"Серебряный доллар" - читать интересную книгу автора (Найт Вик)

***

Дэмпси (71 года). (Отчаянный вопль, нарастает, затихает.) Пусс-и-ите меня! Пуссите, говорят вам (задыхаясь), отдайте мое колесико! (Хрипло.) Мое колесико! (Учащенное дыхание, стоны.)

Доктор (спокойно, решительно). Без смирительной рубашки не обойтись. Свяжите его, но не уводите, я скоро вернусь.

Шаги удаляющегося человека. Двери открываются, затем закрываются. Стоны, теперь уже приглушенные расстоянием, служат фоном последующей сцены.

Ну-ну, не волнуйтесь, успокойтесь, пожалуйста. (Пауза.) Вы его сын?

Сын (50 лет). Да, доктор. Я его сын. Он… он сошел с ума? Да?

Доктор. Случай не совсем обычный. Э… что вы можете рассказать о своем отце? Что это за колесико, о котором он твердит без конца?

Сын. Это долгая история, доктор. Она началась более пятидесяти лет тому назад, когда отец еще был молод и работал на государственном монетном дворе, в Филадельфии.

Шум. Слышен мелодичный свист – кто-то насвистывает мелодию песенки «Однажды, гуляя по парку… Человек приближается и с грохотом опускает на скамью тяжелый ящик с монетами.

Дэмпси (20 лет). Вот они, шеф, отбеленные, зачищенные и отфальцованные. Лучшей партии монет и не придумаешь!

Звон монет.

Послушайте, как звенят, – ни один звук не может сравниться со звоном «колесиков». А, шеф?

Мастер (на него это не производит никакого впечатления). Угу. Пусть их… поскорее, Дэмпси. Я только что узнал, что сегодня к нам приедет сам управляющий со своими друзьями.

Дэмпси (поражен). Президент Артур? Сюда? На монетный двор?

Мастер. Ну да. Гартфильд наведывался сюда частенько, а вот Артур пожалует впервые.

Дэмпси. Вот здорово! (С удивлением.) Эй, шеф, посмотрите, посмотрите на это!

Мастер. Что там еще?

Дэмпси. Дата. (Смущенный смешок.) Вот так штука, шеф, на монете отпечаталась половинка восьмерки, правая половинка, она похожа на три – серебряный доллар 1384 года.

Мастер (в отчаянии). Господи, Дэмпси, уж не хочешь ли ты сказать, что вся партия долларов…

Дэмпси (прерывая). Нет-нет, сэр! Только несколько последних, только…

Звон пересчитываемых монет.

Только три последних «колесика».

Мастер. Ффу-у! Ты чуть до смерти меня не напугал! Дай, я взгляну. (Перебирает монеты.) Действительно, 1384 вместо 1884. Первая восьмерка вышла наполовину. Кто бы мог подумать!

Дэмпси. Что мне с ними делать, шеф? Пустить в переплавку? Их ведь всего три.

Мастер. Нет-нет, Дэмпси. Ни в коем случае! Если мы бросим их обратно в тигель, в партии окажется недостача. Смешай их с остальными. И никому ни слова, ты ничего не знаешь. Все равно никто ничего не заметит! (Смеется.) Здорово!

Звон монет постепенно затихает.

«Колесико» 1384 года.

Отдаленный смех.

Блейк. Говорите в трубку, я вас не понимаю. (Пауза.) Я не могу ошибиться… Таких монет было только три. Я знаю, я был на монетном дворе и разговаривал с парнем по имени Дэмпси, тем самым рабочим, который их гравировал… В этом-то все и дело, вы, наверное, имеете представление о коллекциях, вы должны понимать, что это для меня значит… Что?… Вот именно. Имея у себя все три фальшивых «колесика», я по праву буду считаться обладателем самой редкой коллекции американских монет в мире. Разыщите третий во что бы то ни стало, я не успокоюсь, пока не заполучу его… При чем тут расходы? Я готов уплатить двадцать пять тысяч долларов, только чтобы это «колесико» не досталось кому-нибудь другому. (Кладет трубку.)

Короткие гудки телефона.

