"Спецназ" - читать интересную книгу автора (Суворов Виктор)

Глава 3. История спецназа

Для того, чтобы лучше понять историю спецназа, полезно повернуть наши мысли назад, к Британскому Парламенту во времена Генриха VIII. В 1516 году член парламента Томас Мор опубликовал великолепную книгу, озаглавленную «Утопия». В ней он показал, просто и убедительно, что очень легко создать общество, в котором царит всеобщая справедливость, но что последствия этого создания были бы ужасными. Мор описывает общество, в котором нет частной собственности, где все контролируется государством. Государство Утопия полностью изолировано от внешнего мира, так же полностью, как бюрократический класс правит населением. Верховный правитель ставится пожизненно. Само же государство, всего лишь полуостров, затрачивает значительные усилия части населения и армии, чтобы вырыть глубокий канал, отделяющий его от остального мира, и превратиться в остров. Внедрено рабство, но жизнь остального населения не лучше, чем у рабов. Люди не имеют своих домов, и, в результате, любой может в любое время идти в тот дом, в который он хочет – система даже хуже, чем в уставах Советской Армии сегодня, где казармы каждого подразделения открыты только для солдат этого подразделения.

В действительности эта система в Утопии начинает более походить на таковую в Советском концентрационном лагере. В Утопии, к примеру, это видно, когда людям надо вставать ото сна (в четыре часа утра), когда им надо идти спать и сколько минут отдыха у них может быть. Каждый день начинается с публичной лекции. Люди должны передвигаться в пределах группового пропуска, подписанного Мэром, и если их задержат без пропуска вне их района, их сурово наказывают как дезертиров. Каждый старательно следит за своим соседом: «Каждый подсматривает за тобой».

С тонким английским юмором Томас Мор описывает способы, при помощи которых Утопия ведет войну. Все население Утопии, мужчины и женщины, учится воевать. Утопия ведет войны только за свою безопасность и, конечно, за освобождение других народов. Народ Утопии считает, что их право и их обязанность устанавливать такой же режим в соседних государствах. Многие из окружающих стран уже освобождены и управляются не местными вождями, а правителями из Утопии. Освобождение других народов происходит во имя гуманизма. Но Томас Мор не объясняет нам, что такое «гуманизм». Союзники Утопии получают от нее военную помощь и обращают население соседних с ними государств в рабов.

Утопия провоцирует столкновения и противоречия в тех странах, которые еще не освобождены. Если кто-то в такой стране говорит в пользу капитуляции перед Утопией, то он может надеяться после на большую награду. Но любой, кто призывает людей к борьбе с Утопией, может надеяться только на рабство или смерть с разделом и распределением его собственности среди тех, которые капитулируют и сотрудничают.

Во время начала войны агенты Утопии во вражеской стране расклеивают в заметных местах листовки, где объявляется награда, которая будет выплачена тому, кто убьет короля. Это огромная сумма денег. Также там же указывается список других людей, за убийство которых будут выплачены громадные суммы.

Прямым результатом таких мер является воцарение всеобщей подозрительности во вражеском государстве.

Томас Мор описывает только одну из применяющихся уловок, но есть и более важная.

Когда битва разрастается, группа специально отобранных молодых людей, поклявшихся держаться вместе, старается вывести из строя вражеского генерала. Они пытаются сделать это любым возможным методом – лобовыми атаками, засадами, выстрелами из лука с дальнего расстояния, в рукопашной схватке. Они добираются до него с помощью длительно действующего, неломающегося клина, главное в котором – обновление уставших людей, заменяемых свежими. В результате этого генерала едва не берут в плен или убивают – пока он, спасая свою шкуру, не убегает.

Это как раз те группы специально отобранных молодых людей, которые я и обсуждаю в данной книге.

Спустя четыреста лет после появления «Утопии» ужасающие предсказания, сделанные этим мудрым англичанином, стали реальностью в России. Была произведена успешная попытка по созданию общества всеобщей справедливости. Я прочел эти ужасные предсказания Томаса Мора в детском возрасте и был потрясен тем реализмом, с помощью которого была описана «Утопия», как удивительно она была похожа на Советский Союз: место, где все города были похожи друг на друга, люди не знали ничего о происходящем за границей или о моде в одежде (все одеты более или менее одинаково) и тому подобное. Еще более точно описано положение людей, «которые думают по-другому». Он говорит в «Утопии», что для любого такого человека незаконно спорить, отстаивая свое мнение.

В действительности, Советский Союз является очень мягкой версией Утопии – этакий вид Утопии «с человеческим лицом». Человек может путешествовать в пределах Советского Союза без наличия внутреннего паспорта, а советские бюрократы не имеют такой власти над семьей, как их двойники в Утопии, которые согласовывали количество мужчин и женщин в каждом семействе; и если это число превышало предписанное, они просто перемещали лишних членов семьи в другой дом или город, где их не хватало.

Коммунисты изначально приложили огромные усилия для того, чтобы низвести общество до уровня Утопии. Более того, многое уже сделано, особенно в военной области, и, в частности, в создании «специально отобранных групп молодых людей».

Очень интересно отметить то, что подобные группы были сформированы даже раньше, чем начала существовать Красная Гвардия, еще перед Революцией. Источники спецназа обнаруживаются в революционном терроризме девятнадцатого века, когда многочисленные группы молодых людей готовились к совершению убийств, даже ценой самоубийства, для создания общества, в котором все должно быть поделено поровну между всеми. Они шли на убийство других или самоубийство в случае провала, чтобы стала понятной одна только правда: что для создания такого общества вы должны создать контролирующий механизм. Справедливое общество, которые они хотели построить, в более полной мере должно было контролировать все производство и потребление.

