"За горизонтом" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)

ГЛАВА 21

Ингви бегом спустился с холма к берегу, где он оставил Ннаонну. Он несся, почти не глядя по сторонам — и едва не налетел на первого зомби, преградившего ему дорогу. Скорее угадав, чем ощутив присутствие противника, демон притормозил и взмахнул наугад мечом. Сталь встретила сталь — Черная Молния со скрежетом столкнулась с лезвием странного оружия неупокоенного. Почти неразличимый во мраке воин в черном, отбив удар, сделал шаг вперед — из прорезей декоративной маски тускло блеснули мертвые глаза… Ингви ткнул мечом куда-то в центр зловещей фигуры, затем — почувствовав, как заколдованное лезвие вспороло податливую плоть — рванул меч в сторону, отшвыривая противника. Тот неуклюже опрокинулся набок, увлеченный движением колдовского меча, лезвие его оружия бесполезно просвистело далеко от Ингви. Демон быстро выдернул меч и нанес несколько мощных ударов по копошащейся на земле фигуре, стараясь перерубить конечности — хрустнули кости, со скрежетом лопнули латы черного… Ингви метнулся вбок, оббегая стороной поверженного противника — навстречу ему из темноты выступили еще двое. Ингви остановился и приготовил меч, слыша, как у него за спиной копошится и скрежещет изломанными латами первый зомби…

Два новых противника ударили почти одновременно — демон отскочил в сторону, так, чтобы не оказаться между ними — и прежним, пытающимся встать, зомби. Рявкнул заклинание. С его ладони сорвался сгусток рыжих молний и ударил в грудь одного из неупокоенных, тот повалился на спину. В груди зомби образовалась огромная дыра — он засипел и забарахтался, колотя конечностями по траве… Ингви поднырнул под оружие второго и рубанул его по ногам — доспехи зомби выдержали, но он, подсеченный ударом, рухнул прямо на Ингви. Противники свалились на землю, причем неупокоенный был сверху, демон отпихнул тяжелую гору неповоротливой плоти и встал на четвереньки. Из тьмы ударил заряд колдовской энергии — на помощь своим «питомцам» подоспел колдун. Ингви рухнул на землю, спасаясь от магического удара, перекатился и выпустил ответную молнию. Немного неточно — его пламя поразило чародея в руку, вспыхнула черная мантия. Некромант завизжал, тряся горящим рукавом, Ингви влепил ему еще, теперь всю фигуру мага охватил огонь. Колдун взвыл охранную формулу, мгновенно прибившую пламя. Больше он ничего не успел сделать — Ингви стремительно, как распрямляющаяся пружина, рванулся к противнику и пронзил его Черной Молнией. Вой сраженного чародея оборвался на высокой ноте, когда демон высвободил рывком свое оружие, почти разорвав этим движением мага пополам…

Ингви рявкнул еще одно огненное заклинание, направленное на поверженного колдуна, снова ярко вспыхнула одежда, вырвав из тьмы участок берега. Ингви быстро огляделся — никого… Только возится на земле первый его противник с отрубленной ногой, пытается подняться и падает — да бестолково бредет непонятно куда по берегу другой, с развороченной грудью… И больше никого, даже уцелевший зомби исчез, растворился во мраке. За холмом все еще слышен шум боя и барабанная дробь…

Ингви бросился к груде камней, где он оставил Ннаонну. Девушка исчезла, земля рядом с грудой булыжников была истоптана, но крови как будто не было — насколько можно было разглядеть в скудном свете звезд и тлеющих одежд убитого мага… Ингви заметался, не зная куда теперь бежать, где искать злодеев, утащивших вампирессу. Ему показалось, что за камнями что-то виднеется, он кинулся туда и обнаружил тело мертвого человека в черной мантии. С разорванным горлом. Что ж — тот, кто дерзает нападать на вампира, должен быть готов к подобному концу.

Ингви пробежал несколько десятков шагов в том же направлении и ему почудилось, что он различает какое-то движение метрах в сорока-пятидесяти. Демон опять побежал, но приблизившись обнаружил, что это зомби, пораженный его колдовским ударом. Монстр, слепо шатаясь, вихляющей походкой двигался в ночь, время от времени бестолково взмахивая своим оружием…

Вот он остановился, его колени подогнулись — зомби рухнул и пополз. Оружие он не бросал, да и двигаться продолжал в прежнем направлении… Возможно, это имело значение.

Тут Ингви осознал, что шум боя за холмом прекратился… На гребне кургана показались огни факелов и Ингви услышал крики:

— Мастер Воробей! Господин капитан!..

