"Место боя" - читать интересную книгу автора (Виконтов Дмитрий)

Глава 4.

Джеймс так и не заметил, когда корабль скользнул в прыжковые ворота, хоть и собирался поймать этот миг. Просто в какое-то мгновение бриллиантовая россыпь звезд за экранами корабля подернулась туманной пеленой, чуть громче взвыли двигатели, и вдруг вместо окрестностей Земли вокруг раскинулась безжизненная территория перевалочного пункта вблизи восьмого спутника Афродиты. Даже зная о принципах гиперпрыжка и его особенностях, не легко было поверить, что для остальной Вселенной прошло почти два дня, а стрелки на часах самого корабля не сдвинулись и на миллиметр — пришел к такому выводу Джеймс, после получасового изучения происходящего за бортом «Корнаолиса».

Судя по расписанию полета, до системы Мотор корабль будет идти около трех дней по субъективному времени, если не случиться ничего непредвиденного в пути. В принципе, курс корабля, как успокоительно сообщали многочисленные справочные мониторы, пролегал далеко от зон конфликта, но в последнее время нельзя было ни в чем быть полностью уверенным, особенно после потери Фито-12 и участившихся рейдов килрачей в остальных секторах.

— …значит, их корабли могут быть и здесь, на тыловых трассах? — Джеймс как раз собирался заказать второе, когда услышал из-за соседнего столика эти слова. Быстро отстучав на терминале заказ, он слегка повернул голову, прислушиваясь к разговору. Человек, к которому обращался механик, был облачен в форму военного космонавигатора и, давно покончив с обедом, неторопливо смаковал десерт.

— Корабли вряд ли, но вот ольфират вполне может появиться. Килрачи-то, к слову сказать, прекрасно осведомлены о наших транспортных магистралях…

— С их методами дознания у пленных это и не удивительно, — вставила пожилая женщина, сидящая напротив навигатора.

— …и нередко наши транспортники нарываются на подобные ловушки. В основном их уничтожают, но какой-то вред они успевают нанести: иногда больше, иногда меньше — по-разному каждый раз. Но все же мы проходим довольно далеко от спорных секторов. Обычно так далеко они не забрасывают десант, хотя два года назад — вы наверно слышали об этом — ольфират появился на трассе Земля-Церера. Шуму было…

Джеймс усмехнулся, вспоминая, как во время поточных экзаменов пришло это сообщение. Дошло даже до того, что призывали эвакуировать Цереру, так как: «вот-вот „коты“ сомнут Альфу Центавру, и пойдут затем на Землю». Действительно, шуму было много, хотя потом выяснили, что не было это никакой атакой: поломка в системе управления отправила ольфират в глубины Конфедерации.

Мелодичный звон, донесшийся от разносчика, сообщил о прибытии его заказа. Сняв с суспензерной тележки поднос, заставленный блюдами, он отослал разносчика-андроида обратно и только тогда заметил, что кто-то стоит рядом, одновременно отметив, что за соседними столиками стихли разговоры. Осторожно поставив поднос на стол, Джеймс поднял глаза на неожиданного гостя — и остолбенел.

Как и любой житель Конфедерации — безразлично воюющий или мирный гражданин — юноша был прекрасно наслышан о Серигуане, союзной человечеству расе в Великой Войне, с тех пор, как соединенные силы Конфедерации и Серигуана разгромили главные планеты Таргона. Знал он об огромном вкладе народа Серигуана в сражения с килрачами, об их военном мастерстве, нередко встречал их фотографии и голограммы, но увидеть одного из них на расстоянии вытянутой руки было слишком, даже для начинающего привыкать к неожиданностям Джеймса.

— Я надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам и разделю вашу трапезу, — на чистом лингвосе произнес иномирянин, и Джеймс заметил заполненный странного вида посудой поднос в руках чужака.

В его сухом голосе Джеймсу послышался едва уловимый оттенок иронии, хотя он знал, что это маловероятно: чужаки редко овладевали лингвосом настолько хорошо, чтобы допускать в своей речи какие-либо эмоции. Сглотнув слюну, юноша кивнул на свободное место за столиком и, дождавшись, пока серигуанин устроится поудобнее, протянул через столик ладонью вверх руку:

— Пусть будет мир меж нами. Мое имя Джеймс.

Вздрогнув, серигуанин пристально посмотрел на юношу. Мгновение он колебался, но затем тонкая и несколько непривычная для землянина улыбка скользнула по его лицу. Протянув в ответном жесте одну из своих четырех рук, он накрыл ею кисть Джеймса, произнося традиционную для Серигуана фразу знакомства:

— Мир и дружба тебе. Мое имя Паладин, — и, не отнимая своей руки, он сжал кисть Джеймса уже в чисто земном жесте. — Как странно — я никогда не думал, что обучение культуре чужих рас входит в программу образования земных солдат.

— По образования я не солдат. Я учился в ВАК, но потом согласно решению Военного Совета меня направили на базу Мотор, где я должен буду пройти адаптационный курс пилота-истребителя, — принимаясь за еду, пояснил Джеймс. — А что касается культуры иных рас, то у нас давались только обзорные сведения о них, в основном о килрачах, но все же о Серигуане нам прочитали достаточно полный материал, в том числе и несколько общеупотребительных и наиболее важных ритуалах, вроде знакомства. Считалось, — тут Джеймс попытался одновременно пожать плечами и не разлить сок из стакана, — что такие знания должны помочь нам на случай непредвиденных ситуаций.

