"Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду" - читать интересную книгу автора (Левашов Виктор)

Картина десятая

Благовест в Москве, погребальный звон в Новгороде. В один из тех страшных дней в январе, на второй месяц осады, когда над вымороченным Новгородом стлался унылый звук вечевого колокола, не на вече сзывая, но лишь чтоб напомнить, что не вся еще жизнь источилась из города, молилась Марфа у Святой Софии, а из храма выйдя, задержана была толпой новгородских жен, обезумевших от бедствий.

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА. Боярыня Марфа, смилуйся! Мужи наши на стенах Новугорода не от стрел вражеских, от глада и хлада упадают и мечи из рук упускают! Дети наши криком кричат, хлеба моля! Домы наши запустевают! Смилуйся, освободи мужей наших от крестного обета, пока есть кому воротиться к женам своим!

МАРФА. Не мне целован крест – Святой Софии!

ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Но ты всех возбудила, Марфа! Ты!

МАРФА. Я? Нет. К оружию призвала их вольность новгородская!

ЮРОДИВЫЙ (появляясь на паперти с Оборвышем и вздымая строгало). Да придет волхвы и да взрежут утробу ли, груди ли у жен нарочитых, и да вынимаху жито, и рыбу, и мед, и скору, и всякое пропитание!

МАРФА. Безжертвенно возможна ль свобода?

ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА. Чьи жертвы? Наши! А сама? Пузо яствами набиваешь из закромов своих! Скажи про вольность не нам, но чадам нашим, чтоб затихли!

МАРФА. Мой хлеб, как и у вас, пустой горох. И житницы мои для всех открыты!

ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Из житниц крохи даешь, а други закрома туго набиты и под стражей! Сама откупишься, а нам всем на погост?

ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА. Львица древняя Езавель! Ироида бесовна, Новоград сгубившая, яко святого Иоанна Предтечу! Будь проклята Господом, как Евдокса, зло учинившая святителю Златоусту!

МАРФА. Жены новугородские, сестры мои! Сами мужей своих на подвиг подвигнув, сами руки повяжем им стоном своим? Закрома мои берегутся на черный день, коим, Бога молю, решиться может судьба вольности нашей. Убоявшись ярости новугородской в открытом бою, да убоится Иоанн и твердости нашей! Рати его в разбое и праздности развращаются, ропот в стане его, хлад вселенский, смертно нам досаждая, и ему досаду чинит! Дня единого недостать нам может, про то запасы храню!

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА. Тот день пришел уже, Марфа. Завтра некому будет черпать из житниц тех.

ЮРОДИВЫЙ (терзаясь неуслышанием). Да придут волхвы и да взрежут утробу у жен богатых, и да изымаху жито, и рыбу, и мед! И да отворотит жена нарочитая лик свой от берущего из утробы ея, дабы не знаша берущего и не востребовавшего после отдачи, ибо не в долг брато и не в долг дато, а по материнскому благожеланию! И да буде обнажена она о пояс, како мате обнажаша се, кормя чадо свое!

МАРФА. Да будет так!..

И под странный, мрачный напев сопелей и варганов свершается в доме Марфы обряд наделения страждущих имением имущих, рожденный в годы народных бедствий. К обряду сему явилась Марфа в белоснежном, золотом шитом облачении, словно провидя, что то в последний раз, а дале по гроб обречена будет черной острожной каче. Скоморохи в кожаных масках, исполняя обряд, выводят ее о руки к собравшимся женам новгородским, накладывают на глаза кожаную повязку, вопрошают: «Вем ли?» Услышав ответ Марфы: «Не вем» – разоблачают ее, спустив с плеч одежду по пояс, оставив лишь ладанку на шее, поворачивают спиной к собравшимся. Один из скоромохов водружает на спину ее мешок с серебром, другой подает нож, третий «взрезает утробу» – рассекает кожу мешка. И, черпая из него, наделяет чередою подходящих женщин. И еще не был завершен обряд, как в доме появился князь Холмский с московскими ратниками. Те ринулись вперед, но были остановлены рукой князя. Последняя из страждущих получили долю свою, мешок упал к ногах Марфы. Те же скоморохи подняли на плечи одеяние ее и обернули лицом.

МАРФА. Ныне равна с вами я, сестры мои. И это все, что могу для вас. Но не могу снять крестный обет с мужей ваших. Отверзить врата новогородские ратям иоанновым лишь сами они вольны, и за то пред Господом, Святой Софией и вече в ответе!

Стражники срывают с глаз Марфы кожаную повязку.

ХОЛМСКИЙ. Врата отверсты друзьями нашими. Вечу пробил последний час. Указ мне: тебя под стражу взять и в узы. Есть ли желанье у тебя, которое я в силах бы исполнить, не преступая долга?

МАРФА. Есть, князь. (Снимает ладанку.) Василью, внуку, передай. Теперь она его.

ХАЛМСКИЙ (принимая ладанку). Исполню.

Стража уводит Марфу.

ХОЛМСКИЙ. Звони, звонарь! Сзывай народ на вече – в последний раз!..