"Остров краденых драгоценностей" - читать интересную книгу автора (Каннинг Виктор)

15

Питер сполз с груды хлама перед входом в храм. Англичанин был ошеломлен. Стремительность и размах катастрофы внушали Питеру благоговейный страх, однако в голове его уже прояснилась, и он действовал вполне осознанно, с привычным упрямством и основательностью. Островитянам, запертым в соборе, ничто не угрожало. Судя по звукам, они уже принялись за работу, чтобы выбраться самостоятельно. Невнятные голоса звучали спокойно – значит, людям удалось справиться с охватившим их ужасом и пресечь панику. Там находились Квисто и отец Гордано, и им вдвоем вполне по силам было угомонить толпу островитян, направить их энергию в нужное русло. Судя по всему, там уже принялись за дело.

Питер обследовал барак Лессета, потом дом Пастори, но Терезу нигде не нашел. Других идей у него не было. Питер бродил по улицам, рыскал по завалам, заглядывал в какие-то дома – и думал только о Терезе. Он спасся, и значит должна была спастись и его любимая. Но Питер понимал, что следует держаться подальше от Лессета, и потому не мог отправиться на поиски на площадь.

Шагал он босиком, торопливо и бесшумно, подстегиваемый волнением и тревогой за Терезу. Она жива, и он обязан её найти. С таким трудом нашел он свою девушку! Слишком много она теперь для него значила… Он искал её в переулках, в домах и двориках, почти не обращая внимания на дикий беспорядок, на тот кошмарный разгром, который устроила стихия.

Спустившись к площади так близко, чтобы себя не обнаружить, он забравшись в первый попавшийся дом и из окна спальни осмотрел площадь. Возможно, Лессет держит Терезу в плену… Но нигде поблизости её не было и в помине. Вот сам Лессет сидел возле лодки, возле которой возились рыбаки. В прогретом солнцем воздухе разносился стук молотка.

Отодвинувшись в глубину комнаты, Питер стал ждать. Лессет намерен бежать с острова. И остановить его некому и нечем. Теперь к тревоге за девушку прибавилась злость на мерзавца, безнаказанно уносящего ноги. Найди он Терезу, вдвоем они сумели бы помочь людям, заваленным с соборе. Время летит, и каждый миг играет на руку преступникам…

Лессет с трудом поднялся на ноги и медленно зашагал по булыжнику, пройдя под окном, за которым прятался Питер, и тот успел разглядеть его хмурое лицо.

Потом он вновь отправился бродить по городу, стараясь пробираться задворками домов. Поиски не давали результата, и постепенно Лэндерса охватывало отчаяние. Да разве может он обшарить весь город, заглянуть в каждый укромный уголок, в каждую щель, – и при этом не нарваться на Лессета! Тот ещё раз попался на глаза у начала взбегающей по склону улицы. С первого взгляда было ясно, что весь он превратился в зрение и слух, подстерегая сбежавшую добыча. От его фигуры, застывшей на перекрестке, веяло чем-то зловещим, предвещавшим беды и смерть. Постояв на углу, Лессет повернулся и скрылся из вида, направившись в сторону площади.

Питер продолжил поиски девушки. В боку при каждом шаге кололо, нога, порезанная битым стеклом, кровоточила. Но все не в счет по сравнению с мукой душевной. Тереза! Где она? Ее нужно спасти!

И тут он её увидел.

На пересечении двух улочек сохли под палящим солнцем принесенные волной груды зеленых и бурых водорослей. Ничего не обнаружив, Питер перевел взгляд дальше и увидел Терезу. Она стояла в полусотне ярдов ниже по улице, прислонившись к косяку, и прикрывала рукой глаза, словно только что вышла на свет и солнце её ослепило. Его охватила такая радость, что Лэндерс замер, как вкопанный. Казалось, стоит ему двинуться с места, видение исчезнет и Тереза растает, как мираж.

Она повернулась к Лэндерсу спиной и медленно, нетвердой походкой начала спускаться к площади.

Решив её предостеречь, Питер едва не закричал, но вовремя вспомнил о Лессете. Он успел догнать девушку перед самым выходом на площадь и развернул Терезу лицом к себе. На какой-то миг она замерла на расстоянии вытянутой руки, ни мускул на лице не дрогнул. На Лэндерса уставились глаза озадаченного ребенка. Темные влажные волосы рассыпались по плечам, почти обнажившимся из-под рваной блузки. Грудь украшал огромный синяк. Зеленая юбка заскорузла от морской соли и прилипшего песка.

Через мгновение Тереза уже была в объятиях Лэндерса, он принялся целовать её, щеки, шею, синяк на груди, не выпуская девушку из рук, словно защищая от всех мыслимых и немыслимых напастей и чувствуя, как все её тело содрогается в беззвучных рыданиях, освобождаясь от страха и пережитых потрясений.

