"Маяк на краю света" - читать интересную книгу автора (Верн Жюль)

Глава шестая. БУХТА ЭЛЬГОР

Итак, шхуну удалось снять с мели. Но это было еще не все. Надо было еще уберечь шхуну в небольшой бухте соседнего с мысом Сан-Вартелеми побережья от морского волнения и северо-западных ветров. В период равноденствия приливы очень сильны, и шхуна не могла без риска простоять и суток в этой гавани.

Конгр знал это и хотел выйти из бухты со следующим отливом, которым рассчитывал воспользоваться, чтобы войти в пролив Лемера.

Надо было, однако, еще раз тщательно осмотреть корабль снаружи и внутри. Плавание предстояло дальнее, и хотя Конгр и думал, что в шхуне нет течи, все же, если не обшивка, то набор ее мог быть поврежден, и необходимо было починить все это.

По приказанию атамана люди стали выгружать из трюма наполнявший его до флортимберса правого и левого борта балласт. Чтобы не терять времени и трудов, — особенно дорого было время, — балласт не стали переносить на берег.

Состоявший из старого железа балласт перетащили сначала с передней на кормовую часть трюма и осмотрели внутреннюю обшивку носовой части.

Конгр лично производил осмотр судна. Ему помогали Каркант и один чилиец, по имени Варгас, бывший когда-то плотником на корабельной верфи в Вальпараисо и хорошо знавший свое дело.

Никаких повреждений не было во всей части от фортштевня до степса note 59 фок-мачты. Флортимберс, набор, обшивка — все было в исправности. Заклепанные медными нагелями note 60 части ничуть не пострадали от крушения.

Затем перенесли балласт в носовую часть и осмотрели корпус судна от Фок — до грот-мачты, — здесь тоже все оказалось в исправности: пиллерсы note 61 не погнулись, лестница осталась на своем месте.

Осмотрели и последнюю часть трюма до самого ахтерштевня.

Тут оказалось довольно серьезное повреждение. Правда, течи не было, но набор левого борта вогнулся на протяжении полутора метров. Вероятно, шхуна ударилась левым боком о скалу. Обшивка и ворса note 62 уцелели и помешали воде проникнуть в трюм, но все же повреждение принадлежало к числу серьезных, и моряки должны были исправить его.

Починку надо было начать тотчас же, до выхода в море, и даже при наличности всех материалов и инструментов ее нельзя было окончить раньше недели.

Восторженное настроение, овладевшее Конгром и его товарищами, когда они сняли шхуну с мели, омрачилось, едва они выяснили настоящее положение дел. Снова раздались проклятия, на этот раз основательные. Неужели нельзя будет воспользоваться шхуной? Неужели не удастся бежать с Острова Штатов?

— Повреждение, правда, серьезное, — сказал Конгр. — В таком состоянии шхуна может дать трещину при первой же буре, а до Тихого океана — сотни миль! Отправляться так — значило бы пойти вскоре ко дну. Но судно можно починить, и мы его починим!

— Где? — озабоченно спросил один из чилийцев.

— Надеюсь, не здесь? — сказал другой.

— Нет, в бухте Эльгор, — решительно отвечал Конгр.

Действительно, шхуна могла дойти до бухты в сорок восемь часов. Она могла обойти остров или с южной или с северной стороны. В пещере, где сложена была награбленная добыча, плотник, которому была поручена починка шхуны, мог найти все нужные материалы и инструменты. Если бы понадобилось, шхуна могла бы оставаться в бухте две, даже три недели.

Впереди оставалось еще два летних месяца, и Конгр с товарищами имел возможность покинуть Остров Штатов на хорошо исправленном корабле.

Конгр всегда мечтал уйти с мыса Сан-Бартелеми и прожить некоторое время в Эльгорской бухте. Ни в каком случае он не желал потерять богатую добычу, сложенную в пещере и брошенную во время бегства на другой конец острова. Теперь планы его изменились лишь в вопросе о продолжительности стоянки. Он понял, что ему придется пробыть в бухте дольше, чем он рассчитывал.

