"Психоисторический кризис" - читать интересную книгу автора (Кингсбери Дональд)

IV ТАЙНЫЙ АГЕНТ ГОД 14790-й

Имя подрывного агента никогда не должно попадать в банки данных Второй империи, это смертельно опасно, потому Хиранимусу Скоджилу всегда приходилось пользоваться псевдонимами, а биологическую структуру прятать под генетическими масками. Впрочем, проблема была не слишком велика — поддерживая порядок в Галактике со столь колоссальным населением, странствующие ревизоры империи обычно игнорировали отдельных индивидуумов, обращая внимание лишь на статистические закономерности. Так что под своим настоящим именем сей стройный молодой человек двадцати пяти лет не числился ни в одном Общем регистре — ни на Светлом Разуме, ни в каком-либо из центральных секторов. Но как Мурек Капор…

Большинство людей рассматривали свой пам, который носили на затылке, в воротнике или шлеме, лишь как дополнительный источник информации, связанный с мозгом через настраиваемый психозонд и позволяющий быстро получать данные, просматривать изображения или выполнять трудоемкие аналитические операции. Со Скоджилом все было иначе. Его уникальная «персональная память» была специально сконструирована, чтобы хранить в себе вторую личность.

Сейчас, спустя четыре года, Хиранимус Скоджил уже наполовину верил, что он Мурек Капор, бродячий учитель, который выгодно устроился в горах Большого Острова на Агандере, обучая высшей математике не по годам развитого мальчика. Настоящего Скоджила раздражала искусственная личность, которой его снабдила группа Надзора, действовавшая в Ульмате. Капор предпочитал наблюдать, а не действовать. А Скоджил не мог просто наблюдать. Человек — это то, что он делает. Недостаточно следить за реализацией плана, ход которой просчитан еще сто пятьдесят лет назад. Агент должен уметь реагировать на события. Все успешные кампании корректируются прямо на поле битвы.

И что особенно неприятно, это странное существо, Капор, могло аннулировать если не мысли, то все рискованные действия Скоджила. Правда, в случае крайней необходимости, да и просто так, Скоджил был способен взять верх над паразитом, но это требовало таких невероятных усилий, что в обычных обстоятельствах было проще отдать бразды правления «ему». А Капор по своему характеру был созерцателем, нерасположенным участвовать во всеобщей «мышиной возне», и даже не мечтал дать Галактике новый импульс. Это был задумчивый, погруженный в себя тип, чьи планы не простирались дальше послеобеденной прогулки.

Как приятно пройтись сегодня по склону холма! Огненные деревья здесь растут прямо из руин древних построек, а камни так обкатаны в волнах времени и так заросли душистыми папоротниками, что уже невозможно угадать, зачем их сюда положили. Даже не хочется отсюда уходить…

Кто бы сомневался! Конечно же, проклятый Капор нисколько не возражает против одиночества!

Он с трудом пролез под карминно-красными ветвями и оказался в живописной уединенной рощице. Как здесь хорошо! Скоджил удивился сам себе. Похоже, он тоже начинал получать удовольствие от этих прогулок. Черт! Черт побери весь Великий Космос! Разлагающая привычка Капора быть всем довольным все сильнее прилипает к нему!

Земля в центре Города Праведных считалась слишком священной, чтобы на ней строить. Даже сами гандерийцы спорили почему. Капор не стал бы даже интересоваться — это было не в его характере, но Скоджил старался не расслабляться и тренировать свой ум, пытаясь проанализировать каждую любопытную деталь новой для себя культуры в психоисторическом аспекте. В конце концов, он тоже адепт Смитоса, хоть и назначен на менее ответственную практическую работу, так как не специализировался по теории.

За эти годы он, должно быть, сотни раз проходил через парк, но так и не смог узнать ничего существенного о его истории. Тайные раскопки и датировка находок позволяли утверждать, что катастрофа случилась девять тысяч лет назад — это хорошо согласовалось с результатами культурологического анализа по Эсфо-Найфину. Возможно, то была эпоха великих кампаний императора Дайджина Смелого, когда Первая империя уже расползалась на полгалактики.

