"Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны" - читать интересную книгу автора

До начала операции «Барбаросса» есть еще 175 дней. 28 декабря 1940. Берлин

Мелодии «Черной Капеллы»

Как могло случиться, что решение Гитлера о нападении на Россию, которое должно было сохраняться в особой, строжайшей тайне, перестало быть тайной? А слухи об этом решении, еще на стадии предварительных разработок, еще до подписания «Директивы № 21», уже муссировались в Москве, Бухаресте, Лондоне, Вашингтоне? Как могло случиться, что с июля 1940 г. в Кремль почти ежедневно поступали сведения о военных приготовлениях Германии?

О решении фюрера знал только узкий круг лиц — несколько высших офицеров вермахта, тех, кому была поручена разработка плана Русского похода. Только они — офицеры вермахта — могли быть источником утечки информации, вызвавшей эти слухи. И как это ни парадоксально, но именно они — офицеры вермахта стали источником утечки информации о готовящемся нападении на Россию. И не было в этом, в действительности, ничего удивительного!

Ни одна военная кампания фюрера не была внезапной для его противников! И всегда утечка информации шла из высших кругов вермахта. Так было перед вторжением в Чехословакию, перед нападением на Польшу, перед походом на Запад… Этот необычный в истории феномен имел свои давние корни.

Корни ненависти

После окончания Первой мировой войны, по условиям Версальского мирного договора, поверженная германская армия была почти полностью ликвидирована. Пытаясь сбросить «оковы Версаля», Германия все послевоенные годы занималась тайным восстановлением своей военной машины. Эту труднейшую задачу выполнял знаменитый германский военачальник Ханс фон Сект, ставший в 1919 г. руководителем подпольного Генерального штаба.

Генерал-майор Ханс фон Сект, 54 летний германский аристократ, и по внешности, и по характеру, представлял собой типичный образец прусского генерала. По свидетельству современников, он обладал глубоким умом, был талантливым стратегом и, в дополнение ко всему, ярым сторонником союза с большевистской Россией. Сект писал: «Если Германия примет сторону России, то она сама станет непобедимой, ибо остальные державы будут вынуждены тогда считаться с Германией, потому что они не смогут не принимать в расчет Россию».

При активном участии Секта был заключен Рапалльский договор, восстановивший отношения между Германией и Россией, и налажены контакты новой германской армии, так называемого рейхсвера, с Красной армией. Благодаря этим контактам офицеры рейхсвера, ученики и единомышленники генерала фон Секта, имели возможность посещать Россию, стажироваться там, присутствовать на военных маневрах Красной армии и даже участвовать в дружеских попойках с красными командирами. Красные командиры тоже частенько ездили к немецким коллегам на стажировку, изучали немецкий, пили немецкое пиво и… обменивались секретной информацией. Всей этой разнообразной, явной и тайной, деятельности однажды пришел конец. Канцлер Германии генерал-майор Курт фон Шлейхер, один из единомышленников фон Секта, вынужден был уйти в отставку, и новым канцлером Германии стал Адольф Гитлер.

После отставки Шлейхера многие его соратники потеряли свои государственные посты. Военно-политическая элита Германии, веками представлявшая собой особую касту, правящую страной, потеряла власть узурпированную, как они считали, Выскочкой и Авантюристом. Так, почти сразу же после назначения Гитлера рейхсканцлером, возникла идея государственного переворота. К заговору против Авантюриста совершенно неожиданно примкнули и разочаровавшиеся в Безумном Ади его бывшие близкие соратники — старые партайгеноссе, сгруппировавшиеся вокруг Грегора Штрассера, и штурмовые отряды СА, возглавляемые Эрнстом Ремом. Слухи о готовящемся заговоре дошли до Гитлера, и он жестоко расправился с его участниками. В ночь на 30 июня 1934 г., названной «Ночью длинных ножей», по приказу фюрера, особые отряды СС устроили кровавую резню, в ходе которой были уничтожены более 1000 человек. В эту ночь нашли свою смерть бывший канцлер Германии генерал Курт фон Шлейхер, его супруга и близкий соратник бывший глава военной разведки генерал-майор Фердинанд фон Бредов. Были убиты и бывший заместитель Гитлера по партии Шрассер и близкий друг Гитлера, проложивший Безумному Ади путь к власти, Рем. Варварство «Ночи длинных ножей» стало достоянием всего мира.

Москва встретила это событие с интересом. Сталин высоко оценил организованную Гитлером резню. Он «скрупулезно изучал» каждое донесение своих шпионов, связанное с этим событием.

