одного нашего агента, вы сумеете выявить и других, а мы не хотим, чтобы они последовали за бедолагой Хьюзом. Но в случае вашего отказа от сотрудничества без малейшего сожаления поделимся с Мечом всей имеющейся информацией. Далее: никакими данными о любых наших противозаконных деяниях, помимо упоминавшегося нелегального финансирования, вы не располагаете, и даже если нас арестуют вместе с вами, мы потеряем гораздо меньше. А вот арестовать нас гораздо труднее, чем вас. Вы на виду, скрыться вам некуда, а мы позаботились о глубоком прикрытии. Надеюсь, вы прекрасно понимаете, что Бэрд и Кеннеди — вовсе не настоящие наши имена. Более того, никто из нас никогда не фигурировал в файлах Планетарной безопасности. На нас не заведено никаких дел, и Безопасность просто не будет знать, с чего начать розыски. И наконец, милорд, в отличие от вас мы готовы к аресту, к суду и приговору. Если таково наше Испытание в служении Господу, то да будет так!

Мюллер снова сглотнул, гадая, давно ли за ним шпионят и многое ли успели вызнать. Если Бэрд намекал на дело Бёрдетта и убийство преподобного Хэнкса, то его самоуверенность вполне объяснима. Если у них есть хотя бы намек на доказательства…

— Я не убивал Хьюза, — твердо заявил он. — Что же касается иных моих «преступлений», то они были совершены во имя Грейсона и самого Господа.

— Я не утверждал обратного, — мягко заметил Бэрд. — Честность требует признать, что определенную роль в ваших действиях сыграли и личные амбиции, однако лишь Господу дано читать в душах, а я вполне могу ошибаться. Но факт остается фактом: даже если ваши деяния оправданы пред очами Испытующего, с точки зрения Меча, они остаются преступлениями. Боюсь, крайне тяжкими преступлениями, заслуживающими сурового наказания.

— Вы сумасшедший, — сказал Мюллер. — Неужели вы и впрямь готовы пожертвовать всем, чего мы с вами достигли?

— Нисколько, — все тем же мягким тоном возразил Бэрд. — Мы вполне готовы к дальнейшему сотрудничеству, если вы своим глупым упорством не вынудите нас передать нашу информацию Мечу. И опережая ваш вопрос, милорд, отвечу: да. Мы действительно считаем, что возможность получить доказательства предательских замыслов Протектора стоит тех потерь, на которые вы, возможно, вынудите нас пойти. Кроме того, — Бэрд позволил себе слегка улыбнуться, — многие из нас считают, что скандал, который поднимется после обнародования компрометирующих вас сведений, создаст обстановку, которая позволит нам предельно ясно разъяснить народу истинные намерения Меча. Иными словами, мы получим почти такой же выигрыш, как если нам удастся сделать записи, которые мы рассчитывали получить с вашей помощью.

Мюллер смотрел на собеседника невидящими глазами, сердце его окаменело. Он понял: Бэрд не блефует, он действительно готов рискнуть всем, включая жизнь Сэмюэля Мюллера ради призрачного шанса протащить свои жучки мимо служб безопасности, записать переговоры Протектора с королевой, а потом перехватить их в глубоком космосе. Это безумие, но как раз безумцы способны пойти на все.

«И в конце концов, — убеждал он себя, — это не более чем записывающие устройства. Даже если их обнаружат и свяжут со мной, Меч сможет обвинить меня лишь в попытке несанкционированного доступа к секретной информации. Это серьезно, но все же не обвинение в убийстве. К тому же я землевладелец. И лидер оппозиции. В данных обстоятельствах дело вообще могут замять, не желая предавать огласке…»

Человек, назвавшийся Энтони Бэрдом, смотрел в глаза Сэмюэля Мюллера и видел, как воля к сопротивлению вытекает из землевладельца, словно талая вода.

— Хвала Испытующему, он и вправду купился!

— А ты как думал, «Брайан», — отозвался Джеймс Шэклтон с мягкой усмешкой. — Неужели ты во мне сомневался?

— Нет, Джим, в тебе я не сомневался. Просто трудно было поверить, что он клюнет на крючок с такой хилой наживкой.

Энгус Стоун, которого Мюллер знал под именем Брайана Кеннеди, покачал головой.

— «На воре шапка горит», — напомнил Шэклтон поговорку Старой Земли. — Единственную проблему представлял собой Хьюз, работавший неизвестно на кого. Явно не на Мюллера — иначе он не стал бы выносить чип из дворца. Нет, парень собирался передать запись кому-то другому, но бедняге не повезло. А повезло нам, в частности и потому, что чип содержал записи за несколько дней. Мюллер не идиот, и если бы мы предъявили ему единственную запись, сделанную в день смерти сержанта, у него возникло бы к нам много неприятных вопросов. Ну а остальное, Энгус, было делом техники. Мы не знаем, сколько за ним грехов и каких, но ему наверняка есть чего бояться.

Стоун хмыкнул и, откинувшись в пассажирском кресле аэрокара, пробормотал:

— Одного жаль: мы так и не узнали, на кого работал этот Хьюз.

— Раз не на нас и не на Мюллера, — рассудительно заметил Бэрд, — то, скорее всего, на Планетарную безопасность. Хотя, возможно, и на кого-то из Ключей. Судя по тому, что я слышал о Харрингтон, она, заподозрив заговор против нее или Бенджамина, способна действовать весьма решительно. Правда, сейчас это уже не важно. Парень погиб три месяца назад, и будь у тех, кто его нанял, достаточно доказательств, чтобы прижать Мюллера, они бы это уже сделали. А раз доказательств нет, то у них нет выбора, кроме как делать вид, будто ничего не случилось.

— А ты правда веришь, что у нас получится? — спросил Стоун гораздо тише.

— Думаю, да, — ответил Шэклтон, не сводя глаз с панели управления. — Поначалу, признаюсь, я не возлагал на эту задумку особых надежд. Но в конце концов, в чем бы ни подозревали Мюллера, никому в дворцовой службе и в голову не придет, что видный член Конклава станет рисковать, пытаясь всучить гостям Протектора электронные устройства. Ну а если придет, — он пожал плечами, — мы потеряем Мюллера, только и всего.

— И возможность нанести удар.

— Эту возможность, —поправил его Шэклтон. — А принципиальную возможность мы не упустим. Я начал верить в успех, когда Доницетти предложил нам новое оружие. А после того как он добыл молекулярные схемы для «камней памяти»…

Шэклтон снова пожал плечами.

— Жаль только, что приходится полагаться на Доницетти, — со вздохом сказал Стоун.

— Он неверный, и он наемник, — согласился Шэклтон. — Заботится только о своих «комиссионных». Однако он раздобыл для нас все, что требовалось. Не так быстро, как хотелось бы, но без него у нас бы вовсе ничего не было. А главное, Энгус, мы не должны забывать о том, что служим Господу, и доколе полагаемся на Его защиту и наставление, Он не попустит нашей неудачи.

— Истинно так, — со вздохом произнес Стоун. — Мир сей принадлежит Господу.

— Мир сей принадлежит Господу, — тихо отозвался Шэклтон.