Гордости Агандера был нанесен тогда сокрушительный удар — этого не могло случиться с нами! За прошедшие тысячелетия в результате нормальной дисперсии и иммиграции от психологического шока не должно было остаться никаких следов выше уровня шума, но только не здесь. Высокий индекс изоляции Агандера, по-видимому, доминировал в основных уравнениях. Гандерийская культура оказалась как бы замороженной во времени в момент ее величайшей трагедии. Данные о прошлом, полученные из разных источников, противоречили друг другу. Некоторые из рассказов просто не могли соответствовать действительности или были составлены из эпизодов событий, разделенных тысячелетиями. Историков Агандера мало занимала истина. Главным был сюжет, драматизм и эмоции. За столетия поправок и переписывания легенды приобрели налет правдивости и пользовались доверием, несмотря на то что были явно сработаны из совершенно разнородных и противоречивых материалов. И они год за годом неизменно подпитывали национальный характер гандерийцев с его легендарным упорством и неуправляемостью, что так удачно отвечало целям Надзора.

Скоджил то и дело давал себе слово, что когда-нибудь встанет пораньше и прямо с утренней вахты вплотную займется поисками более надежных источников информации о старых битвах. Для этого, возможно, пришлось бы отправиться в самый центр гигантской спирали Галактики и порыться в архивах катакомб Светлого Разума. Но что, если нужные ему записи не пережили Великого Опустошения? А кроме того, Светлый Разум и сам был бурлящим котлом сомнительных легенд. Кому там дело до бредовых фантазий, касающихся истории другой планеты! А здесь, на Агандере, высокопарные поэтические саги вовсю воспевали героические битвы, долгие осады, дерзкие вылазки против атакующего имперского флота… последнюю оборону смертников арьергарда… духов погибших, шепчущих детям о своих славных подвигах. На самом деле все было, конечно же, проще: прибытие небольшой флотилии с имперскими символами, рядовая операция по зачистке в ходе кампании по умиротворению Ульмата… удар из космоса по командному центру, нанесенный одним-единственным кораблем… возможно, час-другой свирепой бойни… Время стерло подробности.

А теперь, спустя девять тысячелетий, вечнозеленые папоротники и величественные огненные деревья царили над одним из забытых кладбищ человечества. Лучи солнца, пробившиеся сквозь завесу листьев, склонялись, подобно сияющим церемониальным мечам, в знак почтения к древним могилам. А где победители? Ирония судьбы… Даже сама Первая империя давно мертва, а ее свирепые императоры превратились в благородных мифических героев.

Выйдя из огненного леса, Хиранимус Скоджил начал спускаться по склону холма сквозь заросли высокой травы. Его внимание привлекла далекая стремительная мелодия — она доносилась из небольшого амфитеатра. Там, внизу, руины уже не ассоциировались с империей, это был уже более поздний район застройки. Сам амфитеатр относился к временам Междуцарствия, когда Агандер некоторое, впрочем, весьма недолгое, время не подчинялся никаким империям.

Скоджил выбрал местечко на каменных ступенях, на самом верху, и уселся. Он оказался единственным слушателем. На Агандере музыкантом был практически каждый. Они или создавали свои собственные инструменты с особым гармоническим рядом, или использовали традиционные старинные виолы и цветомузыкальные устройства, конструкции которых передавались из поколения в поколение. И даже подозрительный чужак-пришелец мог послушать их в свое удовольствие — с верхних ступеней амфитеатра.

Ах, как это чудно — прислушиваться к тонким гармоничным звукам среди приближавшихся сумерек! Заманчиво… Какой-нибудь Капор мог бы, пожалуй, и осесть здесь, в галактической глуши. И многие другие тоже. Агандер — не самый могущественный мир в созвездии Ульмат, но, без сомнения, самый приятный. Жалованье учителя достаточно солидно, господин Оуза, хоть и держится несколько отчужденно, вполне разумный человек, а странные консервативные обычаи Агандера содержат в себе столько внутренних достоинств, что вполне могут очаровать человека на всю жизнь.

Но Хиранимус никак не мог одобрить поведения человека, которым постепенно становился сам и который преспокойно тратил время, млея перед музыкантами, в то время как вновь возвысившаяся Вторая империя прибирала к рукам одну звездную систему за другой! А ведь теперь нужно драться не с вооруженными армадами! Власть новых повелителей навязывается посредством психоистории, и противостоять ей может лишь хорошо подготовленный математик. И зачем только он согласился участвовать в этой проклятой, едва ползущей операции! Почему он позволяет слизняку Капору разъедать его душу, когда надо отвоевывать миры?

