"Великая Скифия: история докиевской Руси" - читать интересную книгу автора (Янович Виктор Сергеевич)
Глава 2 СКИФСКАЯ ИМПЕРИЯ
Трудно переоценить значение тех счастливых для изучения древних культур случаев, когда археологические данные могут быть дополнены сведениями из письменных источников. При этом информация не просто складывается, она многократно умножается. Свидетельства современников делают историю живой.
Черепки, предметы, стратиграфия раскопов мало что говорят непосвященным. Но стоит назвать имя народа, который их оставил, описать его верования, нравы и обычаи, внешний облик, отношения с соседями, и мертвая история оживает, входит в нашу жизнь. Недостаток письменных сведений чувствуется в истории славян, уходящей в глубь веков, далее Киевской Руси.
С большим трудом восстанавливается она по крупицам разрозненных сведений, сохранившихся в зарубежных источниках, в народных преданиях и по археологическим материалам. Но один ее период, VI-V вв. до н.э., как бы высвечен ярким светом.
«Нашей Скифии предпочтительно перед прочими, несравненно более интересными странами земного шара, выпала счастливая доля найти именно в Геродоте, отце истории, и отличного наблюдателя, и отличного живописца. Геродот, сам бывший в Скифии… описал ее с какой-то особой любовью, с какой-то пристрастной нежностью, не пренебрегая ни малейшими подробностями, какие мог схватить или личным наблюдением, или прилежными расспросами туземцев. Можно сказать, что представленная им картина Скифии есть редкий образец географической полноты и отделки, каких только могла удостоиться варварская страна от спесивой классической древности», – пишет Н.И. На-деждин [28,9].
Этой справедливой высокой оценке труда Геродота противостоят мнения прямо противоположные, – что он бессовестный лгун, который в Скифии не бывал и составил ее описание на основании отрывочных и противоречивых сведений, полученных от своих предшественников и купцов, бывавших в Ольвии, а все детали и подробности просто выдумал для придания видимости достоверности своему рассказу.
Существование подобных мнений можно объяснить раздражением исследователей, вызванным невозможностью отождествить с современными некоторые важные реки Скифии, названные Геродотом. А без этого невозможно представить размещение описанных им народов Скифии и отождествить их с известными археологическими культурами. Во времена Геродота еще не пользовались системой географических, координат, а вели отсчет расстояний от определенных географических ориентиров. В равнинной Скифии ими служили реки и морское побережье.
Расстояния измерялись в стадиях или в днях пути от них, или в днях плавания вдоль них. Как определил Б.А. Рыбаков, Геродот пользовался аттическим стадием, равным 177 м. День пути он принимал равным 200 стадиям (около 36 км). День плавания, вычисленный по известным расстояниям между пунктами, также оказался равным примерно 36 км.
Геродот сообщает /101/ [6], что территория Скифии представляет собой правильный квадрат со сторонами по 40 000 стадиев (около 710 км), две из которых идут с юга на север, а юго-восточный угол опирается на конец Керченского полуострова [29,98-159]. При этом юго-западный угол квадрата приходится на юго-восточное предгорье Карпат, а его северная сторона идет от Курска до Сарн по рекам Сейм и Уж Таким образом, скифский квадрат покрывает почти всю нынешнюю территорию Украины и местами выходит за ее пределы. Справедливость этих сведений подтверждает ареал скифских археологических памятников, которые сосредоточены в указанном квадрате.
Геродот называет 8 важнейших рек Скифии, которые «начиная от моря, доступны для кораблей» /47/ Первые четыре (начиная с запада) и последняя, отождествляются с известными реками почти всеми исследователями одинаково, это: Истр – Дунай, Тирас – Днестр, Гипанис – Южный Буг, Борисфен – Днепр, Танаис – Северский Донец и нижняя часть Дона. Но между Борисфеном и Танаисом Геродот помещает еще три судоходные реки – Пантикап, Гипакирис и Герр. Исследователи полагают, что их идентификация, «имеющая большое значение для локализации скифских племен, очень сложна ввиду неясности и противоречивости сведений Геродота. Некоторые исследователи вообще отказывались от отождествления этих рек… Макан отмечал сомнительность всех предложенных вариантов отождествления Пантикапа, Гипакириса и Герра… Струве, по мнению которого этот вопрос не может считаться безнадежным, полагал, что следует либо принять предположение Роулинсона о значительных изменениях земной поверхности, приведших к существенным переменам в расположении притоков Днепра (эта точка зрения не подтверждается современной геологией), либо попытаться объяснить ошибки в изложении Геродота» [29, 285-292].
В соответствии с последним различные ученые, принимая одни, отвергая другие и подправляя третьи сведения Геродота, построили десятки отличающихся друг от друга географий Скифии. Пожалуй, единственное, в чем они оказались единодушны, так это в непризнании сведений Геродота, о том, что главная река Скифии Борисфен в земле Герр, расположенной в северной части страны, разветвляется на две реки, которые по пути к морю расходятся на сотни километров.
Мы же попытаемся построить географию Скифии, исходя из единственного предположения об осведомленности и научной добросовестности отца истории, не смущаясь известной нам географией. То есть – поверим Геродоту до конца. Для удобства рассмотрения приведем целиком основные сведения Геродота о Борисфене, Пантикапе, Гипа-кирисе и Гере:
«53. Четвертая река – Борисфен -величайшая из рек после Истра и самая полноводная, по нашему мнению, не только среди скифских рек, но и среди всех других, кроме египетского Нила; ведь с ним невозможно сравнивать никакую другую реку. Из остальных Борисфен самый полноводный; он предоставляет прекраснейшие и изобильнейшие пастбища для домашнего скота. В нем водится множество превосходнейших рыб. Вода на вкус очень приятная; рядом с мутными потоками он течет чистый. Урожай на его берегах бывает превосходнейший, а там, где землю не засевают, растет чрезвычайно густая трава. У устья его сами собой отлагаются огромные запасы соли. Здесь водятся огромные бескостные рыбы, которых называют антакаями; их доставляют для засаливания. Есть и многое другое, также достойное удивления. Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой сорок дней плавания, но никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше. Ясно, что он течет через пустыню в страну скифов-георгиев: ведь эти скифы обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания. Только у этой реки и у Нила я не могу указать источники и, полагаю, не может никто из эллинов.
Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, и они впадают в одну и ту же заводь. Находящаяся между этими реками клинообразная полоса земли называется мысом Гипполая; на нем воздвигнут храм Демет-ры. Напротив храма у Гипаниса обитают борисфениты.
54. Об этих реках достаточно. А после них – другая река, пятая, название которой Пантикап. Течет она также с севера и из озера, а посредине между ним и Борисфеном обитают скифы-георгии; втекает же он в Гилею, а, миновав ее, соединяется с Борисфеном.
55. Шестая река – Гипакирис, которая, устремляясь из озера и протекая посредине области скифов-кочевников, впадает в море близ города Каркинитида, направо от себя оставляя Гилею и так называемый Ахиллов бег.
56. Седьмая река – Герр – ответвляется от Борисфена в том месте этой страны, до которого [русло] Борисфена известно (эллинам. –
1. До нее 40 дней плавания (более 1400 км) с севера /53/, то есть, от истока. Это указание приводит в район г. Черкасы.
2. Земля скифов-кочевников, простирающаяся от устья Гипакириса у Каркинитиды (Евпатории) на юге до истока Герра на севере, имеет протяженность в 14 дней пути (500 км) /19, 99/.
Именно таково кратчайшее расстояние по суше от Евпатории до Черкасс.
3. В земле Герр находятся могилы царей скифских /71/. По мнению Д.Я. Самоквасова, ВА Ильинской и некоторых других исследователей, могилы царей скифских, известные Геродоту, – это курганные комплексы Посулья, а они расположены на левом берегу Днепра, напротив Черкасс [30, 115-116]. Царские же курганы в районе Никополя относятся к более позднему времени.
Итак, место разветвления Борисфена на две реки по сведениям Геродота, можно считать установленным с достаточной достоверностью. Это район Черкасс.
Далее из приведенных Геродотом сведений вырисовывается следующая картина течения рек после разветвления.