— Ну, вряд ли подобную ситуацию можно назвать непредвиденной, — заметил Паладин, отправляя в рот что-то похожее на разноцветный горох, покрытый прозрачной подливкой. — Однако нельзя отрицать, что мне приятно встретить старые традиции здесь.

— Но и нельзя отрицать, — в тон Паладину ответил Джеймс, — что и чувство юмора не относится к характерным среди Серигуана, а ты сейчас проявляешь именно его.

Обхватив своими гибкими пальцами стакан с мутно-зеленой жидкостью,

Паладин отхлебнул глоток и задумчиво ответил, взбалтывая содержимое стакана, так, что пена едва не перехлестывала через края:

— В Конфедерации о нас знают мало, хоть первый контакт произошел много лет назад. Серигуан довольно консервативен в своих традициях и хоть официально мы часть Конфедерации двадцать пять лет, но очень мало людей побывало на наших планетах — я имею в виду не военных, а ученых или исследователей.

— Минутку, — вскинулся Джеймс. — Что значит «двадцать пять лет»? Разве…

Допив остаток напитка, Паладин поставил опустевший стакан на стол.

— Разве в Конфедерации об этом не знают? Насколько мне известно, мы уже двадцать пять лет, как официально входим в состав Конфедерации на временном лимите. В качестве благодарности за разгром Таргона тридцать пять лет назад мы предложили свою помощь в войне с килрачами, а ГКСК через десять лет предложила нам вступить в Конфедерацию для военного сотрудничества до конца Великой Войны. Мы согласились, и теперь в нашей Ассамблее находится представитель Конфедерации, решая совместно с нами наиболее важные вопросы.

Сказанное серигуанином было для Джеймса подобно грому с ясного неба. Даже слухи о подобном не ходили в Академии, а ведь там появлялись новости практически сразу же, как о них уведомляли ГКСК или Военный Совет. Аппарат слухов работал надежнее всех систем связи, иногда оказываясь даже быстрее их, но на этот раз точная дата входа в Конфедерацию новой расы — именно новой расы, а не новооткрытой планеты или системы — тщательно была скрыта от большей части населения.

— Простите, что я вмешиваюсь, — женщина из-за соседнего столика, ранее разговаривавшая с космонавигатором, обратилась к серигуанину, — но вы говорили довольно громко. Неужели это правда, неужели вы член Конфедерации уже в течение четверти столетия, а не десяти лет?

— Я подчиняюсь основным законам Конфедерации, но кроме этого я еще подчиняюсь и законам Великой Ассамблеи Правителей, — сухо ответил Паладин. — Почему руководители Конфедерации не сочли нужным извещать всех про союз двадцать пять лет назад — это мне неведомо.

— Но ваша форма столь разительно отличается от принятой в Конфедерации, — это уже вмешался космоштурман, разглядывая сложную вязь серигуанских литер, нанесенных на левую часть груди Паладина. В остальном костюм серигуанина был выдержан в ровном темно-красном цвете, напоминающем цвет венозной крови. «Но, — тут же напомнил себе Джеймс, — цвета крови людей — у жителей Серигуана кровь не имеет красящего пигмента.»

— Это традиционная форма пилотов-истребителей Серигуана, — все так же невозмутимо и сухо ответствовал Паладин. — Вы не привычны к такой, но одним из условий нашего вступления в Конфедерацию было сохранение нашей формы, а, кроме того, она не очень знакома килрачам. Мы не так давно сражаемся на вашей стороне, если брать масштабы Великой Войны или Первой Звездной Войны.

— А почему она красного цвета, да еще такого интенсивного и насыщенного? — поинтересовался Джеймс, про себя подумав, что килрачи уже получили достаточно трупов — и живых серигуанинов тоже, — чтобы сделать соответствующие выводы. — Кажется, это каким-то образом связано с особенностями вашего зрения?

— Не нашего, — поправил Джеймса серигуанин. — Так уж исторически сложилось в наших войсках, что пилоты-истребители носят подобную форму на случай попадания на поверхность вражеской планеты. Таргон не в состоянии различать цветов спектра от красного и выше: в результате мутаций они потеряли эту способность. Более того, освещенный ультрафиолетовым излучением ядовито-красный цвет вызывает нарушения в оптической системе таргонцев. Особо от этого они не страдают, но дает нам какое-то время для выстрела или бегства.

— А ты сам принимал участие в боевых действиях с Таргоном?

— Я слишком молод для этого — мне ведь всего тридцать восемь лет. Конец войны я застал, заканчивая стандартное обучение, а затем поступил в военное училище на пилота-истребителя с дополнительной тренировкой в области разведки и диверсионных действий. Нам уже тогда было ясно, что Земля попросит у нас помощи в борьбе с килрачами, да и мы собирались принять в ней участие. Три месяца назад закончилось мое обучение, а неделю назад я получил направление на базу Мотор для переквалификации. Насколько я понимаю, ты летишь туда же? — вопросительно прищурив тонкие безволосые веки, он взглянул на Джеймса.

— Согласно решению Военного Совета, — кивнул Джеймс. — После этого я должен буду отправиться в сектор Дакота для прохождения военной службы.

— На «Гетман Хмельницкий»? — уточнил Паладин, глядя на юношу.