Дэмпси (подавленно). Мне все говорили, Марта, что на монетном дворе я буду делать миллионы долларов, но удержать не смогу ни одного. (Вздох.) Мне и в голову не приходило, что я потеряю работу из-за того, что проболтался тому коллекционеру про «колесико». Подумай только, Марта, он был у меня в руках – я же его отлил – и упустил. Но я найду работу, Марта, возможно, даже до рождения ребенка. И, помяни мое слово, я найду это «колесико», уж будьте уверены, сэр, найду. Пусть хоть через миллион рук пройдет, а меня оно не минует.

Удары по наковальне. Затем на нее кладут молот.

Кузнец. Тебе это встанет в копеечку, Мортон. Деньги, конечно, не малые, но ежели ты заглянешь в то местечко, о котором мы толковали, то вся история вместе с новой челюстью обойдется тебе не больше, чем в пять долларов. (Сердясь.) Так что ж ты решил – тащить тебе зубы или нет?

Звон серебряного доллара о наковальню.

Давай садись, я вот только щипцы достану; да не тяни – мне некогда с тобой прохлаждаться, меня серая кобыла ждет, да еще трех лошадей подковать сегодня надо, не могу же я целый день с тобой одним возиться.

Цоканье копыт по булыжнику. Стук колес приближающейся тележки, звон колокольчика.

Эгги. Эй, малыш, вон мороженщик едет. У тебя ведь есть деньги, Арчи. Мог бы купить порцию.

Арчи. Я тебе не малыш. И я не собираюсь пустить по ветру свое серебряное «колесико»

Эгги. Нет, сэр, я с ним так просто не расстанусь. Ты что, забыл – в следующую субботу в казино играет секстет «Флорида».

Начальник отдела кадров. Несмотря на то что Дэмпси показался мне исполнительным и способным работником запятая в его характеристике с прежнего места работы сказано запятая что он был уволен с Государственного монетного двора Соединенных Штатов Америки точка. Сие свидетельствует о сомнительной честности запятая и я предпочел бы не иметь его в числе наших служащих точка.

Игрок. Не везет на скачках, повезет в карты. Двадцать одно – старинная солдатская игра. Одно место свободно, джентльмены.

Звон серебряного доллара, брошенного на стол.

Еще одну карту. Очко! Карты на стол, джентльмены, доллар мой! Не везет на скачках, повезет в карты. Двадцать одно – старинная солдатская игра…

Священник (слова его гулко разносятся по собору). О господи, даруй нам свое благословение, да будем мы достойны его, да не оскудеет рука дающего, ибо дающему воздается сторицею.

Толпа прихожан. Аминь!

Четыре такта органной церковной музыки. Музыка звучит как фон. Звон четырех монет, падающих в кружку для сбора пожертвований,– каждый последующий звук звонче предыдущего. Наконец, пятая монета – серебряный доллар – с тяжелым стуком падает в кружку. Небольшая пауза. Crescendo органной музыки.

Анна (вульгарно смеясь). Oh, Jacques – merci beaucoup! Cela fera bien l'affair – как это здорово! Теперь я понимай, почему они говориль: сольдат – орель! Орель – решка – орель.

Звон монет, громкий смех Анны и мужчины – все это переходит в звук рвущихся снарядов, битвы, пикирующих самолетов, взрывающихся ракет. Так продолжается в течение десяти секунд, доходит до апогея и смолкает. Слышны стоны и прерывистое дыхание человека.

Пэт. Бесполезно, Лэрри. Оставь меня. (Ему не хватает дыхания.) Мне крышка. Бот если ты вернешься домой, передай эту медаль маме, хорошо? И еще возьми вот эти сантимы и этот доллар – «колесико». Там, куда я направляюсь, мне уже не удастся ничего купить на них. (Тяжело дышит.)

Три секунды мертвой тишины.

Дэмпси (55 лет). И когда будешь получать жалованье, помни, сынок, все в серебряных долларах!

Сын. Господи, отец, неужели ты все еще надеешься найти свое «колесико» стоимостью в четверть миллиона?

Дэмпси. Конечно, сынок. Он может пройти через миллионы рук, но рано или…

Баркер. Невиданное, грандиозное представление! Великий и единственный Рудольфо Валентино! Идеальный возлюбленный! Смотрите «Арабского шейха» – сенсацию киноэкрана. Торопитесь, осталось лишь несколько мест…

Мэри. Два билета, пожалуйста.

