"Яд Минувшего. Часть 1" - читать интересную книгу автора (Камша Вера)

Глава 4. РАКАНА СБ. ОЛЛАРИЯ)

1

Урготское посольство занимало приземистый особняк у Гусиного моста сразу за аббатством Святой Октавии. Летом дом прятался в темной зелени, но зима содрала листву с вековых платанов; глядевшее сквозь мокрые перекрученные ветви здание казалось могучим и равнодушным, как гора. Даже странно, что внутри, под слоем негостеприимного камня, прятались люди: топили печи, открывали окна, спали, ели, говорили.

- Мевен! - Альдо резко дернул повод, и белоснежный, до невозможности похожий на Бьянко линарец послушно остановился, лебедем выгнув шею. - Шевельните это болото.

- Да, Ваше Величество. - Гимнет-капитан отъехал, и тотчас к воистину крепостным воротам направился широкоплечий сержант.

- Каков хитрец, - Альдо кивком указал на зелено-коричневый флаг, прихваченный в двух местах витым серым шнуром[11] , - но мы поверим. Мы прибыли лично узнать о состоянии здоровья дуайена Посольской палаты.

- Вускерд говорил, - вспомнил Дик, - что Фома слишком много о себе полагает.

- Экстерриора господин Габайру не принял, - Альдо улыбался, но глаза смотрели жестко, - но королю урготы откроют.

- Конечно, - согласился Дикон, - это же не кэналлийцы.

- А кэналлийцы б не открыли?

- Они слушают только соберано, - неохотно объяснил юноша, вспомнив угрюмую физиономию и черные завитки на двери. Хуан! Мог ли работорговец тайком пробраться в дом и вытащить Удо? Замки на внутренних дверях не меняли, только на внешних…

- Дурацкий обычай, - Альдо брезгливо выпятил губу, - и очень неприятный народ. Что ж, лишний довод в пользу того, что от Кэналлоа нужно избавиться. Пускай убираются к шадам. О, вот и наши торгаши!

Ворота торжественно распахнулись, раздался барабанный бой - застигнутые врасплох урготы приветствовали августейшего гостя со всем тщанием.

- Вперед! - велел Альдо. - Шагом!

- Вперед, - повторил Мевен.

Процессия двинулась с места, неспешно втягиваясь в украшенные золотыми ласточками[12]^{створки: сначала знаменосец с королевским штандартом, за ним Мевен в лиловом полуденном плаще, трубачи, барабанщики, гимнеты… Эскорт придавал уверенности, но входить в дом все равно не хотелось. Подданные Фомы славились хитростью, лживостью и корыстолюбием, двуличней были разве что гога-ны, но они, слава Создателю, до Талигойи не добрались.}

Конь Альдо вступил в вымощенный золотистыми восьмиугольными плитками двор, и Дикон слегка придержал Караса: от ворот к крыльцу двумя рядами выстроились слуги, мрачные, высокие и плечистые, словно порожденные угрюмым домом. Сам же особняк вблизи казался еще тяжеловесней, а слуховые окна были прямо-таки созданы для стрелков.

Высокий, еще не старый ургот неспешно спустился с крыльца. Дуайеном он быть не мог при всем желании, но вел себя, словно сам Фома.

- Придется быть вежливыми, - бормотнул Альдо не столько Окделлу, сколько себе самому.

- Ваше Величество, - оказавшийся вторым советником посольства графом Жанду высокий церемонно поклонился, - посольство великого герцогства Урготского счастливо принимать венценосного гостя. К нашему глубокому сожалению, маркиз Габайру тяжело болен и не покидает спальни.

- Я слышал. - Альдо легко и красиво спрыгнул на рассерженные камни. - Мы решили навестить заболевшего друга. Мы надеемся, маркиз в сознании?

- О да, - закивал ургот, - в полном сознании, но говорить ему тяжело.

- Мы желаем видеть маркиза Габайру.