А вот Берлин был в шоке. Такого даже от Авантюриста и Узурпатора никто не ожидал! Германские генералы, воспитанные Хансом фон Сектом в духе товарищества, были потрясены подлым убийством своих лидеров — Курта фон Шлейхера и Фердинанда фон Бредова. Военный министр Вернер фон Бломберг, не разобравшись в ситуации, даже потребовал от Гитлера уволить рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, которого считал ответственным за это убийство. Военному министру придется пожалеть об этой нелепой просьбе. Через пять лет, в январе 1938 г., готовясь к осуществлению своих «Великих планов» и желая полностью подчинить себе армию, Гитлер сумел устранить военного министра фон Бломберга и командующего Сухопутными войсками фон Фрича. Оба старых генерала были сначала дискредитированы, а затем и отправлены в отставку.

Воспользовавшись скандалом, Гитлер изгнал из армии еще несколько десятков генералов, имена которых были связаны с фон Сектом, а затем упразднил и само военное министерство, учредив вместо него Главнокомандование Вооруженных сил Германии — ОКВ, себя он назначил Верховным главнокомандующим. И снова военно-политическая элита Германии была потрясена. Генералы еще не забыли кровавой «Ночи длинных ножей». Они не могли смириться с претензиями «бывшего ефрейтора» на пост главнокомандующего, и его «Великими планами», которые, по их мнению, были безумными и гибельными для Германии.

Бесноватого нужно было остановить, нужно было устранить! Так возникла идея еще одного заговора против Гитлера.

«Устранить Преступника!»

В начале августа 1938 г. в берлинской штаб-квартире генерал-лейтенанта и будущего фельдмаршала, высокочтимого Эрвина Иова Вильгельма Георга Эрдмана фон Винлебена, на тайное совещание собралась небольшая группа высших офицеров германской армии.

Среди присутствующих выделялись командующие двумя важнейшими подразделениями вермахта — начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Людвиг Бек и шеф абвера адмирал Фридрих Вильгельм Канарис. Вместе с командующими на тайное совещание прибыли и их заместители генерал-лейтенант Франц Юлиус Гальдер и полковник Ханс Остер. Заговорщики обсуждали необходимость предотвратить вторжение в Чехословакию. Генералы были уверены, что агрессия, задуманная Гитлером, может спровоцировать мировую войну. И для предотвращения этой войны они решили «физически устранить Преступника».

Арест Гитлера, который должен был предшествовать «устранению», был возложен на участников заговора — префекта берлинской полиции графа Вольфа Генриха фон Гелльдорфа и его заместителя графа Франца Дитлофа фон дер Шуленбурга. Мюнхенское соглашение сорвало планы заговорщиков и спасло Гитлеру жизнь. Заговор, который вошел в историю под названием «Заговор Гальдера», не был осуществлен.

В последующие годы военно-политическая элита Германии еще не раз будет пытаться «устранить Преступника». В одном из вариантов, Гитлер должен был быть предан суду, и для этой цели сотрудник абвера, военный юрист Ханс фон Донаньи несколько лет собирал материалы, обличающие Преступника. В другом варианте обсуждался вопрос заключения Бесноватого в дом умалишенных, для чего организованная заговорщиками врачебная комиссия, во главе со знаменитым психиатром профессором Карлом Бонхоффером, готовилась объявить Гитлера душевнобольным. Несколько раз самоотверженные одиночки пытались застрелить Гитлера, другие были готовы взорвать себя вместе с фюрером. И, наконец, в самом конце Второй мировой войны, 20 июля 1944 г., был организован еще один, последний, заговор, в процессе осуществления которого мужественный полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг внес портфель с бомбой в картографический барак ставки Гитлера «Вольфшанце». Бомба взорвалась, Гитлер был слегка контужен, но, к несчастью, остался жив. Казалось, что все заговоры против этого человека были лишены смысла. Казалось, что какая-то нечистая сила помогала Бесноватому и спасала его от заслуженной смерти!

Но мало кому известно, что все эти заговоры, кроме задачи «физического устранения Преступника», всегда включали еще одну не менее важную задачу — попытку предотвращения войны путем информирования будущих противников о готовящейся агрессии.

Передача информации противнику, да еще офицерами, связанными военной присягой, во все века считалась тяжелым преступлением — изменой родине! Но для заговорщиков, принявших нелегкое решение о физическом устранении главы государства, передача информации противнику уже казалась простым, естественным и даже необходимым делом. На протяжении почти семи лет, с 1938 и до 1945 г., передачей такой информации систематически занимались десятки самых высоких гитлеровских чиновников, имевших и прямой доступ к важнейшим секретам Третьего рейха, и множество возможностей для передачи этих секретов противнику.

