"Фальшивое зеркало" - читать интересную книгу автора (Фостер Алан Дин)

Глава 10

Он подождал, пока не убедился, что целиком контролирует себя. Затем ответил:

– Но если все, сказанное вами, – правда – то как же вы объясните происшедшее с моими родителями? Мои воспоминания? Мой дом? Катастрофу на Хусилате?

– Мы провели некоторые исследования, используя за отправную точку ваши рассказы. – Манера разговора женщины была очень спокойной. Раньи даже не представлял, что люди могут быть такими. – Вы и ваши родные на самом деле спаслись во время побоища среди мирного населения.

– А, – сказал Раньи.

Женщина продолжила:

– На планете была колония. Но не Хусилата. Мир, чье название теперь связано с бессмысленным разрушением. Он был разрушен некоторое время назад в результате непредвиденной и необъяснимой атаки криголитов. Это произошло ровно столько лет назад, чтобы объяснить вам и вашим друзьям, что вы тогда еще находились в утробе матери.

Были уничтожены целые регионы. Впервые за современную историю для уничтожения поверхности планеты было использовано оружие массового уничтожения. Командующие криголитов были наказаны и их властями, и самими амплитурами; Если же основываться на том, что вы нам рассказали, мы пришли к выводу, что это не помешало всегда прагматичным амплитурам не найти возможности вмешаться в эту ситуацию.

Тогда думали, что никто не сумел спастись. Тела, найденные на поверхности, были обуглены. Точный подсчет погибших сделать было невозможно. Поэтому было просто невозможно сказать, сколько детей, мужчин, женщин, или… – голос ее сорвался, – беременных женщин было взято в плен. Учитывая беспрецедентный масштаб уничтожения, так оно и было рассчитано. – Она попыталась продолжить, но не смогла, и говорить продолжила ее коллега.

– Вы были взяты в плен амплитурами, а не спасены, – сказал мужчина коротко. – Конечно, вы этого не помните. Изъятие было произведено до вашего рождения.

– Рассказ об этом побоище мы внесли в школьные учебники, – в первый раз заговорила более старшая женщина-массуд. – Как лучшее свидетельство войны без правил.

– Мои родители, – бормотал Раньи. Под угрозой оказалась не только его самообладание. Он сам оказался под угрозой, он был напуган, он был в ужасе, он почувствовал свою беззащитность.

Он узнал слишком много. Слишком много, чтобы сразу все услышать, понять и впитать. Слишком много, чтобы думать обо всем сразу. Картинки и слова, истории и факты. Ложь, ложь! Они хотят свести его с ума.

Женщина была безукоризненна:

– Как только вы родились, вас забрали у матери и отдали приемным родителям – ашреганам. То же самое можно сказать и о вашем брате. – Она сделала паузу. – Мы подозреваем, что ваша сестра – результат искусственного зачатия и последующего имплантирования в утробу матери. С достаточно хорошим медицинским оборудованием чрево ашреганки может выносить человеческий зародыш. Это сделает последующее сходство еще большим. Амплитуры всегда заботятся о деталях. Ничто из сказанного не может быть правдой, сказал он сам себе. Ни слова правды. Потому что это означало бы, что его настоящие родители были уничтожены амплитурами, как только стали бесполезными. Это означало, что два существа на Коссууте, которых он всегда называл отцом и матерью, были ни кем иным, как агентами амплитуров, которые посвятили свою жизнь тому, чтобы чудовищный обман внушить невинным детям. Это означало, что все, чему он посвятил жизнь, все, за что он боролся, было ложью, что на самом деле он лишь стал орудием в выполнении планов амплитуров по биоинженерии.

– Обман, – бормотал он. – Обман и еще раз обман. Вы пытаетесь убедить в том, что я не есть то, чем являюсь на самом деле. Неожиданно беспокоившая его неуверенность исчезла. Вновь он был спокоен и расслаблен. Страх от того, что они, вероятно, правы, что все, чему он служил всю свою жизнь было ложью, испарилось моментально под холодным светом знания.