Ингви повернулся и побрел к лагерю наемников, с трудом сдерживаясь, чтобы не завыть…

В большом зале «Очень старого солдата» сегодня было тихо и пусто… Дело не только в том, что летом у наемников много работы и отряды не задерживаются в Ренпристе надолго. Просто именно сейчас поступил, что называется «большой заказ». Капитанов прилашали, как водится, через подставных лиц, но все знали — принц Адорик, официальный наследник одряхлевшего Гюголана, собирает армию на севере страны. Точно о цели похода ничего известно не было, но среди солдат носились невнятные, зато вполне патриотические слухи — насчет того, что «вот уж теперь пришел наш день!..», «уж теперь мы им покажем!..» Что, собственно, и кому именно предстоит показывать — солдат не волновало, ибо они, уроженцы разных краев, единодушно отдали весь пыл своих сердец Геве. Стране, предоставившей им возможность без помех заниматься их мужественным ремеслом, не боясь кары императорских судов… Ну а став патриотами Гевы, они, естественно, числили во врагах всех, без исключения, сеньоров империи… На кого бы ни замышлял набег гевский принц — наемники приветствовали бы его поход… Любая страна, где исполняют законы империи относительно сношений с нелюдями, где права «благородного» сословия превыше, чем личные заслуги, где сеньоры глядят на наемных «солдат удачи» свысока — любая такая страна есть враг честному воину…

Итак, теперь принц Адорик, граф Олнойский, собирал большую армию — и зал «Старого солдата» опустел. Под стеной скучали солдаты нескольких отрядов, возвратившихся в Ренприст уже после того как его покинули эмиссары Адорика, а на втором этаже — на «балконе капитанов» кипел между тем жаркий спор.

— Я не желаю даже слышать об этом, — глухо бубнил из-под маски капитан Борода, — я вполне счастлив своим положением и не желаю менять его на рискованные блага Империи…

— Но сэр, — визгливо ныл его собеседник, карлик Коклос Полгнома, — ради молодого принца, ради нашей старой дружбы…

— А вот ради старой дружбы, — гнул свое капитан, — я прошу тебя никому не открывать того, что ты меня узнал.

— Но почему же, сэр? Почему? Старых грехов никто не вспомнит… Тьфу, что я говорю, никаких грехов-то ведь и не было! Нет на вас, сэр, никакой вины, а с другой стороны, наш Алекиан теперь — самовластный герцог! Он сам распоряжается у себя в Гонзоре, да и в Валлахале его влияние возросло, с Алекианом ныне считаются. В случае чего он всегда ведь может заступиться…

— Да пусть даже так — к чему мне все это?! Я и здесь неплохо устроился, здесь меня знают и уважают.

— Но титул, дворянский титул! И потом — почет имперского чина, что со всем этим?

— Здесь меня уважают не за чины и титулы…

— Да Гилфинг с вами, сэр капитан! Разве кто-то сомневался, что ваши титулы и звания доблестно заслужены вами на полях брани?

— Тише, тише… — капитан оглянулся вокруг, — поменьше шума о титулах… Не забывай, здесь я — капитан Борода. Это имя в Ренпристе значит не меньше, чем баронский или графский титул. И я горжусь им. Мои парни тоже гордятся тем, что служат в отряде Бороды… Кстати, как же я оставлю их?

— Да не оставляйте, — замахал крошечными ладошками карлик, — заберем всех в Гонзор, возьмем на службу. Люди там всегда нужны, особенно такие бравые солдаты! Сэр, я вижу вы уже склоняетесь к тому, чтобы принять мое предложение — так делайте последний шаг!

Капитан пожевал губами, верхний край маски шевельнулся — сэр Брудо морщил брови в глубокой задумчивости. Высказанные Коклосом предложения были так заманчивы, что он не мог отыскать доводов против, тогда как осторожность, ставшая его второй натурой твердила, что принимать предложение карлика все же не стоит.

— Постой-ка, а мой тролль? Я не хочу бросать Дрыма, а в Гонзоре он не может появиться, не нарушив закона.

— Мы выхлопочем ему разрешение на службу Гонзорскому герцогу — как раз это самое простое. Ну, так что же, вы согласны, сэр?

Наемник задумался, потом качнул головой:

— Нет, клянусь Гангмаровыми когтями, не согласен! Сегодня я кому-то понадобился — там, в Гонзоре… А завтра надобность эта отпадет — и меня бросят на съедение маршалу Каногору! Нет, не согласен. В империи мне не место!

Вдруг в двери зала влетел какой-то солдат и заорал:

— Эй, мастера, слушайте новость! Говорят, что в Ванетинии бунт, Элевзиля свергли! Теперь настанет свобода — империи больше нет! Теперь честным солдатам прибавится работы, а его светлость Адорик уже повел войско на Фенаду! Нет больше империи!

Сидящие на втором этаже Коклос и капитан переглянулись, карлик промолвил:

— Н-ну?

— Я, пожалуй, еще немного подумаю, — кивнул капитан.

