"Марш по джунглям" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид, Ринго Джон)

Глава 6

«Принц Роджер, вас просят пройти на капитанский мостик. Принц Роджер, вас просят…»

Сообщение, пришедшее по селектору и продублированное сигналом в чип, застало Роджера в самый неподходящий момент. Он примерял защитный костюм, а дело не клеилось.

Решение, принятое в результате горячей дискуссии, состояло в следующем: хотя Роджеру и не дозволялось быть в первом эшелоне и «брать на абордаж» портовые укрепления, предполагалось, что он, вместе со средствами технической поддержки, прибудет попозже. Конечно, принц считал, что одержал этим лишь половину победы, но, по крайней мере, ему льстило уже одно то, что в него, может быть, будут стрелять враги. Вот почему Панер и распорядился подобрать принцу соответствующее снаряжение. Роджер догадывался, что главным стремлением капитана было обеспечить столь важной персоне максимально возможную безопасность.

Однако доспехи, которые примерял принц, явно не предполагали наличие у их владельца такой экстравагантной шевелюры. И вот, здрасьте вам, примерку приходилось, по-видимому, прервать: чувствуя себя не в своей тарелке, Роджер поглядывал на стоящего рядом оружейника, что-то бурчащего в селектор.

Найти хорошего оружейника-костюмера всегда было значительно сложнее, чем отыскать, скажем, хорошего охранника, так как поведение первых подчинялось известному принципу: «ничего не вижу, ничего не хочу знать». Оружейники отбирались с гораздо меньшим пристрастием, чем телохранители, так как главным и единственным критерием отбора являлась их компетентность, желательно исчерпывающая. Поскольку добровольцами эта братия не славилась, наиболее мастеровитых зачисляли в добровольцы по принуждению. Это и приводило порой к появлению того сорта людей, с которыми Роджер, если мягко сказать, общался с огромным трудом, а если грубо – на дух не переносил.

– И что я должен с этим делать? – Принц с раздражением рассматривал свою застывшую в неестественной позе руку с громоздкой рукавицей-латой на конце.

По-видимому, в механизме что-то сломалось, и оружейник ломал голову, что же это могло быть.

– Сию минуту, ваше высочество, – тонким голоском проговорил мастер, на бирке которого значилось имя – Поертена. – Сейчас мы принесем «долбаный» консервный нож и вырежем вас оттуда.

Смуглый, худощавый сержант Поертена говорил с малознакомым пинопанским акцентом, так что в первое мгновение Роджеру пришлось поднапрячься, чтобы уяснить, о чем, собственно, тот вещает. Пинопа – страна сплошных архипелагов и тропических озер. И озера, и архипелаги – все это создавалось эмигрантами и дезертирами, не пожелавшими участвовать в Драконовских войнах в первую волну колонизации Юго-Восточной Азии. Хотя официальным языком планеты давно уже являлся классический английский, пинопанец вырос, очевидно, не в английской семье. Несмотря на акцент, Роджеру показалось, что он правильно перевел слово «долбаный», правда относительно остальной части фразы подумал, что ослышался.

– Может, позвонить им и сказать, что я занят? – спросил Роджер, не представляя себе, как его вытащат из ломаных доспехов за такой короткий отрезок времени. В исправном состоянии костюм, скрепленный изрядным количеством швов, распахивался довольно быстро – достаточно было найти нужную кнопочку. Так как броня, по-видимому, была испорчена основательно, оружейник заблокировал или просто отключил большую часть ручек управления. Оставалась, правда, альтернатива: либо вырубить ток в несколько сотен ампер, либо до умопомрачения долбить броню кулаком. Но почему-то ни одна из этих возможностей Поертену не воодушевляла. Получалось, что, для того чтобы освободить принца, следовало снова честно и аккуратно подсоединить все контакты.

– Минуточку, ваше высочество. Сейчас я вас освобожу. Скажите им, что будете минут через десять. И добавьте, что эти «долбаные» скафандры годятся разве что в металлолом. – При этих словах мастер повернулся и стал копошиться в груде висевших у стены доспехов, добрая половина которых требовала починки.

