"Земля смерти" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид, Уайт Стив)

Глава 3 Кошмары во сне и наяву

Никому еще не удавалось объяснить природу узлов пространства, даже людям, случайно нашедшим первый из них на окраине Солнечной системы. Сотни лет назад великий орионский астрофизик Фиманнан Хисирил предсказал наличие узлов пространства в Орионском Ханстве. Он сделал свой вывод на основе некоторых особенностей движения небесных тел, которым просто не находилось иного объяснения. Но на причины возникновения самого феномена не могли пролить свет даже его труды. Наиболее распространенная теория гласила, что узлы возникают из-за нарушений в общей для всей Галактики структуре взаимодействия гравитационных полей. Эту теорию подтверждал тот факт, что большинство узлов совпадало с гравитационными колодцами, создаваемыми звездами. Впрочем, некоторые из узлов пространства не имели к таким колодцам ни малейшего отношения.

Беззвездные системы с узлами пространства не только производили удручающее впечатление на космических путешественников, но и не давали покоя ученым. Ведь именно в таких системах люди – как, впрочем, и остальные известные разумные существа – могли узреть настоящую бездну, бесконечность которой не столь очевидна вблизи от звезд. В беззвездных системах нет светил, которые помогают ориентироваться в пространстве, и разум сталкивается лицом к лицу с непостижимой бесконечностью пустоты, готовой разрушить мозг любого, кто имеет неосторожность слишком долго в нее всматриваться.

Проведя большую часть жизни в космосе, контр-адмирал Энтони Вильерс прекрасно знал об этом и лишь радовался тому, что большинство личного состава 58-й ударной группы могло созерцать лишь переборки на борту своих кораблей. Он был знаком с ужасом пустоты, который может овладеть даже самым мужественным сердцем; с потерей дороги во времени и пространстве; с пробуждением от удобных повседневных иллюзий лишь для того, чтобы взглянуть в глаза неумолимой и непостижимой действительности. Хотя командование ВКФ решило рискнуть и по соображениям безопасности провести учения в беззвездной системе К-45, Вильерс не был уверен в том, что такой риск оправдан.

Сейчас он стоял на мостике, держась, как всегда, очень прямо, и смотрел на темный экран монитора. Разумеется, он не видел кораблей своей ударной группы. Даже будь они совсем рядом, здесь не было звезд, свет которых мог бы отражаться обшивкой корпусов. Вокруг была только пустота, подобная той, что он ощущал в глубине души, слушая невероятные новости, которые излагал начальник его штаба.

– …Наши связисты успели скопировать сообщение из памяти последней курьерской ракеты еще до того, как она перешла в Юстину, – старательно докладывал капитан Сантос, несмотря на полное отсутствие реакции со стороны адмирала, которого, судя по всему, было вообще ничем не пронять. – В конце своего рапорта в штаб ВКФ капитан Чельтвин сообщает, что намеревается перейти в Индру, но не будет там задерживаться. Он собирается отправиться прямо в Голан и готовиться к отражению нападения. Чельтвин просит подкреплений…

– Понятно! – резко сказал Вильерс и на каблуках повернулся к Сантосу. – Мы прекращаем учения. Вся ударная группа немедленно отправляется полным ходом в Голан, коммодор!

В некоторых кругах ВКФ считалось старомодным вежливо величать «коммодорами» офицеров в чине капитана, не командовавших кораблями, на борту которых они находились. Однако Вильерс придерживался этой традиции так же строго, как и требования, чтобы личный состав его кораблей был всегда аккуратно и по форме одет. Поэтому офицеры его штаба, которые стояли, переминаясь с ноги на ногу под ледяным взглядом светло-голубых глаз адмирала, не удивились.

– Но, господин адмирал, – осторожно начал Сантос, – мы не получали приказа…

– Он нам не нужен, коммодор! – отрезал Вильерс. Он говорил на стандартном английском как уроженец того маленького острова на прародине-Земле, который и был колыбелью этого языка. Во всех уголках Земной Федерации такое произношение сразу вызывало не только определенное раздражение, но и невольное уважение. – Будучи ближайшим соединением ВКФ, мы не только имеем право, но и обязаны выполнить просьбу капитана Чельтвина о поддержке. В приказе триста сорок семь А об этом говорится прямо.

Смуглое лицо Сантоса осталось невозмутимым, но коммандер Френкель, начальник оперативного отдела штаба, еще не очень долго служил под началом Вильерса. Он искоса взглянул на начальника отдела снабжения коммандера Такеду и вполголоса пробормотал:

– Ну конечно! Начинается война с орглонами! Вильерс пошевелил идеально подстриженными усами, с особенно желчным видом поджал губы и так взглянул на Френкеля, что начальник оперативного отдела съежился.

– Я полагаю, коммандер, что всем известно, о каком приказе я говорю. Не стоит упоминать нелепые сравнения, которые не вполне психически полноценные работники средств массовой информации черпают в бездарных научно-фантастических произведениях.

Штабные офицеры уставились в пол, но Френкель уже наступил Вильерсу на любимую мозоль. Суть дела заключалась в том, что под «бездарными научно-фантастическими произведениями» подразумевался совершенно конкретный роман, написанный одним из офицеров ВКФ в часы досуга. Вильерс даже под угрозой расстрела не согласился бы считать капитана Марка Леблана своим товарищем по оружию. Этот эксцентричный сотрудник разведки ВКФ вызывал у Вильерса негодование как непочтительным отношением автора к высшим офицерам ВКФ, так и своей буйной фантазией в области потенциальных источников угрозы Земной Федерации со стороны иных цивилизаций.

Человечество не знало войн на протяжении жизни уже двух поколений, и «Империя орглонов» нашла широкую читательскую аудиторию. Ведь тогда казалось, что космические войны остались уделом беллетристики.

Сантос решил помочь Френкелю, сменив тему:

– Следует ли понимать буквально ваш приказ следовать «полным ходом»?

– А разве я когда-нибудь давал вам повод понимать свои приказы как-нибудь по-другому? – с кротостью, которая могла ввести в заблуждение только тех, кто плохо его знал, спросил Вильерс Сантоса.

– Но если двигатели кораблей будут работать на полную мощность все это время, может статься, что…

– Я знаю это не хуже вас, коммодор. – Вильерс смерил офицеров своего штаба ледяным взглядом, а потом продолжал, чуть смягчившись: – Если капитан Чельтвин правильно изложил суть происходящего – а у меня нет ни малейшего повода подозревать его в склонности к истерике и панике, – он оказался в крайне затруднительном положении. Ему как можно скорее нужна огневая поддержка наших кораблей. Поэтому вся ударная группа будет следовать полным ходом. Проследите за этим, коммодор!

Не проронив больше ни слова, Вильерс отвернулся от множества глаз, наблюдавших за ним с разной степенью недовольства, и погрузился в изучение тактического дисплея.

Маленькие разноцветные точки, изображавшие на нем девятнадцать боевых кораблей разных классов, начали менять курс, направляясь к узлу пространства, ведущему в Эребор, откуда им предстояло проследовать в Голан. «Анаконда», флагман эскадры, на котором находился Вильерс, тоже начала разворот.

Иногда Вильерс пытался представить себе, каким образом пионеры межзвездных путешествий, жившие четыре столетия тому назад, отреагировали бы на зрелище космических кораблей, выполняющих такой маневр. В зависимости от особенностей нервной системы одни наверняка бросились бы к психиатру, а другие – в ближайший бар. Ведь в то время все, в том числе и физики, не сомневались, что реактивные двигатели всегда будут единственным способом перемещения в космическом пространстве. Нынешние же реакционно-инертные двигатели пользовались неизвестной тогда неточностью в законе сохранения импульса. Современный космический корабль окутывал себя силовым полем, которое точнее всего можно было назвать «инерционным отстойником», хотя у специалистов такое определение особого восторга и не вызывало. Таким образом, законы Ньютона удалось перехитрить еще до того, как открытие узлов пространства позволило обойти законы Эйнштейна.

Впрочем, эти двигатели, как и любые механизмы, порой выходили из строя…

Вильерс продолжил созерцание плотного строя своих кораблей, двигавшихся со скоростью двадцать пять тысяч километров в секунду. Быстрее его линкоры лететь не могли. Конечно, никто не взялся бы сказать, как долго они смогут держать такую скорость: мощность военных двигателей, к сожалению, была гораздо выше их надежности. Адмирал Вильерс не хуже Сантоса знал, что, несмотря на высочайшую квалификацию бортмехаников, полет на максимальной скорости до самого Голана может привести к катастрофическим последствиям. При этом он не стал заострять внимание начальника штаба на том, что их эскадра слишком слаба, чтобы разгромить все вражеские корабли, которые видел Чельтвин. Вильерс мог рассчитывать только задержать противника до прибытия подкрепления, но он не желал отдавать без боя ни одного узла пространства. Оставалось надеяться, что загадочные существа, которых он про себя невольно тоже начал называть орглонами, будут прочесывать Индру до тех пор, пока он не доберется до Голана. Впрочем, он очень боялся опоздать туда, даже идя полным ходом.