— Да, именно там, — и вновь странная и непривычная улыбка скользнула по лицу серигуанина.

— Забавно.

— Что забавно? — недоуменно посмотрел на Паладина Джеймс, складывая использованную посуду в подъехавшую тележку. Но, прежде чем он смог ответить, громкий голос по внутренней системе вещания сообщил, что пришло время для второй смены, и по залу заскользили на суспензерах миниатюрные роботы-уборщики. Паладин гибким движением поднялся из-за стола и кивнул Джеймсу:

— Сейчас я занят, но может, позже мы сможем поговорить подробнее?

— Надеюсь, что поговорим, — согласно кивнул Джеймс. — Но где мне тебя искать?

— Уровень 7А, комната 3445. Найдешь?

— Найду, найду, — ответил юноша. Пожав серигуанину руку, он просто стоял и смотрел, как высокая фигура Паладина прокладывала себе путь среди человеческого потока к дверям. Предчувствие говорило Джеймсу, что тут, во всяком случае, у него друзей будет не много, и он глубоко принял к сердцу приязнь, которую к нему проявил серигуанин.

— Простите, вы не посторонитесь, — хрупкая девушка с огромными светло-фиолетовыми глазами нарушила его раздумья. Коротко улыбнувшись ей и пробормотав слова извинения, Джеймс развернулся, и пружинящим шагом направился к выходу из столовой, вспоминая на какой из земных колоний можно встретить генетическую мутацию, выраженную в таких фиолетовых глазах и абсолютно бесцветных белых волосах.

…Проснувшись посреди ночи, сперва Джеймс не сообразил, что, собственно говоря, заставило его подняться в такую рань. Бросив взгляд на настенные часы — они показывали половину пятого утра, — он уже собирался спать дальше, как громкий сигнал зуммера прожужжал над его головой, и бездушный механический голос прозвучал в тишине каюты набатным боем:

— ВНИМАНИЕ! ПРОСЬБА ВСЕМ КОСМОШТУРМАНАМ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ КОНФЕДЕРАЦИИ И ПИЛОТАМ-ИСТРЕБИТЕЛЯМ ЯВИТЬСЯ НА КАПИТАНСКИЙ МОСТИК В СВЯЗИ С ЧЕРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИЕЙ. ВНИМАНИЕ!..

Джеймс лежал на кровати, бездумно уставившись в темноту. Затем, спохватившись, что сказанное в равной мере относилось и к нему, скатился с кровати и, не зажигая света — сказалась долгая практика в Академии, — начал одеваться. Натянуть штаны, рубашку и куртку — это заняло у него не более полуминуты, и Джеймс лишь призадумался: брать ли бластер, подарок Бентаре. Решив, что не помешает, он схватил его вместе с кобурой и, торопливо застегнув на ходу магнитную пряжку, выскочил в коридор, где вопреки его ожиданиям не безумствовала перепуганная толпа пассажиров. Сориентировавшись по указателям на стенах, Джеймс, быстро пошел по направлению к носу корабля, на ходу раздумывая о сообщении.

Ясно было, что самому кораблю ничего не угрожало, иначе сообщение давали бы по общей сети, а не по локальным точкам — это было единственным объяснением спокойствия в коридорах. Внезапно, едва мысль о тишине проникла в его разум, Джеймс осознал кое-что гораздо более волнующее: едва заметный гул двигателя, наполнявший до этого помещения корабля в течение последних часов, смолк. Быстрый взгляд на алмазную россыпь звезд и угрюмо-серое кольцо прыжковых ворот, видневшиеся на не выключенном мониторе в пустующей кают-компании, подтвердил это предположение, и еще более встревоженный Джеймс чуть ли не бегом поспешил вперед.

Капитанский мостик оказался не там, где по традиции его строили на пассажирских судах. «Корнаолис» был относительно новым кораблем и веяния войны, успевшие глубоко укорениться в транспортном флоте, проникли сюда: теперь капитанский мостик располагался не рядом с радиорубкой, а вблизи носовых орудий и корабельного арсенала. Скромная, ничем не примечательная дверь с надписью «К.М. Посторонним вход категорически воспрещен» плавно отошла в сторону, когда Джеймс надавил на квадратную пластинку сбоку от нее.

Если в коридорах корабля была тишина и покой, то капитанский мостик являл собою полную противоположность. Свыше двух десятков людей, одетых в форму торгового Космофлота, возбужденно переговариваясь, сновали по помещению, переходили от одного терминала к другому; из дальнего угла неслись раздраженные возгласы, шелестели печатающие устройства, слышались многочисленные переговоры между секциями лайнера по внутренней связи. Относительное спокойствие царило лишь в двух местах: за контрольными панелями, где штурман и три навигатора управляли при помощи сложнейших приборов курсом корабля, и в метрах пяти от двери, где стояли два человека и возвышавшийся над ним Паладин. Пожилой мужчина, в котором Джеймс узнал заговорившего с ним за обедом космонавигатора, был одет в, такую же, что и у Джеймса, темно-синюю форму. На втором человеке, судя по виду и знакам отличая капитану, был белоснежный комбинезон с салатовыми полосами. Серигуанин, как и днем, был облачен в ядовито-красный костюм, который сейчас почему-то отливался вишневым цветом.