Оружейник прошел в другой конец помещения и достал из ящика для инструментов громадный гаечный ключ, чуть ли не с метр длиной. Подтащив тяжеленную железяку к обездвиженному, закованному в броню принцу, мастер заглянул тому прямо в глаза.

– Сейчас, ваше высочество, – Поертена нервно оскалился. – Потерпите чуть-чуть.

Оружейник сделал многообещающий замах и, хрюкнув от натуги, словно кузнец молотом, со всего размаху жахнул ключом по левому верхнему бицепсу скафандра. Роджер внутренне сжался, ожидая неизбежного, но, к его удивлению, единственным результатом сокрушительного удара, вызвавшего не очень приятную вибрацию, явилось то, что соединение бронированной руки с плечом скафандра ослабло. Самой хромированной броне было хоть бы что; чего нельзя было сказать о Поертене: с трудом удержав падающий «молот», он долго потом тряс руками.

– Чертова вибрация.

С удовлетворением посмотрев на содеянное, оружейнике принялся подтаскивать ключ с другой стороны.

Под аккомпанемент такого же хрюканья и закладывающего уши лязга отсоединился правый бицепс.

– Мой кузен был прав. Он всегда мне говорил: «Раймон, пользуйся гаечным ключом», туды его в качель.

Отбросив «молот», Поертена встал на цыпочки, пытаясь добраться до образовавшейся дыры.

Просунув в брешь худую руку почти до самого плеча, мастер что-то там нащупал, отстегнул, и натяжение от шва, идущего вдоль спины, наконец ослабло. К несчастью, плечи скафандра при этом перекосились, зажав руку в щели.

– Мать твою… Принц, не могли бы вы, вот дьявол, сжать немного плечи?

Стоя в одной фуфайке посреди разбросанных на полу кусков скафандра, Роджер хихикал:

– Однако…

Дверь в оружейную комнату с визгом отворилась, и вошла женщина-сержант в хамелеоновском костюме. У женщины были длинные каштановые волосы, завязанные в пучок на затылке. Невозмутимое лицо и высокие, славянского типа скулы выдавали в ней решительную натуру. Костюм совершенно скрадывал формы тела; и только стремительная походка и ловкие движения вошедшей намекали на ее спортивную фигуру. Из приличия она даже не взглянула на полураздетого принца.

– Ваше высочество, капитан Панер просит вас пройти на капитанский мостик.

– Свяжитесь с капитаном и сообщите, что я скоро буду, – раздраженно ответил Роджер. – Вы же видите, осталось совсем чуть-чуть.

– Хорошо, ваше высочество,–учтиво сказала сержант и нажала на кнопочку своего передатчика. В это время принц стал облачаться в костюм, который терпеливо подбирал в течение последних часов. Вначале он решил было надеть военную форму, но потом сообразил, что в ней будет слишком неудобно, и остановился на цветном спортивном костюме из хлопка. Костюм, разумеется, не предназначался для военных баталий, но настраивал на романтический лад, вызывая гораздо более приятные эмоции, чем какая бы то ни было униформа. Одеваясь, Роджер присматривался к женщине. Заметив, что ее челюсти непрерывно движутся, принц решил, что она, по-видимому, вынимает остатки пищи из зубов, но затем сообразил, что та просто еле слышно с кем-то дискутирует, – ее головной микрофон был едва различим на фоне длинной смуглой шеи.

Смахнув мнимую пылинку с плеча, принц наконец-то был готов.

Сержант открыла люк и пропустила принца вперед: в проходе его уже ожидал эскорт из двух охранников. Когда дверь захлопнулась, женщина резко обернулась к оружейнику, колдовавшему над висевшими доспехами.

– Поертена, ты колотил принца этой штуковиной? – строго спросила она.

– И в мыслях не было, – нервно среагировал мастер. – Я больше такими вещами не занимаюсь.

– А почему гаечный ключ валяется на полу?

– Ах, это… Так я и использовал его как ключ, а не как молот.

– Поертена, ты позволил себе грубо обойтись с его высочеством. Панер тебе шею намылит.

