"За горизонтом" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)ГЛАВА 7Солдаты после слов Ингви начали нервно переглядываться и потихоньку пятиться в тень — подальше от стола. Им, понятное дело, не хотелось отцеплять и переворачивать с таким трудом зафиксированного «пациента». — А ничего, — бодро заявил цирюльник, палач и т. д., — сейчас и затылок оглядим… и все такое прочее… И весело взмахнул топором. Колдун тем временем суетился вокруг тяжело ворочающегося в ремнях зомби и стаскивал с него клочья одежды, все еще болтавшиеся на изуродованном теле. Ингви решительно подхватил Ннаонну под руку и увлек к выходу из камеры: — Все, хватит. Если ты собиралась кому-то что-то доказывать, то по-моему уже вполне достаточно… Все так же не раскрывая глаз вампиресса покорно пошла, деревянно переставляя ноги… Когда Ингви вернулся к столу (прочтя предварительно несколько укрепляющих нервы заклинаний), зомби уже почти не шевелился, а граф, с подручными внимательно изучал отрубленную голову. Ингви передернуло. Он буркнул: «Если бы знал, не ужинал бы» — но все же заставил себя приблизиться к столу. Сразу бросилось в глаза отсутствие крови, только мерзкая полужидкая субстанция, крупными каплями сочилась из раны. — Ага! — вновь раздался радостный голос цирюльника, — вот оно! Вот эти, позвольте заметить, желтые ниточки — у живого нормального человека ничего похожего нету! Нету! — М-да… Ты уверен? — Точно, ваша светлость, не сомневайтесь… Уж мне ли не знать — ведь не первую голову снимаю… — Смотрите, смотрите, — подхватил колдун Лопсиль, — действительно, рана на затылке зашита! Наверное, в этом месте и есть главный секрет неупокоенного… — И то верно, мастер Лопсиль, — согласился веселый палач, — человек с такой раной не мог выжить, сколько ее, позвольте заметить, не зашивай. А мертвяку рану зашивать просто так никто не стал бы — стало быть, в ней весь секрет и находится… Прикажете вскрыть, ваша светлость? — Давай… Один из солдат торопливо отбежал в угол — оттуда послышались приглушенные звуки его страданий. Остальные латники сдерживались, но лица у них побледнели. В сторону стола они старались не глядеть. Ингви, с трудом сохраняя спокойствие, еще раз осмотрел покойника. Вроде ничего такого особенного… Мужчина, немолодой, выше среднего роста… Что-то крутилось в голове — что-то такое, что должно было иметь значение… Но демон никак не мог сообразить — что же это все время ускользает от его внимания. Очень хотелось спать, да и к тому же давал себя знать побочный эффект наложенных им на себя успокаивающих чар… — Не желаете ли взглянуть, мастер Воробей? — спокойным тоном позвал его граф. — Желаю, — согласился Ингви. Из затылка неупокоенного палач и колдун, вскрыв шов, извлекли шар размером с кулак ребенка. Шар был твердым и матово поблескивал из-под покрывавшей его слизи. Когда его вытащили из отрубленной головы — за ним потянулись несколько желтоватых слизких отростков, которые, впрочем, легко обрывались. — Как ботва на картошке, — заметил неугомонный палач. — М-да, — буркнул Гезнур, — знать бы, кто и когда эту картошечку посадил… — Кто — не скажу, а вот «когда»… Похоже недавно, швы и рана вроде свежие… — «Вроде», — передразнил палача гримасничающий колдун, — здесь задействованы мощные чары! Судя по тому, что труп не испорчен тлением, ты, мастер, еще можешь сказать, что он и убит был на днях! Чары не дают ему гнить! Похоже было, что маг недоволен тем, что вниманием господина завладел не он, а разбитной цирюльник и т. д. — Ну ладно, — перебил спор Ингви, — ваша светлость, я пожалуй пойду. Все, что мне следовало посмотреть, я уже увидел… И спать очень хочется… — Но мастер Воробей, — приподнял брови граф, — неужели вы нам ничего не скажете относительно… этого?.. Я пригласил вас в надежде получить разъяснения опытного… гм… человека… — Сэр граф, я обдумаю все это — и мы еще поговорим. А если вы желаете услышать что-либо немедленно — извольте. Этот шарик у него в голове — янтарь? Похоже, да. Довольно дорогое удовольствие — делать таких вот… Тем более, что, насколько я понимаю, для операции необходим совершенно свежий труп, а скорее — живой… объект. Итак, это существо — совершенно точно создано не божеской рукой, а человеческой, поскольку я сомневаюсь, что высшие силы стали бы использовать столь материальный предмет, как этот шар, и потом зашивать рану. Это сделал человек — или не человек, а кто-то, похожий на человека. Далее — совершенно ясно, что в шаре заложен набор заклинаний, который и превращает убитого в такого вот «неупокоенного». Шар пускает отростки, которые пронизывают, очевидно, все тело этого существа — те самые желтоватые ниточки. Они заменят ему нервную систему, кровообращение и