– Если я не ашреган, а человек, – торжествующе спросил он присутствующих, но особенно двух людей. – Как же так, что я мог иметь умственный контакт с амплитурами, и человеческий невроцеребральный защитный механизм не вступил в действие? Я испытал это и никакого вреда не было ни мне, ни Учителям. Ни один человек не смог бы этого сделать, даже если бы очень хотел.

Первый-по-Хирурги проконсультировался с о’о’йанами и гивистамом. Вынув лист из конверта с ложью, старший хирург приблизился к пленнику во второй раз.

– Вы помните это изображение?

Раньи взглянул на пластиковую пластину.

– Возможно. – Я вновь привлекаю ваше внимание к этому участку, обведенному красным цветом. Это более глубокое сканирование, чем что-либо иное. Оно изображает небольшую деталь внутренней части вашего мозга с правой стороны коры головного мозга.

– Если вы так говорите, – ответил он безразлично. – Что это? Еще один трюк?

Зубы гивистама слегка заскрежетали, когда он медленно начал объяснять:

– Этот участок является нервным центром. Узел нервных окончаний и связей. У нас ушло определенное время на то, чтобы обнаружить это, мы не сразу сумели его выявить. У нас ушло много времени на его обнаружение. – Лист слегка зашуршал в его руках.

– В человеческом мозгу нет подобного узла.

Раньи улыбнулся.

– Вот видите. Значит, это и доказывает, что я прав.

Коротышка почесал за ухом.

– Но и в мозгу ашрегана тоже нет такого узла.

Раньи невольно опять поглядел на изображение. Да, так и есть, ворсистое пятно неопределенного размера и очертаний. Разве этого достаточно для того, чтобы признать здравомыслие самого себя?

Первый-по-Хирургии вручил ему другое изображение:

– А вот еще один снимок. Увеличение больше.

Пятно уже оказалось расчлененным на ячейки, из которых тончайшие нити разбегались в разных направлениях. Это было похоже на изображение, полученное под микроскопом.

– А вот еще одно увеличение.

Третья картинка давала увеличенное и подробное изображение клеточек и нитей. Ни один биолог не сумел бы идентифицировать их. Если только…

– Что это? – сказал он.

Первый-по-Хирургии сделал над собой усилие и наклонился.

– Наноневральный шов. Место, где нервные окончания были искусственно соединены воедино. – Лицо рептилии повернулось к нему. – В вашем теле нет кода для подобного комплекса. Оно было создано искусственно, а затем введено в ваш мозг. Как если бы создан дополнительный точный инструмент. Он расположен в вашем мозгу и пока остается невостребованным. Он, как бы я сказал, пока находится в спячке. Исследования заставляют нас думать, что именно в этой части человеческого мозга расположены центры, которые позволяют Homo Sapiens сопротивляться вторжению влияния амплитуров. Таким образом, логика подводит нас к тому, что этот нервный центр был введен в ваш мозг амплитурами, чтобы сделать ваш мозг податливым и восприимчивым к их влиянию. Своего рода мост. Такой же искусственный и неестественный, как и костные выступы над вашими ушами.

– Они не только создают и разводят людей, похожих на ашреганов, что бы они служили им, – сказала женщина мягко. – Если они сведут вас с пленными людьми, – то сумеют вывести породу существ, которая будет не в состоянии сопротивляться их влиянию. Очевидно, в этом и состоит конечная цель.

– Первый-по-Хирургии сказал уже – они смотрят далеко вперед, – произнес ее товарищ.

Раньи посмотрел на них безучастно. На затылке он ощутил нервную пульсацию, там, где предполагалось расположение этого узла.

– Я не верю вам, – сказал он наконец. – Если это существует на самом деле, следовательно, этим обладают и все другие люди моей расы. Все ашреганы. Вы хотите сделать меня параноиком, демонстрируя какой-то скрытый, безобидный нарост, и пытаетесь внушить мне какие-то ложные мысли. Но это не сработает. Вы сошли с ума, если полагаете, что можете меня купить просто.