Одна, сохраняющая имя Борисфен, течет на юг, сливается с Гипанисом (Южным Бугом), проходит возле Ольвии и впадает в лиман южнее ее. Другая, получившая имя Герр, уходит далеко на восток, сливается с Гипакирисом и впадает в море близ г. Каркинитиды (Евпатории) /55, 56/. Между Борйсфеном и Герром с запада на восток умещаются: лесная область Гилея, обширная степная область обитания скифов-кочевников и две реки, Пантикап и Гипакирис.
Таким образом, Борисфен можно отождествить с нынешним Днепром только в его верхнем течении, примерно до Черкасс. Нижнюю часть Днепра, уходящую далеко на восток к Днепропетровску, можно отождествить с Герром и признать, что русло, по которому Борисфен тек 2500 лет тому назад южнее Черкасс, ныне не существует.
Однако оно не могло исчезнуть с лица Земли без следа. Очевидно, по его трассе и сейчас текут какие-то притоки Днепра, с одной стороны, и Южного Буга, с другой, а водораздел между ними пересекает достаточно широкая и глубокая долина. Можно предположить, что раньше русло Борисфена проходило по Ирдыни, имеющей широкую (1500 м) заболоченную пойму, до Тясмина. «Некоторые ученые считают, что Тясмин от устья Ирдыни и Ирдынские болота когда-то были рукавом Днепра» [31].
Разветвление Борисфена на два русла происходило в месте впадения Ирдыни в Тясмин у г. Смелы. После этого Герр шел вниз по Тясмину до русла Днепра, а Борисфен, по какой-то ныне сухой долине, пересекал водораздел Днепра с Южным Бугом.
Русло Борисфена могло проходить либо между Тясми-ном и Большой Высью, либо между Ирдынью или Олынан-кой и Гнилым Тикичем. Далее Борисфен шел по руслу одной из названных рек, а затем по руслу Синюхи до слияния с Южным Бугом у г. Первомайска.
 |
Для более точного определения трассы прохождения Борисфена между реками Днепровского и Бугского бассейнов необходимы дополнительные исследования на месте, хотя бы визуальные. Их следовало бы провести, начиная от Синюхи, которой нет альтернативы, вверх по ее притокам Гнилому Тикичу и Шполке или Большой Выси, в направлениях к притокам рек Днепровской системы: Роси, Олынан-ке, Ирдыни и Тясмину. Проходные долины имеются: между Росью и Гнилым Тикичем от пос. Стеблев до пос. Почапин-цы; между Олыпанкой и Гнилым Тикичем от пос. Вязовок до г. Ватутин; между Тясмином и Большой Высью.
При любом из этих вариантов судоходные реки Панти-кап и Гипакирис, которые, по данным Геродота, расположены между Борисфеном и Герром, могут быть отождествлены с Ингулом и Ингульцом соответственно /18, 19/. Теперь Ин-гулец не доходит до моря, его отсекает от моря более полноводный Днепр, а в древности Гипакирис (Ингулец) принимал в себя Герр и продолжал течь на юг, вероятно, по руслам Ка-ланчака и Чатырлыка до впадения в море у Евпатории.
Вышеуказанная идентификация рек устраняет кажущиеся противоречия в сведениях Геродота и ставит все на свои места. Там, где Борисфен (Синюха) сливается с Гипани-сом (Южным Бугом), действительно находится узкий мыс, называвшийся мысом Гипполая /53/, к востоку от которого, на расстоянии в три дня пути (110 км) находятся верховья Пантикапа (Ингула) /18/. Ольвия, которая при нынешнем течении рек стоит на Южном Буге (с. Парутино), оказывается, как ей и положено, на берегу Борисфена, а не Гипани-са. Это подтверждают и сведения более поздних авторов. Так, Страбон пишет: «Если проплыть вверх по Борисфену 200 стадиев, то будет одноименный с рекой город: этот город называют также Ольвией». Река Пантикап (Ингул) течет с севера через Гилею, расположенную на восточном берегу Борисфена, и впадает в Борисфен /54/. Река Гипакирис (Ингулец) протекает посередине области, занимаемой скифами-кочевниками между реками Пантикапом и Герром (Днепром) /55/. Протяженность этой области от истока Герра (у г. Смела) до впадения в море Гипакириса (у г. Евпатория), действительно составляет 14 дней пути (500 км) /19/.
Однозначно находят свое географическое положение и идентифицируются с известными археологическими культурами все названные Геродотом народы, населяющие Скифию и живущие с нею по соседству. Читатель может убедиться в этом, сопоставляя соответствующие сведения Геродота (некоторые из них приведены в двух следующих параграфах) с реконструированной картой Скифии. Это является еще одним подтверждением верности проведенной идентификации рек.
Все бы хорошо, да возражают геологи ввиду того, что долина Днепра лежит на несколько десятков метров ниже самых низких участков его водораздела с Южным Бугом. А под водоразделом залегают трудно размываемые кристаллические породы. Такое препятствие геологи считают непреодолимым, и нарисованную выше картину течения Бо-рисфена невозможной.
Однако автор этих строк был настолько уверен в правоте Геродота, что продолжал искать возможное решение указанного противоречия, и нашел его.
Дело в том, что уровень воды в Днепре мог быть поднят. на значительную высоту естественной плотиной – мореной напора, которую воздвиг ледник, распространявшийся вдоль долины Днепра. Ее остатком является Мошногорский мыс, расположенный в районе Черкасс. Сейчас он тянется узкой полосой со стороны правого берега поперек долины Днепра на 25 км, возвышаясь над ней на 90 м, а первоначально должен был перекрывать всю долину Днепра. Благодаря этому уровень воды в Днепре поднимался на высоту, достаточную для перетока через Приднепровскую возвышенность. Впоследствии восточный край морены был размыт по причинам, о которых будет сказано ниже.
Доказательством некогда существовавшего перетока воды из Днепра в Южный Буг является прослеживаемое под руслами Гнилого Тикича и Синюхи желобоподобное углубление в кристаллических породах [32, 81]. Его мог промыть только достаточно мощный и долго существовавший поток. Отмеченная Геродотом необычная чистота и прозрачность вод Борисфена по сравнению с мутными водами других рек Скифии /53/ может быть объяснена его протеканием в кристаллическом ложе. Этим также может быть объяснено длительное существование двух русел, что невозможно в мягких породах из-за прогрессирующего развития (углубления) одного из них. Косвенным подтверждением сказанного выше является отсутствие археологических памятников скифского и более ранних периодов на нижних террасах Днепра до Мошногорского мыса, и их наличие ниже его по течению. И то, что на некоторых древних картах Борисфен показан текущим в меридианальном направлении, без излучины, уходящей далеко на восток, до Запорожья.
Теперь о причинах и времени перехода Борисфена в нынешнее русло. Тектоника плит Украинского кристаллического щита такова, что Приднепровская возвышенность претерпевает постепенное поднятие со скоростью 1 мм в год, а Приднепровская низменность – опускание с такой же скоростью. Этот процесс вызывал опускание восточного края моренного вала, перегородившего Днепр, и одновременно подъем уровня воды в естественном водохранилище перед валом из-за подъема дна в стоке через Приднепровскую возвышенность. Рано или поздно это должно было привести к переливу воды через восточный край моренного вала.
Случилось это, очевидно, во время одного из больших весенних паводков и привело к очень быстрому, катастрофическому размыву моренного вала из-за сравнительно рыхлого состава слагающих его пород и резкого перепада высот в стоке. Мощный поток воды, сметая на своем пути прибрежные леса и поселения, устремился по Герру, пересек Гипакирис и промыл в низовьях новое русло, соединившее Герр с Бугским лиманом. Возможно, слова Ярославны в «Слове о Полку Игореве»: «О Днепр-Славутич! Ты пробил каменные горы сквозь землю половецкую», являются отголоском в народной памяти вышеописанного впечатляющего события.