Едва Джеймс успел сделать эти наблюдения, как говоривший что-то Паладину капитан заметил его, замершего у двери, и кивнул, приглашая приблизиться. Сдержав противную дрожь (и когда он избавится от этой привычки), пробежавшую вдоль позвоночника, Джеймс вскинул руку в салюте, подходя к говорящим. Капитан и космоштурман ответили аналогичным жестом, а Паладин описал тремя руками сложный знак перед лицом, заменявший ему земное приветствие (понятие салюта, как чисто милитаристического приветствия было полностью незнакомо как Серигуану, так и остальным расам, кроме, как это не странно, цивилизации Килрача).

— Ли Твист? — голос капитана был на удивление звонким и полным сил, что трудно было заподозрить, взглянув на его, обрамленное седыми волосами, словно львиной гривой, лицо.

— Да, сэр.

— Значит, собрались все, — вздохнул капитан. Задумчиво пожевав губами, он представился: «Ханнуан Соло, капитан „Корнаолиса“. Кивнув в сторону космоштурмана, он продолжил:

— Это капитан Вооруженных Сил Конфедерации Громов Стефан, откомандированный на Ригель, а это Паладин, представитель Серигуана, направляющийся в систему Мотор, для прохождения обучения на тренировочной базе. Вас собрали здесь в связи с чрезвычайными обстоятельствами возникшими недавно.

— Что-то с кораблем? — спросил Джеймс, радуясь, что его голос остался спокойным.

— Нет, я только что объяснял это Стефану и Паладину. Корабль находится в полном порядке, но сорок минут назад ретрансляторы прыжковых ворот получили экстренное послание по гиперсвязи с пятой планеты системы Л-434 сектора Трофс, в галактическом каталоге — система ММ-56/23.456/альфа, — разъяснил капитан, подводя двух людей и серигуанина к главному пульту управления.

— Экстренное послание? — задумчиво нахмурил брови Стефан. — Какого рода это было послание? Что в нем сообщалось?

— Это был сигнал SOS, переданный по всем каналам связи. Сообщение очень краткое: в нем давались координаты планеты, название системы, прочие технические характеристики, а затем шел сигнал бедствия и просьба всем кораблям поспешить на помощь в связи с критической ситуацией на планете. Мы оказались самыми близкими в радиусе пяти дней полета: после переориентации прыжковых ворот до планеты можно долететь за восемь объективных часов.

— Связь?

— Полностью отсутствует, — покачал головой Соло. — Мы обшарили всю несущую частоту данного региона, проверили гиперканалы, обычную межпланетную сетку…

— И ничего? — с замиранием сердца спросил Джеймс.

— Ничего, полностью мертво на всех возможных каналах. Мы оправили астрозонд через прыжковые ворота на расстояние визуального контакта с планетой — и не зарегистрировали абсолютно никакой активности. На орбите замечены спутники, платформы-склады, но и только. На наши призывы никто не отзывается, хотя прохождение через ворота зонда не заметить просто не возможно.

— Что это за планета? — щурясь, всмотрелся в экран Стефан, где виднелась красное пятнышко светила системы, а чуть выше и слева от него — точка пятого спутника, налившегося в лучах звезды зловеще-багровым светом. Нахмурившись, Джеймс отвернулся от экрана и обратил внимание на капитана, отвечавшего на какой-то вопрос Паладина.

— …нет, я не думаю что это нападение килрачей. Это кажется мало вероятным — все же сектор Трофс находится слишком далеко от основных зон конфликта. А даже если предположить, что килрачи решились напасть на тыловые системы, то почему они выбрали именно эту? В Л-434 нет ни каких объектов военного или стратегического значения, отсутствуют крупные предприятия, могущие быть целью диверсии. Почему сканеры не зафиксировали перемещения через гиперпространство кораблей противника? Почему боевые спутники, которые засек зонд, не уничтожены? Почему внешние станции наблюдения не разрушены и не сообщают о нападении? Да будь здесь хоть один корабль килрачей, они бы подняли вой на весь сектор и два прилегающих? — мотнув головой, отметая подобное предположение, он посмотрел на Стефана, по-прежнему вглядывающегося через плечо оператора в экран.

— Вы что-то спрашивали меня, капитан?

— Что собой представляет эта планета? Я не могу припомнить, что бы в этой системе были пригодные нормальной колонизации.

— А здесь их и нет, — бросил капитан, вызывая на меньший дисплей данные из компьютера. — Все семь планет системы абсолютно безжизненны и не пригодны для постройки колоний класса А1-А3. В частности, на пятой планете практически нет атмосферы, кроме тончайшего слоя аргона плюс соединений фтора и калия. По массе планета в восемь раз меньше Земли, средняя температура на поверхности днем — 26 ниже нуля, ночью — 77-130 ниже нуля. Там находится единственная в этой системе горнодобывающая колония с населением тринадцать тысяч человек. Специализация: трансурановые элементы, золото, магний, цинк, — закончив читать список на мониторе, Соло распрямился, пожимая плечами. — Малоприятная планета. У нее даже названия нет, лишь кодовый номер. И вот она молчит, не отзываясь на наши вызовы. Переглянувшись с Паладином, Джеймс увидел в его глазах тот же вопрос, что беспокоил и его с момента, как он узнал о сигнале SOS. Помедлив, он посмотрел на капитана «Корнаолиса»:

— Сэр, но чем мы можем вам помочь в такой ситуации? Раз вы утверждаете, что нападения не было…

— Я этого не знаю, — прервал его капитан. Вздохнув, он оперся о стул, и устало посмотрел на Джеймса и Паладина. — Я это предполагаю, но полной уверенности в этом у меня нет. Я не могу рисковать кораблем и жизнями пассажиров ради выяснения этого. До тех пор, пока не будет подтверждено, что в системе нет угрозы «Корнаолису» я не поведу корабль через ворота в систему, где нас может ждать засада.