– Чертов Панер, – взъярился Поертена. – Взгляните на все это, – оружейник повел рукой. – Вы видите, висит шесть комплектов. А когда я их, по-вашему, починю? Может, Панер мне поможет? Или, может быть, вы?..

– Если вам нужна помощь, надо было об этом сказать! – Голубые глаза сержанта сверкнули. Сцепив пальцы, она неодобрительно рассматривала жалкую фигуру мастера. – Мы только что закончили с погрузкой шлюпок. У меня там две команды сидят, не зная, чем себя занять. Так я их мигом сюда пришлю.

– Нет уж, увольте. Ваша артель неуклюжих клоунов мне не нужна, – с вызовом парировал Поертена. – Каждый раз, когда мне нужна помощь, вы присылаете мне каких-то болванов, которые только все портят, а не чинят.

– Ладно, – женщина уже начала выходить из себя. – Вот что я скажу. Сейчас я пришлю вам в помощь сержанта Джулиана.

– О не-е-ет, – завопил Поертена, уже кляня себя за нытье. – Только не Джулиана!

– Всем здравия желаю! – Войдя в оружейный отсек, Джулиан направился к стоящей ближе других девушке. Похлопав ее по плечу, он крепко пожал ей руку. – Молодец. Ловко научились, – сержант кивнул головой на плазменное ружье, которое девушка уже готовилась разобрать. – Вам помочь с этим плазменным, ну, как его там?..

Шестикилограммовое плазменное ружье относилось к классу линейного автоматического оружия. К нему прилагались аккумуляторные батареи, по два килограмма каждая, позволявшие производить от трех до двенадцати выстрелов. В штатный комплект стрелка входили двенадцать таких аккумуляторов. Поскольку в походном рюкзаке умещалось до тридцати батарей, их распределяли между моряками. Пожалуй, единственная вещь, вызывавшая раздражение пехотинцев, – это нехватка боеприпасов.

Умение собирать или разбирать оружие на составные части приходило не сразу. А чтобы делать это еще и быстро, тренировались месяцами. Хитроумная конструкция плазменного ружья включала бездну мелких деталей. В оружейной комнате было шумно – шло обучение новичков из первого взвода. Сержант любил наведываться в «оружейку»: поболтать, покрасоваться, поучить юнцов уму-разуму.

– Не соглашайся, – пошутил капрал Андрас. Стоявшие рядом ребята заулыбались.

– Что? – Сержант прикинулся обиженным. – Считаешь меня ни на что не годным? Думаешь, справлюсь хуже этой первоклассницы?

Насина Боем попала в Бронзовый батальон не случайно, проучаствовав в так называемой Хьюзеновской операции около шести месяцев и хлебнув сполна прелестей военной жизни. Задетая за живое, Насина уже открыла было рот, чтобы отомстить за «первоклассницу», но вмешался командир.

– О, конечно справитесь… – пробормотал он.

– За семь секунд, – Джулиан не скрывал улыбки.

Насина вытаращила глаза.

– Не получится.

Ружье М-96 состояло более чем из сорока составных частей, и разобрать его за шесть секунд было, по мнению Андраса, совершенно нереально. Даже для прославленного Джулиана.

Джулиан извлек из нагрудного кармана монетку.

– Предлагаю пари: один к десяти, что я справлюсь за семь секунд.

– Невозможно! – вскрикнула Боем, совершенно позабыв об уязвленном самолюбии. Никому еще на ее глазах не удавалось разобрать ружье быстрее, чем за минуту, а уж за семь секунд…

– Деньги на бочку, – проговорил, ухмыльнувшись, Джулиан и бросил монету на стол.

– Я поставлю немного? – раздался голос какого-то гренадера. К столу протиснулся сержант Коберда, чтобы следить за банком. Против пары монет Джулиана уже образовались две денежные кучки, превышающие стоимость монет в пять и десять раз соответственно.

– Так, ну и кто ставит на Джулиана?

– Я, – обреченно произнес Андрас. – Он постоянно выигрывает у меня деньги.

– Можно начинать? – руки Джулиана зависли в готовности номер один.