Если когда-нибудь обнаружится завал деревьев, снесенных потоком (например, забивших вход в южную часть русла Гипакириса), то дендрохронологический метод позволит точно установить год этой катастрофы, изменившей течения рек. А пока можно предположить, что она произошла в середине I тысячелетия, между временем Клавдия Птолемея (II в. н.э.), по данным которого Борисфен на всем известном ему протяжении лежит западнее Ольвии, и Константина Багрянородного (X в. н.э.), который первым упоминает пороги, лежащие на современном русле Днепра. А, может быть, и после IV в. н.э., судя по сведениям о Данпар-стаде, изложенным ниже.
Среди городов, располагавшихся на берегах Борисфена и названых Птолемеем, особый интерес вызывает Метро-полис в связи с названием, которое может быть переведено как «мать городов». Оно говорит о какой-то особой его роли в земле Сарматской или Скифской. По этой причине некоторые исследователи пытались отождествить Метро-полис с Киевом. Теперь, зная трассу русла Борисфена, можно попытаться определить местоположение города Метро-полиса, стоявшего на нем между Серимом и Ольвией. Его географические координаты, долгота и широта, указанные Птолемеем, составляют 56°30' и 49°30' [17, 319].
Приписав широту новой Ольвии старой, Птолемей попал в трудное положение с Meтрополисом. Если бы он оставил его широту прежней, то Метрополис оказался бы южнее Ольвии, что выглядело нелепо. Если бы он сдвинул его широту, как и Ольвии, к северу на 2° 18', то широта Метро-= полиса совпала бы с широтой города Сар, что не менее нелепо. И он отделался тем, что приписал Метрополису широту, проходящую посередине между Серимом и Ольвией, что было бы недалеко от истины, укажи он верно широту Ольвии. Однако на широте, указанной Птолемеем, Метро-полис оказался расположенным не на Борисфене (Днепре), а на расстоянии 80 км к западу от него.
В своем нижнем течении Днепр нигде не достигает столь западной долготы (на 30' западнее Ольвии). Борис-фен же достигал ее, но только в одной точке, в месте слияния с Гипанисом у мыса Гипполая, то есть у нынешнего города Первомайска.
Возвращаясь к смыслу названия Метрополис, совпа-.дающего с образным названием Киева, можно предположить, что он был его предшественником. Что именно здесь, на развилке главных водных путей страны (Гипаниса и Борисфена), обосновались пришедшие в наши края три с половиной тысячи лет тому назад купцы: Таргитай и его сыновья Липоксай, Арпоксай и Колоксай. И что позже вытесненные киммерийцами или сарматами, они перенесли свою главную базу на север.
На восточном берегу Борисфена, в его нижнем течении (общим с Южным Бугом), к югу от мыса Гипполая, вплоть до моря, располагалась Гилея, о которой говорится в /9,18,19, 55, 76/. Из описаний Геродота следует, что она представляла собой большой лесной массив, поросший деревьями различных пород.
В скифские времена на мысе Гипполая стоял храм Де-метры – святилище борисфенитов, а в Гилее, судя по истории с Анахарсисом /76/, отправлялись культы в честь какой-то богини, возможно, Кали, поскольку рядом жили калли-• пиды. Их название можно перевести как дети Кали. Геката, в честь которой была названа роща позже, является греческим подобием богини Кали. Обе они – ночные богини мрака, колдовства, кровавых жертвоприношений, по-видимому, малоазийского происхождения, подобия фригийской Кибелы, которая культивировалась в Ольвии. Об этом лесном массиве имеются и более поздние сведения. Упомянутые роща и скала считались священными у разных народов и в разные времена. Как говорится, «свято место пусто не бывает». Клавдий Птолемей (II в. н.э.) называет лес, расположенный на месте Гилей, рощей Гекаты. Готы, по-видимому, его же называли Мирквид, что значит – Темный. Из скандинавских преданий следует, что во времена Германариха столицей созданной им готской империи был город Данпарстад, который стоял на берегу Борисфе-на, называемого готами – Данпар.
Данпарстад и лес Мирквид упоминаются в «Песне об Аттиле».
В «Песне о Хльоде и Антанте» говорится, что во владениях короля Рейдготии Хейдрика был знаменитый лес, который назывался «Темной дубравой», священная могила в земле готов и знаменитая скала в Данпарстаде. В «Хервара-саге» говорится, что после смерти Хейдрика его внебрачный сын Хльод требовал часть наследства: половину большого леса Мирквида, святую могилу, лежащую на пути к чудесной скале в Данпарстаде, и половину замков покойного.
В «Речениях Хамди», в скандинавском варианте киевской легенды о Лыбеди, говорится, что ее братья для отмщения за казненную сестру прибывают в столицу Германариха, где видят «дворец готов и склоны глубоких берегов».
Историки не смогли найти на Днепре место, соответствующее этим описаниям. Там, где был большой лес (под Киевом), там не было скал, а где были скалы (у Запорожья), там не было большого леса. Место же слияния Бо-рисфена с Гипанисом у мыса Гипполая /53/, возвышающегося над Борисфеном напротив Гилей, подходит к описанному выше месту как нельзя лучше. До нашего времени роща не дожила. Ее существование в прошлом в указанном месте и даже состав произраставших там пород деревьев могут быть установлены с помощью спорово-пыльцевого анализа. «Спорово-пыльцевый анализ Кардашинского торфяника близ Цюрупинска показал наличие здесь в период голоцена: дуба, вяза, ольхи, березы, граба, клена, ореха, липы, сосны» [33, 52]. Что же касается знаменитой скалы, то, возможно, она еще стоит в месте слияния Синюхи с Южным Бугом, в городе Первомайске, если только в последние прагматичные века ее не извели на строительный бут.
Скифы, пришедшие в Поднепровье за 1500 лет до н.э. и, согласно нашему предположению, занимавшиеся в основном торговлей, со временем умножились так, что не могли прокормиться только этим делом. Пришлось им заняться и производством продукции, что со временем стало основным. Потомки Арпоксая – катиары, медленно передвигавшиеся на арбах, запряженных быками и перегонявшие стада коров, занялись кочевым скотоводством. Потомки Липоксая осели вдоль главных водных торговых путей Борисфена и Гипаниса также стали производителями товаров, которыми торговали с греками через Ольвию. Потомки Колоксая -паралаты, почитавшие себя царским родом, стали воинами и обложили прочих данью.
В таком качестве застал скифов «отец истории» Геродот, посетивший и описавший их страну в V веке до н.э. В его время скифы, хотя и занимались торговлей с греками через их Черноморские города-колонии, но это уже не было их основным занятием. Геродот говорит о четырех скифских племенах: номадах – скотоводах-кочевниках (обитавших в степях между Днепром и Ингулом); Георгиях – оседлых скотоводах (живших вдоль Борисфена); пахарях – сеявших хлеб не для собственного потребления, а на продажу (обитавших в Побужье); и царских скифах – наиболее воинственных (обитавших между Днепром и Северским Донцом и в степном Крыму), считавших всех прочих своими подданными. Сведения Геродота об их размещении, быте и нравах приводятся ниже.
Скифы-пахари обитали в Побужье, между ализонами и неврами /17/. В области их совместного с ализонами обитания расположены некие «Священные пути» /52/. Возможно, это были торговые пути катиаров, с которыми совпадает старый путь в Галицию через Брацлав.
О скифах-георгиях [7] говорится, что они обитают по берегам Борисфена, «на расстоянии десяти дней плавания» /53/. На юго-западе их владения доходят до Гипаниса: «Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипа-нис, впадая в одну и ту же заводь. Находящаяся между этими реками клинообразная полоса земли называется мысом Гипполая. На нем воздвигнут храм Деметры» /53/.
Эта картина подтверждается в /18/, но говорится, что земля скифов-георгиев простирается на одиннадцать дней плавания по Борисфену. Разночтение в днях плавания, указанных в /18/ и /53/, может означать, что борисфениты занимали также землю, протяженностью в один день плавания, от мыса Гипполая вниз по Борисфену-Гипанису, и на это указывает фраза: «Напротив храма у Гипаниса обитают борисфениты». Десять дней плавания (360 км) по намеченной трассе Борисфена вверх от места его слияния с Южным Бугом приводит в район Киева, где и обнаружены самые северные скифские городища.
Скифы-кочевники обитали в степной области восточнее Гилей, гранича с царскими скифами по реке Герр, а ниже по Гипакирису /19/ и /55/.