Питер отвел Терезу в ближайший дом и усадил на стул, нашел вина и придержал стакан у её губ. Не спуская с Питера глаз, девушка взяла его руку в свою и поцеловала. Переполненный нежностью и счастьем, он засуетился, не зная, как себя вести, что делать. Он опустился перед девушкой на колени, отжал ладонями воду из юбки. Потом поднял обрывок ленты, подобрал волосы Терезы с плеч и попытался связать их в узел. Тереза улыбнулась и отобрала ленту. Не было слов, чтобы выразить дар Господен – счастье, переполнившее их обоих.

Оказалось, что Джэгер с Ассисом, захватив Терезу, связали ей руки и привязали в кухне Джэгера. Едва хозяин удалился, Тереза попыталась освободиться. Она разбила стекло буфета и острым осколком перепилила веревки на запястьях. Девушка протянула изрезанные руки, показывая – вот здесь порезала, и вот здесь, и Питер осторожно прикоснулся к ранкам губами. Едва Тереза успела сбросить веревки, дом содрогнулся от удара волны. Что было потом, девушка помнила плохо. Она всегда прекрасно плавала, и не даже не пыталась противиться волне. Отдавшись напору стихии, она погрузилась в пучину, и помнила только, что её ударило чем-то, потом она потеряла сознание и пришла в себя в каком-то незнакомом дворе, на мокрой охапке соломы. Прошло довольно много времени, прежде чем девушка сумела шевельнуться и встать на ноги. Выбравшись на улицу, она направилась вниз, к площади…

Силы и воля понемногу возвращались к девушке. Питер рассказал ей о Лессете и о людях, замурованных стихией в церкви. В глазах Терезы мелькнуло беспокойство за судьбы отца и земляков.

– С ними все будет в порядке, клянусь тебе, – заверил любимую Лэндерс.

– Но мы им должны помочь. Без тебя я ничего не мог сделать.

Пока они говорили, Тереза не сводила с него глаз. Его волосы спутались, пряди слиплись на лбу. Мужественное, резко очерченное лицо сплошь покрывали порезы и ссадины. Рубашка и пиджак порвались в клочья. Питер не рисовался, он был действительно силен и крепок духом, и девушка желала только его одного.

Спустя десять минут они со всеми предосторожностями двинулись к погребку Коммере Грации, надеясь раздобыть там кирку и лопату. Потом они собирались подняться к церкви и помочь истосковавшимся по свободе островитянам.

Только вдвоем Тереза с Питером не могли помешать Лессету покинуть остров. Нужна была помощь. Пока Лессет не подозревает об их присутствии, нужно было раскопать завал. Приходилось спешить, чтобы выпустить земляков на волю до того, как Лессет и его сообщники приготовят лодку к выходу в море?

Питера не был уверен в успехе, но твердо знал, не свернет с пути, и верил, что справится.

Из-за угла не видно было рыбаков, чинивших лодку, но доносились их голоса и шум. Проскользнув в здание через боковую дверь, Питер с девушкой направились к кладовой.

Там стояла вода, свет едва проникал через прорубленное под потолком оконце с кованной решеткой. Повсюду валялись тюки, корзины, ящики, банки с краской, мотки веревок, бухты каната, ящики с инструментами и мокрая одежда. Стараясь двигаться как можно тише, они обошли кладовую и действительно нашли то, за чем явились: две лопаты и кирку. Теперь Питера заботило, как незаметно выбраться. Малейший шум мог выдать их с головой, ведь рыбаки чинили лодку совсем рядом.

Уже шагая к выходу, Тереза с Питером услышали в дальнем конце комнаты плеск воды и осмотрелись.

В темном углу кладовой, под окном, зашевелилась серая груда мокрых мешков. Под ними кто-то заворчал, заохал, мешки рассыпались и из-под них, из мрака возникла гигантская фигура Коммере Грации. Вода стекала с неё ручьем, платье так плотно прилипло к телу, что поначалу Питер решил – она голая.

Она выпрямилась и потянулась, словно пытаясь прийти в себя после изрядной выпивки, хотя на самом деле просто отходила от шока. Брызги воды с курчавых волос ударились о стену. Потом она увидела Питера и Терезу и блеснула зубами в широкой улыбке, собираясь издать громкий радостный вопль.

Питер метнулся к ней, зажал рот ладонью и зашипел:

– Ради Бога, Грация, не шумите!

Женщина насупилась и скосила глаза на руку Лэндерса.

– Нам угрожает серьезная опасность, – шептал Лэндерс. – Снаружи – Лессет, и с ним его бандиты.

Грация подняла руку, отвела его ладонь и кивнула.

– Чтобы вы не делали, только не поднимайте шум, – повторил Питер.

– Ладно-ладно, но что здесь происходит? – она перевела взгляд с Питера на Терезу.

Прежде, чем Лэндерс успел ответить, заскрежетала о порог входная дверь погребка. Все трое замерли, прислушиваясь к шагам в соседней комнате. Питер вдруг подумал, что негритянка могла быть заодно с Лессетом. Шаги приближались. Под подошвами поскрипывал песок, похрустывало битое стекло. Питер не спускал с негритянки глаз. Если она шевельнется, они с Терезой пропали.