– Ну, держись, сейчас начнется, – сказал один из стрелков, напяливая на голову шлемофон.

– Порядок, – добавил он, опустив пуленепробиваемую маску на лицо.

– Может, еще передумаете? – сержант Коберда весь сморщился и прикрыл голову руками. Окружившие стол стрелки предусмотрительно сделали то же самое.

– Что… – начала было Боем, но Коберда уже включил внутренний таймер своего личного чипа. – Раз, два, три!

Три десятых секунды ушло на то, чтобы отсоединить центральную защелку, дальше дело пошло гораздо живее. Словно завороженные, следили бойцы за мелькавшими руками: вот, чуть не попав девушке в голову, отлетел в сторону первый диск. Сразу же вслед за ним полетели во все стороны остальные части. Насина уже собралась крикнуть, чтобы Джулиан прекратил безобразие, но как раз в этот момент последний кусок того, что только что было ружьем, спланировал на пол.

– Готово! – Джулиан торжествующе поднял руки.

– Шесть минут, четыре целых и тридцать восемь сотых секунды, – печально известил Коберда.

– Благодарю, спасибо за участие, леди и джентльмены. – С этими словами Джулиан разделил банк на две равные части, одну из которых забрал себе, а другую подвинул Андрасу.

– Спасибо за доставленное удовольствие, – добавил он и с гордым видом прошествовал в соседний отсек.

Насина Боем озиралась вокруг в поисках разлетевшихся частей.

– И часто он так? – озабоченно поинтересовалась она.

– Всегда, когда мы даем ему этот шанс, – сказал Андрас. Подняв валявшийся диск, он бросил его девушке. – Но помяните мое слово – рано или поздно он проиграет.

– Сержанта Джулиана – в отсек снаряжения, – раздалось в коммутаторе.

– Бог мой, – ухмыльнулся Коберда. – Когда собираются вместе Диспреукс, Поертена и Джулиан – это нечто. Лучше я пойду на капитанский мостик!

Одернув полы своего спортивного костюма и смахнув с плеча несуществующую пылинку, принц отдал приказ караульным открыть люк. Отворив дверцу, телохранители вежливо пропустили Роджера вперед. Невозмутимо кивнув Панеру с Красницким, принц, скрестив руки за спиной и расставив ноги на ширину плеч, сосредоточенно уставился на мерцающий экран. Неожиданно от его хладнокровия не осталось и следа.

– Смотрите! Это же… – принц заметил на голограмме красную фигурку.

– Да, мы в курсе, ваше высочество. Еще один крейсер, – холодно заметил Панер.

– В настоящий момент не движется. По-видимому, ждет, пока мы приблизимся. – Красницкий вздохнул. – Старпом уже принял от него сигнал – они хотят, чтобы мы начали торможение и приступили к стыковке. Утверждают, что являются имперским крейсером, но что-то не похоже. Скорее всего, грузовое судно, да и у их капитана каравазанский акцент.

– Святоши. – Роджер ощутил сухость во рту.

– Да, ваше высочество. – Панер решил не комментировать, почему он так в этом уверен.

– Весьма вероятно. Но кто бы они ни были, лучше готовиться к худшему.

– Так, капитан, – принц взглянул на Красницкого. – Какие у нас шансы одолеть этот корабль?

Не желая обсуждать такой важный вопрос публично, Красницкий предложил Роджеру пройти в комнату для брифинга. Дождавшись, когда люк за принцем закроется, он продолжал:

– Шансов никаких, ваше высочество. Выиграть битву против двух крейсеров немыслимо. Мы не являемся полноценным боевым кораблем, мы всего лишь тяжелое бронированное транспортное судно. Не случись у нас эта авария, все, вероятно, было бы иначе. А так шансов нет.

– И что же нам делать? Полагаю, следует сдаться – так?

Панер тяжело вздохнул.

– Это не вариант, ваше высочество.

– Почему бы и нет? Я считаю… – принц взглянул на непреклонное лицо офицера. – Вы что же, предпочитаете умереть?

Панер, сжав зубы, собирался уже резко ответить, но Красницкий опередил его:

– Да, ваше высочество, именно так.