Многие из первых руководителей Красной Армии были перед революцией террористами. К примеру, один из выдающихся организаторов Красной Армии Михаил Фрунзе, именем которого после его смерти была названа главная Советская Военная Академия, дважды был приговорен к смерти перед Революцией. В то время было очень трудно получить два смертных приговора. Создавший партию с целью свержения силой существующего режима Ленин получил только три года ссылки, в которой он хорошо и комфортабельно поживал, проводя время на охоте, рыбалке и открыто призывая к революции. А женщина-террористка Вера Засулич, убившая провинциального губернатора, была оправдана Российским судом. Этот суд был независим от государства и считал, что если она убила по политическим мотивам, то это значит, что ее заставили так действовать ее совесть и ее убеждения, и что ее деяние не может считаться преступлением. И в таком климате Михаил Фрунзе умудрился получить два смертельных приговора. И ни один из них не был приведен в исполнение. В обоих случаях приговор был заменен на ссылку, из которых он бежал без всяких трудностей. Будучи в ссылке, Фрунзе организовал кружок единомышленников, который был назван «Военная Академия» – настоящую школу для террористов, где впервые разрабатывалась стратегия, последователями которой являлись вооруженные отряды коммунистов во время восстания.

Захват власти большевиками продемонстрировал прежде всего самим революционерам, что возможно нейтрализовать огромную страну, а затем просто и быстро взять ее под контроль. Все, что было необходимо, это наличие «групп специально подобранных молодых людей» для подавления действий правительства, почтовых служб, телеграфа и телефона, железнодорожных станций и мостов в столице. Паралич в центре означал, что противодействие на окраинах будет разобщено. С районами, находящимися пока в недосягаемости, можно будет справиться позже в подходящее время.

Фрунзе, без сомнения, был ярчайшим теоретиком и практиком военного искусства, включая партизанские действия и терроризм. Во время Гражданской войны он командовал армией и несколькими фронтами. После высылки Троцкого он назначен Народным комиссаром по военным и морским делам. Во время войны он реорганизовал огромные, но плохо организованные партизанские отряды в регулярные подразделения армии, которые были подчинены прямо центральной власти. В то же самое время, командуя этими образованиями, он высылал относительно маленькие, но очень надежные подвижные отряды для борьбы в тылу врага.

Гражданская война была битвой на обширных территориях, войной движения, без постоянного стабильного фронта и с огромным числом разного рода армий, независимых отрядов и банд. Это была партизанская война и по духу, и по содержанию. Армии развивались из небольших разрозненных отрядов, и в случае, если они терпели неудачу, они могли разбиться на большое количество независимых единиц, продолжающих воевать на партизанском уровне.

Но нас здесь интересует не партизанская война вообще, а только боевые действия отрядов регулярной Красной Армии, созданных специально для действий в тылу противника. Такие подразделения существовали в различных армиях и фронтах. Они не были известны как спецназ, но это не меняло их истинной сущности, и Фрунзе был не единственным, кто оценил важность возможности применения регулярных подразделений в тылу врага. Троцкий, Сталин, Ворошилов, Тухачевский, между прочим, поддерживали эту стратегию и широкое ее использование.

Революционная война против власти капиталистов началась сразу же после захвата большевиками власти. Как только Красная Армия «освобождала» новые территории и достигала границ с другими государствами, уровень подрывной деятельности против них возрастал. Окончание Гражданской войны не означало конец секретной войне, развернутой коммунистами против их соседей. Наоборот, она усиливалась, поскольку по окончании гражданской войны, вооруженные силы переводились на другие виды военной деятельности.

Германия была первой мишенью для революции. Интересно вернуться и к тому, что еще в декабре 1917 года коммунистическая газета «Die Fackel» печаталась в Петрограде тиражом в 500 000 экземпляров. В январе 1918 года здесь же появилась группа коммунистов под названием «Спартак». В апреле 1918 года начала печататься другая газета «Die Weltrevolution». И, наконец, в августе 1919 года в Москве была основана знаменита газета немецких коммунистов «Die Rote Fahne».

В то же самое время, когда появились первые коммунистические группы, были начаты мероприятия по тренировке террористических боевых единиц немецких коммунистов. Эти отряды были использованы для подавления антикоммунистического сопротивления русских и украинских крестьян. Затем, в 1920 году, все эти отряды немецких коммунистов были собраны вместе в тылу Красной Армии на Восточном фронте. Это случилось, когда Красная Армия готовилась к броску через Польшу в Германию. Официальный марш Красной Армии «Буденовский марш» содержала следующие слова: «Даешь Варшаву – дай Берлин!»

В том году большевикам не удалось организовать революцию в Германии или «освободить» Польшу. В то время Советская Россия была истощена Первой Мировой войной и еще более ужасной Гражданской войной. Голод, тиф и разруха буйствовали в стране. Но в 1923 году была сделана следующая попытка спровоцировать революцию в Германии. Троцкий лично обратился в сентябре 1923 года с просьбой освободить его от всех постов в партии и правительстве и послать его как обычного солдата на баррикады немецкой революции. Партия не послала туда Троцкого, но послала других коммунистических лидеров, и среди них – Иозефа Уншлихта. В это время он был заместителем председателя ЧК. Теперь он назывался заместителем главы «регистрационной администрации», известной ныне как ГРУ или военная разведка, и в этой должности его нелегально посылают в Германию. Уншлихт получил задачу организовывать отряды, которые должны были начать вооруженное восстание, и сумму денег для их вербовки и снабжения их оружием. Он также работал над организацией немецкой ЧК для истребления буржуазии и противников Революции после захвата власти. Вот как планировалась эта Революция. В годовщину Русского Октября рабочие массы выводятся на улицы для массовых демонстраций. «Красная сотня» Уншлихта должна спровоцировать столкновения с полицией, вплоть до кровопролития и более серьезных конфликтов, чтобы «вызвать негодование рабочих и поднять рабочий класс на восстание» (Б. Бажанов. – «Воспоминания секретаря Сталина»).