Глухо звякнули бутылки, стукнул опущенный на стол тяжелый ящик. За спиною Грации пополз с груды тюков верхний, и вся куча начала медленно крениться на бок. Равновесие нарушилось, и вся гора, качнувшись, рухнула. Негритянка от толчка сделала несколько шагов вперед, с шумом расплескивая воду.

Тотчас все стихло и в соседней комнате.

Лэндерс покрепче обхватил кирку. Там, за стеной, мог быть только Лессет. Ну что же, если тот сюда войдет, ему не поздоровится. Питер покосился на Терезу. В соседней комнате снова кто-то заскрипел подошвами по стеклу и песку. С промокшей до нитки Грации сбегали в затопившую кладовку воду звонкие ручьи.

– Кто здесь? – раздался голос Лессета.

Ну, вот и все. Сейчас он шагнет к двери и обнаружит их. С одним Лессетом Питер мог управиться, но прибегут на помощь рыбаки…

Он вдруг понял, что на него смотрит Грация. И на лице её играла тихая добрая улыбка. Ладонь негритянки ласково коснулась руки Лэндерса. А в следующий миг Грация уже шлепала по воде к двери, оставив за своей широкой спиной и Питера, и Терезу. Хозяйка погребка решительно шагнула на ступеньку, наглухо перекрыв дверной проем массивным торсом.

Лессет нащупал в кармане пистолет. Тяжело дыша, медленно ступая огромными ногами, Грация появилась в дверях, вся в потоках воды, струящихся по яркому платью с золотыми и красными разводами. Наверху она остановилась и, что-то бормоча себе под нос, потерла ладонями лицо, словно стирая остатки дремоты, и зевнула, словно пробудившись от глубокого сна. Потом наткнулась на гостя и просияла. Она радостно вскинула свои крупные пухлые руки и громко закричала:

– Слава Богу! Мир не погиб, раз передо мной мистер Лессет собственной персоной!

Американец, отвечая ей приветливой улыбкой, ругал её последними словами. Рыбаки снаружи наверняка слышали её дурацкие возгласы, которые спасли черной толстухе жизнь. А ведь с ней нужно было поступить, как с Паскуалем! Но пристрели он сейчас эту жирную дуру, – конфликта с рыбаками не избежать. Теперь Грацию придется брать с собой и разбираться с ней уже в море.

Лессет подхватил негритянку под руку и помог выбраться на солнце. Услышавшие женский голос рыбаки уже стояли у входа в заведение Грации, посмеиваясь над ней, а она во всех красках расписывала, что с ней случилось. Волна застала Грацию в кладовой. Несчастную сбило с ног и завалило кучей мешков и корзин. Она потеряла сознание, а когда пришла в себя, очень долго выбиралась из под всей этой груды.

– Но где же остальные, мистер Лессет? Неужели все ещё в церкви?

Лессет кивнул. Дело принимало дурной оборот, но на все воля Божья.

– Они пока там как в ловушке, но ничего опасного. Мы пока чиним лодку. Спустим её на воду и уйдем с острова. Надо о себе подумать.

– Но мы могли бы взяться за лопаты и помочь беднягам оттуда выбраться, – заметила негритянка.

– Нет, – оборвал он. – Ты посиди и отдышись, Грация. Но не вздумай дергаться. Когда лодка будет готова, мы уйдем на ней. – Лессет посмотрел на женщину, на братьев Пастори, потом перевел взгляд на Ассиса, – И ты с нами.

Говорил он это не для нее, а для сообщников. И не сомневался, что рыбаки его отлично понимают. Даже Ассис не стал возражать, а только повернулся к Лессету спиной и зашагал к моторке.

– Поднимусь-ка я лучше к церкви да погляжу, что можно сделать, – переминалась с ноги на ногу хозяйка погребка.

– Ни шагу, Грация! И не путайся у меня под ногами, – Лессет наставил на неё пистолет.

Грация выбрала кресло покрепче, не спеша опустила в него свое грузное тело и уставилась на американца. Словно в подтверждение своим мыслям, она легонько покивала головой – словно разрозненные детали стали складываться в цельную картину.

– Вы правы, мистер Лессет. Самое время поразмыслить. Знаете, меня это не удивляет. Вы, Ассис, братья Пастори… Все верно. Теперь мне многое понятно. Нет, вы не думайте, я не зря ночи напролет сижу здесь, страдая бессонницей, и вижу очень даже многое.

Она подумала о Питере и Терезе, оставшихся в кладовой, о кирке и лопате в их руках. Этот человек не должен знать о них. Питер сказал, что он бандит… Похоже, какую-то гадость он готовит и Грации.

Лессет убрал пистолет и вздохнул.

– Лучше бы ты пошла сегодня в церковь, Грация.

– Конечно, мистер Лессет, – кивнула женщина. – Мне следовало быть в церкви, однако Господь наказал меня за прегрешения. Хотя знаете, мистер Лессет, вам бы тоже не мешало оказаться в храме, когда Господь начнет с вами разбираться. А займется вами очень скоро.