прочее… Я думаю, что в этом вы убедитесь сами. Без меня. Вроде все? — М-да, — в который уже раз промямлил Гезнур, — а что вы скажете относительно его боевых качеств? Четверо моих самых сильных латников едва управились с ним… Армия таких, как он… Граф выжидательно смолк, уставясь на наемника. Конечно этот вопрос волновал его куда больше технологических тонкостей производства зомби. — Что касается его боевых качеств, то… Четверо сильных людей — совсем не обязательно. Достаточно отрубить ему голову — верно, мастер? Цирюльник, палач и т. д. горделиво осклабился. Я вышел в «предбанник», где дремали двое стражей в кожухах и в стороне от них угрюмо подпирала стену мрачная Ннаонна — еще более бледная, чем обычно. — Ну, чего там было? — спросила она, едва я вышел из камеры. — Да ну их, надоело, — мне не хотелось разговаривать при солдатах, — пойдем отсюда, а? По дороге расскажу… Устал я чего-то… Я в самом деле чувствовал себя уставшим. И ужасно хотелось спать… Ннаонна тут же с готовностью вынула из кольца в стене один из факелов и бодро затопала по лестнице наверх. Я поплелся следом. У выхода в галерею первого этажа здания мы миновали еще четверых солдат в бело-зеленом, они проводили нас мрачными взглядами. А выйдя во двор замка, я с удивлением обнаружил, что уже светает. Почти целая ночь пролетела незаметно — мне-то казалось, что все длилось пару часов. Неудивительно, что я так утомлен — ведь пока шло «представление», меня поддерживали заклинания, а теперь на обычную усталость наложился отходняк после использования магии… Мы с Ннаонной потребовали у стражников подать наших лошадей и раскрыть ворота. Они поворчали, что, мол, ночь, что до рассвета не велено открывать… но все же нас выпустили наружу. Наверное, это должно было говорить о том, что Гезнур распорядился нам во всем угождать? Пожалуй, так. Едва створки ворот сомкнулись за нами, вампиресса, хранившая до сих пор молчание, тут же промолвила: — Ну, рассказывай! Что ты выяснил? — Да мне все увиденное нужно хорошенько обдумать, прежде чем… — Тебе вечно нужно «обдумать». Давай, рассказывай! — Ну что рассказывать? Ты же все видела… Вернее, слышала. Это не воин армии мертвых, а произведение какого-то психованного некроманта. Так что граф теперь начнет приставать ко мне, просить сходить с ним в Могнак… Не нравится мне это все… — А почему? Ннаонна была неугомонна… Как обычно. Впрочем сейчас она скорее всего просто пытается заглушить разговорами гадливость и ужас. Стресс снимает. Я бы тоже сейчас с удовольствием поболтал бы — если бы не вымотался до последней степени. — Потому, что я не понимаю смысла происходящего… И знаешь, меня преследует такое ощущение, что я упускаю какой-то факт, какой-то вывод… Что-то важное… Нет, не могу сообразить. Устал. Вот сейчас доберусь до какой-нибудь постели… До любой постели… Ннаонна нахохлилась в седле и задумалась. Наши лошади спокойно шагали по уже знакомой им дороге к деревне. Небо быстро светлело… А я так и не мог навести порядок в мыслях — что-то такое вертелось в голове, но ускользало, едва я пытался сформулировать четче. Нет, все же следует сначала выспаться — а потом уж напрягать мозги. Наконец мы добрались до нашей казармы. Здесь все было в порядке. У дверей стоял караул, ярко горели факелы — несмотря на то, что их огни уже выглядели бледновато в утренних сумерках. Я вяло подумал, что Никлис — молодец, навел отличный порядок в отряде… Из трех караульных не дремлет ни один, несмотря на то, что час — самый «сонный». Солдаты поприветствовали нас, один принял поводья и повел лошадей за дом. Там был пристроен сарай, который использовался в качестве конюшни. Старший из наших — здоровяк по имени Стер — осведомился, следует ли немедленно поднять Никлиса. — Нет, — махнул я рукой, — пусть спит. И я хочу поспать. — Какие указания передать сержанту? — Самое главное указание — не будить меня хотя бы часов шесть. Да, не меньше. Потом — тоже лучше не будить, если, конечно, не будет ничего важного. — Тяжелая выдалась ночка? — Не то слово… Стер — довольно опытный наемник, он может нормально общаться со мной. А многие другие солдаты нашего отряда меня боятся. Они испытывают по отношению к «капитану Воробью» прямо-таки суеверное почтение и жутко робеют. Мне к этому не привыкать — я еще в Альде замечал, что если сделать человеку добро… То есть я хочу сказать — сделать добро тогда, когда к этому не слишком вынуждают обстоятельства — так вот в этом случае облагодетельствованный смотрит на меня чуть ли не с ужасом. Если бы я при каждом удобном случае пакостил своим подданным и всячески их угнетал — это было бы принято как должное. Объективная реальность, данная нам в неприятных ощущениях. Если бы я просто был равнодушен к ним — такое воспринималось бы с благодарностью. Но доброе отношение повергало моих вассалов в священный трепет. Я не хочу сказать, что меня это расстраивало — в общем-то правитель и военачальник должен приветствовать, если подданные трепещут перед ним, но… Это дело принимало такие… сакральные, что-ли, формы. С другой стороны по отношению к королю-демону — может быть, нормально? И тем более интересно, что все повторилось вновь — едва я стал капитаном наемников. Мои премии и доброе отношение солдаты воспринимали с недоверием, хотя братские отношения внутри отряда — кажется, обычное дело. Вероятно, я где-то перегибаю, капитану так не подобает… И что-то, видимо, есть такое в людях Мира… Вот северяне — другое дело. Не понимали — но и не боялись. А впрочем, к Гангмару эти умные мысли… Спать! Отчаянно зевая, я поплелся в свою комнату… Мне все-таки удалось выспаться, даже граф Гезнур прислал за мной уже ближе к вечеру. Должно быть, он и сам отсыпался после веселой ночки. И то сказать — я уже отправился отдыхать, а у него работа только начиналась. У него и его веселых подручных. Итак я благополучно дрых до полудня, затем все же заставил себя встать… Я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим и башка болела невыносимо. Да и вообще — во рту пересохло, ноги подгибались — все симптомы похмелья. Или последствия вчерашних магических упражнений. Вероятно, мое состояние отражалось на внешности — во всяком случае Никлис, едва увидел меня — сразу предложил рассольчику. Я понял, что ничто не разубедит моего сержанта, решившего, что мы с графом всю ночь пьянствовали… Из своего «номера» показалась Ннаонна. — Ну, чего надумал? — поприветствовала она меня, — поступаем к графу на службу? Я ее прекрасно понимал. Только недавно ей открылась тайна происхождения Семьи вампиров, а теперь перед ней реальная возможность побывать на «исторической родине», прикоснуться, так сказать, к легенде… Зато меня такая перспектива не грела. Несколько солдат, оказавшихся в коридоре, остановились чуть поодаль и с отсутствующим видом стали прислушиваться, дожидаясь моего ответа… Я постарался принять позу спокойного равнодушия и буркнул: — Потом поговорим… Мне еще многое в этой истории не ясно. Никлис, сообрази-ка пожрать, а потом посоветуемся. Мой сержант тут же удалился, солдаты разбрелись а Ннаонна все кружила вокруг меня, всем видом явно выражая решимость настаивать на своем… Пока я ел — она все так же крутилась рядом, отказавшись, впрочем, присоединиться к трапезе… А я все додумывал свои вчерашние мысли, стараясь собрать воедино разрозненные наблюдения и выводы. И снова возникло ощущение того, что я не замечаю чего-то существенного, лежащего, что называется, под носом. В дверь протиснулся Никлис со стаканами и кувшином какого-то местного слабоалкогольного напитка, который здешние почему-то именуют «пивом». — Это… поговорим, что ли, твое демонское? — Наливай. Налили, даже Ннаонна потребовала себе полстаканчика. Отхлебнули, помолчали. Наконец я прервал затянувшееся молчание: — Ну не хочу я ввязываться в эту историю. Боюсь туда лезть, в Могнак. — Да вот еще! — тут же взвилась вампиресса, она только и ждала моей первой реплики, чтобы кинуться в бой, — чего тут бояться? Мы всегда всех били… — Не скажи, такого нам еще не попадалось. Кстати, Никлис, ты же еще не знаешь, в чем тут дело. Говорю по секрету — смотри, никому ни слова. — Обижаешь, твое демонское… — Ладно. Здесь, подвале замка Акенр, у графа на цепях сидел неупокоенный. — Это как? — Живой покойник, — Ннаонну при этих моих словах передернуло, должно быть вспомнила детали посещения подвалов замка, — вчера граф его резал на куски, чтобы понять, как он устроен, понятно? — Да как не понять. Чего уж, слышь-ка, понятнее, чем живой покойник, — пробурчал сержант. — Ты меньше бухти, ты пока что слушай. Покойник этот сделан каким-то магом. Сильным магом — такого даже я, например, не могу. И еще похоже на то, что притопал наш неупокоенный из самого Могнака Забытого. Вот туда граф Гезнур и собрался нас вести. Он хочет найти место, откуда этот труп сбежал. А я считаю, что нам с вами в логове сумасшедшего мага делать нечего. Никлис, ты как мыслишь? Деньги у нас пока есть, лето в разгаре — и мы с нашей-то славой какую-нибудь службу себе найдем, верно? — Верно, — решительно заключил сержант. На него мои доводы подействовали мгновенно. Ннаонна вновь в меньшинстве. И тут она выложила, что, собственно, ее мучило: — Ингви, послушай, мне обязательно нужно в Могнак! — Ну да, перед этим тебе обязательно нужно было в Альду… — Ты что, не понимаешь? А вдруг это мой прадедушка? Ну, неупокоенного сделал мой прадедушка… Мне обязательно нужно… И тут она сделала |
||
|