Мало-помалу разбойники успокоились и стали готовиться к отплытию с наступлением завтрашнего отлива.

Присутствие на маяке сторожей ничуть не смущало пиратов. Вот что сказал Конгр по этому поводу Кар-канту, когда они остались вдвоем:

— До появления шхуны я хотел завладеть Эльгорской бухтой, не изменяю своего намерения и теперь. Но, вместо того чтобы подойти незаметно с суши, мы открыто придем с моря. Шхуна станет в бухточке на якорь. Нас примут, ничего не подозревая… и…

Конгр докончил свою мысль жестом, смысл которого Каркант хорошо понял.

Счастье, казалось, улыбалось негодяю. Только случайность могла спасти Васкеца, Фелипе и Морица от угрожавшей им гибели.

Приготовления к отъезду продолжались целый день. Конгр приказал положить балласт на прежнее место и нагрузить шхуну припасами, оружием и всем, что было в распоряжении пиратов на мысе Сан-Бартелеми.

Погрузка потребовала мало времени. Прошло уже больше года с тех пор, как Конгр с товарищами бежали из Эльгорской бухты. Все это время они питались исключительно принесенными с собой съестными припасами. Их оставалось немного, и пираты сложили их в баталер-камере note 63. Койки, платье, домашняя утварь, золото, серебро были размещены в жилой палубе, рубке и трюме; сюда же рассчитывали погрузить и скрытую в пещере добычу.

К четырем часам дня шхуна была нагружена. Можно было бы выйти в море сейчас же, но Конгр не хотел предпринимать плавания вдоль усеянного рифами побережья ночью. Он еще не решил, пойдет ли он проливом Лемера, чтобы достигнуть мыса Сан-Хуан. Это будет зависеть от направления ветра. Если ветер подует южный, можно будет пройти проливом, если свежий северный — это окажется невозможным. В последнем случае безопаснее будет обогнуть остров с юга, под прикрытием берега. Но и в том и другом случае идти придется не больше тридцати часов.

Наступил вечер, а никаких перемен в погоде не произошло. Солнце зашло при совершенно чистом небе. В момент, когда солнечный диск скрылся на горизонте, между небом и водой скользнул зеленоватый луч note 64.

Можно было ожидать, что ночь будет спокойная, и это ожидание оправдалось. Почти все матросы провели эту ночь на шхуне, кто в жилой палубе, кто в трюме. Конгр занял капитанскую каюту, Каркант — каюту старшего офицера.

Несколько раз выходили они на палубу, чтобы посмотреть на небо и море и удостовериться, что даже во время полного отлива шхуне не угрожает опасность и что завтра можно будет сняться с якоря.

Утром солнце взошло во всем своем великолепии. На этой широте редко приходится видеть его на таком безоблачном горизонте.

Чуть свет Конгр сел в шлюпку и пробрался по узкому каналу до прибрежных скал, находившихся почти у самого мыса Сан-Бартелеми.

С этой возвышенности он мог окинуть взглядом большую часть моря. Только на востоке, между мысами Сан-Антуан ш Кемпе, виднелись горы.

На юге море было спокойно, но у входа в канал оно уже волновалось, потому что ветер свежел.

В открытом море не было видно ни паруса, ни пароходного дыма. Можно было надеяться, что на пути к мысу Сан-Хуан шхуна не встретит ни одного судна.

Контр быстро принял решение. Опасаясь сильного ветра и не желая подвергнуть шхуну опасности, он решил войти в Эльгорcкую бухту, обогнув мыс Кемне, Уэбстер, Севераль и Диегос. Обходить остров с северной или с южной стороны безразлично — расстояние было одинаково.

Спустившись со скалы, Конгр пошел к пещере и посмотрел, не забыли ли в ней чего-нибудь, что могло изобличить присутствие людей в западной части Острова Штатов.

В восьмом часу вечера начался отлив, которым следовало воспользоваться, чтобы выйти из бухточки.

Якорь подняли на кранбалк. Подняли клипер и штормовой латинский парус: этого было достаточно для того, чтобы северо-восточный ветер мог вывести шхуну из района отмелей.