Возвратившись в Валлахал, принц Велитиан занял свои прежние покои… Да, совсем не так ему представлялось в мечтах это возвращение… Совсем не так. Вместо того, чтобы весело въехать во дворец, как и полагается императору — он был доставлен сюда чуть ли не под конвоем! Как они, мерзавцы, смеют обращаться подобным образом во своим повелителем? Юный Велитиан так и не смог уразуметь, что он всего лишь марионетка в руках заговорщиков, использовавших его в качестве своего рода «прикрытия», что преследовали они свои — честолюбивые и совершенно эгоистические — цели…

Дружки Велитиана совершенно разделяли мнение своего «атамана» — у них тоже сложилось вполне конкретное впечатление насчет того, каким должно стать следующее царствование. Оно им виделось как сплошное развлечение, бесчинства и хулиганства, за которые не придется ждать наказания. Нарушение закона вслед за императором — уже не нарушение, а наоборот — наиточнейшее следование закону. Разочарования же начались с самого въезда в Ванетинию…

А во дворце раздосадованный Велитиан не смог даже получить вина для себя и своей «свиты». Его просто не у кого было потребовать — многие слуги были сгоряча перебиты ночью, остальные разбежались. Дворец был наполнен какими-то солдатами, сантлакскими дворянчиками… И те, и другие были настолько подавлены и ошеломлены величием и богатством Валлахала, что даже не осмеливались ничего грабить в захваченном дворце… Впрочем, Велитиан и сам прекрасно знал, где какое вино следует искать. Пришлось «императору Великой империи» вместе с его верными паладинами самим отправляться в подвал. Так или иначе, они приволокли достаточно вина в свои покои, чтобы упиться до потери сознания — тем более, что пить пришлось натощак и не закусывая, кухни Валлахала также обезлюдели, а все, что там было съестного наготове — растащили солдаты… Словом, банда Велитиана перепилась и никто не вспомнил, что сам новоявленный император собирался «нынче же ночью» навести порядок в своем дворце и поставить на место зарвавшихся заговорщиков… Ночью все до единого юные герои спали, сраженные хмелем…

Зато главари заговора не могли себе такого позволить — слишком много было серьезных дел, чтобы праздновать и напиваться, слишком много вопросов требовали немедленного разрешения. Колдун Велиуин был изувечен во время схватки во дворе Валлахала, сначала получив удар троллиной палицей, затем — когда на заговорщиков набросился обезумевший Гимелиус Изумруд. Жирный и неповоротливый, казалось бы, старый маг проявил такую прыть… Он набросился на закованных в латы дворян, размахивая топором и прикончил многих, прежде чем его свалили… Оружие же противников, хотя и наносило толстяку страшные раны, казалось не способно все же его свалить. Король Сантлака, который так и не смог прикончить чародея, признался, что его потом несколько часов била нервная дрожь: «Представляете, господа — я его рублю, а он все прет…» И уж просто чудо, что Гимелиус так и не смог убить племянника, хотя и нанес ему несколько ударов заколдованным топором.

Во всяком случае, Велиуин оказался на волосок от смерти и теперь он был мало на что способен… Кстати, лишь когда он временно отошел от дел, заговорщики поняли, как много значила для них, оказывается, поддержка чародея… Весь день Гвино и Каногор метались по дворцу, пытаясь навести хоть какой-то порядок. Им удалось разыскать кое-кого из попрятавшихся слуг и кухарок и вернуть их в Валлахал, с огромным трудом маршал вывел из дворца наемников и вассалов своего ставленника Метриена — их сменили гвардейцы. При этом маршал с мрачным удивлением обнаружил, что около четверти солдат гвардейской роты разбежались, не желая служить мятежному принцу — тем более, что их капитана зарубил бешеный Гимелиус… Лазутчики и шпионы сообщили Каногору, что в окрестностях столицы уже известно — правда, пока без особых подробностей — о свершившемся в Ванетинии перевороте. Заговорщики не то, чтобы надеялись сохранить столь великие события в тайне, просто блокировав ворота — но все же как-то в глубине души надеялись, что эти известия не выйдут на поверхность так вот сразу… К тому же еще было неизвестно, когда и в какой форме эти сведения дойдут до Алекиана — законный наследник престола представлял собой самую большую опасность для планов изменников.

Ну и еще имелась опасность гораздо меньшая — младший сын Элевзиля, принц Велитиан. Совершая переворот якобы в пользу этого принца, заговорщики прекрасно понимали при этом, что буйный неурановешенный хулиган и сорвиголова Велитиан своими идиотскими выходками тоже способен сорвать их планы…

Узнав, что принц и шайка его молодчиков перепилась, едва появившись во дворце, главари заговора вздохнули с огромным облегчением — по крайней мере, эту проблему можно было отложить на завтра…

К вечеру, обессилев от непрестанной и почти бесполезной беготни, они собрались на совет…