Стук серебряного доллара о стекло.

Блейк. Да, я по-прежнему готов дать эти деньги, он стоит того. Но боюсь, что моя коллекция никогда уже не пополнится этим третьим, последним «колесиком» 1384 года. (С тоской.) Интересно, где он? Может быть, он уже больше не существует – попал на дно морское или хранится в кубышке у какой-нибудь старой карги, а может быть, в эту самую минуту…

Молли. Воровка – вот, значит, кто я! Воровка, и только потому, что я осмелилась взять один доллар из твоих грязных денег, чтобы купить себе еды. Довольно! С меня хватит! Получай свой доллар, негодяй, можешь с ним целоваться!

Доллар разбивает стекло.

И пусть он будет последним в твоей жизни, ты, крыса.

Выстрел, стон, короткая пауза.

Режиссер. Стоп! Никуда не годится. Всю сцену заново – и ради всех святых, Барбара, мы должны слышать, понимаешь, слышать, как этот доллар разбивает стекло!

Шум уличного движения нарастает, затихает, остается в качестве фона для следующей сцены.

Элси. Ведь это только доллар, Джим. Давай купим.

Джим. Но, Элси, зачем она нам?

Элси. Но скоро она нам понадобится, дорогой.

Джим. Я знаю, но не сейчас же, Элси. У меня ведь деньги не шальные.

Элси. Джим, прошу тебя! Мне так хочется ее иметь.

Джим. Детка, у меня нет…

Элси. У меня есть доллар, Джим. Вот, смотри – «колесико», я хранила его бог знает сколько ради вот такого случая. Джимми, пожалуйста!

Джим (со вздохом). Ну что ж, хорошо. Но я не вижу смысла покупать детскую коляску, когда ребенок еще не родился.

Уличный шум, переходящий в шум толпы.

Зазывала. Только индейцы в резервациях знают, где растут эти драгоценные специи, травы и злаки – все, что природа заготовила для исцеления ее детей. Покупайте чудодейственный эликсир доктора Визерспуна, доллар бутылка.

Доллар падает в тамбурин; постепенно затихающее позвякивание бубенцов.

Благодарю вас! Кому еще? Магический эликсир доктора Визерспуна с помощью сил природы исцеляет все людские болезни…

Стук в дверь. Щелкает замок.

Посыльный. Телеграмма, сэр, мистеру Хемингуэю.

Хемингуэй. Спасибо.

Посыльный. Она доплатная, сэр, один доллар.

Хемингуэй. Ах вот как. Э… от кого она?

Посыльны й. Тут нет подписи, сэр.

Хемингуэй. Но, мой милый, ты ведь не думаешь, что я буду платить за телеграмму, не зная, от кого она. В конце концов…

Посыльный. Она из Невады, сэр, из Рено, штат Невада.

Хемингуэй. Из Рено, штат Невада? На, получай свой доллар.

Посыльный. Но ведь это только полдоллара, сэр. О, простите, я не заметил, это же «колесико». Спасибо, сэр.

Хемингуэй (распечатывает телеграмму, читает). Передумала точка Вылетаю утренним самолетом домой точка Руфь. (Комкает бумагу.) Сойти с ума можно!

Захлопывается дверь. В течение трех секунд тишина.

Сын (40 лет). С тех пор как он побывал у этой гадалки, он как-то

странно ведет себя, ма.

Марта (60 лет). «Колесико»! Он только и думает о своем долларе.

Бессмысленное занятие! Ты ведь сам понимаешь – не видать

ему своего «колесика» никогда… никогда…

Микрофон выключается на три секунды.

Спайк. Ну-ка, хапуга, гони мою долю. Сколько ты…

Xайми. Три или четыре косых наберется, пожалуй, считая и мелочишку, конечно. Я забрал все подчистую, в кассе ничего не осталось.

Спайк. Ловко!

Хайми. Эй, Спайк, ты только взгляни – «колесико»! Древнее, наверно, на нем 1384 год стоит. Вот так штука! Да это же, наверно, было во времена Буффало Билла!