Учитывая нестабильность немецкого общества в то время, отсутствие сильной армии, широкое недовольство и частые вспышки насилия, особенно в 1923 году, этот план вполне мог бы быть реализован. Многие эксперты склоняются к тому, что Германия была близка к революции. Ожидалось, что Советская военная разведка и ее террористические отряды, предводительствуемые Уншлихтом, будут не более, чем искрой в пороховом погребе.

Существует множество причин, почему эти планы не сбылись. Но две из них особенно важны: отсутствие общего фронта между СССР и Германией и раскол в Германской коммунистической партии. Отсутствие общего фронта в то время серьезно препятствовало проникновению в Германию большого количества советских подрывных сил. Сталин понял это очень хорошо, поэтому он всегда боролся за то, чтобы сокрушить Польшу для установления общего фронта с Германией. Когда он успешно сделал это в 1939 году, это был рискованный шаг, поскольку общий фронт с Германией означал, что она может атаковать СССР без предупреждения, что на самом деле и случилось два года спустя. Но без общего фронта Сталин не мог попасть в Европу.

Раскол в Коммунистической партии Германии был достаточно серьезным препятствием для выполнения советских планов. Одна группа придерживалась политики прислуживания Коминтерну и, соответственно, советскому Политбюро, тогда как другая держалась политики противоположной. Зиновьев был сильно расстроен этим и поднял на Политбюро вопрос выдвижения Маслову, одному из возражающих немецких коммунистических вождей, ультиматума: или он получит большую сумму денег, выйдет из партии и покинет Германию, или Уншлихт получит приказ ликвидировать его (Б. Бажанов. – «Воспоминания секретаря Сталина»).

В то время, когда велась подготовка к революции в Германии, также готовился перенос революции в другие страны. К примеру, в сентябре 1923 года группы террористов, натренированных в СССР (как болгар, так и советских граждан), начали провоцировать волнения в Болгарии, которые могли очень успешно развиться в хаос во всем государстве и кровопролитие. Но «революцию» подавили, и ее зачинщики сбежали в Советский Союз. Восемнадцать месяцев спустя, в апреле 1925 года, эта попытка была повторена. Тогда неизвестный произвел ужасный взрыв в главном кафедральном соборе в Софии в надежде убить царя и все правительство. Борис III спасся чудом, но попытки дестабилизировать Болгарию террористическими актами продолжались вплоть до 1944 года, когда Красная Армия наконец вступила в Болгарию. Следующим чудом, имевшим место, было то, что, начиная с этого момента, никто не пытался стрелять в болгарских руководителей, никто не применял никаких бомб. Террор продолжился, но он был направлен против населения этой страны в целом, а не против руководителей. А затем болгарский терроризм перешел через границы государства и появился на улицах Западной Европы.

Террористическая кампания против Финляндии тесно связана с именем финского коммуниста Отто Куусинена, бывшего одним из вождей коммунистического переворота в Финляндии в 1918 году. После поражения этой революции он скрылся в Москву и позже вернулся в Финляндию для подпольной работы. В 1921 году он вновь убежал в Москву, спасая себя от ареста. С этого момента карьера Куусинена была тесно связана с офицерами советской военной разведки. Куусинен занимал официальный пост и делал ту же самую работу: готовил свержение демократии в Финляндии и других государствах. В своей секретной карьере Куусинен добился значительных успехов. В середине 1930-х годов он вырос до заместителя начальника Разведупра, который известен сейчас как ГРУ. Под руководством Куусинена была организована эффективная шпионская сеть в скандинавских странах, и в то же самое время он руководил тренировкой военных отрядов, которые в этих странах должны были совершать террористические акты. Еще раньше, летом 1918 года в Петрограде была основана школа командного состава для обучения людей для «Красной Армии Финляндии». Позже эта школа обучала офицеров для других «Красных Армий», став Международным Военным Училищем – организацией по высшему образованию для террористов.

После Гражданской войны Куусинен настаивал на распространении подпольных боевых действий на финской территории и держал наготове лучшие отряды финских коммунистов. В 1939 году, после вторжения Красной Армии в Финляндию, он предложил себя в качестве «премьер-министра и министра иностранных дел Финской Демократической Республики». «Правительство» включало Маури Розенберга (из ГРУ) в качестве «заместителя премьер-министра», Акселя Антилу в качестве «министра обороны» и Туре Лехена, следователя НКВД, в качестве «министра внутренних дел». Но финский народ оказал такое сопротивление, что претензии правительства Куусинена превратить Финляндию в «народную республику» потерпели неудачу.

(Здесь должен быть упомянут курьезный исторический факт. Когда финские коммунисты сформировали свое правительство на советской территории и начали войну против своей собственной страны, были организованы добровольческие отряды из русских, которые пошли в битву против и советских, и финских коммунистов. Важным членом этих изначально добровольческих отрядов был Борис Бажанов, бывший личный секретарь Сталина, убежавший на Запад).

Неудачная попытка Отто Куусинена стать правителем Коммунистической Финляндии не повредила его карьере. Он с успехом продолжал ее делать сначала в ГРУ, а позже в Отделе Административных органов Центрального Комитета КПСС – образованием, которое наблюдало за всеми шпионскими и террористическими организациями Советского Союза, так же, как и за тюрьмами, концентрационными лагерями, судами и т.п. С 1957 года вплоть до своей смерти в 1964 году Куусинен являлся одним из наиболее могущественных руководителей Советского Союза, работая одновременно членом Политбюро и секретарем Центрального Комитета партии. В Ходынском районе Москвы, там, где у ГРУ расположена штаб-квартира, одна из самых больших улиц названа улицей Отто Куусинена.

Во время Гражданской войны и после нее были сформированы и направлены для действий на советской территории и польские отряды. Например, один из них, 1-й Революционный Полк «Красная Варшава», использовался для подавления антикоммунистических восстаний в Москве, Тамбове и Ярославле. Для подавления антикоммунистический восстаний русского населения коммунисты использовали Югославский полк, Чехословацкий полк и многие другие отряды, включая Венгерские, Румынские, Австрийские и прочие. После Гражданской войны все эти отряды образовали базу для вербовки шпионов и формирования отрядов для подпольной борьбы на территории капиталистических стран. К примеру, группа венгерских коммунистов-террористов, предводительствуемая Ференцем Крюгом, воевала против русских крестьян во время Гражданской войны; во время Второй Мировой войны Крюг возглавлял специально образованный отряды, действующие в Венгрии.