— Но и стоять здесь глупо, — подключился к беседе Стефан. — Значит, вы рассчитываете на нас троих.

И тут, наконец, Джеймс сообразил все. Капитан не мог ввести свой корабль в систему, не зная обстановки, и рисковать пассажирами. В то же время «Корнаолис» не был военным кораблем, и должность пилота-истребителя не значилась в списках его команды; но любой корабль обязан быть укомплектован одним-двумя боевыми истребителями и «Корнаолис», очевидно, не был исключением. А так как он, Паладин и Стефан были единственными на борту, кто имел отношению к космонавигации и пилотажу таких кораблей, то, естественно, это задание ложилось на их плечи.

— Сэр, — молодой радист, всего лишь на несколько лет старше Джеймса, торопливо подошел к капитану, протягивая несколько листков бумаги. — Мы провели повторный вызов на всех частотах, а так же перешли на военный канал и послали сигнал экстренного вызова.

— Результат?

— Нулевой, сэр. Планета молчит, на наши вызовы никто не отзывается.

Кивком головы отпустив радиста, капитан посмотрел по очереди на Джеймса, Стефана и Паладина. Поджав губы, он снова кинул взгляд на рапорт у себя в руке, затем перевел его на экран. Когда молчание уже стало невыносимым, он сказал, не поворачивая головы:

— Заставить я не могу никого из вас. Вы вольны отказаться от этого задания и никаких последствий это не вызовет. Но если мы не сможем проверить ситуацию на планете, то у меня не останется другого выхода, кроме как продолжить путь по маршруту. Возможно, что на планете уже нет никого живого, но если там остались те, кому нужна помощь, то от вашего решения зависит их дальнейшая судьба. Решайте: или вы проводите исследование планеты, или я веду корабль дальше.

— Если там побывали килрачи, то никаких живых не осталось, — нахмурился Стефан.

— Вот именно — «если», — ответил Паладин. Изобразив руками и головой малопонятный жест, он шагнул к капитану. — Сэр, я готов лететь. Мы не можем оставить их без помощи.

Вздохнув и стараясь унять отвратительное сосущее чувство в груди, Джеймс почему-то вспомнил годы тренировок, игровые схватки с кораблями противника на имитаторах. Тогда это была игра, иллюзия — теперь же все будет взаправду, в реальности. Если он умрет здесь, то это будет навсегда, здесь не нажмешь кнопку повтора. И, поражаясь сам себе, он шагнул вперед, вставая вровень с Паладином.

— Сэр, рассчитывайте на меня.

— Присоединяюсь, — почти сразу же сказал Стефан, подходя к ним.

Одевая сьютер, Джеймс задумчиво посмотрел на разглядывающего стоящие в эджекторах истребители Паладина. Серигуанин по прежнему был одет в свой красный костюм, хоть и не по привычке, а по необходимости — на корабле просто не оказалось подходящего ему сьютера. Скрепив последний шов защитного костюма, Джеймс подошел к нему, восхищаясь изящностью линий кораблей и их грозной смертоносностью. Цвета истребителей были обычными: белый корпус покрывали косые красные линии с черными пятнами и рисунками. По крылу шла надпись золотом «Корнаолис», то же самое было на хвосте истребителя. Стекло кабины производило обманчиво хрупкое впечатление, но на самом деле оно было способно выдержать удар ручного бластера в упор.

— Джеймс, Паладин — подойдите сюда, — оглянувшись на возглас, Джеймс заметил стоящих около контрольной панели Соло и Стефана. Приблизившись, он разглядел лежащие перед ними предметы и, хотя до этого ни разу не видел их «живьем», моментально узнал. Два вейера среднего радиуса действия холодно поблескивали в лучах ламп, едва заметная пульсация сигнального огонька над магазином выдавала их полную боеготовность.

— До старта еще пятнадцать минут, — без предисловий начал Соло. Пригладив волосы, он посмотрел на молодых пилотов. — И я хочу поговорить с вами перед вылетом. Повторяю, что кто не хочет рисковать, тот может отказаться от полета. Силой вас никто заставлять не будет, — подождав пару минут и не дождавшись ответа, он продолжил:

— Ладно. Паладин, — он посмотрел на серигуанина. — Ты без сьютера, потому на планету садиться ты не будешь — в случае нужды это сделают Джеймс и Стефан. Твоя задача — прикрытие и обеспечение их безопасности. Ясно?

— Ясно, — подтвердил Паладин.

— Джеймс, ты вместе со Стефаном высаживаетесь на планете, вблизи базы и постараетесь разузнать, что там произошло. Однако садиться вы будете, если с орбиты прояснить ситуацию вам не удастся. Оружием можете пользоваться только при наличии непосредственной угрозе вашей жизни или жизни людей на планете. Если заметите там килрачей, то немедленно возвращайтесь, в схватку не вступайте. Стефан, ты будешь ведущим, и проведение операции оставляю на твое усмотрение. Без нужды не рискуйте, но выясните все, что сможете. Вопросы есть?