Царские скифы занимали всю восточную часть «скифского квадрата». На их территории между Днепром, Сулой, Сеймом и Остром, как было определено ранее, располагалась также земля Герр, где находились могилы царей скифских.
Превратившись из торговцев в самодостаточный народ, скифы, тем не менее, сохранили кое-какие обычаи прошлого. Так, несмотря на воинственность и нетерпимость к чужим верованиям в своей среде, они не только не препятствовали колонизации греками части подвластной им территории, но даже способствовали этому, поскольку обретали в греках важных торговых партнеров. Покупали они у греков, главным образом, изделия их ремесленников и вино, а продавали продукцию народов своей империи (хлеб, мед, воск, рыбу, шкуры и пр.), часть которой, вероятно, получали в качестве дани.
Не менее терпимо относились скифы и к другим народам, проживавшим на подвластной им территории и имевшим другие обычаи и верования, в частности, к гелонам, будинам, ольвиополитам, отправлявшим оргические культы, за что своих соплеменников скифы казнили, невзирая на лица. Эта участь постигла известного скифского философа Анахарсиса и царя Скила.
Вот что об этом сообщает Геродот: «Скифы старательно избегают пользоваться обычаями других народов и больше всего эллинскими, как показала судьба Анахарсиса и второй раз снова – Скила. В первом случае Анахарсис, после того как посетил многие земли и в каждой из них воспринял много мудрого, возвращался в местопребывание скифов. Плывя через Геллеспонт, он прибывает в Кизик и застает кизикенцев очень пышно справляющими праздник в честь Матери богов (Кибеллы. –
О скифском же царе Скиле говорится следующее: «Управляя скифами, Скил отнюдь не был доволен скифским образом жизни, но гораздо больше был склонен к эллинским обычаям вследствие воспитания, которое он получил. Делал он следующее: всякий раз, как Скил вел войско скифов к городу борисфенитов (борисфениты эти говорят, что они милетяне) и приходил к ним, он оставлял войско в предместье, сам же проходил внутрь, за городскую стену и запирал ворота… Когда же суждено было случиться с ним несчастью, оно случилось по такой причине. Пожелал он быть посвященным в таинства Дионисия Вакхического. А скифы презирают эллинов за вакхическое исступление. Они говорят, что не подобает выдумывать бога, который приводит людей в безумие. Когда же Скил был посвящен Вакху, какой-то борисфенит стал издеваться над скифами, говоря: «Над нами вы смеетесь, скифы, что мы приходим в вакхическое исступление и что в нас вселяется бог. Теперь это божество вселилось и в вашего царя, и он в вакхическом исступлении и безумствует под влиянием божества. Если же вы мне не верите – следуйте за мной, и я вам покажу». Старейшины скифов следовали за ним, и борисфенит, приведя их, тайно поместил на башне. Когда прошел со священной процессией Скил, и скифы увидели его в вакхическом исступлении, они сочли это очень большим несчастьем. Выйдя из города, они сообщили всему войску то, что видели. Когда же после этого Скил возвратился к себе домой, скифы восстали против него, поставив во главе его брата Октамасада». Кончилось тем, что Октамасад отрубил Скилу голову. «Вот таким образом скифы охраняют свои обычаи, а тех, кто перенимает чужеземные законы, вот так наказывают», – заключает Геродот /77-80/.
Геродот утверждает, что из богов наиболее почитаемой у скифов является Табити (Гестия), затем Папай (Зевс), его супруга Али (Гея), Гойтосир (Аполлон), Аргимпасса (Афродита Урания), Тагимасад (Посейдон) и Арес, и что: «У них. не принято воздвигать ни изображений, ни алтарей, ни храмов никому из богов, кроме Ареса. Ему же они воздвигают» /59/.
Гестия в греческой мифологии – богиня домашнего очага, старшая дочь Кроноса и Реи, покровительница неугасимого огня – начала, объединяющего мир богов, человеческое общество и каждую семью. Целомудренная, безбрачная, пребывает в полном покое на Олимпе, символизируя незыблемый космос. В Риме Гестии соответствовала Веста, ей был посвящен специальный храм, в котором жрицы-весталки поддерживали вечный огонь – символ государственной устойчивости и надежности (см. Мифы народов мира). Малоазийская Кибелла и ее аналоги – греческая Геката и индийская Кали, в честь которых отправлялись оргические культы, представляют антиподы Гестии. Может быть, поэтому скифы были столь жестоки к Анахарсису и Скилу. По-видимому, требование наибольшего почтения к Гестии было заветом древних предков скифов – ариев. К сожалению, другими заветами древних ариев, в частности о недопустимости убийств, они пренебрегли, сделав на практике наиболее почитаемым бога войны – Ареса. И в соответствии с этим ввели отвратительные по своей жестокости обычаи, описанные в /62-69/. Такие как: питье крови первого убитого врага; изготовление из кожи врагов, в число которых могли попадать и родственники, полотенец, плащей, колчанов, а из их черепов чаш; человеческие жертвоприношения в честь Ареса и умерших вождей; ослепление рабов. Вместо священнослужителей (браминов) скифы пользовались услугами прорицателей, с которыми обходились бесцеремонно и жестоко: ошибающихся сжигали заживо.
Жестокие нравы скифов представляются логическим продолжением их отступления от арийской веры, которая по своим принципам очень близка к христианской, и к которой, по ведическим данным, они некогда принадлежали. В «Законах Ману» (арийской библии) утверждается, что скифы происходят от кшатриев вратьев (вероотступников), называемых щака или саками. Священной обязанностью кшатриев было: оберегать арийское общество от внешних и внутренних врагов, находясь под духовным водительством браминов.
Однако со временем появились кшатрии, которые взбунтовались и установили тираническую власть над браминами, и для избавления от нее на Землю приходил Па-рашурама (Рама с топором – шестое воплощение Вишну на Земле). Дальнейшая история саков не отражена в ведических преданиях.
О быте, нравах и верованиях скифов у Геродота сказано много: о том, как они варят мясо в степи при отсутствии дров, как устраивают баню без воды, которую можно считать прототипом финской [8], как братаются и враждуют между собой, как почитают храбрых воинов и презирают неуспешных, как поступают с врагами, как хоронят вождей и простых скифов, каким богам поклоняются и т.д.,
Все это изложено в книге 4 «Истории» Геродота живым языком и не требует пересказа. Поэтому, интересующихся отсылаем к указанному первоисточнику.
О других народах, живущих в Скифии и вокруг нее, Геродот сообщает трижды: при географических и этнографических описаниях и в связи с походом Дария /47-87, 99- 117 и 122-125/. Он перечисляет также близких и далеких соседей Скифии, указывает их местоположение, говорит о быте, нравах, верованиях, о языке и внешнем облике. Некоторые сведения достаточно краткие и приводятся ниже целиком.
«17. От гавани борисфенитов (она ведь находится в самой середине побережья всей Скифии) – от нее первыми живут каллипиды, которые являются эллино-скифами; над ними другое племя, которое называется ализоны. И они, и каллипиды во всех занятиях подобны скифам, но в отличие от них, хлеб они и сеют и едят, а также лук, чеснок, чечевицу и просо. Над ализонами живут скифы-пахари, которые сеют хлеб не для собственного потребления, а для продажи. Выше этих живут невры, а над неврами – земля, обращенная к северному ветру, на всем известном нам протяжении, безлюдна. Это племена, обитающие вдоль по течению реки Гипаниса к западу от Борисфена.
18. Если перейти Борисфен, первая от моря страна -Гилея, если же идти вверх от нее, там живут скифы-геор-гии, которых эллины, живущие у реки Гипанис, называют борисфенитами, а самих себя ольвиополитами. Эти скифы-георгии населяют землю к востоку на протяжении трех дней пути, доходя до реки, название которой Пантикап; в сторону северного ветра эта земля простирается на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену. Выше над ними пустыня [9] на большом пространстве. За пустыней живут андрофаги, племя особое и отнюдь не скифское. Страна, находящаяся выше них, уже настоящая пустыня, и никакого человеческого племени там нет на всем известном нам протяжении.