Ключевыми фигурами в этой тайной и опасной игре были адмирал Вильгельм Канарис и генерал Франц Гальдер, принимавшие участие в первой встрече заговорщиков в штаб-квартире генерал-лейтенанта фон Вицлебена, и еще один видный гитлеровский чиновник, статс-секретарь министерства иностранных дел, дипломат и обергруппенфюрер СС, барон Эрнст фон Вайцзеккер.

«Двуликий адмирал»

Адмирал Вильгельм Канарис был, по свидетельству современников, одной из самых загадочных фигур XX в. Свидетельствует единомышленник адмирала, начальник отдела «абвер-2», генерал-майор Эрвин фон Лахузен-Вивермонт:

«Попытка исследовать личность Канариса, вероятно, так и останется попыткой… Многие сочтут, что объективно написать о Канарисе я не смогу. Они одновременно правы и неправы. Я слишком близко стоял к Канарису, чтобы быть объективным в оценке этого весьма сложного человека; для этого нужна определенная дистанция. С другой стороны (я имею в виду мои чрезвычайно близкие отношения с ним, а также то, что я был одним из его доверенных лиц в Движении Сопротивления внутри ОКБ), я мог наблюдать те черты этой проблематичной личности, которые должны быть и остаются скрытыми от посторонних…

Как человек, посвященный в его планы, я знаю, что Канарис вел двойную игру… Однако, при всем том, что вообще делал или же упустил сделать Канарис, мне трудно сказать, где именно проходила граница этой игры, провести четкую разграничительную линию. Его роль и здесь определялась своеобразием его личности.

Он ненавидел насилие само по себе. Поэтому с отвращением относился к войне. Поэтому ненавидел Гитлера и его систему.

Его оружием служили интеллект, влияние в любой форме, хитрость и «игра»… Столь же пестрым и неоднородным, как и его характер, являлся нелегальный кружок, собравшийся вокруг него. К нему принадлежали люди из различных профессиональных и сословных групп, с кругозором как узким, так и широким, идеалисты и политические авантюристы, трезво-рассудительные и фантазирующие мистики, консервативные аристократы и масоны, теософы, евреи и полуевреи, немецкие и иностранные антифашисты, мужчины и женщины.

Всех их объединяло только подпольное сопротивление Гитлеру и его системе».

Адмирал Канарис, по роду своих служебных обязанностей, имел огромные возможности для установления контактов с представителями иностранных государств и беспрепятственной передачи им имевшейся в его распоряжении секретной информации. Под руководством этого маленького, невзрачного, седоватого человека, с усталыми голубыми глазами и тихим, почти неслышным голосом, абвер превратился в мощнейшую организацию со штатом в 15 000 человек. Шпионско-диверсионная сеть абвера охватывала большинство стран мира.

В введении абвера были все секретные службы Германии по сбору и обработке военной, экономической и промышленной разведывательной информации, Воздушная разведка, радиоразведка, контрразведка, связь с немецкими национальными меньшинствами за границей и, наконец, спецоперации — организация диверсий и террористических актов на территориях иностранных государств. В кабинете шефа абвера на стене висела огромная карта мира, исчерченная треугольничками и кружочками и утыканная цветными флажками. И везде, где стояли флажки, у Канариса были друзья. Иногда это были главы иностранных государств, как каудильо Испании Франсиско Франко, портрет которого с дарственной надписью висел рядом с картой, но, по большей части, это были главы иностранных разведок, с которыми «двуликий адмирал» часто встречался в самых невероятных точках земного шара. И нет сомнений, что во время этих встреч, проходивших без переводчиков, с глазу на глаз, шел активный обмен секретной информацией.

Шеф абвера имел доступ к самой секретной информации Третьего рейха — он всегда одним из первых от самого Гитлера узнавал о его агрессивных планах. И перед каждой задуманной фюрером военной кампанией Канарис, одною рукой способствуя осуществлению этой кампании, другой — направлял за рубеж своих доверенных эмиссаров, которые, под предлогом выполнения заданий абвера, вступали в контакт с представителями западных держав и передавали им сведения о готовящейся агрессии.

«Трусливый» генерал

Генерал-лейтенант Франц Гальдер был человеком другого плана. Чопорный, педантичный, потомственный военный, выпускник Баварской военной академии, Гальдер после окончания Первой мировой войны вместе со своим теперешним начальником, генерал-полковником Людвигом Беком, служил в подпольном генеральном штабе рейхсвера под командованием генерала фон Секта. Франц Гальдер, так же как и Людвиг Бек, так же как всё их ближайшее окружение, ненавидел Гитлера, не стесняясь, называл его Душевнобольным и Кровопийцей и даже пытался объяснять товарищам, что непреодолимое стремление Гитлера к кровавой бойне вызвано его «сексуально-патологической предрасположенностью». Недаром первый заговор против Гитлера был назван «Заговором Гальдера». И в то же время именно Гальдер являлся главным разработчиком всех военных планов фюрера. Он беспрекословно повиновался Гитлеру, скрупулезно записывал в свой «Военный дневник» каждое произнесенное им слово и страшно боялся его гнева.