Хиранимус сидел слишком высоко над сценой, и артисты не могли видеть слез в его глазах. Да, музыка и впрямь хороша, и как весело приплясывают музыканты там, внизу! Почему же эта музыка заставляет человека печально задумываться и замыкаться в себе? Как грустно быть солдатом на мирных задворках бурлящего котла цивилизации! Неужели он и в самом деле способен оставить битву, которая разворачивается по ту сторону пылевых скоплений, и навеки поселиться в этой тихой утопии? Хотя… здесь есть и неприятный момент: гандерийцы недолюбливают пришельцев, что само по себе достаточное основание не оседать здесь, более того, основание ненавидеть это место, если ты хоть сколько-нибудь ценишь общение!

Но как ни странно, он находился здесь именно поэтому.

Культурная уникальность Агандера делала этот мир, согласно законам психоистории, идеальным плацдармом для подрывной деятельности. Народ Агандера, единственный из народов Ульмата, упорно отказывался считать себя частью любой империи, в то же время, как ни странно, столетие за столетием поставляя галактической власти совершенно непропорциональное число функционеров. Чтобы избежать ассимиляции, можно ведь и приспосабливаться к сильнейшей группе людей, одновременно презирая их. И в самом деле, питательная почва для бунта! Семени возмущения достаточно, долетев сюда из космоса, лишь пустить корни, прикрывшись смирением какого-нибудь Капора.

Сумерки сгустились, музицирование уступило место буйному веселью, а гармония — оживленной болтовне. Хиранимус спустился по ступенькам и начал прохаживаться среди артистов, наблюдая, как они складывают инструменты. Он всегда был рад поболтать с загадочными гандерийцами, хотя они, как правило, замолкали или меняли тему, когда он подходил. Не важно. Со временем можно привыкнуть и к этому. Они явно чувствовали себя неловко в присутствии чужака, но по крайней мере всегда сохраняли вежливость. Этого было достаточно — во всяком случае, для Капора, который не нуждался в друзьях.

Рыжая скрипачка, впрочем, не очень-то и старалась изображать вежливость. Она тонко улыбалась и шутила с ним, обсуждая погоду, но постоянно притрагивалась к личному оружию в спрятанной кобуре, тем самым демонстрируя презрение к человеку, который, как она полагала, не носит оружия, потому что давно уже капитулировал. Мурек Капор, как ему и полагалось, никак не реагировал и, разумеется, не обижался, обезоруживая ее враждебность.

Но Скоджил, наблюдая как бы со стороны, удивленно заметил, что и сам чувствует то, на что запрограммирована искусственная личность-маска, — отстраненность. Ему и в самом деле было все равно! Враждебность не имела никакого значения. Будь оно все проклято! Ему даже не нужно было больше притворяться!

Не найдя себе товарища среди музыкантов, он отделился от них и стал спускаться дальше по склону холма. В этом месте парк примыкал к городу. Скоджил шагнул на транспортную ленту, движущуюся по направлению к его башне. Да, четыре года — слишком долго для того, чтобы жить чужой жизнью! Маска Капора должна изображать лояльного гражданина Второй империи. Неужели она так и будет год за годом разъедать его, пока в одну прекрасную вахту он не проснется собственным врагом и восторженным почитателем далекой олигархии? Может быть, его судьба — стать Муреком Капором, а яростный мятежник со временем превратится в виртуальную личность? Он улыбнулся. Один навеки, без друзей — тут поневоле начнешь сходить с ума.

В горькие моменты, когда Скоджил особенно остро ощущал свое одиночество, ему хотелось обвинить во всем надменность гандерийцев, их упорное нежелание принимать пришельца в свою среду. Он был еще молод и не находил в себе смелости признать, что своим отчуждением обязан лишь добровольно избранному пути заговорщика.