19. К востоку от этих скифов-земледельцев, если перейти реку Пантикап, живут уже скифы-кочевники, которые ничего не сеют и не пашут; вся эта земля, за исключением Гилей, безлесная. Кочевники эти населяют страну протяженностью в четырнадцать дней пути, простирающуюся к востоку до реки Герр (к сожалению, Геродот ничего не сообщает о народе герр, который, возможно, был одним из предков германцев).
20. По другую сторону Герра находится та земля, которая называется царской, и там обитают скифы самые храбрые и самые многочисленные, которые считают других скифов своими рабами. Доходят они на юге до Таврики, а на востоке именно до того рва, который вырыли сыновья слепых, и до гавани на берегу озера Меотиды, которую называют Кремны. Часть их владений доходит до реки Танаиса. Выше земли царских скифов к северному ветру живут ме-ланхлены, племя иное, не скифское. Выше меланхленов – болота и земля безлюдная на всем известном нам протяжении».
Для уточнения места жительства будинов (которых исследователями предложено 15 вариантов) и невров, а также для получения дополнительных сведений об этих народах и их ближайших соседях приведем еще несколько выдержек из описаний Геродота:
«105. Невры же имеют скифские обычаи. Вышло так, что за одно поколение до похода Дария они совсем покинули свою страну из-за змей. Дело в том, что много змей поселилось у них в стране, а другие более многочисленные устремились к ним сверху из пустынь, пока, наконец, невры, теснимые ими, не поселились вместе с будинами, покинув свою землю…
108. Будины – племя большое и многочисленное; все они очень светлоглазые и рыжие. В их области выстроен деревянный город; название этого города – Гелон. Длина стены с каждой стороны – 30 стадиев (5,3 км); она высокая и целиком из дерева; и дома у них деревянные, и храмы. Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса и впадают в вакхическое исступление. Ведь гелоны в древности – это эллины, которые покинули гавани и поселились у будинов. И говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском.
109. Будины же говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями, – кочевники, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками; гелоны же – земледельцы, питаются хлебом и имеют сады. Они нисколько не похожи ни внешним видом, ни цветом кожи. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно. Вся их страна густо поросла разнообразными лесами [10]. А в самом густом лесу есть большое и широкое озеро и вокруг него болото и тростник. В этом озере ловят выдр, бобров и других животных с квадратной мордой; их шкурами оторачивают по краям меховые одежды, а тестикулы этих животных служат у будинов для лечения болезней матки».
Эти сведения в сочетании с восстановленной картиной течения рек Скифии в античное время и картой ареалов археологических культур скифского времени, приведенной на
рис. 7 [34, 107], позволяют однозначно разместить названные Геродотом народы на современной карте и определить принадлежащие им археологические культуры.
 |
Будины, исходя из вышеизложенного, должны занимать обширный лесной край с большим озером и болотами. Им должна соответствовать достаточно древняя археологическая культура, на которую должна накладываться культура VI в. до н.э., принадлежащая неврам. Невры же, как известно из /17/, живут к северу от скифов-пахарей, обитающих вдоль Южного Буга (Гипаниса). К северу от Южного Буга, в Украинском полесье, на Чернолесскую культуру накладывается более поздняя – Милоградская. Отсюда ясно, что она принадлежит неврам. Следует отметить, что Милоградскую культуру относят к неврам и по другим признакам. Б.А. Рыбаков считает, что после работ О.Н. Мельниковской «это можно считать надежно установленным» [34, 146-152].
Отсюда следует, что к будинам и неврам могут быть отнесены только две археологические культуры: Чернолесская и Милоградская, соответственно. Первая занимает все Украинское Полесье и простирается на юг до широты г. Кировограда, а на восток до Днепра и за Днепр, узкой полосой вдоль реки Ворсклы. В ее ареал попадают наибольшие в Украине озеро Свитязь и Припятские болота, а также целый ряд городищ доскифского и скифского времени.
Что касается города Гелона, то БА Рыбаков и другие исследователи считают, что Гелон располагался на месте Вельского городища на Ворскле. Это место попадает на самый восточный край основной области обитания будинов. Однако огромное Вельское городище не было застроено внутри и с этой точки зрения является плохим кандидатом на роль Гелона На эту роль лучше подходит большое «скифское» городище VII-VI вв. до н.э., обнаруженное в трех километрах к югу от Немирова. Оно имеет площадь 150 гектаров, обнесено земляным валом и глубоким рвом, а, главное, что необычно для столь больших городищ скифского времени, – застроено внутри. Поэтому, несмотря на то, что весь его периметр, а не каждая из сторон имеет длину примерно 5,3 км, оно может рассматриваться как вероятный Гелон. Название «будины», возможно, означает – строители (по-польски и по-украински будивля – строение).
Теперь о ближайших соседях Скифии.
На юго-западе Скифия граничит с Фракией, которая расположена к югу от Дуная. Из населяющих ее народов Геродот особо отмечает гетов как самых мужественных и справедливых из фракийцев, верящих в единого Бога и бессмертие человека /93-94/.
На западе Скифия граничит с агафирсами, на севере с неврами, андрофагами и меланхленами /100/.
Агафирсы характеризуются как люди изнеженные, любящие украшения и не признающие моногамного брака.
Андрофагам, которые непосредственно со Скифией не граничат (между ними вдоль Борисфена на большом расстоянии безлюдное пространство), Геродот дает нелестную характеристику: «У андрофагов самые жестокие нравы из всех людей; они не почитают справедливости и не имеют никакого закона. Они кочевники, одежду носят похожую на скифскую, язык же у них свой собственный. Из этих племен только они одни питаются человеческим мясом» /106/. Им может принадлежать только Днепро-Двинская археологическая культура, расположенная в междуречье Днепра и Западной Двины.
Как следует из /20/, меланхлены обитали к северу от царских скифов. Здесь граница Скифии проходит по Сейму и частично по Десне. «Все меланхлены носят черные плащи, от которых они получили свое название, обычаи же у них скифские» /107/. Не отсюда ли название города – Чернигова и Северской земли? Меланхленам без сомнений принадлежит Юхновская археологическая культура.
На востоке от Скифии, за Северским Донцом живут савроматы. «Если перейти реку Танаис, то там уже не скифская земля, но вначале область савроматов, которые, начиная от самого дальнего угла озера Меотиды, населяют на расстоянии пятнадцати дней пути по направлению к север-ному ветру страну, лишенную и диких, и культурных деревьев. Выше них живут будины, занимающие другую область, всю поросшую разнообразным лесом» /21/. На расстоянии 15 дней пути (530 км) к северу от восточного угла Таганрогского залива расположена Воронежская группа археологических памятников скифского периода. Там до сих пор среди степи располагается лесной оазис (Усманский лесной заповедник) – экологическая среда обитания бу-динов. В /21/ идет речь о втором, сравнительно небольшом наделе будинов, находящемся за пределами Скифии. Многие же исследователи принимают его за главный и единственный их надел, что приводит к ошибкам.
«Выше будинов к северу идет сначала пустыня на расстоянии более семи дней пути. За пустыней, если отклониться в сторону восточного ветра, живут тиссагеты, племя многочисленное и особое, живут они охотой. Рядом с ними в тех же самых местах обитает племя, имя которому иирки. Они также живут охотой…» /22/. На расстоянии семи дней пути (250 км) от этой области будинов расположен приток реки Оки – Проня, а к востоку от нее расположена область Городецкой культуры, которая, очевидно, принадлежит тиссагетам.
Локализация земли тиссагетов уточняется еще одним сообщением Геродота: «Из их земли берут начало четыре большие реки, протекающие через землю меотов; они впадают в озеро, именуемое Меотидой». Вероятно, им соответствуют Дон, Ворона, Воронеж и Хопер или Медведица.
Перечисленные реки текут через область Среднедон-ской археологической культуры, которая в соответствии с этим должна принадлежать меотам.
По соседству же с областью Городецкой культуры на севере располагается область Дьяковской культуры, вероятно, принадлежащей ииркам.