По свидетельству одного из активных молодых заговорщиков, сотрудника абвера Ханса Гизевиуса, именно трусость Гальдера явилась причиной провала нескольких заговоров против Гитлера. Однако, несмотря на неспособность «трусливого» генерала пожертвовать своей жизнью для спасения фатерланда, Гальдер, как и большинство подчиненных ему офицеров Генерального штаба Сухопутных войск, всегда служил для заговорщиков источником самой секретной информации о планах фюрера. Франц Гальдер горячо поддерживал контакты заговорщиков с представителями иностранных государств. Генерал был сторонником, так называемой, теории поражения и считал, что передача информации противнику будет способствовать поражению Германии в войне, а поражение Германии приведет к падению нацистского режима и гибели Кровопийцы.

«Обаятельный» обергруппенфюрер СС

Статс-секретарь барон фон Вайцзеккер разительно отличался и от загадочного адмирала Канариса и от педантичного генерала Гальдера. Это был открытый и обаятельный человек, талантливый дипломат и, в то же время, давний член нацистской партии, обергруппенфюрер СС и активный проводник агрессивной политики Гитлера. Вайцзеккера даже трудно назвать заговорщиком — он фактически и не входил в прямой контакт с заговорщиками абвера и Генерального штаба Сухопутных войск, строящих планы «физического устранения Преступника». И, вместе с тем, под личиной эсэсовца скрывался человек, смертельно ненавидящий Гитлера и его режим.

Эрнст фон Вайцзеккер был личным другом Канариса, и так же как и Канарис, он вел двойную игру. В течение многих лет, под самым носом у Иоахима фон Риббентропа, он через подчиненных ему дипломатов поддерживал тайные связи с представителями враждебных Германии государств и информировал их о планах Гитлера.

Измена родине

Все началось той давней ранней осенью 1938 г.

Перед намеченным Гитлером вторжением в Чехословакию Эрнст фон Вайцзеккер поручил советнику германского посольства в Лондоне Теодору Кордту встретиться с министром иностранных дел Великобритании лордом Эдуардом Галифаксом. Кордт сообщил Галифаксу о готовящейся агрессии против Чехословакии, разъяснив при этом, что он разговаривает с министром как частное лицо — «посланник определенных политических и военных кругов Берлина».

В то же время сам фон Вайцзеккер, рискуя жизнью, предупредил о преступных планах Гитлера верховного комиссара Лиги Наций в Данциге Карла Буркхарда. Вайцзеккер умоляет Буркхарда использовать все свое влияние, чтобы побудить Лондон «заговорить с Гитлером недвусмысленным языком».

В то же время по поручению адмирала Канариса в Англию летит уволенный Гитлером из армии, бывший офицер рейхсвера Эвальд Клейст фон Шменцин. В Лондоне фон Шменцину удается встретиться с тремя видными политиками Британии — Уинстоном Черчиллем, Дэвидом Ллойд Джорджем и Робертом Ванситартом — и проинформировать их о планируемой Гитлером агрессии. По возвращении в Германию Клейст фон Шменцин передал адмиралу Канарису личное послание от Черчилля. В то же время и с той же целью, генерал Гальдер направляет в Лондон еще одного заговорщика — полковника в отставке Ханса фон Тетельбаха.

И это далеко не полный перечень лиц, входивших в эти дни в контакт с представителями враждебных Германии государств.

Так, один из самых высокопоставленных заговорщиков — бывший бургомистр Лейпцига Карл Фридрих Герделер, который, после «физического устранения Преступника», должен был стать канцлером новой Германии, все это время почти непрерывно курсировал по маршруту Берлин—Париж—Цюрих—Лондон. В Лондоне Герделер беседовал с тем же советником британского министра иностранных дел сэром Робертом Ванситартом, с которым встречался Эвальд Клейст фон Шменцин. Выслушав Герделера и поняв, что заговорщики собираются «устранить» Гитлера, потрясенный Ванситарт воскликнул: «Да ведь то, что вы предлагаете, — это измена родине!»

Как показала история, все усилия заговорщиков побудить западные государства занять жесткую позицию в чехословацком вопросе и этим предупредить гитлеровскую агрессию, потерпели фиаско.