Кроме «бойцов-интернационалистов», т.е. людей иностранного происхождения, для действий за границей формировались подразделения, состоявшие исключительно или в большинстве своем, из советских граждан. Между армейским командованием и секретной полицией велась ожесточенная борьба за контроль над этими подразделениями.

В августе 1930, во время маневров, в районе Воронежа был сброшен небольшой отряд коммандос с приказом действовать «в тылу противника». Официально именно эта дата и является днем рождения советских воздушно-десантных войск. Но, кроме того, это еще и дата рождения Спецназа. Впоследствии воздушно-десантные отряды и отряды специального назначения развивались параллельно. В одни моменты своей истории Спецназ переходил от контроля со стороны военной разведки в руки воздушно-десантных сил, в другие воздушно-десантные отряды осуществляли административный контроль, тогда как военная разведка осуществляла оперативное руководство. Но, в конце концов, стало понятно, что более целесообразно подчинить Спецназ целиком военной разведке. Прогресс Спецназа в следующие тридцать лет не может быть изучен отдельно от развития воздушно-десантных сил.

1930 год отметил начало серьезному вниманию парашютным ротам в СССР. В 1931 году отдельные роты парашютистов были сведены в батальоны и, еще немного позже – в полки. В 1933 году в Ленинградском военном округе была сформирована бригада Осназа. Она включала батальон парашютистов, мотопехотный батальон, артиллерийский батальон и три эскадрильи самолетов. Однако, выяснилось, что в Красной Армии она используется слабо, поскольку она была не только слишком большой и слишком неуклюжей для управления, но также находилась больше под управлением НКВД, чем ГРУ. После долгого диспута эта бригада и несколько других, созданных по тому же образцу, были реорганизованы в воздушно-десантные бригады и перешли под полный контроль Армии.

Начиная с этого момента, воздушно-десантные силы, или ВДВ, состояли из транспортных самолетов, воздушно-десантных полков и бригад, эскадрилий тяжелых бомбардировщиков и отдельных разведывательных отрядов. Вот как раз эти разведывательные отряды и интересны для нас. Сколько их было, из скольких человек они состояли – неизвестно. Имеются разрозненные сведения об их тактике и подготовке. Но известно, например, что одна из школ по их подготовке была основана в Киеве. Это была секретная школа, она работала под видом парашютного клуба, находясь в то же время под контролем Разведупра (ГРУ). В ней было много женщин. Во время имевших место многочисленных учений разведывательные отряды выбрасывались в тыл «противника» и атаковали его командные пункты, штабы, центры и коммуникации. Известно, что уже была хорошо развита террористическая техника. Например, были созданы мины для подрыва железнодорожных мостов во время прохождения над ними поездов. Однако мосты всегда особенно хорошо охраняются, поэтому специалисты Разведупра и Инженерного отдела Красной Армии создали мину, которую можно заложить на путях в нескольких километрах от моста. Проходящий поезд цеплял эту мину, которая взрывалась в момент прохождения поезда по мосту.

Для того, чтобы иметь некоторое представление об уровне подготовки ВДВ, упомянем, что во время маневров в 1934 году 900 человек были одновременно сброшены на парашютах. На знаменитых киевских маневрах в 1935 году было сброшено одновременно не менее 1188 воздушно-десантных отрядов, последовало нормальное приземление 1765 человек с легкими танками, броневиками и артиллерией. В Белоруссии в 1936 году десантировалось 1800 отрядов и приземлились 5700 человек с тяжелым вооружением. В Московском военном округе в том же самом году по воздуху была транспортирована из одного места в другое вся 84-я стрелковая дивизии. Массированные и хорошо подготовленные воздушно-десантные атаки всегда сопровождались высадкой в соседних округах отрядов диверсантов, действовавших как в интересах безопасности главных сил, так и в интересах Разведупра.

В 1938 году в Советском Союзе было шесть воздушно-десантных бригад, насчитывающих, в общем, 18000 человек. Это число, однако, обманчиво, поскольку силы «отдельных разведывательных отрядов» не известны, и они не включены в это количество. Парашютистов также тренировали не только в одной Красной Армии, но и в «гражданских» клубах. В 1934 году такие клубы имели 400 парашютных вышек, с которых члены клубов совершили свыше полумиллиона прыжков, добавляя к этому опыт прыжков с самолетов и аэростатов. Многие западные эксперты считают, что Советский Союз вступил во Вторую Мировую войну с миллионом подготовленных парашютистов, которых можно было использовать как в воздушно-десантных войсках, так и специальных отрядах – на сегодняшнем языке – в Спецназе.

В Генеральном штабе шла постоянная яростная борьба. На какой территории будут действовать специальные подразделения: на вражеской или на советской, если ее оккупирует противник?

Долгое время эти две концепции существовали бок о бок. Отряды обучались действовать как на своей, так и на вражеской территории (как фрагмент подготовки – для встречи противника в западных областях Советского Союза). Все это делалось очень серьезно. Прежде всего были сформированы большие партизанские отряды, состоящие из тщательно проверенных и отобранных солдат. Партизаны продолжали жить в городах и деревнях, но проходили регулярное военное обучение и были готовы в любой момент уйти в леса. Эти отряды являлись только базой, на основе которой должна была развернуться всеохватывающая партизанская война. В мирное время из них готовили больше руководителей и специалистов; считалось, что во время боевых действий каждый отряд разрастется в громадное соединение, состоящее из нескольких тысяч людей. Для этих соединений готовились убежища в безлюдных местах, обеспеченных оружием, боеприпасами, средствами сообщения и другим необходимым оборудованием.