У Скоджила имелась в Черной башне собственная квартира. Чтобы отвадить нежеланных гостей, там не было предусмотрено ни коридоров, ни холла, ни левитаторов. У ворот башни, в приемной, тело Скоджила окутала сплошная мягкая оболочка и по туннелям, которых он никогда не видел, мгновенно доставила в небольшой внутренний дворик квартиры, после чего развернулась и исчезла. Его уже ждали — машины, конечно. Кухонный автомат приготовил великолепный ужин. Скоджил почувствовал запах лаврового листа — считалось, что это растение происходит с древней Терры, хотя росло с незапамятных времен и на четырнадцати других планетах — запах означал рагу. Телефон отчаянно мигал. Пам определил, что это звонок от его юного нетерпеливого ученика — тот никогда не мог понять, почему Скоджил не подключает телефон прямо к паму, дабы всегда быть в пределах досягаемости. Так, понятно, опять проблемы с отцом.

Скоджил улыбался, накладывая в тарелку мясо с овощами в густом коричневом соусе. Ох уж эти семейные кризисы галактических пропорций! Такова жизнь. Как домашнему учителю, ему частенько приходилось становиться не только математиком, но и советчиком. Ничего, этот мальчик всегда радовал его, хотя и… Скоджил вздохнул. Первым делом надо заняться собственным желудком!

За едой он подобрал в архивах материалы для следующего урока с юным Эроном Оузой. Хиранимус Скоджил любил заставить своих учеников интеллектуально «попотеть». Он сконструировал ловушку — математическую задачу, которую в рамках знаний Эрона решить было чрезвычайно сложно, но которая решалась почти мгновенно с помощью новых средств, еще не знакомых юному студенту. Как поступит мальчик — бросится в пучину вычислений, пытаясь взять голой усидчивостью, или заподозрит подвох и сначала хорошенько подумает? Учить энергичного и талантливого ребенка, который заранее «знает» все ответы, всегда непросто.

А что делать с этой его войной с отцом? Позвонить сейчас и успокоить или дать повариться в собственном соку до утра? Скоджил задумчиво взял свой шербет и вышел на балкон из черного мрамора. Он мог бы попробовать кое-что… но тут неторопливый характер Мурека Капора в очередной раз взял верх над его мыслями. Он расслабленно лакомился крошечными ложечками вкусного мороженого и наслаждался видом ласкового солнца, опускающегося за холмы, расписанные красными и желтыми мазками. Какой чудный закат! Скоджил попытался вырваться, но Мурек хорошо знал, что с Эроном ничего страшного не случится по крайней мере до темноты.

Постепенно в небе над восточным горизонтом начали появляться звезды Ульмата, некоторые яркие, другие в дымке межзвездных облаков. Ярче всего сияли одиннадцать прото-солнц, которым Ульмат обязан своим богатством. Потом, по мере того как небо темнело, из-за края облаков начали появляться и звезды Второй империи, заполняя весь небесный свод до самого зенита.

Прерывать такие великолепные мгновения… Но чаще всего именно так и бывает.

Пам на затылке у Скоджила ненавязчивым шепотом оповестил его еще об одном послании, на сей раз куда более важном, чем истерика студента. Капсула с персональным посланием, адресованная Муреку Капору, ждала его в комнате.

Скоджил вздохнул. Капоровская его часть была не расположена двигаться с места. Он бы предпочел дать посланию спокойно полежать, по крайней мере, пока не покажутся последние звезды и ночной бриз не зашелестит между башнями. Но Скоджилу не терпелось — это могли быть только инструкции с дальних звезд. Он истосковался по общению. Скоджил решительно отодвинул в сторону личность Капора и поставил его шербет на пол. Затем встал и вошел в комнату.

Подойдя к стенной нише, он вынул крошечную радужную сферу из бархатного гнезда транспортера. Скоджил был радостно возбужден и одновременно ругал последними словами отправителя: не потому, что послание могло быть перехвачено, а потому, что само по себе получение персональной капсулы из-за пределов Ульмата неизбежно обращает всеобщее внимание на человека его скромного положения, особенно в обществе, заранее настроенном на сочинение сплетен о чужаках. С какой это стати простой воспитатель сына мелкого чиновника ведет переговоры неизвестно с кем? А он должен оставаться невидимкой.

