"Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)ГЛАВА 52— Скажи-ка, любезный, не здесь ли обитает Гельда-колдун, придворный маг герцога Гонзорского? — вежливо осведомился Гимелиус Изумруд у Конты, который, сидя перед входом в довольно убогую палатку, весьма усердно драил стальную миску. Ученик мага старался вовсю и только-только начал различать свое отражение в стенках сосуда, как вдруг был отвлечен от этого похвального занятия посетителями. Он поднял голову и увидел стоящих над ним Гимелиуса и Велиуина. «Ой, опять осрамился, не заметил, — пронеслось в голове, — ведь это недоброжелатели учителя… И так тихо подкрались-то…» Собственно говоря, гости не подкрались, а подошли вполне обычным способом — но Конта, увлеченный своим занятием, просто не услышал. С полминуты он разглядывал Изумрудов, подбирая достойный ответ, но не надумал ничего и просто ответил: — Да. — Очень хорошо, — толстый маг прямо-таки лучился доброжелательством. — доложи-ка о нашем прибытии. У нас к мастеру Гельде дело. Очень важное дело. Конта еще раз внимательно посмотрел на гостей снизу вверх, медленно поднялся и бочком полез в палатку. — Учитель… — тихо начал было он, но Гельда остановил его: — Да-да, я иду. Выбравшись следом за учеником наружу, Гельда хмуро буркнул: — Чем обязан столь высокой чести? — Приветствую вас, почтенный мастер Гельда. Однако, по утрам уже довольно прохладно… Осень, как говорится, не за горами. Не найдется ли у вас чего-нибудь согревающего? Готовность выпить предложенный магом-конкурентом напиток — это, конечно, показной жест, говорящий о доверии и настраивающий на миролюбивый лад. Гельда-колдун оценил — и несколько более мягким тоном велел Конте: — Ученик, подай… там, в сундучке… Спустя несколько минут вся компания (за исключением Конты, чей статус был слишком низок для этого), усевшись на чурбачках-обрубках, потягивала вино из костяных стаканчиков, покрытых затейливой резьбой. Гимелиус из поднесенных Контой стаканчиков взял самый дальний от себя и затем несколько раз провел над ним рукой, что, впрочем, не являлось чем-то обидным или вызывающим — все в порядке вещей. Сделав несколько вежливых глотков и пробормотав что-то насчет «приятного винца», толстяк наконец перешел к делу: — Мастер Гельда, я скажу откровенно — между нами случались некоторые размолвки, трения… Однако теперь я предлагаю оставить разногласия — хотя бы на время, если вы не согласны предать их забвению окончательно. Дело в том, что императорская армия оказалась в крайне неприятном положении. Я слышал беседу его императорского величества с маршалом, сэром Каногором — и тот прямо заявил, что попытка зазимовать в Альде грозит поражением. — Не понимаю, — заявил Гельда, — наша армия сильна и многочисленна. Меня удивляет, что Альда до сих пор не взята. И чем грозит зима? — Тем, что армии придется снять осаду и разделиться на отдельные отряды, которые станут на постой в замках и селах. А большую часть придется вывести из страны и распустить. И как только отдельные небольшие части окажутся разделены — они превратятся в легкую добычу для демона, он разобьет наше войско по частям, причем даже не так силой оружия, как страхом, который он внушает воинам. Словом, для того, чтобы одержать победу — нужно предпринять немедленно что-то кардинальное. Вот почему я предлагаю вам сотрудничество. — И-и… в чем же будет заключаться это сотрудничество? — осторожно осведомился Гельда. — Прямой вопрос, мастер Гельда. Что ж — я перейду к делу. Среди магических амулетов, пропавших некогда в Альде у моего предка Бонки Изумруда, — Гимелиус не стал говорить «похищенных», а также сделал вид, что не замечает гримасы и протестующего жеста собеседника, — был один… э-э-э… талисман. И он может оказаться ключом к