Кроме партизан, которые уходили в леса, готовилась широкая сеть разведывательных и диверсионных групп. Местных жителей обучали разведывательным и террористическим действиям, а в случае прихода противника предполагалось, что они останутся на месте, будут делать вид, что подчиняются врагу и даже сотрудничают с ним. Предполагалось, что позже эта сеть организует лютую кампанию террора среди вражеских гарнизонов. Для того, чтобы партизанам и террористам было легче действовать, в мирное время создавалась секретная коммуникационная сеть и оснащение вместе с явками, подземными госпиталями, командными пунктами и даже оружейными заводами.

Для облегчения действий партизан на своей территории создавалась «зона разрушений», известная также как «мертвая полоса». Эта полоса тянулась по всей длине западной границы Советского Союза шириной 100–250 километров. В пределах этой полосы все мосты, железнодорожные станции, туннели, водонапорные башни и электростанции были подготовлены к взрывам. Кроме того, в мирное время к взрывам били подготовлены большинство железнодорожных линий и шоссе, а также мостков, через которые эти дороги проходили. Средства сообщения, телефонные линии и даже железнодорожные насыпи – все было подготовлено к разрушению.

Сразу же за «мертвой полосой» проходила «линия Сталина», исключительно хорошо построенные оборонительные сооружения. Идея Генерального штаба состояла в том, что противник будет истощен в «мертвой полосе» на обширных минных полях и огромных завалах и затем упрется в линию фортификационных сооружений. В то же самое время его с тыла постоянно будут атаковать партизаны.

Это была восхитительная оборонительная система. Принимая во внимание обширные территории и бедную сеть дорог, такая система могла бы сделать всю советскую территорию практически непроходимой для врага. Но в 1939 году был подписан пакт Молотова-Риббентропа.

Этот пакт являлся сигналом для грандиозной экспансии советской военной силы. Все, что было связано с обороной, разрушали, тогда как все, связанное с наступательными акциями развивали в неимоверных объемах, в частности советские саботажные отряды и воздушно-десантные отряды. В апреле 1941 года сформировали пять воздушно-десантных корпусов. Все пять находились в первом стратегическом эшелоне Красной Армии, три – против Германии и два – против Румынии. Последние были более опасны для Германии, чем три первых, так как высадка даже одного воздушно-десантного корпуса в Румынии и прекращение, даже временно, добычи нефти для Германии значило конец войны для немцев.

Пять воздушно-десантных корпусов в 1941 году – это больше, чем во всех других государствах мира вместе взятых. Но этого для Сталина было недостаточно. Имелся план по созданию еще пяти воздушно-десантных корпусов, и этот план был выполнен в августе-сентябре 1941 года. Но в оборонительной войне Сталину, конечно же, не нужны были ни первые пять, ни следующие пять. Любое обсуждение «Сталинских оборонительных планов» должно, в первую очередь, объяснить, как пять воздушно-десантных корпусов, не говоря уж о десяти, могли быть использованы в оборонительной войне.

В войне на своей территории намного легче при временном отступлении оставлять партизанские силы или даже полностью боевые соединения, зарытые в землю, чем сбрасывать их позже на парашюте. Но Сталин уничтожил такие соединения, из чего следует только один вывод: Сталин готовил воздушно-десантные корпуса для высадки на территории других государств.

В то же время, когда происходил быстрый рост воздушно-десантных сил, отмечался такой же быстрый рост специальных разведывательных отрядов, предназначенных для действий на вражеской территории.

Великий британский стратег и историк Б.Х. Лиддел Харт, рассматривая этот период, говорит о страхе Гитлера, связанном с приготовлениями Сталина, и отмечающего возможность «фатальной атаки в спину из России». Приготовления и передвижения в Советском Союзе в июне 1940 года вызвали настоящий невроз у высшего немецкого командования. Германия в это время бросила все ее силы против Франции, а Советский Союз послал отряды в прибалтийские государства и Бессарабию. Воздушно-десантные отряды особенно себя проявили. В июне 1940 года 214-я воздушно-десантная бригада была сброшена с заданием захвата группы аэродромов в районе Шауляя в Литве в 100 километрах от границы с Восточной Пруссией. В том же месяце 201-я и 204-я воздушно-десантные бригады были сброшены в Бессарабии для захвата Измаила и Белграда-Днестровского. Это происходило рядом с нефтяными полями Плоешти. Что бы сделал Сталин, если бы немецкая армия продолжала продвигаться в Северную Африку и на Британские острова?

Легко понять, почему Гитлер в следующем месяце, в июле 1940 года, принял решение о подготовке войны против СССР. Для него было совершенно невозможно уходить с континентальной Европы на Британские острова или Африку, оставляя Сталина с его громадной армией и ужасными воздушно-десантными силами, которые последнему были не нужны, кроме как для наступления.

Гитлер правильно понял, судя по его письму к Муссолини от 21 июня 1941 года, каковы были планы Сталина. «Я не могу взять на себя ответственность ждать дальше, поскольку не вижу никакого пути, чтобы устранить эту опасность. Концентрация Советских войск огромна... Все боеспособные советские вооруженные силы находятся сейчас на нашей границе... Огромна вероятность, что Россия попытается разрушить румынские нефтяные поля». Можем ли мы верить Гитлеру? В этом случае, вероятно, можем. Это письмо не предназначалось для опубликования, и никогда не публиковалось при жизни Гитлера. Интересно то, что оно повторяет мысль, озвученную Сталиным на секретном заседании Центрального Комитета. Более того, тот в своей речи на 18-м Съезде Советской Коммунистической партии, сказал следующее относительно Британии и Франции: «В их политике невмешательства видна попытка и желание не препятствовать агрессорам делать их грязную работу..., не препятствовать, чтобы Германия сильнее завязала в Европейских делах и вовлекалась глубже в болото войны..., чтобы все участники войны увязли поглубже в бойне, молчаливо поощряя их делать это, позволяя им истощать и ослаблять друг друга, а затем, когда они будут совершенно обессилены, выйти на арену со свежими силами, действуя, естественно, „в интересах мира“, навязать свои условия, чтобы нанести наибольший ущерб участникам войны». И снова он присвоил другим собственные мотивы, которые двигали им в его амбициях. Сталин желал, чтобы Европа истощила сама себя. И Гитлер понял это. Но понял он слишком поздно. Ему следовало бы понять это до подписания Пакта Молотова—Риббентропа.

Однако Гитлер попытался все же расстроить Сталинские планы, начав войну первым. Огромные советские силы, предназначенные для «освобождения» соседей России, были совершенно бесполезны в оборонительной войне против Германии. Воздушно-десантные корпуса использовались как простая пехота против наступающих немецких танков. Много отрядов и групп воздушно-десантных сил и коммандос были вынуждены отступить или зарываться в землю, чтобы остановить наступающие немецкие войска. Эти воздушно-десантные отряды, тренированные для действий на территории иностранных государств, можно было использовать во вражеском тылу, но не на его территории, а больше на оккупированной немецкой армией советской территории.

Изменение всей философии Красной Армии, которая училась вести оборонительную войну не на чужой территории, было очень болезненным, но сравнительно коротким. Спустя шесть месяцев Красная Армия научилась обороняться, и на следующий год она начала наступательные операции. С этого момента все встало на место, и Красная Армия, созданная исключительно для наступательных действий, снова начала побеждать.

Процесс реорганизации вооруженных сил для действий на своей территории затронул все виды войск, включая специальные силы. В начале 1942 года в Красной Армии было организовано тринадцать батальонов Спецназа для действий в тылу противника (В советской армии звание «гвардейский» можно было получить только в бою, единственное исключение составляли соединения, которые получали это звание при формировании. К ним относились и подразделения Спецназа), кроме того, одна гвардейская инженерная бригада Спецназа, состоящая из пяти батальонов. Число батальонов прямо соответствовало количеству воюющих фронтов. Каждый фронт получил под свое командование один такой батальон. Гвардейская бригада Спецназа оставалась в распоряжении Верховного Главнокомандующего, для использования только по личному приказу Сталина в наиболее ответственных местах.

Для того, чтобы не показать настоящее имя Спецназа, отдельные гвардейские батальоны и бригада получили кодовое название «гвардейские минеры». Лишь ограниченный круг людей знал, что это название означает.

В Управлении разведки каждого фронта был создан специальный разведывательный отдел, чтобы направлять работу «гвардейских минеров». Каждый отдел имел в своем распоряжении батальон Спецназа. Позже специальные разведывательные отделы начали вербовать агентуру Спецназа на территориях, оккупированных противником. Эти агенты предназначались для оказания поддержки «минерам», когда те появлялись во вражеском тылу. Позднее каждый отдел специальной разведки был обеспечен разведывательный частью Спецназа для вербовки агентов.

Гвардейскую бригаду Спецназа возглавлял один из выдающихся советских практиков по борьбе в тылу противника полковник (позднее генерал-лейтенант) Моше Иоффе.

Количество Спецназа очень быстро росло. По неклассифицируемым советским данным мы можем говорить о 16–33 инженерных бригадах Спецназа. Кроме частей, действующих позади линии фронта, были сформированы для различных целей другие отряды Спецназа: например, радиобатальоны для нарушения вражеской радиосвязи, распространения дезинформации и отслеживания штабов и центров связи противника, чтобы облегчить работу спецназовским террористическим группам. Известно, что с 1942 года существовали 130-й, 131-й, 132-й и 226-й отдельные батальоны Спецназа.

Операции, проведенные «минерами», отличались смелостью и эффективностью. Обычно они просачивались в тыл противника маленькими группами. Иногда они действовали независимо, в других случаях они объединяли свои действия с партизанами. Эти совместные операции всегда были выгодны как партизанам, так и Спецназу. Минеры учили партизан наиболее трудным аспектам минирования, более сложной технологии и более современной тактике. Когда они находились вместе с партизанами, они имели настоящие убежища, охрану при выполнении своих операций, медицинскую и другую помощь в случае нужды. Партизаны хорошо знали свой район и могли быть использованы в качестве помощников и проводников. Это была великолепная комбинация: местные партизаны, знающие каждое дерево в лесу, и первоклассное оборудование для взрывов, демонстрируемое настоящими специалистами.

«Гвардейские минеры» обычно выходили на сцену на короткое время, делали свою работу быстро и хорошо, а затем возвращались туда, откуда явились. Главным путем транспортировки их за линию фронта была высадка их на парашютах. Их возвращение выполнялось самолетом, использующим секретные партизанские аэродромы, или они могли своими ногами пересечь линию фронта.

Высшей точкой партизанской войны против Германии были две операции в 1943 году. В тот период в результате действия Осназа в партизанских соединениях был наведен порядок: они были «очищены» и переведены под жесткий контроль центра. В результате работы Спецназа партизанское движение научилось последним достижениям ведения войны и более современной технике саботажа.

В течение шести недель с августа по сентябрь 1943 года была проведена операция, известная как «Война на рельсах». Было выбрано очень удачное время. Это был момент, когда советские войска, измотав немецкую армию в оборонительной битве под Курском, внезапно сами перешли в наступление. Для поддержки развития мощнейшей операции было решено парализовать вражеские подвозные пути, не давая противнику подвозить амуницию и горючее для войск, делая невозможным для него перебрасывать резервы. В операцию было вовлечено 167 партизанских отрядов общей численностью 100 000 человек. Все отряды Спецназа были посланы за линию фронта для помощи партизанам. Более 150 тонн взрывчатки, более 150 километров проводов и свыше полумиллиона детонаторов было переброшено по воздуху в партизанские отряды. Отрядам Спецназа было приказано полностью выполнить их задачи. Большинство из них действовали независимо в наиболее опасных и важных местах, но они также выделяли людей для инструктирования партизанских отрядов по использованию взрывчатки.