Еще дальше на восток «живут другие скифы, отложившиеся от царских скифов и по этой причине прибывшие в эту страну» /22/. Расположена она «у подножия высоких гор». В тех краях обитают лысые люди «курносые и с большими подбородками». Расстояние до них в днях пути, уже не приводится. Оно настолько велико, что «скифы, которые к ним прибывают, договариваются с помощью семи переводчиков, на семи языках» /24/. Очевидно, «отложившиеся» скифы жили в предгорьях Алтая и Тянь-Шаня. Древние скифские курганы обнаружены в Минусинской котловине.
Геродот называл савроматами народ, живший к востоку от Северского Донца. Позднее они распространились на Северный Кавказ и на территорию всей Украины и стали называться сарматами. Они были одним из этносов, из которых впоследствии сложились славяне. Геродот утверждает, что савроматы произошли от смешения скифов и амазонок/110- 115/.
Все знают, кем были амазонки: сообществом женщин-воительниц, живущих без мужчин. Многие считают это всего лишь красивым мифом, но их существование – исторический факт. Имеются различные независимые свидетельства о делах, нравах, именах и местах обитания амазонок, относящиеся к глубокой древности. Не раз случались битвы греков с амазонками [82, 63-64]. Большое количество конкретных сведений об амазонках не позволяет считать их существование вымыслом.
Сомнения в существовании амазонок возникают главным образом ввиду неясности: как они могли без мужчин воспроизводить свой род? Современники амазонок говорили, что те иногда принимали у себя мужчин и устраивали с ними оргические праздники. После чего мужчин прогоняли или убивали. Последнее они хотели сделать и с аргонавтами.
Второй вопрос: как они поступали, если рождался мальчик? Древние авторы утверждали, что они либо отдавали его соседним народам, либо убивали. Автор «Повести временных лет» писал: «Амазонки же не имеют мужей, но, как бессловесный скот, единожды в году, близко к весенним дням, выходят из своей земли и сочетаются с окрестными мужчинами, считая то время как бы некоим торжеством и великим праздником. Когда же зачнут от них в чреве, – снова разбегутся из тех мест. Когда же придет время родить, и если родится мальчик, то убивают его, если же девочка, то вскормят ее и прилежно воспитают».
Наконец, третий вопрос: как могло образоваться столь необычное племя? На этот вопрос древние не дают ответа. Поэтому постараемся найти его сами. Это будет сделано в ниже.
Но вернемся к истории происхождения савроматов.
Смешение амазонок со скифами произошло следующим образом. Скифы столкнулись с тем, что какие-то дерзкие юноши стали угонять их стада и грабить страну. Вступив в сражение и убив нескольких из них, скифы были очень удивлены, обнаружив, что это девушки. Тогда старейшины велели своим юношам предпринять все возможное, чтобы заполучить их в жены. Для чего – можно догадаться. Превыше всего скифы почитали воинскую доблесть. Наверное, они решили, что от этих жен у них пойдет род еще более доблестный. В этом они не ошиблись, но ошиблись в другом: вместо улучшения рода скифов эти браки дали начало новому народу – савроматам. Так получилось по следующим причинам.
Когда скифским юношам удалось с большим трудом наладить контакт с амазонками, они предложили им выйти замуж. Но амазонки- отказались, сказав, что привыкли быть свободными, охотиться и воевать и не желают заниматься домашним хозяйством, обслуживать своих мужей, обшивать, обстирывать и тому подобное. Посоветовавшись, юноши ответили им, что готовы жить с ними на равных. Те снова отказались, мотивируя тем, что в скифском обществе такое не принято, и они будут отвергнуты их родителями и соплеменниками.
 |
 |
После дальнейших уговоров амазонки согласились на замужество с условием, что они поселятся не среди скифов, а на свободных землях к востоку, за Северским Донцом. «С того времени жены савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжая на охоту на лошадях и вместе с мужьями и отдельно от мужей; они также ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья» – сообщает Геродот /116/. Кроме того, «относительно брака у них установлено следующее правило: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем не убьет мужчину из числа врагов. Некоторые из них, неспособные исполнить обычай, умирают в преклон-.ном возрасте, так и не выйдя замуж» /117/.
Сведения о воинственности савроматских женщин подтверждают археологические находки их захоронений в воинских доспехах. Эту особенность отражает и название народа – савро-маты. Свара по-старославянски означает – война. Корень
Сваргой у индийских ариев назывались небесные владения воинственного бога Индры, подобие рая, в который попадают кшатрии (воины), исполнившие свой долг. Аналогом арийского бога Индры у славян, по-видимому, был бог Сварог.
В 512 г. до н.э. савроматы уже были многочисленным и сильным народом. В союзе со скифами они изгнали с позором 700-тысячную армию Дария, намеревавшегося покорить скифов. А в III в. до н.э. сарматы осмелились поднять руку на «старшего брата» – скифов. Сарматы заняли Причерноморские степи, отрезав северные районы Скифии от греческих колоний, с которыми скифы торговали. Сарматы дошли до Дуная и стали опустошать окраины Римской империи. Положить этому конец сумел только император Тра-ян в I в. н.э. Собрав все силы, он нанес им сокрушительное поражение. Сарматы бежали от римлян на север и восток. Очевидно, с этим связано летописное сообщение о том, что ранее славяне (ляхи) сидели на Дунае, но были изгнаны оттуда волохами (ромеями). Они стали править в Скифии, которая вследствие этого стала называться Сармати-ей. При этом часть скифов отошла на север, в Прибалтику, и часть – на юг, в Крым.
Так или иначе, сарматы внесли свой вклад в формирование славянских этносов. Результаты древней селекции привели к тому, что украинской женщине «палец в рот не клади». Где еще видано, чтобы козак, воин, преуспевший в сражениях с врагами, боялся идти домой: «Мабуть жинка буде бити, за чуприну волочити». А бесправная пленница и наложница турецкого султана украинка Роксолана (кстати, это имя совпадает с названием одного из главных сарматских племен) поставила себя так, что стала для него любимой женой, а для прочих – грозной повелительницей. И русская женщина не робкого десятка: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
Со временем сарматы разделились на несколько племен. В одних стало превалировать мужское начало, в других – женское, в третьих – сохранялся паритет. Сарматы вошли в состав предков не только славян. Часть сарматского племени алланов во время гуннского нашествия переселилась в Галлию. От них пошел род конных войск – уланов, который просуществовал во Франции до XIX века.
Известно, что одними из потомков сарматов являются осетины. Некоторые данные говорят о том, что сарматы вошли также в состав предков германских народов. Древнее название Осетии Аллания, а Германии – Аллемания (от alles – все и man – человек, все люди – народ). Одно из главных сарматских племен называлось роксоланы, очевидно – рексалланы – правящие алланы, наподобие царских скифов (германское rex – царь, правитель). Первым готским историком был аллан Иордан. В Осетии есть топонимы, напоминающие германские, например – Германарихо-ва долина. Названия всех рек содержат корень «дан» или «дон», как у германского племени данов.
Название «осетины» происходит от древнего – осы, асы – так называли своих богов и героев германцы. Возможно, оно означает – восточные (osten), пришельцы с Востока. Может быть, готов, проживавших в Северном Причерноморье, называли остготами потому, что их предками были саки, скифы или геты (массагеты), пришедшие с востока? О скифских предках готов свидетельствуют курганные захоронения и «звериный» стиль украшений первой половины первого тысячелетия в Скандинавии [21, 32-33]. В ряде средневековых источников (в прологе к «Младшей Эдде», в «Саге об Инглингах») говорится о происхождении асов из Азии (в греческой транскрипции – Асии). Некоторые ученые, в частности шведский археолог Б. Салин, считали, что этот рассказ имеет под собой историческую основу.
С другой стороны предками германских народов было одно из фризских племен, очевидно, – гермионы. Можно предположить, что вестготы происходят от смешения гер-мионов с саками, которые пришли на север в III тыс. до н.э., а остготы от смешения спустившихся на юг гермионов с савроматами.
У скандинавов местом, подобным Сварге, была Валь-галла, а их богом – Один. Но вдохновителями битв были женские божества – валькирии, которые уносили павших в битве воинов в Вальгаллу. Эти представления роднят скандинавов, с одной стороны, с савроматами, а, с другой, – с кельтами. Кстати, вторым названием кельтов было – галлы, не с ним ли связано название посмертной обители воинов – Вальгаллы?