– Нет, этот узел существует только у вас. – Первый-по-Хирургии был настойчив. – Это реально. Такого нет ни у ашреганов, ни у людей. Только у вас.

– Это ужасно, – прошептала пожилая массуд. – Варварство. Нецивилизованность.

– Как и война сама по себе, – сказал низенький человек, оглядев присутствующих союзников. – Только Человечество еще воспринимает этот факт. Вот почему это открытие лишь удивляет, но не шокирует нас.

– Несомненно, – в словах массуда звучала смесь отвращения и восхищения.

– Ложь, очень умная ложь, – Раньи с вызовом поглядел на двух людей. – Но это вам не поможет. Неужели вы полагаете, что сумеете меня убедить в таком нагромождении лжи на основании каких-то непонятных изображений? Это, – он потряс в воздухе листом бумаги, – ничто! – Он бросил листок так далеко, как только мог. Тот полетел по воздуху. В течение какой-то доли секунды, пока все отвлеклись и глядели вслед листку, Раньи вскочил со своего места и двинулся вперед. Первый-по-Хирургии отлетел в сторону, когда Раньи мощным ударом сбил его с ног.

Никто больше не загораживал путь Раньи. Он оказался в дверях так быстро, что стражники даже не сумели отреагировать. Вытянутыми твердыми пальцами он ударил в горло большему из стражей. Тот упал тяжело, будто его оглушили бревном. Его товарищ попытался достать оружие, но пленник резким ударом пятки нанес ему сокрушительный удар по лицу. Раньи летел по коридору, его легкие и ноги работали слаженно. Сумеет ли он выбраться наружу? Он надеялся, что его ценность как представителя редкой расы спасет ему жизнь. Он был готов побиться об заклад, что приказ подразумевал лишь то, что его надо напугать, но не убить. Завернув за угол, он налетел на вейса. Птицеподобное существо сидело за металлическим столиком, пол помещения был выложен камешками. Чрез стеклянные стены были видны подземные помещения, которые он помнил с первого дня своего прибытия сюда. Можно было различить несколько машин. Но, – что более важно, – внешняя дверь была открыта. Снаружи виднелось солнце, небо, облака, растительность.

Вейс повернулся, чтобы заговорить, но узнал Раньи и онемел от ужаса. Раньи бежал мимо стола и был уже на полпути к выходу, когда нижняя часть его правой ноги онемела.

Он продолжал двигаться, приволакивая за собой онемевшую конечность и в отчаянии стремясь к выходу. Взглянув через плечо, он увидел двух человек, которые стреляли по нему. Он не стал терять времени, сосредоточив все свои усилия на движении. Если он успеет выйти и завладеть одним из аппаратов, то сумеет выбраться, пока они не перекроют туннель. Паралич же быстро пройдет. Он попытался внушить себе, что должен бежать на одной ноге, что должен подняться над поверхностью.

Что-то ударило его в левое бедро и он упал, без сил рухнул на каменный пол. Вейс, сидевший за столом, еще не двигался, пара техников-гивистамов нерешительно стояли в дверях и красноречиво полязгивали зубами, беспомощно глядя на лежащее без движения тело. Раньи попытался встать, цепляясь пальцами за плитки пола. Уголком глаза он увидел пару ног. Повернувшись, он узнал стражника, которого ударил в горло. Выражение на его лице, когда он поднял свою ногу, было не просто враждебным.

Несмотря на дрожь в ногах, Раньи улыбнулся:

– Вот видишь, на твоем месте я никогда бы не стал размышлять, что надо делать. И все потому, что я не похож на тебя. Я, возможно, обычный солдат, но я цивилизованный ашреган. А ты – всего лишь человек. Страж заколебался, потом опустил ногу. Что-то нервно бормоча, гивистамы прошмыгнули через комнату и исчезли в коридоре. Раньи испустил вздох, в тоске глядя на пустые ворота.

– Почти дошел. Надо было двинуть тебя посильнее.

Страж потер шею.