Операция «Война на рельсах» проводилась одновременно на территории по фронту более 1000 километров и в глубину более 500 километров. В первую же ночь действия этой операции на железнодорожных линиях было произведено 42 000 взрывов, и активность партизан возрастала с каждой ночью. Немецкое высшее командование бросило огромные силы для обороны коммуникационных линий, поэтому каждую ночь были слышны не только звуки взрывов мостов и железнодорожных линий, но и звуки битвы с немецкими войсками, поскольку партизаны с боем прорывались к месту диверсий. Всего во время этой операции было взорвано 215 000 рельсов, 836 эшелонов, 184 железнодорожных и 556 автомобильных мостов. Также было уничтожено огромное количество вооружения и боеприпасов противника.

Победив в чудовищной битве под Курском, Красная Армия устремилась вперед к Днепру и переправилась через него в нескольких местах. Вторая обширная операция в поддержку наступающим частям была проведена в тылу противника под названием «Концерт», которая по содержанию и по духу являлась продолжением «Войны на рельсах». На конечной стадии этой операции все спецназовские соединения, не получив отдыха, были выведены в новые районы вместе с партизанскими соединениями, не участвовавшими в операции. Теперь пришло их время. Операция «Концерт» началась 19 сентября 1943 года. В эту ночь в Белоруссии только рельсов 19 903 штуки взлетело на воздух. В ночь на 25 сентября было разрушено 15 809 рельс. Все отряды Спецназа и 193 партизанских отряда принимали участие в операции «Концерт». Общее число участников в этой операции составляло 120 000 человек. В течение всей операции, продолжавшейся до конца октября, было разрушено 148557 рельс, было пущено под откос несколько сотен эшелонов с войсками, оружием, боеприпасами, были взорваны сотни мостов. Несмотря на нехватку взрывчатки и других материалов, необходимых для данной работы, в канун операции партизанам было переброшено только восемьдесят тонн взрывчатки. Невзирая на это «Концерт» имел грандиозный успех.

После того, как Красная Армия продвинулась на территорию соседних государств, Спецназ претерпел радикальную реорганизацию. Были сохранены во всей полноте отдельные разведывательные отряды, разведывательные пункты, которые вербовали агентов для террористических акций и отдельные радиобатальоны для проведения дезинформации. В советской военной печати есть масса ссылок на операции специальных разведывательных подразделений на конечных стадиях войны. К примеру, во время Висло-Одерской операции специальные группы из Управления разведки штабов 1-го Украинского фронта разведали масштабную сеть аэродромов и точное положение вражеских воздушных баз, обнаружили штабы 4-й Танковой армии и 17-й Армии, 48-го Танкового корпуса и 42-го Армейского корпуса, а также много другой очень важной и необходимой информации.

Подразделения «гвардейских минеров» Спецназа были реформированы, хотя и в регулярные гвардейские саперные подразделения, и использовались в этом виде до самого конца войны. Только сравнительное небольшое число «гвардейских минеров» было сохранено и использовалось в тылу врага в Чехословакии, Болгарии и Югославии. Для того времени это было абсолютно правильное решение. Главными целями спецназовских операции являлись линии коммуникаций противника. Но таковыми они становились перед тем, как Красная Армия начинала с огромной скоростью наступать. Когда это происходило, то уже не было больше необходимости взрывать мосты. Их надо было захватывать и охранять от разрушения. Для этой работы в Красной Армии имелись отдельные ударные бригады моторизированных гвардейских инженерных частей, которые, действуя совместно с передовыми отрядами, захватывали особенно важные строения и другие объекты, очищали их от мин и охраняли их до подхода основных частей. Гвардейские формирования Спецназа использовались в основном для усиления таких специальных инженерных бригад. Некоторые из существовавших гвардейских батальонов Спецназа были переброшены в августе 1945 на Дальний Восток, и использовались против японской армии.

Применение Спецназа в Маньчжурской наступательной операции в 1945 году представляет особый интерес, так как именно она наилучшим образом иллюстрирует, что должно было случиться с Германией, если бы она не напала на СССР.

У Японии с Советским Союзом был договор о мире. Но Япония воевала с другими странами и истощила свою военную экономику и другие ресурсы. Япония захватила обширные территории, населенные сотнями миллионов людей, жаждавших освобождения и готовых приветствовать и поддержать любого пришедшего освободителя. Япония находилась в такой же самой ситуации, в которой Сталин хотел видеть Германию: она была ослаблена войной с другими государствами, с войсками, рассеянными на огромных территориях, населенных людьми, которые их ненавидели.

Вот так, исключительно в интересах мира и человечности Сталин нанес внезапный сокрушительный удар по вооруженным силам Японии в Манчжурии и Китае, нарушив подписанный четырьмя годами ранее договор. Эта операция проводилась на огромной территории. По показателям пройденных расстояний и скорости, с которой она проводилась эта операция, не имеет аналогов в мировой истории. Советские войска действовали на территории в 5000 километров в ширину и 600–800 километров в глубину. Более полутора миллионов солдат принимали участие в этой операции, свыше 5000 танков и около 4000 самолетов. Это действительно была молниеносная операция, во время которой было убито 84 000, а 593 000 японских солдат и офицеров взято в плен. Было захвачено колоссальное количество оружия, боеприпасов и другого оборудования.

Можно возразить, что Япония была уже на краю катастрофы. Правда. Но в этом и состоит советская стратегия: оставаться нейтральным пока противник истощает свои силы в боях против кого-то еще, а затем нанести внезапный удар. Именно так и планировалась война против Германии, и именно поэтому партизанские отряды, препятствия и оборонительные сооружения были разрушены, и вот почему в 1941 году были созданы десять воздушно-десантных корпусов.