Альде… Возможно… Я обращаюсь к вам, ибо… э-э-э… история с толленорнами… прискорбная история… но она дает мне повод предположить, что в настоящий момент владелец этого талисмана — вы. Толстяк просто лез из кожи, старательно избегая даже мало-мальски скользких формулировок — и его старания были оценены. Гельда также был предельно корректен: — И что же это за талисман? — Серебряный зверек. Мышка, а может, суслик. Серебряная фигурка с изумрудными глазками. Он вам знаком? Сейчас я изложу вам принцип действия этого амулета. В действительности он является мощнейшим оружием, как ни странно… Разумеется, это великая тайна… И-и… не могли бы вы отослать своего ученика? — Нет! От Конты у меня нет тайн! — в последнее время Гельда, очень сухой и черствый человек, стал относится к своему последнему ученику со своеобразной грубоватой нежностью, наконец-то по достоинству оценив преданность паренька. А тот — довольно посредственный маг, но добрейшая натура — платил своему учителю прямо-таки сыновней привязанностью… — Ну, вам виднее. Итак… Закончив свои пояснения, Гимелиус твердо взглянул в глаза Гельде: — Что скажете, почтенный Гельда-колдун? — Мне одному это не под силу. Ведь прежде всего нужно проникнуть в город. — Я обеспечу вам поддержку всех колдунов, какие только есть в этом лагере. Не говоря уж о своем полном содействии… — Н-ну… Тогда еще одно условие… Конта, пойди-ка принеси еще два ведра воды! — Но учитель, все наши ведра полны… — Да?.. Тогда — вот монета (Гельда порылся в тощем кошеле, висящем на поясе). Сбегай в лагерь графа Гезнура, купи еще кувшинчик этого вина. Ступай… Итак, мое условие. Если со мной что-либо случится… ну, вы понимаете… Словом, я прошу вас, мастер Гимелиус, позаботиться о Конте. Он, что называется, звезд с неба не хватает, но парнишка славный. Обещаете? — Обещаю, — очень серьезно ответил толстяк. — Увы, Алекиан, ты не хочешь понять меня! Император уже в который раз пытался заставить старшего сына принять свою точку зрения — тот не поддавался. За время войны Алекиан возмужал, раздался в плечах, словом, из тощего юнца превратился в худощавого молодого мужчину… И соответственно, стал упрямее и несговорчивее — он осмеливался спорить с отцом, чего прежде не бывало никогда… Возможно, Алекиану несколько кружило голову то, что в альдийской войне ему — единственному из полководцев — удалось добиться некоторых успехов. Принц благополучно привел из Гонзора несколько караванов с припасами для войска (обратными «рейсами» отправлялась скудная добыча и огромное количество раненых и серьезно больных воинов). В Ничейных полях его конвои подстерегали орки, довольно большими отрядами являвшиеся из Черной Скалы на помощь Лорду Внешнего Мира. В степи то и дело происходили ожесточенные стычки, в которых Алекиан показал себя хорошим бойцом и осмотрительным полководцем. Не то, чтобы он оказался гениальным стратегом, нет… Но уж чему принца научило поражение в Арникской битве — так это осторожности… Авторитет принца среди его рыцарей весьма вырос, а молва уже приписывала ему необычайные таланты воина и вождя, многократно преувеличивая успехи Алекиана в схватках с орками… Весьма показательными были, кстати, косые взгляды маршала Каногора, как всегда ревниво относящегося к чужой воинской славе. Все это не могло не сказаться на нраве юноши — он стал куда несговорчивее… Куда несговорчивее. Спор прервало появление слуги, доложившего о том, что явились Гимелиус с Гельдой и просят аудиенции. Парочка заявилась вместе — Элевзилю это показалось занятным: — Проси! — кивнул он слуге. Тот откинул перед гостями полог — первым важно вплыл Гимелиус, за ним, низко наклонясь, вошел долговязый Гельда-колдун. — Ваше императорское величество, — после обязательных приветствий начал Изумруд, — мы