Конечно, Вильерс не обязан был начинать эту безумную гонку, но он отгонял мысли об этом и о гражданском населении маленькой колонии в Голане, которое он не сможет эвакуировать целиком, даже если набьет людьми свои корабли так, как работорговцы некогда набивали неграми трюмы…

Адмирал стоял в довольно странной позе – если бы не заложенные за спину руки, можно было бы подумать, что он вытянулся по стойке «смирно», – и размышлял о шестидесяти годах мира, прошедших со времен Фиванской войны, и человечестве, еще не подозревающем о том, что спокойное время подошло к концу.

– Прошу прощения, господин адмирал!

Вильерс поднял глаза от экрана компьютера и увидел вошедшего в штабную рубку капитана Сантоса.

– Да?

– Только что получено сообщение с «Нагинаты». Механики коммандера Плевецкой обнаружили серьезные нелинейные искажения в работе второго двигателя.

– Насколько серьезные?

– Двигатель пришлось отключить. Еще некоторое время корабль Плевецкой по инерции может держаться в строю, но механики обнаружили признаки сопутствующих повреждений и в первом двигателе. Плевецкая просит время на диагностику повреждений. Для этого ей придется отключить и первый двигатель… С вашего позволения, я прикажу эскадре снизить скорость, чтобы дать Плевецкой возможность…

– Об этом не может быть и речи, коммодор. Я не привык приказывать дважды, но сейчас повторю, что наша ударная группа в полном составе идет в Голан полным ходом.

Сантос открыл было рот, но тут же захлопнул его, быстро кивнул и вышел. Вильерс молча созерцал закрывшийся за ним с шипением люк. 58-я ударная группа едва ли на полпути к Эребору, и кроме «Нагинаты» от нее могут отстать другие корабли, но скорость снижать нельзя! Это была палка о двух концах: продолжая двигаться полным ходом, Вильерс рисковал растерять по пути корабли, которые совсем скоро могли ему очень понадобиться, но, снизив скорость, он мог потерять еще более ценное время.

«Может, именно поэтому эти канальи и ставят на боевые корабли гражданские двигатели? – подумал он. – Ни один земной конструктор не пойдет на это, ведь мощные военные двигатели дают кораблям огромное тактическое преимущество в бою! Но у гражданских двигателей колоссальное стратегическое преимущество! Пожалуй, на большие расстояния их сверхдредноуты перемещаются в полтора раза быстрее наших! – Вильерс вздохнул. – Нет, мне грех жаловаться на мои корабли! В бою каждый из них будет на вес золота!»

Невесело усмехнувшись, адмирал повернулся к компьютеру.

После прибытия эскадры Вильерса в Голан адмирал постарался как можно скорее вызвать к себе на «Анаконду» офицера, командовавшего до него обороной этой звездной системы.

Капитан Чельтвин понимал, что при других обстоятельствах заслужил бы своим потрепанным видом как минимум косой взгляд адмирала, чьи мелочные придирки к внешности подчиненных порой заставляли их задуматься, не прибыл ли их командир на машине времени из викторианской Англии. Сейчас Вильерс в меру своих сил старался изобразить радушие, хотя Алексу Чельтвину в данный момент было на это наплевать. Он стал свидетелем гибели большинства своих кораблей и провел много дней мучительного ожидания в Голане, не уставая молиться о том, чтобы подкрепление прибыло раньше, чем чужаки нападут на эту систему и сотрут в порошок три его боеспособных корабля. За это время Чельтвин заметно постарел.

Теперь он сидел лицом к лицу с Вильерсом и офицерами его штаба в рубке «Анаконды», казавшейся ему, привыкшему к тесноте на борту крейсеров, до неприличия просторной. В глазах штабных офицеров он читал желание услышать от него хоть какую-нибудь хорошую новость. Они хотели получить хотя бы ложечку меда для бочки дегтя, доставленной его курьерскими ракетами, но Алексу нечем было их подбодрить.