Конгр стоял у руля, Каркант — на носу. Через десять минут шхуна вышла из архипелага подводных камней. Стала ощущаться килевая и боковая качка.

По приказанию Конгра подняли фок, бригантину, наконец марсель note 65. Под этими парусами «Мол» взял курс на юго-запад с целью обогнуть стрелку Сан-Бартелеми.

Через полчаса «Мол» обошел скалы мыса и круто придержался к ветру. Южный берег оставался в трех милях.

Конгр и Каркант убедились, что судно легко идет под всеми парусами. На нем можно было смело пуститься в летние месяцы по Атлантическому океану, оставив за собой последние острова Магелланова архипелага.

Конгр мог бы войти в Эльгорскую бухту в тот же вечер, но он предпочитал остановиться где-нибудь у побережья, пока солнце не зашло за горизонт. Вот почему он не поднял брамселя на фок-мачте и довольствовался тем, что шхуна делает от пяти до шести миль в час.

В первый день «Мол» не встретил ни одного судна. Уже смеркалось, когда ой, пройдя почти половину расстояния, стал на якорь на восток от мыса Уэбстера.

В этом месте были самые высокие береговые утесы и множество громадных скал. Шхуна встала в расстоянии одного кабельтова от берега, в защищенной косою бухте. Даже в гавани судно не могло быть лучше защищено. Правда, если бы ветер был южный, было бы небезопасно и тут, так как волнуемое полярной бурей море здесь так же грозно, как и вблизи мыса Горн.

Но погода благоприятствовала Конгру и его товарищам: ветер продолжал дуть с северо-востока.

Ночь с 25-го на 26 декабря была одной из самых спокойных. К десяти часам вечера ветер утих и начался снова с четырех часов утра.

Лишь только забрезжила заря, Конгр стал готовиться к отплытию. Снова подняли паруса, завертелся, вытягивая якорь, шпиль, и «Мол» двинулся в путь.

Мыс Уэбстер вдается в море на протяжении четырех или пяти миль, и шхуне пришлось вернуться к берегу, который тянется на расстоянии двадцати миль на восток к стрелке Севераль.

Подойдя к берегу, шхуна под прикрытием высоких береговых утесов вошла в спокойную полосу моря. Берег пролива был ужасен. Огромные каменные глыбы усеивали скалистое побережье вплоть до места, до которого доходят волны прилива. Между подводными рифами не могла бы пройти и пристать к берегу даже лодка, не только небольшое судно. Ни одной доступной бухточки, ни одной песчаной отмели, где можно было бы высадиться!

Шхуна вала средним ходом в трех милях от берега. Не зная этого побережья, Конгр избегал приближаться к суше, но в то же время он не хотел уходить и в открытое море, а старался держаться в спокойной полосе.

В десять часов шхуна дошла до бухты Блоссом и все-таки попала в район зыби. Ветер вздымал длинные волны, под напором которых шхуна стонала.

Обогнув длинную косу, заграждавшую бухту с восточной стороны, шхуна придержалась к ветру, потом повернулась левым бортом к открытому морю.

Конгр сам встал у руля. Натянув все шкоты note 66, он старался держаться как можно круче. Около четырех часов пополудни он стал держать курс прямо на Эльгорскую бухту, оставляя стрелку Севераль в четырех милях расстояния на северо-запад.

С этого пункта весь берег до самого мыса Сан-Хуан открывался как на ладони.

С противоположной стороны мыса Диегос показалась башня «маяка на краю света», которую Конгр видел впервые. В найденную в каюте капитана Палья зрительную трубу он разглядел даже стоявшего на галерее и смотревшего на море сторожа. До заката солнца оставалось еще три часа, так что шхуна могла дойти до якорной стоянки засветло.

Приближение шхуны к Острову Штатов не могло пройти незамеченным. Пока шхуна поднималась к ветру, Васкец и его товарищи думали, что она направляется к Мальвинским островам, но когда она пошла правым галсом, поняли, что она идет в бухту.

Конгру было совсем не важно, что шхуну его заметили, что намерение его стать на якорь в бухте — не тайна. Это не меняло его планов.