принесли добрые вести… — Наконец-то! Мы ждем добрых вестей уже несколько месяцев. И что же вы мне поведаете? Вы нашли способ одолеть демона? — Увы, ваше императорское величество, пока нет. Но, мы, кажется, нашли способ сделать его положение… м-м-м… Ну, скажем, менее прочным. Возможно, это заставит его оказаться более восприимчивым к мирным предложениям… м-м-м… — придворный маг тщательно подбирал обтекаемые формулировки, — и подтолкнет на переговорах к позиции… м-м-м… более благоприятной… — Прекрасно! Ты слышишь, Алекиан? Возможно, мастер Гимелиус принес разрешение нашего спора. — Алекиан упорно настаивал на том, чтобы заключить мирный договор с Ингви, что Император считал равносильным полному поражению. И пожалуй был прав. — Что вам требуется для исполнения вашего плана? Можете рассчитывать на любое содействие. — Прежде всего, ваше императорское величество, мы бы хотели убедиться, что обещанная награда все еще… — Да-да! В случае успеха она ваша, мастер Гимелиус. — С позволения вашего императорского величества, не моя, а мастера Гельды. — Элевзиль удивленно поднял брови. — С меня будет достаточно сознания того, что мой Император выйдет победителем, а я приложил к этому руку. К тому же мастеру Гельде достанется исполнение весьма опасного дела. И вот поэтому — второе условие. Нам нужна помощь всех магов, что находятся в этом войске. Император нахмурился. Очень многие монархи, вельможи и полководцы его армии взяли в этот поход своих колдунов, поднаторевших в боевой магии, однако заставить их сотрудничать — задача еще более сложная, чем заставить действовать слаженно их господ. Волшебники весьма ревнивы к чужой славе и заставить их подчиниться даже придворному магу Императора… Но если это необходимо… — Вы можете рассчитывать на наше полное содействие. И работа закипела. Лестью, угрозами, посулами Гимелиусу удалось принудить к сотрудничеству пеструю толпу магов, отданных в его распоряжение — и уже к вечеру в его зеленом шатре вовсю шли магические действа. Все делалось в величайшей тайне. Ученики Изумруда окружили шатер и не позволяли любопытным приближаться к нему ближе, чем на тридцать шагов. Впрочем, таковых было немного — колдунов боялись. Многие ученики надели поверх зеленых балахонов кольчуги и шлемы и вооружились мечами и копьями, другие, считающие, что им достаточно одного лишь магического искусства, грозили посохами и странными амулетами тем из солдат, кто осмеливался подойти поближе. Так что интересующимся оставалось издалека наблюдать, как перед шатром выстраиваются десятки магов и хором распевают заклинания, как другие входят в шатер, принося что-то под полами просторных одежд. В самом шатре, где происходила главная часть тавматургических церемоний, то и дело что-то вспыхивало, иногда сквозь отдушину вырывались разноцветные клубы дыма. А уж запахи оттуда неслись — не приведи Гилфинг… К заходу солнца суета в шатре и около него как будто прекратилась, однако маги не расходились, словно ожидая чего-то. Около трех часов ночи (к этому времени даже самые любопытные из солдат уже спали) полог зеленого шатра приоткрылся. Нечто черное, чернее самой ночной тьмы, излилось наружу и медленно потекло в сторону Альды. Колдуны гурьбой шли позади, нестройно шепча заклинания и простирая руки вперед, дабы сконцентрировать таким образом действие магии. Тьма не спеша подползла к городской стене, остановилась перед ней на несколько секунд, словно обнюхивая камни и затем так же легко потекла вверх. Чернильной каплей она плавно перевалилась через парапет, канула внутрь. Достигнув мостовой, тьма словно расплескалась и исчезла. Какая-то довольно высокая фигура, скрываемая до того черным туманом, быстро метнулась к стене ближайшего дома, в тень… Колдуны постояли перед стеной