— Да, сэр, — отозвался Стефан. — Это приравнивается к боевой операции?

— Так как возможен контакт с «котами», то да.

— Значит так, пилоты, — в голосе Громова произошла неуловимая перемена: он словно помолодел и звонкий металл зазвучал в нем. — Вы впервые в подобной операции и запомните: пользоваться своими собственными именами категорически запрещено. Только кличкою и никак иначе.

— Кличкою? — недоуменно спросил Джеймс, поворачиваясь к капитану, но увидел, как тот согласно кивнул головой.

— Стефан прав. В боевых условиях вы не имеете права обращаться к своему напарнику по его имени или использовать его звание. Вам это должны были объяснить на Моторе, но поскольку такая ситуация, то…

— Джеймс, твоя фамилия Ли Твист, так? — Стефан склонился над бланком и что-то быстро писал.

— Да, Ли Твист, — подтвердил юноша.

— Ну и как твоя кличка звучит? Желательно короче, а то в бою длинные имена называть трудно.

— Кличка? — растерянно наморщил лоб Джеймс. — Но у меня нет никакой клички.

— Знаю, — терпеливо ответил Соло. — А вот теперь появиться. Давай быстрее, время не ждет.

В замешательстве поглядывая то на Стефана, то на иронично улыбающегося капитана, Джеймс лихорадочно думал: «Кличка, кличка…». Внезапно на память пришла несколько раз видимая голограмма килрача, а вслед за ней уроки по зоологии и необходимое слово само всплыло в памяти:

— А-а, кличка может быть любая? — на всякий случай уточнил он.

— Любая, только говорю — не очень длинная и желательно из одного слова.

— А «Тигр» подойдет?

Пожав плечами, Стефан кивнул, записывая кличку в бланк:

— Подойдет, подойдет. Ну а что с тобой Паладин…

— Мне кличка не нужна, — невозмутимо ответил серигуанин. — Паладин — это сама по себе кличка. Мое настоящее имя вам было бы очень трудно произнести, да и все наши имена сложны для вас. Думаю, Паладин сойдет и для клички.

Стефан молча посмотрел на бумаги перед собой и нахмурил брови. Все так же хмурясь, он вписал «Паладин» в нужную графу и поинтересовался:

— Ну а настоящее имя у тебя какое?

Хоть Джеймс уже успел понять, что серигуанин редко смеется, но трудно было ошибиться в выражении, скользнувшем по его лицу:

— Сенул'лаапис Яо'орит.

Стефан изумленно вскинул глаза на Паладина; Джеймс, не удержавшись, прыснул, хоть и его поразило имя серигуанина. Было видно, что раньше ни Стефан, ни капитан не встречались с представителями сей расы.

— Да уж, простое имя, — он заполнил и отдал бланки капитану, который немедля передал их подошедшему технику. — Ладно, вроде все, — Стефан окинул Джеймса и Паладина критическим взглядом. — Может у кого-то есть вопросы?

Молчание было ему ответом. Пожав плечами, он посмотрел на часы:

— Старт через полторы минуты. По космолетам ребята, и успеха вам. Джеймс, Паладин, берите оружие.

— Спасибо, сэр, — в унисон ответили Джеймс и Паладин. Подхватив свой шлем и вейер, Джеймс поспешил к крайнему из трех истребителей, стоящих в пуск-шахтах; Паладин не отставал от него ни на шаг.

Подбежав к истребителям, они обменялись рукопожатиями и, не говоря ни слова, Джеймс проворно вскарабкался по столь знакомой и в тоже время непривычной лесенке, услужливо пододвинутой техниками к кабине. Рухнув в кресло, он едва успел пристегнуться, надеть шлем и включить герметизацию, как под сводом прогремел тревожный вой сирены, и замерцали пульсирующие огни вдоль шахты эджектора. Громкий голос, ворвавшийся под шлем, заставил Джеймса болезненно поморщиться и приглушить громкость микрофона:

— ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ЗАПУСКУ! ПОЛЕ УСКОРЕНИЕ БУДЕТ ВКЛЮЧЕНО ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД! ОБСЛУЖИВАЮЩЕМУ ПЕРСОНАЛУ ПОКИНУТЬ ПУСК-ШАХТУ!

— Тигр, — едва слышно пискнуло в наушниках. Сообразив, что обращаются к нему, Джеймс сделал звук громче. — Начинай проверку систем.

— Есть начать проверку систем, — автоматически откликнулся Джеймс, находясь в каком-то тумане. Стефан быстро перечислял название наиболее важных систем, и он едва успевал проверять показания приборов и отвечать.

— Генераторы поля?

— Порядок.

— Оружие?

— Порядок.

— Система жизнеобеспечения?

— Порядок.

— Реактор?

— Порядок.

— Энергоподача?

— Порядок.

— Герметичность?

— Порядок.

— Двигатель?

— Порядок.

— Компьютерный центр?

— Порядок.

— Остальные системы?

— Порядок.

— ВНИМАНИЕ! ДО СТАРТА ПЯТНАДЦАТЬ СЕКУНД! ВКЛЮЧЕНО СТАБИЛИЗИРУЮЩЕЕ ПОЛЕ! ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ ЗАПУСКА! ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗОНУ ЗАПУСКА!