Спайк. Дай сюда, кретин! (Пауза.) Так я и думал – фальшивый. Как мог в 1384 году появиться американский доллар, если Колумб открыл наши штаты в 1776 году. Невежда ты, Хайми! И чему только тебя учили в школе?

Хайми. Да мне, собственно, так и не пришлось ходить в школу…

Спайк. Выбрось-ка ты лучше эту фальшивку вон в ту урну.

Звон серебра о металл. Пауза. Звук костяшек, перемешиваемых в стаканчике.

Длинный. Покатилось колесо,

Покатилось далеко,

«Колесико» кто найдет,

Деньги все заберет.

Зрители (школьники) выражают свое удовлетворение.

Длинный. Кто хочет сыграть со мной? Желающие есть? Как, это все ваши карманные деньги, леди и джентльмены? Поищите хорошенько. Ни пенса? Так-таки ничего?

Возгласы зрителей: «Ничего нет», «Это все» и т. д.

Ничего? Вы уверены? Тогда мой ход… (Встряхивает и бросает кости.)

Ха! Двенадцать! Косточки мои милые, не подвели вы Длинного! Леди и джентльмены, представление окончено.

Зрители, выражая недовольство, расходятся.

Коротышка. Старик, ты же крезом стал – сотни три или четыре оторвал сегодня.

Длинный. Вот тебе доллар, сын мой, купи бутылочку джину и распей в свое удовольствие, ты его заслужил!

Коротышка. Нет, Длинный, оставь это «колесико» у себя – оно тебе приносит удачу. Раньше ты никогда не собирал столько денег.

Длинный. Не болтай глупостей, Коротышка! Отправляйся, куда тебя послали. Длинному ни к чему деньги, которые бренчат, он предпочитает те, что шуршат. (Смеется.) Ступай за своим джином и оставь меня в покое. Я пойду туда, где светят фонари, а ты ступай (совсем издалека), да не вздумай приставить свое «колесико» к одной телеге…

Уличный шум нарастает, затихает и звучит как фон.

Попрошайка. Эй, приятель, не дашь ли мне четвертак на чашечку кофе?

Пьяница. Ик! Чашечку кофе?

Попрошайка. Да, сэр.

Пьяница. Четвертак за чашку кофе? Ик! Но почему я должен платить тебе четвертак, когда я знаю место, где мне дадут ее за пятак? Это же разбой!

Попрошайка. Ты меня не понял, друг. Я голоден, просто умираю с голода – три дня у меня маковой росинки во рту не было.

Пьяница. Знакомая песня. Ик!.. Всегда одно и то же. (Смеется.) Вот, еозьми доллар, купишь десять-двадцать чашек кофе! Ик!

Пшел, убирайся!

Попрошайка. Спасибо, друг. (Пауза, про себя.) Слюнтяй! Вечер только начался. Я из этого «колесика» две сотни сделаю – не меньше, мне сегодня везет.

Шум уличного движения нарастает, достигает апогея, затем стихает.

Сестра. Сделать ему укол, доктор?

Доктор. Мм, нет, пожалуй, не стоит. В его положении он почти не чувствует боли.

Сестра. Всю ночь он плакал и бормотал что-то в бреду, что-то непонятное, я разобрала лишь слово «колесико».

Доктор. Да, я знаю. Его сын рассказал мне его историю. (Вздыхает.) Побудьте около него, мисс Максвел. Ему осталось недолго.

Удары метронома сильнее, затем медленнее, затухание. Тишина.

Сын (50 лет). Я хотел поблагодарить вас, мистер Смит, за хлопоты с похоронами.

Гробовщик. Не за что, мистер Дэмпси, это наша обязанность.

Сын. Я хотел бы рассчитаться с вами.

Гробовщик. О да, пожалуйста.

Сын. Мама получила деньги по страховому полису отца. Двести долларов, кажется, так?

Гробовщик. Чуть-чуть меньше, мистер Дэмпси, сейчас посмотрю. Ах да, сто девяносто девять, включая и дополнительный лимузин. Вам следует доллар сдачи. Вы не возражаете, если я дам вам это старое «колесико»?

Звон серебряного доллара о прилавок.