Чельтвин нашел глазами экран монитора. На нем не было ничего, кроме звездного неба. Второстепенная звезда этой системы, относящаяся к спектральному классу М и известная под названием Голан-В, находилась в двухстах пятидесяти световых минутах от «Анаконды» и выглядела еле различимой красненькой точкой. Желтые лучи похожей на Солнце главной звезды Голан-А смогли бы пробудить в генетической памяти Чельтвина смутные воспоминания о прародине, не будь «Анаконда» обращена к ней другим бортом. Смотреть было не на что, и Чельтвин повернулся к офицерам, сидевшим перед ним с озабоченными лицами.

Один Вильерс был воплощением хладнокровия. Чельтвин раньше не встречался с этим адмиралом, но пока не заметил ничего, что противоречило бы его репутации не пользующегося особой любовью подчиненных чрезмерно придирчивого офицера.

– Итак, господа офицеры, – решительно заговорил адмирал, прервав тревожное молчание, угрожающее лишить совещание всякого смысла, – поговорим о деле. Коммодор Сантос, отправлены ли в систему Индра тендеры?

– Так точно!

– Очень хорошо!

Прибыв в Голан, Вильерс сразу настоял на отправке в Индру нескольких разведывательных тендеров. Чельтвин, проведший здесь бесконечные дни в мучительных размышлениях о неизвестных силах противника, таившихся по ту сторону узла пространства, был этому несказанно рад. Его крайне угнетала неизвестность, но он не мог себе позволить оставить в Индре ни одного корабля, а тендеров, способных преодолевать узлы пространства, у него не было. На тяжелых кораблях такие тендеры были, и Вильерс немедленно отправил три штуки на разведку. Им предстояло скрытно перемещаться по периметру звездной системы Индра, тайком приближаясь к ее светилу в надежде обнаружить загадочного противника. Разумеется, они не имели курьерских ракет (те были не меньше их самих), но хотя бы один из них должен был постоянно дежурить возле узла пространства, чтобы в любой момент ускользнуть в него с известиями об увиденном.

Чельтвин подумал, что стоящая перед Вильерсом проблема хрестоматийна. Защитник узла пространства всегда точно знает, откуда появится враг, но ему обычно неизвестно, когда именно последует нападение. Вопреки расхожему среди политиков и журналистов мнению, ни одно военное соединение не может непрерывно находиться в состоянии полной боеготовности. Впрочем, противник Вильерса, вероятно, еще не освоился в Индре и, возможно, не обнаружил пока узел пространства, ведущий в Голан. Адмирал намеревался с наибольшей выгодой использовать это обстоятельство. Противник может пользоваться численным преимуществом, но ему не застать корабли ВКФ Земной Федерации врасплох!

– Очень хорошо! – повторил адмирал, рассеянно постукивая по краю стола лазерной указкой, почему-то казавшейся в его руке маршальским жезлом, украшенным золотом и слоновой костью. – Я вижу, что ситуация в этой звездной системе подтверждает выводы, сделанные нами в полете. Поэтому наши силы будут дислоцированы согласно плану, о котором капитан Чельтвин, полагаю, уже поставлен в известность.

Он вопросительно поднял бровь, и Чельтвин кивнул.

– Ну что ж! Думаю, всем ясно, что наша легкая ударная группа не в состоянии атаковать в лоб тяжелые корабли, которые видел у противника капитан Чельтвин. В первую очередь ввиду отсутствия у нас боеголовок с антивеществом.

– И ввиду того, – пробормотал Френкель достаточно тихо, чтобы его тут же не отправили на гауптвахту, – что «Нагината» отстала.

Чельтвин втянул воздух сквозь сжатые зубы и приготовился к светопреставлению. Однако ничего не случилось, и капитан с удивлением понял, что происшедшее не поразило никого, кроме него самого. Судя по всему, начальник оперативного отдела штаба лишь выразил общее глубокое недовольство каким-то хорошо известным фактом. Даже в возмущенном взгляде, которым Сантос смерил своего подчиненного, сквозило недовольство лишь формой замечания Френкеля, а не его содержанием.

Вильерс не дал собравшимся долго пребывать в молчании.

– Коммандер Плевецкая лично уверила меня в том, что ей не потребуется много времени для ремонта двигателей, – довольно миролюбиво сказал он. – Значит, «Нагината» скоро к нам присоединится. Тем временем мы дислоцируем наши силы согласно разработанному плану. Авианосцы, включая «Шангри-Ла» и «Сан-Джасинто», – с этими словами он кивнул в сторону Чельтвина, – будут прикрывать узел пространства, а линейные корабли и крейсера мы отведем назад, туда, откуда они смогут поддержать авианосцы своими дальнобойными ракетами. – Адмирал снова повернулся к Чельтвину. – Наличие у нас истребителей должно стать неприятным сюрпризом для противника, который, кажется, до сих пор не осведомлен о том, что они у нас имеются, благодаря мужеству коммодора Чельтвина, который воздержался от демонстрации их наличия.