Вздрогнув, космолет едва заметно приподнялся и завис на незримых, но прочнейших силовых линиях, сориентированный точно по центральной оси пуск-шахты. Вцепившись в управляющую рукоять, Джеймс на мгновение представил, что останется от него, если одна из этих линий во время разгона ослабнет всего на сотую долю миллиметра. Выдохнув сквозь сжатые зубы воздух, юноша расслышал голос Стефана:

— Тигр, включай генераторы поля. Успешного старта.

Щелкнув тумблером, Джеймс увидел, как на приборной панели вспыхнула кровавая надпись: «Поле защиты включено в режим отсчета». Компьютерный центр ввел в действие реле, которое активирует защитное поле в момент выхода истребителя из эджектора. Включение поля в самой шахте моментально бы нарушило балансировку стабилизирующего поля, и вместо него наружу вылетели лишь обломки — да и то в случае удачи.

— Генераторы включены, успешного старта.

— ПЯТЬ СЕКУНД ДО ЗАПУСКА!

— …успешного старта Тигр, — это уже был Паладин.

— ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ ДО ЗАПУСКА!

— Успешного старта Паладин.

— ТРИ СЕКУНДЫ ДО СТАРТА!

Стиснув зубы, Джеймс уставился вперед, где в ста сорока метрах виднелось пятнышко выходного отверстия, пока закрытое мощным магнитным полем во избежание утечки кислорода.

— ДВЕ СЕКУНДЫ ДО СТАРТА!

«Ну, вот сейчас полетим, — скользнула непрошеная мысль. — Только держись».

— ОДНА СЕКУНДА ДО ЗАПУСКА!

Словно что-то вспомнив, Джеймс резко протянул руку, переводя микрофон в обычный режим, и откинулся в кресле. Громовой голос вновь ворвался в уши:

— НОЛЬ! ПОЛЕ УСКОРЕНИЕ ВКЛЮЧЕНО!

Истребитель задрожал мелкой, трудно переносимой дрожью — и рванулся вперед. Глухой свист вторгся под стекло кабины, мелькающие ускорители слились в беспросветную полосу, стремительно промелькнувшую снаружи. Мгновенно набрав скорость пятьдесят метров в секунду, истребитель вздрогнул, проходя магнитное поле-заслон на выходе из эджектора, — и вместо узкого туннеля пуск-шахты простерлось иссиня-черное небо полное звезд. В ту же секунду мягко загудело реле защитного поля, приводя его в боевое состояние, и два снопа огня вырвались из сопел двигателей на корме. Истребитель полностью перешел под контроль человека.

— Тигр, — прожужжало в наушниках, и Джеймс только сейчас заметил, что Стефан с Паладином уже покинули пуск-шахты. — Вставай на крыло и следуй за мной.

«На крыло?» — недоуменно подумал Джеймс, но, увидев, как Паладин пристраивается чуть позади и слева от Стефана, все понял. Бросив в микрофон:

— Слушаюсь, — плавным движением накренил истребитель влево и скользнул к правому крылу Стефана. Равняясь с Паладином, он с раздражением подумал, что со стороны его маневр выглядел далеко не лучшим образом, в сравнение с тем же Паладином, но голос Стефана прервал эти мысли.

— Паладин, Тигр — заряжайте оружие. Применять только по моему приказу. К планете подходим с полюса, затем следуем к координатам 23/45. Держать высоту над планетой восемь-девять километров, ниже не спускаться. База сейчас на ночной стороне, поэтому все визоры перевести в инфракрасный режим. К планете идем на скорости двести пять метров в секунду, строй не нарушать. Все ясно?

— Так точно, — подтвердил Джеймс, раздумывая над указаниями. Передвинув рычаг скорости на новую отметку, он поморщился, подумав о том, что вскоре придется бродить по планете, где, вероятно, засели килрачи. Возможность того, что удастся разъяснить ситуацию без посадки, он отбросил: много ли поймешь с орбиты, в темноте, да еще на расстоянии восьми километров. Естественно, он понимал желание Стефана избегнуть проблем, и назначенная высота была как раз оптимальной для такой миссии, но приземляться все же нужно.

Вздохнув, он поудобнее уселся в кресле, предварительно проверив состояние вооружения на борту, и удовлетворенно хмыкнул при виде ряда успокаивающих зеленых огоньков на панели. Но при мысли, что может быть, совсем скоро ему придется пустить это оружие в ход, над глазами выступили холодные капли пота.

Три крохотных корабля неторопливо летели к двадцатикилометровой громаде прыжковых ворот. Сейчас в правильном кольце ворот кружилась глубокая тьма и завершалась наводка на маяк аналогичных ворот в системе Л-434. И стоит им пересечь незримую черту, как накопленная воротами за предыдущие десять часов чудовищная энергия, разрушит пространство и каждую молекулу истребителей с их телами, превратит в сгустки энергии, чтобы через восемь часов воссоздать в воротах Л-434. Но эти восемь часов пройдут для них незаметно: секунда — они здесь, следующая секунда — они уже там.

На обзорном экране «Корнаолиса» было хорошо видно, как три тускло блестящих точки влетели в самый центр вихря внутри ворот. Затем вокруг них появилось густое облачко, засверкало нестерпимо ярким молочно-белым светом и исчезло вместе с водоворотом тьмы. В прыжковых воротах номер 453 сектора Трофс осталась только пустота.