В Маньчжурском наступлении подразделения Спецназа проявили себя с самой лучшей стороны. Двадцать высадок с парашютом было произведено не воздушно-десантными войсками, а специальными разведывательными подразделениями. Спецназовские отряды Тихоокеанского Флота высаживались субмаринами и надводными кораблями. Некоторые из этих отрядов пересекали фронт пешком, захватывали японские машины и использовали их для своих операций. Заботясь о железнодорожных туннелях в полосе 1-го Дальневосточного Фронта, высшее советское командование создало специальные группы для захвата этих туннелей. Группы скрытно пересекли границу, перерезали глотки охранникам, отсоединили провода от взрывчатки и вывели из строя детонаторы. Они удерживали туннели вплоть до подхода главных сил.

Во время наступления Спецназом был применен новый и очень рискованный тип операций. Старшие офицеры ГРУ в ранге полковников или даже генерал-майоров ввели в состав маленьких групп. Такая группа могла внезапно приземлиться на аэродроме вблизи с важными японскими штабами. Появление советского полковника или генерала глубоко в японском тылу никогда не терпело неудачу, вызывая реакцию изумления и у японского высшего командования, и у японских войск, и у населения. Транспортные самолеты, переносившие эти группы, сопровождались советскими истребителями, но истребитель вскоре должны были вернуться на свои базы, оставляя советский транспортник после приземления без охраны. После приземления в нем находились, в лучшем случае, один высокопоставленный офицер, экипаж и не больше взвода солдат для охраны самолета. Советский офицер должен был потребовать и, как правило, добивался встречи с японским генералом, во время которой он требовал капитуляции гарнизона. Он и его группа ничего не имели за спиной: советские войска находились еще за сотни километров, а до конца войны оставались еще недели. Но местные японские военные руководители (да и эти советские офицеры) в действительности не понимали этого. Возможно, Император и решил бороться до последнего человека...

В нескольких описанных случаях, японский высший военный руководитель самостоятельно решал капитулировать без получения разрешения от своего начальства. Можно себе представить улучшение морального состояния и позиций советских войск.

После окончания Второй Мировой войны Спецназ практически прекратил свое существование на несколько лет. Его реорганизация, в конечном итоге, была произведена под руководством нескольких генералов, являвшихся фанатиками идеи Спецназа. Одним из них был Виктор Кондратьевич Харченко, которого совершенно справедливо называют отцом современного Спецназа. Харченко был выдающимся спортсменом и экспертом в теории и практике использования взрывчатых веществ. В 1938 году он закончил Военную Электротехническую Академию, которая, помимо обучения специалистов по связи, выпускала специалистов по применению наиболее сложных способов подрыва зданий и других объектов. В течение войны он был начальником управления специальных работ на Западном Фронте. С мая 1942 года он являлся начальником штаба отдельной гвардейской бригады Спецназа, а с июля – заместителем командира этой же бригады. В июле 1944 года его бригаду реорганизовали в отдельную гвардейскую моторизованную инженерную бригаду.

Когда после войны Харченко работал в Генеральном Штабе, он написал письмо Сталину, основной мыслью которого было: Если перед началом войны наши спортсмены, из которых сформированы подразделения Спецназа, проведут некоторое время в Германии, Финляндии, Польше и других странах, то их можно будет использовать в военное время на территории противника с большой „вероятностью успеха“. Многие специалисты в Советском Союзе сейчас считают, что Сталин положил конец самоизоляции Советского Союза в спорте именно из-за того впечатления, которое произвело на него письмо Харченко.

В 1948 году Харченко закончил обучение в Академии Генерального Штаба. С 1951 года он возглавлял Научно-исследовательский институт инженерных войск. Под его руководством было выполнено большое количество исследований и экспериментов в усилиях создания нового инженерного оборудования и оснащения, особенно для маленьких отрядов саботажников, действующих за линией фронта.

В ближайшие послевоенные годы Харченко старался демонстрировать на самом высоком уровне необходимость перевода Спецназа на новый технический уровень. У него было очень много противников. Поэтому он решил больше не спорить. Он отобрал группу спортсменов из студентов Инженерной Академии, сумел их заинтересовать своей идеей и лично обучал их выполнять очень трудные задания. Во время учений в Тоцких лагерях, когда по приказу маршала Жукова был произведен настоящий ядерный взрыв, и изучалось поведение войск в условиях максимально приближенных к боевым, Харченко решил показать эту группу на свой страх и риск.

В обсуждении, имевшем место после окончания маневров, все высшие офицеры согласились, что они были поучительными – все, кроме генерала Харченко. Он считал, что в обстановке настоящей войны ничего из того, что они обсуждали, не будет, так как, указывал он, небольшие группы обученных людей подобрались вплотную к складам ядерных зарядов и имели все возможности для уничтожения транспорта при перевозке ядерных бомб на аэродром. Более того, говорил он, офицеров, принимавших решение об использовании ядерного оружия, можно было легко убить до того, как они это решение приняли. Харченко привел доказательства своим утверждениям. Когда это не произвело нужного результата, Харченко повторял свои «акты» на других больших учениях, до тех пор, пока его настойчивость не принесла плоды. В конце концов, он получил предложение сформировать батальон для операций в тылу противника, направленных на его ядерное оружие и командные пункты.

Этот батальон действовал очень успешно, что и послужило воскрешению Спецназа. Все ныне существующие формирования Спецназа создавались заново. Вот почему, несмотря на то, что они были таковыми во время войны, они не удостоены титула «гвардейские».

Сам Харченко уверенно поднимался по служебной лестнице. С 1961 года он был заместителем начальника инженерных войск, а с февраля 1965 года он возглавлял их. В 1972 году ему присвоили звание маршала инженерных войск. Достигнув таких высот, Харченко, однако, не забыл своего детища и был частым гостем в «Олимпийской Деревне» – главном тренировочном центре Спецназа возле Кировограда. Когда он погиб в 1975 году во время испытания нового оружия, в справке о нем была использована высшая в мирное время формулировка: «погиб во время выполнения своих служебных обязанностей», которая крайне редко встречается в описаниях этой высшей категории советских офицеров.