Разочарованный этим начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек уходит в отставку. Вместо Бека начальником штаба становится его заместитель генерал-лейтенант Франц Юлиус Гальдер. При вступлении в должность, Гальдер не побоялся заявить Главнокомандующему Сухопутных войск генералу фон Браухичу, что он, Гальдер, полон решимости «использовать каждую представившуюся ему возможность для борьбы против Гитлера».

Утечка информации продолжается

В 1939 г. Гитлер готовит нападение на Польшу, и заговорщики снова делают все возможное для того, чтобы оповестить об этом свободный мир.

Уже в марте 1939 г. Эвальд Клейст фон Шменцин через аккредитованного в Берлине английского журналиста Яна Кольвина передал в Лондон сообщение о том, что Гитлер готовится напасть на Польшу.

В эти же дни Карл Герделер вместе с бывшим президентом Рейхсбанка Ялмаром Шахтом мчится в Швейцарию. Здесь они, действуя через Ханса Гизевиуса, пристроенного Канарисом на пост вице-консула Германии в Цюрихе, встречаются с лицами, близкими к британскому и французскому правительствам, и сообщают им о принятом Гитлером решении.

В июле 1939 г. в Лондон один за другим летят эмиссары Гальдера — Ханс фон Тетельбах и Ульрих Шверин фон Шваненфельд.

Ханс фон Тетельбах встречается с заместителем военного министра Великобритании, а граф Ульрих фон Шваненфельд посещает главу британской военно-морской разведки и передает ему, кроме предполагаемых сроков нападения, еще и «совет» генерала Гальдера — для предотвращения агрессии против Польши направить в Балтийское море эскадру боевых кораблей, перебросить во Францию две дивизии и ввести в кабинет Чемберлена Уинстона Черчилля.

Эрнст фон Вайцзеккер, действуя «новь через Эриха Кордта, предупреждает о готовящемся нападении на Польшу Роберта Ванситарта, а адмирал Канарис через одного из своих многочисленных друзей почти открытым текстом сообщает в Лондон: «Гитлер нападет на Польшу вскоре после 26 августа».

Черные сутаны

После уничтожения Польши, в ноябре 1939 г., Гитлер начинает планировать «Наступление на Запад», а заговорщики вновь готовят государственный переворот, так называемый Цоссеновский путч, и вновь пытаются связаться с представителями западных государств.

Теперь, когда идет война, задача установления связи с врагами рейха стала более сложной и опасной. Но это не останавливает заговорщиков. На этот раз они решили действовать через Ватикан, известный своим пристрастием к тайным политическим интригам.

В середине ноября 1939 г. адмирал Канарис направляет в Рим под видом агента абвера мюнхенского адвоката Йозефа Мюллера-Оксензеппа, ревностного католика, имеющего в Ватикане много друзей.

Через одного из этих друзей, иезуита Роберта Ляйбера, секретаря Папы Пия XII, доктор Оксензепп, исключительно умный и хитрый человек, прозванный за крупное телосложение и неуемный темперамент «Быком», устанавливает контакт с британским послом в Ватикане сэром Френсисом Д'Арси Осборном. Представители стран, находящихся в состоянии войны, Мюллер и Осборн, встречаются, ведут тайные переговоры и даже составляют проект мирного соглашения, которое может быть заключено между Германией и Великобританией в случае, если Гитлер будет «устранен». Этот документ, отпечатанный на гербовой бумаге Ватикана и носящий название «Меморандум X», был доставлен в Берлин и «надежно» спрятан в одном из секретных сейфов Цоссена.

К несчастью, переговоры, проходившие в Ватикане, не остались тайной для Главного управления имперской безопасности — РСХА.

И вот как это произошло. Ватикан зачем-то сообщил о тайной встрече немцев и англичан папскому нунцию в Португалии. В Лиссабон была послана соответствующая шифровка, а сотрудники РСХА перехватили ее, расшифровали и доложили сенсационную информацию руководителю РСХА Рейнхарду Гейдриху.

Реакция Гейдриха была необычной. Он не только не приказал гестапо арестовать агента абвера, ведущего переговоры с послом врага, но даже не проинформировал об этом своего патрона — рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Для этого странного шага у Гейдриха были свои, сугубо личные, причины.

Руководитель РСХА группенфюрер СС Рейнхард Тристан Юрген Гейдрих, человек необычайной, уникальной жестокости, родился в культурной семье, получил прекрасное образование. Молодого офицера военно-морского флота ожидала блестящая карьера и обеспеченная жизнь. Но низкий и нечистоплотный человек, Гейдрих сумел совершить какую-то подлость, и по решению суда офицерской чести с позором был уволен с флота. Не найдя другой работы, будущий руководитель РСХА несколько лет провел среди отбросов общества в портах Германии и, видимо, там, на самом дне, приобрел те садистские навыки, которые так отличали его и поражали даже самых прожженных гестаповцев.

Предметом особой гордости садиста Гейдриха была его «арийская внешность» — высокий рост, разделенные тонким пробором белокурые с рыжинкой волосы, хищный нос и голубые холодные глаза, смотрящие на каждого человека, как на мерзкое насекомое. Этот всеми признанный «эталон нордической расы» портили широкие женские бедра, мертвенно белые нервные руки душителя и голос — странный фальцет гермафродита.

Испытывая неприязнь к этой отвратительной личности, товарищи в школе и в военно-морском училище обзывали Гейдриха «евреем». Впрочем, и в последующие годы, уже во время его новой эсэсовской карьеры, среди сослуживцев ходили упорные слухи о еврейском происхождении руководителя РСХА. Гейдрих еврей?!

Страшное обвинение! Особенно для эсэсовца, обязанного представить доказательства «чистоты крови» и отсутствия в роду евреев с 1750 года.

Особенно для подручного махрового антисемита рейхсфюрера I СС Генриха Гиммлера. Как видно, еще и потому, что в какой-то мере оно было справедливо — одна из бабушек «эталона нордической расы» была еврейкой. Именно этот «позорный факт» заставил Гейдриха не наносить удара по абверу. Гейдрих знал, что в «Лисьей норе» шефа абвера, на набережной адмирала Тирпица № 74, в старом железном сейфе, под портретом Франсиско Франко, уже много лет хранятся документы, неопровержимо свидетельствующие о его, Гейдриха, еврейских корнях.

Гейдрих ненавидел Канариса. Шеф абвера слишком многое знал, и в этой осведомленности была его сила. Так, например, Канарис знал о тщательно скрываемом Гейдрихом позорном финале его флотской карьеры. По несчастной случайности именно Канарис был одним из старших офицеров крейсера «Берлин», на котором в те давние времена служил Гейдрих. Трудно сказать, что еще, какие еще мерзкие тайны руководителя РСХА были скрыты в старом железном сейфе шефа абвера.

Гейдрих боялся Канариса. Для видимости руководитель РСХА даже поддерживал дружбу со своим бывшим командиром. Канарис и Гейдрих жили по соседству на Шляхтензее, встречались семьями и часто проводили вместе свой досуг. Внешне все это выглядело вполне прилично, но только внешне!

Получив сообщение о тайных переговорах агента абвера с британским послом в Ватикане, Гейдрих, как уже было сказано, не решился предать это огласке. Но в то же время, он не мог не воспользоваться представившимся ему счастливым случаем и не завести особое дело, в котором начал накапливать компромат против своего «друга» Канариса.

Особому делу абвера Гейдрих дал название — «Черная Капелла». Рейнхард Гейдрих часто использовал музыкальную терминологию для шифровки своих особо секретных дел — так, в дальнейшем, станут широко известными дела, под названием «Красная Капелла» и «Красное Трио».

Это может показаться неправдоподобным, но будущий убийца рос в мире прекрасной музыки. Отец его, занимавший пост директора консерватории, был композитором и певцом, мать — пианисткой. Сам Рейнхард обладал абсолютным музыкальным слухом и закончил консерваторию по классу скрипки. «Устав» от пыток заключенных в темных подвалах гестапо, группенфюрер СС любил «расслабиться», занимаясь музицированием. Говорят, что, играя на скрипке, этот садист даже рыдал от избытка чувств. Так как «предательство агентов абвера» было связано с Ватиканом и с католическими священниками, носящими черные сутаны, «сентиментальный» убийца на этот раз придал капелле черную окраску.

Рейнхард Гейдрих, естественно, не мог представить себе размах деятельности организации, которой он дал название «Черная Капелла». Да «Черная Капелла» и не была единой подпольной организацией.

Противники Гитлера представляли собой несколько так или иначе связанных, или не связанных, между собой групп и отдельных личностей, занимавших ответственные посты во многих важнейших органах Третьего рейха — в штабе Верховного главнокомандования, в абвере, в Генеральном штабе Сухопутных войск, в министерстве иностранных дел. К ним примыкали группы промышленников, финансистов, университетских профессоров, государственных служащих, служителей церкви, врачей, адвокатов… Перечень лиц, ненавидящих Гитлера, мог бы занять десятки страниц. Не зная имен этих людей, но подозревая, что именно через них идет утечка информации к врагам рейха, Гейдрих называл их «Музыкантами Черной Капеллы».

Так они и войдут в историю!

Расплата

После последнего покушения на Гитлера, 20 июля 1944 г., были арестованы более 7000 человек, принадлежащих к «Черной Капелле»!

Часть из них покончила жизнь самоубийством, других безжалостно пытали в подвалах гестапо и повесили. Мало кому из заговорщиков удалось остаться в живых.

«Я хочу видеть их всех висящими, подобно тушам на бойне!» — истерически вопил Гитлер. И он увидел это — предсмертные судороги повешенных заговорщиков убийцы засняли на кинопленку.

Перед тем, как покинуть этот мир, заговорщики должны были пройти через унизительную процедуру «Народного трибунала». Небритые, грязные, без поясных ремней и подтяжек, стояли гордые германские аристократы, уважаемые фельдмаршалы и генералы перед председателем Трибунала — вешателем Роландом Фрейзлером.

«Эй, вы, старое дерьмо!— орал опьяненный властью Фрейзлер на генерал-фельдмаршала Эрвина фон Вицлебена. — Что это вы все время хватаетесь за портки!»

Ужасной была судьба престарелого генерал-фельдмаршала, в штаб-квартире которого в августе 1938 г. проходило первое тайное совещание участников «Черной Капеллы». С Вицлебена сорвали брюки, вырвали изо рта искусственные челюсти, надели на шею петлю из проволоки, и он долго корчился в агонии, голый, на крюке для мясных туш.

Та же страшная участь постигла Вильгельма Канариса и его заместителя Ханса Остера, префекта берлинской полиции графа Вольфа фон Гелльдорфа и его заместителя графа Франца Дитлофа фон дер Шуленбурга. Казнены были бывший бургомистр Лейпцига Карл Герделер, военный юрист Ханс фон Донаньи, граф Ульрих Шверин фон Шваненфельд и многие-многие другие, лучшие люди Германии. По слухам, несколько сот человек.

Но это будет потом, в 1944-м, в 1945-м. А пока, музыканты «Черной Капеллы» еще играют. Мелодии «Черной Капеллы» еще звучат!

«Ужасно, если Германия потерпит поражение в войне, — убеждает друзей Вильгельм Канарис, — но еще ужаснее, если Гитлер одержит победу!»

Гальдер выходит из игры

В день последнего покушения на Гитлера, 22 июля 1944 г., бывший начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек находился в помещении штаба Верховного главнокомандования на Банделерштрассе. Узнав о провале заговора одним из первых, Людвиг Бек застрелился. А вот генерал-полковнику Францу Гальдеру удалось остаться в живых.

В эти дни Гальдер уже не был начальником Генерального штаба — после первых поражений на Восточном фронте, Гитлер сместил его, но и в заговоре он не был замешан. Это было связано с тем, что Гальдер после победы над Польшей, фактически, вышел из игры и перестал принимать участие в заговорах.

Все началось с Цоссеновского путча. Тогда, в ноябре 1939 г., все уже как будто бы было подготовлено к выступлению. По свидетельству Ханса Гизевиуса, 2 ноября 1939 г. Гальдер, который, как обычно, стоял во главе заговора, поручил подполковнику Хельмуту Гросскурту «поднять на ноги всех заговорщиков». И когда в тот вечер генерал прощался с Остером, уезжавшим из Цоссена в Берлин, в глазах его стояли слезы.

До выступления оставалось ровно три дня. Но 5 ноября 1939 г., неожиданно, в тот самый день, на который было назначено выступление, главнокомандующего Сухопутных войск генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича и его начальника штаба Гальдера вызвали к Гитлеру.

Браухич, прекрасно осведомленный о планах заговорщиков и находившийся, в связи с этим, в очень нервном состоянии, изложил Гитлеру соображения, по которым «наступление на Запад в данное время нецелесообразно». О том, что произошло дальше, один из заговорщиков Ханс Бернд Гизевиус сделал подробную запись в своем дневнике:

«6 ноября 1939… Браухич открыл Гитлеру, что настроение войск — плохое и с таким настроением начинать рискованное предприятие нельзя.

Этого только недоставало! Произошел знаменитый приступ ярости. Диктатор неистовствовал и невероятно орал… У присутствовавшего при скандале Гальдера (как и можно было от него ожидать) вдруг потекли из глаз слезы! Ох, уж этот Гальдер!

После такого краха он сразу же вызвал к себе подполковника Гросскурта и, сделав ему обязательный в таких случаях «втык», в сильном возбуждении приказал уничтожить все бумаги, представляющие опасность…»

Уничтожив вещественные доказательства существования заговора, Гальдер отправил «слишком много знавшего» подполковника Гросскурта во Францию на фронт, а сам, распростившись с идеей «физического уничтожения Кровопийцы», стал одним из главных разработчиков его «Великих планов».