– Но почему? – Глаза принца округлились от удивления. – Конечно, сдаваться не хочется. Но ведь, насколько я понял, выбора нет. Мы не можем ни убежать, ни победить. Так что… почему бы и нет?

– Капитан отвечает за ваше высочество головой, вы же знаете, – бросил наконец Панер.

– Но… – начал было Роджер. Разволновавшись, он, как всегда, стал теребить свою шевелюру. – Почему нет? Какой смысл им вредить мне? Я бы еще понял, если бы вместо меня была моя мать, или Джон, или Алекс, наконец. Я не знаю никаких дворцовых тайн, да и вообще не стремлюсь к трону, – добавил он с горькой иронией. – Вот и отдайте им меня.

Убежденный взгляд принца говорил сам за себя.

– Капитан, я настаиваю на капитуляции. Точнее, я вам это приказываю. Конечно, гордость, чувство собственного достоинства – все это замечательно, но когда они граничат с глупостью… – Он вздохнул. – Я им сдамся, не теряя чувства собственного достоинства. Я дам им понять, кто такой Макклинток.

Напыщенная речь принца, к сожалению, совершенно не вязалась с тоном, каким он ее произносил: его голос постыдно дрожал.

– К счастью, ваше высочество, я непосредственно вам не подчиняюсь, – Красницкий криво улыбнулся. – Капитан Панер, если что, я готов изменить план. Если хотите, объясните это ему. – И, кивнув принцу, он вышел.

– Что? – Изумлению принца не было границ. – Эй! Я же приказал вам!

– Он вам ответил, ваше высочество, что не находится лично в вашем подчинении, – Панер покачал головой. – Вы, напротив, должны оценить его самопожертвование.

– Но ведь отказ от капитуляции выглядит просто глупо!

Панера аж передернуло.

– Вы отдаете отчет, что они могут с вами сделать? – угрюмо произнес Панер.

– Ну… – задумался Роджер. – Если они выяснят, кто я такой, – война неизбежна, в противном случае отпустят с богом. Я полагаю, можно как-то договориться.

– А что, если они не сразу это определят, а с течением времени?

– Хм-м-м-м…

– В ваш чип, конечно, им не влезть. Им не известны протоколы обмена. Но они могут напичкать вас наркотиками, – Панер приподнял бровь. – И что тогда?

– Тогда я начну беситься или лаять как собака, – развеселился Роджер. Наркотики давно уже находились под официальным запретом; как исключение разрешалось употреблять их в развлекательных клубах для поднятия настроения.

– Нет, ваше высочество. Утверждать я, конечно, ничего не буду. Но я почти уверен, что они постараются выколотить из вашего высочества все секреты.

– Но в том-то и дело, капитан, – ситуация принца явно забавляла, – что я не знаю абсолютно никаких секретов.

– Этого не может быть, ваше высочество. Вы наверняка осведомлены насчет военных планов в отношении Райден-Винтерхау.

– Капитан, – начал осторожно принц. – О чем вы говорите? По-моему, всем известно, что с Райден-Винтерхау у нас мирные отношения. Флот у них ничуть не уступает нашему, и даже говорить о том, что мы собираемся с ними воевать, по меньшей мере глупо.

– Ладно, – улыбнулся Панер, – а что вы скажете насчет тайных намерений Империи порабощать все биологические виды, какие только попадутся на пути, а также колонизировать все планеты с уникальными флорой и фауной, которые по физическим параметрам напоминают нашу Землю?

– Боже, капитан, о чем вы? Я никогда не слышал ничего подобного. Это скорее напоминает проповеди святош…

– Или о том, что ваша мать на завтрак ест недоношенных младенцев, или…

– Я понял наконец! Вы хотите сказать, что, если я попаду к ним в лапы, они заставят меня произносить весь тот бред, которым сами уже все уши прожужжали.

– Да, причем хотите вы этого или нет, – кивнул Панер. – При этом жизнь остальных членов императорской фамилии подвергается смертельной опасности. Если святошам удастся их всех уничтожить, они сделают вас наследником престола.