Плавание заканчивалось при благоприятных условиях. Ветер дул с востока. Держась к ветру, шхуна могла подняться, не поворачивая на другой галс, и обогнуть мыс Диегос. В противном случае неизвестно, выдержала ли бы поврежденная шхуна многочисленные повороты при лавировании, и не открылась ли бы в ней течь раньше, чем она вошла в бухту.

Без этого, впрочем, не обошлось даже и при наличии создавшихся благоприятных условий. Шхуна находилась всего в двух милях от бухты, как вдруг спустившийся в трюм матрос выбежал на палубу, крича, что вода проникает в щель обшивки.

Набор корабля пострадал от удара о скалы именно в этой части корпуса, и уцелевшая до сих пор обшивка дала трещину в несколько сантиметров длиной.

Повреждение было не особенно серьезное. Переместив балласт, Варгас без особенного труда законопатил трещину.

Но, само собой разумеется, шхуну надо было починить тщательно. В том виде, в каком она оказалась после крушения, она не могла бы пойти в воды Тихого океана.

В шесть часов шхуна оказалась как раз против Эльгорской бухты, в полутора милях от нее. Конгр отдал приказ закрепить верхние паруса, без которых уже можно было обойтись. Остались только марсель, кливер и бригантина. Под этими парусами и под командой Конгра, знавшего путь лучше всякого лоцмана, шхуна могла спокойно войти в бухту и стать на якорь.

Около половины седьмого на море упал яркий сноп лучей. На маяке зажгли огонь, и первое судно, которому маяк освещал путь в бухту, оказалось чилийской, попавшей в руки пиратов шхуной.

В семь часов, когда солнце скрылось за высокими вершинами гор Острова Штатов, «Мол», оставив направо мыс Сан-Хуан, входил в бухту с попутным ветром.

Когда шхуна проходила мимо пещер, Конгр и Каркант убедились, что замаскированные растениями и засыпанные камнями отверстия остались нетронутыми. Значит, никто не заметил их присутствия на острове, и они должны были найти свою добычу там, где они ее оставили.

— Дела наши идут недурно! — сказал Каркант Контру, стоявшему рядом с ним на корме.

— А скоро пойдут и еще лучше! — отвечал тот. До бухты, в которой пираты рассчитывали встать на якорь, оставалось каких-нибудь двадцать минут хода, как вдруг с песчаного берега шхуну «опросили» два человека.

Это были Фелипе и Мориц. Они спустили шлюпку, готовясь подойти к шхуне.

Васкец остался на вахте.

Шхуна находилась уже посреди бухты. Бригантина и марсель были взяты на гитовы: Каркант спускал и кливер.

Шхуна стала на якорь, и Мориц с Фелипе взошли на палубу «Мола».

По данному Конгром знаку Морица ударили топором по голове, а Фелипе упал почти в тот же миг рядом с товарищем, сраженный двумя пулями из револьвера. Смерть настигла обоих мгновенно.

Васкец со своего поста слышал выстрелы и видел, как убили его товарищей.

Та же участь ожидала и третьего сторожа, если им удастся захватить его. От убийц нечего было ждать пощады. Бедный Фелипе! Бедный Мориц! Он не мог спасти их. Он стоял наверху, на башне, охваченный ужасом при виде этого злодеяния.

Когда прошел первый момент ошеломляющего ужаса, Васкец пригнел в себя и начал лихорадочно обдумывать свое положение. Надо было как-нибудь спастись от этих злодеев. Возможно, что они и не подозревают о его существовании. Но после того как они поставят судно на якорь, некоторые из них, вероятно, придут на маяк, чтобы загасить огонь и сделать залив недоступным для других судов, по крайней мере до утра.

Васкец вышел из дежурной комнаты и сбежал по лестнице вниз.

Нельзя было терять ни минуты. Слышен был уже всплеск отчаливавшей от шхуны шлюпки, на которой направлялись на берег несколько человек.

Васкец поспешно заткнул за пояс два револьвера, положил в ягдташ немного провизии, вышел из своего жилища, быстро спустился по склону и, никем не замеченный, исчез в темноте.