Третье апреля 1988 года. Весна, вербное воскресенье, форточка открыта. Полдень – ударила пушка с Петропавловки.

По «Маяку» «Последние известия» – объявляют о переводе из спецхрана в открытые фонды книг Бухарина, Рыкова, Шмелева, нынешних эмигрантов. Их список начинается с Васи Аксенова и Галича. По алфавиту дуют. Здесь я с Советской властью не согласен. Надо бы все-таки Аксенова ближе к концу ставить.

А вообще-то, опередила меня Советская власть. Как будто стул из-под меня выдернули. Я-то весь последний год, что писал эту книгу, к боям готовился, к поездкам в Москву, к риску головой…

И вот вам!

Ведь честью клянусь: сей миг вычитывал рукопись, писания Аксенова против меня. Завтра сдавать надо в издательство. Везет на совпадения. Даже, как дальше увидите, иногда страшно становится.

Есть у меня дурацкая привычка: работать при шумовом фоне – вечно радио включено или ТВ. Это я на кораблях от тишины отвык, тишина на нервы действует – в морях или главный двигатель молотит, или какая-нибудь динамка, или голоса за переборкой. Вот и не могу в тиши. Вот и услышал на свою голову «Последние известия».

Но менять в рукописи не буду ни единого слова – сей миг она уже в документ превратилась – в устаревший документ. И это, конечно, замечательно!