– Не имеет значения. Тебя бы поймали, ты бы не успел далеко уйти. – Он поглядел назад. Другие охранники шли закрывать ворота и блокировали дальний коридор. Трясясь, но уже очнувшись от беспамятства, вейс нервно говорил что-то в свой транслятор на разных языках. Из комнаты, где проходила их встреча, пришли несколько ученых и исследователей. Собравшись за спинами стражей, они бормотали и указывали на Раньи, очевидно, опасаясь как бы их ценный экземпляр не пострадал еще больше.

– Знаешь, – мирно сказал человек, стоявший рядом с Раньи. – Я на самом деле хочу тебя как следует двинуть. Один разок нецивилизованно, как следует – прямо по почкам. Конечно, если у тебя есть почки. Если все эти умники правы, то у тебя такие же почки, как и у меня. Но я слишком долго ждал, а теперь слишком много свидетелей.

Раньи резко сел, опершись на ладони. Он поглядел на человека с отвращением, как на нечто вызывающее крайнее омерзение.

– Я ничем не похож на тебя.

Человек сохраняя спокойствие:

– Не имеет значения. Если бы меня так ударил человек, то я бы тоже захотел как следует его ударить.

– Насилие против себе подобного. Какая удивительная расовая концепция!

– Разве? Вот почему наши братья по Узору так нас не любят.

Когда прибыл другой стражник, первый передал ему свою винтовку, взял Раньи под мышки и поставил на ноги. В мышцы как будто впились тысячи иголок. Но охранник заставил его двигаться по кругу, чтобы вернуть ногам чувствительность.

– Надеюсь, они решат, что ты человек, – сказал охранник; стоны Раньи не внушали ему ни малейшего сострадания.

– Почему?

– Потому что тогда у нас появится возможность видеться чаще. И уже не будет вокруг никаких крыс и ящериц, которые бы тебя защитили. Наконец, Раньи сумел стоять самостоятельно и освободился от объятий стража.

– Я тоже мечтаю об этом, – ответил он ровно.

Когда Раньи ответил ему, тот отреагировал чисто по-человечески – он улыбнулся.

Среди тех, кто сейчас столпился в холле, была и Нейда Трондхайм.

Раньи задумчиво поглядел на нее, но страж ткнул стволом ему в спину.

– Я бы провел с тобой наедине еще немного времени, но твои хозяева нервничают. Иди. Если ты снова что-нибудь учудишь, если ты только взглянешь на меня, я тебя ударю там, где всего больнее, коли уж мы с тобой одинаково устроены.

Окруженный усталыми и вооруженными людьми и массудами, Раньи вернулся в ту комнату, откуда так стремительно, но неудачно бежал. На этот раз дверь за ним была плотно заперта.

К нему подошла Трондхайм:

– Все в порядке. Я не виню тебя. Тебе была нанесена большая травма. – Она попыталась положить руку ему на плечо, но он сбросил ее. Она села на место.

Вновь он стал центром всеобщего внимания.

– Ну давайте, показывайте мне все картинки, которые хотите, заявил он. – Хотя, если вы желаете меня поразвлечь, есть и более легкие способы. Но не думайте, что сумеете когда-нибудь убедить меня в том, что я являюсь чем-то иным, чем я есть на самом деле.

Высокая женщина медленно покачала головой.

– Вы – человек. Нравится вам это или нет, но доказательство налицо.

Даже нынешняя вспышка ярости это доказывает. Ни один ашреган, подвергшийся или не подвергшийся изменениям, не зашел бы так далеко.

– Да, он прав. – Внимание перешло на Первого-по-Хирургии. Пожилой гивистам кажется, хорошо перенес случившийся с ним неприятный эпизод. – Я не думаю, что мы сумеем убедить вас словами или картинками, – сказал он Раньи. – В вас слишком укоренилось это убеждение. Нам нужно сделать что-то другое.

– Пожалуйста, – насмешливо заметил Раньи. – Ничто не изменится.

Двойные веки моргнули.

– Я очень прошу вас перемениться.