– Парламент отвергнет мою кандидатуру, – с кислой усмешкой заметил Роджер. – Черт, да парламент отвергнет меня даже в том случае, если я не сделаюсь глашатаем святош. Кто решится поверить Роджеру, которого держат под надзором?

– Два против одного, что будет именно так, ваше высочество, – мрачно сказал капитан.

– Вы думаете, святошам удастся повлиять на треть парламента?

Роджер впервые ощутил себя человеком, с которого сорвали розовые очки. Да, он всегда был окружен телохранителями, но наверняка никто из них не задумывался всерьез о том, что принц может вдруг стать объектом тайных замыслов врага. По простоте душевной Роджер считал, что караул нужен скорее для показухи, ну и еще, может быть, для того, чтобы отгонять… слишком назойливых женщин. Теперь же он четко уяснил причину, по которой дюжие молодцы сели тогда ему на грудь, ожидая только сигнала, чтобы эвакуировать его в случае недостатка кислорода.

– Зачем? – повторил он сам себе вопрос. – Почему людям так необходимо оберегать его, человека, который сам на себя в зеркало смотрит с отвращением? Кому это нужно?

– Затем, – продолжал Панер, не вполне уяснив последнее восклицание, – святошам необходимо убедиться в отсутствии у землян намерения распространять свою экспансию и завоевывать еще никем не запятнанные, девственные миры. Они поступают в согласии со своей религией… – он сделал паузу, не зная, как закончить мысль. – Я полагал, что вы в курсе, ваше высочество.

Все сказанное было достаточно хорошо известно. Церковь Рибака держала целый ряд своих филиалов в столице. Прилично финансировавшиеся святошами, эти организации частенько освещались средствами массовой информации, о них упоминали даже на занятиях по истории. Странное недопонимание принца тем более удивляло Панера, поскольку мадам О'Кейси, являвшаяся многие годы учителем и наставником Роджера, имела по историческим наукам докторскую степень.

– Да нет же, я совсем другое имел в виду, совсем другое…

Поймав бесстрастный взгляд, Роджер почувствовал, что не ко времени затеял этот разговор. Даже если до Панера и дойдет суть вопроса, то кроме туманных и расплывчатых намеков принц вряд ли что получит в ответ – так было уже не раз.

– Я имею в виду, что… Что же нам теперь предстоит?

– Мы собираемся провернуть одну авантюру, ваше высочество, – Панер кивнул головой в знак того, что вопрос принца наконец-то не лишен смысла. Он ощущал, что принц чего-то недоговаривает, но, зная, что в голову этого ветреника может втемяшиться все, что угодно, не тянул с ответом. Предстояла серьезная операция, требовавшая основательной подготовки.

– Во-первых, шаттлы надо загружать заново. Атаковать порт, когда вблизи маячит крейсер, несерьезно. Поэтому мы разработали другой план: после того как окажемся на суше, будем двигаться к порту пешком. Операция должна проходить скрытно, поэтому, чтобы не вызвать подозрений, приземляться будем на противоположной стороне планеты. Как известно, Мардук никогда серьезно Империю не интересовал. Планета почти не исследована, спутниковой связи там нет и в помине, значит, пока мы не приблизимся к порту вплотную, обнаружить нас будет невозможно. Ну а захватив порт, зафрахтуем корабль – и домой…

– Итак, я правильно понял? Высаживаемся на обратной стороне планеты, затем садимся в эти, ну, как их там, черт, слово забыл: в общем, в ракеты, которые летят очень близко к поверхности, так, что их невозможно засечь?

– Нет, ваше высочество? – угрюмо ответил Панер. – К сожалению, так не выйдет. Имейте в виду, что до планеты нам около пяти световых минут лету. На борту четырех штурмовых шаттлов разместится экипаж из трех взводов и нескольких ремонтников. Остальное пространство ракет будет отведено под топливо, необходимое для торможения. Если после приземления останется еще достаточно топлива, то нам повезет. Но это крайне маловероятно.

– И как же мы будем добираться до порта? – осторожно поинтересовался Роджер, опасаясь услышать очевидный ответ.

– Ножками, – улыбнулся капитан.