Чельтвину было очень приятно услышать похвалу из уст человека, явно не привыкшего отпускать комплименты младшим по званию.

– В то же время, – продолжал Вильерс, – такая дислокация сведет к минимуму возможности противника пойти на абордаж наших кораблей, как это когда-то делали фиванцы. Хотя наблюдения коммодора Чельтвина и не дают оснований полагать, что они склонны применять такие приемы, мы не можем позволить им застать нас врасплох. У нас нет космических десантников, и мы не готовы дать отпор их абордажным командам.

Сидевшие вокруг стола офицеры дружно закивали. Перейдя из Эребора в звездную систему Голан, Вильерс в первую очередь направился к здешней пригодной для обитания планете под названием Голан-А-2, бывшей, впрочем, не очень привлекательным местечком, и высадил там со своих кораблей всех космических десантников. Только после этого он направился на соединение с уцелевшими кораблями Чельтвина.

По официальной версии, это было сделано, чтобы помочь местному правительству поддержать порядок, если на планете внезапно вспыхнет паника. Истинные же причины были хорошо известны всем присутствующим, но Вильерс поспешил о них напомнить, и у Чельтвина снова испортилось настроение.

– В этой связи не могу не упомянуть проблему эвакуации гражданского населения Голана-А-2 в случае драматического развития событий, – неумолимо продолжал адмирал. – Наш старший механик рассчитал, сколько гражданских лиц мы сможем принять на борт, освободив для них кубрики космических десантников и приняв меры к экстренному обеспечению кислородом и питанием дополнительных лиц на борту кораблей. Разумеется, мы не сможем эвакуировать все население планеты, но примем на борт довольно много людей. Причем для их погрузки не потребуется много времени, так как космические десантники уже на планете и их высадку не придется совмещать с погрузкой эвакуируемых.

Вильерс задумчиво замолчал, не обращая внимания на воцарившееся в штабной рубке гробовое молчание и вроде бы даже не замечая его. Потом он заговорил в своей обычной безапелляционной манере:

– В этой связи встает проблема отбора гражданских лиц для эвакуации. Изучив доклад старшего механика и местные демографические данные, я пришел к выводу, что мы сможем взять на борт почти всех детей в возрасте до тринадцати лет и беременных женщин.

Тишину нарушил ровный голос Сантоса:

– А что если их будет трудно убедить расстаться с семьями? Могут вспыхнуть волнения. А это крайне нежелательно, так как эвакуация должна быть проведена очень быстро. Если она вообще должна состояться, – добавил он почти вызывающим тоном.

– Разумное замечание, коммодор. Перед высадкой на Голан-А-2 я переговорил с майором Кемалем. Он прекрасно понимает возможные осложнения и готов принять все меры для эвакуации тех, кого мы способны принять на борт. Майор Кемаль, – с чувством добавил адмирал, – прекрасно понимает, что мы не в состоянии эвакуировать все местное население, но не сомневается в том, что мы обязаны спасти хотя бы тех, кого можем.

Адмирал окинул ледяным взглядом собравшихся вокруг стола, заглянув каждому в глаза. Многие тут же задумались над тем, что Вильерс оставил недосказанным… Оставив Голан, им придется отступать и из Эребора… Только вот в Голане пять тысяч населения, а в Эреборе – более пятидесяти…

Вильерс проснулся от звукового сигнала устройства связи и от сирен, взвывших на борту корабля. Прежде чем заговорить, ему пришлось проглотить подступивший к горлу комок.

– Слушаю? – наконец выговорил он.

– Господин адмирал! – раздался голос капитана «Анаконды». – Из Индры появились тендеры и сообщили, что мы должны готовиться к отражению нападения. Согласно вашему приказу я немедленно объявил боевую тревогу.

– Очень хорошо, капитан. Сейчас буду на мостике.

Вылезая из койки, Вильерс поразился собственным ощущениям. Ему бы прийти в ужас оттого, что действительность, в которой он пробудился, страшнее кошмарного сна, мучившего его всю ночь.

Ему предстоит кошмар, от которого не будет пробуждения, а он даже радуется вою разбудивших его сирен, потому что во сне, который он видел, все гибнущие женщины и дети были как две капли воды похожи на его жену и дочь.