Первым народом, населявшим Восточную Европу, Северное Причерноморье и Поднепровье, чье имя известно, считают киммерийцев. Их знали ассирийцы, иудеи, греки и другие древние народы. О них говорил Гомер в Одиссее: «Там страна и город мужей киммерийских. Всегдашний сумрак там и туман» [35, 211].
В современной исторической науке принята точка зрения, что киммерийцы были предшественниками скифов на территории Украины и были, как и последние, ираноязычным народом [33,116-118]. Скифов современные исследователи считают более поздними (VII в. до н.э.) пришельцами из Средней Азии. К такому мнению склонялся Геродот. Однако, как исследователь объективный и добросовестный, он приводил также сведения, противоречащие этому представлению. В том числе предание самих скифов: «Как утверждают скифы, из всех племен их самое молодое, а возникло оно следующим образом: первым появился на этой земле, бывшей в те времена пустынной, человек по имени Таргитай… Скифы утверждают, что именно так они произошли, лет же со времени их происхождения от первого царя Таргитая до похода Дария на их землю всего, как говорят, не более тысячи, но именно столько» [36, пп. 5, 7]. Скифский поход Дария состоялся в 512 г. до.н.э. Отсюда следует, что скифы пришли в Поднепровье около 1500 г. до н.э. Есть и другие свидетельства обитания скифов в Северном Причерноморье задолго до VII века до н.э. Одним из них является утверждение египетского жреца из святилища Гефеста, что фараон Сесост-рис, отождествляемый с Рамзесом II (время царствования 1290-1224 гг. до н.э.), покорил скифов [37, п. ПО].
Геродот сообщает некоторые подробности об этом по-'ходе: «Сесострис прошел материк, пока ни перешел из Азии в Европу и не разбил скифов и фракийцев. Я думаю, что дальше скифов и фракийцев египетское войско не заходило, ибо на их земле установлены те самые стелы, а дальше они не встречаются. Отсюда он повернул и пошел назад, а затем оказался на реке Фасис. Я не могу сказать точно, сам ли царь Сесострис, отделив часть своего войска, оставил ее тут для поселения в этой стране, или же некоторые из воинов, устав от скитаний, осели здесь по Фасису» [37, п. 103]. Далее Геродот приводит ряд доказательств того, что колхи являются потомками этих египтян [37, пп. 104, 105].
Историки не придали должного значения этим сообщениям, а также не обратили внимания на то, что Геродот сообщал о приходе из Азии (в VII в. до н.э.) не скифов вообще, которых было четыре племени (кочевники, георгин, пахари и царские скифы), а только кочевников.
«Скифы-кочевники, живущие в Азии, вытесненные во время войны массагетами, ушли, перейдя реку Араке, в Киммерийскую землю (именно ее теперь и населяют скифы, а в древности, как говорят, она принадлежала киммерийцам). При нашествии скифов киммерийцы стали держать совет, так как войско наступало большое, и мнения у них разделились. Обе стороны были упорны, но лучшим было предложение царей. По мнению народа, следовало покинуть страну, а не подвергаться опасности, оставаясь лицом к лицу с многочисленным врагом. А по мнению царей, следовало сражаться за страну с вторгающимися. И народ не хотел подчиниться, и цари не хотели послушаться народа. Первые советовали уйти, отдав без боя страну вторгающимся. Цари же, подумав о том, сколько хорошего они здесь испытали и сколько несчастий постигнет их, изгнанных из отечества, решили умереть и покоиться в своей земле, но не бежать вместе с народом. Когда же они приняли это решение, то, разделившись на две равные части, стали сражаться друг с другом. И всех их, погибших от руки друг друга, народ киммерийцев похоронил у реки Тираса, и могила их еще и теперь видна. Похоронив их, народ таким образом покинул страну, и скифы, придя, заняли безлюдную страну» – сообщает Геродот [36, п. 11].
Странно, что киммерийцы, несмотря на свою воинственность, которая отмечалась как ближними, так и дальними соседями, решили уйти с занимаемой ими земли, уступив ее скифам без боя. Едва ли так поступил бы автохтонный народ. Странно и то, что скифы вместо того, чтобы спокойно занять освободившуюся страну, погнались за той частью киммерийцев, что бежала через Кавказ на Ближний Восток в сторону Египта, который не принял киммерийцев и откупился от преследовавших их скифов, избежав тем самым их вторжения [38, п. 105].
Но и после этого скифы продолжали преследовать киммерийцев в Малой Азии еще 28 лет так, будто обуревали жаждой мести. Вышеописанные события приобретают логичность, если предположить, что киммерийцы были на скифской земле оккупантами, потомками египетских завоевателей. Направление бегства части киммерийцев в сторону Египта и погоня именно за ними скифов были не случайными. Вероятно, киммерийцы надеялись, что государство, некогда наделившее их властью, теперь возьмет под свою защиту.
Остается понять, зачем понадобилось фараону Сесост-рису забираться за тридевять земель и покорять кочующих скифов, с которых из-за этого трудно было что-либо взять, да еще оставлять на далекой чужбине часть своего войска? По-видимому, скифов и египтян еще до вышеуказанных событий связывали некие непростые отношения, и их история развивалась по какому-то боле сложному сценарию. Об этом, в частности, говорит замечание Юстина, что «скифское племя всегда считалось древнейшим; впрочем, между скифами и египтянами долгое время происходил спор относительно древности племени». Когда и где могли происходить эти споры, и какие отношения могли связывать народы, разделенные горами, морями, пустынями и огромным расстоянием? Уж не предками ли скифов были воинственные кочевые племена гиксосов, завоевавшие Египет на рубеже XVIII и XVII веков до н.э., которых египтяне называли «царями пастухов»?
С глубокой древности известны многочисленные воинственные пастушьи племена саков. Известно, что индусы и персы называли скифов саками. Название «гиксосы» можно интерпретировать как
Покорив Египет, гиксосы основали в Нижнем Египте свою столицу – Аварис, а их цари получили право именоваться фараонами. Наибольшего могущества они достигли при царе Хиане. Кое-чем гиксосы обогатили Египет. Они впервые ввели в Египте коневодство и колесный транспорт, упростили египетскую письменность, создав чисто алфавитное письмо. При них в Египте были введены рыночные отношения (до XVII в. до н.э. продукция между гражданами Египта распределялась). Впрочем, судя по библейским сведениям, это скорее заслуга Иосифа.
Господство инородцев всегда тягостно для покоренных. Освободительная война египтян против гиксосов началась в начале XVI в. до н.э. при Камосе и завершилась при фараоне Яхмосе I. В 1535 г. до н.э. был взят Аварис. Гиксосы отступили на восток в Палестину.
Часть гиксосов, известная по арабским преданиям как амалекиты-шасу, осела в Палестине и впоследствии была ассимилирована арабами, которые сохранили предание об их прошлом властвовании в Египте [41, ст. Киммерийцы]. В Библии они упоминаются как древнейший народ – ама-ликяне.
Другая часть гиксосов, не обретшая своей земли, по-видимому, какое-то время скиталась по Ближнему Востоку, занимаясь скотоводством и торговлей, вела свойственный этому занятию скитальческий образ жизни, за что и прозвалась скитами, а в греческой транскрипции – скифами. В начале XV в. до н.э. скифы перешли в Северное Причерноморье. Они унаследовали некоторые египетские обычаи: богатые захоронения, сопровождаемые всем необходимым для потусторонней жизни; обязательное поминание предков до седьмого колена; широкое царское нагрудное украшение (пектораль), как у фараонов. Из Египта или Малой Азии ими была вывезена южная порода быков, которая на севере утратила рога из-за холодов (стала комолой) [36, п. 29].
С ранними скифами можно связать Сабатиновскую археологическую культуру. Для этой культуры характерны, наряду со стационарными поселениями, также временные, типа скитов или выездных факторий, а также большое количество оружия. Если они занимались торговлей, то одновременно должны были быть и воинами, чтобы охранять свои товары.
А как сказал Мао Цзэдун: «Винтовка рождает власть».. От себя заметим, что деньги – тоже. Поэтому скифы стали царствовать над прочими обитателями этой земли, создав империю, которую греки назвали Скифией.