- Он будет счастлив, однако лекарь не исключает, что его болезнь заразна.

- Нам осенние простуды не опасны. - Сюзе рен спокойно направился к крыльцу, и граф Жанду был вынужден пойти рядом. Проход между ливрей ными слугами для троих был слишком узок, и Ри чард отстал на пару шагов. Стало вовсе неуютно.

Массивные двери неторопливо распахнулись. Обитые медью створки были толще надорских, а кованый узор над головой весьма походил на подъемную решетку. Войти в урготскую резиденцию без ведома хозяев было трудно, выйти, похоже, еще труднее.

- Ваше Величество, прошу вас… - Ургот был почти так же высок, как Альдо, но много уже в плечах. Одно слово, посольский жук.

- Благодарю. - Сюзерен шагнул через массивный порог, пахнуло теплом и лекарственными травами. Вестибюль оказался под стать дому - темные панели, тяжелые светильники, огромные картины. У парадной лестницы замерло четверо офицеров с розовыми и голубыми лентами через плечо. Цвета принцесс, одна из которых станет талигойской королевой.

- Монсеньор, - слуга с бычьей шеей угодливо улыбался и тянул лапы, - прошу вас, монсеньор.

Юноша сглотнул и расстался с плащом и шляпой. Отчаянно захотелось сбежать или хотя бы сказать пару слов Мевену, но гимнет-капитана окружил десяток коричневых.

Святой Алан, следовало прихватить пистолеты. Ну и что, что они в доме дуайена Посольской палаты? Герцог Окделл - цивильный комендант столицы, он в ответе за жизнь сюзерена и может не расставаться с любым оружием.

- Ваше Величество, маркиз Габайру не встает с постели.

- Вы уже говорили, - кивнул Альдо, направляясь к лестнице, - а мы заверили, что не боимся заразы. Как здоровье Его Величества Фомы?

- Полагаю, у него разыгралась подагра, - вздохнул дипломат, - так всегда бывает к концу осени. К несчастью, это время года в Урготелле отличается сыростью. В талигойской столице климат более здоровый. Прошу вас направо…

- Да, - рассеянно кивнул Альдо, - несущие морскую влагу ветры налетают на Алатский хребет и проливаются дождями… Урготелла стоит в не слишком удачном месте.

- Вы совершенно правы, Ваше Величество, наши предки не приняли в расчет ветер. - Ургот казался удивленным, и Дик невольно улыбнулся: о причинах осенних дождей сюзерен узнал по дороге в посольство от него.

- Прекрасный портрет, - громко произнес Альдо, задержавшись у огромного, в полстены, полотна. - Его Величество Фома может гордиться красотой своих дочерей.

- Этот портрет написан весной прошлого года, - сообщил граф Жанду. - Работа Теотелакта Агарина.

Представить Альдо рядом с урготскими куклами было оскорблением. Неужели сюзерен, не испытав настоящей любви, навсегда свяжет себя с чужеземкой?

- Чувствуется рука мастера. - Альдо сделал шаг в сторону, и Ричард увидел Фому с принцесса ми. Герцог в бархате цвета спелой сливы и кудря вом парике напоминал барона Капуль-Гизайля, де вица в розовом нюхала цветок, девица в голубом кормила голубков. Дик вгляделся в смазливые, об рамленные локонами мордашки. Голубая была потолще, у розовой в лице было что-то кроличье. Сестрам было далеко даже до Марианны, а до Катари и вовсе как до звезды, но портрет в Талигойе появился неспроста. Эр Август предупреждал, что Сильвестр решил избавиться от Ее Величества и женить Оллара на урготской купчихе. Кто бы мог предвидеть, что картина послужит законному королю…

- Талигойские художники не уступают ургот- ским. - Сюзерен говорил весело, но Дик чувство вал в его голосе безнадежность. - Мы собираемся в скором времени сделать достойный подарок Их Высочествам, а сейчас проводите нас к маркизу Габайру.