Медленно, словно во сне, приближалась аспидный диск планеты. Они заходили с ночной стороны, и напрасно Джеймс всматривался в черный полумесяц перед ними в поисках признаков жизни — ни единого огонька не горело в той тьме, не было видно выхлопов кораблей на орбите, отсутствовали желтоватые пятна работающих шахт. Казалось, что на планете никогда не было даже следа человека и до сих пор она живет своей тайной, девственно чистой жизнью, не подчиняясь тем, кто пришел извне. Но в то же время уже можно было ясно разглядеть на тоненьком освещенном серпе планеты едва заметную точку боевого спутника, удерживающего позицию над заданными координатами. На спутнике планеты, мимо которого они пролетели несколько минут назад, юноша разглядел высокий купол ретранслирующей станции, подавшей несколько часов назад сигнал бедствия и с того момента замолкшую. Станция, насколько они разобрали, была в полном порядке, генераторы работали, в пространство беспрерывно шел опознавательный сигнал системы и идентификационный номер планеты. Но на расстоянии всего двух тысяч километров от него лежала замолкшая планета, и от ее молчания каждого из них пробирал подсознательный страх.

— Внимание, пятый спутник системы Л-434, галактический номер ММ-56/23.456/альфа, номер опознания 90210. К вам приближается истребитель Военных Сил Конфедерации, номер АК-45631. Нами получен экстренный сигнал бедствия с вашей планеты. Доложите ситуацию!

Затаив дыхание, Джеймс ждал, вслушиваясь в шорохи пространства, молясь про себя, что бы планета отозвалась и сообщила, что ничего не случилось, что это ложная тревога, что просто поломался передатчик. Но минуты шли за минутами, а колония молчала, словно ее там и не было вообще.

— Пятый спутник системы Л-434, номер опознания 90210. Прошу доложить обстановку на планете! Прием! — повторил запрос Стефан, но Джеймс понял, что он просто выполнял формальность, а не ждал ответа. Как и раньше призыв канул в пустоту.

— Тигр, Паладин, — глухо сказал Стефан, — ваши соображения?

— Планета безжизненна, — после краткого замешательства ответил Джеймс, удивляясь, почему не начал первым Паладин. — Признаков жизни не замечено, активная деятельность в затемненной зоне не прослеживается. Над освещенной частью планеты виден боевой спутник на геосинхронной орбите; состояние объекта неизвестное. Ориентировочное время хода на данной скорости до планеты… — взглянув на радар и на индикатор скорости, он быстро провел расчеты, на всякий случай накинув пару секунд для страховки, — …тридцать семь секунд. Прием.

— Так-к, — протянул Стефан. Джеймс представил, как он задумчиво склонился над приборами, разглядывая схему планеты. — Паладин, что у тебя?

— То же самое, — прошелестел голос серигуанина. — Там все мертво. Мне кажется, что на планете катастрофа, иначе они отозвались на наши призывы. Но килрачами тут и не пахнет.

— Да, о килрачах говорить не приходиться, — согласился Стефан. — Тигр?

— Согласен, не похоже на то, что я слышал о килрачах. Если бы они были здесь, то почему не вывели из строя спутник на орбите? И если они разрушили поселение, то куда они делись? Неужели они просто так прилетели пострелять и потом убрались восвояси? — осторожно предположил Джеймс.

— Да, вряд ли они так поступили, — истребитель Стефана немного вырвался вперед. — Но все же мы должны проверить, что там на планете. Помните: что бы ни случилось — оружие пускать только в самом крайнем случае. Есть там килрачи, нет там килрачей — это еще бабка надвое гадала, но если комплекс действует в автоматическом режиме, то на первый же выстрел ответит залп аннигиляторов. Далее: подходим к планете в таком порядке: я иду первым, за мной Тигр, Паладин прикрывает нас сверху. Тигр, ниже восьми километров без моего приказа не спускаться. Если мне не удастся выяснить с высоты, что произошло на базе, то я, подобрав посадочную площадку, сажусь, следом за мной Тигр. Паладин, у тебя нет сьютера, ты остаешься на орбите и прикрываешь нас. Все понятно?

— А если с вами что-то случиться? — спокойно, словно обсуждая это не в боевом космолете над поверхностью загадочной планеты, а в спокойной кают-компании, спросил Паладин.

— В таком случае командование принимает Тигр и поступает по своему усмотрению. Еще вопросы есть? — с таким же ледяным спокойствием ответил Стефан; отвечать Паладин не стал.

— Тигр, Паладин следуйте к базе. Луч наводки с колонии нет, поэтому старайтесь запеленговать ее визуально. Ниже восьми километров не спускаться, быть настороже. За дело ребята!

Истребитель Стефана уже скрылся в беспросветном океане темноты, когда Джеймс с Паладином подлетели к терминатору. Но вместо того, что бы броситься вниз к поверхности, они задержались тут, где еще на них попадали лучи светила системы, будто пытаясь почерпнуть в них силы для предстоящего. Джеймс посмотрел на парящий в какой-то сотни километров от себя истребитель Паладина, затем взглянул вниз и, словно преступив наконец-то некий рубеж внутри себя, резко отжал рычаг управления.

Взревев, «Жнец» опустил нос и ринулся в сплошную тьму.