Расцвет Египта после изгнания гиксосов наступил в XIII в. до н.э. при фараоне Сесострисе. Он подчинил своей власти царства Ближнего Востока, но на том не остановился и предпринял поход в Скифию. С учетом вышеизложенного становится понятным смысл его похода. Фараон хотел обезопасить Египет от возможности повторного вторжения потомков гиксосов. Для этого было недостаточно одержать победу в сражении. Нужно было установить в Скифии свою власть. С этой целью он и оставил часть своего войска, надо полагать, не только в Колхиде, на выходе из Скифии, но и в ее центре, в Поднепровье. Таким образом, египтяне лишили власти скифов и сами стали править их полиэтничной страной.
При этом часть скифов, не пожелавшая им подчиниться, в первую очередь легкие на подъем кочевники, бежала в Среднюю Азию. Часть же скифов и другие народы, населявшие территорию нынешней Украины, остались жить под властью киммерийцев.
Некоторые из них, в первую очередь те, кто ранее тяготился властью скифов, стали сотрудничать с новой властью. Скорее всего, это были потомки «трипольцев», для которых скифы были поработителями.
Связь египетского гарнизона с далекой метрополией была минимальной и, вероятно, совсем прервалась после того, как разделявшие их страны вышли из-под египетского подчинения. В результате, египетские воины стали брать в жены местных женщин, переняли некоторые местные обычаи и образ жизни, одним словом, натурализовались. Но при этом они и их потомки, как водится, сохраняли убеждение, что они «голубая кровь» – элита, которую остальной народ обязан содержать. Вот их-то, очевидно, и назвали киммерийцами (или химерийцами, химера – помесь разнородных существ, химия – наука о смешении разнородных веществ). Египтяне называли словом кемет плодородную смесь водорослей и земли, которую приносил на их поля Нил, а свою страну называли – Кеме. Поэтому, вероятнее всего, название киммерийцы означало просто – египтяне
На этрусской вазе киммерийцы изображены в виде всадников в высоких шапках, символизирующих Верхний Египет- инициатора изгнания гиксосов (рис. 9) [2, 147]. Всадников сопровождают южные короткошерстные собаки. Кстати, прижившееся у нас слово «собака» – египет-
ское, славянское – «пес».
 |
Обосновавшись в северных краях, киммерийцы не переняли обычай местных жителей носить брюки (по крайней мере, поначалу), а, как видно на указанном изображении, сохранили египетский обычай носить юбки, но расширили их, чтобы можно было ездить на лошадях верхом.
Со временем киммерийцев становилось все больше, а народу – все труднее содержать эту правящую элиту. По сравнению с нею власть скифов, которые сами занимались нужным для их подданных трудом (скотоводством и торговлей), была благом. Для уменьшения гнета над подданными, или потому, что последние обеднели, киммерийцы стали совершать грабительские набеги на соседние народы, что зафиксировано в исторических анналах.
Так, Геродот сообщает: «Поход киммерийцев, пришедших в Ионию, который был раньше правления Креза, имел целью не покорение городов, но набег ради грабежа» [39, п. 6]. А согласно восточным текстам, в 722-715 гг. до н.э. они нанесли тяжелое поражение урартскому царю Русе 1 [42, 8,10,11]. Но это не устранило антагонизма киммерийцев с подданными. Поэтому, когда скифы-кочевники, ушедшие на восток, усилились и решили вернуться на родину, возможно, по призыву ее населения, то оно не стало поддерживать киммерийцев, и те, не дожидаясь скифов, в панике бежали из Скифии на север, юг и запад. Значительная их часть бежала в Западную Европу. Как раз к этому времени (VII в. до н.э.) относится внезапное появление в Европе многочисленных кельтских племен, а в Малой Азии – галатов. Многое говорит о том, что они были потомками киммерийцев. Этого мнения придерживался ряд исследователей (Потоцкий, Рау-лингсон, Боннель, Карпентер). При этом Боннель причислял к киммерийцам-кельтам также тавров, будинов, невров, скифов-земледельцев, скифов-пахарей, амазонок и др. [35, 171].
От египетских воинов кельты унаследовали агрессивность, от «трипольцев»- демократичность, высокий статус женщины, характерный орнамент, которым они украшали свои щиты, одежду и тела [43, 20]. Они имели обычай сражаться голыми или полуголыми. Кроме того, они в отличие от других европейских народов, брили лица. Впрочем, может быть, у них, как у древних египтян, плохо росла борода.
В римском описании битвы с кельтами при Теламоне (225 г. до н.э.) говорится: «В первых рядах кельтского войска сражаются обнаженные храбрецы. Безрассудно бросаются они в битву под рев огромных труб, храп коней и крики женщин в повозках, не дающих мужчинам отступать, сминая строгий порядок римских войск» [43, 20].
Западнославянские воины, описанные хронистом VII века, также отчасти напоминают древних кельтов: «Некоторые не носят ни рубах, ни плащей, а только лишь штаны, подпоясанные широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на бой с врагами» [5, 3-7, 14, 26].
Обнаженными сражались также варяжские берсерки и казаки-характерники, которые, приведя себя в гипнотическое состояние, становились неуязвимыми для вражеских мечей. Известно, что йоги в подобном состоянии могут лежать на гвоздях или битом стекле, не получая повреждений. Возможно, эта способность была унаследована ими по женской линии от своих «трипольских» предков (полян, пеласгов), более подробные сведения о которых содержатся в § 5-6 главы 3 этой книги.
Вероятно, многие народы (кимвры, кельты, галлы, гала-ты, галинды, гелоны, галичане, голядь) являются потомками киммерийцев. Древние авторы (Посидоний из Апамеи, Страбон, Диодор, Плутарх) отождествляли с киммерийцами также кимвров [35,172]. Кимры и кимвры были одними из предков немцев, португальцев и англичан (валлийцев – уэльсцев). Самоназвание валлийцев – кимри, их страны -Кимру, языка – кимриж.
Гарольд Бейли в издании «Архаическая Британия» сообщает: «Сер Джон Морис подметил поразительную близость синтаксиса валлийцев и древних египтян; а Джеральд Масси в своей «Книге Начал» приводит список из 3000 случаев крайнего сходства между английскими и египетскими словами…» [44, 13]. Это говорит как о том, что предками англичан (валлийцев) были киммерийцы, так и о том, что киммерийцы были потомками египтян.
 |
Странный обычай шотландских мужчин носить короткие юбки, так же, как и консервативность англичан, вероятно, были унаследованы ими от египетских предков.
На Северном Кавказе потомками киммерийцев, по-видимому, были меланхлены, которых так называли за обычай носить только черную одежду. Часть из них, возможно, после возвращения скифов-кочевников, переселилась в Северскую (Черниговскую) землю. Не случайно Тмутаракань на Северном Кавказе черниговские князья считали своей вотчиной.
Во всей Европе, от Урала до Ирландии, имеются топонимы, связанные с киммерийцами. Возможно, какая-то часть киммерийцев бежала от скифов на Крайний Север, где отметила свое присутствие такими топонимами, как г. Кеми, р. Кемийоки, оз. Кемиярви в Финляндии, г. Кемери в Латвии, река и город Кемь в Карелии, р. Кема в Вологодской обл., г. Кимры на Волге, р. Кама, приток Волги, названиями народов коми и черемисы (ныне марийцы), последние тоже носили только черную одежду. До принятия христианства черемисы отправляли в дубовых рощах языческие культы, подобные кельтским.
В.П. Кобычев высказывает мнение, что на северо-востоке кельты со временем, вероятно, были ассимилированы летто-литовским племенем аистов (эстиев), про которых Тацит говорит, что «язык их схож с британским» [25, 32].
Из Малой Азии остатки киммерийцев были изгнаны Аллилатом уже после ухода скифов. Куда ушли эти киммерийцы неизвестно. Возможно, в Индокитай, где стали известны под именем кхмеров. В их облике заметны индоевропейские черты, а в преданиях присутствует легенда об их происхождении от змееногой женщины (богини), такой же, как у жителей Поднепровья.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |