"Все сказки мира" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)ГЛАВА 32Никлис, сидевший рядом с Ротмаром, подхватил хозяина под локоть и принялся что-то ему втолковывать. Тот, постепенно, отходя, бурчал: — Да оно, конечно, вроде… Но все же в старое-то время — чтобы девку за стол… Я-то своей ни-ни… Девка — она подаст, приберет, она пол помоет… Никлис хихикал и поддакивал, но Ннаонна так просто не сдавалась: — Ладно, борода, я тебе пол помою… если сможешь меня на мечах одолеть. Но если не сможешь — ты пол моешь! — Буду я еще с девкой биться… — гордо бросил бонд. — Не будешь, если умный и пол мыть не хочешь. Тут уже пришла очередь Ингви выговаривать Ннаонне что-то на ухо, тогда как Никлис вещал: — Ну все, все! Мир! Ты, хозяин, не серчай, потому что она девка боевая, да и говорит правду. На мечах ее не вдруг одолеешь. Ты, Ротмар, когда помоложе был — так бился лихо, все знают (Ротмар часто закивал, бурча себе под нос), а теперь черед молодым себя показывать… И ты, твоя милость, госпожа знатная, яви почтение — этот муж постарше тебя будет, да и хозяин он здесь. Будь с ним поуважительней… Ннаонна, которой в то же время что-то шептал Ингви, кивнула и буркнула: — Ладно, извиняюсь. Не сердись, хозяин, — и добавила тихо, — а на мечах меня он в жизни не одолеет… Тем не менее, мир за столом был восстановлен и веселье пошло своим чередом. Споров больше не возникало и Ингви при первой же возможности отправился отдыхать, уводя с собой вампирессу. Выходя из зала, он услышал бурчание хозяина: — …Но уж хоть ты со мной посиди, Никир, уважь меня, поговорим с тобой о старых днях, о добрых временах… На следующее утро Никлис, выпивший, как видел Ингви немалое количество пива, встал тем не менее рано и был бодр. — Теперь следует не промедливши поклониться дарами лендрманну… — Да поклонимся, поклонимся, — согласился Ингви, — а ты, гляжу, молодец… Сколько выпил, да еще вчера засиделся, а сегодня свеженький. — А я… это… — замялся тот, — ты уж меня не выдавай хозяину. Я не столько выпил, сколько повыплеснул. Не говори только Ротмару — он же за пиво мне башку отвернет. У лендрманна тоже все прошло гладко. Правда, Вигит Лорги тоже поначалу глядел косо на неказистых с виду «викингов», но услышав, что пришельцы взяли дань с Каменной Пристани (а особенно оглядев подношения) в конце концов подобрел и даже улыбнулся, пожелав хорошей спокойной зимовки во вверенных ему конунгом владениях… Словно по пожеланию конунгова наместника два месяца зимовки прошли именно спокойно. Протрезвевший наутро хозяин горько сожалел о вчерашней несдержанности («…И надо ж было… С кем сцепился-то — с девкой… Ай-яй-яй…»), Ннаонну вроде тоже все устроило — еще бы, она нахамила при всех пожилому мужичищу, а ей за это ничего не было — так что все постарались делать вид, будто ничего не произошло. И пошли короткие, но тягучие дни… Ингви почти все время просиживал у камина, меланхолично подкидывая дровишки. Кендаг, как правило, составлял ему компанию, пристроившись рядом — с точильным камнем и каким-нибудь клинком из хозяйства Ротмара. Зато Филька, как ни странно, пробудился от своей обычной ленивой апатии и облазил весь остров, подружившись при этом с местной детворой, которая ходила за эльфом табуном. Ребятишки смеялись над Филькиными незамысловатыми шутками, а еще больше — над его произношением, когда он смешно коверкал слова чужой речи. Эльф был вполне доволен такой компанией и царившей в ней атмосферой веселья — просто веселья без цели и без повода. Он и сам был беззаботен, как дитя… или как эльф… Всех удивила Ннаонна, неожиданно подружившаяся с хозяйской дочерью. Две девушки, во внешности которых не было ничего общего, стали неразлучными подругами — вместе занимались хозяйственными делами (что было для вампирессы, мягко говоря, нехарактерно), бегали по ослепительно-белому снегу, звонко смеясь и дурачась, о чем-то шептались по темным углам, настороженно косясь на всех, кто проходил мимо… Всем было хорошо… Странно все же… В Альде зимой считалось то время, пока дороги были непроходимы — от осенней распутицы до весенней. Для мореходов Энмара и Архипелага зима — это месяцы, пока между их странами свирепствовали шторма, происхождение которых, очевидно, было как-то связано с теплым течением… Северяне же заканчивали навигацию куда позже — в здешних морях не боялись тех страшных штормов, зато и начинали весеннюю навигацию тоже позднее. По альдийскому календарю уже вовсю шла весна, а здесь почти никто не решался спускать суда на воду и отправляться в путь — море было опасно из-за плывущих с севера льдин… Однако на островах знали — пошли льды, значит скоро сезон для моряков. Значит, пришло время загодя, без особой спешки, ладить корабли и собираться в путь… Засобирались и мы… Биги с его парнями занимался «Нивгой», Никлис вел какие-то перспективные, по его словам, переговоры с Ротмаром по поводу нашего груза и еще неких предстоящих торговых сделок… У нас не было ни малейших сомнений, куда дальше ляжет наш путь. Мне недоставало маны, недоставало постоянного ее присутствия — не то, чтобы это причиняло мне какое-то физическое страдание, но вызывало неудобство, не покидающее меня чувство неуверенности, смутного беспокойства — хотелось вернуться в Мир. Филька, как-то пришел ко мне и заявил: — Знаешь, Ингви, детишки людей так похожи на моих соплеменников… Я все время вспоминаю… Мне следует подумать о возвращении… То есть я, конечно, служу тебе, но… — А Кендаг что мыслит по этому поводу? — А что Кендаг? Он уже заточил все железяки у хозяина Ротмара… Колуном для рубки дров можно бриться. Он тоже не против возвращения. Уже наточил столько лезвий, что наверное захочет одно-другое затупить в бою. — А будет бой? — С тобой-то? Будет обязательно, — заверил меня эльф. Странно, а мне казалось, что я такой миролюбивый… демон… Собственно говоря, я не предполагал оставаться здесь навеки — просто тихое, сытое, спокойное и ленивое житье в гостях у старого бонда меня как-то расслабило. Подсознательно, я вообще всегда тяготею к такой жизни. Но мне нужно вернуться в Мир — слишком много незавершенных дел. Одно из них — обещание, данное мною вампирессе. А Ннаонна не забывала мне о нем время от времени напоминать — она обязана была найти реликвию рода вампиров, ибо она — последняя… К тому же ее дружба с хозяйской дочкой не то, чтобы остыла… Но у ее подружки появилось кое-что, вытесняющее, скажем так, обычную дружбу. Поначалу мне показалось, что виноват здесь Никлис — оказалось, нет. Девушка влюбилась в самого здоровенного из моих викингов — парня по имени Биги. И он тоже был бы не прочь, но он — младший сын какого-то небогатого хозяина с восточных островов, к тому же стоящий вне закона «из-за какой-то ерунды, так — пришиб пару ярловых стражников по пьянке…» Так что для того, чтобы получить свое счастье — ему сперва следовало броситься в ноги Ротмару с богатыми дарами, затем замириться с ярлом. И только потом — «с пирком да за свадебку». И еще Биги хорошо бы располагать кое-чем для обзаведения собственным хозяйством — уже после поднесения даров будущему тестю и оскорбленному ярлу. Потому что формально наследник Ротмарова хозяйства — его беспутный младший сын, а дочь, Вальга, может рассчитывать только на не слишком богатое приданое… Я, конечно, по наивности просто хотел одарить Биги — он мне нравился, но Никлис меня отговорил, причем очень сердито: «Да ты что, твое демонское, здесь этого не понимают! Ты же не король в своей земле, а Биги — не вассал какой. У парня гордость есть, он награду заслужить должен. Подвиг там большой, или еще что… А иначе — позор!..» Ну что за люди… Куда ни ткнись — то позор, то бесчестье… Усложняют себе жизнь изо всех сил… Словом, так или иначе, к тому времени, как плавучие льды стали «сходить на нет», мы все уже точно знали, что отправимся к берегам Мира. Мы реализуем риодненскую добычу, как-нибудь подстроим, чтобы Биги заработал, чего положено жениху… Старый Ротмар тоже собрался плыть с нами, взяв нескольких работников и свой товар. Я не возражал, предоставив заниматься всем Никлису, своему медлингу — он ведь все равно разбирался лучше меня, а нам на «Нивге» не хватало гребцов. Непонятно было только, как северяне покажутся в Мире, в Империи — именно в Империи, поскольку в Энмар мне путь заказан. Расспрашивать было лень — пусть Никлис разбирается… Кадор-Манонг I медленно выходил из забытья. Сколько он провел без сознания? День? Два? А может целый месяц? Первое, что он смог осознать — это приятный женский голос где-то рядом с его ложем. Это, конечно, не Агриста — его сварливая строгая женушка. Излишне строгая и утомительно сварливая… Она бы никогда не смогла бы так певуче выговаривать. Королю совершено не мешали проскальзывающие в голосе незнакомки жеманно-приторные нотки. Он попытался открыть глаза — и ничего не рассмотрел, только светлое пятно после сплошного мрака… — Эй, Равли, — позвал нежный голосок, — зови этих… сэра ок-Ренчи и сэра ок-Рагиля. Скажи, его величество король приходит в себя. Как вы себя чувствуете, ваше величество? Кадор-Манонг попытался ответить — из горла вырвалось только невнятное сипение — гортань отказывалась служить с непривычки… — Нет-нет, не утруждайте себя… Он ощутил прикосновение мягкой теплой ладони, однако все же как-то прохаркался и выдавил: — Благодарю, мадам, я чувствую себя паршиво… — О, ваше величество, благородный король, вы напрасно зовете меня «мадам», ибо я не… Тут наконец картина перед глазами Кадор-Манонга прояснилась и он смог рассмотреть очаровательнейшее (как ему показалось) лицо склонившейся над ним незнакомки. Послышался грохот шагов, распахнулась дверь — и король увидел своих вассалов — Тонирга ок-Ренчи и Викса ок-Рагиля. Голова ок-Рагиля была обмотана белой тряпкой. Девица что-то пробормотала рыцарям и с низким поклоном исчезла за дверью. — Вам лучше, ваше величество? — Мне паршиво, Гангмар возьми… Дайте вина… Дворяне переглянулись — привычный сварливый голос монарха и требование выпивки явно свидетельствовали о том, что ему значительно лучше, чем «паршиво». — Ну, говорите же — сколько дней? Сколько дней я без памяти? И кто эта дама, что только сейчас вышла? И где, Гангмар ее подери, моя благородная королева? И дайте же вина!.. — Ваше величество, — осторожно начал сэр Тонирг, — ее величество… э-э-э… покинули э-э-э… Покинули столицу… и… — Что «и»? Не мямлите — говорите прямо! — Да уехали ее величество! — наконец брякнул покрасневший рыцарь. — С двумя своими гонзорскими оруженосцами… то есть слугами. В доспехах и мужском платье уехали. — Та-ак… И давно? — Третий день. Как ее величество Агриста с наемниками выручили нас у того холма, так на следующий же день. Уехали. — Стало быть, я без памяти четыре дня. А… — голос короля стан нерешительным и осторожным, — что со мной? — Тяжелая рана в правую руку, ваше величество… Алебарда прошла по кости… По шлему тоже чем-то засадили… Но руку… — Что с рукой? — перехваченным голосом произнес Кадор-Манонг. — Рука… — Цела рука, ваше величество, — радостно сообщил сэр Викс, — ведьма помогла. Мы уж боялись — все… руку все… А эта… — Это она? Та дама, что была здесь? — Дама? — переспросил сэр Тонирг. — Ах, эта девка. Да это ведьма, как ее… позабыл имя… Я велел собрать всех колдунишек альдийских, дабы пользовали ваше величество. Все как один — дерьмо, а ведьма эта, Фесья… Ферья… Нет, не помню. Из Мокрогорья откуда-то она, в общем. Но помогла, подлечила вроде руку. Говорит, не как раньше рука будет — но ничего, сберегли… — А Агриста, значит, сбежала. Одно к одному… Ну и Гангмар с ней!.. Обоз-то хоть отбили тогда? — Отбили, ваше величество! — бодро отрапортовал Тонирг. — Правда, из молодчиков тех никого не поймали… А хорошо было бы для острастки, на площади… Но нет, все разбежались по своим Болотным Башням. Кадор-Манонг задумался и вдруг — к огромному удивлению вассалов — рывком сел в постели. Подумал и рявкнул: — Агриста сбежала, зар-раза! Гангмар с ней! Эту ведьму пришлите сюда — немедленно! И обращаться с ней уважительно, иначе велю головы поотрывать. И быть ей придворным магом в Альде… И тащите же мне, Гангмар бы всех вас взял, вина-а-а! — потом подумал и добавил. — И еще тазик. |
||
|