Исследовав кончики пальцев, капсула сличила генетический код получателя с адресными файлами и зафиксировала подтверждение. Затем просканировала в инфракрасных лучах рисунок сетчатки глаза и сетку кровяных сосудов у него на лице — принято. Он живой, организм функционирует — принято. Только тогда капсула начала передавать заключенную в ней информацию. Послание было непосредственно воспринято памом, подключенным к спинномозговым центрам в области затылка Скоджила. После расшифровки оно напрямую поступило в мозг через психозонд.

Скоджил стоял, ошеломленный, еще не до конца осознав смысл сообщения. Первой шла командная строка, освободившая его от фальшивой личности Мурека Капора. Скоджил не сразу ощутил перемену — но он был свободен, снова стал самим собой. Затем шло повышение в ранге. И наконец, его извещали, что вся операция в созвездии Ульмат немедленно прекращается. Сто пятьдесят лет усилий потрачены зря! Включая его собственные столь тяжкие четыре года!

На послание нельзя было ответить — капсула не содержала обратного адреса. Она могла прийти откуда угодно в Галактике — даже с пролетавшего мимо корабля, который затем совершил скачок неизвестно куда. В момент отчаяния Скоджил подумал о том, что часть операции еще можно спасти, и пам тут же начал выдавать список заданий в стадии выполнения. Но, опомнившись, он остановил сканирование. Слишком поздно — подрывные ячейки, внедренные Надзором в общественную ткань Ульмата, к этому моменту уже распущены. Даже тот контингент, что находился на Агандере, уже двадцать вахт как ушел с планеты — Скоджил с настоящего момента командовал лишь арьергардом. Его бесило, что стремительное отступление произошло без его ведома, но так и положено в секретных операциях: чем меньше знаешь того, что тебя непосредственно не касается, тем лучше.

Но почему такое внезапное отступление? И именно сейчас? Бесполезно себя спрашивать — в его распоряжении нет ни соответствующих психоисторических уравнений, ни входной матрицы данных. Его задача — действовать. Возможно, он получит ответы на свои вопросы позже.

Прежде всего Скоджил должен организовать незаметный отход групп технической поддержки. Надзор не мог мгновенно отвести все части своей невидимой армии — это вызовет ненужные пертурбации, которые привлекут внимание психоисториков империи. То, что появлялось постепенно, могло пройти незамеченным, но внезапное исчезновение крупных объектов — другое дело. Вездесущие агенты Светлого Разума обладали психологией лягушки: они не могли заметить сидящей мухи, но немедленно заглатывали тех, кто был достаточно туп, чтобы пролететь в их поле зрения.

Все еще сжимая в руке рассыпающуюся капсулу, Скоджил начал намечать план действий, поручив паму вспомогательную работу по уточнению деталей и расчету вероятностей альтернативных вариантов. Сам он сможет найти предлог покинуть Агандер не ранее чем через 120—140 вахт. А пока… Он позвонил нескольким людям. Запустил необходимые процедуры банкротства и продажи предприятий. Прервал один издательский контракт и ускорил публикацию другого документа в общедоступном архиве. Как ему нравилось снова принимать решения! Капор, слава Космосу, перестал существовать — от него остались лишь паспортные данные.

Все еще размышляя, Скоджил вполголоса дал команду роботу-уборщику уничтожить пепел, оставшийся от капсулы, и вышел на балкон, чтобы забрать стакан с шербетом. Ложечка сиротливо торчала из зеленоватой слякоти, оставшейся на дне. И только там, под звездным небом, он полностью осознал весь смысл отступления. Светлый Разум засек их! Время шпионских игр под прикрытием кончилось. Начинается непредсказуемая эра войны в открытую. Это больше подходило Скоджилу, но и пугало его. Ведь оптимальная стратегия для слабого — бить исподтишка, так, чтобы враг даже не понял, что его ударили. Он даже пожалел на мгновение, что не был теоретиком и не мог рассчитать следующий ход Братства психоисториков. Но Хиранимус Скоджил был человеком действия и уже знал, что отправится в самое логово врага — на Светлый Разум. Прикажут ему или нет, он все равно окажется там. И не важно, сколько для этого понадобится лет и каким кружным путем придется добираться.

В своих мечтах он был уже там, среди ослепительного сияния сонма звезд в центре Галактики!