еще несколько минут серыми изваяниями, похожими друг на друга своими просторными одеяниями, разные цвета которых выкрасила одной и той же темной краской ночь, затем один из них, самый толстый, сказал веселым довольным тоном: — Ну, почтенные мастера, кажется дело сделано! — мага, как будто, совершенно не смущало то, что на стене, там, куда проник его таинственный посланец, суетятся и встревоженно перекликаются караульные с факелами… В дверь королевской опочивальни осторожно постучали. Ингви сел в кровати и бросил: — Вперед! — иногда у короля прорезалась странная манера изъясняться. Дверь приоткрылась и в покой осторожно проник Сарнак. — Опять не спал? — Опять… — в последнее время Ингви спал плохо. Сарнаку он признался, что стоит закрыть глаза — как тут же снится всякая гадость… Бессонные ночи сказались и на внешности короля — он еще больше побледнел, глаза под припухшими веками часто были воспалены, движения стали еще более, чем обычно дергаными и резкими… — Ладно, что там стряслось? — Точно не известно, но произошло что-то явно подозрительное. Меня известил Креплан, — это был еще один из сарнаковых учеников, — сегодня его очередь обходить стены. Ну, караульные вроде что-то видели… Но при этом ничего не видели. В общем, позвали Креплана, а он… Ингви потянулся к столику, стоящему рядом с кроватью, взял кубок — тот оказался пуст. Тогда он вытащил из-под кровати кувшин, встряхнул — внутри булькнула жидкость… Король осторожно наклонил сосуд над кубком (его руки при этом подрагивали), налил. Сделав несколько шумных глотков, он задумался на минуту. Потом вновь пошарил под кроватью и извлек оттуда серебряную фляжку. Сарнак глядел на эти приготовления с неодобрением, но молчал. Демон осторожно вылил остатки вина из кувшина в флягу и пристегнул ее к поясу… — Идем. Доскажешь по дороге, — Ингви встал и набросил свой черный плащ. — Ннаонна-то хоть спит? — Спит, спит. — Хорошо… Идем… — говорил и действовал демон в последнее время как-то вяло… Бесцветно как-то… Тем более что постоянно был пьян. По дороге к ним присоединились Кендаг и Филька, оповещенные о том, что что-то происходит, каждый своими наблюдателями. Придя на место, Ингви жестом руки остановил стражников, пытающихся ему бессвязно поведать, что «вот вроде было, а вроде и ничегошеньки совсем…» — и нагнувшись, принялся изучать на камнях мостовой что-то, видимое только ему. Через несколько минут он выпрямился и поглядел на своих соратников, ожидающих от него объяснений: — Ну, вот что. Откровений не будет. Могу только сказать, что в город проникло нечто волшебное. И для того, чтобы скрыть это — использовалась магия высшего порядка. Караульным повезло, что их не прикончили. А могли бы — так, походя… Вроде бы можно предположить поэтому, что цель проникшего в Альду — не убийство наших воинов. Возможно. Или нет? А ты, Сарнак, что скажешь? — Есть след. Вот до этих пор. Потом его нет. Кто-то или что-то волшебное проникло в Альду, а здесь исчезло или взлетело… — А по-моему, нет. Здесь старые заклинания, скрывающие магией, сменились новыми — скрывающими магию. Чувствуешь разницу? — Да, я понял. — А я ничего не понял! — брякнул Кендаг. — Честно говоря, мы тоже понимаем немного, — «утешил» его Ингви, — ясно одно — в городе враг. Очень сильный, умело владеющий магией. И его надо бы найти, но это опасно для неспециалиста. Впрочем, и для специалиста — тоже… Вдруг в освещенный факелами круг, где столпились командиры, вступил Филька. До сих пор эльф помалкивал, внимательно изучая следы на мостовой, принюхиваясь и прислушиваясь, он даже не стал подтрунивать над Кендагом, заявившим, что ничего не понимает — прежде он такой возможности никогда не упускал. Сейчас лицо его было серьезно до предела: — Гунгилла идет сюда. |
||
|