Феномен « Черной Капеллы»

Заговор снова провалился, но это не означало, что заговорщики прекратили свою тайную и опасную деятельность.

По поручению фон Вайцзеккера Герделер спешит в Брюссель — он должен предупредить короля Бельгии Леопольда Третьего о готовящемся нападении на его страну. Ту же информацию передает доктор Оксензепп бельгийскому послу в Риме, а полковник Остер — военному атташе Нидерландов полковнику Гизбертусу Якобусу Сасу.

И, может быть, именно в этом заключается феномен «Черной Капеллы».

В то время как весь немецкий народ слепо следует за своим фюрером, небольшая группа патриотов фатерланда, принадлежащих к военной, политической и экономической элите Германии, пытается различными путями сорвать его захватнические планы и систематически передает противнику секретную информацию о сроках «внезапного» нападения.

Эти люди не всегда и не во всем идут против Гитлера. Они часто сомневаются, колеблются, страшатся за свою жизнь, сжигают планы очередного путча и… снова готовят заговор, и снова идут на опасные встречи с врагами рейха. Но, несмотря на все свои сомнения и колебания, они всегда выполняют чудовищные приказы Гитлера и помогают Авантюристу одерживать его невероятные победы, а иногда, воодушевленные этими победами, даже восхваляют Кровопийцу.

Гитлер, при каждом удобном случае, поносит весь свой генералитет за «малодушие и пораженчество» и угрожает «вырвать с корнем этот вредный цоссеновский дух». Он, конечно, не предполагает, как далеко завел этот «цоссеновский дух» его генералов. Не предполагает, что при содействии этих генералов ни одна из задуманных им агрессий не была, да и не будет, внезапной для его противника.

План «Барбаросса»

О решении Гитлера напасть на большевистскую Россию адмирал Канарис, как обычно, узнал одним из первых. Несмотря на секретность этой информации, адмирал спешит поделиться ею со всеми своими друзьями, а их, как известно, у него было немало.

Начальник отдела «абвер-3», генерал-лейтенант Франц Эккард фон Бентивеньи на Нюрнбергском процессе (Документ № СССР-230) свидетельствовал:

«О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 г. от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер приступил к проведению мероприятий для осуществления Похода на Восток…

Далее Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с Запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию.»

План операции «Барбаросса» разрабатывается в Генеральном штабе Сухопутных войск и здесь же, в подземных бункерах Цоссена, на тайные совещания собираются музыканты «Черной Капеллы».

«Не забывайте! — успокаивает друзей Канарис. — Мы говорим здесь не об измене. Мы только обсуждаем планы спасения нашей родины». Поэтому шесть экземпляров сверхсекретной «Директивы № 21» могут спокойно покоиться в сейфе штаба Верховного главнокомандования.

Им не грозит опасность быть украденными. Для того чтобы предупредить свободный мир о готовящемся нападении на Россию, заговорщикам из «Черной Капеллы» не нужна подписанная Гитлером «Директива № 21». Достаточно и черновиков.

Возможно ли, что люди, предупреждавшие о каждой военной кампании Гитлера, сегодня, когда фюрер начинает свой самый авантюрный Русский поход, поход, об опасности которого предупреждал знаменитый канцлер Отто фон Бисмарк, поход, о бесперспективности которого писал генерал Ханс фон Сект, не попытаются сделать то же самое? Не попытаются предупредить, не попытаются предостеречь? Вряд ли!

Поэтому нет ничего удивительного в том, что слухи о решении Гитлера напасть на большевистскую Россию проникли во многие страны задолго до подписания «Директивы № 21». Поэтому нет ничего удивительного в том, что анонимное письмо на имя Владимира Деканозова с предупреждением о готовящемся «внезапном» нападении попало в советское полпредство в Берлине 5 декабря 1940 г.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что сегодня, 28 декабря 1940 г., через 10 дней после подписания «Директивы № 21», в полпредство прибыло еще одно анонимное письмо!!! На этот раз неизвестный отправитель прислал советскому военному атташе даже подробный конспект сверхсекретной «Директивы № 21».

Принятое Гитлером решение о нападении на Россию перестало быть тайной для Москвы.

Этот невероятный, по сути, факт однажды подтвердит министр обороны Советского Союза маршал Андрей Гречко: «Небезынтересно отметить: через 11 дней после принятия Гитлером окончательного плана войны против Советского Союза (18 декабря 1940 г.) этот факт и основные данные германского командования стали известны нашим разведывательным органам».